НИКИФОР

Сщмч. Никифор (Парасхес-Кантакузин). Икона. 10-е гг. XXI в.

[Греч. Νικηφόρος] (Парасхес-Кантакузин Николай; 1537, Трикала, Фессалия - 1599, Мальборк), сщмч. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборах Галицких святых, Белорусских святых; пам. в УПЦ 6 окт.), архидиак., экзарх К-польского Патриархата, протосинкелл, борец против Брестской унии. Н. по отцу (успешному купцу) носил фамилию Парасхес (Παράσχης). Мать Н. была сестрой влиятельного и богатого грека Михаила Кантакузина (Шайтаноглу). В греч. источниках Н. фигурирует как Парасхес-Кантакузин, «мудрый учитель [дидаскал]» (Σοφὸς διδάσκαλος) и «ученейший» (Λογιώτατος). Греч. источники отмечают глубокие познания Н. в медицине, благодаря которым он приобрел имя при дворе султана (Παπαδόπουλος-Κεραμεύς. ᾿Ανάλεκτα. Τ. 1. Σ. 352). С молодости Н. был приближен к буд. К-польскому патриарху Иеремии II Траносу. Тот служил епископом в родном городе Н. Трикале, позже был поставлен митрополитом г. Лариссы, в 1572 г. взошел на К-польскую кафедру при протекции Михаила Кантакузина, дяди Н. В 1557 г. Н., приняв постриг, отправился учиться в Падуанский ун-т. С 1572 г. он экзарх К-польского Патриархата в Венеции. Параллельно с церковно-адм. деятельностью Н. в это время занимался изданием греч. богослужебных книг (Октоиха и Евхология в 1578: Legrand. Bibl. hell. XV-XVIe. T. 2. P. 27, 209). В 1580 г., после начала 2-го Патриаршества Иеремии II (авг. 1580), Н. вернулся в К-поль; в 1588-1589 гг., во время поездки Иеремии на Русь, Н. был его местоблюстителем в К-поле.

Первое соприкосновение Н. с делами Западнорусской митрополии произошло в 1583 г., когда патриарх Иеремия, получив известия о введении в Речи Посполитой нового (григорианского) церковного календаря, отправил к Киевскому митрополиту и епископам Н., архим. Дионисия и переводчика Федора, чтобы убедить православных не принимать григорианский календарь. Послы патриарха, однако, до Киевской митрополии не доехали, дело ограничилось пересылкой патриарших грамот со спудеем Федором. Сохранилось письмо Н. и Дионисия от 28 апр. 1583 г. Пинско-Туровскому еп. Кириллу (Терлецкому) с просьбой рассказать Федору о притеснениях православных в Речи Посполитой.

В Молдавии, куда Н. был направлен из К-поля, он был вынужден действовать в сложных условиях. К кон. 1594 г. правители Молдавии и Валахии присоединились к антиосманской коалиции и в нач. 1595 г. предприняли военные действия против османов. В мае 1595 г. молдав. господаря Арона сверг с престола гетман Штефан Рэзван, выступавший как представитель трансильванского кн. Жигмонда Батори. Положение еще больше осложнилось, когда в авг. 1595 г. в Молдавское княжество вступили польск. войска во главе с гетманом Я. Замойским. Рэзван бежал, а на господарский трон вступил Иеремия Могила. Одновременно великий везир Синан-паша направил в Молдавию войска крымского хана. В происходившие события оказался вовлечен и Н., вступивший в переговоры с великим везиром от имени нового господаря. Терпя неудачи в войне с Габсбургами и валашским господарем Михаем Храбрым, Османская империя не хотела конфликта с Речью Посполитой. В кон. окт. 1595 г. был заключен мирный договор, по к-рому Иеремия Могила был признан господарем и обещал исполнять традиц. обязательства по отношению к Османской империи и Крыму.

