ПОЛОЦКИЙ СОБОР 1839 Г.

В 1772-1795 гг., после 3 разделов Речи Посполитой, в состав Российской империи вошли земли с преобладанием католического населения (о политике в отношении католиков см. в ст. Могилёвское католическое архиепископство). На присоединенных территориях также действовали 6052 греко-католических прихода с 4 653 379 верующими (Kołbuk W. Kościoły wschodnie w Rzeczypospolitej ok. 1772 r. Lublin, 1998. S. 50). Политика российских властей по отношению к греко-католикам была противоречивой. Имп. Екатерина II (1762-1796) объявила курс на веротерпимость, законодательно обеспечив господствующее положение РПЦ (так, православным запрещалось принимать католицизм латинского и восточного обрядов, но католики и униаты могли присоединяться к РПЦ). В ответ на попытку Иасона Смогоржевского, униат. архиеп. Полоцкого (1762-1780; униат. митрополит Киевский и Галицкий в 1780-1788), учредить единое униатское Высшее церковное управление российское правительство стало поощрять переход униатов в РПЦ. В 1780-1784 гг. в Могилёвской и Псковской правосл. епархиях воссоединились с Православием более 80 униат. общин со 117 187 верующими (Булгаков М., свящ. Преосвящ. Георгий Конисский, архиеп. Могилёвский. Мн., 1999. С. 299), что составляло 1/8 униатского населения тех территорий, к-рые отошли России по 1-му разделу Речи Посполитой. По нек-рым сведениям, в 1794-1795 гг. в РПЦ перешли более 1,5 млн униатов (см.: Смолич. История РЦ. Ч. 2. С. 331).

После отказа Феодосия Ростоцкого, униат. митр. Киевского и Галицкого (1788-1805), принести присягу на верность имп. Екатерине II в Российской империи были упразднены все униат. кафедры, кроме Полоцкой. Т. о., униат. Церковь в России фактически возглавил Ираклий Лисовский, архиеп. Полоцкий (1783-1806). В 1796 г. Полоцкое униатское архиеп-ство объединяло ок. 2,5 млн верующих (Radwan. 2001. S. 34). Имп. Павел I (1796-1801) разрешил создать также Брестское и Луцкое униат. еп-ства, к-рые были подчинены митрополиту всех католич. церквей на территории Российской империи - Станиславу Богушу-Сестренцевичу, католич. архиеп. Могилёвскому (1783-1826); т. о., управление униат. церковными структурами было возложено на католич. иерархию лат. обряда. Католич. духовенство при поддержке шляхты активно способствовало переходу униатов в лат. обряд (к 1807 число униатов в Российской империи сократилось до 1 538 890 чел.- Ibid. S. 70). В этих условиях усилились противоречия в среде униат. духовенства; одна его часть, в т. ч. епископат и монашество, выступала за полонизацию и латинизацию; др. часть, в основном белое духовенство, стремилась к сохранению униат. самобытности (в 1-й трети XIX в. эту т. зр. разделяли Ираклий Лисовский, униат. митр. Киевский и Галицкий (1806-1809), Григорий Коханович, униат. митр. Киевский и Галицкий (1810-1814), Иоанн Дамаскин Ястржембец-Красовский, униат. архиеп. Полоцкий (1811-1823)). В 1805 г. архиеп. И. Лисовский обратился к гр. З. Г. Чернышёву с призывом «спасти» униатов от католич. прозелитизма. В ответ правительство имп. Александра I (1801-1825) запретило униатам переходить в лат. обряд, а католич. духовенству - притеснять сторонников вост. обряда. С 1804 г. в Римско-католической духовной коллегии, управлявшей структурами Римско-католической Церкви в Российской империи, присутствовали униатские заседатели, с 1805 г. в ней существовал 2-й (униатский) департамент, что способствовало ослаблению контроля над униатами со стороны католической иерархии лат. обряда. В 1806 г. архиеп. И. Лисовский был возведен в сан митрополита (не признан Папским престолом), в 1806/7 г. была открыта униат. ДС в Полоцке.

