ГАЛЛИКАНИЗМ

[от лат. gallicus, букв.- галльский], совокупность церковных, политических и правовых доктрин в XIII-XIX вв., обосновывавших особое положение франц. католич. Церкви по отношению к папству. Под Г. подразумевается также особый уклад, обычаи, привилегии и положение католич. Церкви во Франции, служившие для обоснования ее частичной независимости от Рима. Термин «Г.», впервые появившийся на Ватиканском I Соборе, до этого употреблялся для характеристики отношений Римского престола с Францией, постепенно заменил ряд выражений, применявшихся ранее для определения положения католич. Церкви во Франции («свободы и привилегии Церкви Галлии», «галликанские свободы», «древние свободы галльской Церкви» и др.).

Исследователи различают 3 типа Г.- королевский, парламентско-университетский и богословский,- к-рые зародились в эпоху средневековья в борьбе франц. монархии и светского суда с универсалистскими теократическими претензиями папства. Становление доктрин Г. было связано со складыванием франц. централизованного гос-ва, с формированием представлений об особом религ. прошлом Франции. В этой концепции важная роль отводилась франц. королю, к-рый представал как ревностный защитник католич. веры и Церкви, основатель храмов и мон-рей, покровитель церковных свобод, что было отражено в титуле «христианнейшего» короля.

Идеи Г. апеллировали к истории галльской Церкви, самостоятельность к-рой опиралась на авторитет св. Иринея, еп. Лиона, во II в. Впервые понятие «Ecclesia gallicana» было употреблено в декреталии папы св. Келестина I в 428 г. (PL. 50. Col. 431). Согласно теории Г., лишь во Франции обычаи национальной Церкви сохранились в большей мере и в последующие века. В IV в. во главе Церкви в Галлии стоял архиепископ Арелата. При Меровингах Церковь стала одним из крупнейших земельных собственников и обладала большой политической силой. Королевская власть, оказывая влияние на жизнь Церкви, участвовала в назначении и смещении епископов. Однако в ходе неск. Соборов, главные из к-рых состоялись в Орлеане (549) и Париже (614), духовенству удалось добиться права свободных выборов епископов с последующим утверждением их королем, а также неотчуждаемости церковного имущества.

При Каролингах союз Церкви и королевской власти приобрел новые формы ввиду изменения представлений о миссии короля, трактуемой как особая служба избранника Бога, строителя Града Божия и защитника Церкви. В этот период формируются отношения взаимопомощи монарха и Римских пап, что было отражено в королевских капитуляриях, к-рые теперь могли включать статьи канонического права и решения местных Соборов. Монархи вели сами и поддерживали миссионерскую политику, делали щедрые пожертвования Церкви, проводили реформы церковных институтов. В ответ король Франции получил право взимать десятину с Церкви. Гинкмар, архиеп. Реймса, признавал за королем право высшей власти, основанной на уважении законов, поддержании мира и порядка. Однако, по мнению Гинкмара, власть короля обязана подчиняться христ. закону. Это было также подтверждено решениями Соборов, состоявшихся в мон-рях Сен-Баль (991) и Шель (993).

Обострение отношений франц. Церкви с папством берет начало в период григорианской реформы, утверждения в Зап. Европе духовной супрематии Рима и оформления претензий пап на «полноту власти», что сопровождалось подчинением им Соборов, отменой древних обычаев, уменьшением власти и юрисдикции епископата, усилением притязаний на имущественную сферу (взимание поборов, раздача бенефициев через папскую курию). Во Франции папы столкнулись со стремлением местного духовенства к бóльшей независимости от их власти, что совпадало с интересами королевской власти, не желавшей терять влияние на церковные дела. Т. о., в Г. соединились 2 тенденции: стремление франц. духовенства организовать самостоятельную по отношению к Риму национальную Церковь и желание королевской власти усилить свое могущество и «встроить» Церковь в складывавшееся централизованное гос-во, в перспективе превратив ее в орудие королевской политики. Направленный против теократических притязаний папства Г. касался не только церковного устройства, но и отношений светской и духовной властей.

В XIII в. развитию идей Г. способствовали изменения в политической мысли. Гос-во трактовалось как естественный организм, соединяющий всех верующих под суверенной властью короля на основе принципа «король - хозяин в своем королевстве», наделенный властью, полученной от Бога через миропомазание, без участия папы и императора. Миссия короля в отношении Церкви заключалась в защите ее свобод, в назначении епископов, в борьбе со злоупотреблениями духовенства. Стало возможным заявить, что у светских властей есть собственный суд, к-рый не отрицал высшего суда папы. Одной из главных проблем оставалась система раздачи бенефициев, постепенно перешедшая под контроль папы Римского Климента IV (булла «Licet ecclesiarum», 1265).

Политика кор. Людовика IX Святого была направлена на ограничение власти епископов, подчинение франц. духовенства юрисдикции короля в светских делах, укрепление гарантий независимости епископской власти от папы (процедура избрания капитулами), закрепление за франц. Церковью права созывать Соборы и знаменовала начало осознанной борьбы за «галликанские вольности».

Важным показателем распространения идей Г. в среде франц. духовенства стал национальный католич. Собор 1263 г., отвергший просьбу Рима о субсидии, к-рая взималась бы с Церкви Франции как особый налог, предназначенный для отвоевания Св. земли. Чтобы продемонстрировать приверженность идее крестового похода, франц. прелаты добровольно предоставили папе требовавшуюся сумму, выразив пожелание не облагать налогом церковные бенефиции. Именно в XIII в. впервые входят в употребление выражения «галльская Церковь» (Ecclesia gallicana), «прелаты Франции» (prelati Franciae).

