ЛЕВ

(Юрлов Лаврентий Михайлович; ок. 1678, с. Сёмово Курмышского у. (с XVIII в.- Макарьевского у. Нижегородской губ.) - 28.01.1755, Москва), бывш. еп. Воронежский и Елецкий. Род. в семье нижегородского дворянина, рано осиротел; был взят на воспитание боярином кн. И. Б. Троекуровым (1633-1703), одним из приближенных молодого царя Петра I Алексеевича и его свояком, последним главой Стрелецкого приказа. Вместе с сыновьями кн. Троекурова Федором и Иваном участвовал в Азовских походах 1695 и 1696 гг. Был пажом царицы Марфы Матвеевны. В 1700 г. в начале Северной войны участвовал в осаде Нарвы, закончившейся 19 нояб. поражением рус. войск.

Обстоятельства и время принятия монашества достоверно неизвестны. В собрании «Анекдотов» об имп. Петре Великом И. И. Голикова со слов вдовы адмирала А. И. Головина, сына И. М. Головина (1680-1737), одного из ближайших сподвижников царя, приведен рассказ «Происшествие об украденном кубке». Якобы паж Юрлов на ассамблее в Немецкой слободе в Москве украл любимый кубок царя и спрятал в карете царицы Марфы. Царь, раскрыв преступление на месте, велел царице на следующее утро прислать пажа к нему. Вечером царица расспросила Юрлова о случившемся и тот ей во всем признался. Видя раскаяние юноши, она дала ему неск. червонных и «велела спасаться, как он знает». Юрлов ушел в Вологду и постригся в монахи. Сам епископ на допросе в 1730 г. рассказал, что он до 1711 г. «лет с десять» находился в Троице-Сергиевом монастыре. В 1706 г. в Сергиев монастырь вернулся из приписного астраханского во имя Святой Троицы муж. мон-ря несший там послушание строителя иером. Георгий (Дашков). Вскоре он стал казначеем, затем келарем «у Троицы», а в апр. 1711 г.- настоятелем в сане архимандрита. Белец Юрлов сблизился с о. Георгием и впосл. разделил его участь.

В сер. 1712 г. Л., уже будучи монахом Троице-Сергиева мон-ря, как следует из рекомендательных писем митр. Новгородского и Великолуцкого Иова митрополитам Казанскому Тихону (Воинову) и Астраханскому Сампсону († 3 апр. 1714) (РНБ. Соф. 1426. Л. 190), был командирован в Астрахань (очевидно, не в первый раз: из допросного листа известно, что постриг в мантию он принял в Астрахани). Л. был строителем астраханского Троицкого мон-ря, рукоположен во диакона и иерея митр. Сампсоном. В 1716 г. переведен строителем в астраханский Преображенский монастырь. Из-за «некоторых нападок» нового еп. Астраханского Иоакима († 1741) Л. в 1718 г. испросил разрешение возвратиться в Москву. Проживал в Донской иконы Божией Матери мон-ре. Вскоре по приглашению еп. Георгия (Дашкова), хиротонисанного 13 июля 1718 г. на Ростовскую кафедру, выехал в Ростов, откуда через несколько месяцев в числе других «доброжительных монахов» был вызван в с.-петербургский Александро-Невский мон-рь. В 1719 г. Л. был отправлен на службу священником на корабль «Ангут», а по окончании морской кампании царским указом 1720 г. определен архимандритом переславль-залесского Горицкого в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря. В 1720 г. подписал вместе с другими настоятелями «Духовный регламент». При Л., в февр. 1722 г., Переславль посетил имп. Петр I. В 1-й пол. 1724 г. Л. находился в Москве под следствием по обвинению в растрате на 2 тыс. р. питья и рыбных припасов астраханского Троицкого мон-ря; получил прощение по случаю совершившегося 7 мая коронования имп. Екатерины I Алексеевны, на котором впосл. присутствовал. В 1722-1725 гг. попечением Л. была выстроена и им освящена каменная Успенская ц. в с. Тетеринском под Нерехтой, являвшемся вотчиной Горицкого мон-ря.

