КИРИК

(1110 - после 1158 (?)), иером. в новгородском Антония Римлянина в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужском монастыре, древнерус. книжник, автор «Учения, имже ведати человеку числа всех лет» и «Вопрошания Кирика, иже воспроси епископа Нифонта и инех». В «Учении...» (1136 ) К. сообщил свой возраст - 26 лет и назвал себя «калугер Антонов Кирик, диакон, доместик церкви святыа Богородица» (Мильков, Симонов. 2011. С. 324). В «Вопрошании...» К. предстает уже иеромонахом, жалуется на слабое здоровье. В 50-х гг. XII в. К., вероятно, еще был жив: до 1156 г. он предположительно вел архиепископскую летопись, в 1156-1158 гг. создал часть «Вопрошания...». Высказывалось мнение о том, что авторы «Учения...» и «Вопрошания...» - разные лица (Goetz L. K. Kirchenrechtliche und kulturgeschichtliche Denkmäler Altrusslands nebst Geschichte des russischen Kirchenrechts. Stuttg., 1905. S. 176; Мурьянов. 1969/1970), но это вряд ли соответствует действительности.

«Учение, имже ведати человеку числа всех лет» написано, как сказано в тексте, в Новгороде в 1136 г., между 19 июля (вокняжение Святослава (Николая) Ольговича) и 1 сент. (наступление 15-го индикта). Этот небольшой трактат об исчислении времени - древнейшее сохранившееся рус. сочинение по математике, хронологии и пасхалистике. В рукописях «Учения...» пронумерованы 27 небольших разделов. В разделах 1-5 К. приводит число лет, месяцев, недель и дневных часов, прошедших от сотворения мира до 1136 г., и говорит о методике своих подсчетов. Далее К. излагает учение об индикте, круге солнца, круге луны, «веках» (тысячелетиях), «поновлениях» неба, земли, моря и воды (40-, 60-, 70- и 80-летних циклах), високосных годах, «большом круге» (532 года) (разделы 6-15), затем вновь говорит о числе месяцев (календарных и лунных), недель, дней и часов в году (разделы 16-19), о «дробных часах» (час делится на 5 «дробных часов», те на 5 «вторых дробных часов» и т. д., вплоть до «седьмых», что, возможно, имело смысл для описания муз. интервалов) (разделы 21-27). В конце «Учения...» приводится дата его написания (год, индикт, круг солнца и луны), даются пасхальные расчеты для 6644 (1136) г. и, наконец, К. сообщает краткие сведения о себе и о том, что в период написания этого текста в Византии правил имп. Иоанн II Комнин, в Новгороде - кн. Святослав Ольгович (указан его возраст) и архиеп. Нифонт. Завершается «Учение...» подсчетом числа лет, месяцев, дней и часов, прошедших с момента рождения К.

«Учение...», несомненно, основано на византийской традиции пасхалистики, однако исследователи обнаружили влияние античной науки (в частности, пифагорейской школы о круговом движении времени, вероятно опосредованного уже христ. текстами), а также, возможно, западноевроп. влияния (М. Ф. Мурьянов обратил внимание на то, что деление часа на 5 частей встречается в трудах англ. книжников - Беды Достопочтенного, Симеона Даремского, а также Гонория Отёнского). Несомненно, на К. оказала влияние традиция т. н. семитысячников - ранних слав. текстов, в к-рых расписывалось число месяцев, недель и т. д. в 7000 лет. К семитысячникам восходят и тезисы К. о циклических обновлениях стихий. Т. Д. Славова предположила, что «Учение...» основано на некоем утраченном болг. трактате (Славова Т. Д. «Учение за числата» (Учение, имже ведати человеку числа всех лет), приписвано на Кирик Новгородец // Медиевистични изследвания: В памет на П. Димитров. Шумен, 1996. С. 53-57), но эта гипотеза не нашла поддержки у др. исследователей, считающих труд К. в целом оригинальным. Из текста не ясно, пользовался ли К. пасхальными таблицами или какой-то иной формой записи пасхалии. Вопрос этот тем более сложен, что не сохранились столь ранние образцы древнерус. пасхалий. Сложные арифметические расчеты (у К. фигурируют числа до десятков миллионов) К., вероятно, производил при помощи абака (счетной доски).

