ЛЕФЕВР Д'ЭТАПЛЬ
Том XL, С. 661-676
опубликовано: 19 июня 2020г.

ЛЕФЕВР Д'ЭТАПЛЬ

Содержание

[Франц. Lefèvre d'Étaples; лат. Faber Stapulensis, Фабер Стапулийский (Этапльский)] Жан († 1536, Нерак, Франция), католич. философ, богослов, экзегет, переводчик, церковный деятель; ведущий представитель франц. позднеренессансного гуманизма.

Происхождение и образование

Ж. Лефевр д’Этапль. Гравюра. 1664 г. Мастер М. ван ЗоммерЖ. Лефевр д’Этапль. Гравюра. 1664 г. Мастер М. ван ЗоммерТочная дата рождения Л. д'Э. неизвестна; опираясь на неск. косвенных свидетельств, исследователи полагают, что он род. между 1450 и 1460 гг. (см.: Carrière. 1947. P. 110; Bedouelle. 1976. P. 7; Idem. 1982. S. 781; Idem. 2002. P. 19; более вероятной является поздняя датировка). Л. д'Э. происходил из г. Этапль в Пикардии, в адм. отношении входившего в состав герц-ства Бургундия, а в церковном отношении принадлежавшего к диоцезу Теруан; наименование родного города стало прозвищем Лефевра, отличавшим его от др. современников с таким же родовым именем. Сведения о ранних годах жизни Л. д'Э. и о полученном им первоначальном образовании не сохранились. Первое упоминание о Л. д'Э. в документальных источниках связано с присвоением ему в 1479 г. степени бакалавра свободных искусств (см. Artes liberales) в Парижском ун-те (см.: Carrière. 1947. P. 111; сохр. соответствующая запись в актах ун-та). Поскольку в этот период начальная степень обычно присваивалась после 4 лет обучения в ун-те, исследователи заключают, что Л. д'Э. прибыл в Париж ок. 1475 г. Вероятно, сначала он обучался грамматике и др. наукам тривиума в коллеже Бонкур (лат. Collegium Bone Curie), к к-рому приписывались студенты из диоцеза Теруан; дальнейший курс свободных наук он слушал вместе с др. представителями пикардийской «нации» в коллеже Кардинала Лемуана (лат. Collegium Cardinalis Monachi; назван в честь основавшего его в нач. XIV в. кард. Ж. Лемуана (1250-1313)).

От философского гуманизма к евангелизму (1480-1521)

Ок. 1480 г. Л. д'Э. стал магистром свободных искусств (документальное подтверждение этого в актах ун-та не сохр., однако впосл. Л. д'Э. неоднократно упоминается как магистр; см. по указателю: Farge. 2006); возможно, в это же время он был рукоположен в сан пресвитера (точная дата не известна). Писатели кон. XV-XVI в. упоминают, что Л. д'Э. имел возможность получить церковную должность и бенефиций, однако предпочел занятия науками (см.: Bedouelle. 1976. P. 7-8). После завершения философского образования он не стал продолжать обучение на теологическом фак-те, а начал преподавать на фак-те искусств; впосл. во время богословских дискуссий оппоненты нередко упрекали его в том, что он толкует Свящ. Писание и рассуждает о теологических проблемах, не имея богословского образования и степени д-ра теологии. Вероятно, нежелание Л. д'Э. изучать схоластическую теологию связано с его негативным отношением к ней, сформировавшимся вслед. влияния на него идей спиритуализма и гуманизма. Впоследствии он выделял как своих учителей и единомышленников нескольких гуманистов, живших и преподававших в Париже в 80-90-х гг. XV в.: греков Георгия Эрмонима (Ɨ между 1508 и 1516) и Ианоса Ласкариса (Ɨ 1534), у к-рых брал уроки древнегреч. языка, лит-ры и философии; итальянцев Джованни Джокондо (Ɨ 1515), Фаусто Андрелини (Ɨ 1518) и Паоло Эмилио (Ɨ 1529).

С нач. 80-х гг. XV в. до 1508 г. основным занятием Л. д'Э. было преподавание философии и др. свободных искусств в Парижском ун-те, преимущественно в коллеже Кардинала Лемуана. О его преподавательской деятельности известно не много, однако отзывы современников свидетельствуют, что Л. д'Э. пользовался значительным авторитетом и всеобщим уважением на факультете. Состоявший в переписке с Л. д'Э. лионский медик, гуманист и теософ Симфорьен Шампье (ок. 1471-1538), приводя в 1507 г. список произведений и изданий Л. д'Э. в соч. «О галльских писателях» (De gallorum scriptoribus), отзывался о нем так: «Это человек всесторонне образованный, диалектик, философ, математик... по всеобщему мнению наиболее выдающийся, поистине превосходящий других ученых, причем не только нашего времени, но и древности... он неустанно преподает, пишет и издает ради всеобщей пользы» (см.: [Symphorien Ch.] Liber de quadruplici vita... Lugduni, 1507. P. [247-248]; также опубл.: Rice, ed. 1972. P. 174-176. N 58). Современники Л. д'Э. из числа гуманистов считали, что его философские лекции и публикации способствовали восстановлению во Франции «истинной философии Аристотеля» и освобождению аристотелизма от средневек. схоластических искажений; подобную оценку деятельности Л. д'Э. давали Томас Мор (1478-1535), Иоганн Рейхлин (1455-1522), Марио Эквикола (ок. 1470-1525), Ульрих фон Гуттен (1488-1523) и др. (см.: Rice. 1970. P. 132-133; Bedouelle. 1976. P. 28-29).

Желая встретиться с выдающимися итал. гуманистами, Л. д'Э. в кон. 1491 - нач. 1492 г. совершил поезду в Италию, посетив Падую, Флоренцию и Рим. В Риме Л. д'Э. познакомился с философом и дипломатом Эрмолао Барбаро (1453/54-1493), к-рый переводил на латынь и издавал сочинения Аристотеля, а также его греч. комментатора Фемистия (IV в.). У Барбаро Л. д'Э., и ранее предпочитавший изучать вместо неточных средневек. переводов и пространных схоластических комментариев подлинные труды Аристотеля, заимствовал основной метод работы с сочинениями Аристотеля и его древних комментаторов. Во Флоренции Л. д'Э. встречался с Джованни Пико делла Мирандолой (1463-1494) и Марсилио Фичино (1433-1499); под влиянием их идей у него сформировался интерес к платоническому направлению в философии, теологии и теософии, в т. ч. к сочинениям платоников и неоплатоников, к христ. платонизму «Ареопагитик», к платоническим системам Раймунда Луллия и Николая Кузанского, а также к герметизму, к каббалистике (см. Каббала) и к естественной магии, т. е. к учению о таинственных свойствах природного мира и его элементов (см.: Bedouelle. 1976. P. 11-16). Л. д'Э. еще дважды посещал Италию. В 1500 г. он совершил паломничество в Рим, а также посетил Венецию. Впосл. Л. д'Э. критически оценивал жизнь и нравы венецианцев; по его мнению, любовь к языческой древности оказалась в Венеции столь сильной, что затмила для жителей религ. и нравственное учение христианства (см.: Lefèvre d'Étaples. S. Pauli Epistolae XIV. 1512. Fol. 193r). Хотя эта оценка относится к сер. 10-х гг. XVI в., в более ранний период от мн. итал. гуманистов Л. д'Э. также отличало неприятие античного языческого мировоззрения и языческих ценностей; работая с древними текстами, он стремился переосмыслить их в духе христианства и приспособить для задач прояснения и защиты христ. истины. В Венеции Л. д'Э. познакомился с Альдом Мануцием (1449/50-1515), знаменитым издателем, в сотрудничестве с итал. гуманистами публиковавшим тексты греч. и лат. классиков и философов. Он также встречался с гуманистом Джироламо Дона (Донати; ок. 1457-1511), который перевел на латынь мн. тексты комментаторов Аристотеля, а также извлечения из «Ареопагитик» и трактата «Точное изложение православной веры» прп. Иоанна Дамаскина. Возможно, под влиянием бесед с ним Л. д'Э. решил подготовить собственный полный перевод «Точного изложения...». Последний раз Л. д'Э. посетил Италию осенью 1507 г. в составе посольства, отправленного франц. кор. Людовиком XII (1498-1515) к папе Римскому Юлию II (1503-1513). Во время этой поездки он познакомился с генеральным приором ордена августинцев-еремитов Эджидио да Витербо (ок. 1469-1532), который долгие годы занимался исследованием евр. каббалистики и перевел на лат. язык мн. сочинения евр. теологов и теософов. Л. д'Э. также удалось изучить в б-ке Ватикана рукопись с сочинениями Николая Кузанского; вскоре после этого у Л. д'Э. возник замысел издать собрание его философских и богословских произведений (см.: Carrière. 1947. P. 115-117).

С нач. 90-х гг. XV в. Л. д'Э. совмещал преподавание в ун-те с интенсивной издательской деятельностью; многие опубликованные им сочинения были по тематике тесно связаны с традиц. университетскими курсами, а также с достижениями гуманистической науки, сведения о к-рых Л. д'Э. получал во время поездок в Италию. Постоянным сотрудником Л. д'Э. при публикации переводов философских и богословских сочинений с 1500 до 1518 г. был его ученик и единомышленник Йоссе ван Клихтове (ок. 1472-1543), с 1506 г. преподававший на теологическом фак-те Парижского ун-та (подробнее о нем см.: Farge. 1980. P. 90-104. N 101). В подготовке нек-рых изданий принимали участие Шарль де Бовель (1479-1567), Жерар Руссель (ок. 1480-1546), Франсуа Ватабль (Ɨ 1547) и др. студенты Л. д'Э., впосл. преподававшие на фак-те искусств и входившие в его ближайшее окружение.

Л. д'Э. как философ и издатель философских текстов

Исключительное место среди опубликованных Л. д'Э. книг занимали труды Аристотеля и комментарии к ним; многие из этих изданий неоднократно перепечатывались до кон. XVI в., нередко в сопровождении новых комментариев и примечаний разных авторов (сводную библиографию изданий см.: Rice. 1972. P. 535-556; ср. также: Graf. 1852. S. 222-237; Bedouelle. 1976. P. 30-32). Совр. исследователи выделяют неск. характерных для Л. д'Э. и его учеников направлений работы с философским наследием Аристотеля и представителей аристотелевской традиции. Первым направлением была популяризация переводов на латынь сочинений Аристотеля, сделанных в соответствии с принципами гуманизма, т. е. очищенных от варваризмов, искажений, двусмысленностей и стилистически приближенных к классическому лат. языку. При публикации большинства сочинений Л. д'Э. использовал ранее уже издававшиеся в Италии, но малоизвестные во Франции переводы итал. гуманистов; так, он переиздал сделанные Иоанном Аргиропулом († 1487) переводы аристотелевских сочинений «Никомахова этика» (Liber ethicorum Aristotelis Johanne Argyropilo Byzantio traductore, adiecto familiari Jacobi Fabri Stapulensis Commentario. Parisiis, 1504), «Физика», «О небе», «О душе» (Ex Physiologia Aristotelis, Libri Duodetriginta. Parisiis, 1518), «Метафизика» (Contenta: Continetur hic Aristotelis castigatissime recognitum opus Metaphysicum... Parisiis, 1515); выполненные Леонардо Бруни († 1444) переводы сочинений «Никомахова этика» (Decem librorum Moralium Aristotelis, tres conuersiones: Prima Argyropili Byzantii, secunda Leonardi Aretini, tertia vero Antiqua. Parisiis, 1497), «Политика» и псевдоаристотелевского трактата «Экономика» (Contenta: Politicorum libri Octo. Commentarii. Economicorum Duo. Commentarii. Hecatonomiarum Septem. Economiarum publ. unus. Explanationis Leonardi in oeconomica Duo. Parisiis, 1506); впервые опубликовал подготовленный кард. Виссарионом (Ɨ 1472) лат. перевод «Метафизики», рукопись которого Л. д'Э. получил от Пико делла Мирандолы (Contenta: Continetur hic Aristotelis castigatissime recognitum opus Metaphysicum. Parisiis, 1515). При издании логических сочинений Аристотеля Л. д'Э. использовал традиц. средневек. тексты, сохраняя основную терминологию, ставшую к этому времени общеупотребительной, однако вносил многочисленные стилистические и смысловые правки. Наиболее сильным исправлениям подверглись тексты сочинений «Топика» и «О софистических опровержениях», которые, по мнению Л. д'Э., были плохо поняты переводчиками и в силу этого часто ошибочно и противоречиво интерпретировались средневек. схоластами (см.: Libri logicorum ad archetypos recogniti. Parisiis, 1503). По рекомендации Л. д'Э. в 10-20-х гг. XVI в. его ученики подготовили и издали новые переводы трактатов Аристотеля: Руссель перевел «Большую этику» (In hoc libro Contenta: Opus Magnorum Moralium Aristotelis. Parisiis, 1522), а Ватабль - «О возникновении и уничтожении», «Метеорологику» и «Малые сочинения о природе» (Ex Physiologia Aristotelis, Libri Duodetriginta. Parisiis, 1518). Вторым направлением работы Л. д'Э. и его сподвижников было комментирование трактатов аристотелевского корпуса. Заимствованный Л. д'Э. у итал. гуманистов метод учебного комментирования предполагал составление сжатых и упрощенных парафразов и кратких комментариев учебного характера, целью к-рых было ясное, строгое и последовательное представление студентам всей совокупности философского учения Аристотеля. Первой книгой, опубликованной Л. д'Э., стало соч. «Парафразы всей естественной философии» (Totius philosophiae naturalis paraphrases. 1492), в состав к-рого вошли сжатые пересказы трактатов «Физика», «О небе», «О мире», «О душе» и др., а также общие введения к этим сочинениям и диалоги, в к-рых раскрывались философские понятия из «Физики» и «Метафизики». Впосл. Клихтове составил к этому сводному парафразу комментарий; именно в такой форме сочинение получило известность во мн. европ. ун-тах и стало популярным учебником. Л. д'Э. составлял и др. парафразы, используя общий методологический подход к изложению материала: пересказу каждого из трактатов предпосылалось введение, в котором объяснялось общее значение трактата, а также в систематизированном виде вводились используемые Аристотелем фундаментальные понятия; перед пересказом каждой главы помещались заметки, т. е. тезисные указания на ее наиболее важное содержание. К классической форме последовательного комментирования авторского текста Л. д'Э. при работе с трудами Аристотеля прибегал редко; он составил лишь 3 комментария к трактатам Аристотеля по нравственной философии: к «Никомаховой этике» (см.: Liber ethicorum Aristotelis Johanne Argyropilo Byzantio traductore, adiecto familiari Jacobi Fabri Stapulensis Commentario. Parisiis, 1504), к «Политике» и «Экономике» (см.: Contenta: Politicorum libri octo. Commentarii. Economicorum duo. Commentarii. Hecatonomiarum septem. Economiarum publ. unus. Explanationis Leonardi in oeconomica duo. Parisiis, 1506).

