ПОТЕЙ

[Потий, Поцей] Ипатий (Адам Львович; 12.08.1541, усадьба Рожанка Каменецкого повета - 18.07.1613, Владимир-Волынский (ныне Волынской обл., Украина)), один из организаторов Брестской унии 1596 г., униат. митр. Киевский (1599-1613). П. род. в знатной правосл. семье (герба «Вага») Льва Потеевича Тышковича и Анны Слуцкой, отец П. был подскарбием кор. Сигизмунда I. После смерти отца в 1550 г. П. попал под опеку Н. Х. Радзивилла Чёрного, главы кальвинистов (см. Кальвинизм) в Литовском великом княжестве (ВКЛ), получил образование в кальвинист. школе и стал протестантом. В 1561 г. женился на Анне, дочери правосл. волынского кн. Федора Петровича Головни-Острожецкого, в семье было 6 детей. С 1566 г. П. служил земским писарем в Бресте, как представитель Брестского воеводства подписал акт Люблинской унии 1569 г., в 1573 г.- акт Варшавской конфедерации, гарантировавший свободу вероисповедания для шляхты. В 1573/74 г. вернулся в Православие, что не помешало его карьере - в 1576/77 г. П. стал земским судьей Брестского воеводства. В 1578-1579 гг. участвовал в Ливонской войне с Россией, затем - в мирных переговорах, за успешное выполнение дипломатической миссии в Москве получил 21 дек. 1588 г. должность брестского каштеляна, стал членом сената Польско-Литовского гос-ва. Сохранился относящийся к лету 1588 г. отзыв католич. Луцкого еп. Бернарда Мацеёвского о П. как об образованном человеке, пользующемся уважением в правосл. обществе. Мацеёвский обсуждал с П. организацию диспута между католич. теологами и «греками» в связи с приездом в Речь Посполиту в 1588-1589 гг. К-польского патриарха Иеремии II (Траноса).

Ипатий Потей, униат. Киевский митр. Портрет. XVII в. (Королевский замок, Варшава)П. был единственным светским сенатором, к-рый участвовал в заседаниях церковного Собора в 1591 г. (см. в ст. Брестские Соборы). На Соборе поднимался вопрос о реформах, которые смогли бы вывести правосл. Церковь из тяжелого кризиса. У П. сложилось решение принять участие в этом деле, для чего нужно было занять важный церковный пост. Овдовев 14 марта 1592 г., П. в начале следующего года при поддержке кн. Константина Константиновича Острожского отказался от сенаторского кресла, принял постриг с именем Ипатий и возглавил Владимиро-Волынскую епархию после смерти еп. Мелетия (Хребтовича-Богуринского). К этому времени остро встал вопрос о проведении преобразований, намеченных в решении Собора 1591 г. На Соборе предполагалось провести реформы благодаря усилению власти епископов, но архиереи оказались не способны к решению стоявших перед Церковью задач, что вызывало недовольство в правосл. обществе. В этих условиях обозначилась тенденция усиления власти митрополита и подчинения ему епископов, при этом митрополит опирался на поддержку правосл. мирян, прежде всего братств, объединявших в своих рядах правосл. шляхту и правосл. мещанство. Такая линия получила выражение в действиях митр. Михаила (Рагозы (Рогозы)) и его союзника еп. Мелетия (Хребтовича-Богуринского). Правосл. деятели, объединявшиеся вокруг кн. Острожского, рассчитывали, что П. будет продолжать эту политику. В более поздних сочинениях П. можно найти резкую критику различных непорядков в церковной жизни, в частности, он резко порицал раздачу церковных должностей светским людям. Вероятно, с такой критикой он выступал и ранее и этим мог завоевать доверие правосл. общества.

В начале своей деятельности П. оправдывал возлагавшиеся на него надежды. Один из правосл. полемистов писал, что П. «показался барзо великим подвижником, воздержником, постником, добрым и чуиным до всех справ церковных» (цит. по: Украïнська лiтература XVII ст. К., 1987. С. 33). В янв. 1594 г. П. созвал синод духовенства своей епархии. П. поддерживал митрополита в его попытках подчинить себе Львовского еп. Гедеона (Балабана) и прибыл в июне 1594 г. на осудивший еп. Гедеона церковный Собор, куда др. епископы не явились. Он имел связи со Львовским братством и способствовал созданию братств на территории своей епархии. Еще будучи светским лицом, П. содействовал организации в Бресте братства по «чину» Львовского, в 1594 г. П., уже будучи епископом, создал аналогичное братство в Бельске.

