ПАСКАЛЬ

П. происходил из католич. семьи; его отец, Этьен Паскаль (1588-1651), был королевским судебным чиновником. У П. было две сестры, с которыми он на протяжении всей жизни поддерживал близкие и доверительные отношения. Старшая сестра, Жильберта (1620-1687), вступила в брак с Ф. Перье; после кончины П. она составила его 1-е и наиболее известное жизнеописание (текст см.: Pascal. Œuvres complètes. T. 1. P. 539-642; рус. пер.: Паскаль. Трактаты. 1997. С. 279-324). Младшая сестра, Жаклин (1625-1661), стала монахиней. Мать П. умерла в 1626 г., поэтому определяющую роль в воспитании и раннем образовании П. сыграл отец, проявлявший значительный интерес к наукам, в особенности к математике. Чтобы дать лучшее образование П. и его сестрам, в 1631 г. Э. Паскаль переселился в Париж. Здесь в круг его общения входили многие выдающиеся франц. ученые того времени, в т. ч. францисканский монах и ученый-энциклопедист М. Мерсен (1588-1648). В ходе общения с отцом и его друзьями П. демонстрировал блестящие математические способности. Вскоре математика стала для П. областью постоянного научного интереса и интенсивных исследований.

В нач. 40-х гг. XVII в. П. вместе с отцом оказался в Нормандии, где создал механическую вычислительную машину (machine arithmétique), прототип арифмометра. Изобретение получило широкий резонанс и сделало имя П. известным среди франц. ученых (см.: Тарасов. 2009. С. 36-42). В 1646 г. П. повторил опыт с т. н. трубкой Торричелли, доказывающий существование давления воздуха. Впосл. П. осуществил др. опыты с барометром, к-рые подтвердили существование атмосферного давления. В оставшихся не опубликованными при жизни П. «Трактате о равновесии жидкостей» (Traité de l'équilibre des liqueurs; опубл. в 1663) и «Трактате о весе воздуха» (Traité de la pesanteur de la masse de l'air; опубл. в 1663) П. объяснил явление атмосферного давления и сформулировал ряд основополагающих принципов гидростатики (см.: Тарасов. 2009. С. 49-73; ср.: Mesnard. 1993. S. 546-547). В совр. физике основной закон гидростатики носит его имя. В XX в. в честь П. была названа единица давления - паскаль.

В период жизни в Нормандии П. впервые стал проявлять интерес к пользовавшемуся там значительным влиянием новому религ. направлению в католицизме - янсенизму. Если прежде П. и его семья не выходили за рамки обычного католич. благочестия, то с 1646 г. П. начал активно заниматься самообразованием в области теологии. П. внимательно прочел мн. сочинения блж. Августина, еп. Гиппонского (о влиянии его теологии на взгляды П. см.: Sellier. 1970), а также принял те интерпретации, к-рые давали августиновской теологии лидеры янсенизма К. Янсений (1585-1638), еп. Ипра (1636-1638), автор программного труда «Августин» (Augustinus; опубл. посмертно в 1640), и его последователь и единомышленник Жан дю Вержье де Оран (1581-1643), известный как аббат Сен-Сиран.

После возвращения в Париж летом 1647 г. П. вошел в круг столичных ученых и покровительствовавших им аристократов. Вовлечение П. в светскую жизнь было связано как с советами врачей, рекомендовавших ему избегать перенапряжения, так и с обстоятельствами его личной жизни: в 1651 г. скончался отец П., а в 1652 г. его младшая сестра Жаклин удалилась в мон-рь Пор-Рояль. Недовольство П. решением сестры на нек-рое время охладило его увлеченность религ. вопросами и послужило его сближению с друзьями, многие из к-рых придерживались скептических и либертинских убеждений. В их число входили герц. А. Гуффье де Роанне (1627-1696); салонный писатель А. Гомбо (1607-1684), представлявший свои взгляды под псевдонимом «шевалье де Мере»; завсегдатай салонов, вольнодумец и игрок Д. Миттон (ок. 1618-1690) и др. Область научных интересов П. в кон. 40-х - нач. 50-х гг. XVII в. расширилась: под влиянием бесед с друзьями, проводившими мн. часы за азартными играми, П. обратился к исследованию вопроса о математической вероятности. Полученные результаты П. обсуждал в переписке с выдающимся франц. математиком П. Ферма (1601-1665).

