ПСКОВСКАЯ МИССИЯ

Сергий (Воскресенский), митр. Виленский и Литовский. Фотография. Нач. 40-х гг. XX в. Церковно-адм. структура, существовавшая во время Великой Отечественной войны, с авг. 1941 по февр. 1944 г., на оккупированной нем. войсками части Сев.-Зап. России. Деятельность миссии охватывала территории современных Псковской (полностью), Новгородской и Ленинградской (частично) областей. В предвоенные годы из-за антирелиг. политики советских властей на этой территории с численностью населения ок. 2 млн чел. осталось не более 10 действующих правосл. храмов. В нач. 1941 г. из-за ареста священника прекратились службы в последней еще действовавшей в Пскове ц. во имя св. вмч. Димитрия Мироточивого. С началом нем. оккупации местные жители стали самостоятельно открывать, ремонтировать и украшать закрытые церкви. Отсутствие духовенства побудило активную часть верующих обратиться к пребывавшему в Риге экзарху Прибалтийского Экзархата Московского Патриархата митр. Виленскому и Литовскому Сергию (Воскресенскому) с просьбой прислать священнослужителей для освящения храмов, совершения таинств, восстановления регулярного богослужения и самой приходской структуры. В возникшей ситуации экзарх митр. Сергий счел возможным взять на себя духовное попечение о верующих Сев.-Зап. России и отправить во Псков группу миссионеров - мирян и клириков Прибалтийского Экзархата. Поскольку миссия должна была действовать за пределами Прибалтийского Экзархата, в оккупированных районах Ленинградской обл. (в ее адм. границах того времени), в документах Экзархата П. м. именовалась «Внешней православной миссией» (ранее, в июле 1941 г., указом митр. Сергия была учреждена Внутренняя православная миссия, которая осуществляла свою деятельность строго в канонических границах Экзархата). В публичных документах и материалах, издаваемых с санкции нем. властей, П. м. называлась «Православная Миссия в освобожденных областях России». Экзарх митр. Сергий оправдывал учреждение П. м. в пределах Ленинградской епархии тем обстоятельством, что ее большие территории были отрезаны линией фронта от своего правящего архиерея - Ленинградского митр. Алексия (Симанского; впосл. патриарх Московский и всея Руси Алексий I) и не могли им управляться. Правомерность своих действий экзарх митр. Сергий обосновывал указом патриарха свт. Тихона (Беллавина), Синода и Высшего Церковного Совета от 20 нояб. 1920 г. № 362 о децентрализации церковного управления в случае, «если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т. п. окажется вне всякого общения с Высшим Церковным управлением». При этом до нояб. 1943 г. в храмах миссии поминали за богослужением патриаршего местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского; с сент. 1943 - патриарх Московский и всея Руси), а до мая 1943 г.- также и митр. Алексия (Симанского). В нек-рых храмах священники вопреки запрету нем. властей продолжали и далее поминать патриарха Сергия и митр. Алексия.