В 20-х гг. XIX в. среди униат. духовенства, преимущественно выпускников Главной католической семинарии при Виленском ун-те, проявилось критическое отношение к наследию Брестской унии и тяготение к РПЦ. Этому во многом способствовал указ Сената «О недозволении принимать в грекоуниатское монашество людей другого обряда» (9 окт. 1827), направленный против ордена василиан - оплота сторонников латинизации и полонизации греко-католиков. Указ вызвал воодушевление среди противников поглощения унии лат. обрядом, среди к-рых были сторонники возвращения униатов в Православие. Прелат Иосиф Семашко (см. Иосиф (Семашко), митр. Литовский и Виленский), заседатель 2-го департамента Римско-католической духовной коллегии от Луцкой епархии, подал директору Департамента духовных дел иностранных исповеданий Г. И. Карташевскому записку «О положении в России Униатской Церкви и средствах возвратить оную на лоно Церкви Православной» (5 нояб. 1827). По мнению Семашко, единственным способом остановить переход униатов в лат. обряд было включение униат. церковных структур в состав РПЦ. Имп. Николай I одобрил идеи Семашко и поручил товарищу министра народного просвещения Д. Н. Блудову разработать план воссоединения униатов с РПЦ. Предложения Семашко по реформе греко-католич. церковного управления были изложены в «Докладе о преобразовании Греко-Униатской Церкви соответственно истинным потребностям и пользам принадлежащих сему исповеданию», составленном в марте 1828 г. в канцелярии Мин-ва народного просвещения.

Преобразования начались с издания Сенатом указа «Об учреждении Греко-униатской духовной коллегии» (22 апр. 1828) и завершились к 1830 г. Была учреждена Греко-униатская духовная коллегия; 4 униат. епархии (Виленская, Полоцкая, Брестская и Луцкая) были сведены в 2 - Белорусскую (с центром в Полоцке) и Литовскую (с центром в Вильне); соборные капитулы упразднялись; большинство униат. мон-рей закрыто, оставшиеся подчинены епархиальным архиереям; епархиальные капитулы заменены соборным духовенством. Униат. семинарии (в 1828 открылась Литовская ДС в Жировицком мон-ре) и духовные училища были преобразованы по образцу учебных заведений РПЦ; преподавание следовало вести по правосл. учебным пособиям, а выпускников направлять в правосл. духовные академии и в Московский и С.-Петербургский ун-ты. В правовом отношении униат. духовенство сближалось с православным, отменялся патронат помещиков над униат. храмами. Т. о., преобразования были направлены на постепенное устранение различий между униатами и православными, хотя они не касались догматики, канонического положения греко-католиков и богослужебной традиции. Поэтому реформа не встретила сопротивления со стороны униат. церковных иерархов во главе с Иосафатом Булгаком, униат. митр. Киевским и Галицким (1818-1838), к-рые придерживались прокатолич. ориентации.

После завершения преобразований Семашко (с 1829 униат. епископ Мстиславский, викарий Белорусской епархии) предложил министру внутренних дел Блудову подчинить Греко-униатскую духовную коллегию Синоду (26 июля 1832). В то же время Синод, не знавший о планах Семашко, развернул кампанию по присоединению униатов к РПЦ. С этой целью была основана правосл. Полоцкая и Виленская епархия (1833) во главе с еп. Смарагдом (Крыжановским), к-рый к 1836 г. присоединил к Православию более 150 тыс. чел., в основном белорус. крестьян (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 9. Л. 22). Деятельность еп. Смарагда (Крыжановского), использовавшего насильственные методы, вызывала сопротивление униат. духовенства и противоречила планам общего воссоединения униатов. В 1834 г. имп. Николай I учредил Секретный комитет по греко-униатским делам (начал работу в 1835); его наиболее активными членами были Блудов, обер-прокурор Синода С. Д. Нечаев, свт. Филарет (Дроздов) и униат. еп. И. Семашко. Комитет разработал меры по сближению образования в униат. и правосл. духовных школах (изучение правосл. катехизиса), а также рекомендовал устраивать в униат. церквах иконостасы. Однако члены комитета не сумели выработать общий подход к способу упразднения унии, разделившись на сторонников общего воссоединения и поборников частных присоединений. Для преодоления возникшего противоречия митр. Филарет (Дроздов) составил секретную инструкцию «Мысли и советы для православных архиереев, которых паствы сопредельны с разномыслящими в вере и уклонившимися от православия». В ней содержались советы избегать поспешности в присоединении униатов и не вступать в пререкания с противниками Православия. В то же время еп. И. Семашко, не вступая в пререкания с обер-прокурором Нечаевым и еп. Смарагдом (Крыжановским), к-рый огульно обвинял униатов во враждебности к РПЦ, начал проводить мероприятия, готовившие к передаче униатов в ведение Синода. Эти мероприятия были направлены на усиление позиций сторонников воссоединения в униат. иерархии (в 1833 в униат. Церкви остались 2 архиерея - митр. И. Булгак и еп. И. Семашко) и на делатинизацию униат. обряда. В 1834 г. по предложению еп. И. Семашко викарными епископами униатских Литовской и Белорусской епархий были назначены его сторонники - ректор Литовской ДС прот. Антоний Зубко (см. Антоний (Зубко), архиеп. Минский и Бобруйский) и председатель консистории униат. Полоцкого архиеп-ства свящ. Василий Лужинский (см. Василий (Лужинский), архиеп. Полоцкий и Витебский), а также протоархимандрит ордена василиан Иосафат Жарский, ярый противник воссоединения униатов с РПЦ. По распоряжению Греко-униатской духовной коллегии униат. духовенство должно было использовать правосл. богослужебные книги, утварь и облачения; предписывалось перестраивать униат. церкви по правосл. образцу (7 февр. 1834). В Жировицком мон-ре при Литовской ДС была учреждена комиссия по обучению приходских священников правосл. богослужению и правильному чтению церковнослав. текстов. Эти меры вызвали протест 57 священников Новогрудского деканата униат. Литовской епархии; после наказания 2 его инициаторов (их отправили на покаяние в Вольнянский мон-рь, а затем перевели на причетнические должности) недовольство стихло.