Б. Паскаль. Портрет. Ок. 1690 г. (Версаль)Жизнь П. в сер. 50-х гг. XVII в. складывалась удачно, однако светские развлечения и прочная репутация гениального ученого не приносили ему внутреннего удовлетворения. Серьезной проблемой были мучавшие П. приступы головной боли и др. болезни. Все чаще он предпочитал проводить время в беседах с разделявшими принципы янсенизма духовными лицами и интеллектуалами. Усиливавшееся у П. отвращение к мирской жизни он обсуждал с удалившейся от мира сестрой Жаклин (см. письма Жаклин Жильберте: Pascal. Œuvres complètes. T. 3. P. 61-75; рус. пер.: Паскаль. Мысли. 1995. С. 421-424). Разрешением духовного кризиса стало событие, обозначаемое в лит-ре как «большое обращение» (la grande conversion) П., с целью отличить его от «первого обращения», или «малого обращения» (la petite conversion), к-рое П. пережил в 1646 г. (см.: Mesnard. 1993. S. 547). «Большое обращение» не было напрямую связано с яркими внешними событиями; оно стало кульминацией процесса мучительных внутренних сомнений П. и его размышлений о собственном жизненном пути. Выражением той истины, к-рая, как считал П., была открыта ему Богом в мистическом акте озарения при «большом обращении» в ночь с 23 на 24 нояб. 1654 г., стал документ, известный как «Мемориал» (Mémorial; факсимиле автографа см.: Pascal. Œuvres. T. 4. P. 3-4; текст и анализ см.: Idem. Œuvres complètes. T. 3. P. 19-56; рус. переводы см.: Тарасов. 2009. С. 129-130; Паскаль. Мысли. 1995. С. 327-328; также ср. рус. пер. свящ. П. А. Флоренского с его кратким комментарием: Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. М., 1914. С. 578-581). Этот текст, переписанный на пергамент, П. до конца жизни носил зашитым в подкладку камзола (см.: Кляус, Погребысский, Франкфурт. 1971. С. 225-226).

«Мемориал» состоит из ок. 30 коротких строк, в к-рых в предельно сжатой и лаконичной форме выражены личные религ. убеждения и переживания П.; нек-рые строки представляют собой прямые или косвенные цитаты из Свящ. Писания. «Мемориал» начинается с по-научному точной фиксации даты его составления. Далее следует выделенное в оригинале прописными буквами слово «огонь» (feu). Исследователи давали разные объяснения этому загадочному началу документа. Одни связывали его с неким религиозно-мистическим переживанием, в к-ром Бог открылся П. как свет или тепло. Другие полагали, что речь идет лишь о смысловой ассоциации и это слово связано со следующей сразу после него цитатой из кн. Исход, отсылает к образу 1-го явления Бога Моисею в огненной неопалимой купине (см.: Исх 3. 2-6; ср.: Деян 7. 30-34). Возможно, П. внутренне соотносил себя с Моисеем, видя в его жизни и деятельности образец служения «пророка», т. е. христ. апологета, о необходимости исполнения к-рого он размышлял. Следующие далее в «Мемориале» тезисы выражают неск. базовых религ. убеждений П.: 1) Бог не может быть постигнут рациональным путем; единственным средством истинного богопознания является принятие Божественного откровения и благодати в акте сердечной веры, непосредственного религ. чувства, истинность к-рого не доказывается рационально, а познается во внутренних ощущениях («Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не Бог философов и ученых»; «И мир Тебя не познал, а я познал Тебя»; «уверенность, чувство, радость, мир»); 2) необходима личная связь с Иисусом Христом, Который является единственным путем, приводящим человека к Богу, и в Котором раскрывается величие человека («Бог Иисуса Христа»; «Его находят только на путях, указанных в Евангелии»; «величие человеческой души»; «да не разлучусь с Ним никогда»); 3) необходимо признание собственной греховности и слабости («Я был с Ним разлучен, я бежал от Него, я отрекся от Него, я распял Его), к-рые преодолеваются в отречении от мира и самоотречении, предполагающих полное послушание Богу («забвение мира и всего, кроме Бога»; «полное и кроткое отречение»; «вечная радость за день испытаний на земле»). Выраженная в тезисах религ. позиция получила развитие во всей последующей религиозной жизни и писательской деятельности П. (подробнее о смысловом содержании и значении «Мемориала» см.: Gouhier. 2005. P. 11-65, 367-388).

