ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ

(РНБ. F.п.I.5) 1056-1057 гг., краткий апракос, древнейшая точно датированная рукописная книга на церковнослав. языке рус. извода, чем и определяется ее исключительная историко-культурная и научная ценность; выдающийся памятник древнерус. книгописания, книжной иллюминации и миниатюры. Свое название получило по имени заказчика рукописи - новгородского посадника Остромира.

Точные сведения о времени создания рукописи, о ее заказчике и об основном писце содержатся в записи на последнем листе (294б - 294г), выполненной 2-м (основным) писцом Григорием, в которой сообщается, что диак. Григорий переписывал это Евангелие с 21 окт. 1056 по 12 мая 1057 г. по заказу новгородского посадника Остромира, в крещении Иосифа, родственника и доверенного лица киевского кн. Изяслава (Димитрия) Ярославича. Остромир известен и по др. источникам, он принадлежал к древнему влиятельному роду, 4 поколения которого достоверно прослеживаются по рус. летописям: Добрыня (ум. после 988; былинный Добрыня Никитич), Константин († 1036), Остромир († ок. 1060), Вышата († после 1064). Остромир доводился троюродным племянником равноап. кн. Владимиру (Василию) Святославичу, двоюродным дядей - кн. Изяславу Ярославичу (сыну св. кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого), при к-ром написано О. Е. С именем Остромира Б. А. Рыбаков связывал создание гипотетического Новгородского свода, выделенного А. А. Шахматовым (Рыбаков. 1984. С. 72). По данным летописных источников, Остромир погиб ок. 1060 г. в походе «на Чудь», предводительствуя новгородской дружиной.

Заставка, инициал и начало текста Евангелия от Иоанна (РНБ. F. n. 1.5. Л. 2)

О. Е. состоит из 294 листов тонкого пергамена хорошей выделки размером 35,5×29 см. Текст написан в 2 столбца по 18 строк в каждом, уставом, 3 каллиграфическими почерками: листы 2а - 24г и заглавия золотом на всех листах, кроме листов 21а - 40г, 131а - 154г - 1-м писцом; листы 25а - 294г - вторым, основным, писцом - диак. Григорием; 3-му писцу принадлежат заглавия золотом на листах 21а - 40г, 131а - 154г. Особым почерком выполнены надписи на миниатюрах евангелистов.

Первоначальный переплет О. Е. не дошел до наших дней. К 900-летнему юбилею памятника, в 1955-1957 гг., рукопись был подвергнута тщательной реставрации (реставратор - Е. Х. Трей), расшита на тетради и в расшитом виде помещена в ларец из полированного дуба. Длительное хранение без переплета отрицательно сказалось на состоянии кодекса, в особенности листов с миниатюрами и заставками (в меньшей степени с инициалами) - пергамен местами заметно покоробился, вызвав разрушение красочного слоя.

О. Е. содержит текст краткого апракоса (Л. 2а - 204в), евангельские чтения утренние воскресные (Л. 204в - 210г), месяцеслов (Л. 210г - 288в), чтения Евангелия на разные случаи (Л. 288в - 290в), чтения на часах Страстной Пятницы (Л. 290в -294в) (детальное содержание см.: expositions.nlr.ru/ex_manus/Ostromir_Gospel/ Projectpage_Manuscripts.php?dir [Электр. ресурс; РНБ, 2017]).

По характеру текста О. Е. ближе всего к Мариинскому Евангелию, которое представляет собой наиболее точное отражение первичного слав. Четвероевангелия. Будучи одним из 4 древнейших сохранившихся списков апракоса (наряду с О. Е. это Ассеманиево Евангелие , Саввина книга и Мирославово Евангелие), О. Е. содержит важные свидетельства не только первоначального перевода, но и его последующего редактирования. В языке О. Е. существенно обновлена грамматика: вместо древних форм асигматического и сигматического нетематического аориста представлены формы нового сигматического тематического аориста типа   (Л. 59а),   (Л. 79в), использованы формы сослагательного наклонения с аористом              (Л. 181в), формы 2-го лица двойственного и множественного числа и 3-го лица двойственного числа имперфекта с унифицированными аористными окончаниями     (Л. 5в),   (Л. 234г), в глагольных формах 3-го лица двойственного числа вместо исконного окончания   представлено унифицированное окончание    (Л. 76в),   (Л. 83в),   (Л. 140г). Во многом заменена архаичная лексика первоначального перевода:   (Л. 179в) вместо    (Л. 188а) вместо    (Л. 213г) вместо   Греч. заимствования вытеснены слав. синонимами:   (Л. 105г) вместо    (Л. 138а) вместо   и др.