«Учение...» известно в неск. списках: РНБ. Погод. № 76 (XVI в.); СПбФИИ РАН. Ф. 11. № 245 (XVI в.); РНБ. Соф. № 1161 (кон. XVI - нач. XVII в., отрывок); РГАДА. Мазур. № 1069 (XVIII в.); РГБ. Рум. № 35 (1-я четв. XIX в., писарская копия с Архивского списка). Отсутствие ранних списков почти не дает возможности судить о степени известности «Учения...» до XVI в. По гипотезе Р. А. Симонова, уже в 1138 г. появилась как самостоятельное краткое произведение выписка из «Учения...» - «Слово о поставлении небесе и земли и моря» (РНБ. Кир.-Бел. 10/1087, 1446 г.). В нем воспроизводятся данные К. о «поновлениях» земли, неба, моря и воды, всякий раз сообщается, сколько таких обновлений уже прошло от сотворения мира до 1138 г. и как получены эти данные.

«Вопрошание Кирика, иже воспроси епископа Нифонта и инех» (40-50-е гг. XII в.) - каноническое сочинение в вопросно-ответной форме. Оно состоит из вопросов, к-рые К. адресовал Новгородскому архиеп. Нифонту и др. церковным иерархам: Киевскому митр. Клименту Смолятичу, игум. и будущему еп. Аркадию, игум. Марине (в др. списках Марье), «епископскому чернецу» Луке Евдокиму, и их разъяснений, как в том или ином случае должен поступать священник.

Известно не менее 40 списков «Вопрошания...», содержащих 3 редакции текста: Основную (редакцию Кормчих книг, Синодальную; древнейший список - в составе Новгородской Синодальной кормчей ГИМ. Син. № 132, кон. XIII в., др. списки - в составе Кормчих не ранее сер. XV в. (введенные в последние годы в научный оборот списки Кормчей с «Вопрошанием...» - ГПНТБ СО РАН. Тихомир. Р-39 и НБ Пермского гос. гуманит.-пед. ун-та Инв. № 1 - датируются 2-й третью - 3-й четв. XV в.)); Особую (статьи «Вопрошания...» перегруппированы с целью систематизировать материал; списки с нач. XVI в.); Сокращенную (сохр. ответы архиеп. Нифонта и др. иерархов, тогда как вопросы К. лишь коротко обозначены; списки с нач. XV в.). Хотя Основная редакция в целом стоит ближе всего к утраченному оригиналу, первоначальные чтения обнаруживаются во всех редакциях. В частности, приметами первоначальности отмечена Особая редакция, сохранившая во мн. случаях ряд мелких колоритных деталей, явно сочтенных неуместными при редактировании текста для его включения в Кормчую книгу.

«Вопрошание...» датируется исходя из времени деятельности тех лиц, к-рым были адресованы вопросы К.: Нифонт занимал Новгородскую кафедру в 1130/31-1156 гг.; вопросы митр. Клименту Смолятичу К. задавал, вероятно, между 1147 и 1149 гг., Аркадию - в 1156-1158 гг., поскольку о нем сказано: «...с игуменом, а творяшеся епископа», т. е. речь идет о времени, когда тот был избран Новгородским епископом, но еще не был хиротонисан в Киеве. В «Вопрошание...» входят вопросы, заданные не только К., но и некими Саввой (впосл. игумен новгородского Духова мон-ря?) и Илией (впосл. архиепископ св. Иоанн (Илия)?). Вероятно, первоначально это были отдельные произведения; в Основной редакции вопросы Саввы и Илии следуют за текстом К. с отдельными заголовками, однако в Особой редакции они даны вперемежку с вопросами К.

В «Вопрошании...» условно могут быть выделены следующие тематические блоки: вопросы богослужебной практики, отношение к причастию, пищевые запреты, присоединение к Православию «латинян», иноверцев и язычников, вопросы чистоты телесной и духовной применительно к посту и брачным отношениям, отношения полов у мирян и духовенства; много внимания уделяется материнству, детям, суевериям и проявлениям «двоеверия» и т. п. «Вопрошание...» - ценнейший и редчайший источник сведений о повседневной жизни древнерус. города, о ранней истории рус. христианства и пережитках язычества на Руси; оно продолжает практику «вопрошаний» киевского монашества 2-й пол. XI в. (прп. Феодосия Печерского, игум. Спасо-Берестовского мон-ря Германа, Иакова Мниха), обращенных к греч. митрополитам (Георгию, Иоанну II), отличаясь от них большей тематической широтой.

