ЛОБЗАНИЕ МИРА

Обычай приветствовать друг друга поцелуем был широко распространен в античной греко-рим. культуре (см., напр.: Martial. Epigr. XII 59. 5; упом. в НЗ (при встрече - Лк 7. 45; прощальный поцелуй - Деян 20. 37; поцелуй Иуды - Мф 26. 47-49; Мк 14. 44-45; Лк 22. 47-48)). Как христианский обычай Л. м. впервые упоминается в Павловых Посланиях (Рим 16. 16; 1 Кор 16. 20; 2 Кор 13. 12; 1 Фес 5. 26), а также в 1 Петр 5. 14 (здесь называется «лобзание любви»). Распространено мнение, что апостольские Послания, в которых «святое целование» было лишь формульным окончанием письма, послужили основой для возникновения обряда Л. м. во II в. (предполагают, что, поскольку ап. Павел не дает никаких объяснений этого обычая, он сам не мог быть его создателем). Однако прощальный поцелуй в формуляре античных писем не был стандартным, хотя и встречается у языческих авторов (напр.: Cicero. Ep. ad Attic. 16. 11. 8). Поэтому была предложена иная гипотеза, согласно к-рой слова ап. Павла свидетельствуют об уже существовавшей литургической практике (Hofmann. 1938). Некоторые исследователи полагают, что обряд Л. м. в первохрист. общине всегда совершался по окончании чтения Свящ. Писания или после проповеди (Cuming G. J. Service-Endings in the Epistles // NTS. 1975/1976. Vol. 22. P. 110-113). При этом попытки выявить ритуальное Л. м. в дохрист. иудейской традиции или в языческих мистериальных культах результатов не принесли. Совр. исследователи, сопоставляя указанные места из Павловых Посланий с окончаниями др. новозаветных Посланий, полагают, что ап. Павел воспринимал Л. м. не как простое приветствие, а как особое духовное действие (Phillips. 1996). Кроме того, поскольку раннехрист. общины были устроены как домашние церкви, Л. м. было знаком духовного родства (Penn. 2005).

В древней Церкви обряд Л. м. имел большое значение и входил в состав многих чинопоследований. В «Дидахе», самом раннем литургическом памятнике, этот обряд не упоминается (хотя намек на Л. м. можно усматривать в Didache. 14. 2). Мч. Иустин Философ говорит о Л. м. в конце чина Крещения, между общей молитвой и началом Евхаристии (Iust. Martyr. I Apol. 65. 2). Афинагор и Климент Александрийский особо обращали внимание читателей на то, что христианский поцелуй должен быть чистым от вожделения и похоти (Athenag. Legat. pro christian. 32) и совершаться с закрытыми устами, чтобы не осквернить другого (Clem. Alex. Paed. III 11. 81-82). Возможно, эти наставления связаны с тем, что в I-II вв. в обряде участвовали все верные, т. е. Л. м. могло совершаться в т. ч. между мужчиной и женщиной (Tertull. Ad uxor. 2. 4). Однако последующая традиция это категорически запрещает, призывая мужчин и женщин давать Л. м. отдельно друг от друга (Trad. Ap. 18. 3-4 (по саидской, арабской и эфиопской версиям); ср.: Const. Ap. II 57. 17).

Авторы III в. указывали, что обряд совершается «после молитвы» (как signaculum orationis), вероятно подразумевая молитвы верных (но, возможно, и евхаристическую молитву) (Tertull. De orat. 14, 20; ср.: Orig. In Ep. ad Rom. 10. 33 // PG. 14. Col. 1282-1283). Тертуллиан замечает, что Л. м. не совершается в Великую пятницу (букв. - «на Пасху») по причине поста и отсутствия литургии (Tertull. De orat. 14). В обряде могут участвовать только крещеные. Участие новокрещеных в первом Л. м. рассматривается как важный элемент чина Крещения (Cypr. Carth. Ep. 64. 4; Trad. Ap. 21. 28 (по бохаирской, араб. и эфиоп. версиям)). Обряд Л. м. также совершался при хиротонии нового епископа (Trad. Ap. 4. 1; Const. Ap. 8. 5. 10; 3; Can. Hipp. 17) и при примирении грешника с Церковью (Cypr. Carth. Ep. 6. 1; Idem. De lapsis. 2; в сир. «Дидаскалии апостолов» о Л. м. прямо не говорится, но наставления автора текста епископу и упоминаемый диаконский призыв перед началом Евхаристии указывают на то, что верные должны в этот момент примириться друг с другом: Didasc. Apost. 11). Памятники IV-V вв. свидетельствуют о том, что клирики и миряне совершают Л. м. по отдельности (Лаодик. 19; Const. Ap. VIII 11. 9; Test. Dom. 1. 23; такая практика могла появиться раньше, учитывая указания литургико-канонических памятников на деление внутреннего пространства церкви в соответствии с принадлежностью к тому или иному чину).