К кон. 1594 г. позиция П. изменилась - стало ясно, что выбранная линия действий сталкивается с сопротивлением остальных западнорус. архиереев, к-рое с течением времени усиливалось, возникала опасность, что митрополит и Владимиро-Волынский епископ окажутся в изоляции. Ситуацию осложнило обращение Гедеона (Балабана) с апелляцией на решение церковных инстанций к светским властям, к-рые взяли дело на рассмотрение. Одновременно на Соборе 1594 г. Виленское братство (см. Виленское православное Свято-Духовское братство), в которое вошли многие представители литовской знати, выдвинуло программу преобразований, предусматривавшую повсеместное создание братств, наделение их широкими правами, судебное преследование недостойных епископов. Предполагалось, что епископы будут выделять 1/10 доходов на содержание школ и эти средства должны поступать к П. Такая роль П. не привлекала, а требования братств, не принятые Собором, вызвали у него серьезное беспокойство.

Переломным моментом стала встреча П. с главой правосл. западнорус. архиереев, стремившихся к унии,- Луцким еп. Кириллом (Терлецким) и Мацеёвским в нач. дек. 1594 г. На этой встрече П. мог убедиться, что все епископы (кроме него и митрополита) встали на путь поисков унии с Римом, в этом им обеспечена поддержка светской власти и католич. Церкви. Одновременно П. был серьезно обеспокоен притязаниями братств и не желал признавать такой порядок, чтобы «холопи простые, шевцы и кравцы, мели митрополиты судити и карати» (РИБ. Т. 7. Стб. 822). В итоге П. пришел к выводу о том, что добиться устранения непорядков в церковной жизни, укрепления власти епископов и определенной автономии духовенства Киевской митрополии по отношению к светской власти можно только по соглашению с католич. Церковью и при ее поддержке. Поэтому в нач. дек. 1594 г. он подписал коллективное заявление епископов об их стремлении к унии Церквей и обратился к митр. Михаилу с письмом, в к-ром предлагал присоединиться к сторонникам унии. Он убеждал митрополита в том, что уния может быть заключена «без образы сумненья и веры нашое»; будет созван общий Собор правосл. и католич. духовенства для обсуждения спорных вопросов и выработки общих точек зрения, все, что касается «веры и церемоний... обваруется певными варунки». В марте 1595 г. П. пытался убедить в необходимости унии кн. Острожского. Епископ утверждал, что православные «отпадают громадами», становясь протестантами, и, чтобы избежать этой опасности, следует соединиться «с правдивыми хвалцами Бога в Троицы». Необходимо созвать Собор и выработать на нем общее мнение «всее братии нашей молодшеи, ровных слуг в Церкве Божии и иншого хрестианьства». Уверенность в большой опасности, угрожающей правосл. Церкви, появилась у П. под впечатлением успехов протестантизма в родном для П. Брестском воеводстве. Эти опасения оказывали определяющее влияние на поступки епископа - от угрозы победы протестантизма можно было, по его мнению, избавиться только действуя совместно с католической Церковью.

П. активно участвовал в подготовке условий унии, к-рые предусматривали усиление власти епископов в Церкви, уравнение в правах латинского и правосл. духовенства и сохранение Западнорусской митрополией под властью папы широкой автономии, чтобы церкви «не были навеки нарушоны ни в чом в своих набоженствах и церемониях». П. был одним из авторов подготовленных в 1595 г. т. н. 32 артикулов. В этом окончательном проекте унии западнорус. епископы, соглашаясь на компромиссную формулу об исхождении Св. Духа от Отца через Сына, в остальном хотели под властью папы сохранить свои особые обычаи и традиции. 16 июня 1595 г. П. обратился с посланием к кн. Острожскому, где утверждал, что в этом проекте «ничого нового... з стороны веры нашие нет». Однако успеха не добился. Князь отказался «признавать его болшей за пастыря» и 25 июля 1595 г. обратился к правосл. жителям Речи Посполитой с призывом выступить против епископов - сторонников унии. Такие выступления прошли в ряде центров. Летом 1595 г. одним из главных требований православных стало требование созыва Собора, на котором действия епископов были бы предметом обсуждения. Кор. Сигизмунд III Ваза выступил против Собора, при участии короля и сенаторов было принято решение о поездке П. и Кирилла (Терлецкого) в Рим для заключения унии с католич. Церковью.

Во время проходивших дебатов П. издал в Вильно в 1595 г. соч. «Уния, альбо Выклад преднейших артикулов, к зъодноченью Греков с костелом Римским належащих», к-рое должно было побудить правосл. общество встать на его т. зр. В этом сочинении П. доказывал, что в борьбе с еретиками необходима «згода стародавная» с католич. Церковью, с которой у православных нет таких фундаментальных различий, как с протестантами. Особое место было отведено опровержению получивших распространение утверждений о папе как об антихристе. Такие утверждения, по словам П., противоречат учению вост. отцов и распространяются еретиками, к-рые и являются истинными предтечами антихриста.

