КАРОЛИНГИ

К нач. IX в. К. объединили в единую политическую систему значительную часть Зап. Европы, распространили свое влияние на сканд. и слав. земли. Важными в политическом и экономическом отношении оставались области в долинах рек Луара, Маас, Мозель, Рейн и Сена, ранее составлявшие основу франк. королевств Нейстрия и Австразия. Экономика державы К. имела аграрный характер. С сер. VIII в. формируется система, при которой земельное владение (villa) делилось на господский домен и участки, распределявшиеся между крестьянами-держателями. Первоначально такой способ организации поместья был характерен для владений короля и представителей высшей аристократии, а также для церковных земель. В IX в. в описях (полиптихах) и др. документации фиксировались границы владений, число домохозяйств, обязанности держателей земли. Как правило, платежи и др. обязательства были одинаковыми для каждого держания (mansus). За пределами центральных областей империи К. (в Юж. Галлии, Каталонии) сохранялась система аллодов, к-рые к X в. начали превращаться в держания.

Города в империи К., за исключением Италии, не сильно влияли на развитие ремесла и торговли. Центрами торговли оставались рынки и ярмарки, число к-рых существенно возросло в IX в. Предметами местной торговли были продукты сельского хозяйства и ремесленные изделия, на международный рынок поступали воск, мед, лошади и рабы. В Италии возросло значение морской торговли, в к-рой после заключения договора между Карлом Великим и визант. имп. Михаилом I Рангаве (811-813) ведущую роль стала играть Венеция. В 840 г. она получила от имп. Лотаря I фискальные привилегии, что способствовало расширению венецианской торговли в сев. части державы. Распад средиземноморской экономической системы, унаследованной от Римской империи, привел к повышению значимости морских торговых путей между Англией, Скандинавией и регионами Вост. Европы. С упадком юж. городов - Арля, Марселя, Нарбона - в сев. областях гос-ва сложились торговые центры - эмпории (Квентовик, Дорестад и др.), как правило не имевшие постоянного населения. Внутренние торговые пути преимущественно пролегали по крупным рекам. Через агентов, к-рыми нередко были иудеи, в торговых операциях активно участвовали короли. Торговые агенты мон-рей в основном были зависимыми людьми; среди свободных торговцев заметную роль играли фризы.

Авторы эпохи К. рассматривали империю как христ. общество, как Церковь в широком значении слова. Устройство общества должно отражать созданный Богом миропорядок. Св. Бонифаций отмечал, что Церковь состояла из членов, различающихся по должности (officia) и достоинству (dignitates - S. Bonifatius. Serm. IX 1 // PL. 89. Col. 860). Подчеркивалось строгое иерархическое устройство общества, в к-ром каждый член исполнял определенные обязанности ради достижения общего блага (напр.: Admonitio ad omnes regni ordines // MGH. Capit. T. 1. P. 303). Общественные группы (ordines) в империи различались по юридическому статусу и социальным функциям, но единого представления о структуре общества в эпоху К. не было. С юридической т. зр. существовало базовое различие между свободными (liberi, ingenui) и несвободными (servi) людьми, выделялись знать (nobiles) и полусвободное население (liberti, liti). Вместе с тем в представлениях современников общество могло разделяться на властителей (potentes) и подданных (pauperes), господ (domini) и служителей (servi), воинов (milites) и земледельцев (rustici), миряне (laici) противопоставлялись клирикам (clerici), к к-рым, как правило, относили и монахов. К кон. IX в. начало формироваться представление о 3-частном делении общества: на «молящихся» (oratores), «воителей» (bellatores) и «трудящихся» (laboratores). Подобные построения отличались статичностью (они не учитывали развитие общественных отношений) и схематичностью.

Высший слой каролингского общества составляли знать и частично духовенство. Принадлежность к знати определялась происхождением, экономическим положением и местом в управлении гос-вом, с кон. VIII в. также обязанностью военной службы. Согласно т. н. варварским правдам и законодательным источникам, основное население империи - лично свободные люди, к-рые обладали правом собственности и свободой передвижения. Участие в делах гос. управления и военная служба стали прерогативами знати, тогда как среди свободных людей наблюдалось значительное экономическое и социальное расслоение. В случае с полусвободным населением (лично зависимым, но обладавшим определенными правами) расслоение было еще более значительным: под юридическим термином «полусвободные» подразумевались разнообразные слои общества, находившиеся в социальной иерархии между свободными и несвободными (сервами). Последние имели ограниченное право собственности и могли вступать в брак без согласия господина, но в остальном их положение приближалось к рабскому. Неустойчивость социальных групп в эпоху К. определялась не только возможностью смешанных браков, но и несоответствием юридических классификаций реальному положению. Распространение поместной системы привело к тому, что под несвободными людьми могли пониматься как рабы, так и лично зависимые держатели земли. Свободные люди все чаще вступали в отношения зависимости, теряя экономическую, а иногда и личную свободу. Социальное расслоение наблюдалось и среди клириков: высшее духовенство и монахи, происходившие, как правило, из привилегированных слоев общества, по своему положению были близки к знати, среди секулярного духовенства преобладали представители лично свободного населения. Сельское духовенство в т. н. частных церквах в сеньориальных владениях нередко было представлено бывшими сервами, освобожденными для принятия сана. Расхождение юридического статуса и реального общественного положения наблюдается в случае с должностными лицами. Так, определенными привилегиями обладали служители (ministeriales), прежде всего управляющие поместьями (villici), которые нередко были сервами.

Как правило, раннесредневековые авторы не учитывали «маргинальные» общественные группы: нищих, бродяг, странников, преступников и отлученных от Церкви, прокаженных и представителей низких профессий (менестрелей, проституток). В состав описываемого каролингскими авторами общества не включались иудеи, к-рые жили преимущественно в крупных городах и занимались ремеслом и торговлей. Иудеи рассматривались как чуждый для христ. общества элемент, но не подвергались гонениям. Во главе их стоял «иудейский наставник» (magister Iudaeorum) - высшее должностное лицо, назначаемое королем.

Развитие общества в эпоху К. во многом определялось становлением сеньориальных отношений и вассалитета. Считалось, что землевладелец становится господином для тех, кто живут и трудятся на его земле. В их числе могли быть не только крестьяне, но и слуги, ремесленники, торговцы. Отношения вассалитета складывались между представителями высших слоев общества. Они выражались в договоре господина и вассалов (fideles, vassi, milites), которые приносили ему клятву верности в обмен на содержание. Со временем обязательным элементом вассальных отношений стало получение вассалом бенефиция, особого рода земельного держания. Практика раздачи бенефициев была распространена по меньшей мере со времени правления Карла Мартелла (719-741). Развитие вассалитета привело к кризису системы гос. управления, т. к. отношения государя и подданных стали рассматриваться как связь между господином и вассалами. Королевские земельные пожалования и назначение на должности воспринимались как бенефиции. Первоначально они были пожизненными, но на протяжении IX в. знать пыталась сделать их наследственными. Кроме того, мелкие землевладельцы и зависимое население перестали рассматриваться как непосредственные подданные государя, к-рый, т. о., был вынужден управлять ими через своих вассалов. Одной из главных причин развития вассалитета была необходимость содержать сильное войско в условиях постоянной военной экспансии. В эпоху Меровингов военная служба была важнейшей обязанностью всех свободных людей, но длительные войны, которые вели К., потребовали создания постоянных, обученных и хорошо экипированных сил. Широкое применение конницы, к-рая в IX в. составляла основу франк. войска, высокая стоимость коней, вооружения и затраты на содержание воина в походе привели к тому, что большинство свободных людей не могли нести военную службу. При имп. Карле Великом военную обязанность несли те, кто владели по меньшей мере 3 (позднее 4) фискальными земельными единицами (mansi), прочие должны были выставлять по 1 воину с 4 земельных единиц. К кон. IX в. военная служба для свободных людей была заменена особым налогом, тогда как войско состояло из королевских вассалов, которые возглавляли собственные конные отряды.

