МАРКЕЛЛ

Сохранились 2 Жития М.: анонимное, т. н. древнее (BHG, N 1027z; изд.: Dagron. 1968. P. 287-321), и составленное прп. Симеоном Метафрастом на основе предыдущего (BHG, N 1028; изд.: PG. T. 116. Col. 705-745). Древнее Житие является 2-м по значению (после Жития прп. Александра К-польского, основателя общины акимитов - BHG, N 47; Stoop E., de. Vie d'Alexandre l'Acémète // PO. 1911. T. 6. Fasc. 5. Col. 645-657, 658-702 [греч. текст с лат. переводом]) источником сведений по истории к-польского монашества и истории обители «неусыпающих», сыгравшей важную роль в церковной и культурной жизни Византии. Самая ранняя сохранившаяся рукопись (X в.) происходит из Студийского мон-ря, к-рый являлся прямым наследником духовного и культурного значения обители акимитов. По предположению Ж. Дагрона, Житие составлено в сер. VI в. монахом этой обители. Исследователь объясняет такое позднее время создания Жития М. в основном тем, что автор по каким-то причинам умалчивает о роли М. в начале монофизитского кризиса в сер. V в., о его участии в Эфесском Соборе 449 г., об отношении к ересиарху Евтихию, а также к Феодориту, еп. Кирскому, и к папе свт. Льву I Великому. Дагрон полагал, что Житие было написано во время полемики с несторианами и попыток имп. Юстиниана I (527-565) достичь компромисса c монофизитами. Однако наиболее выраженная политика компромисса и стремление отказаться от полемики с еретиками были свойственны имп. Анастасию I (491-518) и еще раньше - имп. Зинону (474-475, 476-491). В 36-й гл. Жития сказано, что М. жил не так давно, «при наших отцах», т. е. анонимный автор имеет в виду, что его духовные отцы в мон-ре акимитов были духовными детьми М. Т. о., создание текста можно также предположительно отнести к последним годам правления Анастасия; автор не знал лично М. и не был свидетелем событий, о к-рых повествует. Есть и еще одна гипотетическая причина замалчивания богословских моментов: возможно, автор хотел исключить любой повод для обвинения М. в ереси, как это случилось с основателем обители прп. Александром Константинопольским, обвиненным в мессалианстве. Несмотря на то что текст был написан уже после смерти преподобного и никакие спорные богословские моменты не могли угрожать автору, как это произошло с прп. Александром (был отправлен в ссылку), автор тем не менее опасался каким-то образом скомпрометировать память великого игумена или вызвать нестроения, способные помешать растущему процветанию обители.

При отсутствии сведений о религиозно-политических вопросах и при наличии стандартных для агиографического памятника жанровых признаков (перечисление добродетелей святого, описание его подвигов и чудес) этот текст служит ценным источником информации об особенностях монашеской жизни в V в. и о жизни К-поля в то же время: о голоде, о пожаре 465 г., об обострениях в отношениях между православными и арианами, о соперничестве имп. Льва I (457-474) с магистром армии Аспаром и. т. п.

М. происходил из сир. г. Апамеи (в календаре РПЦ назван Маркеллом Апамейским), из знатной богатой семьи, имел старшего брата. Рано лишившись родителей, он отправился в Антиохию, где получил хорошее образование. Не удовлетворившись светскими науками, М. решил постичь духовный смысл Свящ. Писания и отправился на поиски наставника. Он не знал, куда именно ему идти, и вдохновлялся словами: «...пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе» (Быт 12. 1). Странствия привели его в г. Эфес, где он нашел пристанище в доме некоего благочестивого христианина. Слуга хозяина дома по имени Промот вел добродетельный и аскетичный образ жизни, он и стал духовном наставником М. Необходимые средства для пропитания М. добывал искусством каллиграфии. Днем он работал, а ночи проводил в непрестанной молитве и размышлении над Свящ. Писанием, к-рое он тоже переписывал своим прекрасным почерком.

