ОХРИДСКИЙ АПОСТОЛ

Краткий апостол-апракос (РГБ. Григор. № 13 / М. 1695), созданный в 1225-1227 гг., важнейший памятник Охридской книжной школы. Название рукопись получила по г. Охриду, в к-ром в 1845 г. была найдена В. И. Григоровичем в кафедральной ц. равноап. Климента (на л. 1 сохр. запись, сделанная рукой Григоровича: «1845. Охрида. Май»). История рукописи до обнаружения не прослеживается, но есть основания полагать, что с момента создания она постоянно пребывала в Охриде. Вместе с частью собрания Григоровича О. А. попал в Румянцевский музей (ныне РГБ): соответствующую запись сделал А. Е. Викторов на внутренней стороне верхней крышки переплета: «1877 г. Вход. № 1695. Из собр. В. Григоровича»; там же стоит экслибрис музея (МПиРМ 1695).

Первым об О. А. сообщил Григорович в «Очерке путешествий по Европейской Турции» (Григорович. 1848. С. 186) и в ст. «О древней письменности словян» (Он же. 1852). П. Й. Шафарик, узнавший о рукописи от Григоровича, упомянул О. А. среди кириллических памятников с фрагментами текста на глаголице (Šafařík. 1852. S. 90-91) и опубликовал глаголические отрывки из него (Idem. 1853. S. 11-12). И. И. Срезневский вместе с кратким описанием кодекса и характеристики его графико-орфографических и грамматических особенностей опубликовал Месяцеслов и неск. апостольских чтений из О. А. (Срезневский. 1868. С. 75-100, 269-300). Научное наборное издание памятника в сопровождении лингвистического, текстологического, палеографического и кодикологического исследований предпринял С. М. Кульбакин (Кульбакин. 1907).

Если локализация О. А. не вызывала сомнений исследователей, то о его датировке высказывались различные мнения. Изначальную датировку XII в., предложенную С. М. Кульбакиным, поддержали П. А. Лавров, Е. Ф. Карский, Н. Б. Тихомиров, В. А. Мошин и др. Датировку 1-й пол. XII в. предложил И. Добрев (Добрев. 1984. С. 13). Особую позицию занял В. Н. Щепкин, датировавший кодекс XIII в. с уточнением, что тот «не древнее» Болонской Псалтири (1230-1241), написанной, подобно О. А., в западноболгарских (македонских) землях - в с. Равна (совр. Рамне) близ Охрида (Щепкин. 1906. С. 65-66; Он же. 1918. С. 110). Сопоставив текст записи 1-го писца, оставленной на поле л. 4 об.,- «      k    y         » - с биографией архиеп. Охридского Димитрия II Хоматиана, А. А. Турилов датировал кодекс периодом с 1225 до лета 1227 г., когда этот архиерей выезжал из Охрида в Арту или Фессалоники, вслед. чего писец просил Пресв. Богородицу «донести» владыку «со здравием» во время его путешествия (Турилов. 2016).

Значение О. А. для истории слав. книжности определяется его лингво-текстологическими и палеографическими особенностями. Считается, что кодекс содержит наиболее архаичный текст Апостола и был переписан с глаголического оригинала, родственного древнейшим болг. глаголическим памятникам. Связь его глаголических частей с ранней глаголической традицией, отмеченная еще Григоровичем (Григорович. 1852. С. 62, 64), в настоящее время является общепризнанной (Добрев. 1984. С. 3-4; Васильев. 1988. S. 348-349, 355, 359, 362; Мусакова. 2004. S. 526, 528; Турилов. 2008. S. 573).

О. А. содержит 112 пергаменных листов 4° (21×16 см), без начала и конца, утрачены 1-я тетрадь в начале и 4-я - в середине (между л. 16 и 17) рукописи; частично утрачен текст на л. 27, 51, 111, 112. Сейчас в рукописи 14 тетрадей (по 8 л.), изначально их было более 16. Во мн. местах сохранилась потетрадная пагинация кириллическими буквами в правых нижних углах первых листов тетрадей.