Поименный список членов П. м. митр. Сергий составил к 13-14 авг. 1941 г., получив разрешение от нем. властей на оформление им соответствующих документов. Первую группу миссионеров составили 9 священно- и 5 церковнослужителей (всего 14 чел.): прот. Николай Александрович Колиберский, священники Иван Саввич Лёгкий (впосл. еп. Иоанн), Алексей Васильевич Ионов, Николай Никанорович Трубецкой, Федор Степанович Ягодкин, Яков Владимирович Начис, Василий Евстратиевич Рушанов, Георгий Михайлович Бенигсен, Владимир Нилович Толстоухов, псаломщики Михаил Никанорович Трубецкой, Константин Иосифович Кравчёнок, Леонид Григорьевич Архангельский, Георгий Иванович Радецкий, Виталий Васильевич Караваев. 15 авг. в Риге в канцелярии экзаршего епархиального управления прошло совещание с участием митр. Сергия и миссионеров, назначенных для служения в П. м. 16 и 17 авг. все члены миссии участвовали в богослужениях в рижском кафедральном Христорождественском соборе, а утром 18 авг. был назначен их отъезд во Псков. Началом деятельности П. м. можно считать 19 авг. 1941 г., когда в Пскове в день Преображения Господня прибывшим накануне из Риги духовенством была совершена праздничная литургия в кафедральном Троицком соборе. В авг.-сент. 1941 г. состав П. м. не превышал 20 сотрудников - священников и мирян. К 14 миссионерам, прибывшим из Риги, добавилось местное духовенство, а также прот. Сергей Иванович Ефимов, который служил до первых дней войны в Абрене (Латвия, ныне Пыталово, Россия), и свящ. Константин Яковлевич Шаховской из Печерского благочиния (до 1940 в Эстонии) Прибалтийского Экзархата. Первая миссионерская группа, прибывшая во Псков в авг. 1941 г., довольно быстро разъехалась по разным приходам: свящ. А. Ионов - в г. Остров, свящ. И. Лёгкий - в Гдов, священники Я. Начис и Н. Трубецкой - в Порхов и Дно, свящ. Ф. Ягодкин занимался восстановлением церковной жизни в районе Красногородска.

Кирилл Зайц, прот. Фотография. Нач. 40-х гг. XX в.

Еще 17 авг. 1941 г. 1-м начальником П. м. был назначен прот. С. И. Ефимов, прибывший во Псков неск. днями ранее основной группы миссионеров. Через 1,5 месяца по требованию нем. властей он вернулся в свой приход в Абрене. 13 окт. 1941 г. на должности начальника миссии его сменил прот. Н. А. Колиберский, который ранее был помощником начальника. В нояб. 1941 г. указом экзарха митр. Сергия было учреждено Управление П. м., «вскоре ставшее центральным учреждением всей церковно-административной жизни освобожденных областей северной части России» (Правосл. христианин. 1942. № 1. С. 4). Управление миссией соответствовало по своим задачам епархиальному управлению. Начальник Управления миссией по сути выполнял задачи викарного архиерея, не будучи поставлен в епископский сан. В дек. 1941 г. Н. Колиберский из-за ухудшения здоровья был вынужден вернуться в Ригу. С этого времени и до конца деятельности П. м. начальником Управления миссией являлся прот. Кирилл Иванович Зайц (Зайцев). Первоначально Управление П. м. включало в себя канцелярию и хозяйственный отдел. Штат канцелярии состоял из начальника Управления, двух его заместителей - старшего и младшего ревизора. Старшими ревизорами в разное время были: священники Николай Иосифович Жунда, И. Лёгкий, Николай Степанович Шенрок, Федор Иванович Михайлов; секретарями: священники Г. Бенигсен и Н. Жунда, Андрей Яковлевич Перминов; должность переводчика занимал Радецкий, машинистки - Ольга Кошко. Хозяйственным отделом управлял Иван Иванович Ободнев, его заместителем и казначеем был Кравчёнок. Кроме того, служащими хозяйственного отдела были бухгалтер, продавец церковного магазина, заведующий иконописной мастерской, заведующий свечной мастерской. В мае 1943 г. в соответствии с указом экзарха митр. Сергия при Управлении П. м. был создан стол (отдел) по распространению христианской культуры среди молодежи. Стол возглавил свящ. Г. Бенигсен, его заместителем стал Кравчёнок. Членами молодежного стола были миряне - учителя и воспитатели приютов Раиса Ионовна Матвеева (Рацевич), Надежда Гавриловна Одинокова, Зинаида Федоровна Соловская, Ростислав Владимирович Полчанинов, псаломщик Игорь Петрович Булгак.

