МАКРИЯННИС

Наибольшую известность М. приобрел как автор «Воспоминаний» (завершены в 1850, впервые изд. в 1907). Мемуары генерала - один из основных источников сведений по истории греческого национально-освободительного движения и становления независимого гос-ва. «Воспоминаниям» посвящены сотни исследований, а слава М. как летописца затмила его известность как исторического деятеля. Крупнейшие греческие поэты К. Паламас и Й. Сеферис высоко оценивали «Воспоминания» М. с лит. т. зр., характеризуя их как «несравненные в своем роде» и как шедевр, а автора причисляли к выдающимся прозаикам, писавшим на новогреч. языке (Μουμτζάκης Α. Β. Τα Απομνημονεύματα του Μακρυγιάννη̇ Παρουσίαση - ανάλυση. Δράμα, 1995. Σ. 20, 21).

В 1983 г. были опубликованы и введены в научный оборот тетради с дневниковыми записями М. под заголовком «Видения и чудеса». Я. Влахояннис, приобретший в 1936 г. рукописи М., не стал издавать эту работу, поскольку посчитал размышления автора на религиозную тему «плодом его расстроенного ума». Некоторое время в научной среде господствовало мнение, что с исторической т. зр. это произведение не несет в себе ничего нового. Более того, вполне авторитетные ученые утверждали, что ««Видения и чудеса» - это работа сумасшедшего» (Μακρυγιάννης. 1983. Σ. 14). Совсем иначе оценивают это произведение греч. богословы проф. Г. Металлинос, проф. Ф. Зисис, архим. Георгий (Капсанис). По их мнению, «Видения и чудеса» дают основание утверждать, что М. находился под прямым влиянием «филокалического возрождения» и фактически действовал в рамках традиции колливадов (Ζήσης Θ., πρωτοπρεσβ. Το κύνημα των Κολλυβάδων και η προσφορά του // Θεοδρομία. 2000. Τεύχος 7. Σ. 13-18; Γεώργιος (Καψάνης), αρχιμ. Θιλοκαλικοί πατέρες του 18ου αιώνος // Περαϊκή Εκκλησία. Περαιάς, 2009. Τ.: Ιούνιος. Σ. 205; Μεταλληνός Γ., πρωτοπρεσβ. Ο Στρατηγός Ι. Μακρυγιάννης και η Ελληνοορθοδοξία // Ορθόδοξος Τύπος. Αθήνα, 2013. 25 Οκτ.). Высокую оценку духовному состоянию М. и важности его трудов дают и др. совр. богословы, в частности серб. епископы Амфилохий (Радович) и Афанасий (Евтич). Прп. Паисий Святогорец называл М. образцом для подражания и сравнивал его аскетические подвиги со свершениями выдающихся представителей монашества: «Если бы он стал монахом, то, думаю, не намного бы уступал Антонию Великому. Он делал по три тысячи земных поклонов, хотя страдал от ран и других травм. Его раны открывались и внутренности были готовы выпасть наружу, когда он делал поклоны. Три моих поклона - как один его. Пол был залит его слезами» (Παΐσιος Αγιορείτης, γέρων. Λόγοι Β´: Πνευματική Αφύπνιση. Σουρωτή, 2004. Σ. 205-206).

В своих записях М. органично сочетает описания чудес и политических событий. Для него рассказ о явлениях святых, об исцелениях и о молитвенном общении с Богом не менее важен, чем повествование о ходе военных действий и политических баталий. Более того, духовная жизнь, по мнению М., во многом предопределяет внешний ход событий. Именно поэтому он подробно и скрупулезно описывает каждое чудесное явление, приводит полный текст своих молитв.

М.- сознательный воцерковленный человек, сочетающий аскезу в миру с общественной деятельностью и благотворительностью. Он имел духовного наставника, регулярно исповедовался и причащался. Каждую ночь генерал совершал земные поклоны, творил по четкам Иисусову молитву. Фактически он жил по монашескому уставу в миру и считал такую жизнь вполне естественной. В «Видениях и чудесах» М. не просто описывает свои духовные опыты и переживания, а знает их природу, происхождение и даже может дать этому самостоятельную богословскую интерпретацию. В целом, несмотря на невысокий уровень образования, генерал свободно оперирует богословской терминологией.

Религиозность М. отразилась на его общественных взглядах. Он подчеркивал необходимость вести жизнь в соответствии с заветами Церкви для достижения социальной и общественной гармонии. Ключевым критерием принадлежности к нации для М. являлась вера, а достойный гражданин в его представлении - это человек верующий.

М. с сожалением констатировал, что победа Греческой революции 1821-1829 гг. не принесла грекам свободы. Родина по-прежнему находилась в плачевном состоянии, повсюду процветала несправедливость. Для М. в одном ряду стояли «тирания султана» и «безумство, неблагодарность и вероломство» короля и его сторонников (Μακρυγιάννης. 1983. Σ. 160).

М. был близок к др. греч. традиционалистам в своем неприятии зап. Просвещения. По мнению генерала, с помощью одного только рационализма судить о религ. вопросах недопустимо. В разговоре с одним из новогреч. просветителей М. указывал на то, куда приводят зап. Просвещение и знание, лишенное морально-ценностных ориентиров: «...сегодня видно, до чего нас довело твое просвещение… мы едим друг друга поедом», «а пока мы были сами по себе, нашей верой, этикой, добродетелью и просвещением прекрасно управлялись» (Ibid. Σ. 183).

М. последовательно выступал против приезда «ученых людей из Европы», которые своей деятельностью способствовали развалу Греческого гос-ва. По его мнению, в сложившейся ситуации во многом виноваты сами греки, забывающие о своих исторических корнях и великом прошлом страны: «Бедный Сократ, бедный Платон, до чего докатились ваши потомки, приглашающие для своего «просвещения» западных миссионеров» (Ibid. Σ. 186-188). Как и др. традиционалисты, М. полагал, что будущее Греции решается в области школьного образования, и высказывал недовольство властью, которая строит «западные монастыри, а также их школы и церкви, чтобы править нами как паписты, а не как православные христиане» (Ibid. Σ. 110).

М. отнюдь не был фанатиком: он признавал самые разные культурные и религ. традиции («Каждый человек, творение Божие, какого бы вероисповедания он ни придерживался, должен славить Бога в соответствии со своей религией» (Ibid. Σ. 154)), но считал неприемлемым навязывание чужих религ. и культурной парадигм своей стране, что в условиях молодого Греческого гос-ва привело, по его мнению, к печальным и даже плачевным результатам.