ЛЕОНИД

Леонид (Сенцов), архим. Фотография. Нач. XX в. (Сенцов Михаил Иванович; 1858, Рязань - 18.11.1918, Москва), архим., начальник Русской духовной миссии (РДМ) в Иерусалиме . Род. в купеческой семье, по окончании Высшего Московского технического уч-ща служил инженером-механиком на фабрике. В 1898 г. поступил в МДА. Летом 1900 г. совершил паломническую поездку на Афон и в Палестину в составе группы профессоров и студентов во главе с ректором еп. Волоколамским Арсением (Стадницким). Был соавтором кн. «В стране священных воспоминаний», изданной по итогам путешествия под общей редакцией преосв. Арсения (Серг. П., 1902). По возвращении в академию Сенцов был пострижен в монашество с именем Леонид еп. Арсением (Стадницким), с к-рым до кончины сохранил добрые отношения, о чем свидетельствует их переписка (Арх. РДМ. П. № 64. Д. 1401-1405). Вскоре Л. был рукоположен во диакона и во иерея.

В 1902 г., по окончании МДА со степенью магистранта, Л. был определен смотрителем Заиконоспасского духовного уч-ща в Москве. Указом Синода от 16 апр. 1903 г. назначен начальником РДМ в Иерусалиме с возведением в сан архимандрита. Чин возведения совершил митр. Московский и Коломенский сщмч. Владимир (Богоявленский) в храме Христа Спасителя. 4 июня того же года Л. прибыл в Иерусалим. Задачи и круг деятельности миссии и ее начальника определяла инструкция Синода от 20 мая 1902 г., рекомендовавшая «удовлетворять духовные потребности» русских подданных и паломников (АВП РИ. Ф. РИППО. Оп. 873/1. Д. 734. Л. 1 об.).

На посту начальника миссии Л. продолжил дело архим. Антонина (Капустина) по расширению рус. церковного присутствия на Св. земле. Л. приобрел 16 земельных участков, на нек-рых из них были возведены храмы и подворья (или начато строительство). Так, были построены церкви св. прор. Илии (1913) в Хайфе, св. Праотцев с приделом Св. Троицы (1914) у Мамврийского дуба в Хевроне; началось возведение соборного храма в Горненском мон-ре, устроены часовни в честь Обретения главы св. Иоанна Предтечи (на средства И. Г. Силаевой) в Елеонском Вознесенском русском мон-ре и во имя св. Иоанна Предтечи на Иерихонском участке РДМ.

К 1914 г. при миссии состояли 2 жен. общины - Горненская, основанная архим. Антонином, в к-рой проживали ок. 200 сестер, и Елеонская, учрежденная при Л. в 1906 г.; 11 странноприимных домов или подворий, 19 земельных участков близ Иерусалима, в Галилее, Иудее и др. местах Палестины. В Иерусалиме были устроены приют для 20 правосл. детей-сирот и богадельня для престарелых рус. женщин. В управление миссии были переданы 2 вакуфа. Участок с 2 домами на ул. Пророков в Иерусалиме был передан в 1899 г. в пользу Елеонской общины Марией Васильевной Миловидовой (впосл. мон. Евпраксия, 1-я начальница Елеонского мон-ря). На другом участке на той же улице, приобретенном в 1905 г. Силаевой, в 1911 г. был учрежден вакуф в пользу рус. богомольцев. В Горненской общине ввиду увеличения количества монашествующих построены 24 домика-келлии для сестер, гостиница, трапезная, маслобойня, пчельник, рукодельная, устроено и расширено 8 цистерн для воды; в Яффском саду - 2 монашеских дома, расширена гостиница, отремонтирована церковь; в Хевроне была сделана пристройка к приюту для паломников, возведено новое помещение для начальника миссии. В Бейт-Захарии устроено большое подворье для паломников; нек-рые из старых пещер переделаны в большие цистерны для воды и поставлены новые цистерны. Выкопаны новые пещеры и в одной из них устроен молитвенный дом. В Вифании был построен большой 2-этажный дом для паломников (ныне здание Вифанской школы), в Хайфе - Романовское подворье для паломников, при храме прор. Илии на горе Кармил (Кармель) - домик для начальника миссии и небольшая гостиница, в Тиверии, на участке, приобретенном архим. Антонином,- большой дом для паломников (т. н. «Дом над сводами»). Плодотворная работа РДМ под рук. Л. обратила на себя внимание синодального начальства. В кон. 1912 г. архимандрит был вызван в С.-Петербург и 10 дек. в Царском Селе представлен имп. св. Николаю II Александровичу (Архив РДМ. П. 12. Д. 220).