Помимо сочинений Аристотеля Л. д'Э. издавал и др. лит-ру для использования в учебном процессе на фак-те искусств, преимущественно связанную с науками, входившими в квадривиум. Так, в 1494 г. был опубликован «Трактат о сфере» (Tractatus de sphaera) средневек. астронома Иоанна Сакробоско (XIII в.) с комментарием Л. д'Э.; в 1500 г. вышло переложение с введением и комментарием «Арифметики» Боэция (V-VI вв.); в 1508 г. было подготовлено издание соч. «Диалектика» гуманиста Георгия Трапезундского (1395-1472/73), к-рое являлось для своего времени одним из лучших введений в аристотелевскую логику. Число опубликованных Л. д'Э. собственных научных и философских сочинений было невелико; все они не были оригинальными и имели учебно-прикладной характер. Среди них выделяется составленный Л. д'Э. начальный курс логики, получивший известность под названием «Логические введения» (Introductiones logicales; 1-e изд.- 1496; c 1500 выходили также издания с комментарием Клихтове, имевшие большую популярность), в котором Л. д'Э. преимущественно опирался на традиц. справочник - «Краткий свод логики» (Summulae logicales) Петра Испанского. В логических сочинениях Л. д'Э. подчеркивал важность т. н. старой логики (logica vetus), т. е. учения о категориях и понятиях, задачей к-рого было исследовать субстанции и их свойства посредством анализа структуры простых высказываний. Он неодобрительно относился к свойственной «новой логике» (logica nova) и «современной логике» (logica modernorum) тенденции скрупулезно исследовать сложные и запутанные логические проблемы, поскольку полагал, что такие исследования превращают логику из удобного инструмента для достижения точного знания в самодостаточное и бесполезное для др. наук искусство софистического и риторического убеждения. Л. д'Э. публиковал также учебные курсы по арифметике, музыке, астрономии и др. По мере распространения сделанных Л. д'Э. переработок сочинений Аристотеля и его собственных философских трактатов в европ. ун-тах, воспринимавших и защищавших его идеи преподавателей и студентов стали иногда называть «фабристами» по аналогии с представителями др. школ схоластики - томизма, скотизма, оккамизма и т. п. (ср.: Vasoli. 1959). Однако выделение фабризма как отдельной школы с особым комплексом идей не вполне правомерно: последователей Л. д'Э. объединяло желание вернуться к подлинному учению Аристотеля, поэтому они стремились работать с оригинальными текстами аристотелевских сочинений, используя переводы и учебные пособия Л. д'Э. лишь в качестве первоначального инструментария (подробнее см.: Oosterhoff. 2014; Idem. 2015).

Общее отношение Л. д'Э. к наукам, научному знанию и философии, сформировавшееся в контексте поздней схоластики, в основных чертах является вполне традиционным, однако содержит нек-рые особенности, во многом связанные с его личным путем духовно-интеллектуального развития. Как и большинство средневек. ученых и теологов, Л. д'Э. считал, что научное и философское знание выполняет служебную функцию, лишено собственной ценности и полезно лишь настолько, насколько оно приводит человека к богопознанию. Именно с этих позиций он определял сравнительную важность и ценность отдельных разделов философии и мировоззренческих систем философских школ, сложившихся в античности. Понимая под философией всю совокупность теоретического знания, Л. д'Э. разделял ее на математическую, физическую и метафизическую. В математической философии исследуются акциденции, т. е. свойства вещей; в физической философии разум переходит к рассмотрению самих вещей, или «субстанций», однако рассматривает их лишь «опосредованно», в аспекте движения. Высшей философией является метафизика, к-рая рассматривает субстанции в их природе и восходит к знанию о высшей неподвижной божественной субстанции, т. е. становится философской теологией (ср.: Rice. 1970. P. 140-141). По убеждению Л. д'Э., лишь Аристотелю в его философском учении удалось предложить верный путь, возводящий разум от исследования творения к знанию о Творце, поэтому только метафизика Аристотеля может быть непротиворечиво согласована с христ. теологией: «Теология последователей Аристотеля согласована и соединена с христианской мудростью с великой гармонией и удивительным сродством» (см.: Rice, ed. 1972. P. 21. N 6). Эту согласованность Л. д'Э. объяснял наличием даже в языческом мире не только общего естественного откровения, но и особого откровения, к-рого удостаивались искавшие истину мудрецы: «Благочестивых философов в их времена Бог соделал Своими священниками и пророками, Своими светильниками, светящими вплоть до нашего времени... И хотя просвещающий всякого человека Господь тогда еще видимым образом не явился в мире, Тот, Кто есть неизмеримый и беспредельный Свет, сияющий во все века, светил для них с небес» (Ibidem). Отличные от аристотелизма философские системы античности Л. д'Э. оценивал с позиций аристотелевской философии и христ. теологии. В отличие от итал. гуманистов он не принимал мн. положений философского учения Платона и его последователей и не присоединялся к платонической традиции. Л. д'Э. настороженно относился к платоновскому учению об идеях, уклоняясь от использования его в метафизических рассуждениях (ср.: Rice. 1970. P. 138). Ссылаясь на мнения отцов Церкви, он критиковал пифагорейскую и платоническую философские традиции, отмечая их историческую и идейную враждебность христианству: «Прочти Иринея [Лионского], и ты узнаешь, что пифагорейцы были наиболее яростными противниками христианской веры; прочти Оригена, Епифания [Кипрского] и Августина, и ты узнаешь, что на втором месте из врагов истинной веры стоят платоники, хулители Слова Божия» (Contenta: Politicorum libri octo. 1506. Fol. 98r). Показательным примером двойственного отношения Л. д'Э. к платонизму является соч. «Гекатономии» (Hecatonomia), т. е. «Сотницы законов», в состав к-рого входят извлеченные Л. д'Э. из диалогов Платона «Государство» и «Законы» 700 положений, связанных с учением об обществе и о гос-ве (текст см.: Ibid. Fol. 136r - 168r; ср. комментированное научное переизд.: Boisset, Combes, ed. 1979). Представляя обобщенное изложение платоновской политики и признавая ценность мн. мнений Платона в этой сфере, Л. д'Э. вместе с тем подвергал платонизм цензуре: к отдельным положениям на полях им были добавлены пометки «глупость» (stultitia), «полуглупость» (semi-stultitia) и «язычество» (gentilitas), а наиболее сомнительные с т. зр. христ. теологии положения (напр., учение Платона об общности жен и имущества в идеальном гос-ве) Л. д'Э. вынес в особый раздел в конце сочинения, иронично сравнив их при этом с испражнениями.

Считая метафизику Аристотеля безусловно истинной, Л. д'Э. в своих интерпретациях стремился христианизировать ее, нередко при этом неосознанно привнося в нее платонические и неоплатонические идеи, почерпнутые им из «Ареопагитик» и сочинений отцов Церкви. Л. д'Э. был убежден, что каждый из разделов аристотелевской философии подводит к знанию о Творце, «бытие (esse) Которого [созерцается] во всех вещах, могущество (posse) Которого - это всемогущество, знание (nosse) Которого - это высшая премудрость, воля (velle) Которого - это высшее благо» (см.: Rice, ed. 1972. P. 356. N 113). Поэтому трактаты Аристотеля он называл «ихнографией», т. е. сложной схемой пути, идя по к-рому, разум метафизика сможет построить «величайшее здание, вершина которого уходит превыше небес» (Ibidem). Целью метафизики является приобретение знания о Боге как о «Сущем сущего» (ens entium), т. е. о высшем и истинном Сущем. Замечая, что уже сам Аристотель почитал это высшее Сущее как Бога и обращался к нему с молитвами, прося о милости и поддержке, Л. д'Э. предлагал и собственную краткую философскую молитву: «О Сущее сущего, единое наилучшее, истиннейшее, полнейшее, могущественнейшее, необходимейшее, мудрейшее, бессмертное и вечное, открой нам путь и доступ к Тебе, поддержи то естественное стремление, которое Ты вложило в нас» (см.: Lefèvre d'Étaples. Totius philosophiae naturalis paraphrases. 1521. Fol. 336). В аристотелевской метафизике, по убеждению Л. д'Э., в скрытой форме было предвосхищено даже христ. учение о Св. Троице, для которого Л. д'Э., следуя августиновской триадологии и католич. учению о Filioque, предлагал изложение в метафизических категориях: «Высшее единство (unitas) всего есть начало (principium), и высшее равенство (aequalitas) всего есть начало, так же как и высшая связь (connexio) всего; при этом единство, равенство и связь - это одно высшее Сущее (summum ens), высшее единое, высшее благое, истинное, всецелое и всемогущее» (Ibid. Fol. 346v - 347r).

Отношение Л. д'Э. к магии и герметизму

После знакомства во время 1-й поездки в Италию с трактатом Фичино «О тройственной жизни» (De triplici vita), с идеями Пико делла Мирандолы и итал. каббалистов, Л. д'Э. занялся изучением различных аспектов естественной магии, астрологии, нумерологии и т. п. Обобщенным результатом его исследований стало соч. «О естественной магии» (De magia naturali) в 6 книгах; оно не было издано при жизни Л. д'Э. и сохранилось лишь в единственной рукописи (еще неск. рукописей содержат отдельные книги и отрывки). До наст. времени трактат не опубликован целиком, однако его содержание стало предметом нескольких обстоятельных исследований (см.: Rice. 1976; Copenhaver. 1977; Pierozzi, Mandosio. 1992/1996; Evans. 2006; Kieckhefer. 2007; Mandosio. 2013). Сочинение было создано между 1492 и 1495 гг., вероятнее всего в нач. 1493 г. (см.: Rice. 1976. P. 20-21. Not. 7); оно посвящено Ж. де Гане († 1520), к-рый был покровителем Л. д'Э. в 90-х гг. XV в. и проявлял значительный интерес к эзотерическим знаниям. Отличая естественную магию от демонической магии, Л. д'Э. понимал первую как практическую физику, т. е. способность выделять скрытые причины природных явлений и воздействовать на природный мир; к сфере естественной магии он относил астрологию, нумерологию, алхимию, искусство врачевания и т. п. В основе естественной магии, согласно Л. д'Э., лежит основывающееся на эзотерических знаниях о свойствах вещей умение управлять отношениями «притяжения» или «отталкивания» между вещами, а также процессом метаморфозы одних элементов в другие. Как и мн. мыслители средневековья и Ренeссанса, Л. д'Э. был уверен в наличии строгих соответствий между небесным миром (звездами, созвездиями и планетами) и земным миром. Все книги сочинения, за исключением 2-й, посвящены раскрытию законов и принципов этого соответствия. В 1-й кн., после общих рассуждений об истории и о природе естественной магии, рассматривается соотношение между знаками зодиака, 4 элементами и 4 телесными жидкостями; в 3-й кн. излагается учение о созвездиях и связанных с ними мифических персонажах; в 4-й кн. знаки зодиака соотносятся с 12 богами рим. пантеона и с алхимической символикой; в 5-й и 6-й книгах в виде сводных таблиц представлены многообразные примеры влияния планет и созвездий на жизнь универсума (ср.: Evans. 2006. P. 47-52; Kieckhefer. 2007. P. 66-68). Основным источником Л. д'Э. в астрологических построениях помимо работ итал. гуманистов была «Астрономика» (Astronomicon) рим. поэта и астролога Марка Манилия (I в. по Р. Х.). Подчеркивая практическое значение естественной магии, Л. д'Э. отмечает, что она может быть использована в благих целях, преимущественно в области медицины. Напр., олень соотносится с Сатурном и обладает свойством долголетия, поэтому в рецепт лекарства, служащего для увеличения продолжительности жизни пациента, должна входить часть сердца оленя (см.: Rice. 1976. P. 24-25). Особое место в сочинении занимает 2-я кн., которая посвящена изложению «тайного каббалистического учения» (arcana Cabala) о числовом и буквенном символизме, а также об именах Бога; считая это учение восходящим к древнейшей пифагорейской традиции (см. ст. Пифагор), Л. д'Э. стремился соотнести представления об эзотерических свойствах чисел с нек-рыми фундаментальными положениями христ. вероучения (см.: Copenhaver. 1977; Evans. 2006. P. 61-75). Свидетельством внимательного отношения Л. д'Э. к эзотерической лит-ре является также выпущенное им в 1494 г. издание лат. перевода трактатов Герметического корпуса, который был подготовлен Фичино и опубликован под общим названием «Примандр» (Primander; в совр. изданиях корпуса используется транскрипция с древнегреч.- «Поймандр» и название относится лишь к 1-му трактату корпуса; в изданиях Фичино и Л. д'Э. под ним объединены трактаты I-XIV; общий обзор переводов, изданий и комментариев см.: CatTC. Vol. 1. P. 137-144); к тексту корпуса Л. д'Э. добавил собственный краткий комментарий-синопсис, к-рый впосл. долгое время ошибочно считали принадлежащим Фичино. В 1505 г. Л. д'Э. опубликовал расширенное переиздание; в него помимо «Примандра» были включены сохранившийся лишь в лат. переводе трактат «Асклепий» (Asclepius; перечень изданий см.: Ibid. P. 144-148), а также сочинение итал. гуманиста и герметиста Лодовико Ладзарелли (1447-1500) «Чаша Гермеса» (Contenta in hoc volumine: Primander: Mercurii Trismegisti liber de sapientia et potestate Dei. Asclepius eiusdem Mercurii liber de voluntate divina. Item Crater Hermetis a Lazarelo Septempedano. Parisiis, 1505). Ко времени выхода 2-го издания отношение Л. д'Э. к естественной магии изменилось; так, в 1504 г. в предисловии к изданному им апокрифическому соч. «Рекогниции» (Recognitiones; о Псевдоклиментинах см. ст. Климент, сщмч., еп. Римский) он утверждал: «Существование какой-то естественной или благой магии - это чистый вымысел; вся она - дело тех, кто честным именем пытаются прикрыть свое нечестие на погибель многим» (см.: Rice, ed. 1972. P. 118. N 38). Л. д'Э. считал, что Герметический корпус не является магическим сочинением, но представляет собой одно из письменных выражений истинного откровения о Боге, данного древним мудрецам. Поэтому Л. д'Э. рассматривал герметизм не столько как учение о теоретической и практической магии, сколько как филосфско-теологическую систему, представляющую интерес вслед. ее древности и присущего ей мистического характера, однако не являющуюся безусловно истинной. Он признавал, что некоторые рассуждения в трактатах Герметического корпуса содержат идеи, связанные с язычеством, магией и оккультизмом; с целью предостеречь читателей он в ряде случаев вводил на полях пометки «осторожно», «читать с рассуждением» и т. п. Некоторые следы влияния на Л. д'Э. эзотерического и герметического символизма и нумерологии обнаруживаются в его комментарии к Псалтири, входящем в состав соч. «Пятичастная Псалтирь»; в последующих произведениях Л. д'Э. это влияние исчезло и полностью уступило место влиянию христ. мистики, однако определенный интерес к символизму чисел и имен у Л. д'Э. сохранялся (см.: Mandosio. 2013. P. 79).