Однажды он услышал, что в К-поле живет некий подвижник по имени Александр, человек необычайно мудрый, способный толковать Библию. Желая сделаться учеником аввы Александра, М. покинул Эфес и отправился в столицу Византийской империи. В это время прп. Александр и его братия пребывали при ц. св. Мины. М. познакомился с одним из иноков общины акимитов, и тот привел его к наставнику. Прп. Александр совершил над М. монашеский постриг и предсказал ему получение мн. духовных даров. Поступление М. в общину прп. Александра К-польского произошло ок. 420 (Janin. Églises et monastèries. P. 16) или ок. 425 г. (Dagron. 1968. P. 272), после того как прп. Александр с братией пришли в К-поль из Сирии. М. долго подвизался под руководством прп. Александра, проводил время в посте и молитве, а также занимался благотворительностью, помогая нищим и убогим.

Между 420/5 и 430 (год смерти прп. Александра) гг. община покинула К-поль и перешла на новое место под названием Гомон (азиат. берег Босфора); возможно, это произошло после кончины основателя. В Гомоне сохранился необычный устав обители, из-за к-рого она получила свое название (обитель «неусыпающих» - иноки практиковали круглосуточное молитвословие, состоявшее из 24 частей, которое делилось на 12 ночных и 12 дневных служб с небольшими перерывами для отдыха).

Усердно подвизавшийся М. получил от Господа дар прозорливости и предвидел кончину прп. Александра, а также то, что руководство обителью будет предложено ему. Стремясь избежать этого, он тайно ушел из мон-ря и отправился странствовать, разыскивая монахов и отшельников, чтобы получить от них наставление в духовной жизни. Некий отшельник Македоний, с к-рым М. много беседовал, предсказал, что обитель, к-рой будет руководить М., получит бесчисленные духовные дары.

Горюя об исчезновении М., к-рому они собирались вручить свое окормление, иноки-акимиты избрали игуменом брата Иоанна. Узнав о том, что наставник назначен, М. вернулся в обитель к радости братии и нового игумена, к-рый посвятил М. в сан диакона. Игум. Иоанн очень почитал М. и поручил ему наблюдение за строительными работами, после того как перенес мон-рь на новое место - в Иринеон (ныне Чубуклу, Турция), видимо, стремясь находиться поближе к К-полю (между 430 и 448).

После смерти Иоанна игуменом стал М. Дата его избрания неизвестна, но точно можно сказать, что это было до 448 г., когда он уже был хорошо известным в К-поле церковным деятелем, противником монофизита Евтихия, подписавшим его осуждение на К-польском Соборе 448 г. (Mansi. T. 6. Col. 753). М. сохранил молитвенный устав обители, однако несколько смягчил его. Число братии мон-ря в это время стремительно увеличивалось, тем не менее чудесным образом обитель справлялась с размещением и пропитанием не только все возрастающего количества иноков, но и многочисленных нищих. Вскоре все же потребовалось расширить территорию и перестроить храм, в к-рый не помещались насельники, и стало понятно, что средств обители на задуманную реконструкцию не хватает. В это самое время по Промыслу Божию к М. пришел богатый и знатный человек по имени Фратерий с 2 сыновьями. Он принял в мон-ре «неусыпающих» постриг, пожертвовав обители все свое имущество. На его средства были построены не только каменный храм и кельи для братии, но и странноприимный дом с больницей.

Деятельность М. пришлась на правление неск. императоров: Феодосия II (408-450), Маркиана (450-457), Льва I, Зинона; преподобный был хорошо известен при дворе и среди столичной знати. В Житии особенно подробно рассказывается о времени правления Льва I. Взаимодействие М. с властью явилось примером благоразумия и бескомпромиссной твердости как в этических вопросах, так и в приверженности Православию. М. участвовал в народном возмущении, вызванном тем, что имп. Лев I обручил свою младшую дочь Леонтию (в Житии, составленном Метафрастом, ошибочно указана Ариадна, старшая дочь) с Патрикием, сыном военачальника Аспара, гота по происхождению и арианина по вероисповеданию. Толпа, возглавляемая патриархом К-польским свт. Геннадием I, с участием клириков, в числе к-рых был и специально призванный М., явилась на ипподром с требованием не возводить на имп. трон буд. зятя Льва I, являвшегося еретиком. Император пообещал сделать все возможное, чтобы обратить Патрикия в Православие.

