ИОСИФО-ВОЛОКОЛАМСКИЙ ПАТЕРИК

(Волоколамский патерик), сб. рассказов о святых и нравоучительных повестей, созданный в 1-й пол. XVI в., предположительно в 40-х гг., в Иосифовом Волоколамском в честь Успения Пресв.ятой Богородицы монастыре. В восточнослав. книжности И.-В. п. является 2-м опытом создания такого рода свода после Киево-Печерского патерика. Автор И.-В. п.- Досифей (Топорков), инок Волоколамского монастыря, племянник и ученик прп. Иосифа Волоцкого, один из наиболее известных книжников 1-й пол. XVI в., составитель первоначальной редакции Русского Хронографа, «Надгробного слова» прп. Иосифу и одной из редакций перевода Синайского патерика, изограф. Работа Досифея над Хронографом и Синайским патериком оказала влияние на И.-В. п. Патерик создан по образцу более ранних патериков (предисловие имеет текстуальные совпадения с послесловием к Синайскому патерику), включает некоторые сведения, вошедшие в Хронограф; труд Досифея организован по хронологическому принципу, в целом характерному для рус. патериков, типично для них и включение в состав преимущественно повествовательных сюжетов. Принятое название памятника не является авторским.

Первоначальная редакция И.-В. п. содержалась в авторском списке, который до 1941 г. хранился сначала в Иосифовом Волоцком монастыре, затем в музее, созданном в зданиях упраздненной обители, позднее был утрачен (см.: Строев П. М. Описание рукописей мон-рей Волоколамского, Новый Иерусалим, Саввина Сторожевского и Пафнутиева Боровского. СПб., 1891. С. 201. № 29). Наиболее полно повести, составляющие И.-В. п., представлены в рукописи ГИМ. Син. № 927. Л. 2-42, 60-е гг. XVI в., фрагментарно - в рукописи РГБ. Ф. 178. № 1257, сер. XVI в. Входящие в И.-В. п. «Повести отца Пафнутия» (записи рассказов прп. Пафнутия Боровского) известны также в рукописи РГБ. Ф. 113. № 530. Указанные 3 кодекса были переписаны волоколамским иноком Вассианом Кошкой (это обстоятельство стало причиной того, что авторство И.-В. п. иногда приписывается Вассиану; см.: Строев. Словарь. С. 44). И.-В. п. не получил распространения в древнерусской книжности в отличие от близкой к нему по стилю Повести о видении инока Павлова Обнорского монастыря Антония Галичанина («О преставлении старца Антония Галичанина»), возможно также составленной иноком Досифеем (Топорковым) (Пигин. 2006. С. 15, 41).

Как известно из описания авторского списка И.-В. п., несохранившаяся авторская редакция включала следующие тексты: предисловие об основании Волока Ламского (ныне Волоколамск), «Слово о житии Пафнутия Боровского», «Повести отца Пафнутия», написанное Досифеем (Топорковым) Надгробное слово прп. Иосифу Волоцкому, рассказ прп. Иосифа о прп. Макарии Калязинском, собранные Досифеем разные повести. По мнению Л. А. Ольшевской, в авторской редакции центральной была фигура прп. Пафнутия Боровского. В сохранившемся патерике в сборнике ГИМ. Син. № 927 акцент сделан на личности прп. Иосифа Волоцкого. Помимо патериковых повестей в сборник ГИМ. Син. № 927 вошли Жития преподобных Иосифа Волоцкого (в редакции Саввы Крутицкого), Кассиана Босого и Фотия Волоцкого, Надгробное слово прп. Иосифу, краткая служба ему же и ряд полемических сочинений прп. Иосифа. В сборнике ГИМ. Син. № 927 нарушен хронологический принцип расположения материала, использованный иноком Досифеем.

Досифей пишет, что при составлении И.-В. п. его целью было рассказать «перьвее о отци Пафнутии, и о ученицех его, и елика от него они слышаша; потом же и о отце Иосифе, и о ученицех его, и елика от него слышахом и сами видехом» (Древнерус. патерики. 1999. С. 83). Автор также привел повести, услышанные им в разных мон-рях, в первую очередь в Пафнутиевом Боровском в честь Рождества Пресв. Богородицы и в Иосифовом Волоколамском, а также рассказы некоторых мирян. Автор подчеркивает, что записывал только совр. события и предания («подщахомся писанию предати бывшая точию в лета наша»), чтобы доказать неизменность Божия попечения о мире и о святых как в древности, так и в «последняя лета». Труд Досифея был направлен против еретиков жидовствующих, утверждавших, что «в нынешняя времена» невозможны чудеса и знамения, совершавшиеся св. отцами в древности. Переданные иноком Досифеем повествования, вероятно, были составлены в разное время и в жанровом отношении неоднородны.

