ГРИГОРИЙ И КАССИАН

Григорий [Гавриил] и Кассиан [Константин Дмитриевич] († кон. XIV в.), преподобномученики (пам. 15 июня, в 3-ю неделю по Пятидесятнице - в Соборе Вологодских святых, 6 июля - в Соборе Радонежских святых), Авнежские, ученики прп. Стефана Махрищского, основатели Авнежского в честь Св. Троицы муж. мон-ря.

Сведения о жизни и мученической смерти Г. и К. сохранились в Сказании об обретении мощей святых с чудесами (РГБ. Ф. 304/I. № 635. Л. 39-110 об., нач. XVII в.; Ф. 304/II. № 5. Л. 563-600 об., 1-я пол. XVII в.; Ф. 236. № 94. Л. 384-402, нач. XVII в.; БАН. Арханг. Д. 233, XVII в., и др.), а также в Житии прп. Стефана Махрищского. Оба произведения были составлены Иоасафом, игум. Данилова мон-ря (по всей вероятности, Данилова переславль-залесского во имя Св. Троицы муж. мон-ря, в актах в 1566 упом. его настоятель игум. Иоасаф). После 1560 г. Иоасаф по благословению митр. св. Макария посетил Стефанов Махрищский во имя Св. Троицы мон-рь, где в 1557 г. были обретены мощи прп. Стефана и игум. Варлаам (см. Варлаам, еп. Суздальский) составил жизнеописание преподобного с рассказом о чудесах. (Варлаам воспользовался записями прадеда - монастырского свящ. Серапиона, современника прп. Стефана; мон. Серапион в числе первых насельников Махрищского мон-ря записан в монастырском синодике - РГБ. Ф. 711. № 31. Л. 14.) Иоасаф доработал труд игум. Варлаама и, по-видимому тогда же, на основе записей свящ. Серапиона и рассказов Варлаама составил Сказание об обретении мощей Г. и К. Житие прп. Стефана и Сказание об обретении мощей Г. и К. тесно связаны между собой, в ряде списков перед Сказанием помещены фрагменты из Жития с рассказом о Г. и К.

От этих памятников неск. отличается появившаяся позднее 2-я редакция Сказания об обретении мощей Г. и К. Ее список находился в б-ке Авнежского мон-ря, после закрытия обители в 1764 г. он хранился в приходской ц. во имя Г. и К. на Авнежском погосте, где был обнаружен в кон. XIX в. и введен в научный оборот свящ. Н. А. Коноплёвым (список утерян, редакция известна в подробном пересказе Коноплёва). 2-я редакция Сказания, в к-рой, по словам автора, на основе местных преданий уточняются и дополняются сведения игум. Иоасафа, содержит иную версию мученической кончины Г. и К.

Согласно Житию прп. Стефана и обеим редакциям Сказания, родители Г. владели землями на Махре в Переяславской земле. Гавриил в отрочестве осиротел (возможно, его родители умерли во время эпидемии в 1353). Через нек-рое время его духовным наставником стал поселившийся поблизости прп. Стефан, к-рый начал здесь строительство мон-ря. В обители юноша овладел грамотой. После того как Гавриилу исполнилось 18 лет, прп. Стефан постриг его в монашество, все имущество новоначальный инок отдал мон-рю. Между 1363 и 1365 гг. Суздальский еп. Алексий по просьбе прп. Стефана рукоположил Г. во иерея. Активная деятельность прп. Стефана вызвала озабоченность соседних землевладельцев братьев Юрцовских, опасавшихся, что их родовая дер. Юрцово может отойти мон-рю. Юрцовские пригрозили прп. Стефану и Г. расправой, после чего иноки были вынуждены оставить Махрищский мон-рь и уйти в Вологодскую землю.

Уход прп. Стефана и Г. из Махрищского мон-ря в источникахне датирован. Встречающаяся в лит-ре дата - ок. 1370 г. (см., напр.: Соснина Е. В. Прп. Стефан Махрищский и Троице-Сергиева лавра // Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и дух. жизни России: Мат-лы междунар. конф. М., 2000. С. 76) - вызывает сомнения. Известно, что прп. Стефана в Махрищском мон-ре посещал прп. Сергий Радонежский. Это могло случиться ок. 1372 г., когда прп. Сергий был вынужден из-за разногласий с братией покинуть Троице-Сергиев мон-рь (Кучкин В. А. Сергий Радонежский // ВИ. 1992. № 10. С. 75-92), или ок. 1373 г., когда митр. св. Алексий вызвал преподобного в Москву из киржачского в честь Благовещения Пресв. Богородицы муж. мон-ря. Следов., уход прп. Стефана и Г. из Махрищского мон-ря мог состояться вскоре после 1372-1373 гг.

