КОРАИС

К. род. в семье состоятельного торговца Иоанниса Кораиса, который происходил с о-ва Хиос, но в связи с необходимостью организации своего предприятия переселился в крупный торгово-промышленный центр Средиземноморья - Смирну. Иоаннис пользовался у соотечественников высоким авторитетом: он был избран старейшиной, являлся председателем хиосского землячества в Смирне, эпитропом подворья Гроба Господня и местной больницы. Мать К., Фомаида, была дочерью дидаскала Адамантиоса Рисиоса, известного благодаря своей просветительской деятельности (впосл. его богатейшая б-ка досталась в наследство К.). Из др. родственников К. с наукой были связаны Игнатий Пертидзис и иером. Кирилл, преподававший греч. филологию на Хиосе.

К. и его младший брат Андреас поступили в Евангельскую школу Смирны, к-рой руководил знаменитый книжник мон. Иерофей Дендринос. Это учебное заведение было основано в 1733 г. греческим православным епископом, но в 1747 г. по инициативе крупного торговца Пантелеимона Севастопулоса перешло под опеку британского консульства и с тех пор фактически находилось под контролем Великобритании. К. с молодости увлекался философией и лингвистикой. В период обучения в Евангельской школе он был тесно связан с кальвинист. пастором голл. консульства в Смирне Бернхардом Койном и монахами-иезуитами, которые помогли ему в освоении европейских языков. Наряду с итал., франц. и нем. языками К. брал уроки латыни и иврита.

В 1771 (или в 1772) г. К. отправился по торговым делам в Голландию. «Свободолюбивая» Европа очаровала К. на всю жизнь, он мало заботился о делах предприятия отца, посвящая свое время занятиям искусством и наукой. К. нанял педагогов, дававших ему уроки геометрии, иностранных языков, игры на гитаре и фехтования, каждую субботу посещал оперу. В июне 1778 г. К. вернулся в Смирну из-за того, что открытое им представительство торговой фирмы отца оказалось в тяжелом финансовом положении. По пути домой он посетил Вену, где встретился со своим дядей, архиеп. Софронием Белградским.

4-летнее пребывание в Смирне негативно сказалось на состоянии здоровья К. Кроме того, он стал испытывать частые приступы меланхолии. В конце концов родители вняли настойчивым просьбам сына и благословили его продолжить обучение за границей. В 1782 г. К. опять отправился в Европу, как оказалось, навсегда. 9 окт. 1782 г. он прибыл во франц. г. Монпелье и поступил на медицинский фак-т местного ун-та. В этом учебном заведении преподавали такие известные ученые, как П. М. О. Бруссоне и Ж. А. Шапталь. К. сочетал занятия медициной, биологией и химией с чтением античных и совр. философов (Д. Юма, К. А. Гельвеция, Вольтера). В июле 1783 г. умер его отец, а через год скончалась мать. Смерть родителей поставила К. в затруднительное положение. Финансовую поддержку ему оказывали друзья и родственники. К. был вынужден заняться коммерческими переводами англ. и нем. медицинской лит-ры на франц. язык. Кроме того, он перевел «Катехизис» Московского митр. Платона (Левшина). В 1785 г. обучение К. оплатил свт. Макарий Нотара, митр. Коринфский, один из составителей «Добротолюбия» и лидеров традиционно-просветительского движения колливадов. В 1787 г. К. завершил написание диссертации Medicus Hippocraticus и получил звание доктора медицины.

Первоначально К. планировал по окончании учебы стать врачом на одном из Ионических о-вов, но потом изменил намерение и с мая 1788 г. поселился в Париже. На протяжении 10 лет он занимался переводом медицинской лит-ры на франц. язык. В Париже К. испытал сильное влияние франц. просветителей и идеологов буржуазной революции. В 90-х гг. XVIII в. в печати стали появляться его первые значимые самостоятельные труды. В 1796 г. он опубликовал во франц. ж. «Magazin Encyclopèdique» филологическое исследование, посвященное античному оратору Динарху, в 1798 г.- «Историю медицины и хирургии» англ. автора У. Блэка с собственными комментариями и подобранными им выдержками из античной литературы. По протекции Шапталя К. принял участие в переводе на франц. язык «Географии» Страбона, за что был награжден пожизненной пенсией в 2 тыс. франков.