Издание богословской и религиозно-мистической литературы

Значительное влияние на издательскую деятельность, церковную карьеру и духовно-интеллектуальное развитие Л. д'Э. оказала его дружба с Гийомом Брисоне (ок. 1470-1534), имевшим влияние на кор. Людовика XII. В 80-х гг. XVII в. Брисоне обучался в Наваррском коллеже Парижского ун-та; возможно, уже в эти годы он встречался с Л. д'Э., однако их близкое знакомство произошло позже, ок. 1504 г., когда Брисоне уже занимал епископскую кафедру Лодева (1489-1516), однако продолжал значительную часть времени проводить в Париже и при королевском дворе. Брисоне видел в Л. д'Э. духовного руководителя, высоко оценивал его познания в науках, разделял его интерес к духовно-мистической католич. лит-ре и желание исправить недостатки религ. жизни во Франции (подробнее о Брисоне см.: Veissière. 1986). В кон. 1507 г. Брисоне получил в качестве бенефиция аббатство Сен-Жермен-де-Пре (ныне в черте Парижа); осенью 1508 г. по его настоянию Л. д'Э. поселился в аббатстве и начал работать в б-ке, содержавшей значительное число уникальных рукописей, к-рые Л. д'Э. использовал при подготовке к публикации сочинений католических мистиков, а также при работе над изданием, переводом и комментированием книг Свящ. Писания. Примерно в это же время Л. д'Э. прекратил регулярное чтение лекций в Парижском ун-те, однако до нач. 20-х гг. XVI в. его имя встречается в актах ун-та, т. к. он был научным руководителем мн. студентов, посещавших его в аббатстве.

Ж. Лефевр д’Этапль. Гравюра из кн.: Bèze Th. Icones, id est verae imagines virorum. Gen., 1580Ж. Лефевр д’Этапль. Гравюра из кн.: Bèze Th. Icones, id est verae imagines virorum. Gen., 1580После 1508 г. Л. д'Э. постепенно отошел от работы по подготовке философских изданий, хотя и поддерживал соответствующие инициативы своих сподвижников. Крупные издательские проекты, осуществленные им в этот период, были связаны с богословской и духовно-мистической лит-рой. Интерес к древним богословским памятникам и сочинениям христ. мистиков сформировался у Л. д'Э. задолго до переселения в аббатство Сен-Жермен-де-Пре, еще в 80-90-х гг. XV в. Перечень относящихся к сфере христ. теологии и мистики изданий, подготовленных Л. д'Э., точно очерчивает круг его богословских источников и приоритетов, а также отражает этапы освоения им религ. наследия христианства. В 1498 г. Л. д'Э. издал под общим заглавием «Оживотворяющая теология» (Theologia vivificans) выполненный гуманистом Амброджо Траверсари (1386-1439) лат. перевод всех трактатов «Ареопагитик», присоединив к ним также Послания Игнатия Богоносца (11 Посланий) и Поликарпа, еп. Смирнского (1 Послание). Хотя к этому времени некоторыми гуманистами уже было выдвинуто предположение о том, что автором «Ареопагитик» не может быть ученик ап. Павла сщмч. Дионисий Ареопагит (I в.), Л. д'Э. был убежденным сторонником авторства Дионисия Ареопагита и для обоснования своего мнения пытался найти следы влияния «Ареопагитик» в сочинениях древних отцов Церкви (приводимые Л. д'Э. цитаты в большинстве случаев заимствованы из произведений, признанных в совр. науке неподлинными). Отношение Л. д'Э. к «Ареопагитикам» свидетельствует, что он был прежде всего верующим теологом и лишь потом гуманистом, т. к. критическому подходу к богословскому тексту он предпочел апологетический. Считая «Ареопагитики» наиболее высоким и совершенным выражением христ. мистической теологии, Л. д'Э. с негодованием отвергал мнение Фомы Аквинского, Николая Кузанского, кард. Виссариона и нек-рых др. католич. теологов о том, что автор «Ареопагитик» был платоником (см.: Rice. 1970. P. 138; Idem, ed. 1972. P. 60-71. N 20; Hughes. 1984. P. 6-11). В 1499 г. вышло издание 4 духовно-мистических сочинений Раймунда Луллия, к-рого Л. д'Э. высоко оценивал и как теолога-систематизатора, и как ученого, и как мистика (см.: Hic continentur libri Remundi pii eremite. Parisiis, 1499); впосл. Л. д'Э. подготовил еще 2 издания сочинений Луллия. Об интересе Л. д'Э. к систематическому богословию, свободному от влияния католич. схоластики, свидетельствует изданный им собственный перевод на латынь соч. «Точное изложение православной веры» прп. Иоанна Дамаскина (Theologia Damasceni. Parisiis, 1507). Во время пребывания в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре Л. д'Э. подготовил издание трактата «О Троице» Рихарда Сен-Викторского (Egregii patri et clari theologi Ricardi... De superdiuina Trinitate theologicum opus. Parisiis, 1510) и соч. «Одеяние духовного брака» фламанд. мистика Яна ван Рёйсбрука (Deuoti et venerabilis patris Ioannis Rusberi... De ornatu spiritualium nuptiarum libri tres. Parisiis, 1512). Он опубликовал также собрание кратких духовно-мистических трактатов под заглавием «Книга трех мужей и трех духовных дев» (Liber trium virorum et trium spiritualium virginum. Parisiis, 1513), в к-рое вошли «Пастырь» Ермы (сер. II в.), раннесредневек. памятник «Видение Веттина» (Visio Wettini, IX в.), а также сочинения Роберта Юзесского (XIII в.), Хильдегарды Бингенской (XII в.), Елизаветы из Шёнау (1129-1164) и Мехтильды Магдебургской (XIII в.). Вершиной трудов Л. д'Э. как издателя стало 3-томное собрание сочинений Николая Кузанского (Haec accurata recognitio trium voluminum, Operum clariss. P. Nicolai Cusae Card. Parisiis, 1514), при подготовке к-рого Л. д'Э. пришлось совершить поездку в Германию для поиска неопубликованных рукописей; в работе над собранием Л. д'Э. помогали нем. гуманисты Беат Ренан (1485-1547), Михаэль Хуммельберг (1487-1527) и др.

Внимание Л. д'Э. к религиозно-мистической и богословской лит-ре на идейном уровне было связано с его уверенностью в том, что для стремящегося к богопознанию христианина философия и метафизика являются лишь промежуточным этапом движения. Этот этап необходим, поскольку разум не может достичь высшего знания без предварительного упражнения в низших науках, однако довольствоваться лишь рациональным философским знанием для Л. д'Э. означает добровольно лишать себя света истины и оставаться во мраке. Для перехода от теологической метафизики к подлинной теологии требуется чтение Свящ. Писания с толкованиями отцов Церкви. От первоначального морально-практического понимания Свящ. Писания человек по мере очищения его ума, обуздания чувственных влечений, искоренения пороков и исправления всего строя жизни переходит к «вершинам созерцания», т. е. к теологии в наиболее узком и строгом смысле (см.: Lefèvre d'Étaples. Totius philosophiae naturalis paraphrases. 1521. Fol. 123v - 124r). На этом уровне поддержку разуму оказывают сочинения мистиков, среди которых Л. д'Э. особо выделял «Ареопагитики» и труды Николая Кузанского. Движение от философии и моральной теологии к высшей созерцательной теологии Л. д'Э. связывал с изменением самого способа познания: рациональное знание сменяется интеллектуальным созерцанием, интуитивным восприятием истины в ее полноте. Т. о., во многом повторяя идеи Николая Кузанского (об идейной связи между ними см.: Matusevich. 2002), Л. д'Э. полагал, что долгий путь интеллектуального богопознания с помощью философских и богословских средств завершается мистическим неведением, т. е. сознательным подчинением разума слову Божию, звучащему в Свящ. Писании, и внутренним соединением с Богом, к-рое позволяет перейти от рассуждений о Боге к жизни с Ним и в Нем (см.: Rice, ed. 1972. P. 94-96. N 29; ср.: Idem. 1970. P. 143-144).

Библейская текстология и экзегеза: «Пятичастная Псалтирь» (1509) и Послания ап. Павла (1512)

Первым результатом чтения и исследования Л. д'Э. текстов Свящ. Писания в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре стало издание неск. лат. переводов Псалтири с комментариями, вышедшее под заглавием «Пятичастная Псалтирь» (Quincuplex Psalterium. 1509; факсимильная перепечатка 2-го изд.: Gen., 1979; подробный анализ структуры и содержания см.: Bedouelle. 1979). Сочинение разделяется на 2 части. В 1-й части в виде 3 параллельных колонок помещены тексты 3 лат. переводов Псалтири, автором к-рых, согласно зап. церковной традиции, являлся блж. Иероним Стридонский (IV-V вв.). Ко времени Л. д'Э. эти 3 перевода уже имели устойчивые названия: 1) «Римская Псалтирь» (Psalterium Romanum), наиболее ранний из приписываемых блж. Иерониму переводов, представляющий собой исправленную версию древнейших лат. переводов греч. текста LXX (см. ст. Септуагинта), известных под условным названием «Vetus Latina» или «Itala»; использовался как основной текст Псалтири в римском обряде (принадлежность этого перевода блж. Иерониму в совр. науке оспаривалась; см. введение и критическое изд. текста: Weber R., ed. Le Psautier Romain et les autres anciens psautiers latins. R.; Vat., 1953); 2) «Галликанская Псалтирь» (Psalterium Gallicanum), ревизия текста «Vetus Latina», сделанная блж. Иеронимом на основе греч. текста LXX, представленного в Гекзаплах Оригена, и впосл. вошедшая в состав Вульгаты; ее название связано с широким использованием этой версии в галликанском обряде (критическое изд.: Biblia Sacra iuxta Latinam Vulgatam versionem. R., 1953. [Vol. 10:] Liber psalmorum); 3) «Еврейская Псалтирь» (Psalterium Hebraicum; полное традиц. название: Psalterium Hieronymi juxta hebraicam veritatem), новый перевод, сделанный блж. Иеронимом с евр. языка (критическое изд.: Sancti Hieronymi Psalterium iuxta Hebraeos / Ed. H. de Sainte-Marie. R., 1954). «Пятичастная Псалтирь» является 1-й публикацией к.-л. части лат. Библии, в к-рой было введено деление текста на нумерованные стихи, соответствовавшее делению евр. массоретского текста (Hughes. 1984. P. 57). После каждого псалма помещены краткие комментарии Л. д'Э., распределенные по неск. разделам: 1) «титул» (titulus), т. е. объяснение написания псалма, истории его создания и общего содержания; 2) «последовательное объяснение» (expositio continua), т. е. объясняющий парафраз всего псалма; 3) «согласование» (concordia), т. е. приведение параллельных мест из др. книг Свящ. Писания (раздел присутствует только в комментариях к Пс 1-25); 4) «замечания» (adverte), т. е. объяснения отдельных мест псалма, представляющих сложность с филологической, семантической или богословской точек зрения. Во 2-й части сочинения помещены еще 2 лат. перевода Псалтири в 2 параллельных колонках, названные Л. д'Э. «Древняя Псалтырь» (Psalterium Vetus) и «Согласованная Псалтирь» (Psalterium Conciliatum). Под «Древней Псалтирью» Л. д'Э. понимал текст Псалтири в версии «Vetus Latina» до всех правок блж. Иеронима; поскольку Л. д'Э. не сообщает, откуда им был взят опубликованный текст, наиболее вероятными ученые считают 2 варианта: 1) ему была доступна неизвестная ныне рукопись Псалтири «Vetus Latina»; 2) он пользовался некой реконструкцией Псалтири «Vetus Latina», сделанной по сочинениям блж. Августина, к-рый цитировал Псалтирь в соч. «Толкования на псалмы» (Enarrationes in Psalmos) и в др. произведениях по этой версии. «Согласованная Псалтирь» - это предлагаемый Л. д'Э. исправленный текст Псалтири; в его основе лежит текст «Галликанской Псалтири», при внесении правки в который Л. д'Э. использовал преимущественно текст «Еврейской Псалтири». Познания Л. д'Э. в евр. языке были поверхностными и недостаточными; к греч. тексту LXX он обращался крайне редко, поэтому большинство внесенных им исправлений либо были связаны с предпочтением восходящих к евр. тексту лат. чтений блж. Иеронима как наиболее близких к первоисточнику, либо имели стилистический характер и служили для приближения лат. текста Псалтири к нормам церковной и гуманистической латыни нач. XVI в., либо были внесены по доктринальным соображениям. Следуя восходящей к блж. Августину и другим отцам Церкви традиции, Л. д'Э. в комментариях рассматривал Псалтирь прежде всего в христологическом контексте, как пророчество о воплотившемся Сыне Божием и о совершенном Им деле спасения, однако в ряде случаев предлагал также исторические объяснения; нравоучительные рассуждения в комментариях почти не встречаются (подробнее см.: Bedouelle. 1979).