Особый интерес представляет месяцесловная часть О. Е., синтезирующая восточную и западную агиологические традиции. Из общеслав. праздников месяцеслов О. Е. содержит памяти обретения мощей сщмч. Климента, еп. Римского (30 янв.) (Л. 263г), и равноап. Кирилла (Константина Философа) (14 февр.) (Л. 265г). Есть мнение, что месяцеслов О. Е. не был переписан с южнослав. протографа, но создавался на основе различных источников рус. книжником, о чем свидетельствуют пояснения лат. названий месяцев их слав. наименованиями: «авгоста, рекомааго зарева» (Л. 210г), «еноуара, просиньца рекомааго» (Л. 256а) (Лисовой. 1988. С. 13). Однако «просинец» является общеслав. названием января, «зарий» («зарев») в качестве названия августа фиксируется в чешском и словацком языках. Возможно, указанные пояснения лат. слов свидетельствуют о великоморавском архетипе месяцеслова О. Е. Устав богослужения, по образцу которого был составлен месяцеслов О. Е., определяется исследователями по-разному. По мнению О. В. Лосевой и А. А. Алексеева, набор праздников в месяцеслове О. Е. отражает специфические черты Устава Великой Церкви (Св. Софии в К-поле) (Лосева. 2001. С. 50-53; Алексеев. 2017).

Примечательной особенностью О. Е. являются знаки экфонетической нотации - указания декламационной интонации при литургическом чтении Писания (преимущественно знак телия - обозначение паузы, а также знаки кремасти, оксия, двойная вария, апостроф, ипокрисис). Подавляющее большинство знаков (361), написанных темно-вишневой краской и золотом,- исконные, 90 киноварных знаков имеют более позднее происхождение. Экфонетические знаки являются обязательными для греч. апракосов VIII-XIV вв., в слав. рукописной традиции встречаются крайне редко. Среди известных слав. рукописей Евангелия экфонетическая нотация представлена только в Куприяновских (Новгородских) листках X-XI вв. (?) (РНБ. F.п.I.58.), к-рые обнаруживают поразительную близость к О. Е. также и в лингвотекстологическом отношении. Между текстами этих древнейших памятников нет ни одного грамматического разночтения, есть лишь одно лексическое, к-рое может быть интерпретировано и как орфографическое в Мф 24. 33:   (в О. Е.- Л. 146б) -   (Куприяновские листки) (Алексеев. 2017). Существуют разные точки зрения на соотношение 2 этих памятников. Ф. Ф. Фортунатов считал, что обе рукописи имеют общий старослав. протограф, при этом язык О. Е. древнее языка Куприяновских листков. В. А. Мошин высказал предположение о том, что Куприяновские листки являются фрагментом того кодекса, который послужил протографом для О. Е. Впосл. эта гипотеза получила обоснование в результате осуществленного под рук. Алексеева исследования слав. рукописной традиции НЗ. Исследование позволило высказать догадку, что оригинал О. Е., фрагменты к-рого дошли в Куприяновских листках, был изготовлен в 1-й пол. X в. для болг. царя Симеона и хранился в царской б-ке в Преславе, перевезенной впосл. в полном составе в Киев. Кн. Изяслав Ярославич, покровительствовавший своему родственнику Остромиру, мог способствовать тому, чтобы для возведенного в Новгороде в 1045-1050 гг. Софийского собора (по образцу Софии Киевской) была изготовлена копия напрестольного Евангелия с киевского оригинала.