П. и Кирилл (Терлецкий) прибыли в Рим 15 нояб. 1595 г. и находились там до марта 1596 г. Хотя проект условий унии, подготовленный западнорус. епископами, был передан для рассмотрения в Конгрегацию по греческим делам, обсуждение этого документа представителями Св. Престола и епископами не состоялось. В ситуации, когда западнорус. епископы не имели опоры в правосл. обществе и существовала угроза утраты ими кафедр, они не могли настаивать на принятии своих условий. 23 дек. 1595 г. епископы публично зачитали Исповедание веры «по форме, предписанной для греков, возвращающихся к единству с Римской Церковью», т. е. не могло быть и речи о сохранении духовенством Киевской митрополии к.-л. особенностей своего вероучения. В булле папы Климента VIII от 23 дек. 1595 г. говорилось об удовлетворении просьбы православных о сохранении традиц. обрядности, «если только эти обряды не противоречат истине и учению католической веры».

В февр. 1596 г. было предложено созвать Собор Киевской митрополии для торжественного провозглашения унии. Вернувшись в нач. мая 1596 г. в Речь Посполиту, П. приступил к подготовке такого Собора. В Бресте он провел собрание духовенства Владимиро-Волынской епархии, в к-ром участвовало свыше 100 священников. Участник собрания грек-униат Петр Аркудий доказывал, что под властью папы православные могут сохранить свои обряды. Возможно, положительный итог собрания повлиял на то, что Собор митрополии был созван в окт. 1596 г. именно в Бресте. П. участвовал в работе Собора вместе с др. епископами - сторонниками унии. Епископы пользовались поддержкой гос. власти и католич. Церкви, но не могли подчинить своему влиянию все правосл. общество Польско-Литовского гос-ва и не сумели помешать противникам унии созвать в Бресте свой Собор, участники к-рого заявили, что не признают своими архиереями митрополита и епископов, заключивших унию.

Правосл. общество Речи Посполитой оказалось расколотым. В этой ситуации гос. власть выступила на стороне униатов. В королевских универсалах дек. 1596 г. униат. Церковь объявлялась единственной законной силой, к-рой должны были подчиняться все правосл. жители Речи Посполитой. Им предлагалось не признавать епископов Гедеона (Балабана) и Михаила (Копыстенского), сохранивших верность Православию, и избегать общения с ними. Те, кто не станут признавать униат. иерархию, расценивались как «бунтовщики», нарушители общественного порядка, представителям власти следовало их карать. Тем самым для униат. иерархии (в т. ч. для П.) открылись широкие возможности для укрепления своего положения.

Вместе с тем значительная часть правосл. шляхты - того слоя правосл. общества, к-рый мог полноправно участвовать в политической жизни,- выступала против унии и ее организаторов. Первые такие выступления состоялись уже на Варшавском сейме весной 1596 г., тогда кн. Острожский заявил, что П. и Кирилл (Терлецкий) не были уполномочены духовенством на принятие решений об унии. На сейме в Луцке в 1597 г. поднимался вопрос о низложении униат. епископов и восстановлении правосл. иерархии. В нач. 1598 г. волынские послы на сейме вызвали на сеймовый суд П. и Кирилла (Терлецкого) за самовольное, при отсутствии полномочий, подчинение православных власти папы - этим епископы нарушили свои присяги и обязательства, гос. законы и права правосл. Церкви. Послы добивались, чтобы епископы были смещены со своих кафедр и подверглись наказаниям. Король был вынужден вызвать иерархов на судебное разбирательство.

Обоснование требований православных, к-рое могло мобилизовать в их поддержку шляхетскую среду, было дано в соч. «Апокрисис», написанном по поручению кн. Острожского протестантом М. Броневским (польский и «русский» тексты изданы в 1597-1598). В этом издании были обнародованы письма митр. Михаила (Рагозы) и П., в к-рых они заявляли, что не имеют ничего общего с планами унии и само заключение унии возможно лишь на Соборе с широким участием мирян; на деле епископы поступили совершенно иначе. Обращаясь к офиц. актам унии, автор опровергал утверждение, что заключение унии ничего не внесло в традиц. веру православных, и заявлял, что принявшие унию епископы порвали с «греческой верой» и не могут пользоваться владениями и правами, к-рые людям «греческой веры» были некогда предоставлены. Главное, автор «Апокрисиса» утверждал, обращаясь к шляхте, что действия епископов и одобрение их правительством означали нарушение и привилеев, гарантировавших права «русского» народа, и решений Варшавской конфедерации 1573 г., устанавливавших религ. мир в стране. Одновременно он резко порицал «карательные» действия против православных, не признавших унию: таких преследований «и христиане в неволи турецкой... не терпят». Рассматривая происшедшее как нарушение «вольностей», исторически признанных за «русским» дворянством, автор «Апокрисиса» призывал представителей разных конфессий - послов на сейме - совместными усилиями положить конец подобным действиям, к-рые ставят под сомнение их вольности, «чтобы тою дирею, которая ся в правах, вам служачих, деет, вси вашим милостям свободы не выслизнули» (РИБ. Т. 7. Стб. 1796).