Определяющее значение для «большого обращения» П. и формирования у него комплекса отраженных в «Мемориале» религ. убеждений имело его общение с группой духовных лиц и теологов, к-рых объединяли янсенистские убеждения и близость к мон-рю Пор-Рояль. В сер. XVII в. Пор-Рояль состоял из 2 комплексов строений, или «домов»: 1-й находился в Париже и обычно назывался парижский Пор-Рояль (Port-Royal de Paris), а 2-й, основной, располагался в долине Шеврёза и именовался Пор-Рояль-де-Шан (Port-Royal des Champs), или загородный Пор-Рояль. В главный центр янсенистов Пор-Рояль превратился в 30-х гг. XVII в. С нач. XVII в. до своей кончины его настоятельницей была Анжелика Арно (1591-1661). После кончины в 1643 г. аббата Сен-Сирана духовным и интеллектуальным лидером этой группы связанных с Пор-Роялем священнослужителей и теологов стал ученый и теолог Антуан Арно (1612-1694); поскольку он был родным братом Анжелики, отношения между янсенистами и мон-рем Пор-Рояль стали еще более тесными. Приняв в результате «большого обращения» принципиальное решение об «отказе от мира», П. вместе с тем не стал монахом и затворником в строгом смысле; его «отшельничество» имело скорее демонстративный, чем реальный характер. В 1655-1656 гг. он нек-рое время жил в загородном Пор-Рояле, где общался с др. янсенистами, однако сохранил за собой парижский дом и регулярно посещал столицу, избегая светских развлечений, но продолжая общаться со мн. друзьями. Первым духовником П. в парижском Пор-Рояле стал А. Сенглен (Ɨ 1664). Одобрив решение П. вести жизнь «отшельника» в загородном Пор-Рояле, он рекомендовал ему во время пребывания там обсуждать научные вопросы с Антуаном Арно, а теологические и духовные - с аббатом Л. И. Леметром де Саси (1613-1684), к-рый был убежденным янсенистом и прекрасным знатоком трудов блж. Августина. Сохранилась запись одной из бесед П. с Леметром де Саси (текст см.: Pascal. Œuvres complètes. T. 3. P. 76-157; рус. пер.: Паскаль. Мысли. 1995. С. 375-386); возможно, доступный ныне вариант является позднейшей обработкой изложения беседы, составленного самим П. (подробнее об истории текста см.: Gouhier. 2005. P. 67-126). В ходе беседы П. представил сравнение решений вопроса о природе человека и цели его существования, предложенных в стоицизме и скептицизме. В качестве показательного представителя 1-го философского направления П. избрал рим. стоика Эпиктета (I-II вв.), а в качестве представителя 2-го - франц. писателя и философа М. де Монтеня (1533-1592). Согласно П., стоик и скептик наилучшим образом представляют 2 противоположные тенденции в понимании природы и состояния человека: стоик, «замечая следы его изначального величия и не видя его испорченности, заключает, что природа наша здорова и не нуждается в целителе, и это верх гордыни»; напротив, скептик, «сознавая нынешнее ничтожество и не ведая об изначальном достоинстве, считает, что природа обречена на болезнь и неизлечима, что заставляет его отчаяться в возможности достичь истинного блага и потому толкает к крайнему малодушию» (Паскаль. Мысли. 1995. С. 384). П. отмечает, что противоречия между стоическим и скептическим подходами нельзя решить путем внешнего рационального синтеза; единственным возможным решением П. считает «евангельскую истину», к-рая «соединяет все истинное и отбрасывает все ложное» (Там же). Основой провозглашаемого в Евангелии спасительного соединения природы и благодати является соединение Бога и человека в Иисусе Христе, «неизреченное единство двух природ в единой личности Богочеловека» (Там же). Т. о., согласно П., подлинная философия с неизбежностью приводит к теологии, к-рая есть «средоточие всех истин». Содержанием же теологии, согласно П., должны являться не «умственные» схоластические рассуждения об абстрактных проблемах, о которых он отзывается неодобрительно, а «сердечные» размышления над спасительным значением жизни и учения Иисуса Христа. Собственный опыт подобных размышлений П. представил в соч. «Сокращенное изложение жизни Иисуса Христа» (Abrégé de la vie de Jesus-Christ; текст см.: Pascal. Œuvres complètes. T. 3. P. 178-347). Хотя по форме это сочинение является лишь составленной в строгом хронологическом порядке подборкой текстов из Евангелий с редкими лаконичными комментариями, работа над ним имела принципиальное значение для П. Жизнь Христа предстает как цельный и законченный образец, к максимальному следованию которому призван всякий христианин.

В нач. 1656 г. П. публично выступил на стороне янсенистов в их острой полемике с иезуитами, к-рая проходила в более широком контексте длительного спора об ортодоксальности взглядов Янсения. В этот спор постепенно оказались вовлечены Папский престол, представители высшей франц. гос. власти, а также большинство теологов и духовных лиц Франции. Иезуиты утверждали, что Янсений, излагая учение блж. Августина о благодати и предопределении в соч. «Августин», допустил ряд еретических утверждений. Эти обвинения были поддержаны в Риме, где в результате долгого разбирательства были выделены 5 «еретических» тезисов Янсения (их текст см.: Паскаль. Трактаты. 1997. С. 492). Был составлен особый «формуляр» (formulaire) осуждения этих тезисов (текст см.: Denzinger. Enchiridion. 201444. N 2020). Во Франции все духовные лица, в т. ч. янсенистские священники и монахини Пор-Рояля, получили указание подписать его. Руководившие Пор-Роялем Анжелика и Антуан Арно были решительно против подписания, однако желали любыми средствами избежать прямого конфликта с Папским престолом и церковного раскола. Воспользовавшись тем, что в формуляре были приведены не прямые цитаты из сочинения Янсения, а смысловые обобщения его заключений, янсенисты стали заявлять, что осужденные 5 положений действительно еретические, однако они не могут осудить их в выражениях формуляра, где они прямо приписаны Янсению. Эта уловка позволила янсенистам, признавая безусловный авторитет Папского престола в области права, т. е. при изложении вероучения и осуждении ереси, считать формуляр некорректным в области фактов, т. к. в нем Янсению будто бы приписывались не имеющие к нему отношения еретические утверждения. Такую общую стратегию защиты полностью разделял и П. Желая самостоятельно разобраться в богословском содержании полемики, он создал неск. небольших трактатов и заметок, к-рые впосл. были объединены издателями под общим названием «Сочинения о благодати» (Écrits sur la Grâce; текст см.: Pascal. Œuvres complètes. Т. 3. P. 487-799; ср.: Idem. Œuvres. T. 11. P. 95-295; рус. пер. отсутствует).