В предисловии к И.-В. п. делается экскурс в историю Волока Ламского и Новгородской земли, рассказываются предания о посещении ап. Андреем Первозванным Руси, о расселении славян у оз. Ильмень, об основании г. Волока св. кн. Ярославом (Георгием) Владимировичем Мудрым, о строительстве им в городе Крестовоздвиженского и Ильинского монастырей и Воскресенской ц. после явления князю прор. Илии, а также о пожалованиях кн. Ярослава духовенству и мон-рям в городе (автор пишет: «...и даст им грамоты вечныя, и печати златыя приложи, ихже мы самовидци быхом и прочтохом» - Там же. С. 82). Подчеркивается, что Волок Ламский никогда не был «взят от агарян», приводятся восходящие к рассказу прп. Пафнутия Боровского легенды об арх. Михаиле, преградившем Батыю путь в Вел. Новгород, о гибели Батыя (легенда о гибели Батыя принадлежала Пахомию Логофету), сообщается о крещении деда прп. Пафнутия - татар. баскака.

Затем в И.-В. п. следуют рассказы, которые поведал автору прп. Иосиф Волоцкий. Они начинаются поучением иноку, пребывающему в общежительном мон-ре. Выделяется рассказ, возводимый в И.-В. п. к рассказу живописца Феодосия и его ученика Феодора, поведанному ими прп. Иосифу, о священнике-еретике, вылившем в печь Св. Дары, после чего жена еретика увидела в огне Отрока и услышала голос: «Ты Меня зде огню предаде, Аз тебе тамо вечному огню предам» (Там же. С. 85). Прп. Иосиф рассказывал, что прежде этого поступка, в ходе следствия о жидовствующих, этот священник-еретик был допрошен и раскаялся в ереси. Совершенное им вскоре кощунство по отношению к Св. Дарам свидетельствовало, по мысли прп. Иосифа, о неискренности покаяния жидовствующих, к-рое они приносили в ходе следствия о ереси. К рассказу брата прп. Иосифа Вассиана II (Санина) восходит повесть о выздоровлении тяжелобольного поселянина, отказавшегося обратиться к «чародеям» и исцелившегося по молитве к вмч. Никите, и о смерти тех, кто в той же местности «к волхвом ходиша». Далее в патерике рассказывается о видениях, бывших инокам Волоколамского мон-ря: нищему Илии, в иночестве Иринарху, иноку Елевферию Волынскому, к-рый «на всякой литургии у старца Иосифа прощение приимаше в помыслех», и др. Инок Досифей передает мнение прп. Иосифа о видениях: монах не должен стремиться к сверхъестественным откровениям, но обязан стараться приобрести добродетели послушания и смирения, по мере сил упражняться в телесных подвигах. В подтверждение слов прп. Иосифа Досифей рассказывает о подвигах умерщвления плоти и мужественного перенесения страданий насельниками Волоколамского мон-ря.

Тему стойкости в страданиях продолжает переданный иноком Досифеем рассказ монаха Волоколамского мон-ря о. Никандра о том, как тот, будучи мирянином, был захвачен в плен в 1480 г. одним из приближенных хана Ахмата. Несмотря на пытки, христианин отказался бросить в огонь распятия, за что ему едва не отрубили голову, только бегство войска Ахмата спасло его от гибели. Чудом спасшийся Никандр отправился в Иосифов мон-рь «и пребысть в нем лето 40 и 3, всякую добродетель исправи». Отец Никандр рассказал также историю о сыне вдовы, воскресшем после молитвы к Богородице, в связи с чем автор И.-В. п. сделал отступление о том, что иногда те, кто выглядят мертвыми, на самом деле живы. Далее в патерике повествуется об исцелении дочери Б. Обобурова, в иночестве Пафнутия, и о братьях Голениных: о предсказании Иоанном (Голениным) смерти своего брата Семена, о пострижении младшего брата Андрея в Иосифовом мон-ре с именем Арсений, когда он «многое богатьство и села свои - все приложи к манастырю отца Иосифа, а прочее богатьство свое… разда рабом своим и нищим». Арсений (Голенин) установил ежегодное заупокойное поминание членов своего рода в Волоколамском мон-ре.

