КУРОЕДОВ

Владимир Алексеевич (14.09.1906, дер. Задворка Макарьевского у. Нижегородской губ. (ныне Воскресенского р-на Нижегородской обл.) - 1994, Москва), советский гос. деятель, председатель Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР в 1960-1965 гг., председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР в 1965-1984 гг. С 1927 г. школьный учитель в Н. Новгороде (в 1932-1990 - г. Горький). В 1930 г. окончил заочно педагогический фак-т Нижегородского ун-та (в тот же год преобразован в Нижегородский педагогический ин-т). Был завучем, директором средней школы, заместителем заведующего райотдела образования в г. Горьком. В 1934 г. назначен директором Горьковского автомеханического техникума. С 1936 г. член ВКП(б). В 1939 г. перешел на партийную работу в Горьковский обком КПСС. Занимал должности инструктора, зав. сектором пропаганды, 1-го зам. зав. отделом пропаганды и агитации. В 1940 г. переведен на должность зав. отделом пропаганды и агитации ЦК КП Литвы. В 1941-1943 гг. зав. отделом пропаганды и агитации, секретарь Горьковского горкома КПСС. В 1943 г. назначен редактором областной газ. «Горьковская коммуна». В 1946 г. переведен на работу в центральный партийный аппарат, назначен заведующим сектором местной печати ЦК ВКП(б). В 1949-1959 гг.- секретарь Свердловского обкома партии. В 1959 г. стал редактором газ. «Советская Россия» по отделу науки.

С кон. 50-х гг. ХХ в. по инициативе Н. С. Хрущёва партийными властями СССР был взят курс на резкое усиление давления на правосл. Церковь. В новых условиях прежний руководитель Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпов, выступавший за сбалансированность государственно-церковных отношений, перестал устраивать партийное руководство. 13 янв. 1960 г. вышло постановление ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах», в котором работа Совета по делам РПЦ и его руководителя получили негативную оценку. 6 февр. того же года постановлением Совета министров СССР Карпов был снят с должности. Тем же постановлением новым председателем Совета по делам РПЦ был назначен К.

11 марта 1960 г. при первой встрече с представителями Патриархии К. заявил, что органы власти будут строже, чем раньше, следить за соблюдением духовенством советских законов. В апр. того же года на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета по делам РПЦ К. призвал собравшихся не занимать «защитнические позиции по отношению к церкви», а взять линию на борьбу с нарушениями законодательства о культах со стороны духовенства. Там же К. заявил, что «в ряде республик и областей имеется слишком густая сеть церковных учреждений», и предложил перейти к плановому сокращению епархий, монастырей, церквей а также духовных учебных заведений.

Для успешного проведения антицерковных мероприятий К. считал необходимым нейтрализовать архиереев, неугодных властям своей принципиальной позицией. Наиболее влиятельным из них был Крутицкий и Коломенский митр. Николай (Ярушевич), глава ОВЦС и постоянный член Синода РПЦ. 16 апр. 1960 г. К. совместно с председателем КГБ А. Н. Шелепиным направил в ЦК КПСС докладную записку о необходимости отстранения митр. Николая из-за его «крайне реакционных настроений» от активной церковной деятельности и участия в работе общественных орг-ций: Всемирного совета мира, Советского комитета защиты мира. 15 июня того же года при встрече с патриархом Алексием I К. потребовал увольнения митр. Николая с должности главы внешнецерковного ведомства. Патриарх был вынужден согласиться выполнить это требование. 21 июня Синод постановил освободить митр. Николая с поста председателя ОВЦС. В сент. того же года под давлением К. Синод принял решение об увольнении митр. Николая на покой. В это же время по требованию Совета по делам РПЦ был устранен от управления епархией Ташкентский и Среднеазиатский архиеп. Ермоген (Голубев), который активно протестовал против закрытия храмов. С целью запугивания духовенства власти угрожали привлеченим нек-рых архиереев к уголовной ответственности. Якобы за финансовые нарушения были приговорены к длительным срокам тюремного заключения архиепископы Казанский Иов (Кресович) и Черниговский Андрей (Сухенко). Число осужденных по различным статьям иереев достигло в это время неск. сотен человек. Массовое закрытие храмов приобрело в первый год руководства К. Советом по делам РПЦ масштабы, сравнимые с антирелиг. кампаниями 30-х гг. XX в. Если в 1959 г. лишились регистрации 364 правосл. общины, то в 1960 г. были ликвидированы 1398 правосл. приходов. В этом же году были закрыты 9 монастырей и упразднены 3 духовные семинарии (Киевская, Саратовская и Ставропольская).