Из 23 клириков Прибалтийского Экзархата, участвовавших в деятельности П. м., 21 был из Рижской епархии, 1 - из Виленской епархии (прот. Николай Николаевич Миронович), 1 - из Таллинской епархии (свящ. К. Шаховской). Помимо миссионеров из Прибалтийского Экзархата миссия пополнялась сотрудниками из числа местного духовенства, а также клириками, прибывавшими на Псковщину вместе с беженцами из др. прифронтовых регионов. Кроме того, для обеспечения нужд П. м. экзарх митр. Сергий в период с дек. 1942 по май 1943 г. рукоположил в пресвитерский сан не менее 20 чел. из числа верующих мирян в Прибалтике и прифронтовых областях России, к-рые были направлены для служения в храмы, находившиеся в ведении миссии. Всего в П. м. на авг. 1942 г. состояло 77 священнослужителей. К янв. 1943 г. их число выросло до 84. В нач. 1944 г. под началом Управления миссией служили уже 175 клириков. Особые полномочия имели священнослужители, к-рым по распоряжению экзарха митр. Сергия были выданы миссионерские печати, необходимые при оформлении церковных документов: протоиереи Н. Колиберский, С. Ефимов, К. Зайц, священники А. Ионов, В. Толстоухов, И. Лёгкий, Ф. Ягодкин, В. Рушанов, Г. Бенигсен, Георгий Иванович Тайлов и др.

Миряне - члены П. м.- условно подразделялись на 3 группы. Первая состояла из псаломщиков и пономарей, непосредственно помогавших духовенству в литургическом служении; вторая - из учителей Закона Божия, воспитателей церковных приютов и приходских детских садов; третья - из служащих Управления П. м.: переводчиков, секретаря, бухгалтера, чертежника и др. должностных лиц. В нек-рых случаях сотрудники-миряне могли совмещать различные служения. Напр., Кравчёнок занимал в Управлении П. м. должность казначея, служил псаломщиком у свящ. Г. Бенигсена и преподавал в церковной школе при псковском храме св. вмч. Димитрия Мироточивого. Некоторые миряне, имевшие духовное образование и более ранний опыт миссионерства, играли важную роль в работе П. м. В основном это были выходцы из Латвии и Эстонии. Многие из них, напр. Василий Васильевич Миротворский, Матвеева, Одинокова, Соловская, Кравчёнок, Булгак, в 30-х гг. принимали активное участие в деятельности кружков Русского студенческого христианского движения (РСХД).

Благодаря трудам членов П. м. в Пскове с кон. 1941 г. богослужения регулярно совершались в 3 храмах - Свято-Троицком кафедральном соборе, ц. прп. Варлаама Хутынского и ц. св. вмч. Димитрия Мироточивого. К кон. 1943 г. в Пскове действовало уже 8 церквей. Начали проводиться службы в приходских храмах в окрестностях Пскова (Любятово, Писковичи и др.) и в Псковском р-не. Активно возрождалась приходская жизнь и в других районах. В Гдовском районе за 1-й год деятельности миссии была восстановлена литургическая жизнь в 24 храмах (ок. 1/3 от дореволюционного количества приходов). При этом в Гдовском благочинии тогда служили всего 5 священников. По общей статистике открытия храмов в период деятельности П. м. имеются различные данные. Так, в местной печати сообщалось, что за 2 года работы П. м. было восстановлено 160 церквей (За родину! Псков, 1943. №186(498). 15 авг.). Делопроизводитель Управления миссией Перминов на допросе у советского следователя осенью 1944 г. привел др. данные: в марте 1943 г. в П. м. было 200 приходов, в к-рых служили 160 священников, 25 диаконов, 150 псаломщиков и ок. 200 церковных старост (Архив УФСБ РФ по Псковской обл. Д. АА 10676. Т. 3. Л. 544 об.). В научной лит-ре приводится и такая статистика: за первый год деятельности миссии было открыто более 220 церквей, а в нач. 1944 г. их насчитывалось ок. 400. При этом на территории совр. Ленинградской обл. было открыто 108 храмов, на Псковщине - ок. 150 церквей, в зап. части Новгородской обл.- 52 храма, в р-не Вел. Лук и на совр. территории Тверской обл. (Торопецкий у. в дореволюционный период входил в Псковскую губ.) - еще ок. 100 приходов (Шкаровский М. В. Нацистская Германия. 2002. С. 382). Хотя основная территория деятельности П. м. находилась в пределах Ленинградской епархии, некоторые приходы в Невельском, Усвятском, Новосокольническом, Великолукском, Куньинском, Торопецком районах в церковном подчинении относились к Смоленской и Витебской епархиям. Имелись случаи перехода клириков из этих епархий в П. м. Так, напр., свящ. Федор Константинович Тонковид изначально прибыл для служения в район Невеля из Витебска. Летом 1942 г. восстановленная на территории деятельности П. м. приходская система получила структурное оформление. Было организовано 8 благочиннических округов: Псковский (благочинный - свящ. Н. Жунда), Островский (свящ. А. Ионов), Новгородский (прот. Василий Васильевич Николаевский), Порховский, Дновский, Славковский (свящ. В. Рушанов), Солецкий (прот. Владимир Викентьевич Бируля), Ушаковский, охватывающий Ушаки, Тосно, Любань, Чудово, Вырица (свящ. Иван Васильевич Амозов), Карташевский или Гатчинский-Сиверский (прот. Николай Андреевич Быстряков), Гдовский (свящ. И. Лёгкий). В сент. 1942 г. в отдельную единицу был выделен Лужский благочиннический округ (прот. Николай Фомич Заболоцкий). В апр. 1943 г. Порховско-Дновский район был разделен на 2 самостоятельных округа - Порховский (свящ. Н. Миронович) и Дновский (свящ. В. Толстоухов). В июне 1943 г. из Островского округа в отдельную единицу был выделен Пушкиногорский благочиннический округ (свящ. Г. Тайлов).