Т. о., вопрос о месте создания О. Е.: в Киеве либо в Новгороде остается открытым. Каждая версия имеет своих сторонников. Л. П. Жуковская пришла к выводу о том, что на основании лингвистических и палеографических характеристик рукописи сделать вывод о локализации О. Е. невозможно (Жуковская. 1961. С. 14-44). В последнее время мнение Н. Н. Волкова (Волков. 1897) и Н. М. Каринского (Каринский. 1903) о киевском происхождении диак. Григория и его рукописи разделял Н. Н. Лисовой, к-рый рассматривал О. Е. как один из проектов культурной программы киевского кн. Изяслава Ярославича (Лисовой. 1988). Гипотеза о том, что предназначавшееся для Новгорода О. Е. там же было создано, которую лингвистически пытался доказать в нач. XIX в. П. К. Фролов, также находит подтверждение: в Новгороде были обнаружены фрагменты вероятного протографа О. Е.- Куприяновские листки, для Новгорода был написан в 1047 г. несохранившийся список Толковых пророков, запись в к-ром послужила образцом для заключительной записи диак. Григория.

Инициал «В». 1056–1057 гг. (РНБ. F. n. 1.5. Л. 266 об.)

Предметом пристального внимания исследователей всегда были и продолжают оставаться палеографические и лингвистические параметры О. Е. как 1-го точно датированного памятника церковнослав. языка древнерус. извода. Отмечены следующие особенности графико-орфографической системы О. Е.: 1) употребление буквы «зело» в 2 начертаниях - (основное) и (дважды - Л. 38а, 281а) - только в числовом значении; 2) наличие 2 начертаний буквы «есть» - узкого и широкого, при этом е широкое бывает разукрашено - 3) употребление в звуковом значении [i]    и    - в качестве основного варианта во всех позициях, и - значительно реже - в числовом значении и в конце строки, а также в имени Иисус -     - в позиции после гласной   (Л. 261б); 4) 3 варианта начертания буквы «еры» - 5) наличие начертаний «ять» с мачтой, выступающей за пределы строки наряду с начертаниями в пределах строки 6) преобладающее написание буквы «ук» в виде диграфа   лигатура используется исключительно в конце строки; также в этой позиции встречается начертание в виде надстрочного знака (Л. 55г); 7) редкое употребление буквы «омега» в соответствии с греч. написанием в заимствованных словах   (Л. 4а),   (Л. 17б), которые также пишутся и с буквой «он»; в междометии «о звательное»:    (Л. 88а); в составе лигатуры в предлоге «от»; 8) 2 варианта начертания буквы «шта» - в виде диграфа   и лигатуры   9) начертание буквы «земля» с опущенным вниз хвостом: 10) использование начертания л с крючком для обозначения мягкого (палатального) согласного [л'] (в 4 случаях):   (Л. 291г),   (Л. 293г - 2 раза),   (Л. 127г); 11) редкое употребление и в заимствованиях; 12) употребление греч. буквы «коппа» () в числовом значении 90.

Притом что в целом в О. Е. последовательно и точно воспроизведена орфография южнослав. протографа, в отдельных случаях в рукописи получили отражение характерные черты древнерус. извода церковнослав. языка: 1) смешение    с     вместо -   (Л. 81б),   (Л. 183в);   вместо -   (Л. 18а),   (Л. 97г); вместо -   (Л. 75г),   (Л. 275в); вместо   -   (Л. 46г),   (Л. 232а); 2) смешение    с     вместо -   (Л. 34б),   (Л. 89б); вместо -   (Л. 26г),   (Л. 43в); вместо -   (Л. 149г),   (Л. 108в); вместо -   (Л. 41б), родительный падеж единственного числа   (Л. 120в), вместо -именительный падеж множественного числа   (Л. 35в),   (Л. 145а); 3) написания с редуцированными перед сонантами     (преимущественно у 1-го писца) -   (Л. 9а),   (Л. 12а),   (Л. 14а),    (Л. 10б); 4) написания в соответствии с *dj:   (Л. 23в),    (Л. 62в),    (Л. 251б). Особенностями морфологической нормы древнерус. извода церковнослав. языка, представленными в О. Е., являются: 1) презентные формы глаголов 3-го лица ед. и мн. ч. на    (Л. 10а),   (Л. 223б),   (Л. 35г),   (Л. 178в); 2) формы творительного падежа ед. ч. существительных склонения на *o с флексиями     (Л. 118б),   (Л. 205а),   (Л. 91а),   (Л. 255б); 3) формы родительного падежа ед. ч. и именительного падежа мн. ч. существительных склонения на *jа  с флексией    родительный падеж ед. ч. (Л. 12в, 19г),   именительный падеж мн. ч. (Л. 160а). В календарных указаниях месяцеслова и в приписке диак. Григория зафиксирована такая древнерусская языковая черта, как формы с полногласием:   (Л. 294в),   (Л. 294в),   (Л. 265г) (всего 3 примера).