К. участвовал в подготовке постановления Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах», к-рое упрощало порядок закрытия молитвенных зданий. Такие решения принимались теперь не Советами министров союзных республик, а нижестоящими органами власти - областными и краевыми исполкомами при согласовании с Советом по делам РПЦ. В постановлении также указывалось на необходимость «восстановления прав исполнительных органов церковных общин в части ведения финансово-хозяйственной деятельности», что подразумевало отстранение духовенства от руководства приходами. В тот же день Совет министров утвердил разработанную К. «Инструкцию о применении законодательства о культах», которая вводила новые ограничения приходской деятельности (запрет на организацию паломнических поездок, экскурсий, кружков, на проведение детских и жен. собраний, на оказание верующим санаторной и лечебной помощи и т. п.). Районные и городские власти получили право на запрещение колокольного звона. При местных советах создавались общественные комиссии по наблюдению за исполнением законодательства о культах, к-рые активно вмешивались в жизнь приходов.

В марте-апр. 1961 г. К. дважды вызывал к себе патриарха и находившихся в Москве членов Синода. Ссылаясь на несоответствие действующего «Положения об управлении Русской Православной Церкви» нормам постановления ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 8 апр. 1929 г. «О религиозных объединениях», К. требовал от Московской Патриархии коренным образом изменить принципы приходского управления, передав его от настоятеля «исполнительному органу» - церковным советам, в к-рые власти могли продвигать своих людей; старосты церквей также часто назначались при участии органов власти. Т. о., клирики оказывались в положении бесправных служащих, нанятых для «исполнения религиозных потребностей». Патриарх и Синод были вынуждены принять постановление о проведении приходской реформы; оно было утверждено Архиерейским Собором РПЦ 18 июля 1961 г. Собор также одобрил вступление РПЦ во Всемирный Совет Церквей (ВСЦ). К. активно содействовал этому решению, к-рое не могло быть принято без одобрения высшего партийного руководства. В докладной записке в ЦК КПСС К. объяснял необходимость вступления РПЦ в ВСЦ, «чтобы через него более эффективно воздействовать на христианское общественное мнение за рубежом». В нояб.-дек. того же года делегация Московской Патриархии впервые участвовала в работе 3-й Ассамблеи ВСЦ в Дели. Представители РПЦ, налаживая в структурах ВСЦ диалог с зарубежными христианами, вынуждены были ориентироваться на внешнеполитические цели Советского гос-ва, однако всегда проявляли твердость в вопросах веры и догматического учения.

Меры гос. властей по использованию авторитета Московского Патриархата на международной арене сопровождались усилением гонений на Церковь внутри страны. В кон. 1961 г. по инициативе К. по всей стране была организована перепись («единовременный учет») зданий, находящихся в пользовании религ. обществ, и их имущества. После этого у приходов и епархиальных управлений была изъята большая часть транспорта, хозяйственных и жилых помещений (мн. священнослужители при этом были выселены из своих домов). Происходило массовое снятие священников с регистрации, исключение из приходских советов нежелательных властям лиц («религиозных фанатиков»), был введен обязательный учет исполнения треб с записью персональных данных заказывающих их лиц, что позволяло выявлять и преследовать участвующих в церковных таинствах и обрядах. Принимались меры по недопущению в храмы несовершеннолетних.