На деньги купцов с о-ва Хиос К. начал издательскую деятельность, ориентированную на соотечественников. Он подготовил переводы античных классиков на новогреческий язык, а его произведения были направлены против османского ига и призывали греков к борьбе за независимость.

В 1798 г. К. издал свой манифест - «Братское наставление» (᾿Αδελφικὴ Διδασκαλία. Παρίσι, 1798). Этот текст стал ответом на «Отеческое наставление» (Πατρικὴ Διδασκαλία. Κωνσταντινούπολις, 1798) прп. Афанасия Паросского (Парийского) и был написан по случаю смерти знаменитого революционера и борца за освобождение Балкан К. Ригаса Велестинлиса. В манифесте К. выступил за широкое распространение зап. просвещения и критиковал консервативную позицию части духовенства, обвинив их в пропагандировании покорности тур. власти. Полемика между К. и Афанасием Парийским продолжилась в переписке. К. перевел на греческий язык «Декларацию прав человека и гражданина» 1789 г. (под заголовком «Права человека и гражданина») и ряд др. либеральных правовых и политических текстов.

Предпринятое К. научное комментированное издание древнегреч. авторов - «Греческая библиотека» (῾Ελληνικὴ Βιβλιοθήκη. Παρίσι, 1805-1827) также было призвано способствовать борьбе за освобождение Греции. К. полагал, что греч. революция невозможна без предварительного духовного подъема народа и обращения соотечественников к своим историческим корням. «Греческая библиотека» до сих пор не потеряла своего значения и регулярно переиздается. Осуществить издание этой серии К. помогли греческие купцы, особенно - известные меценаты братья Зосимады из Москвы. Нек-рые из сопровождавших каждый том предисловий и комментариев К., содержавших идеи демократизации культуры и национального возрождения, а также его рассуждения на тему образования были опубликованы отдельно под названием «Импровизированные суждения» (Αὐτοσχέδιοι Στοχασμοί. Βιέννα, 1815; Παρίσι, 1833).

В 1800 г. под псевдонимом Неустрашимый марафонец К. издал получившее широкое распространение стихотворение «Военная песня» - призыв к восстанию (в надежде на поддержку Наполеона). Основная идея в обращении к грекам под названием «Военный сигнал» (Σάλπισμα Πολεμιστήριον. ᾿Αλεξάνδρεια, 1801) и в политической брошюре «Что должны делать греки в сложившихся условиях» (Τί πρέπει νὰ κάμωσιν οἱ Γραικο κατὰ τὰς παρούσας περιστάσεις. Βενετία, 1805), к-рые нелегально распространялись в Греции, заключалась в том, что греч. общество должно как можно быстрее сбросить с себя тур. иго и начать развиваться по пути, указанному освобожденной Францией. Когда надежды на свержение тур. господства с помощью Наполеона рухнули, К. сосредоточился на просветительской деятельности, к-рая, по его мнению, должна способствовать духовному возрождению нации. Совместно с др. образованными греками он оказывал поддержку греч. учебным учреждениям и б-кам. К. посылал для них книги, химические и физические приборы и др. учебные материалы. Кроме того, он побуждал состоятельных соотечественников финансировать переводы зап. научной и философской лит-ры на греч. язык, а также оплачивать обучение одаренных юношей в Зап. Европе. Руководствуясь советами К., иеродиак. Неофит (Вамвас) реорганизовал школу на о-ве Хиос. Наряду с «Греческой библиотекой» К. опубликовал произведения античных философов и историков отдельными изданиями (в т. ч. собрание сочинений Страбона и Марка Аврелия со своими комментариями и предисловием).