Во время работы над «Пятичастной Псалтирью» Л. д'Э. выработал собственное представление о корректном экзегетическом методе, которому следовал и в позднейших сочинениях. Полагая, что в основании христ. богословия лежит открытое в Свящ. Писании истинное знание о Боге, Л. д'Э. настаивал, что верное понимание Свящ. Писания возможно лишь при его христоцентричном истолковании. По словам Л. д'Э., «Христос есть Дух всего Писания, поэтому Писание без Христа это лишь письмена и буквы, которые убивают» (Rice, ed. 1972. P. 476. N 140). При работе над комментариями к текстам ВЗ, Л. д'Э. отказался от средневекового представления о 4 смыслах Свящ. Писания и предложил в качестве альтернативы концепцию одного буквального смысла. Однако этот буквальный смысл он понимал не как семантический и исторический смысл, а особым образом - как «согласование» непосредственного значения текста с его скрытым духовным смыслом: «Мы называем буквальным тот смысл, который согласен с Духом и который Дух Святой открывает нам» (см.: Ibid. P. 194. N 66). Т. о., Л. д'Э. считал, что существуют 2 буквальных смысла Свящ. Писания: «...первый неподлинный, являющийся уделом пребывающих в слепоте и не видящих, тех, кто понимают божественные вещи лишь плотским и страстным образом, а второй подлинный, которым обладают видящие и просвещенные; первый изобретен человеческим умом, а второй преподан божественным Духом» (Ibidem; ср.: Hughes. 1984. P. 55-56; Bedouelle. 2002. P. 23-24).

Вследствие удачного совмещения у Л. д'Э. гуманистического текстологического метода представления текста с новым методологическим подходом, предполагавшим отказ от вычурных аллегорических и символических интерпретаций, «Пятичастная Псалтирь» в целом была положительно встречена европ. гуманистами; некоторые отрицательные оценки, напр. пренебрежительный отзыв ведущего представителя нем. гуманизма Конрада Муциана Руфа (1470-1526), были связаны с тем, что Л. д'Э. не стал обращаться к оригинальному евр. тексту Псалтири. Ок. 1513 г. с 1-м изд. «Пятичастной Псалтири» познакомился Мартин Лютер (1483-1546), к-рый в это время читал в Виттенбергском ун-те курс лекций по Псалтири; сохранился экземпляр со сделанными его рукой многочисленными заметками на полях (текст заметок опубл.: Adnotationes Quincuplici Fabri Stapulensis Psalterio manu adscriptae // Luther M. WA. 1886. Bd. 4. S. 463-526). Предложенный Л. д'Э. метод истолкования псалмов как пророчеств о Христе был созвучен представлениям Лютера о необходимости толковать Свящ. Писание буквально и «пророчески»; как общие экзегетические подходы Л. д'Э., так и мн. предложенные им толкования конкретных мест Псалтири нашли отражение в лекциях Лютера и повлияли на его становление как экзегета. При этом нередкими являются и случаи несогласия Лютера с интерпретациями Л. д'Э. Вслед. популярности сочинения Л. д'Э. оно было известно и др. видным деятелям Реформации, в т. ч. У. Цвингли (1484-1531), У. Тиндалу († 1536), Ж. Кальвину (1509-1564), к-рые использовали как предложенные Л. д'Э. варианты лат. текста Псалтири, так и его комментарии при работе с библейским текстом (см.: Hughes. 1984. P. 60-64; Bedouelle. 1976. P. 88; Idem. 2002. P. 31. Not. 2).

Свидетельством дальнейшего развития Л. д'Э. как экзегета и богослова в нач. 10-х гг. XVI в. является подготовленное им издание Посланий ап. Павла (S. Pauli Epistolae XIV. 1512; помимо подлинных Посланий Л. д'Э. включил в издание также неск. новозаветных апокрифов: Лаодикийцам послание, письма философа Сенеки к ап. Павлу, приписанные ап. Лину повествования о мученической кончине апостолов Петра и Павла). Л. д'Э. не отказался полностью от текстологической работы. Текст Посланий в издании разделен на 2 колонки; в правой, набранной более крупным шрифтом, представлен традиц. лат. текст Посланий; в левой Л. д'Э. поместил собственный лат. перевод с греч. оригинала, обозначенный им как «смысл по греческому тексту» (intellegentia ex graeco). В отличие от «Пятичастной Псалтири» комментарии Л. д'Э. не были инкорпорированы в текст Посланий; они помещены отдельно, фактически образуя сравнительно крупное по объему самостоятельное сочинение, занимающее ок. 3/4 издания. Важной особенностью комментариев является почти полное отсутствие в них ссылок на мнения отцов Церкви и цитат из их сочинений; верный гуманистическим принципам Л. д'Э. предпочитал самостоятельно разбирать тексты Посланий, объясняя с опорой на контекст их церковно-исторический, богословский и нравоучительный смыслы. В доктринальном отношении мн. высказываемые Л. д'Э. в комментариях мнения, касавшиеся соотношения веры и дел, роли божественной благодати в спасении, греха и оправдания и др. характерных тем богословия ап. Павла предвосхитили последующие интерпретации этих спорных вопросов в протестант. богословии. Поскольку комментарии были созданы Л. д'Э. еще до формулирования основных идей протестантизма в сочинениях Лютера и других основоположников Реформации и до знакомства Л. д'Э. со взглядами сторонников церковных реформ, к-рое состоялось лишь в 20-х гг. XVI в., это произведение отражает сформировавшиеся у Л. д'Э. в результате самостоятельного изучения НЗ представления о нормативном евангельском христианстве и является наиболее независимым выражением его богословской позиции (см.: Hughes. 1984. P. 69-99; общий анализ богословских взглядов Л. д'Э. см.: Amann. 1926. Col. 139-144; Bedouelle. 1976. P. 141-235; Idem. 2002. P. 23-31).

Теологическое содержание комментариев к Посланиям ап. Павла определяется учением о необходимости следования за Христом не только в вере и исповедании, но и во всем содержании жизни; такое духовно-практичекое наполнение отличает рассуждения Л. д'Э. от мн. протестант. интерпретаций Посланий ап. Павла, в особенности от их прочтения у Лютера. Для обозначения христ. идеала Л. д'Э., основываясь на отрывке из Послания к Колоссянам (см.: Кол 3. 1-11) ввел заимствованное у Николая Кузанского понятие «христообразность» (Christiformitas). Призывая христиан следовать не мнениям и установлениям людей, но «небесному образцу», Л. д'Э. обращал внимание на важность полного и всеобъемлющего уподобления Христу: «Все наше благо заключается в подражании Христу; Его жизнь - это образец для нас, Его любовь - это первообраз и источник нашей любви...» (S. Pauli Epistolae XIV. 1512. Fol. 170r; см.: Hughes. 1984. P. 192-197). Рассуждая о первородном грехе и его следствиях, Л. д'Э. делал основной акцент не на тотальности греха, но на личном, добровольном характере отпадения человека от Бога. Он подчеркивал, что следствиями греха стали смерть и враждебность (inimicitia) между Богом и человеком, преодоление к-рых возможно лишь через сопричастность Христу по благодати: «Когда человек... взирает на благодать Христову, он видит, что не сам он, но благодать Христова в нем изгоняет преступление и смерть, подобно тому как сияние солнца прогоняет тьму» (S. Pauli Epistolae XIV. 1512. Fol. 79v; ср.: Backus. 2009. P. 81-85). Л. д'Э. не был сторонником развитого впосл. Лютером учения о противостоянии веры и дел; совмещая формулировки из Посланий ап. Павла и ап. Иакова, он рассуждал о «делах веры», о «живой и действующей вере» (см.: Amann. 1926. Col. 140-141; Bedouelle. 2002. P. 25-26).

Полемика 10-20-х гг. XVI в.

Публикация библейских текстов и комментариев способствовала знакомству и сближению Л. д'Э. с Эразмом Роттердамским (Ɨ 1536), который также активно занимался текстологией и экзегезой НЗ. Эразм и Л. д'Э. встречались в Париже в 1511 г.; они не поддерживали личную переписку, однако у них было много общих знакомых из числа гуманистов; в сочинениях и письмах они отзывались друг о друге с уважением. Однако после того как в 1516 г. Эразм опубликовал 1-e изд. «Нового Завета» (Novum Instrumentum omne), в котором были представлены лат. и греч. тексты НЗ (т. н. Textus Respectus) с текстологическими комментариями, между ним и Л. д'Э. завязалась продолжительная дискуссия, предметом к-рой стало несогласие относительно перевода и интерпретации стиха из Псалтири: «Не много Ты умалил его пред Ангелами» (Пс 8. 6), к-рый цитируется в Евреям послании (Евр 2. 7; греч. тексты LXX и Евр идентичны; в рус. синодальном переводе Евр вместо «умалил» используется глагол «унизил»). Источником разногласий является возможность различного понимания евр. слова   к-рое буквально переводится как «боги» и в контексте ВЗ может обозначать и единого Бога, и языческих богов, и сонм служащих Богу небесных сил, т. е. ангелов (см. ст. Элохим). Еще в 1509 г. в «Пятичастной Псалтири» Л. д'Э., ссылаясь на мнение блж. Иеронима и христологический смысл псалма, утверждал, что отрывок должен переводиться: «Не много (paulominus) Ты умалил его по сравнению с Богом (a Deo)» и считал греч. перевод LXX «по сравнению с ангелами» (παρ᾿ ἀγγέλους) ошибочным. Признавая Послание к Евреям подлинным, Л. д'Э. заявлял, что оно было первоначально написано ап. Павлом на евр. языке, а затем переведено на греч. язык, поэтому использование в греч. тексте Послания выражения «по сравнению с ангелами» не восходит к ап. Павлу, а является виной переводчика, заимствовавшего отрывок из LXX. Это же мнение Л. д'Э. повторил в 1512 г., комментируя Послание к Евреям в выпущенном им издании Посланий ап. Павла (соответствующие отрывки см.: Desiderius Erasmus. Opera omnia. 1996. P. 197-202. Append. 1-2). Инициатором дискуссии стал Эразм, к-рый при обсуждении соответствующего отрывка из Послания к Евреям в «Новом Завете» прямо сослался на мнение Л. д'Э. и отверг его, заявив со ссылкой на суждение Фомы Аквинского, что в отрывке речь идет о человеческой природе Иисуса Христа, которая была умалена по сравнению с ангельской природой. Признавая, что стих псалма должен пониматься христологически, Эразм отмечал, что в нем вообще говорится не о степени умаления: т. к. по человеческой природе Иисус Христос был умален не только по сравнению с Богом или ангелами, но и по сравнению со многими людьми, выражение «не много» оказывается лишенным смысла. Вместо этого Эразм предлагал понимать греческое выражение βραχύ τι как «на непродолжительное время» (ad breve tempus) и, ссылаясь на мнение свт. Иоанна Златоуста, считал отрывок из псалма относящимся к жизни Иисуса Христа как человека на земле до Его воскресения и прославления. Добровольные страдания Христа «умаляют» Его по сравнению с бесстрастными ангелами (см.: Ibid. P. 203-205. Append. 3). После ознакомления с суждением Эразма Л. д'Э. составил «Возражение» (Disputatio; текст см.: Ibid. P. 206-224. Append. 4), к-рое было напечатано в качестве приложения к новому изданию Посланий ап. Павла с комментариями; издание датировано 1515 г., однако в действительности вышло между нояб. 1516 и июлем 1517 г. Переходя в «Возражении» от текстологических доводов к богословским, Л. д'Э. отказывался считать отрывок относящимся лишь к человеческой природе Иисуса Христа и соотносил его с др. местами из НЗ, в к-рых содержится учение о божественном кеносисе. Согласно Л. д'Э., в отрывке речь идет не о воспринятой человеческой природе, но о единой ипостаси, обозначаемой именем Иисус Христос. Сын Божий был «не много умален» по сравнению с Богом в результате Его добровольного уничижения, принятия «образа раба» (ср.: Флп 2. 6-7). Вслед. такой интерпретации Л. д'Э. отвергал и гипотезу Эразма о временном значении выражения βραχύ τι, подкрепляя свое мнение анализом его употребления в греч. языке. В заключительной части «Возражения» Л. д'Э. подвергал жесткой критике не признающих принадлежность Послания к Евреям ап. Павлу, отмечая, что отвержение его подлинности - это дело еретиков и нечестивцев, к-рые не соглашаются с ясно выраженном в этом Послании учением об истинности и о единстве божественной и человеческой природ Иисуса Христа. Подробный ответ на аргументы Л. д'Э. Эразм Роттердамский дал в соч. «Апология к Иакову Фабру Стапулийскому» (Apologia ad Jacobum Fabrum Stapulensem; 1-е изд.- 1517; критическое изд.: Desiderius Erasmus. Opera omnia. 1996. P. 79-196). После введения общего характера, в к-ром он упрекал Л. д'Э. в недружественном отношении, Эразм предлагал расширенное обоснование своей позиции, не отказываясь ни от одного из ранее озвученных положений. Последовательно разбирая доводы Л. д'Э., он обосновывал богословскую корректность перевода «по сравнению с ангелами», связывая его прежде всего с учением о страданиях Иисуса Христа; рассматривал найденные им случаи употребления слова βραχύ во временном значении; отмечал, что сомнения в подлинности Послания к Евреям встречаются уже у отцов Церкви и никак не связаны с ересями и нечестием. В заключительной части сочинения Эразм приводил ряд примеров некорректного перевода Л. д'Э. греч. текста НЗ на лат. язык в издании Посланий ап. Павла, тем самым прозрачно намекая на слабость познаний Л. д'Э. в греч. языке. В 1517-1522 гг. Эразм выпустил 5 изданий «Апологии», всякий раз дополняя и исправляя текст. Хотя из его писем друзьям известно, что он в личной переписке обращался к Л. д'Э. с просьбой либо признать собственную неправоту и завершить дискуссию, либо составить ответное сочинение, Л. д'Э. уклонился от к.-л. ответа. В 1519 г. Эразм составил обзор полемики с Л. д'Э. (текст см.: Ibid. P. 225-239. Append. 5), который впосл. неоднократно публиковался в составе его «Примечаний к Новому Завету». Поскольку никакой реакции со стороны Л. д'Э. на «Апологию» Эразма не последовало, невозможно достоверно определить, насколько убедительными он посчитал аргументы Эразма. Во всех публикациях Посланий ап. Павла с комментариями Л. д'Э. после 1517 г. «Возражение» перепечатывалось, а текст комментария к Евр 2. 7 не подвергался изменениям; однако в подготовленных Л. д'Э. новых изданиях Псалтири (см., напр.: Psalterium David, Argumentis fronti cuiuslibet psalmi adjectis. Parisiis, 1524), а также во франц. переводах Псалтири (1523/24) и Послания к Евреям (1523, 1529) используется традиц. вариант «по сравнению с ангелами» (подробнее об истории и о доктринальном содержании полемики см.: Steenbeek. 1996). Несмотря на богословские разногласия, Эразм продолжал считать Л. д'Э. одним из наиболее выдающихся франц. гуманистов и причислял его к лагерю своих идейных союзников. Впосл. он неоднократно высказывался в поддержку Л. д'Э., защищая его от нападок парижских теологов; в письмах друзьям и высокопоставленным покровителям просил оказывать любую необходимую помощь Л. д'Э.