Помимо восстановления приходской жизни важнейшими направлениями деятельности П. м. была миссионерская, духовно-просветительская и катехизическая работа среди взрослых, молодежи и детей. Перед отъездом назначенного начальником Управления миссией прот. К. Зайца во Псков, в нояб. 1941 г., экзарх митр. Сергий, напутствуя его, поручил «…предписывать через благочинных всему духовенству неопустительно за каждым богослужением произносить проповеди» (Архив УФСБ РФ по Псковской обл. Д. АА 10676. Т. 1. Л. 125). Осенью 1942 г. Управление П. м. издало специальный циркуляр «О проповедании слова Божия за богослужением, об устроении бесед, собеседований вне храмовых богослужений по вопросам атеизма, материализма, марксизма и пр.» (Там же. Л. 124). Циркуляр был распространен среди подведомственного духовенства через благочинных. В нач. 1943 г. начальник Управления миссией обратился к духовенству с призывом «о необходимости и пользе церковной проповеди, с кратким наставлением, как начать проповедническую деятельность» (Там же. Т. 2. Л. 293). Наряду с регулярной проповедью др. формой миссионерской и просветительской деятельности миссионеров стали внебогослужебные духовные собеседования с населением. Подобные миссионерские встречи проводили начальник Управления прот. К. Зайц, его заместитель прот. Н. Шенрок, священники Н. Жунда, И. Лёгкий, А. Ионов, Г. Бенигсен и др. Собеседования вызывали большой интерес у молодежи (см.: Зайц. 1943. С. 19), а также привлекали внимание тех, кто только начинали путь своего воцерковления. Обычно на внебогослужебные собеседования «собиралось от 50 до 100 человек и проводились они в помещениях школ частных домов, а в городе Пскове - в помещении соборной колокольни» (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 10676. Т. 1. Л. 201). Катехизические беседы проводил свящ. Г. Бенигсен в Пскове, евангельские встречи и подготовку к таинству Крещения - свящ. А. Ионов в Острове. Островский евангельский кружок собирался дважды в неделю. Он объединял ок. 40 чел. Это были люди разного возраста и разных профессий - учителя, врачи, портнихи, домохозяйки. Свящ. А. Ионов упоминал о большой востребованности евангелизации своей паствы: «…если бы я сделал хотя бы одно объявление о наших занятиях в кружке, то число членов умножилось намного больше. Но я этого не мог сделать. Слишком много было у меня другой работы, а я был один» (Ионов. 2002. С. 232).