Отдельный раздел в И.-В. п. составляют повести, рассказанные прп. Иосифом Волоцким: «О отцы Макарии Калязиньском» и о чудесах у его гроба; о не названном по имени «добродетелном зело» игумене Тверского мон-ря (Савве), бившем жезлом празднословящих братий; о 2 братьях-христианах, попавших в плен,- о смерти одного из них, не соблюдавшего в плену поста, и о спасении другого, соблюдавшего пост в понедельник и после избавления принявшего постриг в Пафнутиевом мон-ре.

Широкую известность получили вошедшие в И.-В. п. «Повести отца Пафнутия», в к-рых передается видение инокини, умершей во время эпидемии в 1427 г. и ожившей. В раю она видела вел. кн. Иоанна I Даниловича Калиту, удостоенного небесного блаженства за нищелюбие; в связи с видением приводится рассказ об искушении Иоанна Калиты нищим (источником этого сюжета послужило, вероятно, Житие деспота св. Стефана Лазаревича; см.: Турилов А. А. «Гарун-ар-Рашидовский» сюжет в славянских лит-рах XV-XVI вв.: Сербский деспот Стефан Лазаревич и вел. кн. Московский Иван Калита // ДРВМ. 2004. № 2. С. 8-11). В аду инокиня видела Литовского вел. кн. Витовта, между раем и адом - милостивого «агарянина», творившего добрые дела.

Неск. небольших повествований, изложенных со ссылкой на преподобных Пафнутия и Иосифа, содержат, в частности, рассказы о явлении прп. Пафнутию умершего дмитровского кн. Георгия (Юрия) Васильевича; о чудесном возвращении похищенных из Пафнутиева мон-ря волов; о видении старцем Евфимием беса в облике «мурина», искушавшего монахов; о чудесном отмщении за убийство праведника; о Киевском митр. св. Петре, моление к-рого было исполнено после того, как он раздал имевшиеся у него в казне деньги; о раскаянии и монашеском постриге разбойника Иакова Черепины.

Одной из сквозных тем в И.-В. п. являются события, связанные с «агарянами», в частности судьбы людей, попавших к ним в плен. Об этом повествуется в нескольких коротких рассказах, завершающих патерик в сборнике ГИМ. Син. № 927: о девице, по совету инока ударившей ножом «агарянина» и убитой им; о 2 воинах, один из к-рых принял мученическую смерть, а другой пытался вымолить пощаду «и абие усечен бысть… В мгновение часа един обретеся в руце Божии, а другий в руце диавола» (наблюдается сходство между этими рассказами и Житием мч. Иоанна Казанского, часто встречающимся в волоколамских сборниках). Тема «агарян» раскрывается и в типичном для монашеской книжности поучении о «женской злобе». Жена некоего воина попала в плен к «агарянам», муж отправился ее искать и обрел «жену свою со князем их лежащу на одре… ото многаго пияньства спящу». Женщина разбудила варвара, и тот едва не убил ее мужа, но воин был спасен своим псом и расправился с обидчиками.

В сборнике РГБ. Ф. 178. № 1257 приведены еще неск. повестей, относящихся к И.-В. п.: рассказ не названного по имени инока о наказании предававшихся блудному греху (см. о переводном характере рассказа: Турилов А. А. Чудо о добродетельной попадье, введшей мужа в смертный грех // Концепт чуда в славянской и еврейской культурной традиции. М., 2001. С. 52-58); повествование прп. Паисия (Ярославова) об иноке, прельщенном бесом, который являлся в облике ап. Фомы; рассказ инока Ионы, духовника Тверского еп. Акакия, о священноиноке, впадшем в блудный грех и служившем после этого литургию; повесть прп. Иосифа Волоцкого о человеке, пившем вино прежде литургии в праздник св. апостолов Петра и Павла и наказанном ап. Павлом.

И.-В. п. является характерным памятником иосифлянской (см. Иосифляне) агиографии. Особое внимание в патерике уделено наставлениям в важных в первую очередь для монахов добродетелях: поучениям о борьбе с искушениями и бесовским прельщением, о твердости в вере и в соблюдении монашеских обетов, о стойкости в терпении скорбей, о нестяжании, воздержании и нищелюбии. И.-В. п. включает значительное число повествований, связанных с загробной участью людей: описание видений умерших и вновь вернувшихся к жизни людей, рассказы о чудесном исцелении и даже воскрешении. Эти сюжеты характерны для произведений, созданных в Иосифовом Волоколамском монастыре, где особое внимание уделялось упорядочению практики заупокойного поминания.