История бытования О. Е. до XVIII в. реконструируется в общих чертах. О. Е. было предназначено заказчиком для вклада в Софийский собор Новгорода, где оно использовалось как напрестольное - роскошное оформление О. Е. и его великолепная каллиграфия полностью соответствуют этой роли. Вместе с тем хорошая сохранность кодекса дает основания полагать, что О. Е., находясь под особо бережным присмотром, долгое время хранилось в соборной ризнице. Вероятно, в Софийском соборе Новгорода О. Е. находилось до XVII в. включительно, о чем косвенно может свидетельствовать запись скорописью XVII в. на 1-м листе кодекса: «Еуа(г)iе софиское апрако(с)», указывающая на его принадлежность некой Софийской ц. (речь может идти лишь о соборах в Новгороде или (что маловероятно) в Вологде). Неизвестно, когда О. Е. было привезено в Москву.

Документально история рукописи прослеживается с XVIII в. По данным описи имущества ц. Воскресения словущего Верхоспасского собора Московского Кремля, в 1701 г. О. Е. находилось в этом храме. В 1720 г. по приказу царя Петра I Алексеевича рукопись была перевезена в С.-Петербург, где ее следы теряются. В 1805 г. Я. А. Дружинин, личный секретарь имп. Екатерины II Алексеевны, нашел О. Е. среди вещей, оставшихся после смерти императрицы. В 1806 г. он поднес рукопись в дар имп. Александру I Павловичу, к-рый передал ее в Имп. Публичную б-ку (ныне Российская Национальная б-ка), где оно хранится по сей день. С этого времени начинается научное изучение этого памятника, заложившее основы славяно-русской палеографии и палеославистики.

Первое научное издание О. Е., аппарат которого включает подробные палеографические примечания, лингвистический анализ текста, словоуказатель с грамматическими характеристиками всех форм, роспись литургических перикоп по листам кодекса, было осуществлено А. Х. Востоковым в 1843 г. Исследование памятника позволило Востокову совершить выдающееся научное открытие - установить, что буквы юс большой и юс малый обозначают носовые гласные. На основе издания Востокова, которое не потеряло до сих пор своего научного значения, чешский поэт и филолог В. Ганка в 1853 г. выпустил в Праге 1-е зарубежное издание О. Е. В 80-х гг. XIX в. на средства И. К. Савинкова 2 тиражами (в 1882 и 1889) вышло фотолитографированное издание О. Е., которое использовалось в т. ч. в учебных целях - как пособие при изучении старославянского и церковнослав. языков и благодаря которому памятник получил широчайшую известность. В 1988 г., к 1000-летию Крещения Руси, при поддержке Издательского отдела Московского Патриархата было выпущено факсимильное издание О. Е., которое в наст. время играет роль основной охранной копии памятника. К 960-летнему юбилею О. Е., отмечавшемуся в 2017 г., в РНБ был создан интернет-ресурс «Остромирово Евангелие», содержащий электронное издание рукописи с поисковой системой, ее описание и научные статьи, обобщающие результаты лингвотекстологических, искусствоведческих и музыковедческих исследований памятника.