Текст написан уставом, 3-4 (?) почерками. Первому писцу принадлежат, но не целиком, 15 листов (л. 1-2 об., л. 4, с конца 8-й строки снизу - 15 об.). Третий писец, почерк к-рого отличается бóльшим наклоном и каллиграфичностью, написал почти всю рукопись (Л. 16-112 об., без первых 7 строк на л. 37). Особым почерком, который по времени появления в рукописи является 2-м, написаны л. 3-4 (без нижних строк). Строки 1-7 на л. 37, возможно, принадлежат 1-му писцу, но не исключено, что это 4-й почерк. Часть текста написана глаголицей: 1-м почерком - последние 6 строк на л. 13 об. и первые 9 строк на л. 14; основным почерком, к-рый по сравнению с 1-м имеет уверенные и более округлые начертания,- 13 строк на л. 99 об., слова «святого Климента» (Л. 101) и отдельные буквы в словах на л. 109 об.; 2-м почерком - на л. 4 буква в слове   и верхняя часть буквы , но затем написана кириллическая   Почерки О. А. относятся к т. н. гибридным почеркам со следами «первого восточнославянского влияния» (см. в ст. Южнославянские влияния на древнерусскую культуру), в которых в старую графическую основу включались новые начертания букв. В частности, новациями О. А. являются начертание З в форме цифры 3 со «сплющенной» нижней частью, - с высокой мачтой и перекладиной на уровне высоты др. букв, - с низкой серединой (Турилов. 2016. С. 26; анализ каждого почерка см.: Кульбакин. 1907. С. 14-41).

Художественное оформление рукописи выполнено чернилами, без раскраски и включает 13 заставок (на л. 57, 69 об., 79, 83, 89, 95 об., 101 об., 104 об., 106 об., 107, 109, 110 и 112 об.) с плетеным орнаментом южнослав. типа и элементами «народной» тератологии и 140 плетеных инициалов и 5 (Л. 4, 7, 11, 15 об., 56) с зоо- и антропоморфными элементами. Поля листов 23, 24, 27, 28, 29, 33 об., 56 и 60 украшены орнаментальными плетенками, иногда с тератологическими элементами. Деревянные доски переплета кон. XIV - нач. XV в., отделившегося от блока, оклеены потертым и выцветшим сафьяном с тиснением и соединены холстом.

Текст начинается с фрагмента, завершающего чтение на четверг 3-й недели по Пасхе (Деян 8.37-39; со слов: «        »); затем следуют чтения на каждый день из Деяний апостолов в обычном порядке; на л. 16 об. чтение на воскресенье 7-й недели (Деян 2016-18, 28-36) прерывается началом 29-го стиха (   ) ; текст на л. 17 начинается последним словом Деян 2.1 (( ) ), т. е. чтением в воскресенье Пятидесятницы; т. о. чтения с понедельника по субботу 7-й недели отсутствуют. На л. 17 помещено чтение в понедельник 8-й недели. С л. 18 идут субботние и воскресные чтения из посланий апостолов, которые заканчиваются на л. 69 чтением в Великую субботу (Рим 6.3-11). Далее идет Месяцеслов с чтениями и указаниями чтений, на л. 112 об. обрывающийся на Аллилуарии на Преображение (6 авг.). Иногда перед апостольскими чтениями и в Месяцеслове помещены «пения» (тропари), прокимны и аллиллуарии или (особенно перед чтениями на великие праздники) антифоны, причастны и проч.

Месяцеслов О. А. привлекал особое внимание исследователей. Архиеп. Сергий (Спасский) выделил его отличия от др. слав. и греч. месяцесловов, отметил следы лат. влияния и наличие редких памятей, напр. свт. Модеста (2 янв.), еп. Вигилия (7 февр.), мч. Василия (12 февр.) и др. (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 1. С. 125-127). Искаженное (ошибочная передача зап. имен характерна для Месяцеслова О. А., см.: Кульбакин. 1907. С. 127; Лосева. 2001. С. 71, 75) имя   в памяти под 20 марта « C     » (Л. 105 об.) архиеп. Сергий отождествил с почитаемым в католич. Церкви еп. Кутбертом, еп. Линдисфарна († 687; см.: Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 1. С. 126; Т. 2. С. 80; Vyskočil. 1980; Miklas. 1988). Механизм превращения имени Кутберт в «Годъпещи» реконструировал Турилов, доказавший, что это было вызвано ошибочным прочтением сочетания глаголической буквы (Р) и расположенной прямо над ней выносной (Т) как Щ (Турилов. 2008). По-разному интерпретируется наличие в Месяцеслове О. А. памяти вмч. Георгия на 26 нояб. О. В. Лосева усматривает в ней отражение рус. влияния (Лосева. 2001. С. 97), а по мнению М. Йовчевой (Йовчева. 2005), к-рое поддерживает и Турилов (Турилов. 2008), память вмч. Георгия в южнослав. традиции восходит к визант. источникам, т. о., этот Месяцеслов не является «памятником русско-южнославянских связей» (Турилов. 2016. С. 27).

