ИОСИФЛЯНСТВО

течение в Русской Православной Церкви в кон. 1927-1943 г. Название происходит от имени его духовного руководителя митр. Иосифа (Петровых). Возникновение И. было связано с тяжелым положением, в котором находилась правосл. Церковь в СССР в сер. 20-х гг. ХХ в. В это время легальным статусом обладали только активно сотрудничавшие с властями обновленцы (см. Обновленчество) и григорианский Временный высший церковный совет (см. Григорианский раскол), а вся организационная структура Патриаршей Церкви признавалась незаконной. Массовые аресты, проводимые властями среди епископата, имели целью лишить Церковь управления и единой организации. После ареста в дек. 1925 г. Местоблюстителя Патриаршего престола митр. сщмч. Петра (Полянского) по его завещательному распоряжению Заместителем Местоблюстителя стал митр. Сергий (Страгородский; с 1936 Патриарший Местоблюститель, с 1943 Патриарх Московский и всея Руси). В кон. 1926 г. митр. Сергий сам оказался под арестом, после чего короткое время обязанности Заместителя Местоблюстителя исполнял Ленинградский митр. Иосиф (Петровых), а потом Угличский архиеп. сщмч. Серафим (Самойлович), который предложил остававшимся на свободе архиереям управлять епархиями, по возможности полагаясь на самих себя. Адм. связи между епархиями фактически уже не действовали. Возникла реальная угроза утраты единства Церкви, потери преемственности каноничной власти.

В этих условиях находившийся в заключении митр. Сергий (Страгородский) вел переговоры с представителями ОГПУ о возможности легального существования Патриаршей Церкви в СССР при условии выполнения ряда договоренностей. В число требований ОГПУ к митр. Сергию помимо провозглашения лояльности к советской власти и осуждения всех враждебных по отношению к ней выступлений входило установление контроля гос. органов за назначением архиереев на кафедры. Митр. Сергий вынужден был принять эти условия, настаивая при этом на прекращении репрессий против духовенства, на освобождении заключенных и возвращении сосланных священнослужителей, на создании условий для нормальной церковной жизни (легализации высшего и епархиального управления, церковных изд-в и духовных школ и др.). В марте 1927 г. митр. Сергий был освобожден из-под ареста и вскоре вернулся к исполнению обязанностей Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Он имел теперь резиденцию в Москве, а не в Н. Новгороде, как было до ареста. В мае того же года митр. Сергий образовал Временный Свящ. Синод, получивший регистрацию от НКВД. Местные органы власти регистрировали епархиальных архиереев и епархиальные советы. Началась работа по воссозданию всей церковно-адм. структуры Московского Патриархата на легальных основаниях.

29 июля 1927 г. митр. Сергий, выполняя условия договоренности с властями, совместно с членами Временного Свящ. Синода выпустил «Послание к пастырям и пастве» - т. н. «Декларацию» о принципах взаимоотношений Церкви с Советским государством. Основные положения послания митр. Сергия не содержали ничего нового по сравнению с аналогичными выступлениями Патриарха свт. Тихона в 1923-1925 гг. Однако по тональности, подчеркнуто позитивному отношению к советской власти «Декларация» 1927 г. отличалась от более ранних церковных документов. Несогласие с общими формулировками «Декларации» возникло сразу же после ее публикации. Так, в послании архиереев, заключенных на Соловках, говорилось: «Мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и гос-ва». Критики митр. Сергия, кроме того, подвергали сомнению само право его, как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, выступать с таким основополагающим документом, а также организовывать при себе Временный Свящ. Синод без согласования с Местоблюстителем митр. Петром.

Провозглашение готовности Церкви сотрудничать с советской властью, иметь с ней «общие радости и успехи» с сомнением воспринималось мн. верующими в разных частях страны. Наиболее напряженная ситуация сложилась в Ленинградской епархии, где клир и прихожане были особенно недовольны антицерковной политикой властей, к-рые препятствовали возвращению на кафедру митр. Иосифа (Петровых), имевшего большой авторитет у верующих. Назначенный в авг. 1926 г. правящим архиереем Ленинградской епархии митр. Иосиф только один раз посетил свой кафедральный город, после чего находился без права выезда в Ростове, а затем в Моденском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре. В сер. авг. 1927 г. викарный Гдовский еп. Димитрий (Любимов), прот. Александр Советов, схим. Анастасия (Куликова) отправили митр. Иосифу послание с выражением несогласия с политикой Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. У митр. Иосифа это послание встретило отклик и сочувствие.