В то же время не в меру ревностная деятельность по расширению владений РДМ, во многом подстегиваемая конкуренцией не только с Иерусалимской Патриархией и инославными миссиями, но и с ИППО, к-рое к этому времени практически полностью взяло на себя обслуживание рус. паломников и работу по просвещению правосл. араб. паствы, приводила к конфликтным ситуациям как с представителями греч. духовенства, так и с руководством Палестинского об-ва. Если архим. Антонин основывал странноприимные дома там, где их ранее не было (в портовой Яффе, в Хевроне - у Мамврийского дуба, в Иерихоне - на пути паломников к Иордану), то Л. строил свои подворья там, где уже существовали подворья Палестинского об-ва. Так, в Хайфе, напротив подворья ИППО им. В. А. Сперанского, Л. построил т. н. Романовское подворье (1911-1912), причем М. А. Дьяконов называл в отчете поведение сотрудников миссии РДМ «в высшей степени некорректным». Они встречали паломников и вели их на свое подворье, нарочито «неодобрительно» отзываясь при этом о Палестинском об-ве (АВП РИ. Ф. ИППО. Оп. 873/1. Д. 734. Л. 1-82).

В особой записке Л. выдвинул ряд требований, отчасти восходивших еще к коллизиям 60-70-х гг. XIX в., отчасти предвосхищавших деяния Поместного Собора 1917-1918 гг. Так, автор утверждал, что «ввиду светскости деятелей Палестинского общества» «чувствуется отчужденность его от Духовной Миссии», к тому же «Общество даже иногда противодействует Миссии» (Там же. Д. 592а. Л. 13-17а). Более того, ИППО обвинялось в «узком взгляде на свою задачу по отношению к паломникам», поскольку в его услуги не входила, напр., организация жен. богадельни или детских приютов в Иерусалиме. Не устраивало Л. и положение с учебными заведениями ИППО. «Во главе управления школами Палестинского общества должно стоять духовное лицо, иначе сказать, школы Палестинского общества должны быть непременно церковноприходскими». ИППО «необходимо подчиняться Духовной Миссии и в деле духовного руководства паломниками». Палестинское об-во, по мнению Л., «должно делать только то, что желает Духовная Миссия». Автор записки ссылается на авторитет архим. Антонина, который будто бы, «устраивая Палестинское общество, думал в нем видеть себе преданного пособника в делах Миссии» (Там же. Д. 592а. Л. 18-19).

Одновременно в МИД поступила несколько отличавшаяся по содержанию записка, восходившая, без сомнения, к Л. либо к его единомышленнику архим. Арсению (Жадановскому). В ней автор утверждал, что начальником РДМ в Иерусалиме должен быть епископ, «ему быть представителем Автокефальной Российской Церкви в Палестине и Сирии. Сношения с Патриархом [Иерусалимским] и Святогробским братством передаются непосредственно ему»; генеральному консулу оставлялись лишь политические (сношения с местной светской властью) и полицейские обязанности, а Палестинскому об-ву - «дело защиты Православия в Святой Земле» (Записка о разграничении функций. 2000. С. 109-110).