Непосредственное зарождение Г. и его переход на уровень теоретической полемики традиционно связывается с конфликтом между папой Бонифацием VIII и кор. Филиппом IV Красивым. С этого времени разногласия между Римом и Францией выходят за рамки споров о конкретных вещах и превращаются в многовековую дискуссию о принципах разделения светской и духовной властей, о праве Римского папы вмешиваться и решать церковные вопросы во Франции. В ответ на буллу Бонифация VIII «Unam Sanctam» (18 февр. 1302), излагающую учение о превосходстве духовной власти над светской, Филипп IV ответил поддержкой концепции, базирующейся на римском праве и заключающейся в идее абсолютного разделения светской и духовной властей. В результате конфликта кор. Филиппа IV Красивого с папой Бонифацием VIII были ограничены вывоз десятины из Франции в Рим и право папы вмешиваться в суверенное право короля в светских делах. В анонимном трактате, называемом по первым строкам «Antequam essent clerici» (Пока не станут клириками), защищавшем особое положение франц. духовенства по отношению к Риму, говорилось, что миряне и клирики - части одного тела Церкви, а свободы, вольности и привилегии духовенства предоставлены королем и поэтому могут быть им изменены и даже отменены. Франц. легистами в свою очередь разрабатывался тезис, что ни король, ни его служители не могут быть отлучены от Церкви за решения, принятые ими при исполнении их функций. Легисты напомнили также о свободах древней Церкви во Франции, напр. о праве выбирать епископов и аббатов, к-рые распоряжались бы бенефициями. Показательно, что на ассамблее духовенства 31 янв. 1297 г. большинство из 77 франц. прелатов также заявили о приверженности свободам галликанской Церкви. Речь легиста П. Флота на Генеральных штатах 1302 г. традиционно считается 1-м выражением теории Г. Депутаты 3 сословий 10 апр. 1302 г. поддержали короля, однако были враждебно настроены не столько в отношении папы, сколько в отношении Римской курии, к-рую обвиняли в незаконном желании господствовать над франц. Церковью.

Идеи Г. получили развитие в трудах богословов и юристов, связанных со службой королю. Согласно трактату Иоанна Парижского «De potestate regia et papali» (О власти королевской и власти папской, 1302-1303), король получает власть непосредственно от Бога, без посредничества папы, поэтому он абсолютно независим от папы в светских делах. Сутью королевской власти провозглашалось обеспечение общего блага подданных. Идея превращения духовенства в орудие в руках гос-ва нашла выражение в трудах легиста П. Дюбуа. Он отрицал право папы смещать королей или освобождать его подданных от клятвы верности, а в трактате «De recuperatione Terrae Sanctae» (Об отвоевании Святой земли) провозгласил идею верховенства церковного Собора над папой. Парижские теологи Марсилий Падуанский и Жан Жанден впервые обосновали доктрину суверенитета светской власти, ее независимости от власти духовной и принцип подчинения национальной Церкви власти короля. В их трактате «Defensor pacis» (Защитник мира, 1324) католич. Церковь описывалась как общественный институт, зависимый от гос-ва, к-рое в свою очередь было призвано гарантировать одновременно и материальное благополучие, и духовное спасение своих членов.

В XIV в. королевская власть напрямую не посягала на привилегии папы, пытаясь лишь ограничить их. В основе королевской политики лежала идея о несоответствии статуса католич. Церкви, требующей финансового и юридического иммунитета, и новых принципов светской власти, где король обладал юрисдикцией над определенной территорией и всеми подданными. Важной вехой на пути усиления королевской власти явился Венсенский Собор (1329), на к-ром были заложены основы вмешательства королевского суда в юрисдикцию католич. Церкви. Результаты Собора сказались на повседневной практике королевского судопроизводства. Отныне в ее основе лежал принцип разделения светской и духовной властей. Король Франции объявлялся защитником Церкви, соединяя в своих действиях обе сферы жизни. Сильным импульсом в формировании идей Г. стало «Авиньонское пленение пап», отчасти поставившее папство в зависимость от власти франц. королей.

Дальнейшее развитие идей Г. также было связано с окружением короля: по поручению кор. Карла V (1364-1380) был составлен анонимный трактат «Сновидение садовника» (Le Songe du Vergier; лат. версия 1376, франц.- 1378). Он представляет собой диалог клирика и рыцаря, отражающий идеи Г. Трактат не только содержал новые идеи, но и собрал воедино все имеющиеся к тому времени основания для защиты королевского суверенитета внутри страны и по отношению к Риму.

Последовавшая затем схизма в католической Церкви (рубеж XIV-XV вв.) усилила сепаратистские тенденции, способствуя дальнейшему укреплению институтов и идей Г., опиравшихся на соборное движение (концилиаризм). Во главе этого движения во Франции стояли 2 теолога, последовательно занимавшие должность канцлера Парижского ун-та,- П. д'Айи и Ж. Жерсон. Будучи сторонниками верховенства власти Собора над властью папы, они видели выход из церковного кризиса в созыве Вселенского Собора. Жерсон в трактате «De jurisdictione spirituali et temporali» (О духовной и светской юрисдикции, 1405) разделил законы на божественные, природные и человеческие, отдав 2 последних в ведение светского монарха.

В ситуации кризиса папства король Франции, поддержанный парламентом, начал действовать как глава национальной Церкви, признавая при этом папу Римского как верховную духовную власть, к-рая, однако, не должна была доминировать над светской. В этот период усилилась опека королевской власти над национальной Церковью, увеличились налоги с духовенства. При новых назначениях уже не прибегали к согласию папы, ограничиваясь одобрением собраний духовенства. Королевский суд активно вмешивался в церковную юрисдикцию. Парламент был больше озабочен фискальной проблемой, считая, что Франция слишком много платит папской курии. Это усугублялось текущей войной (см. Столетняя война 1337-1453). Франц. духовенство стремилось лишь ограничить вмешательство папы в назначения епископов, к-рые с 1305 г. должны были обязательно утверждаться им, и сократить фискальные поборы, но не идти на разрыв с папами. В центре конфликта оставалась система раздачи бенефициев, являвшихся важным инструментом королевской политики поощрения служителей светской власти, приближенных и фаворитов короля, а также сбор налогов с духовенства, что было важно для функционирования гос. аппарата в условиях нестабильных доходов казны.