После назначения гр. Н. А. Протасова обер-прокурором Синода (1836) еп. И. Семашко подал ему записку «О положении униатского дела и способах доведения оного к предположенной цели» (4 янв. 1837), в к-рой повторялся тезис о необходимости включить униатов в РПЦ с указанием на массовый переход греко-католиков в лат. обряд из-за непродуманных действий еп. Смарагда (Крыжановского) (Иосиф (Семашко). 1883. Т. 2. С. 1-5). После этого Греко-униатская духовная коллегия была передана в ведение Сената, а контроль над униат. духовенством поручен обер-прокурору Синода. В июне 1837 г. еп. Смарагда (Крыжановского) перевели на Могилёвскую кафедру. Чтобы продемонстрировать Протасову готовность униатов к воссоединению с Православием, еп. И. Семашко и его единомышленники стали собирать среди униат. духовенства «подписки» о желании присоединиться к РПЦ. К 15 авг. 1838 г. такие «подписки» дали 876 униат. священников (718 - в Литовской епархии, 158 - в Белорусской епархии) и 56 монахов (42 - в Литовской епархии, 14 - в Белорусской; к тому времени в обеих униат. епархиях было 1509 священников и 228 монахов - РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 18. Л. 19).

Позиции сторонников воссоединения заметно упрочились после кончины в 1838 г. митр. И. Булгака и еп. И. Жарского, отстаивавших самостоятельность униат. Церкви. На должность председателя Греко-униатской духовной коллегии был назначен еп. И. Семашко, Белорусскую униат. епархию возглавил еп. В. Лужинский. В июне 1838 г. Протасов направил в зап. губернии чиновника для особых поручений В. В. Скрипицына с заданием проверить готовность униатов к присоединению к РПЦ. Скрипицын пришел к выводу, что большая часть униат. духовенства, в т. ч. самые активные и образованные церковные деятели, была готова присоединиться к РПЦ; большинство униат. церквей могло использоваться для правосл. богослужения. Однако Скрипицын недооценил силу сопротивления греко-католич. духовенства. 111 священников униат. Белорусской епархии, собравшихся в с. Церковне Дриссенского у., потребовали прекратить сбор «подписок», заявив о намерении перейти в лат. обряд. Еп. В. Лужинский наказал 28 священников (они были переведены в др. приходы, назначены на должности причетников, помещены для покаяния в мон-ри или высланы в великороссийские губернии), однако протесты имели место и в Белостокском деканате униат. Литовской епархии.