Не вполне ясно, когда именно Н. занялся делами Киевской митрополии. В его письме Киевскому митр. Михаилу (Рагозе), а затем в выступлениях на сейме говорилось о том, что, направляя Н. в Молдавию, патриарх Иеремия сообщил ему о «zamieszaniu» (нестроении) в Киевской митрополии и предписал ему, как патриаршему экзарху, урегулировать положение. Возможно, так все и было, но конкретные действия в указанном направлении были предприняты лишь летом 1595 г.

Первым важным шагом Н. в связи с ситуацией в Киевской митрополии стало послание от 17 авг. 1595 г. его, митрополитов Молдавского и Валашского, а также местных епископов, отправленное из Ясс всем православным на территории Речи Посполитой, с призывом сохранить верность Православию. Изменившим епископам от имени К-польского престола предлагалось покаяться. Если они этого не сделают, православным рекомендовалось не признавать их епископами, не повиноваться им и выслать в Яссы духовных лиц, «добродетельных и искусных в Божественных писании», чтобы они могли быть поставлены епископами. Н. обладал такими полномочиями. Ему было предоставлено право, если он встретит людей, отступающих от «науки» Церкви, «абы извержение предавал такового от сана, а иншого в его место сажал и освящал» (АЮЗР. Т. 1. № 210). В описании деяний Брестского православного Собора 1596 г. сохранился текст грамоты Н. митр. Михаилу (Рагозе), датированной 13 сент. Н. писал, что до него доходят разные известия о митрополите: одни сообщают, что он во всем придерживается прежних обычаев, а другие - что он не поминает на богослужении К-польского патриарха. Н. указывал, что вторым сообщениям он не верит, и призывал адресата озаботиться об установлении мира в Церкви и выражал надежду на скорую встречу с ним. Послание это следует, очевидно, датировать 13 сент. 1595 г., и оно представляет следующий шаг Н. в отношении ситуации в Киевской митрополии.

До того как были отправлены эти послания, власти Речи Посполитой были обеспокоены возможностью оказания помощи правосл. противникам унии со стороны греч. духовенства и стремились такую возможность исключить. 28 июля 1595 г. кор. Сигизмунд III предписывал пограничным властям, «жебы жадные особы, которые бы от патриархов греческих з листами албо поселствы якими... были не пропущены». Посланцев следовало арестовать, а «листы» отобрать (АЗР. Т. 4. № 75). После выступления Н. беспокойство властей усилилось, тем более что Н. сообщил Я. Замойскому о своем намерении направиться к кн. Константину Константиновичу Острожскому, главе правосл. противников унии.

В окт. 1595 г. Н. был задержан молдав. властями в пограничном Хотине. Его обвиняли в том, что он побудил Рэзвана напасть на польск. войска в Молдавии. Летом 1596 г. Н. удалось бежать и добраться до кн. Острожского. После этого через своих посланцев М. Малинского и Л. Древинского Острожский настаивал на том, чтобы Н. мог принять участие в работе Собора, о созыве которого объявил король. Сигизмунд III ответил отказом, ссылаясь на то, что Н. «до Волох Розвана привел и с турки ся поразумевал». Это стало одной из причин решения православных созвать свой особый Собор. Одновременно король требовал представить ему Н., выдачи которого требуют молдав. власти. 10 сент. 1596 г. кн. Острожский написал Сигизмунду III, что Н. нездоров и, как только поправится, приедет к королю. В действительности к этому времени, по-видимому, было решено, что Н. возглавит работу правосл. Собора, для участия в котором 16 сент. 1596 г. он пригласил Кирилла Лукариса (см. Кирилл I Лукарис) как представителя Александрийского патриарха.