1-м правовым оформлением Г. считается решение Собора франц. епископов и кор. Карла VI от 27 июля 1398 г. отказаться от подчинения антипапе Бенедикту XIII. Этот Собор провозгласил финансовую независимость франц. Церкви от папской курии. В результате принятия неск. решений о приостановке подчинения франц. Церкви папе Римскому (в 1398-1403, 1407-1409) произошел возврат к практике выборов епископов и раздачи бенефициев через ординарных коллекторов. На ассамблеях франц. духовенства, созванных королем (1396, 1398 и 1406), были провозглашены «союз короля и его духовенства», восстановление системы выборов и раздачи бенефициев, лишь утверждаемых папой, возврат к древним свободам Церкви Франции. Впервые франц. прелатами была высказана идея контроля Парижского парламента над папским законодательством, касающимся Франции, что в дальнейшем превратило Верховный суд страны в «хранителя галликанских свобод». Ордонанс от 18 февр. 1407 г. о «восстановлении древних свобод Церкви Франции» стал 1-м опытом организации управления Церковью в соответствии с принципами Г. Он отразил соглашение короля и духовенства о необходимости контроля и ограничения посягательства Рима на древние свободы Церкви во Франции. Теперь парламент мог судить дела и конфликты, связанные с выборами епископов и аббатов. Последовавшие Констанцский Собор, положивший конец схизме в католич. Церкви, и Базельский Собор, подтвердивший принципы концилиаризма, способствовали укреплению идей Г. После роспуска Базельского Собора, решения к-рого были отвергнуты папой Евгением IV, кор. Карл VII пренебрег волей папы и созвал в Бурже Собор франц. духовенства, к-рый принял Буржскую прагматическую санкцию (1438), закрепившую решения Базельского Собора и ставшую доктринальной основой Г.

Надзор за осуществлением положений Прагматической санкции был возложен на Парижский парламент, что послужило основанием для формирования парламентского Г., отличавшегося большим радикализмом. В 1450 г. был созван Собор духовенства в Шартре для проверки законности статей Прагматической санкции; с этой целью и была создана ложная «Прагматическая санкция Людовика Святого», датированная 1269 г., в к-рую вошли мн. постановления, действительно принятые в XIII в. 27 нояб. 1461 г. Людовик XI приостановил действие Прагматической санкции 1438 г., что вызвало протест парламента, составившего в нояб. 1465 г. текст возражения (ремонстрации), где защищался принцип свободы выборов и освобождения от аннатов. Этот текст (89 статей) явился наиболее полным выражением парламентского Г. и использовался его защитниками в эпоху Реформации и религиозных войн во Франции. До кон. XVI в. парламент в петициях королю настаивал на своем праве утверждать публикацию папских посланий и въезд папских легатов во Францию. Вмешательство парламента в церковные дела вызывало недовольство епископов, в т. ч. и сторонников Г.

Параллельно развивался богословский Г., центром к-рого стал богословский фак-т Парижского ун-та. Для его представителей главным был тезис о том, что папа Римский не безошибочен в определениях, касающихся вопросов веры и нравственности.

Национальный Собор франц. Церкви (Орлеан, 1478), ассамблеи духовенства (Лион, 1479; Санс, 1485; Тур, 1493; Орлеан и Тур, 1510), Генеральные штаты (Тур, 1484) напоминали о принципах Г. и об особом статусе католич. Церкви во Франции. Однако королевская политика отличалась большей гибкостью и поиском путей согласия с папством для дальнейшего подчинения франц. духовенства власти короля. После долгой борьбы Риму удалось добиться отмены Прагматической санкции 1438 г. Промежуточным звеном явился Амбуазский конкордат (1472), согласно к-рому в обмен на подчинение власти папы король получал решающий голос при раздаче бенефициев. Однако короли Карл VIII (1483-1498) и Людовик XII (1498-1515) вновь вернулись к Прагматической санкции 1438 г. Окончательная ее отмена произошла в период Итальянских войн (1494-1559), когда король Франции нуждался в поддержке папства для усиления власти над франц. Церковью. Между папой Львом X и Франциском I был заключен Болонский конкордат (18 авг. 1516), к-рый действовал до 1790 г. Папа разрешил королю взимать ежегодную десятину с доходов духовенства, выборы сохранялись лишь в нек-рых капитулах и привилегированных аббатствах (отменены в 1531). Только в Провансе и Бретани, присоединенных к Франции после принятия Прагматической санкции 1438 г., папство сохраняло право замещать церковные вакансии, но впосл. там тоже было распространено действие Болонского конкордата.

В булле «Pastor aeternus», к-рая утверждала конкордат, папа Лев X осудил доктрины Г. Во Франции конкордат встретил сопротивление со стороны приверженцев парламентского Г. Парламент в течение 2 лет затягивал его ратификацию (утвержден в марте 1518). Др. центром оппозиции Болонскому конкордату стал Парижский ун-т. Оба института прибегали к тактике задержки регистрации решений папы: если оно им не нравилось, то парламент направлял апелляцию к буд. Собору и т. о. блокировал вступление в силу этого решения во Франции. Впосл. парламент, ссылаясь на принципы Г., долго препятствовал публикации во Франции решений Тридентского Собора.