В 2011 г. О. Е. было внесено ЮНЕСКО в реестр «Память мира», объединяющий наиболее значимые памятники мирового культурного наследия.

Лит.: Волков Н. Н. О не-новгородском происхождении дьякона Григория // ЖМНП. 1897. Ч. 314. № 12. С. 443-446; Каринский Н. М. Остромирово Евангелие как памятник древнерус. языка // Там же. 1903. Ч. 347. № 5. С. 94-110; Фортунатов Ф. Ф. Состав Остромирова Евангелия // Сб. статей, посвящ. В. И. Ламанскому. СПб., 1908. Ч. 2. С. 1416-1479; Лвов А. С. Особености в лексиката на Остромировото Евангелие // Български език. София, 1958. Т. 8. Кн. 3. С. 209-233; Жуковская Л. П. Значение и перспективы изучения Остромирова Евангелия: В связи с 900-летием памятника // Исследования по лексикологии и грамматике рус. языка. М., 1961. С. 14-44; Мельников Е. И. К проблеме происхождения Остромирова Евангелия // Slavia. Praha, 1968. Roč. 37. N 4. S. 537-547; он же. Записи древнерус. книжных писцов сер. XI в. как ист.-филол. источник // Ibid. 1977. Roč. 46. N 1. S. 1-11; Мошин В. Новгородски листићи и Остромирово jеванђеље // АрхПр. 1983. Бр. 5. С. 7-64; Мурьянов М. Ф. К истории культурных связей Др. Руси по данным календаря Остромирова Евангелия // ДГСССР, 1982. М., 1984. С. 130-138; Рыбаков Б. А. Из истории культуры Др. Руси: Исслед. и заметки. М., 1984. С. 67-81; Рорре A. «  » и «  » // Intern. J. of Slavic Linguistics and Poetics. Columbus, 1985. Vol. 31/32. P. 320; он же (Поппэ А.). Феофана Новгородская // НИС. 1997. Т. 6 (16). С. 102-120; Лисовой Н. Н. Остромирово Евангелие как ист. источник // Остромирово Евангелие, 1056-1057: Факс. воспроизведение. Л.; М., 1988. С. 12-14; Деянова М. Остромирово Евангелие // КМЕ. 1995. Т. 2. С. 882-885; Лосева О. В. О родстве месяцесловов Остромирова Евангелия и Охридского Апостола // Зап. ОР РГБ. 1995. Вып. 50. С. 324-328; она же. Одна из загадок месяцеслова Остромирова Евангелия // Румянцевские чт. М., 1996. Ч. 2. С. 56-60; она же. Русские месяцесловы XI-XIV вв. М., 2001. С. 12, 14, 16-19, 24, 26, 31, 34, 50-53, 57, 64-65, 68; Невоструев К. И. Исследование о Евангелии, писанном для новгородского кн. Мстислава Владимировича в нач. XII в., в сличении с Остромировым списком, Галичским и двумя другими XII и одним XIII в. // Мстиславово Евангелие XII в.: Исслед. М., 1997. С. 5-572; Столярова Л. В. Древнерус. надписи на пергаменных кодексах XI-XIV вв. М., 1998. С. 74-76, 80-83, 277-279. № 2; она же. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерус. пергаменных кодексов XI-XIV вв. М., 2000. С. 13-18. № 5, 6; Загребин В. М. Диакритика средневек. слав. рукописей // Он же. Исследования памятников южнослав. и древнерус. письменности: Сб. тр. М.; СПб., 2006. С. 144-145; Ульянов О. Г. Происхождение Остромирова Евангелия: К реконструкции древнейшего Устава на Руси // Кириллица от возникновения до наших дней. СПб., 2011. С. 164-194; Пичхадзе А. А. Остромирово Евангелие // w.histrf.ru/articles/article/show/ostromirovo_ievangieliie_1056-1057 [Электр. ресурс]; Алексеев А. А. Остромирово Евангелие и визант.-слав. традиция Священного Писания // Остромирово Евангелие // http://nlr.ru/exib/Gospel/ostr/descript.html [РНБ, 2017].

Лицевая декорация