В сент. 1927 г. митр. Иосиф был отпущен из Моденского мон-ря в Ростов. Однако власти явно не желали его возвращения на Ленинградскую кафедру и, видимо, потребовали от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя назначить митр. Иосифа на др. епархию. 13 сент. 1927 г. митр. Сергий и Временный Свящ. Синод приняли постановление о переводе митр. Иосифа на Одесскую кафедру. Однако 28 сент. митр. Иосиф написал письмо об отказе подчиниться указу о переводе в Одессу. В Ленинграде сторонники митр. Иосифа, составлявшие значительную часть духовенства и мирян, требовали уже не только возвращения своего архиерея, но и кардинального изменения церковного курса, проводимого после издания «Декларации» митр. Сергия. Ситуацию обострил указ Заместителя Патриаршего Местоблюстителя от 21 окт. 1927 г. о поминовении властей по формуле «О богохранимой стране нашей, о властех и воинстве ея» и об отмене поминовения епархиальных архиереев, находящихся в заключении или в ссылке. Теперь уже не только сторонники митр. Иосифа, но и др. епископы выразили сомнения в правильности выбранной митр. Сергием линии. Они осуждали то, что Заместитель Патриаршего Местоблюстителя допускал совершение епископских хиротоний только с согласия гос. органов, что происходили перемещения архиереев с кафедры на кафедру по политическим мотивам (за неск. месяцев было перемещено ок. 40 архиереев), замещения кафедр осужденных архиереев и т. п.

25 окт. митр. Сергий и Временный Свящ. Синод подтвердили постановление о перемещении митр. Иосифа на Одесскую кафедру. Временно управляющему Ленинградской епархией Петергофскому еп. Николаю (Ярушевичу; впосл. митрополит) было предложено прекратить в храмах епархии возношение имени митр. Иосифа как правящего архиерея. Однако это не внесло успокоения в церковную жизнь Ленинграда. Вскоре ввиду серьезности положения митр. Сергий взял на себя временное управление Ленинградской епархией. Однако ОГПУ, видимо не заинтересованное в угасании внутрицерковного конфликта, не дало Заместителю Местоблюстителя разрешение на приезд в Ленинград. Ситуация в Ленинградской епархии продолжала обостряться. В нояб. в нек-рых приходах перестали поминать за богослужением имя митр. Сергия, приглашать на богослужения еп. Николая (Ярушевича), отказывались выделять денежные средства на содержание епархиального руководства. С кон. нояб. в Ленинграде проходили собрания влиятельных представителей клира и мирян - противников компромисса с советской властью. Совещание 24 нояб. 1927 г. на квартире прот. Феодора Андреева стало началом организационного оформления И. На этом совещании присутствовали еп. Димитрий (Любимов), прот. Василий Верюжский, приехавший из Москвы проф. мч. Михаил Новосёлов и настоятель Киево-Печерской лавры архим. Ермоген (Голубев; впосл. архиепископ). Последний, впрочем, не поддержал собравшихся. На совещании 24 нояб. и последующих собраниях было решено заставить митр. Сергия изменить проводимый им церковный курс. Требования к Заместителю Местоблюстителя были изложены в неск. посланиях, обращенных к нему.

Первое послание от имени духовенства и мирян Ленинграда было составлено прот. В. Верюжским, настоятелем кафедрального Воскресения Христова собора (Спаса на Крови). Оно содержало 8 пунктов, в которых от митр. Сергия требовалось: не искать правовых отношений с гос. властью; не проводить перемещения и назначения архиереев в угоду властям; сделать Временный Свящ. Синод исключительно совещательным органом; возвратить на Ленинградскую кафедру митр. Иосифа; не запрещать во время богослужений моление о заключенных архиереях; прекратить возношение молитв за гражданскую власть. В нач. дек., еще до получения ответа от митр. Сергия, после совещаний было подготовлено 3 обращения в его адрес. Одно было составлено бывш. проф. Военно-юридической академии С. С. Абрамовичем-Барановским от имени ученых АН и профессуры вузов Ленинграда. Вторым было «послание 6 архиереев», к-рое подписали, очевидно, викарии Ленинградской епархии Кингисеппский архиеп. Гавриил (Воеводин), Гдовский еп. Димитрий (Любимов), Копорский еп. Сергий (Дружинин), Колпинский еп. Серафим (Протопопов), Шлиссельбургский еп. сщмч. Григорий (Лебедев) и проживавший в Ленинграде Ижевский еп. Стефан (Бех). Прот. Ф. Андреев составил послание от имени группы священников и мирян, к-рые, как говорилось в обращении, повиновались распоряжениям гражданской власти, хотя «не надеялись иметь более тесных правовых отношений к неверующей власти и не искали их». Прот. Ф. Андреев предупреждал, что, в случае если митр. Сергий в ближайший срок не откажется от своих «канонически-неправильных деяний», ленинградские священнослужители прекратят с ним молитвенно-каноническое общение. Видимо, в таком же резком тоне были составлены и 2 др. послания (их тексты не сохр.).