Исследователи указывают на сложность и эклектичность каролингской «идеологии власти», в к-рой отдельные элементы были заимствованы из ВЗ в интерпретации отцов Церкви, ирл. и англосакс. экзегетов, политические идеи античности сочетались с «варварскими» представлениями о могущественном государе-воителе. Идеология К. разрабатывалась богословами, экзегетами, историками, канонистами из англосакс. Англии, Ирландии, Испании, Италии. Держава К. рассматривалась как христ. гос-во, поэтому важнейшая ее задача заключалась в обеспечении мирного и благополучного существования христ. Церкви. Признавался религ. и нравственный авторитет правителя (короля, императора), который был обязан развивать в обществе благочестие и христ. добродетели. Сакральный характер правителя и его власти подтверждался обрядом коронации (помазания на царство), впервые совершенным в 751 г. над Пипином Коротким. Вероятно, образцом для этой церемонии послужили аналогичные обряды, известные по вестгот., ирл. и англосакс. источникам. Однако важнейшим прообразом церемонии было ветхозаветное помазание прор. Самуилом царя Саула и затем Давида. Король, над к-рым совершался обряд, становился не просто верховным вождем и военачальником, но Божиим избранником, наделенным благодатью. В «Заметке о помазании короля Пипина» подчеркивается, что он был возведен на престол по избранию «всем народом франков», по указанию папы Римского через миропомазание, совершенное «блаженными галльскими святителями» (MGH. SS. T. 15. Pars 1. P. 1). В «Продолжении хроники Фредегария» указаны те же источники власти короля: папское благословение, совершенный епископами обряд и «согласие всех франков» (MGH. Scr. Mer. T. 2. P. 182). Церемония, проводившаяся с целью легитимировать узурпацию королевского титула Пипином Коротким, способствовала оформлению новых представлений о государе, обладающем одновременно духовной и мирской властью. При повторном помазании Пипина Короткого и его сыновей (754) папа Римский Стефан II (III) благословил не только короля, но и всех его потомков, закрепив франк. корону за династией К.

Прорицатель Валаам, остановленный ангелом и благословляющий израильтян. Миниатюра из Третьей Библии Карла Лысого. Ок. 870 г. (Roma. San Paolo fuori le Mura. S. n. Fol. 30v)Значительный вклад в развитие представлений о христ. государе внесли Римские папы, обращавшиеся к Пипину Короткому и Карлу Великому с просьбой о защите Рима и кафедры ап. Петра от лангобардов. Наречение Пипина и его сыновей рим. патрициями в 754 г. возлагало на франков обязанность защищать Папский престол. Пипин Короткий, Карл Великий, Карл Лысый серьезно относились к этому долгу, хотя нередко его выполнение противоречило нуждам гос. управления. В 806 г. имп. Карл Великий требовал от наследников защищать Папский престол и всю христ. Церковь (MGH. Capit. T. 1. P. 129).

На протяжении неск. поколений Римские папы напоминали К. о том, что они являются христ. правителями, приводя примеры ветхозаветных царей и пророков. Так, папа Павел I (757-767) в послании к народу франков именовал Пипина Короткого «новым Моисеем» и «новым Давидом». Франков он называл «святым народом, царским священством, избранным народом, который благословил Господь Бог Израиля» (Codex Carolinus. 39 // MGH. Epp. T. 3. P. 552). Папа Римский Захария указывал на сходные функции священства и царства в достижении общего блага: молитвы понтифика в сочетании с оружием франков способны принести мир и порядок стране и «спасение, хвалу и вечную награду» обеим сторонам (Ibid. 3 // Ibid. P. 480). Тема сочетания материального и духовного оружия получила продолжение в трудах каролингских авторов об обязанностях духовенства и мирян в христ. империи.

Царь Давид на троне. Убиение помазанника Господня. Миниатюра из Третьей Библии Карла Лысого. Ок. 870 г. (Roma. San Paolo fuori le Mura. S. n. Fol. 130v)Правитель как защитник Церкви должен заботиться о духовном благе подданных. Это нашло выражение в деятельности К. по «исправлению» (correctio, emendatio) нравов франкского народа, совершенствованию общественных и гос. институтов. «Правильное», упорядоченное устройство Церкви и гос-ва (в соответствии с «чином» (ordo)) было предметом обсуждения на Соборах и совещаниях прелатов и знати со времен майордома св. Карломана (741-747). Подобные представления легли в основу унификации богослужения, реформы мон-рей, поощрения пастырской деятельности духовенства. К. последовательно проводили политику, направленную на христианизацию всех сфер частной и общественной жизни франков. В капитуляриях франк. королей и императоров излагались требования, связанные с христ. браком,- строгое соблюдение моногамии, отказ от внебрачных связей, запрет на брак в канонических степенях родства. Но сами К. не всегда придерживались этих требований. Так, у Карла Великого было 18 детей от 4 законных жен и 5 наложниц. В нек-рых случаях семейная жизнь правителей становилась предметом широкого обсуждения и вызывала конфликты в обществе, как, напр., в вопросе об аннулировании брака кор. Лотаря II и Теутберги. На протяжении мн. лет король пытался избавиться от бездетной супруги, обвиняя ее в нарушении верности, кровосмешении и т. д. Мн. церковные иерархи, в т. ч. Гинкмар Реймсский, выступили против короля из соображений политической выгоды (после смерти Лотаря II его королевство было разделено родственниками). Римские папы Николай I и Адриан II (867-872) приняли участие в решении этого вопроса, чтобы укрепить свой авторитет в Каролингской империи.

Др. аспектом идеологии К. является представление о единстве государя и народа, о сотрудничестве всех людей ради достижения общего блага (communis utilitas). В капитуляриях Карла Великого подчеркивались необходимость повиновения государю (все подданные должны были принести клятву верности) и взаимные обязательства правителя и народа. Идея взаимных обязательств получила выражение в постановлениях королевского собрания в Кулене (843): король должен обеспечивать защиту прав и свобод подданных, а те обязаны хранить ему верность и блюсти «честь и власть» (honorem et potestatem) короля и единство королевства (MGH. Capit. T. 2. P. 255). Сохранение мира и порядка в империи, защита прав и свобод всех людей рассматривались как основные задачи государя. Согласно Ахенскому капитулярию Карла Великого, любой лично зависимый человек мог покинуть своего господина, если тот посягнет на жизнь и достоинство членов его семейства или попытается отнять его наследство (Ibid. T. 1. P. 172). В капитуляриях декларировалась необходимость защищать Церковь, заботиться о нуждающихся, соблюдать закон. Разнородное и разноязычное население империи составляло «общность» (societas), каждый член которой должен был исполнять присущие ему обязанности. Имп. Людовик Благочестивый указывал, что все жители империи причастны власти («служению» - ministerium) императора через неукоснительное исполнение своих обязанностей. Император выступал как «наставник» (admonitor), подданные - как его помощники (adiutores - Ibid. P. 303). Единение христиан ради общего блага демонстрировалось на имп. или королевских собраниях, в к-рых участвовали высшие церковные иерархи и представители знати.

В политической идеологии К. были соединены идеи христ. служения и мирской власти правителя. В капитуляриях нравственные и обрядовые предписания сочетались с элементами светского законодательства, а целью политических мер провозглашалось не только «общее благо», но и спасение всех христиан. Так, в договоре королей Людовика Заики и Людовика III Юного (878) говорилось о «сохранении святой Церкви, нашего общего достоинства и благополучия и о спасении всего христианского народа, нам порученного» (Ibid. T. 2. P. 170).

Несмотря на частые упоминания о единстве всех подданных, составляющих «общность», империя К. была неоднородным политическим образованием. В ее становлении сыграли ключевую роль личные качества и способности Карла Великого, а единство державы поддерживалось только авторитетом и властью императора. Фактически империя представляла собой конгломерат «королевств» (regna), границы к-рых не были постоянными. Еще в эпоху Меровингов для аристократии 3 франк. королевств - Нейстрии, Австразии и Бургундии - было характерно осознание своей региональной идентичности. Знать Аквитании, Баварии и др. «королевств» добивалась назначения «своего» короля и нередко восставала против центральной власти. В Аквитании (к нач. VIII в. эта область составляла дукат (герцогство), но Карл Великий выделил ее в качестве особого «королевства»; позднее она вошла в состав Западнофранкского королевства) аристократия сопротивлялась намерениям Карла Лысого ограничить полномочия сыновей, носивших титул королей Аквитании. Распределив в 865 г. восточнофранк. «королевства» между сыновьями, кор. Людовик Немецкий сохранил за собой контроль над епископскими кафедрами, графствами, управление фиском (гос. земельным фондом) и решение важнейших гос. вопросов. Местный партикуляризм поддерживался в т. ч. благодаря тому, что «королевства» сохраняли свои законы - рим. право в Аквитании, т. н. варварские правды в Алеманнии и Баварии, лангобардское законодательство в Италии.

До нач. X в. за представителями династии К. признавалось исключительное право на верховную власть. Однако по мере умножения членов правящего рода вспыхивали междоусобные конфликты, связанные с проблемой наследования. Напряженность нередко возникала в отношениях правителя и его сыновей, к-рые стремились закрепить право на наследство и при жизни отца получить королевство. Так, рождение Карла Лысого и попытки имп. Людовика Благочестивого обеспечить ему долю в наследстве стали одной из причин междоусобной войны. Вступив на престол, Карл Лысый попытался исключить младших сыновей из наследования, сделав их клириками. Однако мятеж его сына, аббата Карломана, показал, что принятие тонзуры не всегда приводило к удалению из гос. жизни.