В кон. 10-х - нач. 20-х гг. XVI в. Л. д'Э. оказался вовлечен в острую полемику с представителями теологического фак-та Парижского ун-та, в результате которой для него стало невозможно продолжать деятельность в качестве университетского преподавателя. Негативное отношение к Л. д'Э. у мн. католич. теологов сформировалось еще во время споров, связанных с обвинениями в ереси и тайном иудаизме, выдвинутыми против Рейхлина. Л. д'Э., друживший и переписывавшийся с Рейхлином (сохранившиеся 2 письма см.: Herminjard. 1866. Т. 1. P. 9-18), был одним из наиболее активных и непреклонных защитников его интересов в Париже; после осуждения Рейхлина парижскими докторами теологии он сам оказался под подозрением в неправомыслии (см.: Hughes. 1984. P. 101-103; ср. также: Clerval. 1917. P. 178). Дискуссия с Эразмом Роттердамским способствовала усилению этих подозрений. Ортодоксальные католич. теологи и раньше упрекали Л. д'Э. в желании исправить по собственному вкусу освященный церковной традицией текст лат. Библии и критиковали отдельные исправления; в процессе дискуссии для многих стали очевидными как текстологическая спорность, так и богословская сомнительность по меньшей мере нек-рых из исправлений. В 1519 г. авторитетный гуманист и библеист испан. происхождения Диего Лопес де Суньига († 1531), один из редакторов многоязычного издания Библии, известного как «Комплютенская Полиглотта» (Biblia Polyglotta Complutense), опубликовал соч. «Замечания против Иакова Фабра Стапулийского» (Annotationes Jacobi Lopidis Stunicae contra Jacobum Fabrum Stapulen[sem]. [Compluti,] 1519). В нем Лопес де Суньига оспаривал осторожно высказанное Л. д'Э. мнение, что используемый в католич. Церкви лат. перевод Библии не является оригинальным переводом блж. Иеронима и потому может и должен подвергаться исправлениям, а также приводил и разбирал ряд ошибочных и неточных изменений Л. д'Э., внесенных в библейский текст. Поводом для открытой дискуссии с католическими теологами послужило высказанное Л. д'Э. в 1517 г. в небольшом сочинении мнение, что евангельские отрывки, к-рые в средневек. католич. традиции считались относящимися к одному лицу - Марии Магдалине, в действительности относятся к 3 разным женщинам, лишь одна из к-рых может правомерно считаться исторической Марией Магдалиной (подробный анализ дискуссии и публикацию 2 связанных с ней сочинений Л. д'Э. см.: Porrer. 2009; ср. также: Cameron. 1969; Hughes. 1984. P. 118-128). Обосновывая свое мнение, Л. д'Э. разбирал соответствующие отрывки из Евангелий, а также приводил толкования отцов Церкви. Согласно выводам Л. д'Э., разными женщинами являются: 1) Мария Магдалина, из которой Христос изгнал семь бесов (см.: Мф 27. 55-56; Мк 15. 40, 47; 16. 1; Лк 8. 2; Ин 20. 1-18; здесь и далее приводится предложенное Л. д'Э. распределение евангельских отрывков); 2) Мария, сестра Марфы и Лазаря (см.: Мф 26. 6-13; 27. 61; 28. 1-8; Мк 14. 3-9; 16. 1; Лк 10. 38-42; 24. 10; Ин 11. 1-45; 12. 1-8; 19. 25; первоначально Л. д'Э. считал, что эта Мария также именовалась Магдалиной, однако впосл. отказался от этого мнения и стал утверждать, что упоминания о ней как о Марии Магдалине являются результатом позднейших ошибочных интерполяций); 3) женщина-грешница, умывшая Иисусу Христу ноги в доме фарисея Симона, имя к-рой в Евангелии не названо (см.: Лк 7. 36-50). Первым в защиту традиционного мнения выступил теолог из аббатства Сен-Виктор М. де Гранваль († 1520), опубликовавший в 1518 и 1519 г. 2 трактата против Л. д'Э. и Клихтове. Обеспокоенный спорами Парижский еп. Этьен Понше (1446-1524) обратился к Джону Фишеру, еп. Рочестерскому († 1535), к-рый был широко известен и как гуманист, и как консервативный католич. теолог, с просьбой представить критический разбор взглядов Л. д'Э. Первоначально Фишер благосклонно отнесся к экзегетическим идеям Л. д'Э., однако затем изменил мнение, увидев в рассуждениях Л. д'Э. опасную для католич. Церкви тенденцию к пересмотру традиций, закрепившихся не только в церковной литературе, но и в церковно-литургической жизни. Фишер написал 3 трактата в защиту учения об одной Марии Магдалине (основное соч.: Joannes Roffensis. De unica Magdalena libri tres. Parisiis, 1519; ответ Клихтове: Eversio Munitionis quam Jod[ocus] Clichtoveus erigere moliebatur. Lovanii, 1519; критика 2-го трактата Л. д'Э.: Confutatio secundae disceptationis. Parisiis, 1519), однако Л. д'Э. не ответил ни на один из них; полемику вели его единомышленники. Значительную поддержку Л. д'Э. в печатной и устной полемике первоначально оказывал его ученик Клихтове, однако в 1519 г. под давлением коллег по теологическому факультету он изменил позицию и впоследствии выступал с критикой взглядов Л. д'Э. Из сферы библейской текстологии и экзегетики дискуссия постепенно перешла в сферу богословских рассуждений о нормативных принципах толкования Свящ. Писания, о значении патристической традиции и церковного авторитета для его верного понимания, о ценности мира и порядка в Церкви (ср.: Cameron. 1969. P. 18-20). Попытку пересмотреть сложившуюся традицию церковной экзегезы противники Л. д'Э. видели и в изданных вместе с трактатом о Марии Магдалине еще 2 небольших сочинениях Л. д'Э.; в 1-м, «О тридневном воскресении Христа» (De triduo Christi; критическое изд.: Porrer. 2009. P. 255-314), он предлагал согласование евангельских повествований о времени, прошедшем между смертью Иисуса Христа и Его воскресением из мертвых; во 2-м, «Из трех одна Мария» (De una ex tribus Maria; критическое изд.: Ibid. P. 315-394), он оспаривал закрепившееся в католической традиции предание о том, что помимо Пресв. Богородицы у прав. Анны были еще 2 дочери с именем Мария (Мария Клеопова и Мария Зеведеева) от 2 последующих браков. В 1519-1520 гг. в полемику с Л. д'Э. включились 2 доктора теологии Парижского ун-та - П. Кустюрье (Ɨ 1537), известный также под лат. фамильным именем Сутор, и Н. Бедье (Беда; Ɨ 1537), издавшие трактаты, в к-рых защищалось традиц. представления о Марии Магдалине и прав. Анне (см.: Cameron. 1969. P. 20-21). Именно Кустюрье и Бедье впосл. стали основными оппонентами Л. д'Э. на теологическом фак-те Парижского ун-та, вели с ним печатную полемику и инициировали осуждение его богословских мнений. Вынесение теологами офиц. суждения по вопросу о Марии Магдалине было связано с 2 случаями публичного выражения мнения Л. д'Э. в проповедях, произнесенных его единомышленниками в день Марии Магдалины в 1521 и 1522 гг. После проповеди М. Мазюрье в Мо в 1521 г. теологи составили определение, осуждающее экзегетические и богословские положения Мазюрье и Л. д'Э. Благодаря вмешательству Клихтове определение было составлено в мягких выражениях; основной акцент делался на недопустимости публичного обсуждения спорных вопросов и нарушения церковного мира (текст см.: Collectio judiciorum de novis erroribus. 1728. P. VII; Clerval. 1917. P. 299-301). Поскольку Л. д'Э. в это время уже покинул Париж, формально он никак не выразил своего отношения к этому определению. Бедье предпринял попытку инициировать светское следствие против Л. д'Э. по обвинению в ереси в Парижском парламенте (в то время высшая судебная инстанция), однако эта попытка была пресечена франц. кор. Франциском I (1515-1547), к-рый в целом благосклонно относился к гуманистам и оказывал покровительство Л. д'Э. Полагаясь на отзыв своего духовника Г. Пети, король сообщил парламенту, что Л. д'Э. лишь выказывал частное мнение по спорному богословскому вопросу, и распорядился оставить дело без рассмотрения. Относящиеся к дискуссии сочинения Л. д'Э. не были осуждены парижскими теологами; впервые они оказались внесены в Индекс запрещенных книг в Испании в 1551 г., откуда упоминание о них было заимствованно составителями Римского индекса 1559 г. (см.: Porrer. 2009. P. 139-140).

Реформаторская деятельность в Мо (1521-1525)

По приглашению Брисоне, в 1516 г. ставшего епископом Мо и с 1517 г. значительное время проводившего в своем диоцезе, Л. д'Э. неск. раз посещал Мо в 1518 и 1519 гг. Весной 1521 г., утомленный постоянными нападками на него парижских теологов и воодушевленный призывами Брисоне возглавить церковные реформы в Мо, Л. д'Э. принял решение окончательно покинуть Париж. Сложившаяся к этому времени в Париже религ. обстановка была весьма напряженной и неблагоприятной для Л. д'Э. В авг. 1520 г. парижские теологи начали рассматривать учение Лютера и готовить осуждающий его документ. После отлучения Лютера от католич. Церкви (3 янв. 1521) любое подозрение в единомыслии с ним автоматически превращалось в обвинение в ереси. В апр. 1521 г. теологи приняли «Определение о лютеранском учении», основным составителем к-рого был Клихтове, к этому времени ставший одним из главных франц. противников лютеранства (см.: Cameron. 1970. P. 120-121). Хотя Л. д'Э. не поддерживал публично учения Лютера, не имел прямых контактов с ним и, вероятно, не был знаком ни с одним из его сочинений, парижские теологи и популярные в народе католич. проповедники-монахи упорно относили его к числу тайных сторонников лютеран. учения. Показательное свидетельство того, что противники лютеранства рассматривали Л. д'Э. наряду с др. гуманистами как предшественника и единомышленника Лютера, содержатся в одном из писем Эразма Роттердамского, датируемом 1521 г.: Эразм сообщает о некоем парижском проповеднике, рассуждавшем о явлении антихриста, т. е. Лютера, и утверждавшем, что его главным «предтечей» во Франции является Л. д'Э. (см.: Desiderius Erasmus. Opus Epistolarum. Oxonii, 1922. Vol. 4. P. 453-454. N 1192). По настоянию теологов Парижский парламент в 1521 г. издал неск. распоряжений, в к-рых запрещалось публиковать любые книги религ. содержания, не получившие предварительно одобрения теологического фак-та Парижского ун-та (см.: Farge. 2015. P. 28-35. N 28; Ibid. P. 40-45. N 38-39); т. о., Л. д'Э., не имевший влиятельных сторонников среди теологов, потерял возможность открыто издавать в Париже библейские переводы и исследования, а также собственные религ. сочинения.