В 1726 г. состоял асессором Синода. В февр. 1727 г. представлен кандидатом на вакантную архиерейскую кафедру в Астрахани, но не был утвержден. 22 мая 1727 г. назначен, а 28 мая того же года в Свято-Троицком соборе С.-Петербурга хиротонисан во епископа Воронежского. 4 июня 1727 г. участвовал в хиротонии во епископа Переяславского викария Киевской митрополии архим. Иоакима (Струкова), буд. своего преемника на Воронежской кафедре. 11 сент. 1727 г. прибыл в Воронеж. Вызывался в Москву для участия в короновании имп. Петра II Алексеевича (25 февр. 1728). В 1728 г. вице-губернатором Воронежа был назначен Е. И. Пашков, к-рый в молодости имел разногласия с буд. епископом; эти обстоятельства наложили отпечаток на их взаимоотношения и через десятилетия. Л. выхлопотал 3 тыс. пудов железа на строительство кафедрального Благовещенского собора, что позволило ускорить уже начатые работы, построил в архиерейском доме ц. в честь Казанской иконы Божией Матери. В 1728 г. ввел дополнительный сбор по 40 к. в год с каждой приходской церкви на создание духовной школы (т. н. школьные деньги) и начал строительство каменного здания для нее. В 1729 г. ездил в г. Павловск Воронежской губ., где в частном доме находилась ризница и хранились деньги Азовско-Донецкого во имя Иоанна Предтечи мон-ря, чтобы взять их в архиерейский дом «для лучшего охранения».

14 февр. 1730 г. в Воронеже был получен печатный манифест Верховного тайного совета о смерти имп. Петра II и об избрании на престол царевны Анны Иоанновны. Л. сразу же распорядился молиться об упокоении имп. Петра II, но под предлогом неполучения указа из Синода (к-рого не было до 21 февр.) этим и ограничился. За архиерейской службой 15 февр. (в Неделю Торжества Православия) августейшее семейство поминалось по старшинству, начиная с царицы Евдокии Лопухиной, 1-й жены имп. Петра I, возвращенной из ссылки имп. Петром II. Губ. канцелярия 16 и 18 февр. того же года запрашивала епископа, когда будет объявлен манифест. Благодарственный молебен по случаю вступления новой императрицы на престол был отслужен только 20 февр. В направленном в канцелярию уведомлении Л. обвинил Пашкова в постоянном отсутствии на молебнах в царские дни. Опасаясь доноса вице-губернатора о позднем совершении им «молебного торжествования», епископ отправил свою «промеморию» в Синод с жалобой на оклеветание его Пашковым.

Донесение Л. Синод обсуждал 20 марта 1730 г. Архиеп. Георгий (Дашков) заявил, что у епископа с вице-губернатором давняя ссора, и предложил подождать, не будет ли какого извещения от гражданских властей. В течение трех с половиной месяцев об этом случае не вспоминали. 8 июня вышел Высочайший указ о переводе Л. в Астрахань. Епископ был вызван в Москву, но не подал рапорт о получении указа и не спешил с отъездом. В это время архиеп. Феофан (Прокопович), демонстрируя преданность императрице, искал предлога, чтобы инициировать «архиерейские процессы» против тех, кого считал своими врагами. Медлительность Л. была расценена как неповиновение. Кроме того, архиеп. Феофану стало известно, что Л. выражал неудовольствие указом имп. Анны Иоанновны о переводе из Воронежа. 15 июля Синод наложил на епископа штраф и послал за ним нарочного. В тот же день архиеп. Феофан от имени императрицы сделал запрос в канцелярию Синода «Отчего дело Льва по доносу воронежского губернатора до сего времени в Синоде не следовано и умолчано?». 21 июля Синод был «обновлен» так, что в его составе оказались только «покорные слуги» архиеп. Феофана.