Политическим центром империи был королевский двор, где постоянно присутствовали советники и родственники правителя, воспитывались юноши, в т. ч. из незнатных семей. Важным адм. органом являлась придворная капелла, объединявшая придворное духовенство и служившая канцелярией. На ключевые придворные должности (напр., камерария, к-рый контролировал казну и осуществлял выплаты от имени правителя) обычно назначали церковных иерархов или магнатов; они привлекали к службе своих клиентов и вассалов. Двор правителя служил высшей судебной инстанцией. В некоторых случаях судебное решение выносил государь (так, по свидетельству Эйнгарда, старался поступать Карл Великий). Распоряжения правителя издавали в форме капитуляриев и затем рассылали по всей империи.

Основные должностные лица в империи К.- графы (comites). Они занимались судопроизводством, управляли фиском и собирали войска. Графы обычно назначались из числа местных землевладельцев. В покоренных областях, напр. в Аквитании и в Италии, важнейшие должности занимали представители франк. аристократии. Они получали бенефиции, доходы от к-рых были платой за службу. Знать стремилась присвоить бенефиции и передавать должности по наследству. В IX в. должность графа фактически стала наследственной, хотя необходимо было получить утверждение государя. Графы назначали помощников - вице-графов (виконтов), викариев и др., полномочия к-рых обычно не были четко определены. Прослеживалось различие между «сильными» (fortiores) и «слабыми» (mediocres) графами, вероятно зависевшее от величины графства (MGH. Capit. T. 1. P. 52). В нек-рых случаях управление неск. графствами находилось в одних руках, а на периферии империи маркграфы (marchiones) распоряжались пограничными областями (марками). На окраинах империи (напр., в Бретани) широкие полномочия могли передаваться крупнейшим местным магнатам, которые действовали как вице-короли. Наместники отдельных крупных областей носили звание посланника (missus) или герцога.

В числе гос. служащих были государевы посланники (missi dominici), к-рые осуществляли функции ревизоров и надзирателей, а также исполняли особые поручения правителя. Обычно они назначались из числа крупнейших аристократов и высшего духовенства. Во мн. случаях гос. должности занимали прелаты, к-рые не получали бенефиции, т. к. их служба обеспечивалась доходами с церковного имущества. Предпочтение клирикам оказывал Карл Лысый; он полагал, что прелаты в отличие от графов имели меньше возможностей для злоупотреблений и более эффективно выполняли гос. обязанности. За небрежение и злоупотребления правитель мог сместить должностное лицо, отправить в ссылку, конфисковать владения. Чаще всего таким наказаниям подвергались участники мятежей. Смертная казнь применялась редко, как правило, с одобрения прелатов и знати.

Экономической базой власти правителя оставался королевский земельный фонд (фиск), сложившийся при Меровингах и перешедший под контроль династии К. без существенных потерь. Королевские резиденции, ранее принадлежавшие Меровингам (напр., Компендий (ныне Компьень)), до X в. использовали и К. Земли фиска, сосредоточенные вокруг королевских резиденций, располагались в разных регионах государства, но основу земельного фонда составляли неотчуждаемые владения в Нейстрии и Австразии. Состав фиска постоянно обновлялся: земли приобретались путем обмена и конфискаций (на покоренных территориях, напр. в лангобардской Италии и Баварии), отчуждались при передаче в качестве бенефиция и при пожаловании представителям знати (в основном в окраинных регионах империи). Доходы от фиска направляли преимущественно на содержание войска и королевского двора. Неприкосновенность королевского земельного фонда была предметом постоянной заботы франкских правителей. Ввиду трудностей сообщения и невозможности для короля лично контролировать положение в разных регионах необходимо было принимать меры для упорядочения управления земельными владениями. В кон. IX в. переход фиска Нейстрии и Австразии в руки крупнейших магнатов стал признаком упадка правящей династии и в целом верховной гос. власти.

Наряду с фиском экономической основой власти короля были церковные земли, к-рые К. широко использовали для гос. нужд. Со времен правления Пипина Короткого практика назначения королем епископов и аббатов получила широкое распространение. Прелаты занимали важные гос. должности, принимали участие в королевских и имп. собраниях, снаряжали военные отряды. Попытки Карла Великого привлечь к гос. службе церковных иерархов Италии вызвали протесты Аквилейского патриарха Павлина II (MGH. Epp. T. 4. P. 525). Крупнейшие франк. мон-ри, которые имели значительные земельные владения и пользовались иммунитетом, находились под покровительством государя и составляли его достояние. Для упрочения власти франков в покоренных областях К. передавали земли крупным мон-рям. Так, после покорения Алеманнии владения герцогов были переданы аббатству св. Дионисия (Сен-Дени) близ Парижа, после завоевания королевства лангобардов стратегически важные земли в Валле-д'Аоста были пожалованы тому же мон-рю и аббатству св. Мартина в Туре. В кон. IX в. в Западнофранкском королевстве одним из признаков ослабления верховной власти можно считать установление контроля знати над нек-рыми аббатствами. Мон-рь св. Ведаста (Сен-Ва) в Аррасе перешел под управление графов Фландрии, аббатство св. Дионисия близ Парижа было передано Одону, сыну герц. Роберта, аббатство св. Мартина в Туре пожаловано Роберту, брату Одона. Серьезным ударом для династии стала утрата контроля над Реймсской архиепископской кафедрой, предстоятели к-рой традиционно поддерживали К. и были в числе важнейших сановников империи.

Функционирование гос. институтов в державе К. основывалось на сотрудничестве правителя с обладавшими широкими привилегиями представителями знати. В последние годы правления имп. Карла Великого окончание широкой военной экспансии, приносившей франкской знати существенную выгоду, привело к росту значимости гос. службы. Занятие гос. должностей было престижным и предоставляло аристократам возможность расширить политическое влияние. В отличие от Римской империи в Каролингском гос-ве знать не облагалась налогами, а была обязана государю военной службой. Способом демонстрации единства привилегированных слоев франк. общества стало проведение королевских или имп. собраний, которые являлись также важнейшим институтом гос. управления. На собраниях обсуждались и издавались законодательные акты, решались судебные дела, важные политические проблемы. Напр., на собрании знати во Франкфурте (794) рассматривались вопросы, связанные с устранением последствий мятежа 792 г. и наказанием виновных; было подтверждено низложение герц. Тассилона III Баварского; по причине голода решено установить твердые цены на продовольствие и наказывать спекулянтов; из постановлений, относившихся к вопросам христ. веры, важнейшим являлось осуждение ереси адопцианства. Решения собрания обычно оформлялись в виде капитуляриев, их копии вручались участникам и рассылались через посланников по всему гос-ву. На местах созывались локальные собрания (mallus) с участием духовенства, знати и судей, к-рых знакомили с постановлениями.

В эпоху К. существенные изменения коснулись почти всех сторон жизни Франкской Церкви - церковной организации, пастырской деятельности, богослужения, монашества. Сущность преобразований в сжатой форме изложена в письме архиеп. Лейдрада Лионского (797/8-816) имп. Карлу Великому. Подводя итоги своей деятельности, архиеп. Лейдрад напоминал императору о поручении, данном ему при рукоположении: восстановить древнюю и прославленную кафедру, пришедшую в упадок из-за небрежности предшественников. Меры, принятые архиепископом, относились гл. обр. к организации богослужения. Службы суточного круга стали проводиться по чину придворной капеллы. При кафедральном соборе были основаны школы для певчих и чтецов, воспитанники получали фундаментальное церковное образование. Певчих обучал наставник, прибывший из Меца. Епископский дворец и храмы были восстановлены или отстроены заново. При соборной церкви построили помещения для каноников, которые обеспечивали совершение богослужений. Особое внимание архиеп. Лейдрад уделил восстановлению монастырей. Он подчеркивал, что инициатором этих преобразований был император.

Цель своей деятельности архиеп. Лейдрад видел в обеспечении молитвенного служения духовенства. Значение молитвы, прежде всего богослужебной, подчеркивалось еще при кор. Пипине Коротком: участники Собора в Аттиньи (762) заключили соглашение о взаимном литургическом поминовении (MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 72-73). В источниках упоминается о богослужениях, по особому повелению правителя совершаемых во всех церквах и монастырях державы К. ради победы над врагом, для прекращения голода и междоусобных конфликтов и т. д. В послании Карла Великого к папе Римскому Льву III, составленном Алкуином, говорилось об обязанностях государя и понтифика; правитель укрепляет Церковь, оберегая правосл. веру, и защищает ее от язычников и неверных, тогда как папа Римский, подобно прор. Моисею, освящает молитвой его деяния (Alcuin. Ep. 93 // MGH. Epp. T. 4. P. 136-138).

