ИЛЬМИНСКИЙ

И. были тесно взаимосвязаны. Первоначально его интерес был направлен на изучение ислама, религ. и бытовой жизни мусульман Поволжья и на формирование противомусульм. миссии. Этому были посвящены его небольшие работы в 50-х гг. XIX в. В 1847 г. при КазДА был создан Переводческий комитет, в котором И. вместе с Казем-Беком и Саблуковым переводил на татар. язык богослужебные книги и фрагменты Свящ. Писания: Литургию свт. Иоанна Златоуста (1851), Часослов (1852), Евангелие (1855), Апостол (1860), катехизис свт. Филарета (Дроздова), митр. Московского (1862). И. выступал в качестве главного переводчика или редактора. Позже называл эти переводы очень качественными с богословской и филологической т. зр., но совершенно бесполезными для миссионерской деятельности, т. к. тексты были переведены на книжный татар. язык с большим количеством араб. и персид. заимствований. Этот язык свободно понимало только образованное мусульм. духовенство, рядовым мусульманам переводы были мало понятны, а татары-кряшены, не знавшие араб. алфавита, не могли ими воспользоваться.

Работа в Оренбургской пограничной комиссии и пребывание в степи привлекли внимание И. к проблемам изучения тюрк. языков, казах. фольклора и этнографии. Именно в это время он занялся практической просветительской и миссионерской деятельностью и приобрел известность как ученый-востоковед. Участвовал в разработке алфавита казах. языка на основе кириллицы. Он способствовал превращению Киргизской (казахской) школы, существовавшей при Оренбургской пограничной комиссии, в учебное заведение, к-рое давало хорошее знание рус. языка. И. считал преждевременной активную миссионерскую деятельность среди казахов, полагая, что в первую очередь необходимо ослабить влияние на них татар, особенно мулл, препятствовать «отатариванию» казах. языка, заниматься распространением рус. языка и грамоты, воспитанием образованных казахов в светском духе, но без открытой антимусульм. пропаганды. И. оставил своим преемником в Оренбурге выдающегося казах. просветителя И. Алтынсарина (вел с ним переписку, написал воспоминания о нем), сохранял связи с педагогами и чиновниками, работавшими среди казахов (В. В. Катаринским, А. В. Васильевым и др.), выступал как их наставник и покровитель.

В период работы в Казанском ун-те И. публиковал труды по востоковедению, основанные на результатах его командировки на Ближ. Восток и пребывания в Киргизской степи: языковедческие сочинения, произведения лит-ры и фольклора тюрк. народов. После отмены крепостного права в 1861-1863 гг. мн. крещеные татары отошли от Православия, подавали прошения о разрешении перейти в ислам. По поручению Святейшего Синода и Мин-ва народного просвещения И. объезжал села и деревни, населенные крещеными татарами, и изучал ситуацию на месте. Он считал основной задачей перевод на татарский язык Свящ. Писания и духовной лит-ры. В 1862 г. опубликовал в С.-Петербурге букварь с рус. алфавитом для крещеных татар. В 1864 г. он был переиздан с поправками, включавшими 4 буквы, отсутствовавшие в рус. алфавите, и после этого до 1917 г. переиздавался без изменений 19 раз. В 1863 г. была опубликована «Священная история от Сотворения мира до кончины Иосифа» (вольный пересказ кн. Бытие), в 1864 г.- «Книга премудрости» (полный текст кн. Иисуса, сына Сирахова; во избежание претензий к изданию - без ссылок на источник), в 1866 г.- Евангелие от Матфея.