13 окт. 1962 г. К. отчитался перед ЦК КПСС, что с нач. 1960 г. количество церквей сократилось более чем на 30% (всего за 1960-1964 были сняты с регистрации 40% от числа всех приходов РПЦ), а мон-рей - в 2,5 раза. Вместе с тем К. отметил почти 2-кратный рост обращений верующих с жалобами на нарушение их прав местными властями. С 1963 г. материалов о рассмотрении советом фактов нарушения религ. прав граждан становится заметно больше. Совет начал требовать от местных органов власти «прекратить администрирование по отношению к верующим и духовенству». Были сделаны выводы, что продолжение антицерковной кампании адм. методами может угрожать общественному спокойствию и серьезно повредить внешнеполитическим планам СССР. Позиция совета вступила в противоречие с мнением ряда ведущих партийных идеологов, предлагавших дальнейшее ужесточение антицерковной борьбы. После появления в янв. 1964 г. в ж. «Коммунист» статьи секретаря ЦК КПСС Л. Ф. Ильичёва с критикой религ. политики в 1943-1953 гг. и изложением программы ускоренного освобождения советских людей от «религиозных предрассудков» К. направил в ЦК КПСС докладную записку о крайне негативной реакции на это выступление в РПЦ. Мн. архиереи и священники расценили заявление Ильичёва как «фундаментальный пересмотр политики по отношению к религии и религиозным организациям», переход Советского гос-ва к действиям по уничтожению Церкви. К. в связи с этим выразил опасение, что продолжение попыток в кратчайшие сроки покончить с религией вынудит значительную часть духовенства и верующих перейти к активному сопротивлению.

В 1960-1961 гг. почти полностью изменился персональный состав служащих центрального аппарата Совета по делам РПЦ и его уполномоченных на местах. Если раньше в совете в основном работали бывш. сотрудники органов госбезопасности, то теперь на их место приходили в основном партийные и советские чиновники. В сравнении с представителями спецслужб гражданские служащие отличались, как правило, большей непримиримостью во взглядах на Церковь и религию, не говоря уже об их низком профессионализме. Очень часто новые служащие совета не знали советского религиозного законодательства, за соблюдением к-рого должны были следить. К. пришлось срочно организовывать занятия для повышения квалификации своих сотрудников. 16 марта 1961 г. была выпущена специальная инструкция для уполномоченных совета по применению законодательства о культах. В нач. 1963 г. при совете была создана общественная группа инструкторов-консультантов для экспертной работы. К. неоднократно обращался в высшие органы власти с предложениями о реорганизации Совета по делам РПЦ. В июне 1960 г. был подготовлен проект нового положения о совете, предусматривавший расширение его функций. Проект долгое время рассматривался в различных инстанциях, пока в июле 1961 г. не был окончательно отклонен Президиумом Совета Министров СССР.

Антицерковная кампания косвенным образом негативно отразилась на территориальных структурах совета. В ряде регионов после резкого сокращения количества правосл. приходов местные органы власти упраздняли как ставшие ненужными должности уполномоченных Совета по делам РПЦ. Общее число уполномоченных сократилось с 1961 по 1964 г. со 103 до 77 чел., при этом нек-рые из них одновременно являлись уполномоченными совета по делам религ. культов. К. с начала своей деятельности обращал внимание ЦК КПСС на проблему статуса уполномоченных совета, назначаемых местными органами власти, а совет не имел возможности повлиять на это назначение. Фактически уполномоченные были представителями не совета, а местных властей, к-рые обычно занимали более жесткую антицерковную позицию, чем центральный аппарат Совета по делам РПЦ. В результате, как писал К. в ЦК КПСС, под нажимом местных властей уполномоченные «занимаются недопустимыми для них функциями: закрывают церкви, открыто занимаются антирелигиозной пропагандой».

