КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ

Острожский (ок. 1460 - 18.08.1530, Туров (совр. Белоруссия)), сын кн. Ивана Васильевича Острожского, гетман Литовского великого княжества, член великокняжеской рады, покровитель правосл. Церкви в Великом княжестве Литовском и Польском королевстве. Документы, связанные с имуществом К. И., появляются с 1474 г. и касаются управления родовыми имениями на Волыни, к-рыми он владел совместно со старшим братом Михаилом († 1500/01).

Важную роль в жизни Великого княжества Литовского К. И. начал играть в 90-х гг. XV в., когда вместе с братом неоднократно участвовал в военных действиях против татар. Успехи в борьбе с татарами принесли ему в 1497 г. назначение гетманом - командующим армией Великого княжества Литовского и ряд крупных земельных пожалований (1497-1498) не только на Волыни, но и в Киевской земле, большое имение Здетелы в Трокском повете. Тогда же, по-видимому, в его управление были переданы староства Брацлавское, Винницкое и Звенигородское. Все это сделало К. И. значимой фигурой в политической жизни Великого княжества, в особенности его южнорус. земель. Эти пожалования говорят о его близости ко двору вел. кн. Литовского Александра Ягеллончика. 1499 годом датируются первые свидетельства внимания К. И. к правосл. Церкви. Так, он дал в виде вклада в Дерманский во имя Св. Троицы мон-рь список поучений патриарха Каллиста (Дермань входила в число волынских владений, полученных К. И. в 1497); 5 июня 1499 г. с только что полученного имения Здетелы он установил дань в пользу Пречистенского собора в Вильно - 2 копы грошей и 15 бочек ржи. Свидетелями пожалования выступали такие покровители православных, как основатель супрасльского в честь Благовещения Пресв. Богородицы монастыря Александр Иванович Ходкевич и Богуш Боговитинович. Этот документ показывает стремление К. И. влиять на положение правосл. Церкви за пределами Волыни, в т. ч. в столице Великого княжества Литовского.

Кн. Константин Иванович Острожский. Портрет. Сер. XVIII в. (?). Неизвестный художник (Национальный музей истории и культуры Республики Беларусь)

Командуя армией Великого княжества Литовского в войне с Русским государством, К. И. попал в плен в битве на р. Ведроша 14 июля 1500 г., в России находился до 1507 г. В семье Острожских сохранялось предание, что во время заключения в Вологде тяготы К. И. были облегчены чудесным заступничеством прп. Димитрия Прилуцкого. В Москве настойчиво добивались перехода правосл. магната на рус. службу. 18 окт. 1506 г. он принес Василию III Иоанновичу присягу на верность, был освобожден и воспользовался этим, чтобы в следующем году бежать в Литву. Литовский вел. кн. и кор. Польский Сигизмунд I вернул ему прежнее положение и дал новые должности и земли. Уже осенью 1507 г. К. И. стал луцким старостой и маршалком Волынской земли, что сделало его главной фигурой на Волыни. Имущественные дела магната за время его пребывания в плену расстроились. В 1508 г. он просил короля помочь ему в выплате долгов, родовое серебро было заложено Владимирскому еп. Вассиану, но со временем положение улучшилось. Последовали земельные пожалования К. И. от короля в Киевской земле и на Волыни, где магнату был передан в пожизненное держание главный правосл. мон-рь - жидичинский во имя свт. Николая Чудотворца. Владения К. И. существенно увеличились и за счет приобретения расположенных в основном на Волыни родовых имений князей Гольшанских благодаря заключенному в 1509 г. браку с Татьяной, дочерью кн. С. Ю. Гольшанского.

В 1508 г. К. И. как командующий литов. армией участвовал в подавлении восстания М. Л. Глинского и в военных действиях с пришедшими на помощь Глинскому рус. войсками. От короля он получил двор Глинского в Вильно и ряд его земельных владений, из к-рых главным был г. Туров с окружающими землями. В акте пожалования была отмечена передача под его власть всех «русских синагог» в этом городе. Как командующий литов. войском К. И. постоянно участвовал в военных действиях против крымских татар, добивался соединения армий Великого княжества и Польши для совместной борьбы с их набегами. Наиболее крупного успеха он добился в 1512 г., когда польско-литов. войско нанесло поражение татарам и отбило большой «полон».