А. Кораис. Скульптура. 1874 г. Скульптор И. Коссос (выполнена Г. Врутосом) (Афины)

В 1811 г. К. стал одним из инициаторов создания ж. «῾Ερμῆς ὁ Λόγιος», посвященного филологическим, философским и духовно-просветительским темам. В этом журнале К. стал постоянным автором и опубликовал многие исследования по проблемам греч. языка. На эту же тему написаны книги «Отмена схоластики» (Σχολαστικοκατάργησις. Παρίσι, 1818) и «Импровизированный трактат» (Διατριβὴ Αὐτοσχέδιος. Λειψία, 1819). В 1820 г. К. анонимно опубликовал собственный перевод богословского труда «Наставления трех епископов в связи с нарушением канонов католическим и православным клиром» (Συμβουλὴ τριῶν ἐπισκόπων. Λονδίνο, 1820).

К. активно поддерживал Греческую национально-освободительную революцию 1821-1829 гг., хотя и считал ее преждевременной (он прогнозировал антитур. восстание на сер. XIX в.). К. стал одним из основателей «Филэллинского комитета Парижа» (1825), созданного для сбора помощи восставшим и пропаганды освободительного движения среди греч. диаспоры и европейцев. Кроме того, он переписывался с известными политиками (напр., с Т. Джефферсоном) и учеными, публиковал статьи в европ. изданиях, стремясь расширить поддержку восставших греков.

В этот период К. продолжал издавать произведения античных авторов, стараясь выбрать тексты, наиболее соответствующие политическому моменту. В 1821 г. он опубл. «Политику» Аристотеля, сопроводив ее злободневным предисловием «Политические наставления» (Πολιτικὲς Παραινέσεις). С 1821 по 1827 г. К. издал ряд актуальных произведений Аристотеля, Онесандра, Плутарха, Ксенофонта, Платона, Эпиктета, Ликурга, Ариана. В предисловиях к ним он подробно останавливался на значении античного наследия в совр. условиях.

С 1828 г. К. начал публиковать «Пособие по языковому материалу» (Γλωσσογραφικῆς ῞Υλης Δοκίμιον) под общим заголовком «Смешанный альманах», или «Неупорядоченное» (῎Ατακτα. Παρίσι, 1828-1835. 5 τ.). В нем был собран разнородный лексикографический материал, по тем или иным причинам не вошедший в другие издания К. (прежде всего в «Греческую библиотеку»). Собранные в этом альманахе языковые и герменевтические примеры К. взял из древнегреч., визант. и новогреч. лит-ры, ВЗ и НЗ, а также из устной традиции.

В полемике о том, каким следует быть языку в греч. гос-ве, К. выступал как против перехода на «архаичный язык», так и против сохранения «народного языка» (димотики). В качестве компромиссного решения он предложил новый искусственный язык, названный «кафаверуса» (очищенный). За основу К. взял народный разговорный язык с его синтаксисом и морфологией, а при выборе лексики предложил постепенно «очищать» ее от варваризмов, в первую очередь - от тюркизмов и др. иностранных заимствований.

Несмотря на занятие преимущественно просветительской деятельностью, К. до конца жизни интересовался политической ситуацией в Греции и из-за границы старался влиять на нее прежде всего путем публикации политических брошюр. Авторитет К. в кругах греков-западников был достаточно высок, не случайно в совр. историографии его называют одним из «идейных вдохновителей убийства» правителя И. Каподистрии, инициированного прозападными кругами. В 1830 г. К. опубликовал брошюру «Что следует делать в сложившихся условиях в освобожденной от турок Греции, чтобы не поработиться христианам турецствующим» (Τ συμφέρει εἰς τὴν ἐλευθερωμένην ἀπὸ Τούρκους ῾Ελλάδα νὰ πράξει εἰς τὰς παρούσας περιστάσεις, διὰ νὰ μὴ δουλωθὴ εἰς Χριστιανούς τουρκίζοντας. Παρίσι, 1830). В этом издании (опубл. под псевдонимом Г. Пандазидис) К. резко критикует традиционалистскую политику Каподистрии и в качестве решения предлагает вмешательство в греч. дела Франции. С 1831 по авг. 1832 г. К. опубликовал еще неск. произведений подобного содержания.