В борьбе с униатами на сеймах в кон. 90-х гг. XVI в. православным не удалось добиться успехов прежде всего потому, что их выступления не получили поддержки нижней палаты сейма - посольской избы. Сеймовый суд, собравшийся в 1600 г., также закончился для П. и Кирилла (Терлецкого) благополучно. Неприятным для П. фактором было то, что значительная часть волынской шляхты не признавала его своим иерархом; знакомство с «Апокрисисом» могло привести к тому, что таких людей станет больше. С этим, как представляется, была связана подготовка полемического ответа на сочинение Броневского, написанного П. при участии Аркудия (изд. в 1598 и 1600). П. отвергал обвинения автора «Апокрисиса» и доказывал законность и благодетельность униат. иерархии. По мнению П., епископы-униаты благодаря соединению и сотрудничеству с католич. Церковью осуществляют единственный верный курс на преодоление мн. зол, к-рые тяготят и общество, и духовенство правосл. Церкви. Это же позволит правосл. обществу Речи Посполитой успешно противостоять экспансии протестантизма. П. убеждал читателя, что именно уния обеспечит религ. мир и согласие в Речи Посполитой, а те, кто выступают против унии, нарушают мир и общественный порядок.

Для этого этапа развития взглядов П. характерны 2 основных постулата. С одной стороны, он доказывал, что Брестская уния имеет глубокие корни, опираясь на историческую близость духовных традиций православной и католической Церквей и на связи, возникшие после заключения Флорентийской унии (см. Ферраро-Флорентийский Собор 1438-1439 гг.) и сохранявшиеся, по утверждению П., в дальнейшем. С др. стороны, П. настаивал на том, что заключение Брестской унии ни в чем не нарушает традиций правосл. Церкви, и в явном противоречии с фактами утверждал, что папа одобрил все условия унии, предлагавшиеся епископами. Обнаружив в тексте «Апокрисиса» неправосл. мнения (напр., о Евхаристии), П. доказывал, что автор этого сочинения - еретик, поэтому его слова не заслуживают доверия. Подчеркивая благодетельную роль Флорентийской унии в судьбах Киевской митрополии, П. стремился опровергнуть утверждения православной стороны о том, что уния была навязана силой, и с этой целью издал в 1603-1604 гг. историю Ферраро-Флорентийского Собора (Obrona S. Synodu Florenckiego powszechnego: Dla prawowiernej Rusi napisana przez Piotra Fiedorowicza w Wilnie... W Wilnie, 1603; на «простой мове»: Вильно, 1604). Автором сочинения указан Петр Федорович, ректор основанной П. в Вильно семинарии, но исследователи считают, что сочинение принадлежит перу П. В 1605 г. П. нашел и опубликовал послание Смоленского еп. Мисаила папе Сиксту IV (1476) как свидетельство того, что Флорентийская уния была актуальной.

В полемике П. важное место заняла «греческая тема». В трактатах и посланиях он последовательно утверждал, что в своей борьбе с экспансией протестантизма правосл. Церковь не может рассчитывать на помощь со стороны вост. патриархов, т. к. Восточная Церковь заражена протестант. влияниями. Такие обвинения были им выдвинуты в послании Александрийскому патриарху Мелетию I Пигасу - духовному руководителю борьбы православных против унии.

Исследователи неоднократно отмечали, что принятие унии и в обширной Митрополичьей обл., и в ряде др. епархий первоначально ограничилось формальным подчинением Папскому престолу, к-рое не сопровождалось переменами в церковной жизни. Иначе обстояло дело во Владимиро-Волынской епархии. Положение П. здесь было нелегким. Против унии выступала значительная часть волынской шляхты во главе с наиболее богатым и влиятельным местным землевладельцем кн. Острожским. Под его патронатом в Остроге активно действовал центр идейной борьбы против унии. (Два ответа на послания П. по поручению кн. Острожского от его имени в 1598-1599 написал православный полемист Клирик Острожский; его же перу принадлежит направленная против сочинений П. «Историа о листрикийском, то есть о разбойническом, Ферарском, або Флоренском, синоде» (1598).) В спорах на сеймах в кон. 90-х гг. XVI в. волынские послы выступали за низложение незаконно заключивших унию П. и Кирилла (Терлецкого) и добивались их вызова на суд сейма.