Во Франции решения Тридентского Собора не были полностью признаны ни королевским законодательством, ни парламентами. Генрих IV не пошел на это, опасаясь недовольства со стороны протестантов. Парламенты со своей стороны препятствовали признанию постановлений Тридентского Собора, отстаивая галликанские вольности и независимость франц. короны от Рима. Недовольство парламентов было вызвано в первую очередь тем, что постановления Собора предусматривали расширение полномочий церковных судов в ущерб королевским. Парламенты заявляли, что принять решения Собора в качестве законов Французского королевства означало бы умалить власть короля Франции в лице его судей.

Во 2-й пол. XVI-XVIII в. доктрина и практика Г. нашли отражение в теоретических трудах и в деятельности франц. духовенства, парламентов и королевской власти. Однако богословский, парламентский и королевский Г. сохраняли нек-рые особенности. Общими для них были следующие принципы: король Франции является сувереном в гос-ве, он не подчинен никому на земле и папа Римский не имеет над ним власти в мирских делах; власть Вселенского Собора выше папской. Галликанские богословы, признавая папу главой католич. Церкви, считали, что он не обладает личной непогрешимостью; непогрешимость - атрибут Церкви, выраженный в определениях Вселенских Соборов или решениях папы, одобренных епископатом. Утверждалось также, что папа обладает полнотой апостольской власти, но только совместно с епископами. Следов., папа не вправе сам смещать епископов; такое решение может принимать епископат, в частности епископат франц. Церкви. На этом же основании франц. епископы отказывались подчиняться распоряжениям папских легатов и нунциев и не допускали в подавляющем большинстве еп-ств деятельности трибуналов инквизиции. Заявлялось, что каждая Церковь имеет право самостоятельно распоряжаться своими доходами. Это приводило к сопротивлению франц. духовенства попыткам Римской курии и франц. короны обложить франц. Церковь налогами.

В богословском Г. XVI-XVII вв. выделялись неск. тенденций. Видным представителем умеренного Г. был епископ Пьер де Марка, пытавшийся найти компромисс между галликанскими традициями и авторитетом папы. По его мнению, высшей властью в католич. Церкви является папа Римский, а не Вселенский Собор. Вместе с тем де Марка считал, что папа не имеет права нарушать каноны и обычаи, принятые во Французском королевстве: исполнение церковного закона становится обязательным лишь с того момента, когда волеизъявление законодателя подтверждается согласием народа. Богословы же Сорбонны настаивали на верховенстве Вселенского Собора. Согласно принятой в их среде т. зр., папа обладает высшей исполнительной властью в католич. Церкви и имеет презумпцию безошибочности в вопросах веры и морали, но последнее слово остается за церковным Собором, а для исполнения решений папы на территории Франции требуется согласие епископата франц. Церкви. На еще более радикальной позиции стоял теолог Э. Рише, учивший, что все властные полномочия принадлежат Церкви как единому телу, на службе у к-рого состоит церковная иерархия - пресвитер, епископы и папа. Согласно Рише, все духовенство, включая папу Римского, получает власть от Церкви, поэтому высшей церковной инстанцией является Собор. При этом Рише признавал за королем право судить, соответствует ли церковная организация каноническим правилам.

Парламенты продолжали отстаивать независимость национальной Церкви от вмешательства со стороны «иностранного государя», т. е. папы, и обосновывали право парламентов контролировать Церковь от имени и по поручению короля Франции. Видным представителем парламентского Г. был парижский юрист П. Питу. Его трактат «Les libertés de l'Église gallicane» (О вольностях галликанской Церкви, 1594), состоявший из 83 тезисов, пользовался влиянием вплоть до XIX в. Основными были 4-й и 5-й тезисы - папа Римский не имеет права вмешиваться в светские дела во Французском королевстве; верховная духовная власть папы во Франции ограничена решениями и канонами древних Соборов франц. Церкви. На этой максиме, согласно Питу, и были основаны галликанские свободы. Отсюда следовало, что галликанская Церковь не принимает безоговорочно никаких канонов и декреталий, а папские буллы не исполняются во Франции без их одобрения светской властью. Относительно решений Тридентского Собора Питу считал, что их можно принять во Франции лишь после утверждения королем. Но большинство франц. духовенства не соглашалось с такой крайней позицией.

На Генеральных штатах 1614 г. духовенство и дворянство обратились к королю с просьбой отдать приказ, чтобы постановления Тридентского Собора были приняты, опубликованы и соблюдались во всем королевстве. Но депутаты 3-го сословия, многие из к-рых принадлежали к судейским кругам, в декларации, подготовленной Рише, просили короля установить в качестве закона, что на земле нет никакой власти - ни духовной, ни светской,- к-рая имела бы право в его королевстве лишить этой власти священную особу короля. На этом основании решения Тридентского Собора были опротестованы как умаляющие королевский суверенитет. Не встретив понимания со стороны светских властей, в июле 1615 г. представители франц. духовенства приняли декларацию, в к-рой провозгласили решения Тридентского Собора, касающиеся вопросов веры и пастырской деятельности, законом для католич. Церкви во Франции. Франц. правоведы заявили, что эти положения повторяют статьи королевского ордонанса в Блуа от 1579 г., что позволило примирить позиции сторон. Но ни кор. Людовик XIII (1610-1643), ни его преемники не санкционировали эту декларацию.

Тем не менее, выступив за католич. реформу и поддержав в этом вопросе позицию Римской курии, франц. епископат конфликтовал с папством, защищая принципы Г. Недовольство епископов вызывала деятельность на территории Франции подчиненных непосредственно папе нищенствующих орденов, а также иезуитов, не подчинявшихся в своей деятельности местным епископам.

