ПОЛОЦКИЙ БЕЛЬЧИЦКИЙ ВО ИМЯ СВЯТЫХ КНЯЗЕЙ БОРИСА И ГЛЕБА МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Основан в нач. XII в. старшими детьми полоцкого кн. Всеслава Брячиславича, что подтверждается данными археологии. В источниках П. Б. м. упоминается начиная с 1159 г. Свое название обитель получила от р. Бельчица, левого притока р. Зап. Двины. Место, на к-ром стоял П. Б. м., согласно позднему фальсификату (ошибочно датируется 1396 г.), приписываемому полоцкому кн. Ярославу Изяславичу, находилось «межы дорогами, которая од монастыра идеть, и за Белчыцою другая дорога до Двины ведетъ» (Полоцкие грамоты. 2015. Т. 1. № 33. С. 102-103).

Возникновение обители, вероятно, связано со временем правления полоцкого кн. Романа Всеславича († 1116), Минского св. блгв. кн. Глеба Всеславича, а также их младших братьев, т. к. один из храмов П. Б. м. был посвящен князьям Борису и Глебу Владимировичам, святым покровителям старших Всеславичей. Помимо обители, в Бельчицах существовала загородная резиденция полоцких князей. Еще в посл. трети XV в. здесь проживал великокняжеский наместник в Полоцке. В Бельчицах от его имени писали грамоты (Там же. № 165. С. 277-278). Судя по документам кон. XV - нач. XVI в., проживавшие в округе крестьяне несли множество служебных и даннических повинностей в пользу этого господарского двора (Lietuvos Metrika. Kn. Nr. 8 (1499-1514) / Par. A. Baliulis, R. Firkovicius, D. Antanavicius. Vilnius, 1995. Nr. 248. P. 217; Полоцкие грамоты. 2015. Т. 1. № 290. С. 434; № 398. С. 537-538; № 422. С. 571-572; Лаппо. 1905. С. 65, 69, 176-177).

В июле 1159 г. в Бельчицах некоторое время проживал полоцкий и минский кн. Ростислав Глебович, сын кн. Глеба Всеславича. Здесь от верных сторонников на следующий день после своей поездки в Полоцк на «братьщину к святеи Богородици к Стареи на Петров день» кн. Ростислав Глебович узнал о решении полоцкого веча взять его в плен. В ответ именно в Бельчицах кн. Ростислав собрал свою дружину и отправился с ней в Минск, разоряя по дороге волости враждебных ему полочан (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 495-496). Наиболее яркий этап истории П. Б. м. приходится на XII в., когда в мон-ре велось интенсивное каменное строительство.

С нач. XIV в. главными ктиторами обители стали правители Литовского великого княжества, среди которых большую роль играл кн. Андрей Ольгердович. После его ареста в 1387 г. полоцкое княжение было ликвидировано, а местные княжеские мон-ри лишились помощи своих щедрых донаторов.

В XV в. их место заняли представители боярского рода Корсаков, которые являлись одними из самых крупных землевладельцев на территории Полоцкого повета. 25 июня 1511 г. в Берестье прошел суд, на котором повторно разбирались права красносельского наместника пана Ивашки Зеновьевича Корсака на землю «в Полоцку на Уроде». Обвиняемый в присвоении заявил, что его отец купил эту землю («куплю ж их, з бортною землею, и з бобровыми гоны, и с сеножатми», а затем «записал тую землю со всим… к манастыру на Бельчицы Пречистое Богоматеры и Святым мучеником Борысу и Глебу») у отца полочанина Федора Игнатьевича и его «братьи». Эта сделка состоялась предположительно в период между 1480 г. и 31 мая 1486 г. В подтверждение своих слов пан Корсак и монахи «тот лист купчии и Евангелие… покладали, в котором же Евангелии отец пана Ивашков, небожчик пан Зеновеи, тую землю к тому манастыру записал». Земля «на Уроде» была оставлена во владении П. Б. м. (Полоцкие грамоты. 2015. Т. 1. № 231. С. 364-365; № 468. С. 639-640).