К. И. командовал войсками и в войне с Россией. 8 сент. 1514 г. под Оршей ему удалось разгромить большую рус. армию во главе с И. А. Челядниным, рус. главнокомандующий и мн. военачальники попали в плен. С этим событием связана «Похвала» К. И., к-рой заканчивается «Волынская краткая летопись» (ПСРЛ. Т. 35. С. 125-126). Похвала была написана, по-видимому, духовным лицом из окружения князя. Автор цитирует прор. Исаию, св. Ефрема Сирина, св. Нифонта. К. И. сравнивается с Антиохом, «храбрым гетманом Александра Македонского». Подчеркивается благочестие К. И., молившегося перед битвой в храме Св. Троицы. Обращаясь к князю, автор утверждает, что за такие славные деяния «самого Божьяго града Иерусалима достоин еси владети». Одновременно К. И. и его воины приравниваются к храбрым рыцарям ордена иоаннитов на Родосе, к-рые защищают христ. мир от турок. Похвала дает некоторое представление о взглядах людей из окружения К. И. Осенью 1517 г. при возобновлении войны К. И. безуспешно осаждал псковский пригород Опочку.

К. И. продолжал пользоваться благосклонностью Сигизмунда I. Последовали новые земельные пожалования магнату, среди к-рых наиболее значительными были Степань, ранее владение князей Гольшанских, и Дорогобуж (на Волыни). Вместе с землями во владение К. И. перешли находившиеся на них церковные учреждения. Так, в Дорогобуже под власть К. И. были переданы храм и мон-рь «Assumptionis beatae Virginis Mariae». После битвы под Оршей К. И. получил ряд владений в районе Новогрудка. Король неоднократно представлял магнату право устраивать в поселениях торги и ярмарки, строить крепости, основывать города на магдебургском праве, освобождая отдельные владения от налогов. Все это сделало К. И. самым крупным землевладельцем Волыни и одним из наиболее богатых землевладельцев Великого княжества Литовского. По т. н. попису литов. войска 1528 г., он выставлял на военную службу 426 коней; это позволяет предполагать, что в его владениях насчитывалось до 60 тыс. подданных. Однако в конце жизни владения К. И. сильно уступали по размеру владениям главных литов. магнатов. Так, виленский воевода А. Гаштольд выставлял 468 коней, Радзивиллы - 621, Кезгайлы - 768 коней.

Для К. И. был открыт доступ к главным гос. должностям в Великом княжестве Литовском. В 1511 г. он стал виленским каштеляном, в 1522 г. получил 2-й по значимости в гос-ве пост воеводы Трок и одновременно 1-е место в великокняжеской раде. Назначение это было нарушением Городельского привилея 1413 г., запрещавшего передавать эти должности «схизматикам» (православным). Поэтому в грамоте Сигизмунда I от 25 марта 1522 г. было специально отмечено, что этот акт особой милости не может в будущем служить прецедентом. Положение К. И. означало его постоянное участие в решении общегос. вопросов, неудивительно, что в 1520-1522 гг. он приобрел 3 двора в Вильно.

Многочисленные королевские милости были не только признанием больших заслуг правосл. магната. Возвышая К. И., король хотел тем самым ослабить положение слишком могущественной и самостоятельной литовской знати. В 20-х гг. XVI в. это привело к конфликту с виленским воеводой Гаштольдом, обвинившим К. И. перед королевской семьей в том, что, будучи русином, он ненадежен и будет помогать России. К. И. стал искать опоры среди близких ему представителей правосл. знати, об этом говорит его брак в 1522 г. с кнж. Александрой Семеновной Слуцкой, к-рой «в вено» был передан Туров и ряд др. владений.

С нач. 2-го десятилетия XVI в. можно говорить о покровительстве К. И. церковным учреждениям в различных землях Великого княжества Литовского. Сравнительно мало известно о том, что происходило в волынских владениях К. И. Распоряжения хозяина могли не требовать письменной фиксации и не вноситься в книги. Сохранились либо отдельные случайные свидетельства, либо документы, касающиеся тех владений, к-рые находились во временном «держании» К. И.: таков был статус Жидичинского мон-ря, К. И. взял его под свой патронат, чтобы восстановить обитель, разрушенную татарами в 1496 (1495) г. 22 июля 1511 г. по ходатайству К. И. Сигизмунд I дал грамоту, по к-рой санкционировалось установление в обители «общего жития» и учреждение над ней коллективного патроната волынского дворянства. Настоятеля должны были выбирать «князи, и панове, и земяне Волынской земли». Сохранился колокол, отлитый в 1517 г. для Преображенской ц. в Дубно. Дошла до наших дней и построенная по приказу К. И. Богоявленская ц. в крепости Острога. В Евангелии, принадлежавшем Дерманскому мон-рю, имеется запись о богатом вкладе К. И.: он дал Евангелие в драгоценном окладе, 10 Миней, потир, венцы, ризы и др.