В патристической лит-ре Л. м. толкуется как «знак мира» (Ambrosiaster. In 1 Cor. 16. 20), «знак благочестия и любви» (Ambros. Mediol. Exam. 6. 9. 68), «символ христианской любви» (Cyr. Alex. Exp. in Ps. 7. 15 // PG. 69. Col. 756), прообраз «грядущего единомыслия, единодушия и разумного тождества по вере и любви всех между собой» (Maximus Conf. Mystagogia. 17). Свт. Иоанн Златоуст особо отмечает, что поцелуй должен совершаться в уста, поскольку они являются теми вратами, через которые входит Христос при причащении (Ioan. Chrysost. In 2 Cor. 30. 2 // PG. 61. Col. 606-607).

В восточных литургических традициях Л. м. всегда располагается в чинопоследовании перед началом евхаристической молитвы, что связано с идеей примирения с ближним перед принесением даров к жертвеннику (Мф 5. 23-24). Свт. Кирилл Иерусалимский описывает этот обряд между умовением рук и диалогом анафоры (Cyr. Hieros. Catech. 23 (Mystag. 5). 3). В «Ареопагитиках» Л. м. указано после чтения Символа веры и перед чтением диптихов с именами живых и усопших (Areop. EH. 3. 8). Похожее расположение и у Нарсая Нисибинского (только после Символа веры отмечены еще ектения и троекратное поклонение и целование св. престола священнослужителем, а чтение диптихов начинается уже во время Л. м.: Narsai. Hom. 17 // Mingana A. Homiliae et Carmina. 1905. Vol. 1. P. 277-279; Connolly R. H. The Liturgical Homilies of Narsai. Camb., 1909. P. 8-11). Реконструкцию ранней к-польской традиции на основании творений свт. Иоанна Златоуста см.: Paverd Fr., van de. Zur Geschichte der Messliturgie in Antiocheia und Konstantinopel gegen Ende des 4. Jh. R., 1970. S. 221-235, 465-467. Об эволюции обряда у нехалкидонитов см.: Hanssens I. M. Institutiones Liturgicae de Ritibus Orientalibus. R., 1932. Vol. 3. P. 317-330.

В византийском богослужении

В зап. нерим. обрядах (амвросианском, галликанском, испано-мосарабском) Л. м. находится перед офферторием (молитва ad pacem в Сакраментариях), после молитв о живых и об усопших (Isid. Hisp. De eccl. offic. 1. 15; German. Ep. 1. 22). Однако в рим. традиции начиная с V в. Л. м. располагается после канона мессы (возможно, практика имеет североафрикан. происхождение, ср.: Aug. Serm. 227). Свт. Иннокентий I, отстаивая рим. практику, сообщает, что в его время некоторые требовали, чтобы дарование мира происходило «перед совершением таинств» и чтобы клирики даровали его друг другу (Innocent. I, papa. Ep. 25. 1), т. е., вероятно, пытались согласовать рим. традицию с восточными. Судя по месту в чинопоследовании, в Риме совершение Л. м. связывалось в большей мере с подготовкой к причащению и служило исполнением слов Молитвы Господней о прощении долгов (грехов) друг другу (Мф 6. 12). Такое положение Л. м. в составе мессы, возможно, связано с обрядом Fermentum: Дары освящались только на папской мессе, а затем частицы посылались в пригородные храмы, где полная месса не совершалась, а значит, не было оффертория, и, следов., невозможно было совершить перед ним Л. м. (Baldovin J. F. The Fermentum at Rome in the Vth Cent.: A Reconsideration // Worship. Collegeville (Minn.). 2005. Vol. 79. N 1. P. 38-53). Есть и др. объяснение: перемещение обряда связано с тем, что молитвы верных, предшествующие канону мессы, потеряли значение; при этом правило о том, что Л. м. должно совершаться строго «после молитвы», продолжало действовать (косвенно на это указывает Reg. Ben. 53, в котором запрещается давать Л. м. гостям мон-ря прежде совместной молитвы); соответственно обряд стал совершаться после др. значимых молитв - канона мессы и Молитвы Господней. Такое положение Л. м. зафиксировано в ранних рим. Сакраментариях («Pax Domini» - Sacr. Gelas. 1259; Sacr. Greg. 20; в Миссале Стоу, к-рый относится к кельтскому обряду, практика соответствует римской, а не галликанской) и сохранилось как в тридентских, так и во второватиканских литургических книгах.