В янв. 1656 г. иезуитам удалось добиться офиц. решения теологического фак-та Парижского ун-та об исключении Антуана Арно из его членов. Первоначально Арно планировал сам написать ответ противникам, однако затем в ходе совещания янсенистов в Пор-Рояле было решено, что более ярко и выразительно это сможет сделать П. Ввиду опасности преследования со стороны гос. властей написанный П. текст в форме письма живущему в провинции другу был анонимным и распространялся нелегально; издателем он был озаглавлен «Письмо к провинциалу». Поскольку наполненное язвительными нападками на иезуитов «Письмо...» получило значительный резонанс, П. занялся составлением и публикацией новых писем, которые продолжал издавать анонимно в виде небольших брошюр. Впосл. все письма были собраны и опубликованы под общим заглавием «Письма к провинциалу» (Les Provinciales; текст см.: Pascal. Œuvres. T. 4-7; рус. пер.: Паскаль. Письма к провинциалу. 1997), которое не вполне точно, т. к. с 11-го письма П. обращается от косвенной полемики к прямой и адресатами писем становятся уже сами иезуиты.

В «Письмах...» П. заявлял о своей независимости от Пор-Рояля и полной непредвзятости, однако это не соответствовало действительности. Из воспоминаний современников известно, что содержание «Писем...» перед публикацией обсуждалось на собраниях янсенистов в Пор-Рояле. Кроме того, Антуан Арно и его верный последователь П. Николь (1625-1695) снабжали П., недостаточно хорошо ориентировавшегося в теологической лит-ре, извлечениями из сочинений иезуитских теологов, намеренно выбирая двусмысленные или соблазнительные по содержанию отрывки, к-рые затем становились предметом ироничного рассмотрения и уничтожающей критики П. (использованные П. источники указаны во вводных статьях к каждому из «Писем...» в изд. Pascal. Œuvres. T. 4-7). Началом, объединяющим все «Письма...», является определяющая рассуждения П. единая теологическая августинианская позиция; в «Письмах...» эта позиция представляется на разном материале и скрыта под множеством вторичных в содержательном отношении полемических приемов и отступлений. Риторическое, полемическое и лит. искусство П. стало причиной успеха «Писем...» в широких кругах франц. общества XVII в.; ими зачитывались и их цитировали придворные и светские дамы, гос. чиновники и церковные служители, теологи и вольнодумцы. Достоинства «Писем...» как лит. сочинения не вызывали сомнений у последующих критиков; труд П. по праву считается одним из высших образцов франц. лит-ры XVII в.

В содержательном отношении «Письма...» делятся на 4 группы: 1) письма 1-3, написанные во время дискуссии в Парижском ун-те по поводу взглядов Антуана Арно и сразу после осуждения их теологическим фак-том ун-та; П. стремится доказать полное соответствие мнений янсенистов церковному учению; это делается гл. обр. посредством анализа нек-рых спорных теологических концепций и выражений, вслед. чего по богословскому содержанию эти письма близки к «Сочинениям о благодати»; 2) письма 4-10; в них П. переходит от защиты к нападению; он предлагает последовательный критический разбор высказываний, извлеченных из сочинений иезуитских теологов, созданных в рамках казуистики, т. е. церковно-практического учения о способах разрешения духовниками возникающих при исповедании определенных грехов затруднений; 3) письма 11-16; основная тематика остается прежней, однако П. обращается уже напрямую к иезуитам, рассматривая их ответы на аргументы предшествующих писем и предлагая новую критику; 4) письма 17-18, адресованные Ф. Анна (1590-1670), иезуитскому теологу и полемисту, к-рый в это время исполнял обязанности духовника кор. Людовика XIV и был одним из наиболее влиятельных противников янсенистов; П. возвращается к обоснованию полного соответствия взглядов Антуана Арно и др. янсенистов традиц. церковному учению. Рассматривая в «Письмах...» теологическое учение о благодати, П. ставил перед собой не только богословскую, но и политическую задачу. Одной из скрытых целей его рассуждений было доказать, что учение янсенистов по смыслу совпадает с учением доминиканцев (т. е. томистов), и тем самым разрушить сложившийся в Парижском ун-те антиянсенистский союз доминиканцев и иезуитов. Рассуждая о нравственном учении иезуитов, П. обвиняет их в выработке всевозможных казуистических оправданий для грешников. П. объясняет это стремлением иезуитов к духовному и политическому влиянию, их желанием подчинить себе души людей посредством представления им удобной для человеческих страстей смягченной версии христ. закона (см.: Miel. 1969. P. 131-145). Главным инструментом в этом пересмотре нравственных норм является теория пробабилизма, т. е. учение о том, что во всех сложных случаях, когда неизвестна однозначная истина, можно следовать любому из противоположных друг другу вероятностных мнений. П. отмечает, что для перетолковывания заповедей, канонов и церковных установлений иезуиты пользуются неск. приемами: 1) переопределением значения слов (напр., «избыток», от к-рого следует давать милостыню, определяется так, что в него не попадают накопления, делаемые светскими людьми с целью улучшения своего положения при дворе); 2) ссылкой на оправдывающие грех внешние обстоятельства (напр., выполнение слугами греховных поручений хозяев); 3) указанием на благое намерение, с к-рым совершается греховный поступок, или на его благую цель (напр., допустимым признаётся убийство ради защиты чести). Наибольшее неудовольствие и даже открытый гнев у П. вызывают признание греховного состояния человеческой природы фактической нормой и отказ от нравственного требования к человеку исправлять свою жизнь в соответствии с евангельским учением. П. полагал, что ориентация на оправдание «природного» человека напрямую связана у иезуитов с неверными представлениями о действии благодати. Принижая значимость благодати для успешного исполнения человеком заповедей, иезуиты, по убеждению П., закономерно приходят к последовательному оправданию нарушения человеком всех заповедей, в т. ч. высшей из них - о любви к Богу и к ближнему (см.: Тарасов. 2009. С. 165-171; Miel. 1969. P. 131-136).

