ОБРЕЗАНИЕ ГОСПОДНЕ

В древнейших литургических источниках и богослужебных книгах Востока и Запада - напр., в иерусалимском Лекционарии 1-й пол.- сер. V в., сохранившемся в арм. переводе, и в рим. Сакраментариях VII в. (напр., Геласия Сакраментарии) - говорится лишь о 8-м дне по Рождестве Христовом (либо по Богоявлении), т. е. этот день еще не выделен в самостоятельное празднование - О. Г., но воспринимался как попразднство Рождества. Тем не менее в иерусалимском Лекционарии (см.: Renoux. Lectionnaire arméniene. P. 223) в этот день назначаются чтения, тематически соответствующие событию обрезания Господа: Евангелие - Лк 2. 21, в к-ром говорится об обрезании Спасителя и о наречении Ему имени Иисус, и Апостол - Кол 2. 8-15, в к-ром дается богословская интерпретация этого события: во Христе «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2. 9).

В качестве основного аргумента в пользу существования праздника О. Г. в церковном календаре уже в IV в. обычно приводятся сохранившиеся проповеди отцов Церкви IV в., приуроченные к этому дню (8-й день по Рождестве Христовом, или 1 янв.): святителей Амфилохия Иконийского, Григория Нисского, Амвросия Медиоланского и др. (напр., см.: Дебольский. 2014. С. 45). Некоторые из них назначаются в качестве уставных чтений за богослужением 1 янв. в различных редакциях Студийского устава (напр., см.: Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 370-371; Arranz. Typicon. P. 90-91): надгробное слово свт. Василию Великому, произнесенное свт. Григорием Нисским (In Basilium fratrem // PG. Vol. 46. Col. 788-817), и проповедь свт. Амфилохия Иконийского на О. Г. и память свт. Василия Великого (Oratio in circumcisionem et in Basilium - см.: CPG. Vol. 2. N 3254). Первое из них всецело посвящено свт. Василию, и тема обрезания Спасителя в нем не упоминается вовсе; 2-я проповедь имеет спорное происхождение и датировку, следов., также не может считаться достаточным аргументом в пользу существования праздника О. Г. уже в IV в.

Достоверными свидетельствами празднования О. Г. на Востоке, вероятно, являются, во-первых, груз. версия иерусалимского Лекционария V-VIII вв., где 1 янв. отмечено начало года, О. Г. и память свт. Василия Великого (см.: Tarchnischvili. Grand Lectionnaire. T. 1. P. 17); во-вторых, гомилия и канон прп. Андрея, архиеп. Критского († 740), приуроченные к 1 янв. (Homilia in circumcisionem et in s. Basilium // PG. Vol. 97. Col. 913-932; общий канон О. Г. и свт. Василию известен по рукописям - см.: Ταμεῖον. Σ. 141).

На Западе 1-е достоверное сообщение о празднике О. Г. восходит ко 2-му Турскому Собору 567 г. В 17(18)-м каноне этого Собора предписывается во время январских календ совершать литании с псалмопением и служить мессу в честь О. Г. (circumcissionis missa Deo propitio celebretur - см.: Concilia Galliae A. 511 - A. 695 // CCSL. T. 148A. P. 182). Помимо этого в первые 3 дня январских календ назначается пост, хотя период от Рождества до Богоявления считается праздничным: очевидно, что это указание носило дисциплинарный характер и имело целью предостеречь христиан от участия в торжествах по случаю празднования языческого Нового года. Праздник О. Г., возможно, был установлен с той же целью: чтобы противопоставить языческим торжествам торжество христианское. Весьма вероятно, что праздник О. Г. зародился именно в Галлии, поскольку в Готском Миссале кон. VII - нач. VIII в. на 8-й день по Рождестве Христовом помещена месса в честь О. Г. (см.: Missale Gothicum // CCSL. 159D. P. 370-375), а в рим. источниках того же периода говорится лишь об октаве (8-й день) Рождества Христова (Octava Domini) и о празднике против идолов (Prohibendum ab idolis) (напр., см. в Геласия Сакраментарии - The Gelasian Sacramentary / Ed. H. A. Wilson. Oxf., 1894. P. 9-10). Впосл. праздник распространился в Италии, Испании и среди кельтов. В рим. календаре О. Г. закрепилось лишь в нач. IX в. (подробнее об истории О. Г. на Западе см.: Cabrol F. Circoncision (Fete de la) // DACL. Vol. 3. Pt. 2. Col. 1717-1728).