При кор. Людовике XIV (1643-1715) произошло возрождение королевского Г. Усилия монарха были направлены на подчинение католич. Церкви во Франции королевской власти в духе Болонского конкордата, действие к-рого король стремился распространить на всю территорию королевства, вызвав тем самым недовольство Рима. В 1638-1659 гг. было издано собрание законодательных актов, судебных постановлений и теоретических текстов в пользу галликанских вольностей в сопровождении сочинения юриста Парижского парламента П. Дюпюи под названием «Трактат и доказательства вольностей галликанской Церкви». Трактат являлся комментарием к сочинению Питу, идеи к-рого развивались и подкреплялись дополнительными аргументами. Согласно обоим юристам, галликанские вольности составляли особенность Франции, тогда как в др. странах Церковь всегда была подчинена папе Римскому. Гарантом галликанских вольностей являлся король, обладавший суверенным правом управлять всеми людьми и имуществом на территории королевства. Следов., во-первых, король осуществляет контроль над сношениями его подданных с Папским престолом; парламенты как высшие органы королевского правосудия проверяют все документы, исходящие из Римской курии, на предмет их соответствия законам и обычаям страны, а также контролируют полномочия и деятельность папских легатов и нунциев; папа не может вызвать к себе франц. епископа без согласия на то короля. Во-вторых, король контролирует распределение церковных бенефициев в силу древнего права регалии, подтвержденного Болонским конкордатом. В-третьих, король надзирает за деятельностью служителей франц. Церкви; он может созывать церковные Соборы и руководить их работой; королевские суды принимают апелляции на судебные решения официалов и епископов.

Новая напряженность в отношениях между королем и папой обнаружилась в 1662 г., когда во время беспорядков в Риме было обстреляно франц. посольство. Людовик XIV использовал эти события как предлог, чтобы навязать папе Александру VII подписание Пизанского трактата (1664), предоставлявшего королю уступки в отношении его права назначать архиепископов, епископов и аббатов на спорных территориях. Впосл. между королем и папой возник конфликт из-за издавна утвердившегося в Сев. Франции обычая, согласно к-рому после кончины старого и до назначения нового епископа король имел право собирать доходы с вакантной епархии (светская регалия) и по своему усмотрению жаловать церковные бенефиции, гл. обр. каноникам и др. членам капитулов (духовная регалия). Королевскими декларациями (1673 и 1675) Людовик XIV распространил регалию на все королевство. Кроме того, он присвоил себе право назначать и аббатис. Эти распоряжения короля отвергли 2 прелата Юж. Франции - еп. г. Алет (ныне Алет-ле-Бен) Никола Павийон и еп. г. Памье Франсуа Этьен де Коле. В 1676 г. они обратились с жалобой к недавно избранному папе Иннокентию XI, к-рый расценил действия короля как узурпацию прав Церкви и в ряде бреве (1678, 1679 и 1680) призывал Людовика XIV отменить декларации о регалии. Но король рассматривал регалию не как пожалование, сделанное некогда папством в пользу королей Франции, а как неотъемлемое право франц. короны. В этом конфликте франц. епископат единодушно встал на сторону короля. Кризис в отношениях между королем и папой привел к оживлению галликанских настроений во франц. обществе.

В ответ на папские послания король собрал чрезвычайную ассамблею франц. духовенства (1681-1682). На ее открытии (1 нояб. 1681) еп. г. Мо Жак Бенинь Боссюэ († 1704) произнес проповедь «О единстве Церкви», утверждавшую вольности галликанской Церкви и в то же время выдержанную в духе компромисса с папским престолом. Ассамблея подтвердила светскую регалию, но посоветовала королю отказаться от регалии духовной. Желая определить основные принципы галликанской Церкви, участники ассамблеи приняли «Декларацию духовенства Франции о церковной власти» (19 марта 1682), также известную как «Декларация четырех статей», составителем к-рой стал Боссюэ.

В преамбуле подчеркивалось, что в качестве основополагающих принципов признаются главенство папы Римского и единство католич. Церкви. За преамбулой следовали 4 статьи. 1-я утверждала суверенитет короля Франции во всех мирских делах. 2-я ст. провозглашала верховенство Вселенских Соборов над папой Римским, франц. Церковь, по словам Боссюэ, стоит на том, что папа обязан подчиняться их решениям, согласно постановлениям Констанцского Собора. В 3-й ст. говорилось о галликанских вольностях, к-рые должны были сохранять силу и значение и оставаться в неприкосновенности. Наконец, в 4-й ст. определялись границы компетенции папы и Вселенского Собора: папе принадлежало главное слово в вопросах веры; его указы касались всех Церквей и каждой в отдельности; но тем не менее его решение не являлось окончательным, если только оно не было подкреплено согласием Церкви.

Содержание декларации было противоречивым. В ней одновременно утверждались независимость друг от друга духовной и светской властей, авторитет папы и главенство Вселенского Собора. В то же время из 4 статей косвенным образом следовало, что король имеет возможность безнаказанно вмешиваться в дела Церкви и, т. о., франц. Церковь фактически теряла автономию по отношению к королевской власти.

В марте 1682 г. король подписал эдикт, по к-рому доктрина, сформулированная в «Декларации четырех статей», должна была преподаваться в семинариях и на богословских фак-тах Франции. Т. о., она обрела характер офиц. доктрины франц. Церкви. Парижский парламент зарегистрировал декларацию, придав ей силу закона.

Римская курия отреагировала отказом в инвеституре новых епископов из числа участников ассамблеи 1682 г., назначенных королем на вакантные места. В 1691 г. папа Александр VIII буллой «Inter Multiplices» осудил «Декларацию четырех статей». Однако дело закончилось компромиссом. Папа де-факто разрешил расширение регалии короля за счет присвоения духовной регалии. Людовик XIV в 1693 г. заявил, что более не требует от духовенства в обязательном порядке проповедовать принципы, содержащиеся в «Декларации», а каждый из участников ассамблеи 1682 г. направил новому папе Иннокентию XII письмо с извинениями. Но уступки с франц. стороны носили формальный характер. Король утвердил за собой права регалии, а галликанская доктрина преподавалась в семинариях и развивалась в богословских диссертациях.