В ревизии 1552 г. отмечается, что зависимые люди обители несли городовую повинность. Часть доходов от монастырских Пречистенского и Борисоглебского храмов шла на сооружение и содержание «отдельных городень (строений.- А. К.)» в Полоцком замке (Лаппо. 1905. С. 4, 5). При этом на церковной земле в 1-м посаде проживали «на земли Пречыстеньской» 11 мещан, к-рые «на тую церковъ позма прыходит пятдесят чотыри грошы», а «на земли монастыра Борысоглебъского» жили 33 мещанина, платившие в обитель «позма… копа дватцат сем грошей и пят пенезей» (Там же. С. 21, 22). В 4-м, Екиманском посаде на земле Пречистенской ц. жили 12 мещан и платили за нее «позма» (плата за аренду земли.- А. К.) 34 гроша. В 5-м, Слободском посаде «на земли церковной манастыра светых Борыса и Глеба» жил 51 мещанин. Они платили обители 2 копы и 17 грошей «позма» (Там же. С. 26, 27). Всего в посаде - на землях, принадлежавших П. Б. м., в т. ч. пожалованных панами Корсаками, жили 92 мещанина, платившие в его пользу «позем» (Там же. С. 177).

Помимо доходов с аренды земли П. Б. м. имел неск. владений за пределами города. К числу старинных (по-видимому, княжеских) пожалований относились «прыгонные» люди из с. Долгого (7 служб и 26 дымов). В его пользу они платили 10 пудов меда и 18 грошей дани; 33 дыма и 2 огородника из Крупницы и Усвятицы, 2 чел. из Турова (Турца) и 19 чел. из Пустнык «дают на манастыр с пашни своее всякого збожа четвертый сноп».

Большой вотчиной П. Б. м. располагал «на Уроде», где 16 чел. «с пашни своее всякого збожа» платили 4-й сноп, а «зов сих борти половицу меду». В нач. XVI в. также в пользу мон-ря князья Соколинские-Друцкие Павел и Михаил дали 18 чел. и 2 огородников, в с. Отоки кн. Василий пожаловал 10 чел. В Санниках бывш. архим. Алексий купил для обители из своих средств у вотчинника Я. Х. Проскуренка землю, на к-рой проживали 3 чел. Его преемник, архим. Иосиф, «за пенези церковные» приобрел у братьев Р. Е. и Т. Е. Горбуновичей землю на Суе, где трудились 2 чел. Все эти люди, принадлежавшие обители, давали ей «с пашни своее всякого збожа четвертый сноп», а на Суйский стан «з людми Давыда Панкова, Юряны, стацию дают» (Там же. С. 176-177). Помимо этого на земле «на Уроде» панов Корсаков, находившейся возле П. Б. м., проживали 2 чел.; они «борти манастырские заведають», а еще один был «прудник, который пруд манастырский заведаеть».

С 31 янв. 1563 г. именно П. Б. м., а не полоцкий Братский в честь Богоявления мужской монастырь, как ошибочно писал Ю. В. Чантурия (Чантурыя. 2003. С. 237), стал временной резиденцией царя Иоанна IV Васильевича Грозного, когда его войска осаждали Полоцк. Здесь же находился государев полк (Книга Полоцкого похода. 2004. С. 60-61). После сдачи города (14 февр.) началось установление рус. власти в Полоцком повете. Уже в 1563 г. было составлено его 1-е предварительное описание, в к-ром Пречистенская ц. (т. н. Большой собор) уже не упоминалась. К этому времени, как полагают археологи, она уже разрушилась (Раппопорт. 1982. № 168. С. 98).

Согласно книгам писцов С. А. Бартенева и Р. Т. Мошнина, за р. Зап. Двиной в Гомецкой вол. у «Борисоглебского да Никольского монастыря» было 3 деревни, а в вол. Мусырь «Борисоглебского и Спаского манастыря» - также 3 деревни. Писцы А. Хитрово и Ф. Безобразов, описывая вол. Усая, отметили, что здесь находилась «Слободка Турец, была Борисоглебского монастыря, под нею озеро Турец, а к слободе 5 дер.» (ПКМГ. Ч. 2. С. 438-440, 442). В 1579 г. новому польск. королю и Литовскому вел. кн. Стефану Баторию удалось вернуть Полоцк и Полоцкий повет под власть Литовского великого княжества. 20 янв. 1582 г. он передал все владения господарских полоцких правосл. мон-рей и церквей в распоряжение иезуитов. Однако П. Б. м., находившийся за пределами Полоцка, избежал этой участи.