Основные принципы педагогической системы И., изложенные им в ряде сочинений, состояли в следующем: 1) обучение детей на родных языках, создание комплексов учебных пособий на этих языках (букварей, книг для чтения, учебников арифметики, Закона Божия); 2) изучение рус. языка как одного из основных предметов с использованием качественных учебников отдельно для каждого народа; к концу 4-летней начальной школы учащиеся должны знать рус. язык в таком объеме, чтобы они могли продолжать обучение по-русски; 3) высокие требования к учителям, к-рые должны свободно владеть языком учащихся, иметь качественное педагогическое образование и быть искренне православными; 4) обучение в начальных школах девочек. Последнему пункту И. придавал большое значение для миссионерской деятельности, поддерживал женщин-учительниц, вопреки российским законам считал возможным совместное обучение мужчин и женщин в средних и высших учебных заведениях (в Казанской центральной крещено-татарской школе и Симбирской чувашской учительской школе юноши и девушки учились вместе, хотя в официальных отчетах указывалось наличие отдельных классов для них).

С 1863 г. И. сотрудничал с кряшеном В. Т. Тимофеевым, приобщил его к переводческой деятельности, устроил практикантом-преподавателем татар. языка в КазДА. По своей инициативе Тимофеев стал учить неск. мальчиков-односельчан, поселив их в своей квартире. Так было положено начало Казанской центральной крещено-татар. школе, официально открытой в 1864 г., при ней была устроена церковь. И. помогал Тимофееву и в 1869 г. добился от Казанского архиеп. Антония (Амфитеатрова) рукоположения Тимофеева во иерея. Школа быстро превратилась в крупное учебное заведение, в 1866 г. ее посетил Д. А. Толстой, в 1868 г.- наследник престола вел. кн. Александр Александрович (впосл. имп. Александр III), в 1871 г.- имп. Александр II. Для кряшен она была центром общественной жизни. С 1865 г. юноши и девушки, получившие образование в школе, стали учителями во вновь организованных школах в кряшенских, а также удмурт. (там, где удмурты понимали татар. язык) деревнях. Наблюдение за школами, посещение деревень кряшен, а также татар-мусульман давали материал для проверки эффективности переводов, выполнявшихся И. вместе с Тимофеевым.

Следующий этап формирования педагогической системы И. начался с создания в 1867 г. по его инициативе братства свт. Гурия. Уже через неск. лет в Казанской губ. действовали более 80 братских школ, учителями в к-рых были в основном воспитанники Казанской центральной крещено-татарской школы. С 1871 г. в Вятской, Симбирской, Уфимской губерниях началось массовое открытие школ Православного миссионерского общества, аналогичных братским. И. принял активное участие в создании мн. епархиальных комитетов об-ва. В 80-х гг. братство свт. Гурия по инициативе И. открыло собственные педагогические учебные заведения: Чувашскую, Вотскую (удмуртскую) и Черемисскую (марийскую) центральные школы. Однако возможности общественных миссионерских орг-ций были ограниченны. Система И. стала основой принятых 26 марта 1870 г. «Правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев». С нач. 70-х гг. она получила широкое развитие в земских школах, а после 1884 г.- и в церковноприходских. И. убеждал в ее необходимости руководителей народных училищ, епархиальных и уездных училищных советов, земских управ тех уездов, где жили «инородцы», а иногда добивался отстранения от должностей шовинистически настроенных руководителей органов просвещения и земств. Крупными центрами распространения системы И. стали Симбирская чувашская учительская школа под рук. его ученика И. Я. Яковлева, открытая в 1871 г., и Казанская инородческая учительская семинария. И. превратил учительскую семинарию в центр подготовки кадров национальной интеллигенции и духовенства народов Поволжья и Урала, обучение носило строго правосл. характер, большинство выпускников через 10-15 лет становились священниками. И. считал необходимым соблюдение канонического права в отношении 30-летнего возраста рукополагаемых во иереи (Неокес. 11; VI Всел. 14), критиковал существующую систему духовного образования, выступал против приема «инородцев» в духовные семинарии и академии и добился решения Синода о допустимости рукоположения «инородцев» при начальном уровне знания богословских дисциплин.