В древнем иерусалимском богослужении

В византийском богослужении

В совр. греческих и русских богослужебных книгах служба О. Г. имеет состав: отпустительный тропарь 1-го гласа Μορφὴν ἀναλλοιώτως ἀνθρωπίνην προσέλαβες̇ (Образ неизменно человеческий восприял...) (Μηναῖον. ᾿Ιανουάριος. Σ. 15), иной отпустительный тропарь 1-го гласа -       (Минея (МП). Январь. Ч. 1. С. 11 - только в рус. изданиях, в греческих это седален), канон авторства Стефана без акростиха 2-го гласа, ирмос: Δεῦτε, λαοί̇ (  ), нач.: ῾Η ὀγδοάς, φέρουσα τύπον τοῦ μέλλοντος (Осмерица дней, носящая образ будущаго); 2 самогласные стихиры плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, одна подобная стихира плагального 1-го (т. е. 5-го) гласа, 3 седальна и светилен (ексапостиларий в греч. изданиях).

К древнейшему пласту гимнографии О. Г. относится прежде всего вышеуказанный канон. Он упоминается в древнейшей сохранившейся редакции Студийского устава - Студийско-Алексиевском Типиконе 1034 г., причем автор канона там не назван. В Евергетидском Типиконе 2-й пол. XI в. сообщается об общем каноне О. Г. и свт. Василию, его автором назван Феофан Начертанный. Единый канон из совр. богослужебных книг некогда, судя по всему, разделяется на 2 канона в соответствии с тематикой: 1-й канон О. Г. авторства Стефана (Савваита (?) - известны 2 Стефана Савваита: старший (Ɨ 794) и младший (Ɨ 807) - о проблеме идентификации см.: Карабинов. Постная Триодь. С. 119) и 2-й канон свт. Василию авторства прп. Иоанна Дамаскина, хотя в древнейших редакциях Иерусалимского устава речь шла об общем каноне:             . (см.: Миркович. Типикон. Л. 76а). Не вызывает сомнений, что в рукописях речь идет о том же каноне, к-рый помещен в совр. богослужебных книгах,- 2-го гласа, ирмос Δεῦτε, λαοί̇ (  ). Канон О. Г. действительно имеет определенное сходство с др. канонами Иоанна Дамаскина, к тому же последний написал каноны для Рождества Христова и Богоявления, поэтому можно признать более вероятной атрибуцию тропарей канона, посвященных О. Г., палестинским гимнографам -Иоанну Дамаскину и (или) его родственнику и соратнику Стефану Савваиту. Указание на авторство Феофана в Евергетидском Типиконе можно объяснить тем, что ему, вероятно, принадлежит 2-й канон (или его часть), посвященный свт. Василию, к-рый он составил на те же ирмосы, что и канон О. Г. (не исключено, что было неск. редакций этого совмещенного канона О. Г. и свт. Василию).

По рукописям известен еще один общий канон О. Г. и свт. Василию - авторства прп. Андрея, архиеп. Критского, без акростиха, 3-го гласа, ирмос: Θαυμαστὸς ἐν δόξῃ̇ (  ), нач.: ῾Η Χριστοῦ μεθέορτος κα γενέθλιος λαμπρὰ ἡμέρα (Христов попраздничный и рождения светлый день...) со 2-й песнью (Ταμεῖον. Σ. 141).