В кн. «Спутник иерея» (Συνέκδημος ῾Ιερατικός. Παρίσι, 1831) К. под предлогом защиты церковных догматов обрушился с критикой на правосл. клир «за предрассудки и отсталость». Решение проблемы К. видел в реформировании Церкви на протестант. началах, придании ей национального характера и подчинении светской власти. Позиция К. встретила критику со стороны православных традиционалистов - Димитриоса Хадзериса, Стефаноса Карафеодоридиса и Константина Икономоса.

К. похоронен на кладбище Монпарнас. В честь него названы улицы во многих городах Греции. Памятник К. установлен возле Афинского ун-та.

На протяжении всей жизни К. руководствовался мечтой о том, что Греция обретет политическую независимость и пойдет по западноевроп. пути развития. Мировоззрение К. сформировалось под влиянием франц. просветителей XVIII в. и представлений о рационализме как об основе политической и социальной деятельности человека в обществе. В своих произведениях К. развил заимствованные у просветителей идеи и постарался адаптировать их к греческой культуре. В концепции К. ярко отразились особенности новогреч. Просвещения, не случайно в историографии его принято называть «патриархом» этого направления. В то время как Просвещение в Зап. Европе обратилось к социуму, гражданскому обществу и несло социально-политическую направленность, К. и его соратники гл. обр. сосредоточились на проблемах нации. Для них были характерны резко политизированные подходы к вопросам национального самосознания, развитию языка и образования. К. выступал за построение свободного, справедливого и равноправного общества, в котором будут защищены права человека и гражданина. При этом он отвергал крайности идей якобинцев, полагая, что Французская революция пошла по ложному пути излишнего радикализма. В поисках наиболее подходящего политического устройства для Греции К. много лет посвятил правовым исследованиям, анализируя конституции Франции, Великобритании и США, и пришел к выводу, что Греция должна заимствовать демократическое устройство у англо-американцев.

Основными идеями К. были модернизация греческого образования в соответствии с зап. стандартами и теория «метакеносиса». Согласно этой концепции, греч. национальная культурная традиция (имеющая в своей основе древнегреч. культуру) была прервана рим. завоеванием и не нашла продолжения в визант. гос-ве, чуждом Греции по своему духу и принципам. По словам К., Греция была мертва с момента завоевания Филиппом Македонским до 1453 г. Согласно теории «метакеносиса», греч. культурная традиция, утерянная на своей исторической родине, должна вернуться туда из Зап. Европы в интерпретации западноевроп. Просвещения. К. подчеркивал, что в основе западноевроп. цивилизации лежит древнегреч. культурная традиция, в частности воспринятая европейцами через Ренессанс. Именно «метакеносису» культуры, науки и искусства «цивилизованной Европы» на греч. почву К. посвятил всю свою жизнь.

Созданная в Греции усилиями носителей традиц. идеологии образовательная система фактически игнорировалась К. и др. просветителями. Они не могли обвинить Церковь в бездействии и отсутствии попечения о народном просвещении, но, желая оторвать людей от правосл. традиции и отделить школу от Церкви, призывали молодежь уезжать на Запад для получения высшего образования. Кроме того, К. полагал, что в рамках созданной Церковью образовательной системы невозможно решить национальные задачи, т. к. она была направлена на консолидацию правосл. народов и сковывала развитие националистического самосознания.

Многовековое подчиненное положение Греции К. объяснял политикой Церкви, внушавшей народу покорность и раболепие. Корни этого явления он искал в историческом прошлом, в частности в столь презираемом им имперском визант. периоде греч. истории. Отказ от общего визант. прошлого и его дискредитация вели к отрицанию единства правосл. мира, органичным следствием чего стало последующее отделение правосл. Церквей на Балканах от К-польского Патриархата. К. настаивал на том, чтобы греч. клир перестал признавать главой Церкви К-польского патриарха и добился от него независимости. За образец церковного устройства, по мнению К., следовало взять синодальное управление РПЦ. К. был последовательным сторонником автокефалии не только Элладской, но и др. Поместных Церквей Балканского региона.