Вел. кнг. Елисавета Феодоровна, председатель ИППО, попыталась вернуть начальника РДМ к мирному сотрудничеству. В рескрипте на его имя от 4 сент. 1913 г. она писала: «Я очень жалею, что именно там Вы купили землю и строите подворье рядом с нашим. Я опасаюсь, что через это обострятся отношения». На предложение повысить статусный уровень начальника РДМ вел. княгиня отвечала: «Если теперь начальник Миссии старается действовать против интересов Палестинского общества, то что будет тогда, когда он будет возведен в сан епископа и назначен представителем Св. Синода при Патриархе?» В заключении письма говорилось: «Я понимаю Ваше стремление созидать как можно больше церквей в Святой Земле; но, мне кажется, давая молитвеннодуховное утешение паломникам, Вы могли бы предоставить Палестинскому обществу устройство подворий и заботу о физическом благосостоянии паломников» (АВП РИ. Ф. ИППО. Оп. 873/1. Д. 592а. Л. 25-26).

Финансово-хозяйственные дела миссии оказались крайне запущены, все деньги, в т. ч. неприкосновенный запас, хранившийся в с.-петербургских банках, были растрачены. Сестры Елеонского и Горненского мон-рей практически голодали, начальнику РДМ никто не давал денег в долг ни под какие проценты.

В результате Синод принял решение о возвращении Л. в Россию с возведением в сан епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии (Архив РДМ. П. 64. Д. 1407). Однако новое назначение Л. проигнорировал. С одной стороны, он не хотел уезжать из Иерусалима, с другой - крайне расстроенное материальное положение Миссии затрудняло передачу РДМ его преемнику. Управляющий Русскими подворьями ИППО в Иерусалиме П. И. Ряжский в конфиденциальном донесении вице-председателю общества кн. А. А. Ширинскому-Шихматову от 4 мая 1914 г. сообщал, что Л. «затратил в миссийские дела и все личные свои средства, полученные по наследству или накопленные сбережениями, тратит и все свое жалованье». Среди др. причин, сказавшихся на тяжелом положении миссии, назывались «недостаток» у Л. «честных и преданных помощников, интеллигентных и понимающих дело; своекорыстие его низших служащих, плохая организация контроля и отчетности». Л. «отказался от назначения в епископы, потому что в настоящем виде не может сдать дел Миссии, а новый начальник не сможет их принять» (АВП РИ. Ф. ИППО. Оп. 873/1. Д. 259. Л. 81-82 об.).

В С.-Петербурге сочли необходимым провести ревизию финансового состояния РДМ, и летом 1914 г. в Иерусалим был командирован помощник управляющего Синодальным контролем Дьяконов, отчет которого подвел итоги деятельности РДМ при Л. Ревизия обнаружила, с одной стороны, огромную денежную задолженность миссии, а с другой - приобретение «на очень значительную по своей стоимости сумму» большого количества земель и проведение множества работ по их обустройству. Все это в 1911-1913 гг. привело «денежные дела Миссии в критическое положение» при общей сумме долгов свыше 124 тыс. р. (Там же. Д. 734. Л. 1-82; Россия в Святой Земле. 2000. С. 117-169). Но главная причина полного расстройства дел Миссии, по заключению контролера, была в «несоответствующем миссии, как учреждению духовному, направлении ее деятельности». Л. вменялось в вину то, что вопреки инструкции 1902 г., к-рая «не давала оснований к приобретению новых земельных участков» без разрешения Синода, он, отложив на 2-й план главные цели и задачи РДМ, направил «свои силы и энергию на то, чтобы расширить и увеличить деятельность Миссии по организации и обслуживанию русского паломничества в Палестине с его материальной стороны». Отмечалось, что «даже настоящее стесненное положение денежных дел Духовной Миссии не останавливает архимандрита Леонида от дальнейших попыток к приобретению новых земельных участков» (Там же). Продолжалась и постройка нового храма в Горнем, несмотря на то что «община страдает от безденежья, не имеет даже средств для продовольствия, так что сестрам приходится голодать», о чем начальник миссии писал Хозяйственному управлению в донесении от 20 апр. 1913 г.