Под влиянием этих событий в дек. 1838 г. Протасов инициировал создание Секретного комитета для совещания о мерах касательно воссоединения Греко-униатской Церкви (кроме обер-прокурора в его состав вошли шеф жандармов и начальник Третьего отд-ния А. Х. Бенкендорф, министр гос. имуществ П. Д. Киселёв и министр внутренних дел Блудов). Униат. епископы И. Семашко и А. Зубко и правосл. митрополиты свт. Филарет (Дроздов) и Филарет (Амфитеатров) высказались в пользу скорейшего воссоединения униатов, но между ними возникли разногласия. Униат. еп. И. Семашко был против проведения Собора греко-католич. духовенства, чтобы избежать публичной дискуссии между сторонниками и противниками присоединения униатов к РПЦ. По его мнению, присоединение униатов следовало начать с подчинения Греко-униатской духовной коллегии Синоду, а затем постепенно устранять различия между православными и униатами до исключения Filioque из Символа веры и до введения богослужебного поминания Синода вместо папы Римского. Возражая еп. И. Семашко, митр. Филарет (Дроздов) потребовал провести Собор, на к-ром надлежало принять обращение высшего греко-католич. духовенства к Синоду с просьбой о присоединении к РПЦ. В соответствии с планом свт. Филарета (Дроздова) Секретный комитет разработал основные положения соборного акта и определил дальнейший порядок действий униат. иерархов. Присоединившиеся к РПЦ священники должны были получить денежное пособие (из средств синодальной Комиссии духовных уч-щ было выделено 360 тыс. р.); предполагалось наделить их землей, конфискованной у помещиков. Секретный комитет разработал секретную инструкцию генерал-губернаторам зап. губерний (4 янв. 1839), к-рым было поручено проследить, чтобы католич. духовенство и помещики не препятствовали воссоединению униатов, и принять меры к предотвращению возможных волнений. Предписывалось непокорных униат. священников высылать в правосл. мон-ри в великорус. губерниях, католич. духовенство в случае вооруженных выступлений предавать военному суду, предводителей дворянства и чиновников, препятствовавших воссоединению униатов, лишать занимаемых должностей; духовных, военных и гражданских лиц, проявивших усердие в деле воссоединения, надлежало отметить наградами и денежными пособиями. 8 апр. 1839 г. секретная инструкция была подписана императором.

12 февр. 1839 г., в день Торжества Православия, отслужив литургию, участники Собора - представители греко-католич. духовенства униатских Белорусской и Литовской епархий - одобрили и подписали подготовленные заранее документы, к к-рым прилагались 1305 составленных униат. священниками «подписок» о желании присоединиться к РПЦ. Соборный акт подписали: Иосиф Семашко, униат. еп. Литовский, Василий Лужинский, униат. еп. Оршанский, управляющий униат. Белорусской епархией Антоний Зубко, еп. Брестский, викарий униат. Литовской епархии; заседатели Греко-католической духовной коллегии протоиереи Игнатий Пильховский, Иоанн Конюшевский, Лев Паньковский; члены консисторий униатских Литовской и Белорусской епархий, руководство Литовской и Полоцкой семинарий и др. (всего 24 чел.).

Получив прошение от П. С., имп. Николай I повелел Синоду составить постановление о воссоединении униатов и православных, утвердив 25 марта этот документ резолюцией: «Благодарю Бога и принимаю». В память о воссоединении униатов с правосл. Церковью была выбита медаль: на аверсе - лик Спасителя на убрусе с надписями вверху: «Такова имамы первосвященника» (Евр 8. 1) - и внизу: «Отторженные насилием (1596), воссоединены любовию (1839)»; на реверсе - 8-конечный крест в лучах с надписями вверху: «Торжество Православия» - и внизу: «25 марта 1839». 30 марта Иосиф Семашко был возведен в сан архиепископа.

Согласно постановлениям Секретного комитета от 22 и 26 дек. 1838 г., всенародное объявление об упразднении Брестской унии было отложено. Синод издал исполнительный указ, с к-рым следовало ознакомить униат. духовенство. В Литовской епархии не дали «подписки» о желании оставить унию 116 священников и 95 монахов, в Белорусской - 305 священников и 77 монахов. Следовало убедить клириков дать «подписки», после чего довести до их сведения исполнительный указ об упразднении унии. Свидетельствами присоединения униатских мон-рей и приходских храмов к РПЦ считались прекращение поминания папы Римского, введение поминания Синода и исключение Filioque из Символа веры, верующие считались воссоединенными с правосл. Церковью по факту исповеди и причастия у священников, к-рые признали воссоединение униатов и православных. В 1839-1840 гг. в Литовской епархии от униат. приходских священников и монашествующих было получено 146 «подписок» о присоединении к РПЦ. Такая же работа проводилась в Белорусской епархии, однако там вопреки постановлению Секретного комитета еп. В. Лужинский всенародно объявил о прошедшем П. С. и воссоединении униат. Церкви с Православием. В февр.-мае 1839 г. в соборных храмах крупных городов были проведены совместные богослужения бывш. униатского, воссоединенного, и староправославного (в офиц. источниках - древлеправославного) духовенства; в богослужениях приняли участие от 50 до 150 священников. Волнений прихожан во время совместных богослужений отмечено не было. Военные отряды, сосредоточенные для пресечения возможных беспорядков (12 марта в Витебск прибыли 150 казаков 29-го Донского казачьего полка, в окрестностях Полоцка были расквартированы 6 офицеров и 440 солдат), не понадобились.