Совершенно иная ситуация сложилась в Мо, к-рый при Брисоне стал центром притяжения для сторонников церковных реформ. Пользуясь покровительством сестры кор. Франциска I Маргариты Наваррской (1492-1549) и имея возможность через нее влиять на позицию короля, Брисоне начал реализацию масштабного плана церковных преобразований (см.: Bedouelle. 1976. P. 91-93; Hughes. 1984. P. 133-134). Одним из элементов этого плана было улучшение церковной проповеди; Брисоне заменил монахов, традиционно проповедовавших с наиболее значимых кафедр диоцеза, специально приглашенными теологами, в число к-рых помимо Л. д'Э. входили его бывш. студенты Руссель, Ватабль, Мазюрье, Г. Фарель (1489-1565), П. Кароли († ок. 1545), М. д'Аранд (Ɨ 1539) и др. (см.: Bedouelle. 1976. P. 94-98). Брисоне и его помощники находились под защитой короля, однако благожелательность монарха и его готовность поддерживать умеренные реформы ограничивали, с одной стороны, представители католич. церковной иерархии и теологи, требовавшие от него борьбы с еретиками и предрекавшие неминуемое нарушение общественного порядка из-за проповеди ложных религ. учений, а, с др. стороны, члены Парижского парламента, занимавшие, как правило, консервативную позицию. Т. о., сформировавшаяся вокруг Брисоне группа теологов и проповедников была объектом постоянных враждебных нападок противников церковных реформ, использовавших любой удобный случай для того, чтобы обвинить ее членов в ереси и подвергнуть их церковному и светскому суду. Под давлением теологов в 1523 г. Брисоне выпустил распоряжение, запрещавшее чтение и распространение в диоцезе книг Лютера; примерно в это же время он выслал из диоцеза Фареля, придерживавшегося крайне радикальных протестант. взглядов и открыто нападавшего на католич. Церковь. Однако эти меры имели скорее предохранительный характер; хотя Брисоне и Л. д'Э. не разделяли мн. мнений Лютера, они поддерживали контакты с нем. и швейц. сторонниками Реформации и сообщали им о своих достижениях в деле евангелизации народа. С 1523 г. Л. д'Э. занимал в диоцезе офиц. должность «викария по духовным делам» и, следуя общим указаниям Брисоне, проводил политику реформирования церковной жизни в духе евангелизма, т. е. умеренного протестантизма, приверженцы к-рого рассчитывали на постепенное изменение католич. Церкви изнутри, отказываясь от внешнего разрыва с ней.

В качестве 2 первоочередных задач, вставших перед ним после переселения в Мо, Л. д'Э. рассматривал подготовку проповедников, способных доносить до народа подлинный духовный смысл текстов НЗ, а также создание переводов библейских книг на франц. язык, распространение к-рых позволило бы любому христианину самостоятельно читать и изучать Свящ. Писание. Наиболее важным собственным вкладом в решение 1-й задачи Л. д'Э. считал издание текста НЗ с поясняющими токованиями. В 1522 г. он опубликовал соч. «Вводные комментарии к четырем Евангелиям» (Commentarii initiatorii in quatuor Evangelia). Т. к. Л. д'Э. рассматривал это сочинение не только как традиц. комментарий, но и как руководство для проповедников, он использовал в нем общеупотребительный лат. перевод Евангелий, однако после каждой главы поместил список неточно переданных в традиц. лат. переводе слов и выражений с добавлением греч. оригинала и исправленного перевода. Комментарии в этом издании даются по главам; в них совмещены лит. формы поясняющего парафраза и гомилии. Предлагая обобщение основного содержания каждой главы, Л. д'Э. особо останавливался на важных в доктринальном отношении отрывках; при рассмотрении нек-рых тем он переходил к непосредственному риторическому обращению к читателю, вдохновенно излагая свое понимание религ. и нравственного учения Евангелий. Схожую структуру имело и соч. «Комментарии к Соборным Посланиям» (Commentarii in Epistolas Catholicas), над которым Л. д'Э. работал в Мо и которое завершил к 1525 г., но смог опубликовать лишь в 1527 г. в Базеле. Т. о., во время пребывания в Мо Л. д'Э. закончил начатый в 1512 г. публикацией Посланий ап. Павла проект создания комментариев ко всему тексту НЗ (кроме Деяний св. апостолов и Откровения Иоанна Богослова). Выражая в предисловии к «Вводным комментариям...» собственное представление о значении чтения и изучения Свящ. Писания, Л. д'Э., как и мн. представители европ. протестантизма, призывал вернуться к евангельской чистоте веры. По его словам, «образец веры» (forma fidei) следует искать в первоначальной Церкви (primaeva eccelesia), «которая не знала никакого правила, кроме Евангелия, у которой не было никакой цели, кроме Христа, которая не воздавала почитания никому, кроме триединого Бога» (см.: Rice, ed. 1972. P. 437. N 134). Прямая критика католической Церкви, ее обрядов и учения в комментариях Л. д'Э. отсутствовала. О его критическом отношении к католицизму можно было судить лишь по показательным умолчаниям: толкуя места Свящ. Писания, которые теологи использовали для обоснования специфических пунктов католич. вероучения (напр., учения о папском примате, о чистилище, о почитании святых и т. п.), Л. д'Э. не приводил традиционных толкований, а заменял их собственными рассуждениями на общие религиозные темы, тем самым косвенно оспаривая правомерность католич. экзегезы и основанной на ней догматики (ср.: Stauffer. 1980).

С нач. 20-х гг. XVI в. Л. д'Э. работал над переводом Библии на франц. язык, начав с перевода НЗ и Псалтири. В 1523 г. парижский издатель С. де Колин, невзирая на действовавший цензурный запрет, опубликовал перевод НЗ в 2-х т.; в 1-й т. вошли 4 Евангелия, а во 2-й т.- остальные книги НЗ. В 1524 г. он же издал франц. перевод Псалтири. Вероятно, не желая привлекать дополнительное внимание цензоров и теологов, Л. д'Э. предпочел использовать в качестве источников для переводов общеупотребительный латинский текст Библии без всяких изменений и исправлений; этого принципа он придерживался и во всех последующих переводах библейских книг на франц. язык. Каждый из 3 томов открывался «Побудительным посланием» (Epistre exhortatoire; текст см.: Rice, ed. 1972. P. 449-470. N 137-139); все они начинались с весьма показательных своим подчеркнуто евангелическим характером обращений: «Всем христианам и христианкам благодать, просвещение и спасение в Иисусе Христе» (Ibid. P. 339); «истинное познание Его слова и любовь к Нему» (Ibid. P. 457). В этих посланиях Л. д'Э. подчеркивал абсолютное значение Свящ. Писания как слова Божия и насущную необходимость сделать его свет, очищающий душу, доступным каждому человеку. Отмечая, что духовный смысл Свящ. Писания открывается человеку Богом, а не приобретается путем мыслительных усилий, Л. д'Э. во франц. переводах отказался от практики давать комментарии к тексту или к.-л. образом пояснять его. В духе радикального евангелизма он призывал читателей оставить «всякое упование на любое творение и всевозможные человеческие предания, которые не могут даровать спасения, и следовать слову Божию, которое есть дух жизни» (см.: Cameron. 1970. P. 125). В «Побудительном послании», открывавшем 2-й т. НЗ, Л. д'Э. давал читателям указания, как следует читать Свящ. Писание дома, призывая размышлять о сложных местах, посещать проповеди и после приобретения познания наставлять др. людей (см.: Hughes. 1984. P. 156-160). Издание французских переводов Л. д'Э. и др. трудившиеся в Мо проповедники считали своим главным достижением. В письме Фарелю от 6 июля 1524 г. Л. д'Э. сообщал о благотворном влиянии переводов на церковную и религиозную жизнь в еп-стве: «После публикации французского Нового Завета Бог во многих местах склонил умы простых людей к принятию Его слова...» (см.: Herminjard. 1866. T. 1. P. 220). Переводы Л. д'Э. использовались в Мо при богослужении, а также для проведения занятий с народом, в ходе которых проповедники читали и толковали Свящ. Писание (см.: Ibid. P. 222; Hughes. 1984. P. 136-137).

Наиболее ярким памятником деятельности проповедников-евангелизаторов в Мо и своеобразным синтезом трудов Л. д'Э. как экзегета и как переводчика стало соч. «Послания и Евангелия для пятидесяти двух недель года» (Épistres et Évangiles pour les cinquante et deux sepmaines de l'an; факсимильное переизд. 1-го изд. 1525 г.: Screech. 1964; критическое переизд. на основе изд. 1534 г.: Bedouelle, Giacone. 1976). Хотя это произведение было опубликовано без имени автора и, вероятно, является результатом совместной работы Л. д'Э. и его учеников, оно содержит несомненные следы стиля и идей Л. д'Э. По-видимому, в сочинении была зафиксирована вошедшая в употребление в еп-стве Мо не позднее 1524 г. практика читать в праздничные и воскресные дни полагающиеся по церковному уставу апостольское и евангельское чтения на франц. языке, а также произносить после них краткую проповедь, в к-рой объяснялся смысл прочитанных отрывков (об этой практике Л. д'Э. сообщал в письме Фарелю от 6 июля 1524 г.; см.: Herminjard. 1866. T. 1. P. 222). Тексты НЗ в издании даются на франц. языке по переводу Л. д'Э.; сопровождающие их проповеди имеют преимущественно вероучительный характер. Наряду с чтениями для воскресных дней приводятся чтения для господских и богородичных праздников, а также для дней памяти нек-рых святых. Вместе с тем по сравнению с обычными католич. собраниями гомилий этого периода число святых было радикально сокращено; традиц. рассуждения о заслугах Пресв. Богородицы и святых, а также призывы обращаться к ним за помощью в сборнике Л. д'Э. отсутствуют и заменены евангелическими призывами читать Свящ. Писание, быть твердыми в вере, искать помощи у Бога, стремиться к христ. любви и т. п. (ср.: Hughes. 1984. P. 163-164).

Все издания Л. д'Э. вскоре после их выхода становились предметом внимания франц. теологов, осуждавших их и пытавшихся воспрепятствовать их распространению. В марте 1523 г. фак-т теологии Парижского ун-та принял постановление, запрещавшее публикацию новых библейских переводов и использование ранее сделанных лат. переводов и парафразов Л. д'Э. и Эразма Роттердамского (текст см.: Clerval. 1917. P. 379-380, N 22). В июне того же года теологи подали в Парижский парламент жалобу на Колина, издавшего без дозволения теологического фак-та «Вводные комментарии к четырем Евангелиям». Парламент поддержал жалобу и вызвал Колина для объяснений, однако кор. Франциск I распорядился прекратить процесс против него (см.: Farge. 2015. P. 51-60. N 49-50). Поскольку запретить книгу не удалось, теологи начали рассматривать ее содержание с целью найти в ней еретические утверждения; одновременно они пытались убедить парламент начать следствие против Л. д'Э. В апр. 1524 г., вероятно, по ходатайству покровителей Л. д'Э., кор. Франциск I в обращении к парламенту отметил, что нападки теологов на Л. д'Э. связаны с их завистью к его заслуженной славе; король запретил парламенту подвергать цензуре переводы Л. д'Э., пообещав, что при необходимости он сам созовет комиссию для их изучения или предложит их для оценки Собору франц. епископов (текст письма см.: Ibid. P. 82-83. N 67; о заступничестве короля Л. д'Э. упоминал в письме Фарелю: Herminjard. 1866. T. 1. P. 222). К активным действиям против Брисоне, Л. д'Э. и др. трудившихся в Мо проповедников парижские теологи перешли в кон. 1524 - нач. 1525 г., когда Франциск I вел военные действия в Италии и после битвы при Павии был захвачен в плен испан. войсками. Вскоре после этого с одобрения регентши Луизы Савойской (1476-1531), матери короля, была образована комиссия из 4 теологов и членов парламента, получившая от Папского престола и франц. властей широкие полномочия по расследованию деятельности «еретиков» во Франции (см.: Hughes. 1984. P. 169-171). 3 окт. 1525 г. парламент предписал Брисоне, Л. д'Э. и др. проповедникам из Мо предстать перед комиссией; при этом Кароли, Русселя и Ж. Прево следовало задержать даже против их воли, а от остальных ожидали добровольной явки (см.: Farge. 2015. P. 217-219. N 137; ср.: Cameron. 1970. P. 130-131). Опасаясь ареста, Л. д'Э. не поехал в Париж; в сер. окт. 1525 г. он и Руссель покинули Мо и вскоре поселились в Страсбурге. Вероятно, через Маргариту Наваррскую проповедникам удалось сообщить о процессе кор. Франциску I, находившемуся в заключении в Мадриде. 12 нояб. 1525 г. король направил парламенту письмо, в к-ром запрещал проводить к.-л. процессуальные действия против Л. д'Э., Кароли и Русселя до его возвращения во Францию; в этом письме король особо выделял Л. д'Э. как известного по всей Европе гуманиста, прославляющего Францию (текст см.: Farge. 2015. P. 227-229. N 148). Хотя Луиза Савойская поддержала требование короля, парламент не подчинился королевскому распоряжению и продолжил следствие (см.: Ibid. P. 230. N 150; Ibid. P. 231-234. N 153; Ibid. P. 253. N 178); так, 25 дек. 1525 г. Брисоне было предписано дать объяснения относительно публикации в его еп-стве франц. переводов НЗ, автором к-рых был Л. д'Э. (см.: Ibid. P. 237. N 158). В 1525 г. нек-рые радикальные проповедники, действовавшие в Мо, были арестованы и после расследования приговорены к казни. Косвенным следствием процесса стало принятое парламентом 5 февр. 1526 г. распоряжение, запрещавшее издание, продажу и чтение любых переводов Библии на народные языки (см.: Ibid. P. 249-251. N 174); т. о., все переводы Л. д'Э. на долгое время оказались во Франции вне закона и могли распространяться лишь нелегально. Возвращение кор. Франциска I во Францию положило конец процессу; в письме парламенту от 15 авг. 1525 г., составленном после обращения к королю Эразма Роттердамского, к-рый выступил в защиту франц. гуманистов, монарх возложил всю вину за преследование гуманистов на теологов Парижского ун-та (см.: Ibid. P. 271-272. N 199; P. 273-276. N 201).