В 3-й четв. XVI в. П. Б. м. утратил часть своих документов, вывезенных после капитуляции Полоцка в 1563 г. в Москву. Оказавшаяся в составе Речи Посполитой братия была вынуждена заняться созданием фальсификата, чтобы подтвердить свои права на строительство мельницы («млына») на свободном месте «противо их берега на рецы Белчицы у низ монастыра Борисоглебскаго, межы дорогами». Жалованную грамоту по этому случаю приписали жившему в кон. XIII в. кн. Ярославу Изяславичу, к-рый якобы дал ее в 1396 г. «на чолобитъе архимандрита нашого Борисоглебского Филарета и всеи братии его богомольцов» (Полоцкие грамоты. 2015. Т. 1. № 33. С. 102-103).

В 1596-1600 гг. в результате решений Брестского униат. собора (1596) П. Б. м. был временно захвачен сторонниками унии. В нач. XVII в. православные сумели вернуть его себе. Однако уже в 1618 г. униаты завладели мон-рем в результате штурма по личному распоряжению архиеп. Иосафата Кунцевича. 14 марта 1635 г. польск. кор. Владислав IV Ваза своим привилеем подтвердил переход обители к униатам в числе прочих, к-рые у них «должны оставаться на вечныя времена» (Витебская старина. 1883. Т. 1. № 58. С. 115).

Во время русско-польск. войны 1654-1667 гг. Полоцк сдался рус. воеводам, а в 1655 г. местные католики и униаты, включая их представителей в городском магистрате, бежали отсюда в Вильно. Летом 1656 г. Полоцк посетил царь Алексей Михайлович. По его приказу началось восстановление правосл. иерархии на рус. землях Литовского великого княжества. Престолы полоцких церквей были переосвящены. В сент. 1660 г. по распоряжению окольничего Ф. М. Ртищева в Приказе книгопечатного дела по челобитью архим. Игнатия (Иевлевича) его «черный диакон» Филарет получил «2 книги Треодь постную да цветную, в тетратях, да Псалтырь с следованьем, да книгу Часослов большой, в тетратях, да книгу Минею общую, в тетратях» (Рус.-белорус. связи. 1963. № 407. С. 438-439). В результате Андрусовского перемирия 1667 г. Полоцк вновь вошел в состав Речи Посполитой.

В 1705 г. Полоцк посетил царь Петр I Алексеевич. Не исключено, что во время пребывания в городе русский царь осматривал постройки П. Б. м. В XVIII в. обитель пользовалась вниманием представителей местной шляхты из числа униатов, которые иногда делали в ее пользу щедрые денежные вклады (АВАК. Т. 11. № 134. С. 417-418; Т. 12. № 126. С. 563). Однако эти пожертвования почти не использовались для ремонта монастырских строений. В это время уже 2 из 4 церквей обители стояли в руинах.

В нояб.-дек. 1827 г. во 2-м департаменте Римско-католич. духовной коллегии было принято решение об упразднении лишних униат. монастырей. В списке тех обителей, к-рые «сообразно нуждам Греко-униатского исповедания и местным удобствам» оставляли «к существованию навсегда», в Полоцкой епархии оказался Борисоглебский монастырь (АВАК. Т. 16. № 281. С. 628, 632). По данным 1832 г., П. Б. м. имел свою приходскую церковь (Слюнькова. 2010. С. 165). В 1839 г., после объединительного Полоцкого Собора, униаты лишились своих владений. П. Б. м. был возвращен православным. В 1842 г. его поместья вместе с населением (100 крестьян) поступили в казну, а сама обитель «причислена в разряд заштатных» с выделением лесных и земельных угодий. С 15 сент. 1842 г. монастырем управлял иером. Иннокентий (Блыщинский), с 22 марта 1843 г.- игум. Фавст (Соболевский), с 1847 г.- протоиерей полоцкого Софийского собора Андрей Юркевич, с 17 окт. 1851 по 8 окт. 1853 г.- иером. Феодор (Соколовский). В 1843-1864 гг. в обители проживали игумен, заштатный священник и 1-2 монаха. На монастырских землях трудились приписные штатные крестьяне: в 1842 г.- 26 чел., в 1845 г.- 15 чел. Последним самостоятельным настоятелем П. Б. м. с 1862 г. являлся иером. Августин (Шостацкий). С 16 авг. 1863 г. заштатная обитель была причислена к полоцкому Богоявленскому мон-рю и ею управлял настоятель архим. Сергий, который определил в П. Б. м. вдового заштатного свящ. Иоанна Лузгина.