Через нек-рое время подвижники обосновались вблизи р. Сухоны у Юрьева протока, в пределах Ростовской епархии. Здесь прп. Стефан и Г. поставили крест, затем построили деревянные храмы во имя Св. Троицы, вмч. Георгия, в честь Благовещения Пресв. Богородицы, а также трапезную и кельи. Вскоре к ним присоединился местный землевладелец Константин Дмитриевич (во 2-й редакции Сказания он назван «простолюдином»). Сначала он стал послушником, научился грамоте и письму и в 23 года принял постриг в Авнежском мон-ре с именем Кассиан, завещав обители все имущество. После богослужения и молитвы обычным делом подвижников было выкорчевывать лес и засевать освободившуюся землю. Вскоре в мон-ре собралась братия, и он получил известность. Вел. кн. св. Димитрий Иоаннович Донской прислал в обитель «милостыню доволну и книги своя». Через нек-рое время он вызвал прп. Стефана в Москву. Покидая Авнежский мон-рь, святой поставил Г. игуменом, а К. келарем. (Согласно 2-й редакции Сказания, прп. Стефан, Г. и К. вместе прожили в Авнежском мон-ре 35 лет, т. е. приблизительно до 1407-1408. Однако, исходя из дат смерти вел. кн. Димитрия Донского - 19 мая 1389 - и прп. Стефана - 1406,- эти сведения нельзя признать достоверными; речь может идти не более чем о 10 годах пребывания прп. Стефана на Авнеге.)

Преподобномученики Григорий и Кассиан Авнежские. Фрагмент «Спас Вседержитель с предстоящими святыми». Нач. XIX в. (ВГИАХМЗ)

По версии игум. Иоасафа, Г. и К. были убиты в 1392 г., во время нашествия казанских татар и жителей Вятки на Вологодский край. Однако в 1392 г. Вологодская земля не подвергалась разорению; не существовало тогда и казанских татар, ханство к-рых образовалось в сер. XV в. Указанный год смерти святых сомнителен еще и потому, что, как и в случае с нек-рыми учениками прп. Сергия Радонежского, он, возможно, приурочен к кончине преподобного; или дата - 6900 (1392) г.- может быть недописана (в отношении десятков и единиц). Более близким к действительности представляется рассказ о кончине преподобных во 2-й редакции Сказания, согласно к-рому Г. и К. были убиты разбойниками Василием Тяжеловым и Иваном Чурчиным, хотевшими завладеть монастырским имуществом. Расправившись с Г. и К., разбойники подожгли обитель (огонь не тронул останки священномучеников) и захватили ее. Обосновавшись в монастырских зданиях, Тяжелов и Чурчин создали шайку (в к-рую вошли неск. бывш. насельников мон-ря) и совершали набеги на окрестные села и мон-ри (о разбойниках говорится также в Житии прп. Дионисия Глушицкого), «многия злыя дела и пакости деяху, грабяху насильно, убиваху и баб уводяху любодействовати». Крестьяне соседних земель собрались, чтобы расправиться с насильниками, к-рые, после того как окончательно сожгли все монастырские постройки, бежали к своему прежнему пристанищу - сельцу Росцину, где они были пойманы и казнены.

Сожженный мон-рь долгое время не возобновлялся, место, где он стоял, поросло лесом, Г. и К. были забыты. В 1524 г. авнежский крестьянин Гавриил решил сделать здесь подсеку для пашни. Когда он стал жечь на месте вырубки хворост, то увидел, что небольшая поляна остается не тронутой огнем. Все его попытки выжечь подсеку на следующий день также были безуспешны. Гавриил отдал подсеку Федору. Неск. раз заметив горящую на поляне свечу, новый хозяин решил искать клад, но вместо сокровищ нашел 2 гроба. Испугавшись, Федор закопал гробы и вернулся домой. Во сне ему явился старец среднего роста, с русыми волосами и широкой окладистой бородой, в священнических одеждах. Назвавшись Григорием, он повелел крестьянину в первые 3 воскресных дня сходить к 3 ближайшим храмам, рассказать священникам, князьям и народу об увиденном и построить над найденными могилами ц. во имя вмч. Георгия. Федор исполнил приказание. Авнежские князья Семен и Петр приказали вновь раскопать поляну. Удостоверившись в правдивости рассказа Федора, они повелели священнику совершить панихиду, затем могилы засыпали. Спустя нек-рое время святые явились княжескому управляющему Ивану Рылу. Тот не выполнил повеления святых, за что был наказан болезнью глаз. Осознав свой грех, он рассказал о явлении Г. и К. Мисаилу, игум. Троицкого Нозомского мон-ря (мон-рь располагался в ближайшей к Авнежской обители деревне). Игум. Мисаил устроил и освятил над указанным местом гробницу и часовню. Вскоре Г., явившись Мисаилу во сне, исцелил его от головной боли.

Чудотворения, совершавшиеся у раки святых, привлекали богомольцев. В 4-м чуде рассказывается, как живший неподалеку крестьянин Гавриил Ушаков решил разорить гробницу, опасаясь лишиться своей земли в случае открытия мон-ря. Для этого Ушаков пригласил к себе из Глушицкого мон-ря игум. Иоакима и старца Иринарха, к-рым подарил медвежью шкуру и 100 «серебреников». Вместе они, «объюродевша пияньством... разориша гробницу, иже над мощми святых, и святыя иконы, иже в ней, на землю поверьгше». За святотатство Ушакова постигло безумие, 10 мес. он скитался в лесу, пока не получил исцеление у гробницы святых. Рака и часовня были восстановлены нозомским игум. Мисаилом. Игум. Прилуцкого мон-ря Мисаил повелел священнику ближайшей церкви служить молебны у раки святых в воскресные и праздничные дни.