Важность молитвы для благополучия гос-ва К. была обусловлена представлением о том, что «христианский народ» - Церковь Христова (sancta ecclesia vel populus christianus - Annales regni Francorum / Ed. F. Kurze. Hannover, 1895. P. 88. (MGH. Script. Rer. Germ.; 6)). Франки считались избранным народом, «новым Израилем», к-рый пользуется особым благоволением Бога. Во «Всеобщем увещании» Карла Великого (789; Admonitio generalis // MGH. Capit. T. 1. P. 53-61) о франках говорилось как о Божием народе, живущем по Его заповедям. Процветание Франкского гос-ва ставилось в прямую зависимость от сохранения правосл. веры и «правильного» служения Богу. Цель существования государства заключалась в том, чтобы весь «христианский народ» достиг спасения, и ответственность за это возлагалась на государя, к-рый должен был обеспечить благополучие Церкви и благочестие подданных. За правителями из династии К. признавался значительный религ. и нравственный авторитет, их полномочия в области церковного управления были весьма широкими. При Пипине Коротком получила распространение практика назначения правителем епископов и аббатов. К. регулярно созывали церковные Соборы, как правило проходившие в рамках королевских и имп. собраний прелатов и знати. В соборных постановлениях и капитуляриях устанавливались нравственные, обрядовые, церковно-адм. нормы, напр. предписания об уплате десятины, о соблюдении воскресного дня и правил христ. брака. Принимались меры против колдунов, знахарей и предсказателей. Подобные предписания включались в инструкции правителей должностным лицам.

При К. государь стал считаться не только защитником Церкви, но и блюстителем чистоты христ. веры. В 90-х гг. VIII в. Карл Великий принимал деятельное участие в осуждении адопцианства. По его указанию франк. епископы сформулировали ответ на постановления Вселенского VII Собора (в развернутой форме был изложен Теодульфом Орлеанским в «Сочинении короля Карла против Собора» (Opus Caroli regis contra synodum; см. «Libri Carolini»)). При дворе Карла Великого собирались богословы, канонисты и ученые, к-рые выступали советниками правителя в управлении Церковью. В нач. IX в. руководящую роль среди них играли Алкуин и Теодульф, еп. Орлеанский.

Формирование церковного устройства государства К. стало результатом 2 процессов, протекавших одновременно: упрочения связей Франкской Церкви с Папским престолом и усиления контроля К. над Церковью. Истоки каролингской церковной политики обычно связывают с англосакс. миссионерами, которые начали приезжать на герм. земли во 2-й пол. VII в. При поддержке франк. майордомов проповедники основывали еп-ства и мон-ри во Фризии, в зарейнской Германии, в Баварии. В отличие от франк. прелатов англосакс. миссионеры придавали большое значение контактам с Папским престолом. В 696 г. майордом Пипин II отправил в Рим св. Виллиброрда для рукоположения во епископа. В 719 г. папа Григорий II возложил обязанность проповедовать язычникам на св. Бонифация, к-рый неоднократно посещал Рим. На протяжении мн. лет св. Бонифаций добивался созыва Собора для восстановления канонической дисциплины и искоренения злоупотреблений во Франкской Церкви. В сотрудничестве с майордомом Карломаном ему удалось провести ряд Соборов (1-м стал Германский Собор (742 или 743)), на к-рых было положено начало преобразованиям в церковной жизни. После коронации Пипина Короткого инициатором церковной реформы стал св. Хродеганг, еп. Меттиса. На проведенных им Соборах были заложены основы каролингской политики, направленной на «восстановление» (recuperatio) церковной жизни, «исправление» (correctio, emendatio) нравов, церковного и гос. устройства. Контроль над проведением в жизнь соборных постановлений возлагался на короля.

Сцены из жизни ап. Петра. Рельефные пластины. IX в. (Музей Барджелло, Флоренция)В Каролингской империи кроме правителя и Собора епископов источником власти в том, что касалось Церкви, был Папский престол. Папа Римский был не только старейшим церковным иерархом, преемником ап. Петра, но и светским правителем, возглавлявшим «Римскую республику». Папский престол рассматривался как источник и хранитель правосл. учения и древних традиций христ. Церкви. Франки признавали высший духовный авторитет кафедры св. ап. Петра, которая считалась «главой всех Церквей» (MGH. Epp. T. 5. P. 609). Из Рима они получили сборники канонического права («Собрание Дионисия-Адриана», 774), образцовые богослужебные книги (Сакраментарий Григория, ок. 790), нормативный монастырский устав (Устав прп. Венедикта Нурсийского, 787), а также реликвии мн. мучеников. Выходец из Италии Павел Диакон по просьбе Карла Великого составил Гомилиарий, ставший образцом для такого рода сборников. В решении важных проблем, связанных с христ. вероучением, К. запрашивали мнение Римского папы, хотя в нек-рых случаях это оставалось формальностью. При наличии расхождений между франк. епископатом и Папским престолом по тому или иному догматическому вопросу правители из династии К. обычно старались сгладить противоречия и не допустить столкновения. Характерный пример - события, связанные с франк. реакцией на т. н. второе иконоборчество в Византии (815-843), когда большинство прелатов во главе с Ионой, еп. Орлеанским, выступили в поддержку умеренных иконоборцев. Итоговый документ Парижского совещания франк. епископов (825), «Соборная книжица» (Libellus synodalis), был представлен имп. Людовику Благочестивому, чтобы тот послал его папе Римскому. При имп. дворе «Соборная книжица» была отредактирована, из нее исключили утверждения, к-рые могли вызвать негативную реакцию понтифика, поддерживавшего иконопочитателей.

Церковное главенство Папского престола в империи К. не было окончательно оформлено. Многие франк. прелаты выступали против вмешательства Рима во внутренние дела гос-ва К., а нек-рые (напр., Иона Орлеанский и Агобард Лионский) отрицали главенство папы, подчеркивая равенство всех епископов. До правления Карла Великого только Римский папа имел право даровать паллий и архиепископский сан (паллий и титул архиепископа фризов впервые получил в 719 св. Виллиброрд, затем св. Бонифаций (в 732) и св. Хродеганг (в 754)). Сан архиепископа подразумевал главенствующее положение иерарха среди франкских епископов и статус постоянного папского легата. В годы правления Карла Великого архиепископский сан получили все франкские митрополиты (Лейдрад Лионский - в 804). К Папскому престолу по-прежнему обращались в случае основания архиеп-ств, ранее не имевших статуса митрополии. В 798 г. в Баварии была создана церковная провинция с центром в Зальцбурге, архиеп. Арнон получил паллий и архиепископский сан от папы Римского Льва III. В 822 г. Реймсский архиеп. Эббон был направлен имп. Людовиком Благочестивым проповедовать данам и посетил Рим, где получил паллий и был возведен в достоинство папского легата на землях язычников. Впосл. миссию на сканд. землях возглавил св. Ансгар. Церковью в Великой Моравии руководил св. равноап. Мефодий, получивший сан архиепископа от Римского папы.

Отношения К. с Папским престолом стали особенно тесными после покорения королевства лангобардов Карлом Великим (773-774). Король признал за Папским престолом право на земли, переданные ему Пипином Коротким, но вопрос о том, какие именно города и территории должны принадлежать «Римской республике», был урегулирован лишь в 817 г. Отношения папы и императора определялись соглашением 817 г. и «Римской конституцией» (Constitutio Romana, 824). Перед интронизацией избранный папа должен был поклясться в том, что будет соблюдать дружественные отношения с императором, римляне приносили клятву верности понтифику. Император обязывался поддерживать папу и защищать его от врагов, но он не мог вмешиваться во внутренние дела Рима по собственной инициативе. Т. о., «Римская республика» сохраняла широкую автономию, но К. пытались ограничить ее внешнеполитические связи, особенно с Византийской империей.

К. могли обеспечить мир и порядок в Италии, защитить папу в случае серьезных конфликтов. Формирование «Римской республики» привело к тому, что в руках разросшейся папской администрации сосредоточились значительные экономические ресурсы. В источниках регулярно сообщается об аристократических группировках, к-рые интриговали при папском дворе, устраивали вооруженные беспорядки. Междоусобные конфликты правителей Беневенто, Капуи, Сполето и др. городов угрожали безопасности Рима и не позволяли организовать оборону от арабов, разорявших побережье Италии. После того как арабы напали на Рим и разорили богатые пригородные базилики св. Петра и св. Павла, в городе начались восстановление старых стен Аврелиана и сооружение мощных укреплений. В этих условиях Римские папы полагались на военную помощь К., но распад империи и междоусобицы представителей династии препятствовали этому. Последним правителем из династии К., к-рый пытался оказать папе военную помощь, был Карл Лысый, но принятые им меры имели преходящий результат. Ослабление династии К. привело к тому, что со времен папы Иоанна VIII Римские понтифики самостоятельно распоряжались имп. титулом, предлагая его подходящим претендентам.