Наряду с каноном к древнейшей гимнографии О. Г. относятся также 2 самогласные стихиры на «Господи, воззвах» (Минея (МП). Янв. Ч. 1. С. 7); подобная стихира из цикла стихир на хвалитех (Там же. С. 24) и седален (Там же. С. 12). И в совр. Минее, и в рукописях эти тексты не имеют атрибуции, но велика вероятность, что они принадлежат кому-то из выдающихся церковных песнотворцев. К более поздней гимнографии относится текст, к-рый в совр. рус. Минее занимает место седальна по 2-й кафизме (см.: Там же. С. 13), а в одной из поздних рукописей Типикона Великой ц. (см. выше) он фигурировал в качестве тропаря -        

Текст, названный в рус. Минее кондаком О. Г.- 3-го гласа      (см.: Там же. С. 16), в греч. Минее находится на месте седальна по 3-й песни канона (Μηναῖον. ᾿Ιανουάριος. Σ. 19). Аналогичная тенденция заметна в отношении седальна по 3-й песни канона в рус. Минее -     (Минея (МП). Янв. Ч. 1. С. 16), к-рый в одном из рукописных рус. Уставов XVI в. назван кондаком О. Г. (см.: Амфилохий. Кондакарий. С. 97). Вероятно, указанные тексты в рус. традиции были признаны кондаками О. Г., поскольку они написаны на подобен (на ту же мелодию) кондаков праздников Рождества Христова (  ) и Крещения Господня (   ).

По рукописям известны дополнительные песнопения О. Г., не вошедшие в совр. богослужебные книги: отпустительный тропарь плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа ῾Ο εὐδοκήσας, Χριστὲ ὁ Θεὸς ἡμῶν, μορφὴν δούλου ἀναλαβεῖν̇ (Благословен, Христе Боже наш, образ раба воспринять...), икос, дополнительные стихиры (циклы подобнов и отдельные самогласны), седальны, ексапостиларии (см.: Σωφρόνιος (Εὐστρατιάδης), μητρ. Ταμεῖον ᾿Εκκλησιαστικῆς ποιήσεως // ΕΘ. 1946. Τ. 45. Σ. 122-124).

В гимнографии праздника О. Г., к-рый в нек-ром смысле выступает как продолжение праздника Рождества Христова, одной из центральных остается тема Боговоплощения: «Сходяй Спас к роду человеческому прият пеленами повитие, не возгнушася плотскаго обрезания, осмодневен по Матери, Безначальный по Отцу...» (стихира на «Господи, воззвах» - Минея (МП). Янв. Ч. 1. С. 7); «На престоле огнезрачнем в Вышних седяй... благоволил еси родитися на земли... сего ради и обрезан был еси, яко Человек осмодневный...» (отпустительный тропарь - см.: Там же. С. 11); «Всех Творец и Владыка мира, Сый со Отцем и Духом горé, яко Младенец обрезуется на земли осмодневен...» (седален по 1-й кафизме - см.: Там же. С. 12). Близка к 1-й и столь же важна тема исполнения предписаний иудейского закона Самим Творцом этого закона, и т. о. происходит избавление от «клятвы Закона» и снимаются ограничения для познания Бога неиудеями (языками): «Слово воплощшееся Пресущественное в престатие закона обрезася...» (канон - см.: Там же. С. 15); «Обрезание преста, отнележе Христос волею обрезася, язык множество спасая благодатию» (Там же. С. 16); «Закон исполняя, закона Творец, плотию днесь волею обрезуется...» (Там же. С. 20); «Прият конец закон, отнележе Христос, младенствовав, исполнитель закона Сый, обрезание восприят, и разреши законную клятву» (Там же. С. 18); «Терпит обрезание плотию... тем по закону паче закона бывый клятвы законныя избавляет вся и свыше благословение дарует...» (самогласен на хвалитех - см.: Там же. С. 24). Кроме того, гимнографы видят в обрезании Спасителя, к-рое совершилось на 8-й день по Его рождении, прообраз жизни «будущаго века»: «Осмерица дней, носящая образ будущаго, Твоею, Христе, просвещается и освящается вольною нищетою...» (канон - см.: Там же. С. 14); «Будущаго непрестанную осмаго века жизнь изображает, в нюже Владыка обрезася плотию...» (Там же. С. 17). Тема наречения Богомладенцу имени Иисус также затрагивается, хотя и в меньшей степени: «Во осмый день обрезуется яко Младенец Владыка, Иисуса же приемлет именование...» (Там же. С. 21).