С западноевропейскими просветителями К. роднило недоверие ко всему сверхъестественному и рациональное отношение к религии. Христианство для него было лишь этической системой и социальным учением, а Православие являлось не образом жизни и богооткровенной традицией, а нравственной и философской концепцией, причем не единственной верной, а одной из многих, имеющих право на существование (хотя и наиболее совершенной). К. часто пользовался цитатами из Свящ. Писания, однако это не было показателем его приверженности христ. ценностям - он делал это лишь для подкрепления собственных идей и теорий. Авторитет Библии для К. фактически приравнивался к значению книг античных авторов. Он был последовательным сторонником распространения Библии и древнегреч. книжности среди народа. В то же время, несмотря на то что К. в своих произведениях апеллировал к античным идеалам, в отличие от наиболее радикальных просветителей он не стремился к возрождению языческого прошлого. Взгляды К. не носили открыто антихрист. характера, более того, он негативно высказывался о безбожии. Как и большинство носителей просветительской идеологии в Юго-Вост. Европе, К. подчеркивал, что желает лишь рационализации религии, очищения Церкви и возвращения ее к утерянным евангельским идеалам.

Несмотря на постоянное декларирование своей приверженности Православию, идеология К. в значительной степени была близка к протестантизму. В своих сочинениях он неоднократно умалял авторитет Свящ. Предания и предлагал ряд радикальных церковных нововведений, к-рые касались разных сторон церковной жизни: он выступал за сокращение постов и служб, выплату рукополагаемым священником определенной суммы на содержание школы в своем районе, наложение на согрешивших христиан денежной епитимии. В то же время в отличие от наиболее радикальных новогреч. просветителей, находившихся под влиянием европ. деистов, К. не выступил с жесткой критикой всех церковных институтов, в т. ч. не ставил под сомнение необходимость священства. Он приводил в своих произведениях примеры достойных архипастырей, но в целом оценивал церковную политику негативно. К. критиковал высшее духовенство, в частности за то, что оно не спешит «направлять юношей на обучение в Европу».

Главной мишенью критики К. были мон-ри, которые он считал носителями церковного консерватизма. По его мнению, «недостойные и безграмотные иноки» «были худшими тиранами, чем турки». К. утверждал, что именно монахи исказили христианство, отдалив его от Евангельского учения. Он выступал за отмену монашества, сокращение количества мон-рей и конфискацию их имущества.

Воспитанный в Зап. Европе, К. не принимал и не хотел понимать особенности правосл. традиции: ему было чуждо почитание мощей, феномен юродивых и столпников, «умное делание» исихастов, длинные службы и само назначение монашества. Живя далеко от родины, К. и мн. его соратники потеряли связь со своей религ. традицией и плохо знали реальную обстановку в отечестве, что порождало искажение фактов. Напр., в своих произведениях применительно к правосл. Церкви К. употребляет выражение «сословие иереев», совершенно нехарактерное для правосл. Востока. Не понимая разницы между черным и белым духовенством, он утверждал, что приходский сельский священник путем подкупа может сначала стать архимандритом, а затем архиереем и даже патриархом.

Для светской греч. историографии характерна положительная оценка творчества К., поскольку оно способствовало национальному возрождению. Критически по отношению к деятельности К. настроены ведущие греч. богословы и церковные историки: протопресвитеры Георгий Металлинос, Феодор Зисис, Иоанн Романидис, проигум. Георгий (Капсанис). Так, Г. Металлинос считает, что творчество К. было использовано в своих интересах зап. державами, к-рые не желали воссоздания полиэтнического правосл. гос-ва правопреемника Византии. Поэтому Наполеон в своей пропаганде сознательно употреблял термин «греческий», носящий моноэтническую коннотацию, противопоставляя его термину «ромейский». Антирелиг. характер франц. пропаганды в Греции, по мнению Г. Металлиноса, был связан со стремлением ослабить роль Православия как объединяющего нацию фактора и заменить его этническим национализмом. И. Романидис утверждает, что европ. державам было невыгодно создание мощной империи, объединившей все «ромейские» народы, вслед. чего и было принято решение не только разрушить «ромейское единство», но и исказить Православие в соответствии с зап. образцами.

В то же время свт. Нектарий Эгинский высоко оценил усилия молодого К. по переводу на греч. яз. «Катехизиса» митр. Платона (Левшина).