К 4 июля 1839 г. во всех деканатах и мон-рях униат. Литовской епархии греко-католич. духовенству было объявлено о разрыве унии с Римско-католической Церковью. 4 окт. архиеп. Иосиф (Семашко) сообщил Синоду, что во всех храмах его епархии более не поминают папу Римского, а Символ веры поют без Filioque. В Белорусской епархии перейти в Православие отказались униаты Дерновицкого прихода (согласие было получено в 1846) и приходов в Овручском у. Волынской губ. (воссоединились с РПЦ в окт. 1839). 1 окт. 1839 г. было всенародно объявлено об упразднении Брестской унии и униат. Церкви в границах Российской империи. Униат. церковные структуры сохранились только в Царстве Польском, где воссоединение с РПЦ состоялось в 1875 г.

Папский престол воспринял известие о П. С. сдержанно. 4 дек. 1839 г. папа Римский Григорий XVI (1831-1846) выступил с аллокуцией: он обвинил западнорус. греко-католич. епископов в отступничестве, но не критиковал правительство имп. Николая I из опасений вызвать недовольство, к-рое могло иметь негативные последствия для католиков лат. обряда на территории Российской империи.

По итогам П. С. с РПЦ воссоединились 3 епископа, более 1700 священников, более 200 монашествующих, 1227 приходов с 1,6 млн верующих (по Литовской епархии - 986 249 чел., по Белорусской - 613 751 чел.- РГИА. Ф. 797. Оп. 16. Д. 38385. Л. 11-13). Воссоединение униатов с РПЦ потребовало решения духовных, адм., церковно-строительных и др. задач, преодоления социальных и материальных трудностей. Бывш. униаты заметно отличались от правосл. верующих. На территории современных Белоруссии, Литвы и Украины бывш. униат. общины располагались среди староправославного населения. Их приходские храмы, как правило, были очень бедными, с иконостасами, сколоченными из простых досок, с минимальным количеством правосл. и униат. икон, во время богослужений использовали католич. литургические сосуды, облачения, монстранции и проч. Богослужение во мн. местах совершалось не единообразно - по православным и по униат. книгам. В службах использовали колокольчики, после служб и во время погребений песнопения исполняли на польск. языке. Отмечали католич. праздники, крестные ходы совершали по чину католич. Церкви. Духовенство имело вид католич. священнослужителей. В общении с прихожанами священники часто использовали местные белорус. диалекты, но проповедовали и говорили в быту на польск. языке. У мн. бывш. униат. священников жены и дети были католиками лат. обряда. Принципы материального обеспечения воссоединенного клира существенно отличались от принципов содержания правосл. духовенства во внутренних губерниях России. Нек-рым бывш. униат. церквам принадлежали имения с крепостными крестьянами. Духовные лица, особенно происходившие из шляхетских родов, имели земли, иногда владели крепостными. Прихожане молились по-польски, не носили нательных крестиков, во время богослужений читали молитвы по польск. молитвенникам.