В окт. 1596 г. Н. возглавил работу правосл. Собора в Бресте. Роль Н. объяснялась его особыми полномочиями. Правда, патриарх Иеремия II умер в 1595 г., но наряду с Иеремией полномочия Н. предоставил Александрийский патриарх Мелетий I (Пигас), ставший после смерти Иеремии местоблюстителем К-польского престола, а также наместники Антиохийского и Иерусалимского патриархов. Впрочем, права Н. не оспаривались. Униат. митр. Михаил (Рагоза) и королевские представители на Соборе обвиняли Н. в шпионаже в пользу султана и требовали у кн. Острожского его выдачи. Магнат обещал представить Н. на сейм для разбирательства обвинений.

Для православных авторитет Н. был очевидным, и он руководил работой Собора вместе с Кириллом Лукарисом. От имени Н. как представителя К-польской Патриархии направлялись делегации духовенства к митрополиту и епископам - членам униат. Собора с предложением принять участие в правосл. Соборе. Когда в ответ на 3-е приглашение епископы - сторонники унии заявили о своем присоединении к Западной Церкви, Н. в речи, обращенной к участникам Собора, констатировал, что порвавшие с Восточной Церковью пастыри превратились в волков и следует отрешить их от занимаемых должностей и заменить достойными людьми. Он также призвал участников Собора сохранить свою веру. Участники правосл. Собора рассказали Н. о действиях митрополита и епископов-униатов и сообщили о верности Православию не только духовных лиц, но и мн. мирян - шляхтичей и горожан.

9 окт. было принято решение, правильность которого Н. обосновал в большой речи. Митрополит и епископы, принявшие унию, были признаны «явными апостаты» - отступниками, было постановлено, чтобы они «изо всей шаты архиерейства были наги и отсужены» (Там же. № 104). Следующим шагом стала рассылка грамот на места с сообщением о принятом решении и о мерах по организации духовной жизни. В архиве Львовского Успенского братства сохранился экземпляр грамоты от 11 окт., адресованный духовенству Митрополичьей области. Извещая о низложении митрополита и епископов, Н. предписывал «иерейская совершати невозбранно во всей епархии... отцу Иродиону, протопопу менскому». На богослужении следовало поминать К-польского патриарха Гавриила, «донележе иные... вместо отверженных поставлены будут» (Там же. № 111). В инструкции послам, к-рые должны были передать королю решения и предложения участников правосл. Собора, указывалось, что они считают и признают Н. представителем К-польского патриарха, пока за ним не будет обнаружено ч.-л. «недостойного». В документе выражалось убеждение, что Н. сумеет доказать свою невиновность.

Все это побуждало власти Речи Посполитой к организации судебного расследования, к-рое привело бы к дискредитации Н. и тем самым дало бы повод усомниться в решении руководимого им Собора. В окружной королевской грамоте от 15 дек. 1596 г. участников Собора обвиняли в том, что они действовали, «взявши себе в товариство шпегов и зарадец наших - Никифор и инших греков» (Там же. № 114). Доказательства справедливости выдвинутых обвинений должен был дать судебный процесс над Н.

Кн. Острожский вынужден был доставить Н. в Варшаву, где в февр. 1597 г. собрался сейм. 11 марта начался судебный процесс. Офиц. обвинитель - инстигатор - сказал, что Н. в письмах побуждал султана к нападению на Речь Посполиту. Материалом для обвинения служили письма на греч. языке, отобранные у Яна Волошанина, слуги кн. Острожского, ехавшего в Молдавию для покупки лошадей. В них их автор нелестно высказывался о поляках - что они «драпежные волки», писал, что, если бы султан хотел напасть на Польшу, «теперь бы мел час». Авторство писем обвинитель приписал Н. Однако проведенное расследование показало, что письма написал ехавший в Москву через Острог Пафнутий, митр. Димотики. Кн. Острожский был удовлетворен таким началом процесса. Положение изменилось, когда инстигатор выступил с др. обвинениями против Н. и был поддержан одним из первых сановников гос-ва - Замойским. Все это показывало, что нет оснований рассчитывать на положительный исход процесса, и Острожский, «слезами облившеся», 12 марта покинул сейм и уехал из Варшавы. Инстигатор характеризовал Н. как человека, тесно связанного с двором султана, помогавшего туркам подчинять и грабить Молдавию, а теперь он устроил волнения в Речи Посполитой, чтобы султану было легче напасть на это гос-во.