Устройство Франкской Церкви при К. было коллегиальным, важнейшие вопросы решались на совещаниях, собиравшихся по инициативе правителя, к-рый также брал на себя проведение в жизнь принятых решений. Главенствующую роль в управлении Церковью играли архиепископы. Вопросы, связанные с границами юрисдикции архиепископов и правами епископов-суффраганов, становились предметом обсуждения. Такая дискуссия, в частности, была инициирована архиеп. Гинкмаром Реймсским и его суффраганами Ротадом Суасонским и Гинкмаром Ланским, которые отрицали право архиепископа судить и смещать подчиненных ему епископов. Предполагается, что со спором между Гинкмаром Реймсским и его суффраганами связано появление т. н. Лжеисидоровых декреталий, составители к-рых защищали право Римского папы вмешиваться в дела митрополитов. Существовавшая в IX в. в ряде франк. диоцезов должность хорепископа впосл. исчезла. В Лионе хорепископы возглавляли капитулы коллегиальных церквей.

Донатор бенедиктинской церкви. Роспись апсиды церкви в Маллесе (Италия). Ок. 800 г.В IX в. в управлении диоцезом возросла роль архидиакона, к-рый фактически выполнял функции заместителя епископа. Архидиакон мог проводить визитации церквей, проверять грамотность клириков, управлять диоцезом в период, когда кафедра оставалась вакантной. Архипресвитер (декан), к-рый возглавлял сельские церковные округа, следил за совершением богослужений, состоянием церковных зданий и имущества и т. д. В IX в. ускорился процесс оформления системы сельских приходов, объединенных в архипресвитерские округа. Во многих владениях возникли т. н. частные церкви, к-рые строились землевладельцами, бравшими на себя ответственность за их содержание и функционирование. Разграничение полномочий епископа и землевладельца в управлении частными церквами нередко становилось предметом споров.

Церковь Сен-Пьер-о-Ноннен в Меце. VII–VIII вв.Эпоха К. считается расцветом монашества. Власть оказывала особое покровительство монастырям, где насельники посвящали себя исключительно молитве и служению Богу. Уже Собор в Вере (755) подчеркивал ответственность и короля, и епископа за поддержание канонического порядка и дисциплины в монастырях. В большинстве обителей действовал строгий общежительный устав, который предусматривал обособление насельников от мира, создание условий для молитвенного служения. Практика принятия в мон-ри облатов способствовала тому, что значительное большинство монахов воспитывались в обителях с детства. Главной задачей монашества была молитва за гос-во и народ. Для того чтобы обеспечить надлежащее совершение богослужений, мон-ри получали земельные владения и широкие привилегии (право свободных выборов аббата, налоговый и судебный иммунитет, сбор пошлин и организация местных рынков), крупнейшие аббатства были переданы в ведение правителя. Одним из «образцовых» мон-рей был Лорш, основанный гр. Канкором и его матерью Виллесвиндой и порученный затем попечению св. Хродеганга, к-рый направил туда монахов из аббатства Горце. В 761 г. Хродеганг послал в Лорш мощи мч. Назария, полученные им из Рима, а в 772 г. Карл Великий принял мон-рь под особое покровительство. С именем св. Хродеганга связано оформление института каноников, ответственных за совершение богослужений в храме. При кафедральном соборе в Меце был создан капитул каноников, которые служили по римским литургическим книгам. Наряду с придворной капеллой в Ахене Мец сыграл важную роль в распространении римского богослужения, в т. ч. церковного пения, в государстве К.

К. придавали особое значение распространению христианства. При поддержке франк. правителей действовали миссионеры во Фризии, в Зарейнской Германии, на скандинавских и славянских землях. Вопросы, связанные с проповедью среди язычников, были предметом особого внимания советников Карла Великого. Указывая на негативные последствия насильственного крещения саксов, покоренных Карлом Великим (мятежи, массовое отступничество), Алкуин отстаивал необходимость добровольного обращения и надлежащего пастырского окормления бывших язычников (Alcuin. Ep. 107, 110, 112-113). В ходе совещания Аквилейского патриарха Павлина II и Зальцбургского архиеп. Арнона (796) обсуждались вопросы, связанные с пастырским окормлением аваров и подготовкой духовенства для миссии (MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 172-176).

В историографии каролингской литургической реформой традиционно называют переход Франкской Церкви с галликанского обряда на римский обряд. Отдельные рим. обычаи были известны в Галлии до К. (в VI-VII вв.) благодаря паломничеству в Рим и частным инициативам ряда мон-рей и епископов, для к-рых Рим и рим. богослужение были безусловным авторитетом (благодаря древности и прямому апостольскому происхождению). Однако только при К. процесс стал централизованным и развивался при покровительстве со стороны верховной власти. Источники, касающиеся каролингской реформы богослужения, включают, с одной стороны, отрывочные предписания капитуляриев и постановления поместных Соборов, с другой - богатую рукописную традицию каролингских литургических книг, что дает исследователям простор для интерпретаций.

Большинство ученых сходятся в том, что Карл Великий лишь продолжил (или был вынужден продолжить) то, что начал его отец Пипин Короткий. Провел ли Пипин полноценную реформу богослужения или внес лишь отдельные изменения, неизвестно. Во «Всеобщем увещании» Карл Великий отмечал, что, предписывая употреблять рим. пение, он следует примеру своего отца Пипина, к-рый заменил галликанское пение римским ради единства и согласия с Римом (Admonitio generalis. 80 // MGH. Capit. T. 1. P. 61; ср. т. н. Epistola generalis - введение к Гомилиарию Павла Диакона (786), где Карл Великий также утверждает, что следует примеру Пипина, к-рый «всю Галльскую Церковь благодаря своему усердию украсил пением римской традиции» - MGH. Capit. T. 1. P. 80-81). В «Libri Carolini» говорится о том, что до правления Пипина Короткого Церковь Галлии, во всем единая с Римом, лишь немного отличалась в богослужебной практике и Пипин в связи с приездом в Галлию папы Стефана II (III) (в 753-754) исправил чин псалмопения (Libri Carolini. I 6 // Opus Caroli regis contra synodum (Libri Carolini) / Hrsg. A. Freeman. Hannover, 1998. P. 135-136. (MGH. Conc.; 2. Suppl; 1)). Валафрид Страбон также связывает «исправление» пения во Франкской державе при Пипине Коротком с приездом папы Римского (ср.: Walafrid. Strabo. Liber de exordiis. 26). Карл Лысый в послании к равеннским клирикам утверждал, что до Пипина Короткого богослужение суточного круга в Галлии и Испании отличалось от принятого в Риме и Милане (Mansi. T. 18B. Col. 730; высказывались сомнения в подлинности этого послания, см.: Jacob A. Une lettre de Charles le Chauve au clergé de Ravenne? // RHE. 1972. Vol. 67. P. 409-422).

Известно, что локальные попытки ввести рим. пение предпринимались независимо от инициатив верховной власти св. Хродегангом, еп. Меттиса, и Ремигием, еп. Ротомага (ныне Руан) (см., напр.: MGH. SS. T. 2. P. 268). Из послания папы Павла I (757-767) следует, что на франк. землях по решению Пипина были учреждены школы певцов с рим. учителями во главе (Pauli I Ep. ad Pippinum regem // MGH. Epp. T. 3. P. 553-554). На основании этих сведений С. Фогель построил гипотезу, согласно которой все сообщения о реформе галликанского пения при Пипине Коротком надо понимать шире - как свидетельства крупной литургической реформы (Vogel. 1960). По мнению исследователя, основной чертой литургических преобразований на франк. землях во 2-й пол. VIII в. была тотальная романизация всех сторон богослужебной жизни. При этом Фогель считал, что Римские папы не были инициаторами этого процесса. Романизация, по его мнению, воспринималась франк. правителями как средство защиты от вост. (визант.) влияния. Однако реформы Пипина Короткого привели к литургической анархии, так что Карл Великий был вынужден их продолжить и провести более централизованно. Ф. Бернар настаивала на решающей роли в проведении литургической реформы Римских пап, к-рые стремились с ее помощью навязать франкам новую модель королевской власти, основанную на ветхозаветных образцах; при этом политический подтекст реформы Бернар отрицала (см.: Bernard. 1996). Обе т. зр. подверглись критике со стороны Й. Хена, по мнению к-рого значение перечисленных свидетельств преувеличено в историографии. Пипин Короткий не проводил глобальных реформ. Во всех источниках, несмотря на различие в терминологии, речь идет лишь о введении во Франкском гос-ве пения по рим. образцу. К тому же сведения о реформе Пипина относятся к более позднему времени и отмечены влиянием политической идеологии. Карл Великий и его придворные богословы стремились подчеркнуть преемственность; согласие с Римом в вопросах веры и богослужения воспринималось как черта, присущая хорошему правителю). В целом Пипин Короткий продолжал меровингскую традицию покровительства Церкви (в т. ч. «украшая» ее богослужение). Введение им рим. пения произошло не только из-за приезда папы Римского Стефана II (III), но и под влиянием своих советников, епископов Хродеганга и Ремигия (Hen. 2001; Idem. 2011).