С 1962 г. К. поднимал вопрос об объединении Совета по делам РПЦ и Совета по делам религ. культов, исполнявших по существу одинаковые функции. Подобные предложения не находили понимания у высшего партийного руководства, однако после отстранения Хрущёва от власти оно признало необходимым изменить формы и методы религ. политики. 8 дек. 1965 г. было принято постановление Совета Министров СССР о преобразовании Совета по делам РПЦ и Совета по делам религ. культов в единый орган - Совет по делам религий. Председателем объединенного совета стал К. В мае 1966 г. Совет Министров принял Положение о Совете по делам религий. Полномочия этого гос. органа были значительно расширены, в частности ему передавалось право окончательного решения о регистрации или снятии с нее религ. орг-ций (ранее находившееся в ведении местных властей). Уполномоченные совета назначались его центральным руководством, а местные органы власти могли лишь представлять кандидатуры на эти должности (тем не менее фактически уполномоченные оставались в зависимости от местных властей).

На всесоюзном совещании уполномоченных Совета по делам религий в июне 1966 г. К. поставил в качестве стратегической задачи «преодоление религиозных предрассудков», однако акцент теперь делался не на силовое подавление легально существующих в СССР религиозных конфессий, а на ограничение влияния религ. идей. Расчет строился на представлении о росте в советском обществе безразличия по отношению к вере, что в дальнейшем должно было привести к упадку религиозности. К. говорил об углубляющемся «кризисе религии», «пессимистических» настроениях среди духовенства, но одновременно отметил высокие показатели крещения детей, рост доходов религ. орг-ций при сокращении числа зарегистрированных храмов, существование значительного количества незарегистрированных религ. общин, большое число паломников. Анализируя религ. ситуацию в стране, К. указывал на 2 тенденции: приспособленчество (модернизм) и традиционализм, обратив особое внимание на попытки религ. орг-ций «приспособиться» к реалиям социализма. Он считал, что оба направления содержат в себе опасность для советского общества и государства. В то же время К. высказал обеспокоенность в связи с активизацией «фанатичных элементов».

Массовое закрытие храмов прекратилось после прихода к власти Л. И. Брежнева. Если в 1960-1964 гг. ежегодно лишались регистрации в среднем 1,2 тыс. религ. общин, то с 1965 г. этот показатель уменьшился в 30 раз - до 40 закрытых общин в год. Однако ранее закрытые храмы не открывались, и общее число зарегистрированных религ. общин в стране продолжало сокращаться. На новом этапе религ. политики К. считал нужным тщательно контролировать различные сферы церковной жизни. Особым направлением деятельности совета была «политико-воспитательная работа» с духовенством, изучение его настроений. Совет осуществлял контроль над воспроизводством кадров священнослужителей, вмешиваясь в процесс приема в семинарии и посвящения мирян в духовный сан. Контроль совета распространялся и на распределение выпускников духовных семинарий и академий по приходам. Совет поощрял активное участие РПЦ в международных миротворческих орг-циях в целях распространения ее влияния за границей. К. как председатель совета проводил индивидуальную работу с членами Синодов Русской и Грузинской Православных Церквей и руководством старообрядческих церквей, с правящими архиереями, настоятелями крупных мон-рей, ректорами духовных школ и др. руководителями синодальных учреждений. К. выступал как противник открытого адм. давления на легально действующие религ. орг-ции, неоднократно информировал ЦК КПСС о фактах нарушения законных прав и оскорбления религ. чувств верующих со стороны местных органов власти, в частности, о демонстративном уничтожении в 1965 г. в Ростовской обл. изъятых в храмах икон и богослужебных книг из закрытых церквей.

Одновременно принимались меры по ужесточению борьбы с нелегальными формами религ. жизни. 18 марта 1966 г. Президиум Верховного Совета РСФСР принял указ «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах», усиливавший ответственность руководителей религ. общин за уклонение от регистрации. Под адм. санкции также попадали нарушения установленных правил при проведении религ. шествий и др. культовых церемоний, организация членами религ. объединений детских и юношеских собраний, а также кружков, не имеющих отношения к отправлению культа. В случаях, когда речь шла о систематическом проведении религ. занятий с несовершеннолетними или о религ. собраниях и шествиях, нарушающих общественный порядок, для членов религ. общин предполагалась уголовная ответственность.

