АИД

[Гадес; греч. ̀Αιδης, ̓Αΐδης - букв. безвидный, не имеющий формы], в греч. мифологии название инфернального мира, царства мертвых, инобытия, противопоставленного небесному миру богов; таково же и имя божества, царящего в А., брата Зевса и Посейдона, получившего при разделе вселенной между 3 божественными братьями-кронидами «подземные мраки» (Гомер. Подобно повелителям смерти в иных религиях Переднего Востока - Сету в Египте, Нергалу в Шумере,- А. бездетен. Как божество А. практически не был объектом специального почитания в Греции I тыс. до Р. Х. Он отождествляется с Зевсом Хтонием (подземным) и именуется Зевсом нисходящим.

А. как инфернальный мир отделен от мира живых 5 реками: Летой, Стиксом, Флегетоном, Ахеронтом и Кокитом. Отделен он также и стенами с воротами, в к-рых сидит на страже страшный многоглавый пес Кербер (Гомер. Од. VIII 365-369). Греч. эпос рисует царство А. мрачными красками. Это - «многозвонкие гулкие домы» (Гесиод. Теог. 767), «безотрадная обитель мертвых» (Гомер. Од. XI 94), где летают как летучие мыши бестелесные и «бездушные» образы (εἴδωλα) умерших, потерявшие память, подобные теням или сновидениям (Там же. 223). Только испив крови жертвенного животного, закланного живыми, «образ» на время обретает рассудок, способность мыслить, помнить и говорить, т. е. становится душой (ψυχή). В древнегреч. представлениях настоящая жизнь - это жизнь в теле на земле, а не в А.: «С жизнью, по мне, не сравнится ничто... / Можно стяжать и прекрасных коней, и златые треноги; / Душу ж назад возвратить невозможно, души не стяжаешь, / Вновь не уловишь ее, как однажды из уст улетела» (Ил. IX 401-409). В А. греч. эпоса судьбы всех людей одинаково безрадостны. Их жизнь на земле, благочестие или грех, величье или ничтожество не влияют на посмертную судьбу. Сравнивая свое пребывание в А. с жизнью живых, душа царя Ахилла говорит Одиссею: «Лучше б хотел я живой, как поденщик, работая в поле, / Службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный, / Нежели здесь над бездушными мертвыми царствовать, мертвый» (Од. XI 489-491). Но особенно плохо тем, кого не предали положенному погребению, кому не приносят заупокойные жертвы и кого не вспоминают живые (Од. XI 70-79). Исключительные страдания в А. выпадают на долю тех, кто совершил преступления против богов, - Тития, Тантала, Сизифа.

Но с таким представлением об А. в том же эпосе сосуществует и иное. В А. пребывают судьи Минос, Радамант и Эак, прославившиеся своей праведностью еще на земле. Минос судит умерших, а они «его приговора, кто сидя, кто стоя, / Ждали в пространном с вратами широкими доме Аида» (Од. XI 570-571). Посмертная кара за клятвопреступление упоминается в «Илиаде» в самом тексте клятвы (Ил. III 279). О суде Зевса над злодеями и наказании их в А. говорится у Эсхила (Просительницы. 230).

Если, с одной стороны, «многосумрачный» А. приемлет всех умерших, то с др.- эпос знает и Елисейские поля, или Элизиум (̓Ηλύσιον πεδίον), в А., «где пробегают светло беспечальные дни человека, / Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает, / Где сладкошумно летающий веет Зефир, Океаном / С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным» (Од. IV 565-568). Подобным же образом описаны «острова блаженных» Гесиодом (Труды и дни. 1709-1730) и Пиндаром (Олимпийские песни. II 70-77), к-рый именует их «твердыней Крона». Туда люди попадают минуя смерть. Елисейские поля греч. эпоса очень напоминают егип. Поля иалу, где пребывают воскресшие праведники. Но у Гомера и позднейших авторов этот жребий выпадает скорее не за праведность, а за родственную близость к богам. Посвящение в мистерии также предполагает возможность избежать общей мрачной участи в А. «Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел. / Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет во веки / Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном» (Гомеровские гимны. V 480-482). Здесь контаминируются 2 представления об А.- древнейшее, идущее, видимо, из минойской религии III-II тыс. до Р. Х. и предполагавшее суд и посмертное воздаяние (как и в егип. эсхатологии) и позднейшее, сформировавшееся в эпоху постмикенского регресса (1250-1000 до Р. Х.), аналогичное представлениям о посмертии большинства совр. неписьменных народов, для к-рых жизнь на земле никак не влияет на жизнь за гробом. Два этих представления сосуществовали в Греции I тыс. до Р. Х.: для посвященных-мистов - как тайное учение, открываемое в мистериях и отличное от всеобщего профанного знания об А., для непосвященных - как смутное припоминание давно преданной забвению альтернативы посмертия.

Начиная с Платона (Государство. II 273d; Законы. 904d; Горгий. 493а-с; Федон. 111c - 114e) в Греции вновь открыто утверждается различная судьба душ в А. в зависимости от их дел на земле. Наиболее полно в дохрист. античности альтернативность А. представлена Вергилием (Энеида. VI 540-627, 635-665).