Тем не менее именно при Пипине Коротком началось активное распространение рим. литургических книг. В послании 758 г. папа Павел I упоминает, что отправил Пипину наряду с др. книгами Антифонарий и Градуал (antiphonale et responsale) (MGH. Epp. T. 3. P. 529), очевидно в качестве образцов для копирования. К сер. VIII в. относится появление в Галлии смешанной редакции Геласия Сакраментария, в котором соединились традиции старогеласианского Сакраментария и Григория Сакраментария (падуанского типа). На то, что появление этой редакции связано с Пипином Коротким, косвенно указывает наличие в рукописях этой редакции Сакраментария памяти св. Хрисогона (24 нояб.), которого Пипин считал своим покровителем (см.: Ibidem). Все рукописи имеют следы бенедиктинского влияния; смешанная редакция могла быть создана в одном из бенедиктинских монастырей, скорее всего во Флавиньи, куда были перенесены мощи мч. Прейекта, память которого указана в этом Сакраментарии. Возможно, ко времени правления Пипина Короткого также относится составление в Галлии 2 сборников «Ordines Romani» (типов A и B по классификации М. Андриё).

Реформа литургических книг была продолжена при Карле Великом. Предписание об исправлении всех книг (libros catholicos bene emendate), в т. ч. литургических, содержится во «Всеобщем увещании» (789) в связи с организацией епископских и монастырских школ (Admonitio generalis. 72 // MGH. Capit. T. 1. P. 59-60). Еще раньше, в 774 г., Карл Великий получил от папы Римского Адриана I (772-795) каноническое «Собрание Дионисия-Адриана» (Collectio Dionysio-Hadriana), а в 787 г., во время посещения аббатства Монте-Кассино, заказал точную копию Устава прп. Венедикта Нурсийского. В 80-х гг. VIII в. он поручил Павлу Диакону составить новый Гомилиарий (самые ранние рукописные свидетельства относятся к IX в.: Karlsruhe. BLB. Aug. XIV, XV, XIX, XXIX; Monac. Clm. 4533 и 4534; Paris. Nouv. acq. lat. 2322). Центральное место в литургической реформе Карла Великого занимает исправление Сакраментария. Павлу Диакону было поручено посетить папу Адриана I и попросить у него подлинный (immixtum, букв.- несмешанный) Сакраментарий Григория. Спустя некоторое время аббат Иоанн из Равенны доставил книгу к франк. двору с сопроводительным письмом папы Адриана I (Codex Carolinus. 89 // MGH. Epp. T. 3. P. 626; по мнению Фогеля, наиболее вероятная дата получения Сакраментария Карлом - 785 или нач. 786; однако совр. исследователи склоняются к более поздней датировке: поскольку письмо было отнесено к 786/7, следов., книга была получена Карлом ближе к 791, см.: Bullough D. A. Ethnic History and the Carolingians: An Alternative Reading of Paul the Deacon's «Historia Langobardorum» // Idem. Carolingian Renewal: Sources and Heritage. Manchester, 1991. P. 97-122). Сакраментарий был помещен в придворную б-ку в Ахене и получил название «authenticum» (образец для копирования). Впосл. рукопись была утеряна, но сохранилось неск. копий (подробнее см. ст. Григория Сакраментарий).

Сакраментарий Григория из Лорша. 2-я пол. IX в. (Университетская б-ка, Аугсбург. Cod. I.2.4.1. Fol. 1v)Вскоре выяснилось, что Сакраментарий Адриана («Hadrianum») не оригинал Сакраментария Григория, а одна из его редакций (как установили совр. исследователи, создана, вероятно, при папе Римском Гонории I (625-638) и содержит дополнения, внесенные при папах Сергии I и Григории II). Присланный Сакраментарий по количеству служб и в целом по качеству уступал тем рукописям Сакраментария, к-рые были в распоряжении франк. богословов и литургистов. По этой причине в 810-815 гг. (по Фогелю - в 801-804) скорее всего в Септимании он был дополнен. Молитвам и чинам в приложении предшествует небольшое вступление, называемое по 1-му лат. слову «Hucusque», в котором объясняются причины их включения в Сакраментарий. Ранее автором вступления и всех дополнений считался Алкуин, поскольку его имя упомянуто в каталоге б-ки аббатства Сен-Рикье (Missalis gregorianus et gelasianus modernis temporibus ab Albino ordinatus - см.: Chronicon Centulense. III 3 // Hariulf. Chronique de l'abbaye de Saint-Riquier (Ve siècle - 1104) / Éd. F. Lot. P., 1894. P. 93). Но Ж. Дезюс доказал, что текст и дополнения были составлены Бенедиктом Анианским (см.: Deshusses J. Le supplément au sacramentaire grégorien: Alcuin ou Saint Benoît d'Aniane? // AfLW. 1965. Bd. 9. S. 48-71) (хотя Ж. Декрео считал создателем «Hucusque» Элизахара, аббата Сен-Рикье и канцлера имп. Людовика Благочестивого (Décréaux J. Le Sacramentaire de Marmoutier (Autun 19bis) dans l'histoire des sacramentaires carolingiens du IXe siècle. Vat., 1985. Vol. 1. P. 193-234), а Бернар вернулась к прежней гипотезе об авторстве Алкуина (Bernard Ph. Benoît d'Aniane est-t-il un auteur de l'avertissement «Hucusque» et du Supplément au sacramentaire «Hadrianum»? // Studi Medievali. Spoleto, 1998. Vol. 39. P. 1-120), но обе теории не получили поддержки; см.: Palazzo É. La liturgie carolingienne: Vieux débats, nouvelles questions // Le monde carolingien: Bilan, perspectives, champs de recherches / Éd. W. Fałkowski, J. Sassier. Turnhout, 2009. P. 219-241). Алкуином были составлены только отдельные дополнительные молитвословия (вотивные мессы, молитвы для праздника Всех святых и проч.: подробнее см.: Bullough D. A. Alcuin and the Kingdom of Heaven: Liturgy, Theology, and the Carolingian Age // Idem. Carolingian Renewal: Sources and Heritage. Manchester, 1991. P. 161-240). При этом сам Алкуин, вероятно, предпочитал следовать старым Сакраментариям (см.: Alcuin. Ep. 226; Дезюс доказал, что 2 Сакраментария из Тура кон. IX в. (Tours. Bibl. municip. 184; Paris. lat. 9430; Paris. Nouv. acq. lat. 1589) являются копиями того Сакраментария, к-рым пользовался Алкуин в аббатстве св. Мартина, см.: Deshusses J. Les anciens sacramentaires de Tours // RBen. 1979. Vol. 89. P. 281-302). Св. Бенедикт Анианский как редактор Сакраментария проделал огромную работу, выделив и отметив элементы, к-рые восходили, по его мнению, к «чистому» (оригинальному) Сакраментарию Григория (возможно, для этого он сравнивал «Hadrianum» с более архаичными Сакраментариями, привезенными из Англии), поздние наслоения и дополнения в «Hadrianum», лакуны и грамматические ошибки. Дополнительный материал для приложения был заимствован им в основном из Сакраментария Геласия VIII в., что привело к появлению смешанных (геласианско-григорианских) типов Сакраментария. С сер. IX в. материал из приложения стали распределять по основному тексту книги. Копии Сакраментария Адриана в чистом или смешанном виде доминировали среди франк. литургических книг на протяжении IX в.