Поскольку иезуиты обладали во Франции значительным политическим влиянием, публицистическая деятельность П. была сопряжена с большим риском. В случае установления его авторства он, вероятнее всего, был бы подвергнут допросам и тюремному заключению. Несмотря на все усилия, властям и полиции не удалось раскрыть инкогнито автора «Писем...», расходившихся по всей Франции значительными тиражами. Отношение католич. Церкви к «Письмам...» было резко отрицательным. Через полгода после выхода заключительного, 18-го письма декретом папы Римского Александра VII (1655-1667) от 6 сент. 1657 г. «Письма...» были внесены в Индекс запрещенных книг (см.: Pascal. Œuvres. T. 7. P. 231-232). О реакции П. на это решение известно из заметки, где среди прочего сказано: «Пусть мои Письма осуждены в Риме; то, что я в них осуждаю, осуждено на небесах» (Паскаль. Мысли. 1995. С. 329. № 916).

В начальный период публикации «Писем...», в марте 1656 г., когда положение защитников янсенизма было крайне сложным, а Пор-Роялю угрожало закрытие по распоряжению светских и церковных властей, произошло событие, непосредственно связанное с П. и оказавшее на него значительное влияние,- «чудо святого терния». В числе воспитанниц Пор-Рояля была Маргарита Перье (1646-1733), племянница и крестница П., к-рой в то время было ок. 10 лет. Она страдала от тяжелой глазной болезни с обширным гнойным воспалением; врачи рекомендовали сложную операцию, успешный исход к-рой был крайне маловероятен. Однако после молитвы и прикосновения к хранившейся в Пор-Рояле реликвии - одному из терниев (шипов) тернового венца Спасителя - девочка оказалась полностью здорова. Случай исцеления получил широкий резонанс в обществе. Для проверки обстоятельств события в Пор-Рояль были направлены как представители церковной и светской власти, так и наиболее авторитетные франц. врачи. В ходе расследования не удалось обнаружить следов к.-л. фальсификаций, и чудо было в офиц. акте признано подлинным. В архивах сохранились мн. свидетельства современников событий и материалы дела (частично опубл.: Pascal. Œuvres complètes. T. 3. P. 800-1134), из к-рых следует, что П. не сомневался в истинности совершившегося чуда. Чудо на некоторое время склонило общественное мнение в пользу янсенистов и избавило их от опасности прямых гонений. Даже иезуиты в полемических сочинениях не ставили под сомнение его действительность, однако иронически заявляли, что в нем следует видеть не подтверждение правоты еретиков-янсенистов, а обращенный к ним от Бога призыв отказаться от ереси. Для П. чудо имело прежде всего экзистенциальное значение, став знаком правильности избранного им религ. пути. Вместе с тем оно подвигло П. к теоретическим размышлениям о том, в какой мере и каким образом чудеса и знамения могут служить подтверждением религ. истины. Попытки П. сформулировать концепцию «истинных чудес» нашли отражение в серии теологических вопросов, к-рые он адресовал янсенистскому теологу М. де Баркосу (1600-1678); совр. издателями они публикуются в числе материалов к соч. «Мысли» (см.: Паскаль. Мысли. 1995. С. 302-305. № 830). П. полагал, что истинные чудеса могут происходить только в истинной христ. Церкви; он видел в чудесах убедительное доказательство божественного происхождения христианства и намеревался включить специальный раздел о чудесах в апологетическое сочинение, над к-рым работал.

Ужесточение отношения властей к янсенистам заставило последних сменить тактику и перейти от чрезмерно публицистичных «Писем...» к составлению более резких по тону обращений и памфлетов, адресованных разным слоям франц. общества. П. несомненно принимал активное участие в работе над этими текстами, хотя не был их единственным автором. В 1657-1658 гг. были выпущены «Письмо к адвокату парламента» и неск. памфлетов, выходивших под общим названием «Сочинения парижских кюре» (тексты см.: Pascal. Œuvres. T. 7. P. 175-222, 257-328, 349-374; T. 8. P. 33-112; рус. пер.: Паскаль. Трактаты. 1997. С. 129-212). Задачей документов было создание впечатления, что янсенисты пользуются широкой поддержкой как в народе, так и среди франц. духовенства, а основным содержанием - демонстрация богословской и нравственной слабости позиции иезуитов, защита янсенистов от их критики, а также рассуждения о пагубных последствиях влияния иезуитов для светской и религ. жизни Франции.