В этих сложных условиях П. сумел обеспечить себе серьезную опору в шляхетской среде. В кон. 1598 г. 33 волынских шляхтича, среди к-рых были люди, принадлежавшие к выдающимся родам, заявили о своем присоединении к унии и порицали ее противников. Такая поддержка дала возможность П. заняться реформированием местных церковных порядков. Как видно из сочинений П., его недовольство вызывали неполноправное, подчиненное положение православного духовенства, его зависимость от светских патронов и братств, темнота и необразованность, из-за чего клирики оказывались неспособными противостоять экспансии протестантизма. Перемены к лучшему должны были произойти при подчинении духовенства власти просвещенного епископа, к-рый при поддержке королевской власти и католич. Церкви занялся бы организацией церковной жизни и воспитанием духовенства и общества. Таким действиям должны были способствовать королевские привилеи 1595 г., подчинявшие епископам братства, школы и типографии на территории их епархий. Власти епископов должно было полностью подчиняться приходское духовенство в «королевских» городах и в дворянских имениях, чтобы клирики не могли укрываться «под обороною шляхецкого стану людей».

П. преобразовал кафедральный клирос во Владимире-Волынском в капитул в соответствии с латинским образцом и выделил бенефиции для каноников. Большие усилия прилагались к подчинению П. приходского духовенства, с этой целью в 1596 и 1597 гг. созывались диоцезиальные синоды. По отношению к непокорным применялись суровые меры - не только удаление от прихода, но и телесные наказания. Использовались жесткие меры и для контроля братств. Когда Брестское братство не стало следовать наставлениям П., епископ 3 окт. 1596 г. приказал протопопу и священникам не крестить детей братчиков, не хоронить умерших, не давать причастия до тех пор, пока братство не подчинится архиерею. В июне 1597 г. у братства отобрали школу и передали под патронат епископа. Во главе школы был поставлен Аркудий, выражалась надежда, что будет образован «коллегиум, альбо семинариум». Школа была обеспечена селами, отобранными у Жидичинского во имя святителя Николая Чудотворца монастыря.

П. смог проводить изменения в более широком масштабе, когда 26 сент. 1599 г., после смерти митр. Михаила (Рагозы), был возведен на митрополичью кафедру с оставлением за ним Владимиро-Волынской епархии. В сев. части Митрополичьей обл. для деятельности П. сложились более благоприятные условия, чем на Волыни. Здесь он не сталкивался с таким сильным противодействием правосл. шляхты и пользовался поддержкой как католических (литов. канцлера Льва Сапеги), так и православных, принявших унию вельмож (новогрудского воеводы Федора Скумина-Тышкевича). Опираясь на местных магнатов и королевскую власть, П. утвердил свою юрисдикцию над мн. мон-рями в сев. части Митрополичьей обл., в частности, над супрасльским в честь Благовещения Пресвятой Богородицы монастырем, подчинившимся после неск. лет борьбы.

Одним из главных центров сопротивления унии был Вильно, где против унии активно выступало Виленское братство. Именно оно стало объектом репрессивных акций со стороны П. Исторически братство было связано с виленским во имя Святой Троицы монастырем. П. приложил усилия к тому, чтобы разрушить эту связь. Троицкий храм был закрыт и «запечатан» в сент. 1599 г., когда там стал проповедовать Стефан Зизаний (см. в ст. Зизании (Куколи)). Позднее П. и др. униат. иерархи систематически прибегали к такому приему в борьбе с противниками. Вслед. усилий П. связь между братством и Троицким мон-рем была разорвана и обитель стала важным центром сторонников унии. Здесь приняли монашеский постриг такие в будущем близкие соратники П., как Иосиф Вельямин Рутский и Иосафат Кунцевич. При мон-ре в 1601 г. была основана униат. семинария.

П. возбуждал против братства судебные процессы, для того чтобы при опоре на городские власти отобрать дома, где размещались братские уч-ще и богадельня. П. требовал на свой суд братских священников, обвиняя их в том, что они не подчиняются его власти. Эти претензии отклонял высший судебный орган ВКЛ - Трибунал литовский, где заседали шляхтичи - приверженцы разных конфессий. Вслед. действий П. король неоднократно отменял решения Трибунала и приговаривал братских священников к изгнанию - как лиц, отказавшихся повиноваться законному иерарху. Так королевская власть своими действиями поддерживала представление, что в Речи Посполитой для православных есть единственная законная церковная власть - униат. иерархия.

На сейме 1605 г. король подтвердил на имя П. привилей 1511 г. кор. Сигизмунда I митр. Иосифу II (Солтану). П. предоставлялась власть над светскими и духовными лицами «греческой веры» на территории Киевской митрополии, включая право карать непослушных в соответствии с правами и канонами Восточной Церкви. Одновременно ему был пожалован пинский Лещинский в честь Рождества и Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь.

Определенных успехов П. добился в Слуцком княжестве при помощи Иеронима Ходкевича, опекуна владелицы прп. Софии Юрьевны. 3 июня 1600 г. П. направил туда своего наместника - протопопа Афанасия Герасимовича, к-рый заставил подчиниться местных мещан и духовенство. Однако успех оказался непрочным. После брака Софии Юрьевны и протестанта Януша Радзивилла униат. духовенство было удалено из княжества и оно стало «островом православия» в ВКЛ.