26 сент. 1879 г. П. Б. м. был приписан к полоцкому Евфросиниеву в честь Преображения Господня женскому монастырю и обращен в женский. В 1888 г. в нем проживали 5 монашествующих сестер, 7 послушниц и священник, в 1907 г.- 4 монахини и 4 послушницы. Экономически и материально обитель не в состоянии была поддерживать на должном уровне свои здания.

И. Н. Слюнькова установила, что «существовал проект перестройки Борисоглебской церкви (начало XII века) упраздненного Полоцкого Бельчицкого монастыря в приходской храм. По заведенным на то время правилам проектом предлагалось дополнительно пристроить к памятнику алтарь и колокольню (1907)» (Там же. С. 297). Однако недостаток средств в казне затянул решение этого вопроса, а затем началась первая мировая война (1914-1918), во время к-рой в хозяйственных постройках двора П. Б. м. размещались военные склады.

После 1918 г. обитель была закрыта. В 20-30-х гг. XX в. при попустительстве местных органов советской власти каменные постройки П. Б. м., несмотря на их историческую ценность, стали разбирать на стройматериалы. В 1928 г. известный исследователь И. М. Хозеров еще успел изучить остатки храмов обителей, а также скопировать фрагменты их фресковой росписи. Несмотря на интерес ученых, здания Борисоглебской и Пятницкой церквей утрачены. После 1945 г. территорию бывш. П. Б. м. начали застраивать, там, где ранее стоял т. н. Большой собор, была проложена асфальтная дорога. К 2020 г. на месте П. Б. м. предполагалась установка мемориального камня.

Церковь во имя св. князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Гравюра. XIX в. Постройки П. Б. м. не сохранились и известны по данным археологических исследований (Хозеров, Н. Н. Воронин, М. К. Каргер, П. А. Раппопорт). Храмы мон-ря являлись одним из ярких образцов полоцкой архитектурной школы и занимают значительное место в истории домонг. зодчества.

Т. н. Большой собор П. Б. м. традиционно считается первым храмом, построенным в Полоцке в XII в. Опираясь на данные полоцких актов посл. четв. XV - нач. XVI в., можно сделать вывод о том, что его главный престол был посвящен Пресв. Богородице (Полоцкие грамоты. 2015. Т. 1. № 231. С. 364-365; № 468. С. 639-640). Собор возвела артель зодчих, работавшая в традициях киевской архитектуры рубежа XI и XII вв.,- возможно, та же самая, которая ранее построила близ Киева ц. Спаса на Берестове. Сопоставление этих 2 храмов, у к-рых отмечается очевидное сходство планов, пропорций, техники кладки стен, позволило Воронину датировать строительство собора в Бельчицах 20-30-ми гг. XII в. (Воронин. 1956. С. 14; существует и радикально более ранняя датировка - посл. треть XI в., см.: Булкин В. А. О времени постройки ц. Спаса на Берестове // Он же. О древнерус. архитектуре: Избр. тр. СПб., 2012. С. 58-63). Бельчицкий собор представлял собой 6-столпный 3-апсидный храм (23,5×16,2 м) с 3 притворами. По сравнению со своим киевским прототипом он отличался более цельной и ясной композицией за счет упрощения нек-рых частей здания. Купол собора опирался не на восточные (как в храмах аналогичной типологии), а на западные 4 столба, благодаря чему подкупольный квадрат смещался к западу, в центр пространства храма; эта особенность могла быть унаследована от полоцкого собора Св. Софии (Торшин. 2012. С. 340). Центральный объем здания акцентирован симметричным расположением по сторонам света 3 одинаковых притворов. Несмотря на то что возможные варианты конструкции верхней части собора точно не определены, очевидно, что в здании впервые в зодчестве Др. Руси применили центрическую композицию, получившую дальнейшее развитие в полоцкой архитектуре и в храмах башнеобразного типа рубежа XII и XIII вв. (Иоаннисян. 2015. С. 119).