С 90-х гг. XVII в. королевский Г. пошел на спад. Король Франции повел решительную борьбу против янсенизма и нуждался в поддержке со стороны папы. В этих условиях королевская власть перешла почти на позиции ультрамонтанства. Этому противостоял парламентский Г. В кон. XVII - 1-й пол. XVIII в. парламентский Г. и янсенизм были тесно связаны и противостояли как папству, так и королевской власти. Галликанские епископы в основном были на стороне короля, а большинство низшего духовенства и общественное мнение поддерживали прогалликанский и проянсенистский Парижский парламент. В 1705 г. по просьбе Людовика XIV папа Климент XI выпустил осуждавшую янсенистские сочинения буллу «Vineam Domini». Она вызвала критические комментарии нек-рых франц. епископов и протесты со стороны Парижского парламента, а участники состоявшейся вскоре ассамблеи духовенства, принимая буллу, напомнили о галликанских вольностях. Они отметили, что епископы имеют право выносить заключения по доктринальным вопросам, а решения папы обязательны для всей католич. Церкви, если они были одобрены Собором.

Позднее Людовик XIV обратился к папе Клименту XI с просьбой осудить взгляды популярного янсенистского проповедника П. Кенеля и его сторонников. Изданная папой булла «Unigenitus» (8 сент. 1713) была с одобрением воспринята королем. Однако в статьях буллы осуждались не только высказывания Кенеля, но и принципы Г., поэтому франц. юристы и мн. священнослужители отнеслись к ней отрицательно. Большинство епископов приняли буллу, но перед ее распространением на местах сочли необходимым сопроводить ее собственными разъяснениями. Тем самым они недвусмысленно давали понять, что, по их мнению, решения, принимаемые в Риме, на территории Франции нуждаются в санкции местных епископов. Еще более категоричной была оппозиция Парижского парламента. Вдохновляемый канцлером А. Ф. д'Агессо парламент отказался зарегистрировать буллу, а без этого она не имела законной силы во Франции. 113 франц. епископов в конце концов уступили, но 8, в т. ч. архиеп. Парижский кард. Луи Антуан де Ноай, продолжали выступать против буллы. За 1714 г. вышло ок. 200 сочинений с критикой буллы.

После смерти Людовика XIV 20 прелатов обратились к регенту Франции (в 1715-1723) герц. Филиппу Орлеанскому с просьбой добиться от папы разъяснений по поводу буллы «Unigenitus». Появились требования созвать Поместный Собор франц. Церкви для обсуждения буллы. Эту идею поддержали, подписав соответствующее воззвание, ок. 7 тыс. из 100 тыс. священнослужителей, в т. ч. 16 епископов. В 1718 г. Конгрегация инквизиции осудила идею созыва Собора, а папа Климент XI отлучил от Церкви сторонников Собора. В 1730 г. вышла королевская декларация, согласно к-рой булла «Unigenitus» становилась законом, а ее противники лишались бенефициев.

В 1728-1729 гг. парламенты вновь выступили в защиту Г., инициировав споры вокруг подготовленного по распоряжению папы Бенедикта XIII нового издания бревиария. Он содержал чин службы в честь причисленного к лику святых папы Григория VII, к-рый именовался «поборником римской свободы» и прославлялся в т. ч. и за то, что отлучил от Церкви римско-герм. имп. Генриха IV. В чин службы входила молитва о даровании такого же мужества буд. папам. Судейские чиновники выступили в защиту светской власти. По их мнению, папа взял в руки оба меча, духовный и светский, и светская власть, т. о., оказалась в подчинении у власти духовной. Также ими были осуждены ультрамонтанские тезисы как провокационные, а христ. универсализму противопоставлялась идея суверенности национального гос-ва. В глазах судейских чиновников и булла «Unigenitus», и служба в честь папы Григория VII свидетельствовали о теократических амбициях папства, представлявших собой угрозу суверенитету монархов, безопасности гос-ва и миру в Европе.

Подъем парламентской оппозиции в 30-50-х гг. XVIII в. в значительной мере вдохновлялся идеями Г. В сент. 1731 г. Парижский парламент резюмировал принципы радикального Г. в следующих 4 статьях: светская власть дана самим Богом и не зависит ни от какой др. власти; церковные каноны и уставы могут стать законами гос-ва лишь по воле светского правителя; право применять силу, чтобы принудить подданных к подчинению, принадлежит исключительно светской власти; священнослужители являются подданными короля, подчиняются ему и отвечают перед ним. В отличие от «Декларации четырех статей» Боссюэ здесь речь шла уже не о независимости 2 властей, а о главенстве светской власти над духовной. Постановлением королевского совета парламентские 4 статьи были признаны не имеющими законной силы, что ознаменовало разрыв между королевским и парламентским Г.

Желая покончить с оппозиционными настроениями в церковных кругах и в обществе, Парижский архиеп. Кристоф де Бомон решил потребовать от каждого умирающего клирика подписывать исповедальное свидетельство, в к-ром говорилось бы о признании буллы «Unigenitus». В случае отказа умирающий не получал последнего причастия (viaticum). За неподчинение этому распоряжению пресвитерам грозило лишение прихода и конфискация имущества. Парижский парламент категорически выступил против решения архиепископа и призвал священников исповедовать и причащать всех независимо от их отношения к папской булле. При этом парламент критиковал с позиции защиты королевских прерогатив и национальных интересов крайности ультрамонтанства в практике исповедальных свидетельств. С т. зр. прелатов, такое вмешательство светского суда в духовные дела было совершенно недопустимым. Распоряжение архиепископа об исповедальных свидетельствах вызвало острые разногласия среди франц. духовенства, что вынудило короля обратиться к авторитету папы, и Бенедикт XIV специальной энцикликой «Ex Omnibus» (1756) рекомендовал покончить с этой практикой, но вновь подтвердил действенность буллы «Unigenitus».