По-видимому, вопросы К. почти всегда были обусловлены реальной церковной жизнью. Приведем лишь неск. примеров: в ст. 4 речь идет о допустимости ростовщичества, называются размеры процентов (архиеп. Нифонт проявляет здесь сравнительно мягкую позицию, лишь призывая мирян снижать проценты); в ст. 33 упоминается такой пережиток язычества, как поклонение роду и рожаницам; в ст. 40 рекомендуются разные сроки предшествующего крещению поста для оглашенных: для славян 8 дней, для неславян («болгарину, половчину, чюдину») - 40 дней; в ст. 55 обсуждается вопрос о допустимости захоронения с иконой (наличие такой практики подтверждается данными археологии); в ст. 65 спрашивается, нет ли в том греха, чтобы «по грамотам ходити ногами» (речь, очевидно, идет о берестяных грамотах, к-рые бросали на землю после прочтения); в ст. 69 К. интересуется мнением архиеп. Нифонта о тех, кто заводят наложниц из числа собственных рабынь (как тайно, так и открыто), и т. д. К. также просит истолковать канонические правила. Обычно он ссылается на тексты, входящие в состав Ефремовской Кормчей (Древнеславянская Кормчая в 14 титулах без толкований). Сама вопросно-ответная форма «Вопрошания...» восходит к переводным с греч. языка текстам, входившим в состав Кормчих книг. Чаще всего К. упоминает правила патриарха К-польского св. Иоанна IV Постника, свт. Василия Великого, патриарха Александрийского св. Тимофея.

Среди использованных К. источников были, по-видимому, и апокрифические. Так, в ст. 74 К. сослался на некую «заповедь» о том, что ребенок, зачатый в воскресенье, субботу или пятницу, станет вором, блудником, разбойником или трусом. Нифонт ответил, что книгу, содержащую подобные суеверия, следовало бы сжечь. Точного соответствия этой «заповеди» не найдено, но схожие мотивы обнаруживаются в апокрифических епитимийниках, а также в фольклоре. В числе источников вопросов К. есть и западные по происхождению канонические тексты. Так, в ст. 1 К. ссылается на «некоторую заповедь», противоречащую тому, что сказал архиеп. Нифонт. Текст, отождествляемый исследователями с «некоторой заповедью» (Смирнов. 1912. № 2. С. 28-31, 282-298), сохранившийся в списке нач. XV в. (ГИМ. Син. № 3. Л. 295-297), восходит, по всей видимости (по крайней мере, частично), к пенитенциалу чеш. происхождения XI в. (Vašica J. Církevnĕslovanský penitenciál českého původu // Slavia. Praha, 1960. Roč. 29. N 1. S. 31-48; Mareš F. W. An Anthology of Church Slavonic Texts of Western (Czech) Origin. Münch., 1979. P. 81-84. (Slavische Propylaёn; Bd. 127)). В ст. 76 К. спрашивает архиерея о заказных литургиях (к-рые, как «написано», могут заменить епитимию). Эта норма, которую архиепископ тоже осуждает, восходит (опосредованно?) к правилу св. Бонифация, архиеп. Майнцского. Говоря о послаблении супружеского воздержания в Великий пост и о практике служения сорокоуста по живым (ст. 57, 101), К. ссылается на авторитет Киевского митр. Георгия (в ст. 57 еще и на прп. Феодосия Печерского). И хотя Нифонт в обоих случаях заявляет, что названные лица подобного писать не могли, 2-й пример находит полное соответствие в открытом недавно «вопрошании» митр. Георгия игуменом киевского мон-ря Спаса на Берестове Германом, отсутствие там 1-го примера может объясняться дефектностью единственного сохранившегося списка памятника.

Большое число списков «Вопрошания...» К. (несопоставимое по количеству с др. памятниками этого жанра) и его включение в Кормчие книги свидетельствует о важном практическом значении этого памятника для древнерус. духовенства, по крайней мере в Новгороде. Об этом же говорит содержащаяся в Поучении 1166 г., атрибутируемом Новгородскому свт. Иоанну (Илии), рекомендация священникам держать у себя «устав блаженаго Нифонта», т. е., вероятно, «Вопрошание...» (ПДРКП. Доп. № 2. Стб. 358). Использование «Вопрошания...» прослеживается и в ряде более поздних памятников (правило «Аще двоженец», «Правило святых апостол о церковном устроении», оба XIV в., происходят из Новгорода). В то же время «Вопрошание...» оказалось исключено из нек-рых редакций Кормчей. По мнению Я. Н. Щапова, причиной этого могло стать «то упрощение, граничащее с искажением, византийских христианских ритуалов и морали, которые Нифонт предлагает в своих ответах на вопросы, стремясь облегчить усвоение местным населением основ проповедуемого им учения» (Щапов. 1978. С. 180).