12 дек. делегация представителей ленинградского духовенства и мирян, в к-рую вошли еп. Димитрий (Любимов), прот. сщмч. Викторин Добронравов, миряне И. М. Андреевский и С. А. Алексеев (Аскольдов), передала митр. Сергию в его резиденции в Москве 3 протестных послания. Митр. Сергий принял делегатов и вступил с ними в дискуссию; он отверг все требования о перемене церковного курса. 14 дек. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя вручил одному из членов делегации свой развернутый ответ на обращение прот. В. Верюжского. Митр. Сергий заявил, что отказаться от принятого церковного курса было бы «не только безрассудно, но и преступно», а в отношении болезненного вопроса о перемещении архиереев призвал архиереев и паству «пожертвовать своими личными чувствами во имя блага общецерковного». В противном случае, по мнению митр. Сергия, «отпадение в раскол отдельной части церковного организма будет менее болезненным для Церкви, чем раздробление всего организма Русской Православной Церкви вследствие ее нелегального положения в советском государстве».

После возвращения делегации в Ленинград епископы Димитрий (Любимов) и Сергий (Дружинин) подписали 26 дек. 1927 г. в присутствии временно управляющего Ленинградской епархией еп. Николая (Ярушевича) акт отделения от митр. Сергия. В тот же день этот документ был зачитан в кафедральном храме Воскресения Христова. Невозможность для себя дальнейшего пребывания в единстве с митр. Сергием отделившиеся епископы оправдывали тем, что Заместитель Местоблюстителя превысил, по их мнению, свои права и своей деятельностью внес в Церковь «великое смущение» и «дымное надмение мира». Решение о разрыве с митр. Сергием, по словам епископов, было ими принято только после прямого отказа Заместителя Патриаршего Местоблюстителя отменить или изменить принятое им «новое направление и устроение русской церковной жизни». Епископы Димитрий и Сергий оговаривали сохранение для них апостольского преемства через Патриаршего Местоблюстителя митр. Петра (Полянского) и ссылались на благословение своих действий «законного епархиального митрополита» Иосифа (Петровых).

30 дек. 1927 г. митр. Сергий и Временный Свящ. Синод приняли постановление о запрещении в священнослужении епископов Димитрия (Любимова) и Сергия (Дружинина). Постановление Синода было зачитано временно управляющим Ленинградской епархией еп. Николаем (Ярушевичем) в Никольском Богоявленском соборе Ленинграда. Еп. Николай запретил в служении протоиереев В. Верюжского, Ф. Андреева и др. иереев, открыто порвавших с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя. Вопреки наложенному Синодом запрещению епископы Димитрий и Сергий продолжали служить в ленинградских церквах. Еп. Димитрий стал именовать себя «временно управляющим Ленинградской епархией» и взял под свое окормление настоятелей церквей, запрещенных в служении еп. Николаем. Всего в янв. 1928 г. в юрисдикцию еп. Димитрия перешло 19 ленинградских церквей, в т. ч. кафедральный Воскресенский собор, ставший главным иосифлянским храмом. Еп. Димитрий требовал немедленного разрыва молитвенного общения с митр. Сергием, объявляя безблагодатным все подчиняющееся Заместителю Местоблюстителя духовенство. Большинство правосл. приходов епархии в тот момент пребывало в неопределенности и замешательстве. Из Ленинградских викариев решительно поддерживали митр. Сергия только еп. Николай и недавно хиротонисанный еп. Сергий (Зенкевич). Четыре из 8 архиереев епархии заняли двойственную позицию. Они не поддержали еп. Димитрия (Любимова), но не поминали на богослужениях Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Наместник Александро-Невской лавры еп. Григорий (Лебедев), пользуясь правом ставропигии, к-рое имела лавра, никому не подчинялся и поминал лишь Патриаршего Местоблюстителя митр. Петра. Некоторое время так же поступали архиеп. Гавриил (Воеводин) и еп. Серафим (Протопопов).