Канонизация Г. и К. совершилась в связи с обретением мощей и канонизацией их учителя прп. Стефана. Место, где располагалась Авнежская обитель, принадлежало Махрищскому мон-рю. 9 мая 1560 г., как отмечает вкладная книга Махрищского мон-ря, царь Иоанн Грозный «приказал» игум. Варлааму «в Вологоцком уезде в Явнеге монастырь поставить, новую пустыню, где лежат новыя чюдотворцы Григорий и Касиян». Той же весной игум. Варлаам отправился на Вологду и «на том же месте монастырь поставил и церковь во имя Живоначалныя Троицы, а предел мученик Христов Георгии, где чюдотворцы лежат». Кроме того, были построены деревянная теплая Благовещенская ц. с подклетом и трапезной, кельи и «всякие службы». Иоанн Грозный передал в возобновленную обитель «на церковное строение» утварь, облачения, колокола, шитый покров на раку святых, мон-рю были даны «пашни и всякиа угодиа». Игум. Варлаам здесь «поставил» сельцо Красное и дер. Починки, дал в Авнежский мон-рь 100 р. (РГБ. Ф. 711. № 31. Л. 27, 31).

Возобновление мон-ря сопровождалось многочисленными чудотворениями по молитвам к Г. и К.: исцелились душевнобольной крестьянин Акакий, глухой Михаил и др. Игум. Варлаам, ставший этому свидетелем, составил записку для митр. Макария. Святитель поручил Великопермскому еп. Иоасафу отправиться в Авнежскую обитель, освидетельствовать мощи Г. и К. и проверить сообщения игум. Варлаама о чудесах. По распоряжению еп. Иоасафа настоятели всех мон-рей епархии прибыли в обитель. Настоятель Пельшемского мон-ря Иларион с неудовольствием отнесся к распоряжению архиерея, но из послушания отправился в Авнежский мон-рь. По дороге конь сбросил игумена с возка, Илариона без сознания привезли в мон-рь. Придя в себя, игум. Иларион покаялся и наутро служил литургию вместе с архиереем. Еп. Иоасаф освидетельствовал мощи (были обретены нетленные останки только одного святого, мощи др. священномученика были утрачены во время раскопок кладоискателей): «Обретоша гроб цел и открывше обоняша благоухание велие и видеша мощи - составы нерушимы и не имуща дебельства тела, яко кожа присохла бе к костем и светяшеся яко снег». На основании докладов игум. Варлаама и еп. Иоасафа Собор в 1560/61 г. установил празднование памяти Г. и К. 15 июня, в день обретения мощей.

После восстановления Авнежский Троицкий мон-рь был приписан к Махрищскому мон-рю. К нач. XVII в. в Авнежской обители имелось 7 келий, за ним числилось 13 населенных пунктов, до 700 четв. земли. В Смутное время Авнежский и Махрищский мон-ри сильно пострадали от действий интервентов, тушинцев и мятежных казаков. В 1615 г. последовал указ царя Михаила Феодоровича, согласно к-рому обители были приписаны к Троице-Сергиеву мон-рю. В 1756 г. вместо деревянной Троицкой ц. в Авнежском мон-ре был построен каменный храм с тем же посвящением, а над почивающими под спудом мощами святых устроен посвященный им придел. В 1764 г. мон-рь упразднили, храм Св. Троицы с приделом во имя Г. и К. стал приходским. В XX в. храм был разрушен, на Авнежском погосте рядом с захоронением Г. и К. сохранилась полуразрушенная колокольня. В пос. Туровец (Междуреченский р-н Вологодской обл.) построена часовня в память о Г. и К., к-рая 5 марта 2003 г. была приписана к приходу Св. Троицы в с. Шуйском.

В XVII в. память Г. и К. была включена в святцы: Коряжемские (РГБ. Ф. 310. Унд. № 237. Л. 208, 1621 г.), Месяцеслов Симона (Азарьина) (РГБ. Ф. 173. МДА. № 201. Л. 320 об., сер. 50-х гг.), святцы с уставом (ГИМ. Син. № 901. Л. 162, 2-я пол. XVII в.) и др. В 1-й пол. XVII в. наибольший интерес к духовному подвигу Г. и К. проявился в стенах Троице-Сергиевой обители. Это выразилось не только во включении их имен в святцы, но и в активной переписке в мон-ре Сказания об обретении мощей Г. и К., службы священномученикам, Жития прп. Стефана Махрищского (РГБ. Ф. 304/I. № 635. Л. 39-110 об., нач. XVII в.; № 692 и др.). Имена священномучеников внесены в Собор Вологодских святых, установленный в 1841 г. по благословению Вологодского еп. Иннокентия (Борисова).

Иконография