В сер. 1-го десятилетия XVII в. общеполитическая ситуация в стране создала для П. ряд серьезных трудностей. Накапливавшееся недовольство религ. политикой Сигизмунда III проявилось, когда против короля и различных аспектов его политики выступила часть шляхты и магнатерии в «рокоше» Н. Зебжидовского. Неудивительно, что недовольные действиями П. православные обратились за поддержкой к участникам «рокоша». На съезде «рокошан» в Люблине (июнь 1606) Виленское братство жаловалось на преследования. К съезду обратился и Перемышльский еп. Михаил (Копыстенский), обвинявший П. в том, что он не позволяет православным свободно совершать богослужение и силой заставляет их переходить в унию. На съезде в Сандомире в авг. 1606 г., по-видимому, присутствовал противник унии Елисей (Плетенецкий), архим. Киево-Печерского монастыря (см. Киево-Печерская лавра). Участники съезда из Киевского и Волынского воеводств составили «артикулы», которые предусматривали возвращение православной Церкви к прежнему состоянию, низложение принявших унию митрополита и епископов, передачу церковных должностей и имущества православным представителям, выбранным местными жителями. В одном из пунктов специально говорилось о ликвидации капитулов. Поражение «рокоша» в 1607 г. привело к тому, что эти планы не были осуществлены. Вместе с тем для королевского лагеря была актуальной задача мобилизации разных частей дворянского сословия для борьбы с участниками «рокоша». В этой борьбе король мог рассчитывать на поддержку консервативно настроенной шляхты южного воеводств Речи Посполитой, но эта шляхта была православной и выступала против его религ. политики. В таких условиях король был вынужден пойти на уступки. На Варшавском сейме 1607 г. была принята конституция, где утверждалось, что «давние права» «греческой религии» будут сохранены, никому не будут запрещать или препятствовать свободно совершать богослужения, церковные братства должны сохранить свои права, а судебные процессы против духовных особ должны быть прекращены. Наконец, король обязался давать церковные должности только шляхтичам «народу русского» и «греческой религии». Формально конституция удовлетворила ряд пожеланий правосл. шляхты, но она была составлена таким образом, что постановления могли иметь в виду униатов как людей «греческой веры».

Главным событием на заключительном этапе правления П. стал его конфликт с виленским духовенством. Первоначально виленские клирики после заключения унии подчинились митр. Михаилу (Рагозе), затем неск. лет подчинялись его преемнику - П. Стоявшие во главе виленского духовенства архимандрит Троицкого мон-ря Самуил Сенчило и виленский протопоп Варфоломей Жашковский пользовались доверием П. и от него получили свои должности. Толчком к конфликту стало назначение П. в июле 1608 г. своим наместником в митрополичьей епархии Иосифа Рутского, сравнительно недавно прибывшего в Вильно воспитанника Греческой коллегии в Риме. По-видимому, мирное подчинение правосл. виленского духовенства униат. митрополитам объяснялось уверениями последних в том, что после подчинения папе сохранится традиц. вера. Поскольку церковная жизнь после принятия унии изменилась мало, такие утверждения были убедительными. Назначение Рутского нарушило права виленского клироса, обычно предлагавшего на пост наместника кандидатов из своей среды. Однако главные причины конфликта были более глубокими. По-видимому, после поражения «рокоша» П. нашел ситуацию созревшей, для того чтобы перейти от формального принятия унии к осуществлению ее условий. Эти установки нашли отражение в опубликованной в Вильно весной 1608 г. книге П. «Гармония, альбо Согласие веры, сакраментов и церемоний святое Восточное Церкви с Костелом Римским». Как показывает содержание этого сочинения, П. беспокоила возможность соглашения между протестантами и православными и он стремился такую возможность предотвратить, доказывая принципиальное сходство догматов и обрядов православной и католической Церквей и отличие их от вероучения и обрядности протестантов. Одновременно в трактате говорилось, что греческая Церковь, к-рая подчиняется власти султана, не может считаться истинной Церковью. В этом сочинении П. выступил с одобрением «Filioque» и целибата, осудил практику передачи священниками приходов своим детям. Одновременно были опубликованы «артикулы» с условиями приема в униат. Церковь. Они предусматривали принятие «Filioque», учения о чистилище, признание папы главой Церкви и наместником Христа, Римской Церкви - матерью и учительницей всех Церквей. Т. о., речь шла уже не о формальном признании унии. Это, очевидно, и вызвало конфликт. Недовольные во главе с архимандритом и протопопом, обращаясь к «русской» части городских властей Вильно, заявляли, что митрополит хочет уничтожить традиц. обряды Восточной Церкви и поселить в Троицком монастыре иезуитов. Противники митрополита вписались в Виленское братство, переместившееся из Троицкого монастыря в ц. Св. Духа, построенную не на городской, а на дворянской земле, и отказались подчиняться П. На спорах в городском суде в качестве доказательства выдвинутых против П. обвинений клирики ссылались на изданную П. кн. «Гармония...».