Еще до отделения от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя его оппоненты предусмотрели меры по организационной деятельности после разрыва: «Отошедшая от митр. Сергия Православная Церковь может управляться одним из старейших иерархов или, как это было во время заключения Патриарха Тихона, каждая епархия - самостоятельно своим архиереем» (Акты свт. Тихона. С. 554). В качестве возможных руководителей нового церковного течения выдвигались митрополиты Ярославский священноисп. Агафангел (Преображенский) и Ленинградский Иосиф (Петровых), ранее уже недолго исполнявшие патриаршие полномочия. По позднейшим показаниям митр. Иосифа, в кон. 1927 г. его дважды посетил в Ростове Михаил Новосёлов. В 1-й приезд Новосёлов, говоря о необходимости иметь руководителя оппозиционного митр. Сергию движения, сообщил, что возглавить новую церковную организацию предполагается просить митр. Агафангела. Однако, когда Новосёлов повторно приехал в Ростов с письмом еп. Димитрия (Любимова), встать во главе движения было предложено митр. Иосифу («Я иду только за Христом...». 2002. С. 417).

Еще до офиц. провозглашения епископами Димитрием (Любимовым) и Сергием (Дружининым) своего отхода от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Иосиф благословил это решение Ленинградских викариев. Сам же митр. Иосиф разорвал молитвенно-каноническое общение с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, когда подписал датируемое 6 февр. 1928 г. послание Ярославского митр. Агафангела (Преображенского) и его викариев. Как следует из показаний митр. Иосифа на следствии осенью 1930 г., после отказа от назначения на Одесскую кафедру он «первое время хотел уйти на покой от всех дел», однако после обращений к нему группы духовенства Ленинградской епархии от имени многочисленных верующих решил остаться их руководителем. При этом представители группы, по словам митр. Иосифа, обещали, что они не будут обращаться к нему в то время, когда он пребывает в ссылке, ни по каким конкретным вопросам, и просили лишь о духовном руководстве.

По мнению митр. Иосифа, оппозиционное к митр. Сергию течение было «совершенно несправедливо окрещено иосифлянством... гораздо основательнее оно должно быть названо вообще «антисергианским». А так как первый протест против Сергия был громко провозглашен не мною, а митрополитом Агафангелом Ярославским, то справедливее было бы именовать это течение «агафангелизмом» или как-нибудь еще в этом роде» (Там же. С. 383-384). В то же время митр. Иосиф показал: «Отрицая свое руководство над антисергианским течением, я всё же сознаю, что нужно кому-нибудь было быть духовным руководителем и советником того духовенства и верующих, которые... примкнули к нашей церковной группе, а так как кроме меня никого из митрополитов не было, то только этим я и объясняю, что ко мне со всего Союза приезжало духовенство и верующие за советами». Однако митр. Иосиф замечал, что был главой организации «в чистоцерковном смысле. Практически действовал по моему доверию архиепископ Дмитрий».

В нач. февр. 1928 г. митр. Иосиф объявил о согласии возглавить «духовным руководством и молитвенным общением и попечением» отделившуюся со своей паствой от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя часть духовенства Ленинградской епархии, а также всех других, последовавших их примеру. Поскольку митр. Иосиф находился в ссылке, временное управление Ленинградской епархией было передано еп. Димитрию (Любимову). За пределами Ленинградской епархии митр. Иосифа в нач. 1928 г. открыто поддержали ранее управлявшие епархиями: Вятской и Ижевской - Глазовский еп. священноисп. Виктор (Островидов), который в дек. 1927 г. уже отделился от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя; Великоустюжской - Никольский еп. Иерофей (Афонин); Воронежской - Козловский еп. Алексий (Буй). В Москве о поддержке митр. Иосифа и еп. Димитрия заявил авторитетный среди верующих прот. Валентин Свенцицкий, настоятель Николаевского храма на Ильинке («Никола Большой Крест»). К иосифлянам присоединилась почти половина храмов Серпухова, ставшего центром И. в Московской епархии, а также отдельные приходы в Твери, Новгороде, Киеве, Харькове и др. городах.

Митр. Иосиф возлагал большие надежды на объединение с вышедшими из подчинения Заместителю Патриаршего Местоблюстителя архиереями Ярославской церковной области, а также на поддержку епископата, заключенного в лагерях и находящегося в ссылках, прежде всего - на Соловецких о-вах. Однако митр. Агафангел (Преображенский) не одобрял идеи объединения церковной оппозиции под рук. митр. Иосифа. 7 апр. 1928 г. в письме митр. Сергию он заявил, что отделился от Заместителя Местоблюстителя только в адм. управлении, но не разрывает «союз веры и молитвы». Вскоре митр. Агафангел примирился с митр. Сергием. Еще ранее в подчинение митр. Сергию вернулись Ленинградские викарии архиеп. Гавриил (Воеводин) и еп. Серафим (Протопопов), получив назначения на др. кафедры, а оставшийся «непоминающим» еп. Григорий (Лебедев) ушел на покой.