Прп. Маркелл, игум. мон-ря акимитов и Вифлеемские младенцы. Кон. XV в. (РНБ. O.I.58. Л. 93)

В описании отношений Льва и Аспара наглядно проявляется тенденциозность автора, стремившегося противопоставить безупречный образ правосл. правителя жестоким и коварным еретикам - членам семьи Аспара. Образы успешного военачальника и гос. деятеля Аспара и его старшего сына Ардабурия представлены в негативном свете. Ардабурий несправедливо преследовал некоего вельможу Иоанна, к-рый укрылся в мон-ре М., и тот отказался выдать его, несмотря на угрозы. Тогда Аспар послал вооруженный отряд, приказав убивать всех, кто будет мешать захватить Иоанна. Воины начали осаду мон-ря; иноки в ужасе ждали кровопролития, однако М. распорядился вынести за ворота пищу для осаждающих. На рассвете, когда солдаты приготовились ворваться в обитель, на небе появилось знамение сияющего креста, и воины в страхе бежали. М. было также видение о символической борьбе правосл. имп. Льва, представшего в образе льва, с арианином Аспаром, имевшим облик змея. После тяжелой борьбы лев одолел и убил змея. В действительности Лев обвинил Аспара и Ардабурия в заговоре, заманил их во дворец и приказал убить.

Особое внимание в Житии уделяется дару прозорливости М. Однажды в мон-рь зашли путники - 3 епископа, освободившиеся из плена варваров. М. призвал эконома мон-ря Иулиана (впосл. епископ Эфесский) и велел отдать им все деньги, к-рые есть в обители. Однако тот отдал лишь часть, а остальные средства, к-рых было немного, тайно от М. удержал для раздачи нищим. Вскоре после этого некий богатый и благочестивый человек пожертвовал в мон-рь 90 талантов золота. М. призвал Иулиана и сказал, что если бы тот выполнил его повеление отдать путникам все до последнего сребреника, а не экономил на малом, то мон-рь не потерял бы большее, т. к. пожертвование составило бы 100 талантов.

М. имел также дары целительства и изгнания бесов. Он исцелял болящих своим прикосновением. Однажды к нему пришел тяжелобольной еврей. М. согласился исцелить его, если тот примет христианство. Страждущий согласился и был исцелен. Однако через неск. дней он снова пришел в обитель, мучимый той же болезнью (зловонными язвами). Оказалось, что он вернулся к иудаизму, приняв крещение только для вида. М. вновь исцелил его, но возвращения лукавого человека повторялись неск. раз. М. сказал ему, что так происходит потому, что он обманывает не его, а Самого Христа, Который на самом деле и есть Податель исцеления через М. Однако еврей не раскаялся и умер. Верным же во Христе М. часто являл чудеса исцеления самых разных болезней (неоднократно встречаются случаи врачевания язв). Однажды инок из др. обители, находясь при смерти, послал к М. человека с просьбой прийти к нему и вылечить. Но М. в это время вел важную беседу с епископом Халкидонским и не мог тотчас выполнить просьбу. Когда он освободился и пришел к больному, то уже не застал его в живых, над ним были совершены погребальные молитвы, и тело собирались выносить для захоронения. Тогда М. положил руку на грудь покойного и горячо помолился, после чего тот воскрес.

Узнав, что в К-поле бушует сильнейший пожар и нет шансов, что город уцелеет, М. немедленно встал на молитву; огненная стихия стала ослабевать, и половина города уцелела.

Откровения о М. часто посылались благочестивым подвижникам, к-рые слышали о нем или приходили к нему. Игумену по имени Гавдиол было открыто, что благодать, данная М., равна благодати, данной законодателю Моисею, о чем он сообщил ученику М. по имени Талассий (в Житии упом. имена мн. близких учеников М., вероятно, именно с кем-то из них был знаком автор Жития). Некий игумен видел 2 ангелов, к-рые поддерживали преподобного под руки во время коленопреклоненной молитвы. Сопровождающие М. ангелы неоднократно упоминаются в Житии.