В греч. подлиннике для художников - «Ерминии», созданной на Афоне мон. Дионисием Фурноаграфиотом (ок. 1730-1733) гл. обр. на основании монументальных произведений Мануила Панселина, описание композиции с изображением О. Г. не представлено. Тем не менее в к-польском искусстве средневизант. периода примеры этого сюжета известны. К ним относится миниатюра в Минологии имп. Василия II (Vat. gr. 1613. P. 287, 1-я четв. XII в.; под 1 янв.): прав. Захария (облачен в хитон и гиматий, в правой руке - нож) приближается к Младенцу Христу, Которого держат Богородица (под ручки) и прав. Иосиф (за ножки); справа - святилище с раздвинутой завесой. Изображение О. Г. в визант. минейных циклах сохранившихся росписей храмов на Балканах не встречается.

В одном из ранних известных рус. иконописных подлинников ¾ подлиннике Новгородской редакции по Cофийскому списку кон. XVI в. (2-я четв. XVII в.- РНБ. Соф. № 1523. Л. 164; опубл.: Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку кон. XVI в. М., 1873) под 1 янв. помещено празднование О. Г., однако описание иконографии не приведено, несмотря на то что такими описаниями снабжены все великие праздники. Текст, содержащий предписания к изображению О. Г., представлен в происходящем из Палеха списке подлинника сводной редакции XVIII в., принадлежавшем Г. Д. Филимонову: «Во святилище стоит архиерей ветхозаконный; подобием сед, брада долгая, риза на нем аки на Захарии пророке, на главе колпак по ветхому закону; против его Пречистая Богородица в руках держит Превечного Младенца, ноги голы. Святитель оный держит в руке нож, а другой держит блюдо, а за Богородицей стоит Иосиф и ины, разным подобием» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 230-231; то же, с уподоблением прав. Захарии сщмч. Власию Севастийскому и уточнением - за прав. Иосифом стоят жены - Большаков. Подлинник иконописный. С. 62). Если в этом описании в некоторых его элементах просматривается влияние западноевроп. образцов (напр., наличие блюда), то достаточно раннее изображение на прориси в лицевой части Строгановского иконописного подлинника сохраняет в иконографии черты, свойственные средневек. рус. иконе: в святилище стоят 2 первосвященника, один из них - прав. Захария, который принимает из рук Матери обнаженного Младенца Христа; за Иосифом, держащим дары приношения, др. лиц нет (1-я четв. XVII в.; см.: Строгановский иконописный лицевой подлинник. М., 1869. 1 янв.). В целом традиц. композиция близка по иконографии к более распространенному сюжету двунадесятого праздника - «Сретение Господне» и известна на иконах начиная с XVII в. (наиболее ранний образ - клеймо на складне «Богоматерь Владимирская, с праздниками и святыми», ГТГ, нач. XVII в., иконописец Прокопий Чирин) примерами не точного следования подлинникам, а в вариантах. Так, напр., на иконе из ц. св. Иоанна Предтечи в Весьегонске Тверской обл. (сер.- 3-я четв. XVII в., ЦМиАР) Богомладенец сидит на руках Божией Матери, благословляя подходящего к Нему с молитвенно склоненной головой прав. Захарию в одеждах первосвященника, позади Божией Матери представлена группа иудеев, прав. Иосифа среди них нет; икона входила в состав праздничного ряда иконостаса. В кон. XVII-XVIII в. иконографической основой сюжета с изображением О. Г. нередко служили работы западноевроп. мастеров (напр., икона 1-й четв. XVIII в., собрание И. В. Антыпко,- воспроизведение гравюры Иеронима Вирикса по рис. Бернардино Пассери из Евангелия Наталиса (Antw., 1593. Pl. 5; см.: Иконопись Оружейной палаты из частных собраний: Кат. выст. в ЦМиАР. М., 2017. Кат. № 51. С. 132-133); икона работы М. Искрицкого для иконостаса собора Св. Софии в Вологде, 1736-1738, ВГИАХМЗ; см.: Комашко Н. И. Русская икона XVIII в. М., 2006. Ил. III. С. 10, 338).