К. требовал от уполномоченных совета, взаимодействуя с местными властями, принимать решительные меры по прекращению деятельности нелегальных религ. общин. Однако при сократившемся после хрущёвских гонений количестве зарегистрированных храмов и фактическом запрете на регистрацию новых приходов для большого количества верующих единственной возможностью реализации религиозных потребностей являлось участие в нелегальной церковной жизни. Общее число незарегистрированных религиозных объединений составляло от 20 до 30% от количества зарегистрированных общин, а в ряде областей (Львовской, Днепропетровской, Ровенской областях на Украине, Гомельской, Минской областях в Белоруссии, Ростовской, Калужской, Свердловской областях в РСФСР, Кокчетавской обл. в Казахстане) без регистрации действовали до половины всех религ. объединений. Еще более острая ситуация сложилась с мусульм. общинами. Выступая в 1968 г. в Ташкенте на региональном совещании уполномоченных Совета по делам религий из регионов традиц. распространения ислама, К. заявил, что «незарегистрированных мусульманских обществ в стране в несколько раз больше, чем зарегистрированных». В связи с этим он пришел к противоречивому выводу: «С точки зрения действующего законодательства о культах само существование незарегистрированных объединений является незаконным. Вместе с тем, массовая регистрация и открытие мечетей нанесли бы серьезный урон делу атеистического воспитания».

К. ввел в практику представление в отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС ежегодных отчетов, в к-рых оценивалась религ. ситуация в стране в целом и в отдельных союзных республиках по каждой из основных конфессий. Отчеты давали большой фактический и аналитический материал, однако, как правило, рекомендации Совета по делам религий оставляли в ЦК КПСС без внимания. С кон. 60-х гг. XX в. возобновилась регистрация религ. общин, причем первыми регистрировались баптист. общины. Новые православные приходы стали регистрировать в незначительном количестве только с 1972 г. И, что характерно, даже если центральный аппарат Совета по делам религий выражал в конкретном случае готовность пойти навстречу просьбам верующих о регистрации их общины, местные власти категорически возражали против этого. Тем не менее со 2-й пол. 70-х гг. в стране начался медленный рост количества религ. орг-ций (это также было связано с уменьшением количества общин, снимаемых с регистрации).

Наблюдалось постепенное смягчение религ. политики, что было во многом связано с внешнеполитическими причинами. В это время СССР взял на себя международные обязательства по соблюдению гражданских прав, в т. ч. религ. свобод. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 23 июня 1975 г. были внесены изменения в основополагающий документ советского законодательства о культах - постановление ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 8 апр. 1929 г. «О религиозных объединениях». Изменения снимали ряд ограничений на деятельность религ. орг-ций и расширяли их возможности в материально-хозяйственном обеспечении, хотя, с др. стороны, были усилены меры контроля за жизнью прихода и усложнена процедура регистрации религ. общин. В 1976-1977 гг. были приняты республиканские акты о религ. объединениях в тех союзных республиках, где эти акты отсутствовали.

К нач. 80-х гг. ХХ в. в советском руководстве, во многом благодаря докладам К., утвердилось представление, что религ. ситуация «очень осложнилась, как во внутреннем, так и в международном плане». В связи с этим 25 февр. 1980 г. было принято постановление Совета Министров СССР «О статусе, структуре, штатах Совета по делам религий». Значительно вырос штат сотрудников совета, были организованы новые отделы, увеличены полномочия. В центре внимания оказались задачи по привлечению зарубежных религиозных объединений к поддержке борьбы за разрядку международной напряженности, предотвращение угрозы ядерной войны. Во внутренней политике предполагались нек-рые меры по улучшению положения в СССР религ. конфессий. В апр. того же года К. обратился в правительство с предложением об отмене повышенного налогообложения для служителей религ. культов, объясняя это необходимостью лишить «буржуазную пропаганду» возможности говорить о дискриминации духовенства в СССР. Вскоре повышенное налогообложение для священнослужителей было отменено. В пос. Софрино Московской обл. открылось предприятие по производству свечей и церковной утвари; было выстроено новое здание для Издательского отдела Московской Патриархии; увеличился выпуск богослужебных книг. Совет по делам религий взял на себя часть функций по сохранению религ. исторического культурного наследия. В мае 1980 г. К. утвердил инструкцию «О порядке учета и хранения культурных ценностей, находящихся в пользовании религиозных объединений». Инструкция была составлена в целях усиления охраны произведений искусства и предметов старины, представляющих художественную, историческую или иную культурную ценность, и находящихся в пользовании религ. объединений.

