КЛАВДИАН МАМЕРТ

[Клавдиан Экдиций Мамерт; лат. Claudianus Mamertus] († 473/4), лат. христ. богослов. Род. в 20-х гг. V в. в г. Вьенна (ныне Вьен, Франция), получил образование в Лугдуне (ныне Лион) вместе со св. Сидонием Аполлинарием, к-рый вспоминал, как они с К. М. слушали проповеди св. Евхерия, еп. Лугдунского († ок. 450). К. М. был рукоположен во пресвитера и стал помощником своего брата, св. Мамерта, еп. Вьеннского (451/2-471/2), который поручил ему обучать клириков.

К. М. получил хорошее философское и риторическое образование, был знаком с творениями классических и христ. авторов (блж. Августина, свт. Амвросия Медиоланского, свт. Григория Богослова). Геннадий Массилийский (Марсельский) отмечал способность К. М. к риторике и его полемический дар (ad loquendum artifex, ad disputandum subtilis). Сидоний в письме Петрею, племяннику К. М., восхвалял его как философа и ритора (Sidon. Apol. Ep. IV 11). Возможно, К. М. было посвящено толкование на Екклесиаста книгу, написанное Сальвианом Массилийским (Геннадий называл адресатом этого сочинения некоего Клавдия, еп. Вьеннского - Gennad. Massil. De vir. illustr. 68). Эпитафию К. М. составил Сидоний Аполлинарий (Sidon. Apol. Ep. IV 9).

Геннадий Массилийский в перечне церковных писателей (2-я пол. V в.) называет К. М. автором трактата «О состоянии души» («О сущности души» - De statu animae, De substantia animae) (Gennad. Massil. De vir. illustr. 84). Сочинение посвящено Сидонию Аполлинарию, который в предисловии именуется бывш. префектом (praefectorius). Т. о., трактат был написан между 468 г., когда Сидоний Аполлинарий был префектом Рима, и 470 г., когда он был возведен на епископскую кафедру в г. Арверн (ныне Клермон-Ферран). В соч. «О состоянии души» К. М. полемизировал с Фавстом, еп. г. Рейи (Регий; ныне Рьез), к-рый в послании некоему епископу доказывал, что Божество не подвержено страданию и что души ангелов и людей телесны (Faust. Reg. Ep. 3 // PL. 58. Col. 837-845). Следуя ранним лат. отцам, гл. обр. Тертуллиану, Фавст полагал, что бестелесен только ничем не ограниченный Бог (Unus ergo Deus incorporeus, quia et incomprehensibilis et ubique diffusus), тогда как материальность неизменно связана с ограниченностью. Души ангелов и людей сотворены Богом и ограниченны (имеют начало существования и место пребывания), следов., они телесны, хотя и обладают телами особого рода (habet enim secundum se corpus), более тонкими, чем плотские (licet multo et incorporabiliter tenuis quam nostra sunt corpora). Учение Фавста о том, что Божество не подвержено страданию, и о телесности души К. М. счел сомнительным. Утверждение, что страдания Христа стали возможными, т. к. они были добровольными, показалось ему недостаточно четко сформулированным. Исходя из учения об ипостасном соединении божественной и человеческой природы во Христе, К. М. полагал, что страдание Христа можно отнести к единой богочеловеческой личности, а не только к Его человеческой природе, к-рая стала неотделима от божественной после Воплощения. Т. о., благодаря единению Божества и человечества в лице Христа оказалось возможным страдание Божества, не подверженного страданию по сущности.

Основная тема трактата К. М.- проблема телесности души. Возражая Фавсту, автор указывал на то, что ангелы, как и человек, имеют душу и тело, к-рое состоит из субтильной материи (angeli spiritus corporati sunt - De statu animae. I 12). Душа человека, сотворенная по образу и подобию Божию, не может быть телесной, т. к. Бог бестелесен, поэтому к душе неприменимо понятие количественности (quantitas), свойственное всему ограниченному (в этом К. М. следовал блж. Августину). Диалектические аргументы К. М. укоренены в античной философии, гл. обр. в особой интерпретации учения Платона. Во 2-й книге трактата приведены мнения древних авторов, начиная с пифагорейца Архита. Среди философов названы Платон, Порфирий и Варрон, среди христ. авторов - Григорий Богослов, Амвросий Медиоланский, блж. Августин, Евхерий Лугдунский. Однако К. М. опирался не только на суждения авторитетных мыслителей, но и на рациональные аргументы (Ibid. II 7). В 3-й книге автор привлекает для опровержения доводов Фавста тексты Свящ. Писания, к-рые он подвергает аллегорической интерпретации. Обращаясь к притче о богаче и Лазаре (Лк 16. 19-31), души к-рых после смерти оказались в разных местах (это могло служить аргументом в пользу мнения Фавста о пространственной ограниченности души), К. М. объяснял понятие «место» как описание особого состояния души грешника и праведника. Описывая душу как субстанцию, не связанную с определенным местонахождением, автор использовал определение «безместный» (inlocalis) и существительное «безместность» (inlocalitas), родственные, но не синонимичные термину alocalis, который использовал Викторин Марий (у него этот термин означал сущность, находящуюся вне границ мира).

Трактат «О состоянии души» представляет собой образец чистого спекулятивного богословия: затронутые в нем проблемы мало интересовали теологов и участников догматических споров V-VI вв. За исключением Сидония Аполлинария, который был знаком с К. М. и ценил его труды, современники не уделили внимания его богословским сочинениям. Возможно, на трактат К. М. опирался Кассиодор в соч. «О душе» (De anima), но параллели между 2 трудами свидетельствуют о том, что оба автора работали в русле традиции, восходившей к идеям блж. Августина. По мнению Х. Мадоса, трактат К. М. оказал влияние на творчество испан. писателей: Лициниана, еп. Нов. Карфагена (ныне Картахена) (2-я пол. VI в.), и Альвара Кордовского (IX в.). В XII в. на сочинение К. М. обратили внимание Петр Абеляр и Алан Лилльский, с трактатом «О состоянии души» были знакомы ученик Абеляра Беренгарий Схоластик (PL. 178. Col. 1896), Петр Достопочтенный (Ibid. 189. Col. 1010) и Николай, секретарь католич. св. Бернарда Клервоского (Ibid. 202. Col. 499), к-рый называл К. М. 2-м Августином и причислял к святым. В XIII в., с усилением в схоластике аристотелизма, влияние платонизма К. М. снизилось, хотя его использовали Александр Гэльский (в глоссах на «Сентенции» Петра Ломбардского) и католич. св. Альберт Великий.

Сохранилось 2 послания К. М.- Сидонию Аполлинарию и Сапауду, учителю риторики во Вьенне. В письме Сапауду К. М. жаловался на отсутствие у совр. людей интереса к культурному наследию древности, оплакивал упадок классического образования и лит-ры. Он привел перечень трудов рим. авторов, которые рекомендовал использовать в преподавании, сделав акцент на наследии архаических авторов (Плавт, Невий). Сидоний Аполлинарий упоминал о поэтических и литургических трудах К. М. (Sidon. Apol. Ep. IV 3; Carmina. VI 13-16), однако атрибутируемые ему в рукописной традиции и ранних изданиях (PL. 53) поэтические произведения на самом деле принадлежат Венанцию Фортунату, Клавдию Клавдиану, Флавию Меробауду и Павлину Ноланскому.