В 1658 г. П. оповестил друзей из Пор-Рояля о своем намерении написать апологию христианства; он представил в узком кругу примерный план буд. труда и нек-рые предназначавшиеся для него тексты. В этот же период П. в последний раз вернулся к научным занятиям. По побуждению друзей П. согласился организовать открытый конкурс среди европейских математиков, предложив им решить неск. связанных с циклоидой задач. Решить все задачи не смог никто, кроме П., и победа в конкурсе была присуждена ему (связанные с конкурсом материалы, переписку и тексты П. см.: Pascal. Œuvres. T. 7-9). В нач. 1659 г. состояние здоровья П. значительно ухудшилось. Из-за постоянных болей он все реже мог систематически работать и лишь в редкие периоды облегчения возвращался к подготовке материалов для задуманной апологии христианства. Болезнь П. рассматривал как происходящее от Бога спасительное средство, подвигающее человека к осознанию своей немощи, раскаянию в совершённых грехах и к избавлению от страстей. Христ. отношение к собственным страданиям П. наиболее проникновенно и ярко выразил в небольшом сочинении-размышлении «Молитва, чтобы Бог дал мне употребить болезни во благо» (Prière pour demander à Dieu le bon usage des maladies; текст см.: Pascal. Œuvres complètes. T. 4. P. 964-1012; рус. пер.: Паскаль. Мысли. 1995. С. 391-397). К 1660 г. П. полностью прекратил научную деятельность; его переписка с европ. математиками постепенно сошла на нет. На поступившее в том году предложение Ферма встретиться и обсудить научные вопросы П. ответил отказом. В письме Ферма он не только сообщал о тяжелом состоянии своего здоровья, но и отмечал, что «не сделал бы и двух шагов ради математики», что погружен в более важные занятия (см.: Паскаль. Мысли. 1995. С. 430-431). П. подразумевал работу над апологией, к к-рой он возвращался при каждой возможности.

После кончины кард. Джулио Мазарини (1602-1661) получивший полноту гос. власти франц. кор. Людовик XIV (1643-1715) значительно ужесточил борьбу с янсенизмом. От священнослужителей и монахинь Пор-Рояля потребовали немедленного подписания формуляра. Ввиду невозможности дальнейшего уклонения от подписания Антуан Арно, Николь и П. составили «Предписание генеральных викариев парижского диоцеза» (текст см.: Pascal. Œuvres complètes. T. 4. P. 1064-1072), в к-ром обосновывали необходимость послушания властям и религ. допустимость подписания при условии нек-рых внешних и внутренних оговорок. Подобная переменчивость и уклончивость теологов привела в смущение мн. монахинь Пор-Рояля. Весьма болезненно ситуацию переживала сестра П. Жаклин, к-рая летом 1661 г. под влиянием Антуана Арно согласилась подписать формуляр, однако в письмах высказывала сомнения в правильности этого решения, а также сожаления о том, что никто в Церкви не готов твердо стоять за истину. В окт. 1661 г. Жаклин скончалась. Вероятно, это печальное событие подвигло П. переосмыслить собственную позицию (см.: Тарасов. 2009. С. 224-226). П. стал противником компромисса и начал выступать решительно против подписания формуляра. Окончательное мнение П. отражает краткое «Сочинение по поводу подписи» (тексты связанных с полемикой материалов см.: Pascal. Œuvres complètes. T. 4. P. 1176-1359; рус. пер. сочинения: Паскаль. Трактаты. 1997. С. 123-126). Следствием этой принципиальной позиции П. стал разрыв отношений с Антуаном Арно, Николем и др. сторонниками умеренной стратегии поведения. Несмотря на внешний конфликт, внутреннюю верность воспринятым в Пор-Рояле мировоззренческим и богословским принципам П. сохранял до конца жизни.

Последние годы жизни П. провел в Париже. Помимо его сестры Жильберты и ее семьи одним из наиболее близких к нему людей оставался герц. де Роанне. В 1661-1662 гг. П. совместно с герцогом задумал и осуществил проект организации в Париже 1-й линии общественного транспорта - конных повозок, впосл. получивших название омнибусов. Собственные доходы от вложенных в этот проект денежных средств П. намеревался направить на благотворительные цели. В нач. авг. 1662 г. состояние здоровья П., жившего в это время в доме сестры, стало критическим: он испытывал мучительные и изнуряющие головные и кишечные боли, с трудом мог видеть и говорить. П. скончался после 2 недель тяжелых страданий, принеся исповедь и приняв последнее причастие. 21 авг. 1662 г. П. был погребен в парижской ц. Сент-Этьен-дю-Мон; ныне место погребения обозначено на храмовой стене памятной доской с эпитафией.