На начальном этапе решение задач, поставленных П. С., было возложено на бывш. Греко-униатскую духовную коллегию, переименованную в Белорусско-Литовскую духовную коллегию. Ее председателем стал архиеп. Иосиф (Семашко). Коллегии подчинялись 10 правосл. епархий, на территории к-рых проживали бывш. униаты. В 1840-1841 гг. в белорусско-литов. губерниях были пересмотрены границы епархий, староправославные и воссоединенные приходы причислены к епархиям, в пределах к-рых они действительно состояли. Литовская епархия, состоявшая гл. обр. из бывш. униатов, продолжила существовать как Литовская и Виленская. Ее управление было оставлено архиеп. Иосифу (Семашко). Еп. Антоний (Зубко) возглавил правосл. Минскую епархию, к-рая после передачи ей общин воссоединенных на 60% оказалась составленной из бывш. униатов. Белорусская епархия была упразднена. Управлявший ею еп. Василий (Лужинский) возглавил православную Полоцкую епархию, переименованную в Полоцкую и Витебскую и ограниченную пределами Витебской губ. Одновременно с этим церкви Литовской епархии, располагавшиеся в границах Минской губ., передали в Минскую епархию, а церкви Минской епархии, находившиеся в пределах Гродненской губ. и Белостокской обл.,- в состав Литовской епархии. Правосл. Минская епархия из Минской и Гродненской была переименована в Минскую и Бобруйскую; викарий Литовской епархии стал именоваться епископом не Пинским, а Брестским. Были перераспределены храмы между Полоцкой, Литовской и Минской епархиями, а также между Полоцкой и Могилёвской епархиями. Для полного слияния староправославных и воссоединенных приходов Синод распространил на бывших униат. иерархов и духовенство действие всех тех постановлений, к-рые «относятся к правам и обязанностям древлеправославных преосвященных и духовенства»; разрешил воссоединенным и староправославным священникам поручать друг другу исполнение треб; прекратил судебные дела о совращении правосл. верующих в унию; издал предписание католич. духовенству об отмене различий между воссоединенными и староправославными и о невозможности использовать впредь именование «униаты».

Закон «Об обеспечении православного сельского духовенства» от 20 июля 1842 г. завершил секуляризацию церковных земель в Российской империи, было унифицировано материальное содержание воссоединенного и староправославного духовенства. По закону содержание священников должно было обеспечиваться из следующих источников: казенного жалованья, церковных земельных наделов в 36 дес. (1 дес.- 1,09 га), из них 10 дес. обрабатывались прихожанами в пользу священника, платы руги прихожанами, приходских помещений (их ремонт и отопление возлагались на прихожан) и дохода от этих помещений. Были составлены штаты архиереев, описаны мон-ри и приходские храмы, в казну взяты населенные имения, ранее принадлежавшие униат. приходам. По мере административно-иерархического приведения в порядок зап. епархий управление ими постепенно выводилось из подчинения Белорусско-Литовской духовной коллегии. К 1841 г. из ведения коллегии изъяли управление духовными уч-щами и имениями, принадлежавшими духовенству, после чего это учреждение утратило все свои функции. В авг. 1843 г. Белорусско-Литовская духовная коллегия была упразднена.

В 1840-1850 гг. шел процесс литургического и духовного объединения бывш. униатов с РПЦ. Этот процесс осложнялся как противоборством католич. духовенства и шляхты, так и непониманием сложности происходившего в церковной жизни со стороны правительства. Положение бывш. униатов стало особенно уязвимым после заключения в 1847 г. конкордата между Российской империей и Папским престолом, воодушевившего католич. духовенство и тех, кто выступали за независимость польск. земель, давшего толчок консолидации их сил и парализовавшего российскую администрацию белорусско-литов. губерний. В результате до нач. 60-х гг. XIX в. ни процесс церковного строительства, ни материальное обеспечение приходского клира, ни монашеская жизнь в воссоединенных обителях не достигли желаемого уровня. Не были преодолены и униат. привычки воссоединенных духовенства и верующих, что давало почву для появления т. зр. о неудаче мер по упразднению унии; это мнение высказывали нек-рые правосл. иерархи и представители власти.

Серьезной проблемой стала устоявшаяся в среде бывш. униат. духовенства традиция читать проповеди на польск. языке. Против использования польск. языка в зап. губерниях была направлена политика имп. Николая I и до П. С. Указом от 9 окт. 1827 г. предписывалось принимать в мон-ри василиан только тех, кто хорошо знают слав. язык и чин греко-вост. богослужения, в служении и при исполнении обрядов употреблять только церковнослав. язык, читать проповеди и обучать Закону Божию на том языке, на к-ром говорят прихожане. В 1829 г. был сформирован Белорусский учебный окр. (существовал до 1850) с целью обучения юношества в соответствии с особенностями местных земель; предписывалось «обучать Закону Божию для каждых вероисповеданий и местному языку».