Что касается отбывавших заключение в СЛОН епископов, то многие из них негативно относились к «Декларации» митр. Сергия. В дальнейшем, однако, из-за опасений перед нараставшим расколом Церкви большинство находившихся на Соловках архиереев поддержали (с некоторыми оговорками) позицию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. В помощь назначенному на Ленинградскую кафедру митр. Серафиму (Чичагову) в Ленинград прибыл освобожденный из Соловецкого лагеря авторитетный борец с обновленчеством еп. Мануил (Лемешевский; впосл. митрополит), к-рый убеждал верующих хранить церковное единство. Еп. Мануил противостоял И. и в Серпухове, куда он был назначен на викарную кафедру. Позиция соловецкого епископата, активная деятельность еп. Мануила в Ленинграде и Серпухове способствовали работе митр. Сергия и Временного Свящ. Синода, направленной на ограничение церковного разделения.

Весной 1928 г. И. оформляется организационно и идеологически. В марте ленинградскими иосифлянами, чтобы обосновать отход от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и снять обвинения в свой адрес со стороны части православного епископата, был составлен документ «Почему мы отошли от митрополита Сергия», где в 10 разделах кратко излагались причины, ставшие основанием для отделения. В действиях митр. Сергия иосифлянами усматривалось наличие ереси, что, по мнению авторов документа, давало им право «на отхождение «прежде соборного рассмотрения» даже и от Патриарха». В это же время прот. Ф. Андреев составил ряд листовок для популяризации И. среди верующих, напр. «Об исповедничестве и подвижничестве». Прот. Ф. Андреев вместе с Новосёловым написал и получившую большую известность брошюру «Что должен знать православный христианин?». Иосифляне активно использовали в своих целях документы Русской Православной Церкви за границей, направленные против митр. Сергия.

Главной тактической целью И. было привлечение на свою сторону большей части духовенства, прежде всего епископата, чтобы изолировать влияние Заместителя Патриаршего Местоблюстителя в Патриаршей Церкви. Епископы Димитрий (Любимов) и Сергий (Дружинин) обращались с посланиями в различные города с целью склонить на свою сторону духовенство и мирян, рукополагали священников и с мая 1928 г. начали совершать тайные хиротонии епископов для др. епархий. Организаторам И. не удалось, как они надеялись, привлечь на свою сторону большинство Церкви, однако И. распространилось далеко за пределы Ленинградской епархии. После новой высылки митр. Иосифа (Петровых) из Ростова в Моденский монастырь (февр. 1928) общепризнанным руководителем И. стал еп. Димитрий (Любимов), к-рый окормлял иосифлянские приходы по всей стране. Важным этапом в организационном оформлении И. стало совещание его руководителей, состоявшееся в мае 1928 г. на ленинградской квартире прот. Ф. Андреева. В нем приняли участие епископы Димитрий (Любимов), Алексий (Буй), влиятельный прот. Николай Дулов из Москвы и Михаил Новосёлов. Главным итогом совещания стало распределение сфер влияния. Еп. Димитрий поручил еп. Алексию управление всеми приходами юга России и Украины, в т. ч. окормляемыми ранее им самим приходами, мотивируя это их удаленностью от Ленинграда.

И. в виде отдельных общин охватило почти всю европ. часть территории СССР. В наибольшей степени И. проявило себя, после Ленинградской епархии, в епархиях Центр. Черноземья - Воронежской, Курской, Липецкой и Тамбовской. После того как в янв. 1928 г. викарный Козловский еп. Алексий (Буй) объявил о своем отделении от митр. Сергия и об избрании духовным руководителем митр. Иосифа, к движению буевцев присоединилось более 80 приходов. Общая численность поддержавшего еп. Алексия духовенства доходила до 400 чел. Центрами деятельности буевцев стали Акатов во имя свт. Алексия жен. и воронежский в честь Покрова Пресв. Богородицы жен. мон-ри. С буевцами были организационно связаны менее многочисленные иосифлянские общины в соседних областях юга России и Украины. В подчинение еп. Алексию перешел пребывавший на покое викарный Майкопский еп. Варлаам (Лазаренко), став его представителем на Сев. Кавказе. Еп. Алексия признавала также правящим архиереем и часть иосифлянских приходов на Украине. Др. приходы окормлялись присоединившимися к И. Старобельским еп. Павлом (Кратировым) и Бахмутским еп. Иоасафом (Поповым) либо продолжали подчиняться непосредственно еп. Димитрию (Любимову). Значительное количество общин иосифлян было в Харьковской и Сумской, в Екатеринославской и Подольской епархиях, где в ряде мест существовали даже иосифлянские благочиния, 4 прихода действовало в Киеве и его пригородах.