Осенью 1942 г. слово проповеди зазвучало на псковском радио. Зав. псковским радиоузлом (действовал под контролем нем. Управления пропаганды сев. участка) предложил свящ. Г. Бенигсену выступать в радиоэфире с «еженедельными докладами на религиозные темы» (ГА Псковской обл. Ф.1633. Оп. 1. Д. 3. Л. 14). Первый доклад был сделан на тему «Ученые о религии», второй был посвящен прп. Сергию Радонежскому. Кроме свящ. Г. Бенигсена на псковском радио с передачами на христианские темы выступали Караваев, Кравчёнок др. Особую роль в годы немецкой оккупации выполняло периодическое издание П. м.- ж. «Православный христианин». Редакция журнала размещалась в Риге, хотя распространялся он преимущественно через благочинных по приходам, находящимся в ведении П. м. Первый номер вышел в свет осенью 1942 г., последний, № 22, издан в мае 1944 г. и в основном был посвящен убитому экзарху митр. Сергию (Воскресенскому). Нек-рые номера выходили тиражом 30 тыс. экз., другие - 20 тыс. экз. Кроме журнала были изданы правосл. молитвослов тиражом 100 тыс. экз., а также правосл. календари на 1943 и на 1944 гг. тиражом 300 тыс. экз. В ж. «Православный христианин» публиковались новости церковной жизни, объявления, проповеди, статьи членов П. м., стихи и проза рус. классиков. Первым редактором журнала был назначен прот. Николай Андреевич Перехвальский из Риги, но вскоре на этом посту его сменил свящ. Н. Трубецкой. Под его руководством вышло 3 номера журнала. Затем под давлением нем. Управления пропаганды он был снят с должности редактора. По мнению самого свящ. Н. Трубецкого, это было связано с тем, что в журнале недостаточное внимание уделялось идеологическим и антисоветским материалам. Впосл. свящ. Н. Трубецкой подготовил к печати правосл. календари и неск. брошюр духовно-просветительского характера. Кроме того, он составил рукопись учебника Закона Божия, отвечавшего всем вызовам безбожия XX в., однако издать этот уникальный труд так и не удалось. После свящ. Н. Трубецкого редактором миссионерского журнала был В. К. Завалишин, ранее работавший в редакции русскоязычной псковской газеты «За Родину». На последнем этапе, в 1944 г., редакцию журнала возглавлял проф. И. П. Четвериков.

Заметной стороной деятельности П. м. была духовно-просветительская и миссионерская работа среди детей, подростков и молодежи. Осенью 1942 г. в учебную программу мн. школ были введены уроки Закона Божия. По поручению экзарха митр. Сергия членами П. м., священниками Г. Бенигсеном и И. Лёгким, была подготовлена программа для преподавания этого предмета. Она была распечатана в псковской типографии и разослана по благочиниям для использования законоучителями. В Пскове Закон Божий преподавали члены миссии: прот. С. Ефимов, священники Г. Бенигсен, Григорий Добровольский, Я. Начис, миряне Булгак, Кравчёнок, Миротворский, Матвеева. Также при храмах создавались церковные школы, в программу обучения к-рых входили и церковные, и светские дисциплины общеобразовательного свойства. В Пскове были 2 такие школы, 1-я открылась поздней осенью 1941 г. при храме св. прп. Варлаама Хутынского. Настоятелем этой церкви и инициатором создания школы был свящ. К. Шаховской. Его помощником стал его друг и соратник по Печорскому кружку Русского студенческого христ. движения Миротворский. Уроки проходили в помещении церковной сторожки. Судя по воспоминаниям ученицы Варлаамовской школы, число учеников не превышало 15 чел. в возрасте от 10 до 13 лет. Всю преподавательскую нагрузку несли на себе настоятель храма и псаломщик-учитель. Кроме обычных предметов в программу обучения входили дисциплины, касающиеся вопросов правосл. веры, церковного устава, богослужения и обрядов (Яковлева М. Ф. Школа в церковной сторожке // Она же. Ольгина отчина. Псков, 2001. С. 77-80). Завершился учебный год в Варлаамовской школе собеседованием, к-рое провел свящ. К. Шаховской. В награду за успехи в школе ученики вместе со своим наставником Миротворским летом 1942 г. отправились в паломничество в Печерский Свято-Успенский мон-рь. В новом учебном году занятия в этой школе не продолжились, т. к. настоятеля перевели на др. место служения, а Миротворский уехал в Вильнюс для обучения на богословских курсах.