Много говорится в тексте о важной роли обители «неусыпающих» в социальной жизни К-поля. Благотворительность, забота о нищих и лечение нуждающихся были важнейшей сферой деятельности монахов. Однажды в К-поле был голод и монастырские запасы зерна начали стремительно оскудевать. Однако М. приказал начальнику житницы раздавать хлеб нищим по мере надобности, как обычно. Вскоре тот доложил, что зерна осталось на неск. дней, но М. не отменил распоряжение. Затем инок принес весть, что в житнице не осталось ни зернышка, но, когда М. приказал открыть ее, оказалось, что она доверху заполнена зерном, запасы к-рого не уменьшались до прекращения голода.

Преподобный прожил в иноческом образе 60 лет. На одре смертельной болезни, он всем приходящим к нему, а это были не только простые люди, но и игумены окрестных обителей, епископы и знатные столичные вельможи, давал последние наставления. Некий инок Лукиан, сын влиятельного сенатора, так скорбел о приближающейся кончине М., что умолял взять его с собой. М. исполнил его желание, и Лукиан скончался на 8-й день после мирного преставления ко Господу М. Сведений о мощах преподобного нет. Архим. Сергий (Спасский) (Месяцеслов. Т. 3. С. 526) приводит ошибочное свидетельство рус. паломника Антония Новгородца (1200), побывавшего в К-поле, который видел гроб с телом М. в к-польском храме Воскресения (Книга Паломник. С. 139-140), однако ни к М., ни к прп. Маркиану, пресв. к-польскому, как это предполагается в комментариях к указанному источнику, свидетельство Антония не имеет отношения.

М. несомненно участвовал в христологических спорах сер. V в. вместе с монахами и главными духовными лидерами, однако о конкретном вкладе М. в полемику с монофизитами автор Жития ничего не сообщает. В 450 г. М. подписал петицию против Евтихия, адресованную имп. Маркиану (Mansi. T. 7. Col. 61, 76). Он принял участие в IV Вселенском Соборе (Халкидонском (451)). В 450-451 гг. Феодоритом, еп. Кирским, ему были отправлены 2 письма, в к-рых содержатся призывы защищать Православие от монофизитства (Theodoret. Ep. 141, 141). М. обращался с письмом к папе свт. Льву I Великому.

Составитель Жития ничего не говорит и об основании в 463 г. (во время игуменства М.) консулом Студием монастыря во имя св. Иоанна Крестителя (впосл. Студийский мон-рь), хотя туда вскоре переселилась бо́льшая часть общины акимитов. Вероятно, эта преемственность, сыгравшая огромную роль в религиозном и культурном аспекте, не очень интересовала автора, сосредоточенного на истории обители в Иринеоне. Из текста Жития можно почерпнуть сведения о широких связях акимитов со многими, в т. ч. отдаленными, провинциями империи; во мн. мон-рях игуменами были иноки, вышедшие из этой обители, нек-рые из них впосл. заняли архиерейские кафедры. В обители при жизни М. было от неск. сот до 1 тыс. насельников из всех областей империи, к-рые говорили на греч., лат., сир. языках; туда стремились поступить люди самого знатного происхождения. В числе братии во время игуменства М. был прп. Иоанн Кущник. В качестве центра паломничества обитель акимитов упомянута в Житии прп. Даниила Столпника: ученик прп. Симеона Столпника Сергий вез куколь (одеяние) своего наставника в дар имп. Льву I, однако по дороге в К-поль Сергий захотел посетить мон-рь «неусыпающих», и на пути туда повстречался с подвизающимся в этой области прп. Даниилом Столпником, к-рому и отдал куколь в знак духовной преемственности подвига от почившего Симеона.

Помимо социальной деятельности акимиты занимались миссионерством: авторитет мон-ря, где подвизались насельники, известные своей добродетелью (как сказано в Житии, монахи отмечали праздники не вкушением хорошей еды, а служением литургии), помог мн. жителям империи, пребывающим в языческом заблуждении, обратиться в христ. веру. М. уделял особое внимание сбору реликвий и мощей святых со всех концов христ. мира. В Житии есть рассказ о мощах мч. Урсикия Иллирийского. В монастыре был организован известный впосл. скрипторий, где переписывали библейские и богослужебные книги. Вероятно, инициатива создания скриптория принадлежала М., который в юности был каллиграфом и переписчиком. Т. о., можно говорить о том, что во 2-й пол. V в. почти вся церковная деятельность совершалась под покровительством и непосредственным влиянием мон-ря акимитов и его игумена М.