Большой размах приобрело И. в Вятской и Ижевской епархиях, где было сильно влияние Глазовского еп. Виктора (Островидова). К викторианскому движению присоединились епископы Яранский Нектарий (Трезвинский) и Котельнический Иларион (Бельский), а затем и Ижевский еп. Синезий (Зарубин). Викториане были особенно сильны в Вятке, Ижевске, Воткинске, Глазове, Котельниче и окружавших их сельских местностях. Их движение распространилось на Казанскую епархию, отдельные иосифлянские приходы существовали в Уральской обл., Башкирии, Ср. Поволжье. На Европейском Севере И. наиболее заметно проявилось в Великоустюжской епархии, где активно действовал Никольский еп. Николай (Афонин). В Архангельской епархии часть приходов увлек за собой к иосифлянам Каргопольский еп. Василий (Докторов).

Еп. Димитрий (Любимов) окормлял немногочисленные иосифлянские приходы в Новгородской и Псковской епархиях, а также в Витебской и Гомельской епархиях - в Белоруссии. В Москве И. не было особенно влиятельным: митр. Иосифа здесь поминали лишь в 7 храмах. В Московской епархии к иосифлянам перешли отдельные храмы в Коломне, Волоколамске, Клину, Загорске (Сергиев Посад), Звенигороде, но признанным центром И. стал Серпухов. Поставленный епископами Димитрием (Любимовым) и Сергием (Дружининым) на Серпуховскую кафедру Максим (Жижиленко) окормлял иосифлянские приходы не только в Московской, но и в др. епархиях.

Центром И. продолжала оставаться Ленинградская епархия. По уточненным данным, там открыто поддержали еп. Димитрия (Любимова) 67 приходов, в т. ч. 21 в Ленинграде (ок. 20% городских храмов). Иосифлянам принадлежали храмы в Петергофе, в поселках Стрельна и Вырица, Феодоровский собор в Детском Селе, Зеленецкий во имя Св. Троицы муж. и Староладожский в честь Успения Пресв. Богородицы жен. мон-ри, а также Макариевская пуст. под Любанью. Согласно архивным документам, сторонников И. среди духовенства Ленинградской епархии могло быть до 500 чел. (не более 25% всех священнослужителей епархии). В целом по стране численность иосифлянского духовенства, как белого, так и черного, составила ок. 3,5 тыс. чел., а количество иосифлянских храмов - от 2,4 до 2,7 тыс. (до 11,5% приходов Патриаршей Церкви).

Иосифлянские священнослужители в отличие от обновленческого и григорианского духовенства отделялись от митр. Сергия, как правило, не из-за корыстных побуждений, а из-за так или иначе понятых идейных принципов. Среди иереев-иосифлян было много людей, отличавшихся нравственной чистотой, много было монахов. Еп. Мануил (Лемешевский), сторонник митр. Сергия, во время проповеди 29 апр. 1928 г. в ленинградском Троицком соборе сказал, что «отпали, откололись наилучшие пастыри, которые своей непорочностью в борьбе с обновленчеством стояли много выше других». По внутреннему составу И. не было однородным из-за различия взглядов иосифлян в церковных вопросах, прежде всего - по отношению к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя и возглавляемой им Церкви.