В отчете отмечалась активная строительная деятельность Л. на участках миссии. Но «при производстве строительных работ предварительного разрешения Св. Синода не испрашивалось, планы, фасады, эскизы и сметы не были представлены на утверждение ни в Св. Синоде, ни местным турецким властям; наконец, составление смет и планов, а равно и сами работы производились без участия архитектора». Но Л., окончивший техническое уч-ще и имевший опыт строительных работ, не видел в этом необходимости. Неудовлетворительным оказалось и ведение отчетных книг по деятельности миссии. В отчете отмечалось, что, приобретая места, связанные со «священными воспоминаниями», по соседству с греч. подворьями, Л. допускал «тактические ошибки по отношению к Иерусалимской Патриархии и греческому духовенству… и некоторыми своими приобретениями он внес нежелательные осложнения в отношения с представителями местной церкви». Так, предпринятые им шаги к приобретению участка на горе Фавор «вызвали бурю негодования и сильнейшее противодействие со стороны греческого духовенства» (Там же).

Были нарекания в адрес Л. и со стороны рус. генерального консула в Иерусалиме. Он жаловался, что «начальник Миссии никаких предварительных сношений с ним не делает», вопреки положению инструкции 1902 г. и определению Синода от 19 дек. 1911 г., к-рым ему предписывалось «во избежание возможных недоразумений с турецкой администрацией, строго сообразоваться с местными законами, привлекая к участию в делах Миссии, требующих сношений с означенной администрацией, консульскую власть» (Там же). По словам консула, поступки начальника РДМ были признаны тур. властью «самовольными». Те же недостатки были указаны в докладной записке заведующего Русскими подворьями в Иерусалиме Ряжского от 11 мая 1916 г. (Там же. Д. 592а. Л. 40-51).

Начало первой мировой войны привело к тому, что деятельность РДМ была надолго прервана и решение о перемещении ее начальника отложено. РДМ в полном составе была эвакуирована в Александрию. В 1917 г. Л. отправился в Москву для участия в Поместном Соборе Российской Православной Церкви. К этому времени вопрос о том, что Л. не вернется в Иерусалим, уже был решен священноначалием. Лишь отсутствие прямой связи с Палестиной из-за мировой и гражданской войн в России не позволило патриарху Московскому и всея России Тихону назначить нового начальника РДМ в Иерусалиме. Патриарх решил назначить Л. викарным епископом Тамбовской епархии. Но Л. от назначения отказался. «Если бы сан епископа мог быть соединен с должностью начальника Иерусалимской Миссии, я бы с радостью и без всякого колебания принял это предложение,- писал Л. патриарху 7 июня 1918 г.- В Палестине много неоконченных мною дел, и чтобы ликвидировать иерусалимские дела, связанные с Миссиею и, в частности со мной, я лично должен присутствовать в это время в Палестине, оставаясь непременно фактически начальником вышеупомянутой Миссии до окончания дел». Он просил также о «каком-либо временном занятии до отъезда в Иерусалим» и о разрешении поселиться в одном из московских мон-рей, т. к. не имел в Москве «ни помещения, никаких средств для своего существования» (Из послания Патр. Иерусалимского Дамиана. 2003. С. 467-468).

На предпоследнем заседании Поместного Собора, состоявшемся 19 сент. 1918 г., был зачитан доклад Л. о проблемах РДМ, представленный 9-му отделу,- «О внутренней и внешней миссии [Церкви]». В частности, Л. предложил повысить статус начальника РДМ до сана епископа. Собор утвердил постановление Соборного Совета о передаче доклада на утверждение ВЦУ. Но до обсуждения доклада дело не дошло; заседания Собора были насильственно прерваны по настоянию светской власти в сент. 1918 г. (ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 337. Л. 1-3; Деяние 169; см.: Свящ. Собор Правосл. Рос. Церкви 1917-1918 гг.: Обзор деяний: 3-я сессия. М., 2000. С. 357).

Л. был похоронен в Москве, могила не сохранилась.

В целом Л. приложил много усилий к упрочению положения РДМ в Иерусалиме и развитию инфраструктуры приютов, подворий, храмов. Приобретенные им недвижимость и постройки входят в неотъемлемое наследие Русской Палестины. Нек-рые из его замыслов были реализованы лишь в последующие десятилетия (ц. у Мамврийского дуба освящена в 1925, церковь равноап. Марии Магдалины в Магдальском саду построена в 1962, храм Всех святых, в земле Российской просиявших, завершен и освящен по благословению патриарха Алексия II в окт. 2007).