Осенью 1942 г. начались школьные занятия при псковском храме св. вмч. Димитрия Мироточивого, настоятелем к-рого в ту пору был свящ. Г. Бенигсен. Кроме церковной школы на приходе были организованы приют для малолетних сирот и бездомных, детский сад. Помогали священнику в этих хлопотах члены РСХД, приехавшие из Прибалтики (Кравчёнок, Одинокова, Соловская, Матвеева) и представитель русской эмиграции, член партии НТС скаутмастер Полчанинов. Поскольку в Пскове в годы оккупации действовали только начальные школы, Дмитриевская школа была очень востребована, т. к. давала возможность учиться детям среднего возраста. Всего здесь обучалось ок. 150 детей, 15-20 чел. нашли себе пристанище в приюте. Материальную помощь приюту оказали прихожане - были собраны мебель, постельное белье, посуда и столовые приборы, принесены продукты и книги. В мае 1943 г. нем. администрация ужесточила закон о трудообязанности населения - дети старше 12 лет должны были регистрироваться на бирже труда и ежедневно выходить на общественные работы. В связи с этим церковная школа была закрыта, но просветительская работа с подростками и молодежью не прекращалась до последних дней служения П. м. Теперь вместо школьных занятий миссионеры проводили духовно-просветительскую работу в рамках кружков для разного возраста и разной направленности: исторического, литературного, евангельского, богослужебного и святоотеческого содержания. В кон. 1943 - нач. 1944 г. для этой работы использовалось просторное помещение на 2-м этаже колокольни псковского кафедрального собора. В своих районах священники миссии А. Ионов, В. Толстоухов, Ф. Ягодкин и др. также организовали приходские школы, в к-рых преподавали не только уроки Закона Божия, но и общеобразовательные дисциплины.

Осенью 1942 г. Управление П. м. выпустило циркуляр, в к-ром говорилось об участии членов миссии - священников и мирян - в учительских конференциях с выступлениями, обличающими материализм, атеизм и коммунизм, о подборе преподавателей Закона Божия среди светских учителей. Распоряжение было разослано по благочинным для ознакомления подведомственного духовенства (Архив УФСБ РФ по Псковской обл. Д. АА 10676. Т. 2. Л. 292). Сотрудники П. м. активно принимали участие в учительских конференциях, призванных подготовить педагогические кадры для работы в новых условиях. Неизменно в программе таких конференций были доклады на темы истории правосл. Церкви, значения христианства для общественной, культурной и научной деятельности.