Часть иосифлян видела в митр. Сергии иерарха, превысившего свои полномочия и по этой причине действовавшего неправильно. Представителями умеренного И. руководили митр. Иосиф, еп. Сергий (Дружинин), прот. В. Верюжский. Др. часть иосифлян считала митр. Сергия отступником от Православия, врагом Церкви, общение с к-рым принципиально невозможно. Они были готовы порвать даже с Патриаршим Местоблюстителем митр. Петром (Полянским), если тот не будет разделять их взгляды, «признает законным послание митр. Сергия и вступит с ним в молитвенное общение». Они готовы были прервать «молитвенное общение с митр. Петром и священниками, возносящими его имя». Жесткую позицию, доходившую до отрицания таинств признающего митр. Сергия духовенства, занимали еп. Димитрий (Любимов; в янв. 1929 возведен митр. Иосифом в сан архиепископа), прот. Феодор Андреев, свящ. Николай Прозоров и Михаил Новосёлов. Во многом как ответ на агитацию крайних иосифлян последовал указ Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного Свящ. Синода от 6 авг. 1929 г., в к-ром объявлялось: «Таинства, совершенные в отделении от единства церковного... последователями бывш. Ленинградского митр. Иосифа (Петровых), бывш. Гдовского епископа Димитрия (Любимова), бывш. Уразовского епископа Алексия (Буй), как тоже находящихся в состоянии запрещения, также недействительны, и обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство Св. Миропомазания».

Митр. Иосиф призывал своих сторонников к нормализации отношений с гражданскими властями, выступал за офиц. регистрацию иосифлянских приходов, советовал исполнять требования адм. органов, если они только не затрагивают вопросов веры. Позднее, уже на следствии, митр. Иосиф говорил, что не видит ничего невозможного в существовании церковного течения как легальной религ. орг-ции и готов выслушать требования гражданских властей, не выходящие за рамки принципов свободы совести, декларируемых советским законодательством, добавив, правда, что он слабо на это надеется (Там же. С. 386). Однако в И. было много тех, кто были готовы скорее полностью перейти на нелегальное положение, чем хоть в чем-то уступить властям. Впрочем, было бы ошибочным считать, как это делали следователи ОГПУ, что иосифляне в дальнейшем разделились на 2 группировки - «левую» во главе с митр. Иосифом (Петровых) и «правую» во главе с еп. Димитрием (Любимовым). Еп. Димитрий пока было возможно - до осени 1929 г.- поддерживал постоянную связь с жившим в ссылке в Никольском Моденском мон-ре митр. Иосифом, с уважением относился к нему и старался исполнять почти все его указы.

Наиболее активных участников движения из среды мирян можно условно разделить на 3 категории. Первую составляли представители интеллигенции и образованных слоев ленинградских и московских приходов, к-рые считали, что защищают свое право на свободу совести. Второй, очень активной группой в И. были фанатично верующие люди, иногда даже со взглядами, искажающими правосл. вероучение, напр. иоанниты, к-рых в иосифлянах привлекали сходство взглядов на безблагодатность священства в неприсоединившихся к ним храмах и отказ от любых форм соглашательства с «сатанинской» властью. Третья, наиболее массовая группа - представители социальных слоев, подвергавшихся репрессиям властей в ходе социальных преобразований, осуществляемых в стране. Очевидцы вспоминали, что «в церкви Воскресения на Крови тогда было очень много народу... Сюда хлынула масса раскулаченных... Сюда приходили все обиженные и недовольные. Митрополит Иосиф невольно стал для них знаменем». Многие называли этот собор «белым» храмом в противоположность другим, «красным» церквам. Для этих людей И. стало выражением прежде всего отрицательного отношения к советской действительности. В нач. 30-х гг. ХХ в., когда в стране осуществлялись насильственная коллективизация и раскулачивание, И. получило немалую социальную базу, особенно в земледельческих регионах, и приобрело политическую антиправительственную окраску. Подобные тенденции вызывали обеспокоенность у митр. Иосифа, к-рый считал, что духовно возглавляемое им движение было «антисергианской, но отнюдь не антигосударственной ориентации». На следствии митр. Иосиф заявлял, что осуждает антисоветские выпады своих сторонников, при этом, правда, заметил, что безупречно лояльным к советской власти быть «чрезвычайно затруднено вообще при таком множестве... ограничений свободы».

Представители власти первоначально, вероятно, обдумывали возможности использовать деятельность сторонников митр. Иосифа в целях дальнейшего ослабления Церкви. Однако вскоре И. стало рассматриваться гос. органами как наиболее опасное для властей религ. течение, представители к-рого должны быть репрессированы в первую очередь. В многочисленных следственных делах сторонники митр. Иосифа (Петровых) представлялись членами нелегальной «Истинно-православной церкви». Этот термин употреблялся митр. Иосифом, но имел др. значение, чем то, которое хотели придать ему следователи ОГПУ. Уже с нач. 1928 г. начались аресты деятелей И. Настоятель Спасо-Преображенской ц. пос. Стрельна прот. Исмаил Рождественский в февр. был арестован и выслан на Урал. В апр. в Глазове был арестован еп. Виктор (Островидов), в мае смертельно ранен при задержании еп. Иерофей (Афонин). В сент. арестовали автора основных программных текстов И. прот. Ф. Андреева (в заключении он тяжело заболел и умер вскоре после освобождения). В марте 1929 г. арестован Михаил Новосёлов, тогда же в Ельце был задержан еп. Алексий (Буй).