Вероятно, К. был также архиепископским летописцем. В ст. 1136 г. Новгородской I летописи старшего извода вокняжение Святослава Ольговича датировано с уникальной для летописей витиеватостью: «месяця июля в 19, преже 14 каланда августа, в неделю, на сбор святыя Еуфимие, в 3 час дне, а луне небеснеи в 19 день» (НПЛ. С. 24). Поскольку «Учение...» К. было написано тогда же и содержит благопожелание тому же Святославу Ольговичу, А. А. Шахматов предположил, что автором этой летописной статьи был К. (Шахматов А. А. История рус. летописания. СПб., 2002. Т. 1. Кн. 1. С. 137-138). Д. С. Лихачёв считал К. составителем летописного свода 1136 г.- «Софийского временника (Лихачёв Д. С. «Софийский временник» и новгородский политический переворот 1136 г. // Он же. Исследования по древнерус. лит-ре. Л., 1986. С. 154-184). А. А. Гиппиус показал, что переработки предшествующего летописного материала в 1136 г. не было, но, по лингвистическим данным, один и тот же автор вел архиепископскую летопись с 1132 по 1156 г., т. е. в правление Нифонта (1130-1156). Этим летописцем (секретарем?) архиеп. Нифонта скорее всего и был К. По нашему мнению, для летописных статей почти за весь этот период характерно внимание к хронологии, стремление снабдить точной датой большинство известий. В то же время в статьях 1143-1147 гг. нет ни одной точной даты, хотя в большом количестве присутствуют даты относительные и приблизительные («от Госпожина дни до Корочюна», «межи Рожествомь и Крещением», «преже жатвы» и т. п.). Этот отрезок укладывается в период правления в Новгороде кн. Святополка Мстиславича (1142-1148). Возможно, при этом князе летописец (вероятно, К.) был по какой-то причине отстранен от работы, а в 1148 г. заполнил летопись «задним числом», не сумев восстановить точные даты (неприязнь летописца к Святополку видна под тем же 1148 г.: «а Святопълка выведе злобы его ради»).

Гипотеза о К. как летописце вызвала ряд возражений. Так, Щапов отметил, что в «Учении...» К. ничего не говорится о счете календами, присутствующем в летописной статье 1136 г. Г. Зименс обратил внимание, что К. в «Учении...» вычисляет пасхальное полнолуние по 19-летним циклам, тогда как в летописи представлены наблюдения за реальными фазами луны, он указал на неточность месяцесловной датировки в летописи. Скепсис относительно участия К. в летописании высказывают Симонов и др. Однако совпадение дат (одновременно - в 1136 г., после вокняжения Святослава,- в Новгороде составляется «Учение...» К. и появляется столь нетривиальная датировка в летописи) представляется очень убедительным. Кроме того, Лихачёв обратил внимание на интерес летописца к каноническим вопросам, нетипичный для летописания, но естественный для автора «Вопрошания...» (владычная летопись отмечает, что в 1136 архиеп. Нифонт не благословил княжеский брак, а в 1145 не позволил отпевать 2 утонувших священников - НПЛ. С. 24, 27). Нельзя не отметить, что хронологические рамки деятельности летописца (1132-1156) коррелируют со временем написания 2 сочинений К. (1136, 40-50-е гг. XII в.). Впрочем, не исключено, что К. и летописец все же были разными лицами, а их принадлежность к одному кругу обусловливала общность их интересов.

В XIX - нач. XX в. высказывалось мнение, что К. перевел с греческого Пятикнижие Моисеево и «Летописец вскоре» К-польского патриарха Никифора I. Обе эти гипотезы основаны на соседстве текстов в рукописях. Так, в списках «Учению...» предшествует краткий хронологический расчет всемирной истории (число лет от Адама до потопа, от потопа до разделения языков и т. д.), возможно тоже составленный К. и основанный на какой-то из визант. «малых хроник» (но не на «Летописце вскоре»). В рукописи РНБ. Погод. № 76 «Учение...» К. входит в лит. конвой Пятикнижия, однако из этого факта никак не следует, что К. был его переводчиком; библейский текст не имеет здесь редакционных отличий от др. древнерус. списков XV-XVI вв.