Одной из самых существенных проблем в работе П. м. несомненно был острый недостаток священнослужителей. Нередко священники-миссионеры были вынуждены обслуживать одновременно несколько приходов в радиусе 20-30 км. В русскоязычных газетах размещались объявления с приглашением священнослужителей занять вакантное место после собеседования и документального подтверждения своей пресвитерской хиротонии в Управлении П. м. Чтобы восполнить недостаток пастырей, экзарх митр. Сергий (Воскресенский) сумел получить у оккупационных властей разрешение на открытие духовной школы при Свято-Духовом мон-ре в Вильнюсе. Богословские курсы были призваны подготовить священников-миссионеров для прифронтовых областей России, т. е. оккупированной территории Ленинградской епархии. В ж. «Православный христианин» было опубликовано объявление о наборе учащихся на Православные богословские курсы для подготовки кандидатов на священническо-церковно-служительские места. Предполагался 2-летний курс обучения. Принимали мужчин не моложе 17 лет. Имевшие среднее образование принимались без вступительных экзаменов, закончившие обучение в объеме 6 классов должны были пройти испытание по общеобразовательным предметам. Вместе с личными документами требовался отзыв духовного отца, настоятеля прихода или благочинного (Правосл. христианин. 1942. № 2/3. С.12). Занятия на курсах начались в дек. 1942 г. Первый набор составил 38 чел., 11 студентов прибыли в Вильнюс с территории П. м. (ГА Псковской обл. Ф. 1633. Оп. 1. Д. 17. Л. 4). Финансирование курсов во многом обеспечивалось за счет регулярных отчислений приходов П. м. Для преподавания некоторых дисциплин на Вильнюсские курсы из Пскова периодически приезжал начальник Управления миссией прот. К. Зайц. Первый выпуск учащихся богословских курсов и торжественное вручение дипломов прошли с участием экзарха митр. Сергия 27 апр. 1944 г. Успешно завершили свое обучение 27 воспитанников. Нек-рые из них смогли продолжить духовное образование в послевоенный период в Ленинградской ДС.

В условиях военного времени, массового притока беженцев, голода и эпидемий важнейшим направлением работы П. м. являлись дела милосердия и благотворительности. В правосл. храмах происходил сбор средств для оказания помощи больным, сиротам и инвалидам. В кон. 1941 г. во мн. городах оккупированного Северо-Запада России при органах самоуправления были созданы благотворительные орг-ции, в работе к-рых активное участие принимало правосл. духовенство. В Пскове действовали орг-ции «Самопомощь» и «Красный крест». В нояб. 1942 г. в г. Дно был организован Комитет народной помощи, председателем к-рого стал благочинный Дновского округа свящ. В. Рушанов. В Острове под началом свящ. А. Ионова был основан «Русский Красный крест». Его основной задачей стала забота о советских военнопленных. Помощниками свящ. Алексия были его прихожане, к-рые собирали средства, продукты, а затем готовили пищу для узников лагеря. Наивысшим достижением благотворительной работы в Острове священник-миссионер считал служение пасхальной литургии для 300 военнопленных красноармейцев в апр. 1943 г. в соборе г. Острова (Ионов. 2002. С. 234). В кон. 1942 г. начальник Управления миссией прот. К. Зайц выпустил воззвание для всех подведомственных приходов о сборе одежды и теплых вещей для советских военнопленных. Члены П. м. совершали богослужения в лагерях военнопленных. Материальная помощь для детей-сирот в прифронтовых областях России собиралась по инициативе псковских миссионеров и по благословению экзарха митр. Сергия также на приходах Рижской епархии (Литовский гос. ист. архив. Ф. 7469. Оп. 2. Д. 296. Л. 67) .

19 февр. 1944 г., на следующий день после массированного налета на Псков советской авиации, оккупационные власти объявили тотальную эвакуацию местных жителей, всех предприятий и орг-ций гражданского ведомства. В это число входила и П. м., чья деятельность была официально завершена. Согласно указу экзарха митр. Сергия, подлежали эвакуации церковные кассы, литургические предметы, святыни и церковная документация. Еще до начала всеобщей эвакуации, 13 февр. 1944 г., из псковского Троицкого собора в Ригу был вывезен чудотворный образ Тихвинской иконы Божией Матери. Согласно отчету уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Ленинградской обл., число духовенства, эвакуированного немцами в Прибалтику, составило 55 чел. (ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп.1. Д. № 10. Л. 7-8). Эта статистика не учитывала районы деятельности П. м., к-рые в послевоенный период вошли в состав восстановленной Псковской епархии. Из Псковского, Островского, Опочецкого и Новоржевского районов в янв.-февр. 1944 г. было эвакуировано не менее 30 священнослужителей. М. В. Шкаровский, опираясь на данные нем. архивов, указывает, что в ходе «полной принудительной эвакуации Пскова и прилегающих районов 21 февраля 1944 года Православная Миссия в составе 69 священнослужителей прибыла на территорию Латвии и прекратила свое существование» (Шкаровский М. В. Нацистская Германия. 2002. С. 396). Если к этому числу прибавить духовенство, к-рое было вывезено в Литву и Эстонию, то общее количество эвакуированных членов Миссии составит 80-90 чел., т. е. около половины всего клира П. м. Оставшаяся половина духовенства миссии, как правило, священнослужители сельских отдаленных приходов или районов, к-рые в нач. 1944 г. контролировались советскими партизанами, оставалась в своих приходах вплоть до окончательного освобождения Псковщины от нем. войск в июле 1944 г.