Несмотря на столь значимую редакторскую работу, нет сведений об имп. эдикте, предписывающем использование конкретного текста Сакраментария (полученного от папы или уже исправленного). По мнению Фогеля, Дезюса и тех ученых, к-рые видят в действиях Карла Великого осуществление продуманного плана, такой документ обязательно должен был существовать. По мнению Хена, отсутствие эдикта является аргументом в пользу того, что Карл Великий не планировал полной замены литургических книг. Рим. книги продолжали копировать даже в разгар реформы. Напр., бóльшая часть рукописей смешанного Сакраментария Геласия датируется кон. VIII - нач. IX в. Желлонский Сакраментарий считается наиболее близким к оригиналу Сакраментария Геласия; он был переписан, вероятно, в аббатстве Св. Креста в Мо для собора в Камбре при еп. Хильдоарде (790-816), по поручению которого чуть позже была сделана самая ранняя и точная копия Сакраментария Адриана (Cambrai. Bibl. municip. 164. Fol. 35v - 203; 811-812 гг.).

Патена из аббатства Сен-Дени (Лувр)В капитуляриях Карла Великого и в решениях Соборов отмечены лишь нек-рые изменения в чине мессы. В частности, со ссылкой на декреталии Римского еп. (папы) Иннокентия I (401-417) предписывалось следовать рим. практике совершения обряда целования мира и чтения диптихов (Admonitio generalis. 53-54 // MGH. Capit. T. 1. P. 57; ср.: Concilium Francofurtense. 50-51 // MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 171).

В источниках часто отмечается, что Карл Великий распространял римское пение (или рим. чин псалмопения) (Admonitio generalis. 80 // MGH. Capit. T. 1. P. 61; Capitula de examinandis ecclesiasticis. 2 // Ibid. P. 110; Capitulare missorum in Theodonis villa. 2 // Ibid. P. 121; ср. в хронике мон-ря Муасак под 802 г.: PL. 98. Col. 1429). Однако его деятельность в этом направлении не привела к тотальной романизации, а скорее увеличила различия в богослужении на местах. Видимо, по этой причине в период правления имп. Людовика Благочестивого были предприняты попытки исправить ситуацию на местном уровне (реформы аббата Элизахара в придворной капелле в Ахене и исправление Антифонария Амаларием Мецским), что, однако, вызвало критику и противодействие сторонников сохранения прежних традиций (прежде всего архиеп. Агобарда Лионского и диак. Флора Лионского).

Особое внимание Карл Великий уделял проблеме совершения таинства Крещения (о том, что оно также должно совершаться по рим. чину, сообщается в: Duplex legationis edictum. 23 // MGH. Capit. T. 1. P. 64; ср.: Concilium Moguntinense. 4 // MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 261).

В дополнениях к канонам Соборов в Риспаке, во Фрайзинге и в Зальцбурге (800) говорится о введении во Франкском гос-ве 4 рим. праздников в честь Пресв. Девы Марии (Purificatio, Conceptio, Assumptio, Nativitas), а также Пепельной среды в качестве начала Великого поста и рим. обрядов Страстной седмицы (Statuta Rispacense, Frisigense, Salisburgense. 41-43 // MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 212). Эти изменения отражены в OR XXII и OR XXIV. Майнцский Cобор (813) постановил совершать великую литанию 25 марта по римскому обычаю (наряду с 3 днями «рогаций» (rogationes), принятыми в Галлии) (Concilium Moguntinense. 33 // Ibid. P. 269). Чин литании излагается в OR XXI, но неизвестно, была ли она введена повсеместно, поскольку Ахенский Собор (836) повторяет это предписание (Concilium Aquisgranense. 22 // Ibid. P. 710). Тот же Майнцский Собор говорит о введении поста Четырех времен года по рим. обычаю (Concilium Moguntinense. 34 // Ibid. P. 269).

Сторонники теории централизованной тотальной романизации галликанского богослужения особо указывают на внимание Карла Великого к способу распространения нововведений. Еще в 742 г., при майордоме Карломане, был учрежден экзамен для приходских клириков, во время к-рого епископ спрашивал их о чине Крещения, Символе веры и молитвах и чине мессы (Capitulare. 3 // MGH. Capit. T. 1. P. 25; повторяется в 8-м каноне капитулярия 769 г.- Ibid. P. 45). Вероятно, Карл Великий мог использовать экзамен для централизованного введения рим. обычаев (в 15-м каноне капитулярия 769 г. говорится, что священники, не знавшие чина богослужения, лишались места - Ibid. P. 46). Во всяком случае в вопросах, которые задавались на этом экзамене (803), делался акцент на следовании рим. традициям (MGH. Capit. T. 1. P. 234-235). На епископов возлагалась обязанность проверять, соответствует ли содержание Сакраментариев принятому чину, следить за тем, чтобы по рим. чину совершались месса, Крещение, службы суточного круга, а также создавать школы певцов по рим. образцу (Concilium Rispacense. 4-5, 8 // MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 198-199).

Интерес верховной власти к упорядочению богослужения привел к появлению множества новых толкований чинов мессы, Крещения и служб всего церковного года, написанных каролингскими богословами и литургистами (Алкуин, Лейдрад Лионский, аббат Сен-Рикье Ангильберт, Магн Сансский, Теодульф Орлеанский, Максенций Аквилейский, Иессей Амьенский, Гинкмар Реймсский, Амаларий Мецский, Агобард Лионский, Рабан Мавр, Валафрид Страбон, Флор Лионский, Ремигий Осерский; ср. также анонимные и псевдоэпиграфические сочинения, напр.: Wilmart A. Expositio missae // DACL. Vol. 5. Col. 1014-1027). Однако, по мнению Хена, единства с Римом в области богослужения К. достичь не удалось, т. к. литургическое творчество на франкских землях продолжалось параллельно с романизацией на протяжении IX в. (Hen. 2001).

В истории франкского монашества эпоха К. характеризуется умножением и укреплением монастырей, находящихся под прямым королевским покровительством, распространением бенедиктинского устава и попытками введения его в качестве единого для всех монастырей на франкских землях.

В VIII в. продолжало действовать правило (закреплено, в частности, 2-м каноном Арелатского Собора (554)), согласно к-рому все мон-ри находились в ведении епископов. Однако часть мон-рей стала искать защиты и покровительства королевской власти от произвола местных епископов. Уже на Соборе в Вере (755) отмечено разделение монастырей на королевские (regales) и епископские (episcopales) (Concilium Vernense. 20 // MGH. Capit. T. 1. P. 36). Крупные монастыри, получившие покровительство К., стали одной из опор их финансово-экономической политики.

Базилика Спасителя в Фульде, построенная аббатом Ратгером в 791–819 гг. Гравюра, 1655 г.Во 2-й пол. VIII в. и особенно в 1-й пол. IX в. власти попытались провести четкую границу между разными группами аскетов - собственно монахами и канониками, т. е. клириками, которые вели общинный образ жизни в соответствии со своими уставами. Поскольку и те, и другие в этот период занимались как молитвенными практиками, так и пастырством, единственным отличием каноников было разрешение членам общины владеть личной собственностью и не следовать принципу постоянства места служения (stabilitas loci). Большинство монастырей при Меровингах и К. существовало по своим уставам, которые часто представляли собой смешение нескольких монашеских правил (т. н. regulae mixtae). Введение бенедиктинского устава изначально было инициативой отдельных епископов. Напр., известно, что св. Хродеганг организовывал монастыри, которые должны были следовать только Уставу прп. Венедикта Нурсийского (напр., Горце). За пределами Италии этот устав многими воспринимался как «римский», что придавало ему дополнительный авторитет среди тех, кто ориентировался на Рим. Наибольшего успеха сторонники бенедиктинского устава добились в Аквитании, Септимании и Испанской марке, где начиная с 80-х гг. VIII в. Бенедикт Анианский организовал множество монастырей и ввел в них Устав прп. Венедикта Нурсийского. Поскольку франкские власти были заинтересованы в упорядочении правового положения монастырей, уже при Карломане всем аббатам и монахам предписывалось переходить на этот устав (743; MGH. Capit. T. 1. P. 28). Карл Великий после посещения Монте-Кассино заказал точную копию Устава прп. Венедикта Нурсийского, которую доставили в Ахен в качестве образца. На рубеже VIII и IX вв. следование Уставу прп. Венедикта Нурсийского стало тем признаком, к-рый позволял отличать мон-ри от каноникатов. Для унификации монастырской жизни в 813 г. было созвано 5 Соборов - в Реймсе, Арле, Туре, Майнце и Шалон-сюр-Сон. 25-й канон Турского Собора (MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 290) и 11-й канон Майнцского Собора (Ibid. P. 263) предписывали всем монастырям перейти на Устав прп. Венедикта Нурсийского (9-й канон Реймсского Собора вводил обязательное чтение устава для тех аббатов, к-рые были с ним плохо знакомы - Ibid. P. 255).