Н. И. Ильминский. Обучение церковно-славянской грамоте в церковно-приходских школах и начальных училищах. СПБ., 1895. Титульный лист (РГБ)

В кон. 60-х гг. XIX в. по инициативе И. началась масштабная работа по переводу Свящ. Писания и духовной лит-ры на языки народов России, с нач. 70-х гг. она велась на базе Казанской инородческой учительской семинарии. В 1875 г. Правосл. миссионерским об-вом была основана Переводческая комиссия при братстве свт. Гурия, которую возглавил И. Переводческая и издательская деятельность стала финансироваться гос-вом. Под рук. И. осуществлялись переводы более чем на 30 языков. На татар. язык переводил тексты сам И. вместе с Тимофеевым, были переведены «Начальное учение правосл. веры» (1868), Последование св. Пасхи (1869), книга о главных церковных праздниках (1869), христианское наставление свт. Тихона Задонского (1870), «Чин исповедывания и како причащати больного» (1872), Часослов (1872), Свящ. история ВЗ и НЗ (1873), книга о превосходстве христианства над исламом (1875), о понятии о женщине и быте ее у мусульман и христиан (1875), воскресная служба 6-го гласа (1878), Служебник (1878), «Завтра приду» (из творения свт. Тихона) (1878), Молитвенник (1879), Требник (1881), книги о главных праздниках (1881), о поминовении усопших (1881), «Книга истинной веры» (краткий катехизис, составленный И.) (1884), стихиры, тропари, кондаки, величания и прокимен на двунадесятые праздники (1888), «Наставление» (пересказ наставлений свт. Тихона) (1888), книга о равноап. блгв. кн. Владимире и Крещении Руси (1888), Житие святителей Гурия, Варсонофия и Германа (1890), акафист свт. Гурию (1890), «Училище благочестия» (1890). К переводу текстов Свящ. Писания И. относился ответственно, сверял его с греч. и слав. текстами. Поэтому только в 1890 г. было опубликовано служебное Евангелие. Особое значение И. придавал переводу Псалтири (он знал слав. Псалтирь наизусть), работал над ним с Тимофеевым до конца жизни, напечатанный текст получил лишь за неск. дней до смерти. Перевод Псалтири оказался настолько удачным, что мн. псалмы стали кряшенскими народными песнями. В изданиях на др. тюрк. языках (алтайском, казахском, чувашском, шорском, якутском) И. был редактором. Братство свт. Гурия опубликовало «Грамматику алтайского языка» (1869), «Алтайский букварь» (1882), «Шорский букварь» (1885), переводы на алтайский язык житий святых и др. В переводах на др. языки И. выступал методистом. Он сумел организовать подготовку хороших переводов даже на те языки, к-рых не знал: качество текстов проверялось при детальном чтении и обратном переводе их учащимися Казанской учительской семинарии соответствующих национальностей.

Основными принципами переводов И. считал точность, строгое соответствие греч. оригиналу (поэтому иногда в переводах есть отступления от слав. текста), использование простого, понятного народу языка. В татар. переводах И. избегал употребления многочисленных заимствований из араб. языка, даже закрепившихся у кряшен, за немногими исключениями: «Алла» (Бог), «дин» (вера), «иман» (молитва). Чтобы не допустить представления Православия как «русской веры», старался избегать слав. и рус. слов, даже в сложных случаях находя аналоги в тюрк. языках. Большое значение придавал организации богослужения, церковного пения на родных языках. В Казанской учительской семинарии церковному пению и муз. образованию уделялось особое внимание. Под рук. И. началась деятельность С. В. Смоленского.

И. постоянно предупреждал о недопустимости активной миссионерской деятельности среди мусульман и выступал против их дискриминации. Призывал снять все ограничения на религ. деятельность мусульман и при этом требовал прекратить покровительствовать муфтиям и муллам. В 1885 г., после смерти влиятельного муфтия кн. С. Тевкелева, предлагал назначить на это место муллу, плохо владеющего рус. языком, к-рый «трусил бы не только губернатора, но и всякого столоначальника». Эта идея не была принята. Тогда И. способствовал назначению муфтием М. Султанова, лояльного по отношению к властям, но не обладавшего богословскими знаниями и не пользовавшегося большим авторитетом у мусульман. Перспективы сближения мусульман с рус. обществом И. видел в распространении среди них среднего и высшего образования на рус. языке, предостерегал против пропаганды среди татар пантюркизма и светского тур. образования, считал, что светские и даже неверующие националисты опаснее, чем традиц. мусульмане.