После кончины П. его рукописи, включая предназначавшиеся для апологии христианства отрывки и материалы, хранились в семье его сестры Жильберты. Родственники и друзья П. в скором времени позаботились о том, чтобы сделать точную копию всех заметок, причем в том порядке, в каком их оставил П. В результате этой работы появились 2 сходные по содержанию, однако не во всем идентичные рукописные копии, к-рые традиционно называются «Первая копия» и «Вторая копия». Послужившие основой для копий автографы П. в нач. XVIII в. были упорядочены Л. Перье, племянником П.; при этом их первоначальная организация была нарушена. В наст. время рукописи П. и обе копии хранятся в Национальной б-ке Франции (автографы - Paris. fr. 9202; «Первая копия» - Paris. fr. 9203; «Вторая копия» - Paris. fr. 12449). Т. о., имеется 3 источника текста «Мыслей»: автографы П. имеют решающее значение для установления текста отрывков, однако не могут служить для определения их порядка, источником сведений о котором являются 2 копии, а также нек-рые свидетельства друзей П. о его замыслах. Издание корпуса относящихся к задуманной П. апологии христианства текстов и заметок было впервые осуществлено в 1670 г. его друзьями и Э. Перье под заглавием «Мысли господина Паскаля о религии и некоторых других темах» (Pensées de m. Pascal. 1670). Издательское заглавие закрепилось в традиции в сокращенной форме - «Мысли». C XVIII по нач. XX в. «Мысли» многократно переиздавались. В нек-рые издания включались прежде не публиковавшиеся отрывки; в большинстве случаев упорядочение материала производилось издателями на основе предполагаемого плана П., а также тематической и содержательной близости текстов. Наиболее известные и полные издания такого типа были подготовлены в кон. XIX в. Л. Брюнсвиком (Pascal. Pensées. 1897) и в сер. XX в. Ж. Шевалье (Idem. Œuvres complètes. 1954). В выходивших в XX в. научных изданиях «Мыслей» преобладающей стала практика упорядочения отрывков в соответствии с «Первой копией» и помещения отсутствующих в ней текстов в заключительный раздел издания. Этот принцип был наиболее последовательно реализован в изданиях Л. Лафума (Idem. Pensées. 1951) и М. Ле Герна (Idem. Pensées. 1977; Idem. Œuvres complètes. 2000. T. 2). Первый неполный перевод «Мыслей» на рус. язык был опубликован в 1843 г. Переводчик И. Г. Бутовский опирался на неудачную франц. антологию, в к-рой к «Мыслям» П. были добавлены др. сочинения, в т. ч. научные, а большинство отрывков религ. содержания было исключено. В кон. XIX в. были сделаны 2 рус. перевода «Мыслей» по относительно полным тематически упорядоченным изданиям (Паскаль. Мысли. 1888; Мысли о религии. 1892). В кон. XX в. вышли новые полные русские переводы - Э. Л. Линецкой (Паскаль. Мысли. 1994; по изд. Шевалье) и Ю. А. Гинзбург (Паскаль. Мысли. 1995; по изд. Лафумы). Т. к. в разных изданиях отрывки расположены различным образом, не существует единой и общепринятой системы их нумерации; для установления соответствий необходимо пользоваться таблицами, к-рые печатаются во мн. научных изданиях «Мыслей».

П. не удалось составить систематическое изложение собственных философских и богословских идей, хотя одной из задач задуманной им апологии христианства было именно упорядоченное представление системы богословских истин христианства и подводящих к ним человека с разных сторон философских рассуждений. Сохранившиеся труды П. имеют отрывочную форму кратких тематических писем, эссе, набросков, афоризмов, однако в них с достаточной полнотой нашли выражение как его христ. мировоззрение в целом, так и принимаемые им конкретные теологические убеждения и философские принципы. В сочинениях и заметках П. обращается ко мн. фундаментальным философским и теологическим вопросам, к-рые рассматриваются в рамках 3 основных тем, тесно связанных и переплетенных: 1) учение о Боге в Его отношении к миру и человеку; 2) учение о мире как жизненном пространстве человека, о естественном и сверхъестественном познании; 3) учение о природе человека, о смысле его существования и его отношении к Богу (ср.: Стрельцова. 1994. С. 125).

Богословское учение о природе и благодати

Философский анализ природы человека и его места в мире

Синтез философии и богословия: апологетика христианства

Значение трудов П. для развития зап. философии и христ. теологии связано прежде всего с тем, что он одним из первых проблематизировал складывавшееся в результате развития новоевроп. науки в XVII в. представление о полной рациональной объяснимости мира и человека. Поставив вопрос о границах рациональности и научности, П. рассматривал в качестве источника истины «доводы сердца», принципиально отличающиеся от «доводов разума», и тем самым предвосхищал позднейшую антирационалистическую тенденцию в философии и психологическое направление в теологии. Поскольку П. исходил из образа динамически воспринятого человека, постоянно рассуждая о трагичности его существования и одновременно о его достоинстве, его идеи оказались особенно близки представителям антропологически и психологически ориентированных философских направлений XIX-XX вв. - философии жизни, спиритуализма, иррационализма, экзистенциализма (подробнее о влиянии П. на зап. философию, а также об оценке его наследия в трудах последующих мыслителей см.: Кляус, Погребысский, Франкфурт. 1971. С. 236-298; Стрельцова. 1994. C. 402-433; Mesnard. 1993. S. 565-570).