Одновременно с судебным следствием проходило богословское рассмотрение парижскими теологами взглядов и сочинений Л. д'Э. и др. проповедников. К нач. нояб. 1525 г. был подготовлен список 48 ошибочных и еретических положений, извлеченных из соч. «Послания и Евангелия для пятидесяти двух недель года», с опровергающими их «цензурами»; 6 нояб. список и завершающее его общее осуждение были официально утверждены на заседании теологического фак-та (см.: Farge. 1990. P. 116-117; текст положений и их осуждения опубл.: Collectio judiciorum de novis erroribus. 1728. P. 35-40; Bedouelle, Giacone. 1979. P. 41-51). Теологи предписывали сжигать книгу Л. д'Э. в присутствии тех, кто читали ее или кому проповедовались изложенные в ней взгляды. По заявлению теологов, в учении Л. д'Э. были найдены осужденные католич. Церковью еретические мнения манихеев и вальденсов, а также последователей Дж. Уиклифа († 1384) и Лютера. Однако анализ извлеченных теологами положений свидетельствует о том, что они столкнулись со значительными сложностями при попытках связать тезисы Л. д'Э. с учением Лютера и вынуждены были истолковывать их определенным образом, делая из богословски корректных высказываний еретические (сопоставление взглядов Л. д'Э. и Лютера см.: Hahn. 1938; Bedouelle. 1983). Напр., из утверждения, что возвещение любого учения, не укорененного в слове Божием, является обманом и соблазном, теологи делали вывод, что Л. д'Э. отвергает Свящ. Предание и учительство Церкви (см.: Bedouelle, Giacone. 1979. P. 41-42. N 2); из высказывания, что диавол мешает проповеди слова Божия, затмевая его человеческими преданиями, заключали, что Л. д'Э. вместе с Лютером отвергает церковные установления как человеческие предания (Ibid. P. 44. N 13); слова: «...все, что человек имеет, он имеет по благости Бога и Иисуса Христа, а не по своим заслугам» теологи понимали как отрицание «всякой заслуги человека перед Богом» и спасительного значения добрых дел (Ibid. P. 43. N 11). Подозрительными и еретическими объявлялись высказывания, содержавшие слово «только», причем даже в том случае, когда оно не имело у Л. д'Э. исключающего смысла и служило лишь для подчеркивания и усиления мысли, напр.: «...нам все дано и все прощено в одном только Иисусе Христе, если мы веруем в Него» (Ibid. P. 41. N 1), «мы должны веровать только в слово Божие» (Ibid. P. 43. N 8), «наше спасение происходит только от воли Бога» (Ibid. P. 44. N 17). Еретическими были сочтены не только двусмысленные, но и вполне безукоризненные положения, фактически являющиеся точными парафразами Свящ. Писания, напр.: «Вера, если мы ее имеем без любви, не есть вера» (Ibid. P. 45. N 20; ср.: Cameron. 1970. P. 132-133; общую оценку см.: Hughes. 1984. P. 164-167).

Бедье, один из инициаторов и авторов осудившего взгляды Л. д'Э. решения, продолжил их критику в состоявшем из 3 книг соч. «Замечания» (Annotationes); в 2 начальных книгах он разбирал содержание комментариев Л. д'Э. к Посланиям ап. Павла и к Евангелиям, а в 3-й кн. рассматривал «Примечания к Новому Завету» Эразма Роттердамского (анализ содержания см.: Cameron. 1970. P. 135-147; Crane. 2010). Публикация «Замечаний» совпала по времени с возвращением кор. Франциска I в Париж; недовольный нападками Бедье на гуманистов, король потребовал от парламента запретить распространение книги (см.: Farge. 2015. P. 273-276. N 201). В 1529 г. Бедье опубликовал соч. «Апология против тайных лютеран» (Apologia adversus clandestinos Lutheranos); основным объектом его нападок и обвинений в ереси был Эразм Роттердамский, однако к числу франц. сторонников лютеранства Бедье относил и Л. д'Э., рассматривая и осуждая нек-рые положения, извлеченные из его сочинений. При подготовке парижскими теологами Индекса запрещенных книг, впервые изданного в 1544 г., в него было включено ранее осужденное соч. «Послания и Евангелия для пятидесяти двух недель года», а также 3 комментария Л. д'Э. к НЗ; впосл. эти сочинения были перенесены и в др. Индексы, в т. ч. в офиц. Римский Индекс, где оставались с пометкой «пока не будут исправлены» (donec corrigantur) до реформы Индекса в XX в. (см.: Index des livres interdits / Ed. J. M. de Bujanda. Sherbrooke, 1996. T. 10: Thesaurus de la littérature interdite au XVIe siècle. P. 251).

Последние годы жизни (1525-1536)

После бегства из Франции Л. д'Э. жил в Страсбурге в доме В. Ф. Капито (ок. 1480-1541), который вместе с М. Буцером (1491-1551) возглавлял реформационное движение в этом городе и руководил местной протестант. общиной. С целью избежать возможного преследования со стороны франц. властей Л. д'Э. и Руссель скрывались под вымышленными именами; известно, что Л. д'Э. выбрал себе псевдоним Антоний Пилигрим (Peregrinus, т. е. Странник). В Страсбурге Л. д'Э. продолжил переводить Библию на франц. язык, приступив к работе над книгами ВЗ. Он встречался и вел беседы с представителями франц., нем. и швейц. реформационного движения: Ф. Ламбером (1487-1530), Б. Вольфхартом (Ɨ 1543) и др.; в этот период в городе также жили и проповедовали его ученики и бывшие сотрудники Фарель и д'Аранд. Активного участия в религ. жизни Страсбурга Л. д'Э. не принимал; Руссель в письмах с восхищением отзывался о проводимых Капито и Буцером церковных и литургических реформах, однако об отношении к ним Л. д'Э. ничего не известно (см.: Bedouelle. 1976. P. 107-109). Весной 1526 г. Л. д'Э. получил от кор. Франциска I приглашение вернуться во Францию и сразу же принял его. То, что Л. д'Э. предпочел вернуться к жизни ученого-гуманиста во Франции, а не заниматься евангельской проповедью и проведением церковных реформ там, где для этого существовали благоприятные условия, свидетельствует о том, что радикальные реформационные устремления нем. и швейц. проповедников не были ему близки.

Покинув Страсбург в сер. апр. 1526 г., Л. д'Э. на пути во Францию посетил Базель, где встретился с И. Эколампадием (1482-1531), возглавлявшим местную протестант. общину, а также с жившим в этот период в Базеле Эразмом Роттердамским. 29 июня 1526 г. Л. д'Э. прибыл в Блуа ко двору кор. Франциска I. Вскоре он занял место библиотекаря в королевском замке; с этого времени офиц. должность и близость к королю служили для Л. д'Э. надежной защитой от нападок противников. Эразм Роттердамский в одном из писем с удовлетворением замечал: «Иаков Фабер с почетом призван обратно во Францию, откуда прежде бежал из-за страха, и король высоко ценит его» (Desiderius Erasmus. Opus Epistolarum. Oxonii, 1928. Vol. 6. P. 66. N 1821). Вскоре Л. д'Э. было поручено воспитание детей короля, Карла Орлеанского (1522-1545) и Мадлен де Валуа (1520-1537); сохранились составленные для них Л. д'Э. краткое введение в грамматику и учебный словарь к Псалтири (см.: Bedouelle. 1976. P. 110, 118-119).

После возвращения во Францию контакты Л. д'Э. с франц. и швейц. сторонниками церковных реформ были минимальными. В письмах нек-рых из них встречаются осторожные замечания, что Л. д'Э. поддался «малодушию» и прекратил активную религ. деятельность, т. к. полагал, что для радикальных религ. перемен во Франции «еще не наступило время» (см.: Herminjard. 1866. T. 1. P. 447. N 181; ср.: Hughes. 1984. P. 173-179). Сохраняя уверенность в том, что необходимым условием для исправления и реформирования религ. жизни во Франции являются широкое распространение и общедоступность Свящ. Писания, Л. д'Э. продолжал работать над франц. переводом Библии, к-рый по мере готовности он публиковал в Антверпене, поскольку во Франции продолжал действовать запрет на издание и распространение новых переводов Библии. Так, в 1528 г. были изданы 2 тома, содержавшие Пятикнижие и пророческие книги, в авг. 1530 г. вышел том с учительными книгами (за исключением ранее уже переведенной Псалтири). Первое издание полной франц. Библии в переводе Л. д'Э. было опубликовано в дек. 1530 г. (La Saincte Bible: En Francoys. En Anuers [Antw.], 1530; библиографию всех изданий библейских переводов Л. д'Э. c полным описанием содержания см.: Chambers. 1983). Все переводы были выполнены Л. д'Э. с традиц. лат. Библии или заново сверены с ней, что отражено в полном заглавии издания: «Святая Библия на французском языке, переведенная с точного (pure) и полного перевода святого Иеронима, целиком исправленного и пересмотренного согласно наиболее древним и наиболее верным рукописям». В 1534 г. Л. д'Э. подготовил новое издание франц. Библии, содержащее последнюю подготовленную им версию библейского текста и в силу этого считающееся наиболее точным и авторитетным. В нем Л. д'Э. использовал для внесения исправлений опубликованную в 1532 г. Р. Этьенном († 1559) в Париже новую версию Вульгаты, при подготовке к-рой были учтены лучшие из известных в то время рукописей (см.: Ibid. P. 83-85. N 62). Впосл. перевод Л. д'Э., получивший название «Антверпенская Библия» (Bible d'Anvers), был использован П. Р. Оливетаном (ок. 1506-1538), родственником Кальвина, при подготовке собственного франц. перевода Библии, известного как «Нёвшательская Библия» (Bible de Neuchâtel). Для НЗ и греческих книг ВЗ Оливетан лишь незначительно стилистически исправил перевод Л. д'Э., однако евр. книги ВЗ он первел заново, опираясь помимо Вульгаты и на оригинальный евр. текст, вслед. чего его перевод был признан более точным. Дальнейшую доработку перевода Оливетана осуществляли Кальвин и его сподвижники, к-рые создали на основе этого перевода «Женевскую Библию» (Bible de Genève). Т. о., осуществленный Л. д'Э. 1-й в истории полный перевод Библии на французский язык не получил статуса офиц. библейского текста, принятого франкоязычными протестант. общинами, однако внес значительный вклад в подготовку и формирование этого текста, а также подготовил почву для распространения др. переводов Свящ. Писания во Франции (подробнее об истории создания, содержании и стилистических осбенностях франц. Библии Л. д'Э. см.: Laune. 1895; Idem. 1901; Kunze. 1935).

В 1530 г. Л. д'Э. оставил придворную службу и переселился в Нерак, где находился двор кор. Маргариты Наваррской, покровительствовавшей гуманистам и проявлявшей живой интерес как к религ. и мистической лит-ре, так и к разного рода проектам исправления и улучшения состояния церковной жизни во Франции. К этому времени в Нераке уже находились нек-рые из друзей Л. д'Э., в т. ч. Руссель и д'Аранд. Проведенные в Нераке последние годы жизни Л. д'Э. в лит-ре нередко характеризуются как «период молчания» (см.: Bedouelle. 1976. P. 120-135). Он никак не реагировал на деятельность во Франции радикальных протестант. проповедников, следствием к-рой стало усиление гонений на гугенотов со стороны католич. Церкви и королевской власти. Уклоняясь от участия в любых религ. дискуссиях и спорах, Л. д'Э. вел в Нераке жизнь погруженного в молитву и созерцание отшельника. Согласно сообщению Т. Безы (1519-1605), в 1534 г. Л. д'Э. посетил в Нераке Кальвин, в это время еще находившийся в поисках религ. призвания (см.: CR. Vol. 49. Col. 57); о содержании их бесед ничего не известно (о возможном влиянии идей Л. д'Э. на Кальвина см.: Dörries. 1925). Многие современники из числа протестантов, озадаченные молчанием Л. д'Э., видели в его поведении малодушие, трусость и лицемерие. Постепенно сложилась легенда, что в конце жизни Л. д'Э. говорил о себе как о величайшем грешнике, упрекая себя в том, что многие из его учеников стали мучениками за веру, а он, учивший их верности Евангелию, не нашел в себе сил открыто исповедовать истинную веру. Однако эта легенда едва ли является достоверной. Точная дата кончины Л. д'Э. неизвестна, однако на основании нескольких косвенных источников исследователи относят ее к 1-й пол. 1536 г. (см.: Bedouelle. 1976. P. 133; Idem. 2002. P. 23).