16 дек. 1839 г. правительственным указом «О произнесении поучений в западных губерниях России в церквях на простом и понятном языке» повелевалось, «…чтобы приходские священники в губерниях: Витебской, Могилёвской, Киевской, Подольской, Волынской, Минской, Виленской, Гродненской и Белостокской по возможности читали в церквах в воскресные и праздничные дни проповеди на простом общепонятном языке, или изъясняли в виде бесед катехизис» (РГИА. Ф. 797. Оп. 9. Д. 25676. Л. 149). Полоцкий еп. Василий (Лужинский) считал, что основные усилия в этой сфере должны быть направлены на обучение детей прихожан в церковноприходских школах. Духовенству надлежало организовывать при церквах школы, к-рые должны были стать средством наставления прихожан в вере. Дети, учась в этих школах и молясь там «по-славянски», способствовали бы постепенному обучению молитвам своих родителей, пробудили бы у них интерес к Православию. Поэтому произнесению духовенством проповедей и поучений к пастве «на родном языке» Полоцкий архиерей уделял особое внимание. Такая же ситуация существовала и в др. воссоединенных епархиях.

Несмотря на неоднократные распоряжения читать проповеди и вести катехизаторские беседы на простом, понятном прихожанам языке (см., напр., распоряжение Белорусской (Полоцкой) духовной консистории от 21 апр. 1841 - НИАБ. Ф. 2617. Оп. 1. Д. 69. Дело по указам Белорусской греко-униатской, затем Полоцкой православной духовной консисторий о чтении проповедей в праздничные и воскресные дни на понятном для простого народа языке), их исполнение шло чрезвычайно медленно. В 1862 г. ректор Полоцкой ДС архим. Анатолий (Станкевич), проводя ревизию церквей Полоцкой епархии, столкнулся с ситуацией, когда священники, недавно окончившие семинарию, проповедовали на польск. языке (РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 58. Л. 89 об. Отчет о состоянии Полоцкой епархии за 1862 г.).

Иначе подошел к исполнению правительственного указа 1839 г. митр. Иосиф (Семашко). Дав на епархиальной консистории от 13 янв. 1840 г. распоряжение «О введении по церквам проповедей на простом общепонятном языке, а также бесед из катехизиса», в пояснении он отметил, что к.-л. подробные наставления по исполнению этого распоряжения невозможны, поскольку население употребляет множество «разнообразных наречий», а большая часть священников, получив воспитание в польск. уч-щах, хорошо рус. язык не знает. Митрополит предлагал снабдить священников образцовыми проповедями на рус. языке по предметам, относящимся к кругу приходских поучений. Такие образцовые проповеди, по его мнению, были необходимы, чтобы, с одной стороны, священники могли использовать незнакомую для них богословскую терминологию, которой в местных диалектах не существовало, а с другой - воссоединенное духовенство училось говорить на одном языке с паствой, опираясь на более развитый родственный язык (Иосиф (Семашко). 1883. Т. 3. С. 495-496).

В историографии П. С. встречаются мнения о преследованиях униат. клириков, сохранявших верность унии с Римом. Католич. историки насчитывают от 92 до 160 униатов, к-рые были помещены в правосл. мон-ри, брошены в тюрьмы, отправлены на каторгу и сосланы в Сибирь (напр., см.: Dobrzyński. 1992. Cz. 2. S. 64-65; Radwan. 2001. S. 171). Однако, согласно документальным свидетельствам, в процессе подготовки П. С. и реализации соборного решения униат. священники и монахи не подвергались ни гражданскому, ни уголовному наказанию. Их позиция рассматривалась как неподчинение епархиальной власти, поэтому все действия в отношении представителей греко-католич. клира, не согласных на воссоединение с РПЦ, предпринимались не гос. властями, а униат. епархиальным начальством.