5 июля Л. выехал с ризницей в Москву и уже почти достиг Серпухова, когда его встретил нарочный. На переправе через р. Оку епископ по Высочайшему повелению был задержан и отвезен в Угрешский во имя свт. Николая Чудотворца монастырь. Затем Л. был доставлен в Москву, где 23 июля получил допросные пункты от Синода. Епископа обвинили в злонамеренности действий и потребовали признаться, «ради какой себе пользы» он медлил с отправлением молебна и с кем в сговоре действовал. Л. отверг наличие умысла и сговора, но признал, что, давая устный ответ на запрос воронежской канцелярии о совершении молебна 15 февр., он «лгал, выручая себя, что долго молебна не отправлял» (в письменном ответе он указал правильную дату - 20 февр.). 28 июля того же года Л. был запрещен в священнослужении. При расспросах «под присягою» он заявил, что подробности «не упомнит» и во всем ссылался на соборян и певчих. Розыск показал, что Л. сразу после запоздалого совершения молебна обратился за «заступлением» к нек-рым духовным и светским лицам, включая митр. Игнатия (Смолу) и архиеп. Георгия, и послал им подарки. 20 сент. Синод приговорил Л. к лишению священного сана и монашеского чина с преданием гражданскому суду и через сенатора А. И. Ушакова представил «экстракт» из дела на утверждение императрице. Получив уведомление из Сената о том, что приговор конфирмован, 2 окт. Синод предписал угрешскому игум. Аввакуму (Львову; лишен сана в 1736) снять с Л. клобук, мантию и панагию, что и было совершено в тот же день. Дальнейшее следствие и суд по делу Юрлова велись в Сенате. 2 дек. императрица приказала содержать «расстригу Лаврентия» в Кий-Островском Крестном Онежском мужском монасиыре на Белом м., в одиночном заключении, без права переписки. 16 дек. Л. прибыл в мон-рь. Принадлежавшие ему золотые монеты и слиток были «взнесены» императрице, остальное имущество расхитили.

Через неделю после смерти имп. Анны Иоанновны, 23 окт. 1740 г., был издан манифест о широкой амнистии (ПСЗ. 1830. Т. 11. № 8263. С. 277-280), и 3 февр. 1741 г. Синод постановил ходатайствовать о «прощении вин» Юрлова и Смолы. По резолюции правительницы Анны Леопольдовны от 5 окт. 1741 г. бывш. архиереев Л. и Игнатия освободили из заключения и как монахов определили в мон-ри с предписанием «давать им пищу против простых монахов впятеро». С февр. 1742 г. Л. проживал в Чудовом мон-ре в Москве. Имп. Елизавета Петровна по случаю коронации повелела возвратить Л. архиерейский сан, что и было исполнено 22 апр. 1742 г. Но от предложения занять кафедру Л. отказался и был уволен с пенсией на покой в московский в честь иконы Божией Матери «Знамение» мон-рь с поручением служения панихид по царям и вел. князьям в Архангельском соборе Московского Кремля. 3 февр. 1743 г. Л. произнес имя здравствующей императрицы в заупокойной молитве по ее сестре, цесаревне Анне. В Синоде вновь завели дело против Л., но имп. Елизавета милостиво простила старца. По свидетельству современников, «вся Москва очень чтила его и уважала». Погребен, как и завещал, в нижнем храме собора Знаменского мон-ря. Надгробная медная настенная доска (текст воспроизведен: Болховитинов. 1800. С. 204) к кон. XIX в. была утрачена.

В письме, опубликованном в 1868 г., Л. высказал неоднократно выражавшуюся имп. Петром I мысль объединить «под единою Российскою державою» все правосл. народы мира. Подобная задача ставилась в т. н. Завещании Петра Великого (п. 12), впервые появившемся в печати во Франции более чем за полвека до публикации письма Л.