КОЯЛОВИЧ

Михаил Иосифович (20.09.1828, мест. Кузница Сокольского у. Гродненской губ. (ныне село в повете Сокулка Подлясского воеводства, Польша) - 23.08.1891, С.-Петербург), историк, публицист. Род. в семье униатского священника, в 1839 г. воссоединившегося с РПЦ. В 1855 г. окончил СПбДА, преподавал там же: в 1856-1857 гг. на кафедре сравнительного богословия и рус. раскола, в 1857-1869 гг. на кафедре рус. гражданской и церковной истории; в 1869-1891 гг. заведовал кафедрой русской гражданской истории. Экстраординарный профессор (1862), ординарный профессор (1873), заслуженный ординарный профессор (1881). Одновременно исполнял должности инспектора академии (1874-1878), помощника ректора по церковно-историческому отд-нию (1884(1878?)-1891). Сотрудничал в «Журнале Министерства народного просвещения», журналах «Церковный вестник», «Христианское чтение», «Гражданин», «Литовские ЕВ», газетах «Русский инвалид», «Новое время», «День» и др. Член С.-Петербургской археографической комиссии (1865) и С.-Петербургского славянского благотворительного об-ва (1890).

Согласно взглядам К., для исторического познания характерен субъективизм, присутствие к-рого «и неизбежно, и желательно». Задача историка состоит в том, чтобы определиться, в пользу какого субъективизма он делает выбор. К. разделял позиции славянофилов, т. к. считал их мировоззрение наиболее соответствующим задачам понимания рус. и всеобщей истории. Внутреннюю основу рус. жизни К. видел в общинно-вечевых традициях и соборности. Отступление от них, напр. возникновение крепостного права, объяснял зап. влиянием. По мнению К., у Запада России следовало заимствовать лишь технические достижения и «ремесленную культуру». Православной Церкви К. отводил решающую роль в развитии нравственности. Роль интеллигенции в рус. истории оценивал критически, осуждая ее за отрыв от народа и подверженность зап. влияниям.

Основные труды К. посвящены церковно-бытовой и политической истории Вел. княжества Литовского (ВКЛ). К. развивал тезис славянофилов о единстве рус. народа (великороссов, малороссов и белорусов) и аристократии, скрепленном православной верой, языком и кровным родством. Стремился показать, что, несмотря на объединения ВКЛ с Польшей (1386, 1569) и заключение Брестской унии 1596 г., вследствие чего «западнорусы» едва не потеряли свою аристократию, веру и культуру, в местной «русско-народной жизни» сохранились «старорусское начало» и мощное тяготение к правосл. вере, а рус. цивилизация всегда была центром притяжения для населения края.

Негативную роль «неестественных союзов Литовской Руси с Польшей» К. связывал с печальным крушением Речи Посполитой. Сравнивая гос. строй этого объединения и России, он неоднократно высказывался в пользу российской гос. традиции, тесно связанной с Православием, самодержавием, народностью, в то время как в Польше только шляхта пользовалась широкими правами, не считаясь «ни с традицией, ни с верой людей, которые в силу независимых от них обстоятельств стали по сути чужими на собственных же землях». Считая, что раздел Речи Посполитой был неминуем, т. к. это был закономерный «исторический приговор, давно заявленный историей», ученый приветствовал «воссоединение исконных начал Западной и Восточной Руси». Медаль с надписью «Отторженное возвратих», отчеканенную при имп. Екатерине II Алексеевне, он воспринимал как вполне справедливое утверждение, ибо в «отнятых землях не было ни одной местности, не принадлежавшей когда-либо России». Присоединение Белоруссии и Украины, по мнению К., возродило былое единство вост. славян, благодаря к-рому воскресла «народная русская сила», сбросившая «с поразительной легкостью не только государственное, но и духовное польское иго». Отмечая положительное значение воссоединения восточнослав. (русских) земель в «единой вере и державности» в результате разделов Речи Посполитой, К. был противником уничтожения гос. самостоятельности «этнографической» Польши. Вместе с тем он осуждал взгляды той реакционной части польск. общества, а также окатоличенной западнорус. знати, к-рые выступали за поглощение Белоруссии и Украины. Весь смысл польск. цивилизации на этих землях, по мнению К., заключался в желании обогатиться за чужой счет и превратить «западнорусов» в «состояние грубой массы, которая должна была служить чужому государственному идеалу». К. высказывал горькое сожаление по поводу жестокой расплаты «западнорусов» за союз с Польшей, т. к. «в этом союзе сформировалось немало людей, испорченных Польшей и тянувших к ней назад». Тяготея к общерус. историко-культурному наследию, К. благоговейно относился к местным обычаям, языку, фольклору, ратуя за их бережное очищение от чуждых заимствований. Духовное возрождение «Западно-Русского края» К. связывал со строительством здесь правосл. храмов, восстановлением и укреплением правосл. братств, открытием церковноприходских школ одновременно с развитием светского образования.

К. внес значительный вклад в выявление и издание источников по истории Белоруссии и Литвы. Опубликовал «Историческое исследование о Зап. России, служащее предисловием к документам, объясняющим историю Западно-Русского края и его отношения к России и Польше» (СПб., 1865), «Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию…» (СПб., 1867), «Памятники, относящиеся к Смутному времени» (в кн.: РИБ. 1872. Т. 1), ВМЧ. Окт. Дни 4-18 (1874; совместно с С. Н. Палаузовым); Дни 19-31 (1880) и др. В последние годы жизни К. занимался подготовкой к изданию писем и донесений иезуитов о России кон. XVII - нач. XVIII в. (опубл. в 1904).

К. призывал к изучению слав. мира, развитию межслав. связей, объединению всех славян под знаменем единства слав. культуры и Православия. Однако к панславистским политическим проектам он относился скептически, полагая, что возможности ассимиляции чуждых элементов каждой культурой неизбежно ограничены. Главный, итоговый, труд К.- «История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям» (1884, 18932, 19013, последнее изд. 2011). В нем он показал связь и преемственность различных научных школ и направлений в развитии рус. научного сознания по отношению к своему историческому прошлому. Эта монография, будучи первым комплексным обобщающим исследованием по истории рус. исторической науки, вызвала большой общественный резонанс. Активная публицистическая деятельность К. получила противоречивые оценки А. И. Герцена, И. С. Аксакова, Ф. М. Достоевского и др.

Под влиянием воззрений К. сформировались общественное течение и историческая школа, получившие впосл. название «западно-русизм». Среди учеников К. были исследователи истории Белоруссии и России: П. Н. Жукович, О. В. Щербицкий, Ю. Ф. Крачковский, Г. Я. Киприанович, И. А. Котович, С. Г. Рункевич, А. С. Будилович, К. В. Харлампович, Е. Ф. Орловский.