Церковь во имя вмц. Параскевы Пятницы. Гравюра. XIX в.

Борисоглебская ц. представляла собой вытянутый по продольной оси 3-нефный 6-столпный храм (ширина ок. 8,3 м) с узкими боковыми нефами. Патронами храма были святые, в честь к-рых названы родоначальники минских и друцких ветвей князей, время правления потомков к-рых в Полоцке не выходит за кон. 60-х гг. XII в. С востока наружу храма выступала одна апсида, в то время как боковые апсиды представляли собой ниши, скрытые за прямыми наружными участками вост. стены. Зап. пара столбов соединялась простенками с сев. и юж. стенами, благодаря чему выделялся нартекс, над к-рым, очевидно, располагались хоры. На стенах храма в 1928 г. сохранялись фрагменты фресковой живописи. План и пропорции храма сходны с планом и пропорциями Преображенской ц. полоцкого Евфросиниева монастыря, т. о. можно считать, что они были возведены друг за другом, и датировать Борисоглебскую ц. сер. XII в. (Раппопорт. 1982. № 169. С. 98). Вместе с тем по формам ее апсид и нартекса Борисоглебская ц. напоминает Благовещенскую ц. в Витебске (Иоаннисян. 2015. С. 126).

Храм св. Параскевы Пятницы (5,75×5,1 м, высота четверика ок. 7 м) - маленькая бесстолпная церковь с прямоугольной в плане апсидой; имела подземную камеру и служила усыпальницей. Остатки храма сохранялись до 20-х гг. XX в. в качестве ядра поздней постройки. Хозеров смог зафиксировать систему храмовой росписи (Воронин. 1956. С. 12-13). Техника кладки аналогична технике кладки Борисоглебской ц., однако форма кирпичей различается,- т. о., версия об их одновременной постройке остается дискуссионной (Раппопорт. 1982. № 170. С. 98). Архитектурные формы и функция Пятницкой ц. находят аналогию в пристройке-усыпальнице собора Св. Софии в Полоцке; оба этих сооружения, вероятно, относятся к сер. XII в.

Т. н. храм с боковыми апсидами мог быть построен в кон. XII - нач. XIII в. Церковь была разрушена уже в XVIII в. Ее план зафиксирован на рисунке кон. XVIII в., согласно которому храм представлял собой «сильно вытянутое в длину здание с четырьмя широко расставленными подкупольными столбами» (Там же. № 171. С. 99). Помимо традиц. апсиды с востока аналогичные по форме апсиды примыкали к юж. и сев. стенам на центральной оси подкупольного пространства. Под алтарем была обнаружена глубокая яма (крипта?). Церковь была расписана. Появление в Бельчицах храма чрезвычайно редкого для древнерус. зодчества типа триконха свидетельствует о знакомстве его строителей с архитектурой Балкан. Возможно, помимо мастеров, связанных с киевской архитектурной традицией, в Полоцке работал визант. зодчий (Иоаннисян. 2015. С. 132).

Все храмы П. Б. м. выстроены в технике кладки плинфы со скрытым рядом (устойчивый признак полоцкого зодчества), имеют плоские наружные лопатки. На основании сходства Борисоглебского и Пятницкого храмов П. Б. м. и ц. Преображения (Спаса) в Евфросиниевом монастыре, к-рые Воронин рассматривал как этапы развития одной архитектурной идеи, исследователь выдвинул предположение, что эти постройки были возведены одним мастером, известным по Житию прп. Евфросинии Полоцкой как зодчий Иоанн (Воронин. 1956. С. 14). По мнению Л. В. Алексеева, Иоанн мог быть монахом П. Б. м. (Алексеев. 1996. С. 106). В посл. трети XII в. полоцкая артель зодчих передала свой опыт мастерам из др. городов, где княжили родственники полоцких правителей. В формах, близких к полоцкому зодчеству XII в., возведены Михаила архангела (Свирская) церковь в Смоленске, Преображенская ц. в Ст. Рязани и храм св. Параскевы Пятницы на Торгу в Вел. Новгороде (Торшин. 2007. С. 74-88).