Галликанские позиции парламента проявились и в 1761-1764 гг., когда он повел борьбу против иезуитов, завершившуюся запретом деятельности ордена на территории Франции. Одним из аргументов, выдвинутых противниками иезуитов, был тот, что в стране нельзя допускать деятельность орг-ции, неподконтрольной национальному правительству и целиком и полностью подчиненной находящемуся в Риме иностранцу - генералу ордена. Епископат и королевская власть в этот период по возможности дистанцировались от крайних проявлений парламентского Г. Попытка короля и министров найти компромиссное решение и сохранить во Франции орден иезуитов, поставив его деятельность под контроль епископов и парламентов, провалилась. Такой выход отвергли и иезуиты, и парламенты.

Однако в XVIII в. Г. по-прежнему оставался не только парламентской, но и гос. доктриной. В 60-х гг. снова происходит нек-рое сближение королевского и парламентского Г. Королевская декларация от 24 мая 1766 г. содержала по сути те же принципы, что и постановление, принятое Парижским парламентом и отвергнутое королем в 1731 г. В декларации говорилось, что «управление делами человеческими и всем, что касается общественного порядка и блага государства, целиком и полностью находится в ведении светской власти» (Viguerie J., de. Histoire et dictionnaire du temps des Lumières, 1715-1789. P., 1995. P. 1005). Декларация подчеркивала, что служители Церкви должны подчиняться королевской власти в делах, касающихся общественного порядка.

Король и парламенты действовали заодно в ходе начатой в 60-х гг. реформы мон-рей. Зарегистрированный парламентами королевский эдикт 1768 г. устанавливал возрастной ценз для принятия монашеского обета (не менее 21 года для мужчин и 18 лет для женщин), минимально допустимое число монахов и монахинь в каждом мон-ре (19 в муж. и 15 в жен.). Эдикт также предписывал иметь в городе не более 1 мон-ря одного и того же ордена. Созданная королем комиссия по монастырским делам работала до сер. 80-х гг. и упразднила в общей сложности 426 мон-рей.

Галликанские настроения среди епископата в этот период проявлялись гл. обр. в том, что франц. духовенство без согласования с Римом вносило изменения в богослужебные книги. Тексты молитв переводились на франц. язык, отрывки, выглядевшие слишком ультрамонтанскими, изымались. Иногда из-за этого возникали конфликты с папским престолом. Так, новый бревиарий Парижского архиеп-ства, изданный в 1736 г. по распоряжению Парижского архиеп. Шарля Гаспара де Вентимиля дю Люка, был осужден папой. Впосл. в бревиарий внесли незначительные изменения и в таком виде он стал использоваться и в др. еп-ствах Франции.

Непосредственно перед началом Французской революции, в 1786 г., состоялся т. н. Пистойский Собор франц. духовенства, решения к-рого являлись смешением идей янсенизма и галликанизма. Булла папы Пия VI «Auctorem fidei» (1794), осуждавшая решения Пистойского Собора, продемонстрировала решительное неприятие Римом подобных взглядов. В первые годы Французской революции новые власти занялись подготовкой закона о реформе католич. Церкви. Итогом этой работы стал «Закон о гражданском устройстве духовенства» (1790). Он развивал галликанские принципы, что имело целью укрепить независимость франц. Церкви от Рима, подчинить ее гос-ву и одновременно усилить в ней выборные начала, к тому же франц. Церковь подвергалась полной перестройке. Вся ее прежняя организационная и территориальная структура упразднялась. Границы еп-ств должны были соответствовать границам департаментов, и их число сократилось со 134 до 83. 10 еп-ств объединялись в архиеп-ство. Настоятели приходов (кюре), епископы и архиепископы должны были избираться ассамблеями выборщиков департаментов и дистриктов. Затем епископ рукополагал избранных кандидатов во пресвитеров, а архиепископ - кандидатов на епископские кафедры. Папе лишь посылалось уведомление о результатах состоявшихся выборов. Духовенство получало жалованье от гос-ва и должно было приносить присягу на верность нации, королю и конституции. Гражданское устройство было осуждено папой и вызвало раскол среди франц. духовенства. Его отвергла примерно половина приходских кюре и викариев и подавляющее большинство епископата. Католич. Церковь во Франции была подвергнута гонениям.

В послереволюционной Франции Г. существовал как гос. политика по отношению к католич. Церкви и как течение в Церкви. В конкордате, к-рый 15 июля 1801 г. папа Пий VII заключил с первым консулом Франции Наполеоном Бонапартом, нашла отражение традиция королевского Г. Назначение епископов должно было происходить в «формах, установленных до смены правительства»: первый консул их назначал, а папа давал согласие на каноническую инвеституру. Случай разногласия между папой и главой гос-ва по поводу кандидатуры епископа в конкордате не предусматривался. Священники должны были приносить клятву верности правительству, сообщать властям обо всем, что могло бы нанести ущерб безопасности гос-ва, совершать молебны о благополучии республики и здравии консулов. Определение границ еп-ств признавалось исключительным правом духовных властей. О «Декларации четырех статей» в конкордате не упоминалось.