Графико-орфографическая система О. А. отличается рядом особенностей, характерных для Охридской книжной школы и отражающих фонетические процессы разговорного языка: 1) взаимная мена носовых    (Л. 13),   вин. п. ед. ч. (Л. 5 об.),   1-го л. ед. ч. наст. вр. (Л. 23),   (Л. 60 об.),   вин. п. мн. ч. (Л. 4); 2) мена ®   написание   вместо   (Л. 30, 31); 3) прояснение редуцированных в сильной позиции вместо    вместо     (Л. 6),   (Л. 26 об.),   (Л. 80),   (Л. 61),   (Л. 90),   (Л. 109 об.); 4) пропуск и в слабой позиции:   (Л. 3 об.),   (Л. 9 об.), сде (Л. 82); 5) преимущественно одноеровая орфография: для обозначения редуцированного используется    встречается редко:   (Л. 13),   (Л. 34),   (Л. 14 об.); 6) совпадение бывш. слоговых плавных и последовательности типа *trъt с фиксацией гласного призвука после плавного:   (Л. 45),   (Л. 65 об.),   (Л. 73 об.); 7) обозначение редуцированного [i] буквой    (Л. 19),   (Л. 65),   (Л. 104 об.); 8) написание   вместо в конце слова перед гласным в начале следующего слова:    (Л. 48 об.),    (Л. 63 об.) и эффект стяжения:   вместо    (Л. 9 об.),   вместо    (Л. 57); 9) спорадическое смешение     (Л. 11 об.),    (Л. 32),    (вместо  )     (Л. 60),    (вместо  )    (Л. 104 об.); 10) употребление в звуковом значении ['a], т. е. вместо    род. п. ед. ч. (Л. 36),   (Л. 18),   (Л. 96 об.); 11) пропуск l-epentheticum:   (Л. 46 об.),   (Л. 60 об.),   (Л. 92); 12) при последовательном употреблении буквы в собственном звуковом значении появление той же буквы на месте (не из *g):   (Л. 7 об.),   (Л. 70),    (Л. 84),   (Л. 105 об.).

В О. А. последовательно реализованы старослав. языковые нормы, прежде всего морфологические, к к-рым относятся: 1) архаичные формы простого асигматического аориста:   (Л. 7 об.),   (Л. 59),   (Л. 109) и сигматического нетематического аориста с исконной неунифицированной флексией:   (Л. 16),   (Л. 16 об.),   (Л. 44); 2) нестяженные формы имперфекта:   (Л. 74 об.),   (Л. 89 об.),   (Л. 91 об.); 3) нестяженные адъективные формы:   (Л. 23 об.),      (Л. 42); 4) исконные формы сослагательного наклонения с формами вспомогательного глагола       (Л. 43). Вместе с тем обращают на себя внимание и особенности болг. извода церковнослав. языка, обусловленные живой речью: 1) характерные для болг. говоров окончания -  (преимущественно) и -  в глагольных формах 1-го л. мн. ч. наст. вр.:   (Л. 20 об., 78 об.),   (Л. 31 об.),   (Л. 5 об.); 2) употребление флексии аориста 3-го л. мн. ч. -  вызванное утратой носовых:   (Л. 3 об.),   (Л. 12 об.); 3) перегруппировка типов склонения и становление тенденции к аналитизму, о чем свидетельствуют формы вин. п. ед ч. вместо род. и дат. падежей:      (Л. 39),    (Л. 39); формы вин. п. мн. ч.:   (Л. 1),   (Л. 7); экспансия флексий склонения на *u:   (Л. 39),   (Л. 36 об.),   (Л. 57 об.) и др.

Лексика памятника отличается обилием архаизмов, ср.:          и др., однако встречаются и инновации: