МАНСУРОВ

Б. П. Мансуров. Фотография. Кон. XIX в. Борис Павлович (12.05.1826, Москва - 21.06.1910, Рига), гос. и общественный деятель, историк, один из основоположников идеи рус. присутствия на Св. земле, член-учредитель и член 1-го состава Совета Православного Палестинского об-ва (1882-1883), статс-секретарь (1859), сенатор (1865), член Государственного совета (1872). Его отец, Павел Борисович Мансуров (1794-1881), участник Отечественной войны 1812 г., был «закадычным другом» и адресатом поэтического послания А. С. Пушкина.

По окончании Училища правоведения с 1-й золотой медалью (1845) М. был зачислен на службу в канцелярию 1-го департамента Сената. 9 лет прослужил на юридическом поприще в различных департаментах Сената и Мин-ва юстиции. Чиновник особых поручений при Морском мин-ве, сотрудник аппарата генерал-адмирала вел. кн. Константина Николаевича Романова. 16 янв. 1855 г. вел. князь командировал М. в осажденный Севастополь, предоставив ему право делать распоряжения «от своего имени». В период героической обороны города (до нояб. 1855) М. руководил обустройством военно-морских госпиталей и эвакуацией из Крыма раненых моряков. По завершении Крымской войны был привлечен в качестве соавтора и редактора к подготовке нового Морского устава. Согласно Парижскому трактату 1856 г., Россия утратила право иметь военный флот на Чёрном м. Соответственно возникла необходимость сохранить и усилить русское присутствие в Средиземноморье благодаря паломничеству на Св. землю, превратить «инстинктивное, неуправляемое» народное движение в элемент политики, для чего создать соответствующую инфраструктуру в Палестине и обслуживающую ее транспортно-коммуникационную систему на Чёрном и Средиземном морях. Для решения указанных задач 3 авг. 1856 г. в С.-Петербурге было учреждено Русское об-во пароходства и торговли (РОПиТ) с портовой базой в Одессе и конторой в С.-Петербурге. М. являлся одним из идеологов и главных деятелей этого проекта. Командировка на правосл. Восток и в Иерусалим в дек. 1856 - марте 1857 г. стала поворотным моментом в его жизни.

«Под видом частного путешественника» М. предстояло посетить св. места и средиземноморские порты «для собрания нужных практических материалов и приготовления на основании оных путеводителя к святым местам» (Мансуров Б. П. Правосл. поклонники в Палестине. 1858. С. 2-3). На организационные расходы писателю-путешественнику было ассигновано 40 тыс. р. в качестве кредита от РОПиТ (с последующим погашением из сумм Морского ведомства). В Иерусалиме М. пробыл почти полтора месяца (22 янв.- 5 марта 1857), а затем отправился в Бейрут изучать в российском генеральном консульстве дипломатические документы, связанные с паломничеством.

6 мая 1857 г. М. был в К-поле, 26 мая - в Одессе. 4 июля с офиц. делегацией РОПиТ отправился на Афон на принадлежавшем об-ву корабле «Херсонес» для переговоров о благословении Протата на открытие регулярного пароходного сообщения между Россией и Афоном. После неск. месяцев, проведенных в отпуске в Париже, М. возвратился в С.-Петербург в кон. окт. 1857 г. Вместо обещанного путеводителя он представил большой отчетный доклад с подробным анализом состояния паломничеств из России и предложениями по организации российской паломнической инфраструктуры на Св. земле.

Поскольку командировка осуществлялась на средства РОПиТ и с нескрываемым расчетом на его популяризацию в высших эшелонах бюрократии, сверхзадача автора состояла в доказательстве «рискованного», по выражению А. А. Дмитриевского, тезиса, будто «интересы нашего правительства на Востоке совпадают с выгодами Русского об-ва пароходства и торговли, и сие последнее может служить лучшим и вернейшим орудием для исполнения того, чего требуют достоинство и польза Русской Церкви» (цит. по: Дмитриевский. 2010. С. 53). Необходимо было «создать новые источники для приобретения денежных средств на обеспечение наших церковных дел в Палестине», главным из к-рых становится для М. «масса доброхотных даяний». Идею церковного сбора как главного внебюджетного источника для палестинских проектов впервые предложил архим. Порфирий (Успенский). М. также рассчитывал на то, что «если каждый из 50 млн православных принесет в пользу общего священного и благого дела одну копейку, то из такого ничтожного подаяния будет сливаться ежегодно сумма в 500.000 р., т. е. в 2 миллиона франков, если каждый пожертвует две копейки ежегодно, то отсюда разом составится сумма в миллион рублей» (Мансуров Б. П. Правосл. поклонники в Палестине. 1858. С. 105-106).

Отчет был напечатан в типографии Морского мин-ва в количестве 30 экз. в дек. 1857 г. без названия и имени автора. Сокращенная версия отчета, также без имени автора и без названия, увидела свет в нач. 1858 г. Оба издания рассылались для ознакомления представителям чиновной элиты и экспертам по личному указанию вел. кн. Константина Николаевича. В янв. 1858 г. доклад М. получил одобрительный отзыв архим. Порфирия, признанного авторитета в иерусалимских делах (Порфирий (Успенский), еп. Ответ на недавние известия с Сиона: (Отзыв на «Записку» Б. П. Мансурова, присланную Порфирию вел. кн. Константином Николаевичем 27 дек. 1857 г.) // Мат-лы для биографии еп. Порфирия (Успенского). СПб., 1910. Т. 1. С. 429-468). Аргументация таких авторитетов, как архим. Порфирий и М., возымела действие. 27 февр. 1858 г. вышло Высочайшее повеление о проведении во всех правосл. храмах империи кружечного сбора и открытии подписки для пожертвований. Прием пожертвований и общее руководство мероприятием были возложены на Комиссариатский департамент Морского мин-ва (им управлял кн. Д. А. Оболенский). В кон. того же года вышло 3-е, доступное для публики, еще более сокращенное издание отчета. Книга М. стала 1-й попыткой представить проблематику и перспективы развития рус. паломничества и церковного представительства на правосл. Востоке.

Появление отчета М. произвело сильное впечатление в С.-Петербурге, несмотря на секретность и небольшое число напечатанных экземпляров. Для реализации получивших первичное одобрение предложений М. вторично отправился в Иерусалим совместно с архитектором Морского мин-ва М. И. Эппингером для изучения условий проектирования и строительства рус. богоугодных заведений в Св. граде и для выбора подходящих земельных участков под буд. постройки. Там он пробыл с 17 сент. по 3 нояб. 1858 г. К этому времени было принято решение о целесообразности устройства рус. подворья вне стен Старого города и создании временной паломнической инфраструктуры на Св. земле. Вместе с М. в Иерусалим приехал агент РОПиТ, по совместительству назначенный 1-м рус. консулом в Св. граде, В. И. Доргобужинов. В Иерусалиме М. познакомился с новым начальником РДМ еп. Мелитопольским Кириллом (Наумовым), с к-рым представители светских учреждений не смогли найти взаимопонимание и наладить сотрудничество.

Важнейшим шагом, предварявшим начало строительства первых рус. храмов и странноприимных заведений в Иерусалиме, стало августейшее паломничество ко Гробу Господню вел. кн. Константина Николаевича в апр.-мае 1859 г. Зиму 1858/59 г. вел. князь провел во главе средиземноморской эскадры, базировавшейся на Сицилии. Намереваясь весной, после Пасхи, посетить Палестину (это была уже 3-я его попытка «прорваться» через МИДовские «рогатки» к св. местам), Константин Николаевич в февр. вызвал М. в Палермо, чтобы отправить его к царю с письмом и докладом о положении дел в Иерусалиме, а также просить разрешение ему вместе с супругой и старшим сыном осуществить задуманное паломничество на Св. землю. 25 февр. 1859 г. М. отплыл из Палермо, а 15 марта был уже в С.-Петербурге. Государь принял его, внимательно выслушал доклад, обещал личное покровительство и содействие. Император не только разрешил Константину Николаевичу поездку в Иерусалим, о чем тотчас было сообщено в Палермо телеграммой, но и подписал 23 марта 1859 г. указ о создании Комитета для принятия мер по устройству в Палестине русских богоугодных заведений для православных поклонников (далее: Палестинский комитет) и выделил из казны на его нужды 500 тыс. р. В создаваемом надправительственном Комитете должны были сосредоточиваться «все сведения, имеющиеся по палестинскому делу в Министерствах иностранных дел, Морском и в ведомстве Синода», «мнения и предположения сего Комитета были бы представляемы на Высочайшее усмотрение», а затем «принимались нужные меры к исполнению утвержденных предположений» (Россия в Св. Земле: Док-ты и мат-лы. 20152. Т. 1. С. 669). Назначая кн. Оболенского председателем Палестинского комитета, имп. Александр II произнес знаменательные слова, характеризующие и в последующем отношение Царствующего Дома к Русскому Иерусалиму: «Это для меня вопрос сердца» (цит. по: Дмитриевский А. А. Имп. Правосл. Палестинское об-во и его деятельность за истекшую четверть века, 1882-1907. М.; СПб., 2008. С. 76).

«Приведение в исполнение означенного дела на Востоке» было возложено на М., причем император разрешил вел. кн. Константину Николаевичу за труды представить его к награде, какую сам вел. князь сочтет подходящей. По ходатайству вел. кн., М. был позже пожалован в статс-секретари (21 мая 1859). Он воспользовался кратким пребыванием в С.-Петербурге для решения личного вопроса: получил от императора разрешение вступить в брак со своей невестой, Марией Николаевной Долгоруковой (1833-1914).

Наиболее важным событием для «Иерусалимского проекта» стало паломничество вел. кн. Константина Николаевича на Св. землю. Он провел с семьей в Св. граде, в сопровождении М., 10 дней: с 28 апр. по 11 мая 1859 г. Он осмотрел купленные участки земли близ стен Иерусалима и одобрил проект устройства рус. паломнических приютов М. и Эппингера. На пути в Россию вел. князь посетил К-поль, и тур. султан Абдул-Меджид I, желая сделать ему приятное, подарил России еще один участок рядом с купленными ранее; получилась довольно значительная территория, на к-рой с кон. 1859 г. развернулось строительство русских приютов.

После возвращения (14 июня 1859) вел. князя из заграничного путешествия в С.-Петербурге регулярно заседал Палестинский комитет. 1 янв. 1860 г. в Иерусалиме состоялось освящение места буд. построек. На рус. участке начались подготовительные работы по исправлению старых и устройству новых цистерн, заготовке камня, возведению оградной стены. М. вновь отправился на Св. землю: янв. и 1-ю половину февр. 1860 г. он провел с женой в Иерусалиме. В апр. 1860 г. М., по ходатайству вел. кн. Константина Николаевича, был «уволен на год за границу с содержанием» (ГАРФ. Ф. 990. Оп. 1. Д. 228. Л. 10).

21 апр. 1860 г. император утвердил проекты и сметы иерусалимских построек. 30 авг. 1860 г. в Иерусалиме состоялась закладка собора во имя Св. Троицы, началось возведение рус. построек. В окт. 1860 г. М. вновь в Иерусалиме. Согласно установленному порядку, деньги в Иерусалим приходили на имя консула, к-рый выдавал их под расписку и по требованию главного строителя Эппингера. Затем все данные вместе с отчетными документами, расписками, контрактами и т. п. стекались к М., к-рый проверял отчетность и в свою очередь докладывал о результатах членам Палестинского комитета.

Лишь к осени 1861 г. М. с семьей вернулся в С.-Петербург и оказался не у дел. Строительство в Иерусалиме шло своим чередом по заведенному порядку. Участие вел. князя в делах Палестинского комитета сократилось. В дек. 1861 г. А. В. Головнин, ставший управляющим Мин-вом народного просвещения, предложил М. пост директора департамента (назначение состоялось 28 дек. 1861). С мая 1862 г. в связи с назначением вел. князя наместником в Царстве Польском председателем Палестинского комитета стал его ближайший сотрудник и единомышленник статс-секретарь Головнин. В марте 1863 г. к нему в мин-во перешел и М.

Основная задача М. в период с 1860 по 1864 г. сводилась к тому, чтобы обеспечить бесперебойное финансирование строительства на всех его этапах. 500 тыс. р., выделенные императором для строительства, нельзя было получить единовременно. Выплаты из Гос. казначейства происходили в течение всего срока строительства и планировались на год вперед. Количество средств, поступавших от кружечного сбора на устройство рус. богоугодных заведений, организованного во всех церквах империи с 1858 г., согласно предложению М., а также в качестве пожертвований, принимавшихся в Комиссариатском департаменте Морского мин-ва, было не столь значительно, как ожидалось. К нач. 1864 г. стало понятно, что имевшихся средств хватит только на то, чтобы завершить строительные работы по возведению зданий и на оборудование всем необходимым помещений приютов и Духовной миссии. Обустройством главного русского собора в Иерусалиме - во имя Св. Троицы - предстояло заниматься по мере поступления средств.

Последняя в рамках палестинского проекта поездка М. в Иерусалим состоялась зимой 1863/64 г. Работы на рус. участках были окончены к 1 мая 1864 г., домовая церковь миссии во имя мц. Александры была освящена 28 июня 1864 г. Между тем радикально изменилась ситуация с «петербургской вертикалью» управления рус. делом на Востоке. 7 апр. 1864 г. Палестинский комитет по решению имп. Александра II был внезапно преобразован в Палестинскую комиссию при Азиатском департаменте МИД. Высочайшее решение об этом было объявлено председателем комитета Головниным 10 апр. В состав комиссии должны были войти помимо М. директор Азиатского департамента Н. П. Игнатьев и директор духовно-учебного управления Синода кн. С. Н. Урусов. 14 мая должно было состояться 1-е заседание комиссии - и этим же числом датировано резкое письмо Головнина к М. с требованием «немедленной» передачи дел и денег Палестинского комитета новоназначенной комиссии. Обиженный М. немедленно вышел из состава Мин-ва народного просвещения. Позже в порядке утешения он получит звание сенатора, но навсегда сохранит восприятие происшедшего «как свое личное поражение». С 1864 до 1884 г. М. больше не имел возможности ездить в Палестину. В мае, по окончании строительства и сдаче на месте всех построек иерусалимскому консулу, вернулся в С.-Петербург архит. Эппингер и - уже после упразднения Палестинского комитета - представил свой окончательный отчет. Он был передан на ревизию в Строительное управление Морского ведомства и после утверждения лег в основу сводного отчета М., к-рый был, однако, сдан им в Государственный контроль лишь в конце нояб. 1866 г. (Мансуров Б. П. Объяснительная записка. 1866. С. 13-15).

Офиц. объяснение резких перемен в «палестинских» верхах С.-Петербурга состояло в том, что с завершением иерусалимских построек Палестинский комитет исчерпал свои функции и дальнейшее руководство рус. паломническим делом целесообразно было оставить в непосредственном ведении МИД. Но противоречия состояли не только в этом. Еще неск. годами ранее бесконтрольное заведование собранными церковными пожертвованиями со стороны деятелей РОПиТ и связанных с ним акционеров могло вызывать нарекания у современников (см., напр.: Собрание мнений и отзывов Филарета, митр. Московского и Коломенского, по делам правосл. Церкви на Востоке. СПб., 1886. С. 378-379). Хотя цифры в отчете М. сходились копейка в копейку, программа русских построек не была выполнена полностью. Мужское и жен. подворья были одноэтажными, согласно Высочайше утвержденному в 1860 г. проекту Эппингера они планировались 2-этажными; Троицкий собор, несмотря на дополнительные пожертвования, не был отделан внутри (завершение убранства относится к 1871-1872; освящен храм 28 окт. 1872). В начальный период проект рус. построек на Св. земле оказался в экономическом смысле непропорционально дорогим, вопреки первоначальным предположениям и сметам. Неслучайно М., как бы оправдываясь, подчеркивал в своем отчете, что «ни при учреждении Комитета, ни впоследствии не было установлено никаких правил, потому что на первое время впредь до утверждения смет статс-секретарь... имел полномочия действовать по собственному усмотрению, не ожидая утверждения смет, на основании непосредственных повелений Его Величества и великого князя генерал-адмирала».

Иерусалимские подворья приняли первых паломников из России в сезон 1864 г. Главная цель, к-рую преследовали вел. кн. Константин Николаевич, М. и их соратники, создавая Палестинский комитет, была достигнута: Русская Палестина стала реальным духовно-политическим фактором в жизни христ. Востока. (По неполной статистике, с 1 янв. 1865 до 1 апр. 1901 рус. постройки приняли ок. 86 тыс. паломников, большинство из к-рых прожили в Иерусалиме от неск. месяцев до полугода ([Каминский В. К.] Несколько летописных данных из первых дней существования рус. подворий в Иерусалиме // СИППО. 1901. Т. 12. Вып. 1. С. 72).) В дальнейшем палестинские подворья ветшали, становились тесны для растущего потока паломников, а бюрократические отчеты Палестинской комиссии оставались «казенно-благополучными»: рассчитывали на непритязательность и безропотность рус. паломников.

Принято считать, что М. был практически единоличным распорядителем делами Палестинской комиссии. Это не совсем верно, если учесть, что распоряжаться собственно ему было нечем. Работа М. в комиссии при Азиатском департаменте больше напоминала общественную нагрузку, жалованье он не получал, но офиц. статус налагал на него существенные ограничения. Ни выступать публично на иерусалимскую тематику, ни предпринимать самостоятельных действий он не мог. Основная деятельность М. развернулась в Сенате: 1 сент. 1864 г. он был зачислен на службу в 1-е отд-ние 5-го департамента Сената, 21 дек. того же года - во 2-й департамент, 8 янв. 1865 г. М. стал сенатором, 11 янв. причислен к департаменту Герольдии, 2 июня того же года - к 1-му отд-нию 6-го департамента, 21 апр. 1867 г. перешел в 7-й департамент Сената. Два последних департамента Сената находились в Москве, и Мансуровы переехали из С.-Петербурга в столицу. В это время иерусалимский опыт М. вновь оказался востребован. 30 мая 1868 г. он был назначен вице-президентом комиссии по постройке в Москве храма Христа Спасителя и до 1872 г. исполнял эту должность. С 1 янв. 1872 г. М. являлся членом Государственного совета.

После завершения русско-турецкой войны (1877-1878) изменилась ситуация в МИД и в рус. Иерусалиме. Убийство имп. Александра II 1 марта 1881 г. и совершившееся вскоре паломничество в Иерусалим вел. князей Сергия и Павла Александровичей и вел. кн. Константина Константиновича ознаменовали начало новой истории старого имп. проекта России в Палестине.

21 мая 1882 г. было торжественно объявлено об открытии в России нового Православного Палестинского об-ва (ППО), общественной орг-ции, во главе к-рой стоял вел. кн. Сергий Александрович. Из прежних деятелей Палестинского комитета и Палестинской комиссии в список членов-учредителей ППО вошел только М. Однако найти общий язык с руководителями новой структуры ему не удалось. В. Н. Хитрово писал, что в М. «блестит священный огонек к Св. земле, но он в течение последних 20 лет ничего не сделал для Иерусалима. Не с любовью, а с каким-то ожесточением говорил он всегда против этих монахов» (Хитрово В. Н. Из эпистолярного наследия // Он же. Собр. соч. и писем. М.; СПб., 2012. Т. 3. С. 156). Кроме того, они расходились и в подходе к тактике отношений Русской Церкви с Иерусалимским Патриархатом. М. на 1-е место ставил права и интересы греч. духовенства, в Палестинском об-ве Филиппова и Мансурова считали эллинофилами и противопоставляли им «эллинофобов Хитрово и Степанова» (Там же. С. 157). Расходились они и в конкретных оценках материального положения Иерусалимской Церкви (Мансуров Б. П. Ответ на ст. В. Н. Хитрово. 1884).

Возникшая полемика и личные объяснения с Хитрово привели к тому, что в 1884 г. М. был забаллотирован при очередных выборах в Совет ППО. В Азиатском департаменте М. пытался преодолеть инерцию в Палестинской комиссии, членов к-рой невозможно было даже собрать, поскольку у М. не было над ними никакой власти. Поставить вопрос о необходимости расширения и улучшения существовавших в Иерусалиме приютов официально ему не удалось, но косвенным результатом было согласие МИД на новую командировку М. в Иерусалим. Осенью 1884 г. с дочерьми, Екатериной и Натальей, М. в последний раз отправился в Иерусалим, где пробыл с 28 сент. 1884 по 12 апр. 1885 г. Ему поручалось помочь РДМ урегулировать отношения с греческой Патриархией и российским консульством. Кроме того, стояла задача выяснить возможности расширения помещений для растущего потока рус. паломников. Вместе с М. Палестинская комиссия командировала архит. Ф. М. Эппингера, сына М. И. Эппингера. Ему поручалось определить на месте технические возможности для расширения паломнических приютов, а также выполнить по просьбе М. для его научно-археологических изысканий точные планы с произведенных Палестинским об-вом в 1883 г. раскопок на т. н. Русском месте. Это было самое продолжительное пребывание М. в Иерусалиме. М. уговорил начальника РДМ архим. Антонина (Капустина) подписать совместный протокол о перепланировке помещений здания миссии в целях расширения Дворянского приюта, который так и не имел собственного пристанища до строительства Сергиевского подворья. Для архим. Антонина этот неизбежный компромисс снимал давнюю угрозу упразднения самой миссии.

Особое внимание М. уделил исследованию раскопок, произведенных на средства ППО архим. Антонином и нем. архит.-археологом К. Шиком, увенчанных открытием Порога судных врат. М. не был согласен с прямолинейной библейской трактовкой полученных результатов. Критический разбор отчета Палестинского об-ва о русских раскопках в Иерусалиме он напечатал в кн. «Базилика имп. Константина в Святом граде Иерусалиме» (1885).

Вскоре по возвращении из Палестины семья М. была вынуждена перебраться из С.-Петербурга в Ригу (1887). В 1889 г. Палестинская комиссия была ликвидирована, а ее имущество в Палестине и денежные средства были переданы Палестинскому об-ву, которое стало именоваться Императорским. С тех пор пути М. и Палестинского об-ва практически не пересекались, но его отношения с правосл. Востоком не прекращались. М. получал письма вост. иерархов, помогал своему сыну Павлу, служившему в К-польском посольстве, реализовать в С.-Петербурге идею учреждения Русского Археологического ин-та в К-поле. Он переписывался с насельниками мон-рей Афона, одним из первых откликнулся на кончину схиархим. Макария (Сушкина).

С годами М. стал заниматься храмостроительством и благотворительностью. Человек глубокой и искренней религиозности, М. сумел воспитать в духе Православия и своих детей. Его сын служил в посольстве в К-поле, постоянно участвовал в совместных совещаниях представителей МИД и ИППО по вопросам взаимодействия с Вост. Патриархатами. Внук - свящ. Сергей Павлович Мансуров.

Большой религиозностью отличались и супруга М., М. Н. Мансурова, и их дочери, фрейлины Высочайшего двора Екатерина (в монашестве игум. Сергия) и Наталья (мон. Иоанна). В 1891 г. в Риге ими были учреждены приют для бедных девочек и богадельня для престарелых женщин (с окт. 1892 иноческая община, по определению Синода от 31 дек. 1901 г.- 12 янв. 1902 - монастырь). Торжественное открытие рижского во имя Святой Троицы монастыря состоялось 15 сент. 1902 г. Одним из благотворителей обители был прав. Иоанн Кронштадтский (Сергиев). Единственный каменный храм мон-ря, во имя прп. Сергия, построенный на средства М., был освящен 20 июня 1893 г. М. был погребен в склепе Троицкого собора.