Можно выделить 2 волны несогласия греко-католич. священников со сближением униат. и правосл. Церквей. В 1834-1835 гг. недовольства были связаны с делатинизацией униат. богослужения в нек-рых деканатах униат. Литовской епархии и не коснулись духовенства униат. Белорусской епархии. В литургической реформе отказались участвовать 57 греко-католич. священников (коллективный протест униат. духовенства Новогрудского деканата), из которых твердость проявили 2. В 1838-1839 гг. несогласие вызвали сбор «подписок» от священников о желании присоединиться к РПЦ и проведение П. С. Волнения затронули тогда духовенство униат. Белорусской епархии (111 греко-католич. священников Витебской, Минской и Могилёвской губерний подписали протест против упразднения унии) и незначительно задели клир униат. Литовской епархии (15 священников Белостокского деканата). Стремившиеся к воссоединению с РПЦ епископы и их единомышленники намеревались использовать как основное средство воздействия на униат. духовенство частные беседы, но иногда убеждение не достигало цели. Применялись и иные меры: перемещение на др. приходы; временное отстранение от священнических обязанностей с переводом на должности причетников; назначение выполнять епитимию до раскаяния в непослушании в униат. мон-рях (Вербиловском, Тадулинском, Любарском, Тригурском, Оршанском); высылка в великорус. губернии. В 1835-1839 гг. первые 3 меры были применены к 61 греко-католич. священнослужителю, из к-рых 47 принесли покаяние и вернулись к исполнению священнических обязанностей, 13 упорствовали, один, перешедший в унию из лат. обряда, вышел из состава униат. духовенства. В февр.-марте 1839 г. применялась гл. обр. высылка в великорус. губернии: из мест компактного проживания воссоединенных, согласно решению Секретного комитета, были удалены 36 духовных лиц, к-рые выступили против воссоединения (включая 13 чел., к-рые проявили упорство при проведении литургической реформы и не изменили свою позицию); из них 20 чел. отправили в специально устроенную в г. Курске обитель (просторный дом с церковью внутри, окруженный садом), содержавшуюся на средства Белорусско-Литовской духовной коллегии, 16 чел. разместили в Черниговской (7 чел.), Орловской (3 чел.), Рязанской (3 чел.), Вологодской (1 чел.), во Владимирской (1 чел.), в Смоленской (1 чел.) губерниях на свободном поселении или в правосл. мон-рях. Число греко-католич. священников, подвергшихся всем видам воздействия в ходе подготовки П. С., составляло 84 чел.

В 1842 г. обитель в Курске была закрыта: 5 чел. получили светское звание, 7 монахов перевели в воссоединенные мон-ри (их поведение уже не считалось вредным для паствы), 8 - разместили в монастырях великорус. епархий.

В 1845 г. по инициативе министра гос. имуществ Киселёва было проведено офиц. расследование положения не согласившихся принять Православие униатских духовных лиц. Поводом послужило переданное ему во время пребывания во Франции частное письмо, к-рое, по сведениям свящ. Илии Андрушкевича, было составлено в среде польск. эмигрантов. В письме назывались имена 65 греко-католич. священнослужителей, подвергшихся гонениям. Расследование открыло, что 8 чел. из этого списка приняли Православие и вернулись к монастырскому послушанию или приходскому служению, 20 чел. выбрали свободное поселение с пенсией от российского правительства в 350 р. в год, 2 чел. изъявили желание остаться на содержании правосл. мон-рей, 1 чел. вышел в светское звание, 4 священника к 1845 г. скончались, 4 клирика никогда не высылались из белорусско-литов. губерний, 20 чел., чьи имена были названы в письме, не имели никакого отношения к униат. духовенству либо были наказаны в связи с событиями Польского восстания 1830-1831 гг., 3 имени повторены дважды для увеличения списка. Двадцать клириков, к-рые предпочли свободное поселение с содержанием от правительства, избрали для жительства те города, где имелись католич. церкви (Чернигов, Полтава, Брянск, Воронеж, Харьков, Симбирск, Нежин, Ярославль, Казань, Саратов, Н. Новгород). Им не навязывали переход в господствующее вероисповедание. Т. о., в 1839-1845 гг. количество проявивших твердость в католич. вероисповедании униат. священнослужителей не превышало 30 чел. (1,8% от общего числа священников, согласившихся с решением П. С.).

Собор расширил сферу влияния Православия в зап. губерниях Российской империи. В нач. XIX в. население белорусско-литов. земель было преимущественно католическим. В православных Минской и Могилёвской епархиях насчитывалось 658 приходов (273 - в Минской и 385 - в Могилёвской - Рункевич С. Г. История Минской архиепископии (1793-1832). СПб., 1893. С. 311; Могилёвская епархия: Ист.-стат. описание. Могилёв, 1908. Т. 1. Вып. 2. Ч. 2. С. 46), число униат. приходов достигало 1436 (Radwan. 2001. S. 76). После П. С. эта часть Российской империи стала православной. Верность решениям П. С. воссоединенные священнослужители и верующие продемонстрировали, отказавшись поддержать Польское восстание 1863-1864 гг., среди требований к-рого было не только возрождение Речи Посполитой с белорус. и укр. территориями в ее составе, но и восстановление унии.