В ходе XXVI съезда КПСС в февр.-марте 1981 г. поднимался вопрос о совершенствовании законодательства о религиозных культах. Было дано поручение разработать соответствующий общесоюзный акт. В дек. того же года появился 1-й вариант «Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о религиозных культах». Координатором подготовки законопроекта стал Совет по делам религий, к-рый, однако, не проявлял по этому вопросу инициативы, и работа так и не была завершена. В нач. 80-х гг. ХХ в. для К., судя по его отчетам, стало очевидно, что проводившаяся в СССР на протяжении длительного времени религ. политика дала результаты отчасти противоположные ожидаемым. При сокращении в сельской местности количества зарегистрированных приходов население сел и деревень стало удовлетворять свои религ. потребности в городах, возникло новое явление - урбанизация религ. жизни. Там, где правосл. верующие из-за отказов в регистрации общин не имели возможности удовлетворять свои религ. потребности в действующих церквах, они становились объектами сектантского миссионерства. Хотя сектантские общины также испытывали проблемы с регистрацией, в условиях нелегальности они действовали более успешно. Количество сектантских формирований стало преобладать над общим числом правосл. церквей на Сев. Кавказе, в Ср. Азии и Казахстане, в Сибири и на Дальн. Востоке. Сектантство рассматривалось в Совете по делам религий как более серьезная угроза для советского общества, чем РПЦ, поэтому его успехи вызывали у К. особое беспокойство.

Виновными в сложившейся ситуации К. считал местные власти, которые отказывали в регистрации фактически действовавшим правосл. религ. обществам из-за нежелания испортить «благополучную» статистику, а также из-за опасения увеличения числа ходатайств верующих, количественного роста регистрируемых объединений и оживления их деятельности. В 1983 г. К. писал в ЦК КПСС: «Многие должностные лица предпочитают не замечать существования нелегальных религ объединений. Порой мирятся с их незаконной деятельностью. Не считаясь с реальной обстановкой, категорически отклоняют просьбы верующих о регистрации их объединений, считая ее уступкой религии, «минусом» в идеологической работе. Особо нетерпимое положение сложилось в мусульманском культе. Необоснованные отказы в регистрации религиозных объединений имеют место по отношению к православным и католическим обществам. Нередко в регистрации отказывают наиболее лояльным, патриотически настроенным верующим, что создает напряженность, не способствует делу гражданского воспитания верующих».

На исходе своей гос. службы К. принял непосредственное участие в подготовке празднования 1000-летия Крещения Руси. Хотя официальная позиция Совета по делам религий состояла в том, что празднование юбилея является исключительно внутрицерковным делом, было решено поддержать просьбу Московской Патриархии о передаче одного из закрытых исторически значимых московских мон-рей для создания при нем церковного адм. центра. 17 мая 1983 г. К. сообщил в Совете по делам религий прибывшим туда патриарху Пимену, управляющему делами Московской Патриархии Таллинскому и Эстонскому митр. Алексию (Ридигеру; впосл. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II) и председателю ОВЦС Минскому и Белорусскому митр. Филарету (Вахромееву) о передаче РПЦ Даниловского мон-ря.

К. был награжден орденом Ленина, дважды орденом Трудового Красного Знамени, др. гос. наградами. В нояб. 1984 г. освобожден от должности председателя Совета по делам религий в связи с уходом на пенсию. Новым председателем Совета стал К. М. Харчев. К. проживал до своей кончины в Москве.