П. требовал от городских властей Вильно отобрать у недовольных храмы, но это не было сделано. В нач. 1609 г. за выступлением в Вильно последовали выступления в Новогрудке, Гродно, Минске, Троках (ныне Тракай, Литва). Спор виленского духовенства с П. стал предметом рассмотрения на сейме 1609 г., решение вопроса было отложено. П. добился королевских грамот о назначении Иосифа Рутского архимандритом Троицкого мон-ря, о передаче ему обители и об устранении из храмов непокорных П. священников. Рутскому удалось вселиться в Троицкий мон-рь, но отобрать церкви он не смог. Споры стали рассматриваться в Трибунале ВКЛ, где П. проиграл судебный процесс. Однако дело было передано в задворный королевский суд под председательством Льва Сапеги, к-рый в июле 1609 г. принял нужные униат. митрополиту решения. В Вильно, куда прибыл П., приехали недовольные духовные лица из др. городов и подписали приговор о своей приверженности унии и готовности защищать ее. В авг. 1609 г. с использованием войска были отобраны храмы у непокорных виленских священников. Выступавшие против П. виленские мещане подверглись различным наказаниям. Когда эти жесткие меры были проведены, П., по-видимому, амнистировал какую-то часть осужденных. Так, Сенчило, приговоренный к изгнанию, был амнистирован и стал наместником в Супрасльском мон-ре. Об организованном сопротивлении унии в Вильно и др. крупных центрах сев. части Митрополичьей обл. с этого времени не могло быть и речи. Борьбу продолжили Виленское братство и поддерживавшая его правосл. шляхта. На сейм 1611 г. было направлено ходатайство о «uspokojeniu gruntownym religii naszej» (об окончательном успокоении нашей религии), скрепленное подписями 68 лиц «zacnej rodowitey szlachty» (благородной родовитой шляхты). На сейме 1613 г. был даже подготовлен проект конституции сейма в интересах православных, но он не был принят. И в 1611, и в 1613 г. решение вопроса было отложено, что отвечало интересам униатской Церкви.

В 1609 г. П. добился еще одного крупного успеха. После смерти православного Перемышльского еп. Михаила (Копыстенского) король при участии П. передал кафедру 15 сент. 1609 г. Афанасию Крупецкому, сотруднику королевской канцелярии и стороннику унии. Крупецкий столкнулся с сильными протестами и лишь в 1612 г. смог вступить во владение имуществом кафедры, но Перемышльская епархия оказалась для православных потеряна, Крупецкий теперь мог принуждать ее жителей принять унию.

Вместе с тем П. постигли определенные неудачи, и не везде он смог добиться поставленных целей. Власти Речи Посполитой не могли бесконечно поддерживать фикцию существования одной законной Церкви - униатской, которой должны подчиняться все люди «греческой веры». Летом 1609 г. актуальным стал вопрос о вмешательстве во внутренние дела России (см. Смутное время). В таких условиях уступки православным стали необходимы - для поддержания во время начинавшейся войны в стране внутреннего мира и для того, чтобы избежать негативной реакции жителей России на политику польского правительства. В этих условиях сейм 1609 г. принял принципиально важную конституцию. В ней признавалось существование внутреннего конфликта среди людей «греческой религии», к-рый необходимо урегулировать, содержалось заверение, что это будет сделано на следующем сейме. Пока же должен быть установлен мир между приверженцами унии с Римом и ее противниками, каждая из сторон может спокойно пользоваться своим имуществом. Тем самым этот важный документ признавал законность существования в Речи Посполитой правосл. жителей и духовных лиц, не подчинявшихся униат. Церкви. Более того, униат. Церковь должна была воздерживаться от враждебных действий по отношению к православным и соблюдать мир. Для нарушителей мира устанавливались штрафы. Возникшие споры должен был рассматривать Трибунал, т. е. светский орган власти, в к-ром заседали люди разных конфессий. Это несомненно был удар и по политике власти, направленной на утверждение унии, и по политике насильственного насаждения унии, к-рую проводил П.

Правда, были приняты меры, чтобы уменьшить возможный ущерб, к-рый такие решения могли бы нанести униат. Церкви. П. не устраивала передача споров между униатами и православными в светский орган, который неоднократно отвергал его требования. Поэтому по настоянию П. при печатании сеймовой конституции было отмечено, что споры должны рассматриваться «przed trybunalem compositi judicii», т. е. «смешанным судом» из светских людей и католич. духовных лиц. Это вело к конфликтам между членами суда, вслед. чего дела передавались в королевский задворный суд, где принимались нужные П. решения. Так сохранялись благоприятные условия для подчинения П. большей части духовенства в сев. районах Митрополичьей обл.