В этом положении Н. проявил немалое мужество. Он затребовал материалы обвинения для ознакомления, а затем дал на них подробный ответ (на итал. яз.), в к-ром он эти обвинения опровергал. Н. отметил, что нет доказательств его недостойных поступков в К-поле, а свои связи с двором султана он использовал для помощи христианам в Османской империи. В Молдавии он также содействовал сохранению ее автономии в Османской империи под властью христианских правителей. Что касается участия в переговорах с великим везиром Синан-пашой, то он принял в них участие по просьбе Иеремии Могилы и молдавских бояр (соответствующие письма были представлены), а заключенным договором правящие круги Речи Посполитой довольны. В ответ на заявление, что он не является представителем К-польского патриарха, Н. представил пергаменную грамоту, скрепленную печатью, и подлинность ее не оспаривалась. На утверждение, что он явился на Собор без разрешения короля, Н. ответил ссылкой на грамоты, в к-рых говорилось, что на Собор может свободно приехать каждый человек «греческой религии».

Выступления Н. состоялись перед группой сенаторов, назначенных королем. Кн. Острожский добивался, чтобы дело Н. рассматривала и принимала решение верхняя палата сейма - сенат, но Сигизмунд III этого не допустил. Завершился процесс в кон. марта 1597 г., после окончания сейма. Дело снова разбирала группа сенаторов, в состав которой входили неск. католич. епископов и Замойский. От этих лиц нельзя было ожидать оправдания Н. Сохранилась запись выступления прокуратора (аналог совр. адвоката), который подвел определенные итоги расследованию. Прокуратор отметил, что «справы духовные» не подлежат юрисдикции светского суда, равно как и поступки, совершённые Н. за пределами Речи Посполитой и не затрагивающие ее интересов, не могут быть предметом судебного разбирательства. Суд мог бы рассмотреть лишь 2 обвинения: в посылке писем с враждебными высказываниями о Речи Посполитой; в участии в посольстве к Синан-паше, связанном с заключением польско-османского соглашения. Однако связь писем с Н. не доказана, а к Синан-паше он ездил по просьбе господаря и бояр. Т. о., представить доказательства обвинений, выдвинутых против Н., не удалось.

Выход королем был найден благодаря заявлениям молдав. послов, к-рые обязались представить новые свидетельства вредной деятельности Н. Король распорядился задержать Н. до поступления этих сведений, и он оказался в тюрьме в Мальборке. Прилагались усилия к освобождению Н. Известно о ходатайствах Мелетия Пигаса, валашского господаря Михая Храброго и султана. На сейме 1598 г. было заключено соглашение между кн. Острожским и Я. Замойским, одним из условий которого было освобождение Н. из тюрьмы в Мальборке (Замойский был мальборкским старостой), но Замойский не захотел или не смог выполнить это условие. Н. умер в Мальборке в 1599 г. Власти Речи Посполитой смогли оставить православных в трудное для них время без умелого и авторитетного руководителя, но добиться его осуждения и тем самым дискредитации решений правосл. Собора в Бресте благодаря мужеству Н. не удалось.

Н. был канонизирован Свящ. Синодом Украинской Церкви как местночтимый святой с установлением памяти ему 6(19) окт. Чин прославления 28 окт. 2001 г. во львовском Георгиевском кафедральном соборе совершил по благословению патриарха Московского и всея Руси Алексия II Киевский и всея Украины митр. Владимир (Сабодан). Имя Н. вошло в Собор Галицких святых (празд. Собору установлено Синодом РПЦ 3 апр. 2001). 31 янв. 2002 г. Белорусский Синод причислил Н. к лику местночтимых святых в составе Собора Белорусских святых (празд. Собору установлено 3 апр. 1984).