В нояб. 1929 г. в Ленинграде начались массовые аресты иосифлян: были заключены в тюрьму 44 чел., в т. ч. фактический руководитель движения архиеп. Димитрий (Любимов) и прот. В. Верюжский, настоятель главного иосифлянского собора Воскресения Христова (закрыт 17 нояб. 1930). Одновременно проходили аресты иосифлян в Центр. Черноземье, на Кубани, Сев. Кавказе и Украине. Сменивший архиеп. Димитрия в качестве руководителя движения еп. Сергий (Дружинин) был арестован вместе с еп. Василием (Докторовым) в дек. 1930 г., во время 2-й волны массовых арестов иосифлян. Тогда по одному следственному делу в Ленинграде были арестованы 89 чел. По особому делу проходили иосифляне Кронштадта и Ораниенбаума, среди к-рых было много иоаннитов. Также отдельно было оформлено дело против ленинградских иосифлян-единоверцев.

Одновременно прошли новые аресты иосифлян в Москве, на юге России, на Украине, в Белоруссии и др. местах. Руководители И. во главе с митр. Иосифом были привлечены к следствию по делу «Всесоюзная контрреволюционная монархическая организация церковников «Истинно-православная церковь»» и приговорены в сент. 1931 г. к длительным срокам заключения. Всего за март 1929 - февр. 1931 г. по следственным делам было арестовано свыше 4 тыс. иосифлян, в т. ч. ок. 1,6 тыс. священнослужителей. Последние крупные процессы по делу иосифлян прошли в Ленинграде, Москве и Воронеже в 1932-1933 гг. Одной из самых масштабных репрессивных акций стал арест в ночь на 18 февр. 1932 г. в Ленинграде большинства остававшихся на свободе монахов, а также связанных с монастырями представителей приходского духовенства и мирян, среди к-рых было много сторонников И.,- всего ок. 500 чел. Позднее, в 1937-1938 гг., почти все остававшиеся руководители И., в т. ч. митр. Иосиф (Петровых), епископы Сергий (Дружинин), Алексий (Буй), Нектарий (Трезвинский) и др., находившиеся в лагерях или в ссылках, были расстреляны.

Одновременно с репрессиями шло закрытие властями иосифлянских храмов, лишь малую их часть возвращали в юрисдикцию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Поставленные перед невозможностью совершать церковные службы легально, иосифляне в ряде районов страны уже в 1929 г. стали переходить к тайным служениям, в 1930-1933 гг. это происходило повсеместно. Однако в 1931-1932 гг. в Ленинграде и его пригородах еще сохранялось 9 официально действующих иосифлянских церквей. Роль центрального храма перешла к ц. св. Моисея на Пороховых. После арестов своих иерархов иосифляне утратили единое руководство и существовали в дальнейшем как самостоятельные автономные общины. В Ленинграде иосифляне пытались в 1932 г. добиться регистрации своего епархиального управления, но к концу того же года в городе практически не осталось легально действующего иосифлянского духовенства.

В 1933 г. был закрыт последний иосифлянский храм в Москве; этот год иногда считается датой окончания легального существования И. Однако все 30-е гг. продолжали официально действовать иосифлянские Троицкий храм в Лесном под Ленинградом и Благовещенский храм близ ст. Мичуринец в Подмосковье. В 1941 г. Благовещенская, а в 1943 г. Троицкая иосифлянские общины перешли в Московский Патриархат. Середину 40-х гг. XX в. можно считать фактическим концом И. В это же время примиряются с Патриаршей Церковью немногие выжившие в лагерях известные деятели И.- протоиереи Василий Верюжский, Алексий Кибардин, Константин Быстреевский и др., за которыми последовала и их паства. Как правило, вливаясь в Церковь, иосифлянские группы быстро теряли обособленность, хотя, напр., в 1945 г. в Гатчине под Ленинградом существовала община бывш. иосифлян во главе со свящ. Петром Белавским, близким когда-то к еп. Димитрию (Любимову). Др. представители И., прежде всего большинство бывш. буевцев в Центр. Черноземье, оставались на нелегальном положении и впоследствии влились в катакомбное движение, сохраняя свою традицию и обрядность.