И. переписывался с обер-прокурором Синода К. П. Победоносцевым, по распоряжению к-рого письма И. были опубликованы в 1895 г. Первое письмо датировано 11 февр. 1882 г., но из его содержания следует, что переписка началась ранее; последнее письмо И. написал 11 дек. 1891 г., за 16 дней до смерти. Публикация писем, носивших конфиденциальный характер, вызвала недовольство мусульман, сторонники И. считали ее политической ошибкой обер-прокурора. Письма Победоносцева к И. не опубликованы и скорее всего были изъяты из архива И. по указанию обер-прокурора. Переписка позволяет утверждать, что И. оказывал серьезное влияние на миссионерскую деятельность рус. Церкви. Он доказывал Победоносцеву необходимость применения родных языков в обучении, организации переводов богослужебных книг и богослужения на этих языках, формирования национальных кадров духовенства и др. И. имел влияние на всех министров народного просвещения и обер-прокуроров Синода 70-80-х гг. XIX в., был лично знаком со всеми архиереями Казанской и соседних епархий.

Деятельность И. способствовала формированию кряшен как особой этнической группы, христианизации чувашей, марийцев и удмуртов, предотвращению ассимиляции малых народов. Если в переписке с высокопоставленными лицами И. заявлял, что его система приведет к обрусению «инородцев», то в беседах с единомышленниками давал понять, что развиваться должны все народы и ни один язык не должен исчезнуть. Система И. имела не только сторонников, но и противников. Ее критиковали с двух противоположных позиций: с одной стороны, за то, что он разрушает самобытность татар. народа, отрывая крещеных татар от татар. культуры, а с другой - за то, что учит крещеных «инородцев» их собственному языку, вместо того чтобы приобщать их к рус. культуре и ассимилировать. Возражения вызывала и идея создания самостоятельного правосл. варианта татар. письменности. Оппоненты считали, что использование татар. алфавита на кириллической основе делает христ. татар. письменность недоступной для татар-мусульман. К тому же привыкшие к русской азбуке крещеные татары были лишены возможности читать многочисленные татар. книги, напечатанные арабским шрифтом, и оказывались хуже образованными, чем татары-мусульмане. Обсуждение идей И. состоялось на проходившем в июне 1910 г. в Казани Миссионерском съезде по внешней миссии, к-рый поддержал его систему. Было отмечено, что преподавание в «инородческих» школах должно вестись на родном языке учащихся. При этом участники дискуссии подчеркивали, что конечной задачей системы является все-таки русификация, а не создание новой национальной традиции Православия.

Воспитанниками И. были многие известные миссионеры и деятели народного образования: Н. А. Бобровников (приемный сын И.), Н. П. Остроумов, А. А. Воскресенский, прот. Е. А. Малов, А. Ф. Юрто, прот. Т. Е. Егоров. Учениками И. называли себя Симбирские епископы Варсонофий (Охотин) и Гурий (Буртасовский), окончившие КазДА, Казанский архиеп. Никанор (Каменский), служивший законоучителем в Казанской учительской семинарии. И. сыграл важную роль в развитии Алтайской духовной миссии, общался с ее начальниками архимандритами Владимиром (Петровым; впосл. архиепископ Казанский) и свт. Макарием (Невским; впосл. митрополит Московский), к-рый считал И. своим учителем. И. вел обширную переписку со своими воспитанниками, всегда стремился помочь им, часто высылал им деньги, заступался за них перед начальством. С учителями из кряшен переписывался на татар. языке (мн. письма до сих пор хранятся в семьях их потомков), чуваши писали ему на своем языке, И. отвечал им по-русски. Был хорошо знаком с директором народных уч-щ Симбирской губ. И. Н. Ульяновым, сторонником системы И., активно способствовавшим ее распространению среди чувашей и мордвы своей губернии. После его смерти И. опубликовал некролог (Циркуляр по Казанскому учеб. окр. 1887. № 2). Летом 1887 г. В. И. Ульянов (Ленин), приехавший поступать в Казанский ун-т, ок. месяца жил в квартире И. в здании учительской семинарии. В последний год жизни И. по просьбе М. А. Ульяновой добивался допуска В. И. Ульянова, исключенного из ун-та, к сдаче экзаменов за курс юридического фак-та экстерном.