Больше известно о поддержке К. И. церковных учреждений в Турове. В 1513 г. Преображенской ц. были подарены разные угодья (сад, луга, озера и др.). 5 марта 1520 г. К. И. передал расположенной в замке Успенской ц. 3 села и 14 озер. Тогда же собору и епископской кафедре были пожалованы 24 ведра ежегодной медовой дани. При переходе Турова под власть К. И. возникла проблема отношений магната с Турово-Пинским епископом. По ходатайству К. И. Сигизмунд I в февр. 1522 г. подтвердил привилей кор. Александра 1506 г. Турово-Пинской епархии, где устанавливалось, что князья и бояре на территории епархии без благословения архиерея не должны закладывать храмы и монастыри, не должны определять к ним священников и вообще не могут вмешиваться в духовные дела под угрозой штрафа в 3 тыс. коп литов. грошей.

С приобретением К. И. ряда значительных владений в Киевской земле следует связывать первые попытки князей Острожских влиять на церковную жизнь в Ср. Поднепровье. В 1508 г. установились связи К. И. с самой почитаемой обителью Великого княжества Литовского - Киево-Печерским мон-рем (см. Киево-Печерская лавра). Первые десятилетия XVI в. стали временем внутренних конфликтов в обители. В результате одного из таких конфликтов в 1508 г. киевский воевода арестовал печерского архим. Вассиана. После вмешательства К. И. архимандрит был освобожден и получил возможность поехать в Вильно к королю. В 1516 г. К. И. вместе с женой дал Киево-Печерскому мон-рю ряд сел как поминальный вклад по родителям Татьяны - кн. Семену Юрьевичу Гольшанскому и его жене Анастасии. В 1522 г. в положении Киево-Печерской обители произошли серьезные изменения. Сигизмунд I санкционировал восстановление в мон-ре общежительства, было ограничено вмешательство киевского воеводы и его «урядников» в монастырскую жизнь. Одновременно особым постановлением был введен коллективный патронат князей, бояр и земян Киевской земли над Киево-Печерским мон-рем. Поскольку такой порядок был ранее установлен по отношению к Жидичинскому монастырю по инициативе К. И., то, вероятно, и в данном случае могла иметь место его инициатива. Однако у этих преобразований нашлись противники. Уже в 1524 г. архим. Игнатий был отстранен от управления Киево-Печерским мон-рем и заменен новым настоятелем Антонием. В следующем году К. И. и печерские старцы обратились к королю, добиваясь возвращения архим. Игнатия, т. к. Антоний разрушал монастырскую общину. Игнатий вновь занял пост настоятеля, но в 1526 г. Антоний был возвращен в мон-рь, в 1528 г. по ходатайству политического противника К. И.- виленского воеводы Гаштольда Антонию было обеспечено пожизненное настоятельство. По-видимому, враги К. И. не желали установления прочных связей между правосл. магнатом и самой почитаемой и богатой правосл. обителью Великого княжества Литовского.

К. И. помогал восстановлению запустевших киевских монастырей. В 1523 г. по его ходатайству были выданы королевские грамоты о возобновлении Межигорского в честь Преображения Господня и Михайловского мон-рей. Их братия была освобождена от власти киевского воеводы и получила право выбирать настоятеля.

В юж. части Киевской митрополии К. И. прилагал усилия для возобновления заброшенных обителей и устройства в них «общего жития». Иной характер носила его деятельность в сев. части митрополии: он стремился укрепить позиции Православия в таких важных центрах, как столица Великого княжества Вильно и Новогрудок - резиденция Киевских митрополитов. Главный православный храм Вильно - Успенский собор в 1506 г. частично обрушился из-за проводившихся в городе строительных работ. В 1511 г. К. И. добился разрешения короля на восстановление собора. Еще более важные шаги были предприняты в 1514 г. после битвы под Оршей. Тогда, ссылаясь на обет, данный им перед битвой, К. И. добился от короля разрешения от 30 нояб. 1514 г. построить в Вильно 2 каменные церкви - Св. Троицы и свт. Николая. В грамоте, оглашенной в присутствии членов рады, указывалось, что «на этот случай» король отменяет запрет на строительство правосл. храмов, установленный Литовским вел. кн. Витовтом. Для завершения строительства К. И. продал в 1515-1516 гг. свои имения Игумен и Богушевичи за 10 тыс. коп грошей. В 1515 г. К. И. получил у короля разрешение построить мельницу на р. Вилейке, доходы от к-рой пошли на содержание Успенского собора. В 1521-1522 гг. К. И. передал собору и митрополиту имения Шешоли, Крошты и Свираны. На доходы от этих имений в соборе следовало устроить 2 новых престола, где 4 священника и 2 диакона должны были совершать ежедневное поминовение рода Острожских.