В России первые упоминания имени П. были связаны с его научными открытиями. Напр., М. В. Ломоносов включил П. в число ученых, внесших своими опытами вклад в открытие и исследование атмосферного давления (см.: Кляус, Погребысский, Франкфурт. 1971. С. 298). Вслед. популярности франц. лит-ры в России в кон. XVIII - нач. XIX в. «Письма к провинциалу» и «Мысли» П. были достаточно хорошо известны в образованных кругах общества. Книги П. читали и цитировали А. С. Пушкин (1799-1837), В. А. Жуковский (1783-1852), Н. М. Карамзин (1766-1826), А. С. Хомяков (1804-1860) и мн. др. Во 2-й пол. XIX в. одним из наиболее внимательных читателей «Мыслей» и восторженным поклонником лит. и философского таланта П. был Л. Н. Толстой (1828-1910). Уже в предназначавшемся для повести «Отрочество», но не вошедшем в окончательный текст отрывке, датируемом нач. 50-х гг. XIX в., главный герой пересказывает «пари Паскаля» и сообщает о глубоком впечатлении, к-рое оно на него произвело (см.: Толстой Л. Н. ПСС. 1930. Т. 2. С. 287-288). Имя П. неоднократно встречается на страницах сочинений, писем и заметок Толстого; он читал «Мысли» как в оригинале, так и в имевшихся рус. переводах, а также сам перевел некоторые высказывания П. Афоризмы и извлечения из «Мыслей» П. регулярно публиковались в издававшемся под рук. Толстого сб. «Круг чтения»; всего в нем было напечатано более 200 отрывков. Толстому были весьма близки фидеизм и антирационализм мн. рассуждений П.; он видел в нем мыслителя, к-рый показал «необходимость веры и невозможность жить без нее» (Там же. 1957. Т. 41. С. 478). Однако, несмотря на глубокую и искреннюю любовь к П., Толстой не мог примириться с тем, что тот до конца остался верен католицизму. Толстой выражал сожаление, что П. не успел и не сумел критически рассмотреть католич. церковное учение с помощью «той силы мысли, которую он направил на доказательство необходимости веры, и потому в душе его догматический католицизм остался целым» (Там же. С. 482).

Значительный интерес философские и богословские идеи П. вызывали у мн. представителей рус. религ. философии кон. XIX - 1-й пол. XX в. Лев Шестов (1866-1938) посвятил анализу взглядов П. соч. «Гефсиманская ночь: Философия Паскаля», 1-е издание к-рого вышло в 1923 г. на франц. языке и получило высокие оценки франц. специалистов. Шестов рассматривал философские и теологические идеи П. с позиций собственного антирационалистического философского мировоззрения, вслед. чего видел в них стремление стать «свободным от того, что люди обычно считают истиной», желание «унизить наш гордый и самоуверенный разум, отнять у него власть судить Бога и людей», призыв «пожертвовать всем, чтобы найти Бога» (см.: Шестов Л. Соч. М., 1993. Т. 2. С. 280, 286, 324). С большим уважением и вниманием к идеям П. относился С. Л. Франк (1877-1950), многократно цитировавший «Мысли» в собственных сочинениях. При этом он весьма негативно отзывался о «пари Паскаля». В соч. «С нами Бог» Франк называет его «кощунственным заблуждением» и «духовным уродством», отмечая, что, если человек в своей вере следует лишь внешнему расчету, не имея никакого внутреннего основания для веры, на таком пути он никогда не достигает подлинной религ. веры, т. к. «вера по самому ее существу может быть только свободным, непроизвольным, неудержимым движением души» (см.: Франк С. Л. С нами Бог. М., 2003. С. 462-463). Свящ. Павел Флоренский (1882-1937) в соч. «Столп и утверждение истины», напротив, давал «пари Паскаля» в целом положительную оценку. Согласно свящ. П. Флоренскому, основная идея пари заключается в том, что «верное ничто стоит обменять на неверную бесконечность», пусть даже, будучи поставлена перед таким неочевидным для разума решением, «как раненый зверь защищает себя уличенная самость» (см.: Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. М., 1914. С. 66-67). В том же сочинении свящ. П. Флоренский посвятил небольшую дополнительную главу «Мемориалу» П. (см.: Там же. С. 577-581). Предложив собственный перевод текста с кратким комментарием, свящ. П. Флоренский проницательно отмечал, что этот документ является интуицией П., выражающей «программу религиозно-философской системы», и ориентиром, позволяющим понять внутреннюю логику тех заметок, к-рые впосл. составили «Мысли». В «Мемориале» свящ. П. Флоренский видел «исповедание веры» и «молитвенное созерцание отдельных моментов духовного восхождения». Соотнося тезисы «Мемориала» П. с положениями правосл. богословия, он отмечал, что у П. «есть какое-то сродство с православием» (Там же. С. 581; подробнее об истории рецепции сочинений и идей П. в России см.: Кляус, Погребысский, Франкфурт. 1971. С. 298-329; Стрельцова. 1994. C. 291-401; Тарасов. 2009. С. 247-612; Алташина. 2013; обширную подборку посвященных П. текстов рус. писателей и философов см.: Блез Паскаль: Pro et contra. 2013).