Опыт миссионерских переводов определил отношение И. к церковнослав. письменности. Проблему понятности перевода церковнослав. текстов он предлагал решить путем постепенного возвращения к древнейшему варианту церковнослав. языка. Кирилло-Мефодиевский перевод И. считал образцовым, поскольку он создавался с миссионерскими целями, был простым и понятным. В связи с учреждением Комиссии по исправлению богослужебных книг И. в 1882 г. выпустил программную книгу «Размышление о сравнительном достоинстве в отношении языка разновременных редакций церковнославянского перевода Псалтири и Евангелия», где рассматривал церковнослав. язык как классический, в к-ром любые изменения являются искажением. «Изменения мертвого языка... могут состоять только в ошибках и искажениях или произвольных изменениях разных рукописей. Это и будет история рукописей данного языка, а не самого языка» (Размышление. 1882. С. 80). Положительная программа И. заключалась в постепенном возвращении к первоначальному, очищенному от позднейших наслоений, облику богослужебных текстов: «Следует... оставивши церковно-богослужебные книги status quo, теперь же издать древнеславянский текст, по крайней мере Псалтири и Евангелия, и затем постепенно издавать древнейший текст других священных и богослужебных книг, насколько сохранилось их в древних памятниках» (Там же. С. 82).

В 1882 г. И. представил Победоносцеву проект нового издания учебного Часослова, язык к-рого был специально архаизирован, а орфография изменена в соответствии с этимологией. Два издания этой книги появились в Москве в 1883 г., в последующие годы книга неоднократно переиздавалась. В 1885 г. И. подготовил проект учебного Октоиха, исправленного в соответствии с аналогичными принципами, книга вышла в свет в том же году в Москве. По примеру предыдущих книг И. предлагал исправить учебную Псалтирь, однако этот проект не был реализован. Подготовил и в 1889 г. выпустил в Казани «для общества и школы» издание «Святое Евангелие: Древнеславянский текст», в основу которого был положен текст Остромирова Евангелия, дополненный по Мариинскому и Галичскому Евангелиям и подвергнутый орфографической нормализации. Издание получило благожелательную рецензию В. Ягича, в 1890 г. Победоносцев распорядился передать в б-ки всех духовных семинарий по 5 экземпляров этой книги. В 1889 г. осуществленные И. учебные издания богослужебных книг вызвали резкую критику Костромского еп. Августина (Гуляницкого), к-рый был сторонником русификации церковнослав. языка.

В соответствии со своими представлениями о церковнослав. языке И. стремился организовать его преподавание. Он считал, что церковнослав. язык следует учить не при помощи грамматики, как совр. языки, а через многократное повторение и выучивание наизусть отдельных слов и текстов. В переписке с Победоносцевым он активно обсуждал методы начального обучения церковнослав. языку и проведение реформы начальной школы, закрепленной Правилами о церковноприходских школах 1884 г. В результате реформы церковнослав. язык вошел в число основных предметов в церковноприходских школах. И. критически относился к деятельности С. А. Рачинского, считая, что намеренно заниженные требования к содержанию образования в церковноприходских школах и курс на привлечение к преподаванию причетников и поверхностно подготовленных учителей вредят делу миссии и народного просвещения. Им были составлены пособия для разных типов школ, он опубликовал их в 2 выпусках - для учителей и для учащихся. Пособия для учащихся содержат традиц. разделы (алфавит, титла, молитвы и библейские тексты), в пособиях для учителей описан архаизированный вариант церковнослав. языка. К 1917 г. эти пособия выдержали более 20 изданий.