К. И. стремился также укрепить положение собора во имя св. князей Бориса и Глеба в Новогрудке. 26 нояб. 1517 г. по просьбе магната Сигизмунд I пожаловал собору 5 «служб» людей и 3 пустоши в Церинской волости. В том же году К. И. купил и передал собору имение Быкевичи, в нач. 1519 г.- имение Хоневичи, приобретенное за 100 коп грошей.

К. И. прилагал усилия и для улучшения положения православных на «русских» землях Польского королевства, в частности во Львове. В 1521 г. князь поддержал ходатайство Львовского братства, к-рое добилось смягчения многочисленных ограничений, наложенных на деятельность православных городскими властями и католич. духовенством: православные получили право приносить присягу в своей церкви, выступать свидетелями в суде по всем делам, магистрат при назначении правосл. священников должен был учитывать мнение «русской» общины, священники получили возможность в церковном облачении посещать больных со Св. Дарами и провожать тела умерших. По ходатайству К. И. находившийся под опекой братства мон-рь св. Онуфрия был освобожден от уплаты поземельного чинша (грамоты 1522 и 1524).

Значительные вклады в главные храмы митрополии - соборы в Вильно и Новогрудке - заставляют предполагать тесные связи между К. И. и митрополичьей кафедрой. Документы, связанные с деятельностью К. И., сохранили следы его разнообразных контактов с митр. Иосифом II (Солтаном). Об их тесных связях наиболее убедительно говорит тот факт, что в 1519 г. К. И. дал вкладом в Борисоглебский собор имение Хоневичи «за душу господина и отца нашего... митрополита... Иосифа и за мою душу». В нояб. 1520 г. митрополит посетил имение К. И. Здетелы, где состоялось усыновление душевнобольным кн. Андреем Юрьевичем Заславским сына К. И. Ильи. В 1518 г. по ходатайству К. И. король одобрил покупку митрополитом имения Превелы, в 1521 г. митрополит выступал как свидетель земельных сделок, совершавшихся К. И. в Вильно. В Великом княжестве Литовском существовал обычай, в соответствии с к-рым после смерти духовного иерарха и до назначения нового все имущество кафедры поступало под временное управление королевских чиновников. Митр. Иосиф добился того, чтобы 26 сент. 1521 г. король назначил К. И. тем лицом, к-рое возьмет под свою опеку имущество кафедры после смерти первоиерарха. Тесные контакты сохранялись у К. И. и с новым митрополитом - Иосифом III. Договор о браке в 1522 г. был заключен К. И. с семьей князей Слуцких при посредничестве митрополита и скреплен его подписью. К. И. и митрополит принимали совместные решения по разным духовным делам. Так, по ходатайству К. И. и митр. Иосифа III архимандрит Лавришевского (Лаврашевского) монастыря Алексий стал архимандритом виленского во имя Св. Троицы мон-ря (3 марта 1524). В 1526 г. по жалобе К. И. митрополит вызвал к себе на суд игумена Супрасльского мон-ря и запретил его в служении. Это вызвало недовольство патрона мон-ря А. И. Ходкевича, жаловавшегося королю на нарушение его прав. 12 дек. 1528 г. Иосиф III добился от короля грамоты, по к-рой К. И. назначался опекуном имущества кафедры в случае смерти митрополита.

Свидетельств об отношениях К. И. с др. иерархами, в частности, с епископами Луцким и Владимирским, в епархиях которых находились основные владения князя, почти нет. Некоторые факты указывают, что К. И. стремился контролировать назначения на эти кафедры. Так, по ходатайству К. И. Владимирскому еп. Пафнутию 8 сент. 1526 г. было предоставлено право занять Луцкую кафедру после смерти еп. Кирилла. Практика распоряжения кафедрами при жизни занимавших их иерархов в 1509 г. была осуждена решениями Собора епископов Западнорусской митрополии. За такие действия участники Собора угрожали отлучением и постановили «не посвящать» их. Они настаивали, чтобы назначения на вакантные кафедры делались с согласия митрополита и епископов. Стремления Церкви в этом отношении К. И. явно не поддержал. После смерти Пафнутия К. И. постарался, чтобы его преемником стал Турово-Пинский еп. Макарий, очевидно от него зависевший.

Князь добился для Церкви на территории Великого княжества Литовского разных благ, но в будущем они зависели от доброй воли «князей и панов греческого закона». К. И. был похоронен сыном Ильей в «великой церкви» Киево-Печерского мон-ря. Позднее другой его сын - Константин Константинович поставил на могиле надгробие со статуей отца.

Иконография