Хотя Л. д'Э. до конца жизни оставался членом католич. Церкви, ведущие протестант. проповедники XVI в. признавали его одним из предшественников и зачинателей франц. реформационного движения. Подтверждение этого содержится в изданном Безой собрании портретов выдающихся гуманистов и деятелей Реформации, сопровождаемых краткими сведениями о них (см.: Bèze Th., de. Icones, id est verae imagines virorum doctrina simul et pietate illustrium. Gen., 1580). Замечая, что Л. д'Э. достоин «наивысшей похвалы», Беза относит к числу его заслуг то, что он восстановил в Парижском ун-те преподавание вместо схоластики истинной аристотелевской философии, перевел на народный язык Свящ. Писание, защищал в сочинениях «чистейшую религию», обучил и воспитал мн. «выдающихся мужей», воспринявших и развивших его гуманистические и религ. идеалы.

Соч.: [Totius philosophiae naturalis paraphrases]. Parisiis, 1492; Idem. Parisiis, 1521; Quincuplex Psalterium: Gallicum, romanum, hebraicum, vetus, conciliatum. Parisiis, 1509, 15132. Gen., 1979r; [S. Pauli Epistolae XIV ex Vulgata, adiecta intelligentia ex graeco, cum commentariis]. Parisiis, 1512. Stuttg., 1978r; Screech M. A., ed. Jacques Lefèvre d'Étaples et ses disciples: Épistres et Évangiles pour les cinquante et deux sepmaines de l'an. Gen., 1964; Rice E. F., ed. The Prefatory Epistles of Jacques Lefèvre d'Étaples and Related Texts. N. Y., 1972; Bedouelle G., Giacone F., ed. Jacques Lefèvre d'Étaples et ses disciples: Épistres et Évangiles pour les cinquante et deux sepmaines de l'an. Leiden, 1976; Boisset J., Combes R., ed. Jacques Lefèvre d'Étaples: Hecatonomiarum libri. P., 1979.
Ист.: Collectio judiciorum de novis erroribus / Ed. C. du Plessis d'Argentré. P., 1728. T. 2; Herminjard A. L., ed. Correspondance des réformateurs dans les pays de langue française. Gen. etc., 1866. T. 1; 1868. T. 2; 1870. T. 3; Clerval J. A., ed. Registre des procès-verbaux de la faculté de théologie de Paris. P., 1917. T. 1: De 1505 à 1523; Farge J. K., ed. Registre des procès-verbaux de la faculté de théologie de l'Université de Paris: De jan. 1524 à nov. 1533. P., 1990; idem., ed. Students and Teachers at the University of Paris: the Generation of 1500: A Critical Edition of Bibliothèque de l'Université de Paris (Sorbonne), Archives, Registres 89 and 90. Leiden; Boston, 2006; idem, ed. Religion, Reformation, and Repression in the Reign of Francis I: Documents from the Parlement of Paris, 1515-1547. Toronto, 2015. 2 vol.; Desiderius Erasmus. Opera omnia. Ser. 9: Apologies. Amst. etc., 1996. Vol. 3: Apologia ad Iacobum Fabrum Stapulensem.
Лит.: Graf K. H. Jacobus Faber Stapulensis: Ein Beitrag zur Geschichte der Reformalion in Frankreich // ZHTh. 1852. Bd. 22. H. 1. S. 3-86; H. 2. S. 165-237; Laune A. Lefèvre d'Étaples et la traduction française de la Bible // RHR. 1895. T. 32. P. 56-72; idem. Des secours dont Lefèvre d'Étaples s'est servi pour sa traduction française de l'Ancien Testament // Bull. historique et littéraire de la Société de l'Histoire du Protestantisme Français. P., 1901. T. 50. N 11. P. 595-607; Renaudet A. Préréforme et humanisme à Paris pendant les premières guerres d'Italie, 1494-1517. P., 1916, 19532; Dörries H. Calvin und Lefèvre // ZKG. 1925. Bd. 44. H. 4. S. 544-581; Amann E.Lefèvre d'Étaples Jacques // DTC. 1926. T. 9. Col. 132-159; Kunze H. Die Bibelübersetzungen von Lefèvre d'Étaples und von P. R. Olivetan: Verglichen in ihrem Wortschatz. Lpz., 1935; Barnaud J. Jacques Lefèvre d'Étaples // ETR. 1936. T. 11. N 1. P. 3-29; N 2. P. 98-129; N 3. P. 135-159; N 4. P. 203-237; Hahn F. Faber Stapulensis und Luther // ZKG. 1938. Bd. 57. S. 356-432; Carrière V. Lefèvre d'Étaples à l'Université de Paris (1475-1520) // Mémoires de la Commission Départementale des Monuments Historiques du Pas-de-Calais. Arras, 1947. T. 5. Fasc. 2. P. 108-120; Vasoli C. Jacques Lefèvre d'Étaples e le origini del «fabrismo» // Rinascimento. Firenze, 1959. Vol. 10. P. 221-254; Rice E. F. The Humanist Idea of Christian Antiquity: Lefèvre d'Étaples and His Circle // Stud. in the Renaissance. N. Y., 1962. Vol. 9. P. 126-160; idem. Humanist Aristotelianism in France: Jacques Lefèvre d'Étaples and His Circle // Humanism in France at the End of the Middle Ages and in the Early Renaissance / Ed. A. H. T. Levi. Manchester, 1970. P. 132-149; idem. Jacques Lefèvre d'Étaples and Medieval Christian Mystics // Florilegium Historiale: Essays Presented to W. K. Ferguson. Toronto, 1971. P. 89-124; idem. The «De magia naturali» of Jacques Lefèvre d'Étaples // Philosophy and Humanism: Renaissance Essays in Honor of P. O. Kristeller. Leiden, 1976. P. 19-29; Salley L. Jacques Lefèvre d'Étaples: Heir of the Dutch Reformers of the 15th Cent. // The Dawn of Modern Civilization: Studies in Renaissance, Reformation and Other Topics Presented to Honor A. Hyma. Ann Arbor, 1962. P. 75-124; Cameron R. M.The Attack on the Biblical Work of Lefèvre d'Étaples, 1514-1521 // Church History. 1969. Vol. 38. N 1. P. 9-24; idem. The Charges of Lutheranism Brought against Jacques Lefèvre d'Étaples (1520-1529) // HarvTR. 1970. Vol. 63. N 1. P. 119-149; Bedouelle G. Lefèvre d'Étaples et l'intelligence des écritures. Gen., 1976; idem. Le «Quincuplex Psalterium» de Lefèvre d'Étaples: Un guide de lecture. Gen., 1979; idem. Faber Stapulensis // TRE. 1982. Bd. 10. S. 781-783; idem. Lefèvre d'Étaples et Luther: Une recherche de frontières, 1517-1527 // RHPhR. 1983. T. 63. P. 17-31; idem. Jacques Lefèvre d'Étaples // The Reformation Theologians: An Introd. to Theology in the Early Modern Period / Ed. C. Lindberg. Oxf., 2002. P. 19-33; idem. Attacks on the Biblical Humanism of Jacques Lefèvre d'Étaples // Biblical Humanism and Scholasticism in the Age of Erasmus. Leiden; Boston, 2008. P. 117-142; Heller H. The Evangelicism of Lefèvre d'Étaples: 1525 // Studies in the Renaissance. 1972. Vol. 19. P. 42-77; Payne J. B. Erasmus and Lefèvre d'Étaples as Interpreters of Paul // ARG. 1974. Bd. 65. S. 54-83; Copenhaver B. P. Lefèvre d'Étaples, Symphorien Champier and the Secret Names of God // J. of the Warburg and Courtauld Institutes. L., 1977. Vol. 40. P. 189-211; Farge J. K. Biographical Register of Paris Doctors of Theology, 1500-1536. Toronto, 1980; idem. Orthodoxy and Reform in Early Reformation France: The Faculty of Theology of Paris, 1500-1543. Leiden, 1985; Stauffer R. Lefèvre d'Étaples: Artisan ou spectateur de la Réforme? // Idem. Interprètes de la Bible: Études sur les réformateurs du XVIe siècle. P., 1980. P. 11-29; Boulding M. C. The Ecclesiology of Faber Stapulensis, Discenible in His Scripture Commentaries and Other Related Works: Diss. Durham, 1982; Chambers B. Th. Bibliography of French Bibles. Gen., 1983. T. 1: Fifteenth- and Sixteenth- Century French-Language Editions of the Scriptures; Hughes Ph. E. Lefèvre: Pioneer of Ecclesiastical Renewal in France. Grand Rapids, 1984; Veissière M. L'évêque Guillaume Briçonnet (1470-1534): Contribution à la connaissance de la réforme catholique à la veille du Concile de Trente. Provins, 1986; Pierozzi L., Mandosio J-M. L'interprétation alchimique de deux travaux d'Hercule dans le «De magia naturali» de Lefèvre d'Étaples // Chrysopreia. Mil., 1992/1996. Vol. 5. P. 191-264; Jacques Lefèvre d'Étaples (1450?-1536): Actes du colloque d'Étaples, les 7 et 8 nov. 1992 / Ed. J.-F. Pernot. P., 1995; Steenbeek A. W. Introd. // Desiderius Erasmus. Opera omnia. Ser. 9: Apologies. Amst. etc., 1996. Vol. 3. P. 1-75; Matusevich Y. Jean Gerson (1363-1429), Nicholas of Cusa (1401-1464), Jacques Lefèvre d'Étaples (1450-1537): The Continuity of Ideas // Nicholas of Cusa and His Age: Intellect and Spirituality / Ed. Th. M. Izbicki, Chr. M. Bellitto. Leiden, 2002. P. 237-263; Balley N. La «sana intelligentia» chez Jacques Lefèvre d'Étaples // La méthode critique au Moyen Âge / Ed. M. Chazan, G. Dahan. Turnhout, 2006. P. 129-147; Evans K. De Magia naturali: On Natural Magic, by Jacques Lefevre d'Etaples: Coincidence of Opposites, the Trinity, and Prisca Theologia: Diss. San Marcos (Calif.), 2006; Kieckhefer R. Jacques Lefèvre d'Étaples and the Conception of Natural Magic // La magia nell'Europa moderna tra antica sapienza e filosofia naturale: Atti del conv., Firenze, 2-4 ottobre 2003. Firenze, 2007. P. 63-77; Backus I. Jacques Lefèvre d'Étaples: A Humanist or a Reformist View of Paul and His Theology? // A Companion to Paul in the Reformation / Ed. R. W. Holder. Leiden; Boston, 2009. P. 61-90; Porrer Sh. M. Jacques Lefèvre d'Étaples and the Three Maries Debates. Gen., 2009; Crane M. A Scholastic Response to Biblical Humanism: Noël Beda against Lefèvre d'Étaples and Erasmus (1526) // Humanistica Lovaniensia: J. of Neo-Latin Studies. 2010. Vol. 59. P. 55-81; Карпенко Е. К. Лефевр д'Этапль Жак // Культура Возрождения: Энцикл. М., 2011. Т. 2. Кн. 1. С. 78-80; Mandosio J.-M. Le De magia naturali de Jacques Lefèvre d'Étaples: Magie, alchimie et cabale // Les muses secrètes: Kabbale, alchimie et littérature à la Renaissance: Actes de la journeé en hommage à F. Secret, Vérone, 18 oct. 2005. Gen., 2013. P. 37-79; Oosterhoff R. J. «Idiotae», Mathematics, and Artisans: The Untutored Mind and the Discovery of Nature in the Fabrist Circle // Intellectual History Review. 2014. Vol. 24. N 3. P. 301-319; idem. Jacques Lefèvre d'Étaples // The Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2015. [Электр. ресурс: plato.stanford.edu/entries/lefevre-etaples/].
Д. В. Смирнов
Рубрики
Ключевые слова
См.также
  • АБЕЛЯР Петр (1079 - 1142), схоластический богослов, философ, логик
  • АДЕЛАРД БАТСКИЙ (oк.1070 – после 1146), средневековый философ и богослов английского происхождения
  • АЙЛЕРАН МУДРЫЙ († 665), раннесредневековой ирландский богослов, экзегет, св. (пам. зап. 29 дек.)
  • АЛЬЦОГ Иоганн Баптист (1808-1878), нем. католич. теолог и историк Церкви
  • АНСЕЛЬ Альфред (1898-1984), франц. церковный деятель, философ, сторонник идей евангелизации рабочего класса
  • АНСЕЛЬМ ЛАНСКИЙ (ок.1050-1117), католич. богослов и экзегет, возглавл. Ланскую школу схоластики
  • АССЕМАНИ семья маронитов, из кот. вышли ученые и богословы Иосиф Симон А. (1687-1768), Стефан Эводий А., еп. Апамеи (1707-1782), Иосиф Алоизий А., проф. (1710-1782)
  • БАЛЬТАЗАР Ханс Урс фон (1905 - 1988), католич. богослов, философ, культуролог
  • БОНАВЕНТУРА (Иоанн Фиданца; 1221–1274), западный богослов и философ
  • БУЙЕ Луи Жан (род. 1913-2004), иером., франц. католич. богослов, библеист и литургист
  • БУЛЕВ католик, врач вел. кн. московского Василия III Иоанновича, переводчик, адепт астрологии, участник богословской полемики
  • ВАЙЛЕР Рудольф (род. 1928, Вена), католич. теолог, прелат