Иной характер имело положение в юж. части Митрополичьей обл.- на Киевской земле. Здесь в правосл. обществе не было сторонников унии, а местные органы власти подчинялись одному из главных противников унии - киевскому воеводе кн. Острожскому. Ему же, как патриаршему экзарху, подчинялось также правосл. духовенство Киевской земли, от князя исходили все назначения клириков, в качестве архиерея выступал здесь Львовский еп. Гедеон (Балабан). Слабость позиции сторонников унии выявилась, когда они предприняли попытки овладеть Киево-Печерским мон-рем. Планы захвата митрополичьей кафедрой этой самой старой и почитаемой обители Киевской митрополии с ее огромными владениями и доходами присутствовали уже в первых проектах унии. В 1599 г. скончался настоятель мон-ря, противник унии архим. Никифор (Тур), 26 сент. 1599 г. П. получил грамоту Сигизмунда III на Киево-Печерский мон-рь. Осуществить этот план не удалось, т. к. сложившаяся практика предусматривала выбор киево-печерского архимандрита совместно монастырской братией и правосл. шляхтой Киевской земли. Последовали протесты послов Киевской земли на сейме, и соответствующее решение было отменено. В 1605 г. Сигизмунд III был вынужден одобрить кандидатуру выбранного в Киеве Елисея (Плетенецкого). Одновременно П. добился королевской грамоты о передаче ему имений мон-ря в ВКЛ. При захвате этих владений чиновникам П. пришлось преодолевать сопротивление и монахов, и местных жителей, а позднее в открытую борьбу за эти земли вступил Елисей (Плетенецкий), опираясь на поддержку казацких отрядов; после смерти П. киево-печерскому архимандриту удалось вернуть эти владения мон-рю.

После кончины кн. Острожского король 10 сент. 1608 г. поручил П. навести порядок в церковных делах Киевской земли, а киевскому духовенству предписал подчиняться П. В нач. 1610 г. П. поставил Антония Грековича игуменом киевского Выдубицкого во имя архангела Михаила мужского монастыря и своим наместником в Киеве. Грекович поселился в Выдубицком мон-ре и потребовал от местных священников, чтобы они совершили совместно с ним богослужение в Софийском соборе. Когда клирики отказались, он закрыл для них этот храм и угрожал арестами. Действия наместника столкнулись с сопротивлением не только духовенства, но и правосл. шляхты, мещанства и городских властей Киева, а также казаков, к-рые грозили «як пса убити» Грековича, если насильственное насаждение унии продолжится. П. планировал организовать капитул в Выдубицком мон-ре, но план этот оказался неосуществимым. Когда в 1612 г. в Киев приехал и стал управлять православным духовенством Софийский митр. Неофит, Грекович даже не решился выступить с протестом, дело дошло до вызова П. киевских священников и настоятелей киевских мон-рей на суд трибунала в Люблине (1613).

Положение во Львовской епархии беспокоило П. еще до того, как он стал главой униат. Церкви. Львовская епархия, во главе к-рой стоял законный правосл. архиерей, стала одним из главных центров сопротивления унии. В местном правосл. обществе сторонников унии было мало, а внутренние конфликты в епархии были успешно урегулированы к нач. XVII в. Львовский еп. Гедеон (Балабан), ставший экзархом К-польского патриарха, являлся фактически главой правосл. духовенства на территории Речи Посполитой. К нему обращались с решением разных вопросов, он ставил настоятелей мон-рей, священников и диаконов для епархий, оказавшихся без правосл. архиереев. П. добивался того, чтобы король запретил Гедеону (Балабану) такие действия, и король потребовал еще в 1599 г., чтобы Львовский епископ не вмешивался в жизнь других епархий, в 1605 г. угрожал за такое вмешательство значительным денежным штрафом, но Гедеон с запретами не считался. Деятельность еп. Гедеона так беспокоила П., что в 1604 г. в отсутствие еп. Гедеона униатский митрополит явился во Львов и потребовал, чтобы все местные православные подчинились его власти. Получив отказ, П. предал львовскую паству проклятию и был вынужден покинуть город.

Когда преемник еп. Гедеона Иеремия (Тиссаровский) после нек-рых колебаний отказался присоединиться к унии и принял рукоположение от молдав. митр. Анастасия (Кримки), П. в 1608 г. вызвал его на свой суд, обвинив в нарушении канонов Церкви и законов гос-ва. Еп. Иеремия на суд не явился, и П. объявил в 1612 г. Львовским и Галицким епископом своего соратника Иосифа Рутского (королевское разрешение на назначение Рутского было получено 16 нояб. 1611), но никаких следов деятельности Рутского на территории Львовской епархии источники не отразили.

После нападения на П. гайдука в Вильно 11 авг. 1609 г., когда митрополит лишился пальцев, П. жил гл. обр. во Владимире-Волынском, управление Митрополичьей обл. сосредоточилось в руках Иосифа Рутского, ставшего преемником П. на униат. митрополичьем столе. П. похоронен в Успенском соборе во Владимире-Волынском.