Поборников Г. не удовлетворили положения конкордата 1801 г. Бонапарта упрекали в том, что он пошел на большие уступки папе. В результате правительство приняло закон (8 апр. 1802), по к-рому к конкордату были добавлены 77 «органических статей». Папе объяснили, что иначе конкордат не сможет пройти процедуру утверждения законодательными ассамблеями. «Органические статьи», составленные юристом Ж. Э. М. Порталисом, усиливали независимость франц. Церкви от Рима и контроль над ней со стороны гос-ва. Для принятия франц. духовенством решений Вселенских Соборов и папских посланий, для созыва Поместного Собора или синода, для приезда папского легата или нунция требовались разрешения правительства. В духовных семинариях возобновлялось преподавание «Декларации четырех статей». Всякое покушение на вольности и обычаи галликанской Церкви считалось преступлением, подлежащим рассмотрению в Государственном совете.

Согласно конкордату 1801 г., гос-во оплачивало часть расходов на отправление культа и жалованье духовенству, к-рое становилось частью гос. служащих. Чтобы по к.-л. причине на время оставить приход, священник должен был получить отпуск на основе приказа из мин-ва культов. В соответствии с галликанской правовой традицией папский нунций не имел права церковной юрисдикции в отношении франц. духовенства.

В XIX в. правительство назначало епископов, со временем влияние духовенства при подборе кандидатов на вакантные кафедры увеличивалось. К сер. XIX в. стало правилом, что министр культов спрашивал у епископов имена предполагаемых кандидатов на буд. вакантные места. С 70-х гг. при назначении епископов мин-во стало заключать конфиденциальные соглашения с папским нунцием, чтобы избежать возможного отказа из Рима правительственному кандидату. Т. о., власть нунция над франц. епископатом усиливалась. Республиканские правительства сохраняли прерогативу держать для франц. епископата определенное число мест в коллегии кардиналов (обычно 6-7). Вновь избранному кардиналу кардинальскую биретту вручал глава гос-ва: император, король, а с кон. XIX в. и до 1960-х гг.- президент республики.

В XIX в. влияние Г. как течения внутри франц. Церкви пошло на спад. В 1-й пол. XIX в. галликанские вольности отстаивало старшее поколение духовенства, гл. обр. вернувшиеся из эмиграции дореволюционные епископы. Более молодые склонялись к ультрамонтанству. Дипломат и публицист Ж. де Местр в сочинениях «О папе» (1819) и «О галликанской Церкви» (1821) отстаивал учение о безошибочности папы и призывал французов отказаться от галликанских вольностей, препятствующих единству католич. Церкви и таящих зерно раскола. Впосл. эти книги стали пользоваться заметным влиянием, но в момент публикации большая часть епископата их осудила, в т. ч. и пэр Франции, еп. Лангрский, кард. Сезар Гийом де ла Люзерн, опубликовавший «Защиту Декларации 1682 г.».

Во франц. Церкви с галликанских позиций ультрамонтанам противостояли либералы. В противовес сильной папской власти они отстаивали авторитет епископов и уважение к национальным традициям Г. Но преобладание ультрамонтанства становилось все более заметным. Рост его влияния проявился, в частности, в том, как во Франции было воспринято осуждение папой Григорием XVI либерального католицизма аббата Ф. Р. де Ламенне (1832). Он и его сторонники безоговорочно подчинились решению папы, признав, т. о., за Римским престолом прерогативу разрешать доктринальные и дисциплинарные споры. Провозглашение папой Пием IX догмата о непорочном зачатии Девы Марии (1854) тоже не встретило возражений со стороны франц. богословов.

Следующее десятилетие, когда в католич. Церкви обсуждался вопрос о безошибочности папы в вопросах веры и морали, было отмечено подъемом либерального, галликанского католицизма. Возражая против догмата о папской безошибочности, либералы черпали аргументы в национальной богословской традиции, прежде всего у Боссюэ. Его идеи, адаптированные к совр. эпохе, были использованы в соч. декана Парижского фак-та католич. богословия прелата А. Л. Ш. Маре «О Вселенском Соборе и о религиозном мире» (1869). Маре, стремившийся примирить католич. Церковь с совр. обществом, высказывался против провозглашения догмата о безошибочности папы в вопросах веры и морали как принципа, не отвечающего духу времени. Он считал, что устройство католич. Церкви должно быть основано на синтезе между прерогативами епископов и папы, в большей степени соответствующем совр. реалиям и общественным настроениям. Маре призывал к диалогу между папой Римским и епископами на Соборах, к-рые проводились бы регулярно, каждые 10 лет, в атмосфере свободной дискуссии.

Когда на I Ватиканском Соборе был провозглашен догмат о безошибочности папы, 70 из участвовавших в Соборе франц. архиепископов и епископов присоединились к мнению большинства. Но 30 франц. епископов в числе оппозиционного меньшинства покинули Рим до торжественной церемонии провозглашения догмата, чтобы публично не выступать против него, и в личных письмах папе объяснили мотивы своего поступка. В целом во Франции догмат о папской безошибочности был принят гораздо спокойнее, чем, напр., в Германии (см. в ст. Старокатолики). Разногласия во франц. Церкви проявлялись до тех пор, пока шла дискуссия. После провозглашения догмата ранее несогласные подчинились. Напр., Маре объявил, что отрекается от того, что было им написано до принятия Собором догмата о безошибочности папы, т. к. в силу галликанского принципа решение, одобренное епископатом, становится обязательным для всех членов Церкви. Т. о., с принятием догмата о непогрешимости папы утратил силу один из основополагающих принципов Г.

Др. принцип Г., о суверенитете светской власти (а вместе с ним и в целом Г. как течение во франц. Церкви), утратил силу с принятием «Закона об отделении Церкви от государства» (9 дек. 1905), где светская власть отказалась от вмешательства во внутренние дела Церкви, епископы во Франции стали назначаться папой.