Людовик Благочестивый, еще будучи королем Аквитании, направил св. Бенедикта Анианского реформировать мон-ри в Аквитании (Vita Benedicti abbatis Anianesis et Indensis auctore Ardone. 29 // MGH. SS. T. 15. Pars 1. P. 211). Cтав императором, он решил провести монастырскую реформу во всей империи и в 814 г. вызвал Бенедикта Анианского в Мармутье. Вскоре святой основал мон-рь Инден (позднее Корнелимюнстер) (Ibid. 35 // Ibid. P. 215; Chronicon Moissiacense. Anno 814 // MGH. SS. T. 1. P. 311). Cогласно свидетельству Ардона, Людовик Благочестивый наделил Бенедикта Анианского властью над всеми мон-рями империи. Однако, по мнению совр. историков, это была не формальная должность генерального настоятеля, а скорее функции координатора реформ (Geuenich. 1989). Ардон сообщает, что Бенедикт Анианский вместе с другими аббатами и монахами принял ряд постановлений, которые затем были представлены императору (Vita Benedicti abbatis Anianesis et Indensis auctore Ardone. 36 // MGH. SS. T. 15. Pars 1. P. 215). Вероятно, эти предложения были рассмотрены Ахенскими Соборами (авг.-сент. 816 и июль 817), которые приняли решение о том, что все монашеские общины должны следовать не только единому монашескому уставу (una regula), но и единым обычаям (una consuetudo), тогда как каноники, канониссы и члены других немонашеских общин могут руководствоваться собственными уставами (в частности, были приняты «Institutio canonicorum» и «Institutio sanctimonialium» - MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 308-456).

Сохранились список вопросов, рассматривавшихся на Ахенском Соборе 816 г. (Statuta Murbacensia), и частная запись его решений (т. н. Руанский документ) (изд.: Corpus Consuetudinum Monasticarum. Siegburg, 1963. Vol. 1. P. 435-436, 441-450). Капитулярий Людовика Благочестивого, изданный после синода 816 г., сохранился в 3 рукописях IX-XII вв. (изд.: Ibid. P. 457-468). Постановления Ахенского Собора 817 г. изложены в капитулярии Людовика Благочестивого (изд.: Ibid. P. 473-481). Решения обоих Соборов представлены в капитулярии, известном как «Collectio capitularis», или «Правила Бенедикта Анианского», который в средние века неоднократно копировался и рассматривался как основной документ ахенской реформы (изд.: Ibid. P. 515-536). При этом в Анналах королевства франков нет упоминаний об этих Соборах. В них говорится лишь об Ахенском Соборе 818 г., на котором были рассмотрены некие вопросы, относящиеся к Церкви и монашеству (Annales regni Francorum. A. 819 // MGH. Script. Rer. Germ. T. 6. P. 150). О Соборе 817 г. упоминается в 2 хрониках (Chronicon Laurissense breve. A. 816 // MGH. SS. T. 1. P. 122; Chronicon Moissiacense. A. 815 // Ibid. P. 311-312) в связи с предписанием всем монахам об обязательном следовании Уставу прп. Венедикта Нурсийского. Еще один документ, связанный с ахенской реформой, «Записка о служениях монастырей» (Notitia de servitio monasteriorum), представляет собой список налогов и служений, к-рыми мон-ри были обязаны императору (изд.: Corpus Consuetudinum Monasticarum. Vol. 1. P. 493-499; см.: Kettemann. 1999). Для проведения ахенской реформы имп. Людовик Благочестивый назначил посланников (missi), которые должны были объезжать мон-ри и контролировать соблюдение имп. предписаний (ср. более ранние постановления: 20-й канон Майнцского Собора - MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 266-267).

Аббатство Корвей. Основано в 815 или 816 г.Роль св. Бенедикта Анианского в проведении реформы до конца неясна. Согласно Ардону, Бенедикт Анианский составил дополнения к Уставу прп. Венедикта Нурсийского для его применения на практике (Vita Benedicti abbatis Anianesis et Indensis auctore Ardone. 36-38 // MGH. SS. T. 15. Pars 1. P. 215-217). Однозначно можно сказать только, что Бенедикт Анианский развивал идею единого устава для всех мон-рей (forma unitatis - Ibid. 36 // Ibid. P. 215-216), к-рую, видимо, от него воспринял имп. Людовик Благочестивый. Дабы доказать превосходство Устава прп. Венедикта Нурсийского над др. монашескими уставами, Бенедикт Анианский составил компиляцию всех известных ему уставов (Ibid. 38 // Ibid. P. 216-217), сравнив их с Уставом прп. Венедикта. Его труд сохранился в 2 редакциях - «Concordia regularum» (старое изд.: PL. 103. Col. 701-1380; новое изд.: Concordia regularum / Ed. P. Bonnerue. Turnhout, 1999. 2 Bde. (CCCM; 168, 168A)) и «Codex regularum» из аббатства св. Максимина в Трире (Monac. lat. 28118, IX в.; изд.: PL. 103. Col. 393-665).

В 817 г. Бенедикт Анианский вместе со своим сторонником Арнульфом, аббатом Нуармутье, отправился в монастырь св. Мартина в Туре для разрешения спора между монахами, бóльшая часть которых решила перейти в разряд каноников. Вероятно, позиция Бенедикта Анианского была недостаточно гибкой: монастырь был ненадолго преобразован в каноникат (имп. Людовик Благочестивый в грамоте 832 г., данной монахам Сен-Дени, тоже решившим вернуться от канониката к статусу монастыря, называл св. Бенедикта Анианского и аббата Арнульфа добрыми и благочестивыми людьми, но «очень простыми» (simplicissimi) - Monuments historiques / Éd. J. Tardif. P., 1866. P. 88).

Роль Анианского мон-ря в ахенской реформе минимальна (в отличие от Клюни или Горце в последующую эпоху). Реформированные монастыри не были связаны между собой и продолжали самостоятельно поставлять своих аббатов. Хотя единый устав (regula) был введен, но обычаи (consuetudines) в мон-рях бенедиктинской традиции остались разные. Наряду с Бенедиктом Анианским в этот период были известны и другие реформаторы монашеской жизни - архиеп. Лейдрад Лионский, аббат Сен-Дени Гилдуин.

Несмотря на право свободных выборов, которое получили монастыри согласно «Capitulare ecclesiasticum» (818/9), многих аббатов назначал король (император) (MGH. Capit. T. 2. Pars 1. P. 276). В каролингскую эпоху появляются титулярные аббаты, одновременно возглавлявшие несколько мон-рей (напр., Гилдуин с 825 носил титул архикапеллана, а в награду за службу он был назначен аббатом 5 крупных мон-рей - Сен-Дени, Сен-Медар в Суасоне, Сен-Жермен-де-Пре, Сент-Уан в Руане и мон-ря в Салоне (Лотарингия)). При К. распространяется практика назначения мирян аббатами (abbas laicus) (напр., Эйнгард получил аббатство св. Петра в Генте). Чтобы предотвратить разграбление монастырских земель аббатами-мирянами, было введено разделение имущества обителей на mensa abbatis (букв.- стол аббата) и mensa fratrum (букв.- стол братии). Часто короли становились титулярными аббатами монастырей.

Наряду с монастырями, реформированными Бенедиктом Анианским или под его влиянием (Желлон, Флёри, Муасак, Лерен, Конк, Савиньи и др.), существовали монастыри, к-рые находились в ведении местных епископов (часть из них перешла в разряд каноникатов (Сен-Дени, Сент-Илер-ле-Гран в Пуатье, Сент-Омер, Сен-Пьер-ле-Виф и Сент-Коломб в Сансе, Сент-Аньян (Сент-Эньян) в Орлеане, Сен-Бенинь в Дижоне, Сен-Марсель близ Шалон-сюр-Сон, Сен-Марсьяль в Лиможе, Сен-Сибар в Ангулеме, Сент-Обен в Анже, Сен-Сальви в Альби и, вероятно, Сен-Виктор в Марселе), в других братия продолжала вести монашеский образ жизни (Сен-Жермен в Осере, Сен-Медар в Суасоне, Сен-Жермен-де-Пре, Сен-Фарон в Мо, Сен-Люсьен в Бове, Сен-Ва в Аррасе, Сен-Пер в Шартре и Санкт-Максимин в Трире)), мон-ри в сельской местности (Сен-Морис-д'Агон, Сен-Вандрий-де-Фонтенель, Ферьер, Без, Монтье-ан-Дер, Сен-Мор-де-Фоссе, Лобб, Эльнон (Сент-Аман-лез-О), Эхтернах, Синт-Трёйден, Корби, Санкт-Галлен, Фульда, Райхенау и др.), в основном перешедшие на бенедиктинский устав, и жен. мон-ри (Фармутье, Жуар, Шель, Ремирмон, Нотр-Дам в Суасоне), многие из к-рых были преобразованы в каноникаты.