В Ordo Romanus I детально описывается, как именно должно совершаться Л. м.: после канона мессы архидиакон лобзает епископа (папу), а затем передает лобзание др. клирикам и мирянам (Ordo Romanus. I 96 // Andrieu. Ordines. Vol. 2. P. 98), т. е. «мир» буквально посылается из алтаря народу.

В XI в. возникла новая идея, заключавшаяся в том, что совершающий мессу священник передает народу «мир» от Самого Христа. Внешним выражением этой идеи стало изменение обряда Л. м.: священник целует сначала алтарь, а затем передает «мир» народу (Bernhold. Microlog. 23). В XII в. эта идея стала выражаться еще ярче: католич. священник стал лобзать Гостию, принимая «мир» ab ipsa eucharistia (Beleth. Ration. div. offic. 48). В литургических книгах XIII в. предписывается целовать не только алтарь и Гостию, но и Чашу, Миссал и распятие. В толкованиях мессы Л. м. стали связывать прежде всего с явлением Воскресшего Христа, даровавшего ученикам мир (Ин 20. 21-22) (Innocentius III, papa. De sacro altaris mysterio. VI 5 // PL. 217. Col. 909; Durand. Rationale. IV 53. 1-7).

Однако в это же время фактически прекращается обмен поцелуями между мирянами. С сер. XIII в. сначала в Англии (возможно, по инициативе францисканцев), затем в Сев. Франции и далее распространяются специальные дощечки для целования - оскулатории (лат. osculatorium, instrumentum pacis, pax, pacificale, tabula pacis). Они изготавливались из дерева, бронзы или слоновой кости, богато украшались, на них наносили образы Господа и сцены из Свящ. истории. Для удобства использования они снабжались рукоятью. Сначала оскулаторий целовал совершающий мессу священник, затем его выносили из алтаря и давали мирянам по очереди. Чаще всего это происходило на торжественных мессах, а оскулаторий подавался только знатным и высокопоставленным особам. В лит-ре XIV-XV вв. (напр., в «Кентерберийских рассказах» Дж. Чосера) встречается множество свидетельств о спорах среди прихожан, кому первому надлежит целовать оскулаторий. Вероятно, по этой причине Севильский Синод 1512 г. предписал отказаться от переносного оскулатория и закреплять его в определенном месте храма. К XVIII в. оскулатории почти исчезли из практики (сохр. только в некоторых конгрегациях, напр. у доминиканцев).

Согласно тридентским литургическим книгам, Л. м. обязательно должно было совершаться между клириками на торжественных мессах. При этом поцелуя как такового не происходило: совершив целование алтаря, один из клириков возлагал руку на плечо другого, а затем слегка прижимался щекой к его щеке (Caeremoniale episcoporum. I 24. 1-11; II 8. 75 // Caeremoniale episcoporum Benedicti papae XIV jussu editum et auctum. R., 1752. P. 70-72, 228).

В протестант. традиции отношение к Л. м. было разным: англикане исключили этот обряд из мессы после 1559 г. (он был восстановлен постепенно только после второй мировой войны, причем обряд стали совершать перед приношением Даров по образцу Восточных Церквей), у анабаптистов, наоборот, Л. м. стало одним из ключевых обрядов для членов общины.

Возрождение обряда Л. м. среди мирян в католич. Церкви было одной из целей литургического движения. Согласно Миссалу папы Римского Павла VI (1970), на мессе «все в соответствии с местным обычаем подают мир и любовь друг другу; священник дает «мир» диакону или министранту». Разъяснение этого предписания было сделано в инструкции «Redemptionis Sacramentum» (25 марта 2004): Л. м. среди мирян подается только ближайшему соседу, при этом служащему священнику запрещается покидать алтарную часть для передачи «мира» (разделы 71-72). В разных регионах Л. м. совершается по-разному: где-то - в соответствии с тридентской традицией, где-то происходит обмен поцелуями между мирянами, часто поцелуй заменяется поклоном или рукопожатием между соседями.