Большинство клириков П. м., прибывших на территорию Прибалтийского Экзархата, продолжали свое служение в составе его Внутренней православной миссии. Основной задачей миссии стала забота о беженцах и насильно эвакуированном мирном населении из Белоруссии и Северо-Запада России. В обязанность миссионерам вменялись совершение богослужений и устройство временных храмов (местное прибалт. духовенство часто не могло справиться с возросшей нагрузкой), проповедь слова Божия, обучение детей Закону Божию, устроение внебогослужебных собеседований на духовные темы, распространение духовной лит-ры, икон, нательных крестиков (Архиерейское совещание в Риге под председательством митр. Сергия // Рус. вестник. Рига, 1944. № 42(66)). В Риге руководство делами Внутренней миссии было поручено бывш. псковским миссионерам - прот. С. Ефимову и свящ. В. Толстоухову. Во главе Внутренней православной миссии в Литве был поставлен бывш. начальник Управления П. м. прот. К. Зайц. Летом 1944 г. военные действия распространились на территорию Прибалтики, что повлекло за собой новую волну эвакуации на запад. Из числа бывш. сотрудников П. м. летом-осенью 1944 г. было эвакуировано 12-15 чел., в т. ч. протоиереи Ф. Михайлов, Дмитрий Дмитриевич Кратиров, Петр Степанович Кудринский, И. Лёгкий, священники В. Толстоухов, А. Ионов, Г. Бенигсен, Ф. Ягодкин, Александр Григорьевич Дрябинцев, Алексей Владимирович Цыпурдеев. В послевоенный период они продолжили свое священническое и миссионерское служение в лагерях перемещенных лиц в Германии и Австрии. Некоторые из них в кон. 1940-х гг. переехали в США и вошли в состав Митрополичьего округа в Северной Америке, а прот. И. Лёгкий выбрал юрисдикцию Зарубежной Церкви. После архиерейской хиротонии еп. Иоанн (Лёгкий) занял Буэнос-Айресскую кафедру РПЦЗ.

Судьба членов П. м., оставшихся на советской территории, сложилась по-разному. Осенью 1944 г., после освобождения Прибалтики от нем. войск, большинство бывш. членов Управления миссией, благочинные и активные миссионеры, были арестованы сотрудниками СМЕРШ. Согласно архивным данным, по «делу членов «Православной Миссии» и подчиненного ей духовенства» было арестовано 37 чел. (Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. СПб., 2004. Кн. 1. С. 538). Однако, если учесть, что аресты бывш. псковских миссионеров продолжались с 1944 по 1952 г., а репрессии не ограничивались клириками, но распространялись и на миссионеров-мирян, то число бывш. членов П. м., осужденных по ст. 58-й УК РСФСР и отбывавших заключение в лагерях, составляло не менее 55 чел. По мнению нек-рых исследователей, число осужденных было гораздо больше и достигало половины всего состава миссии. Отбывая заключение в ИТЛ, погибли члены П. м. прот. К. Зайц, свящ. Н. Жунда, А. Перминов, псаломщик Георгий Владимирович Ильинский и др.

В нояб. 1944 г. архиеп. Псковский и Порховский Григорий (Чуков; впосл. митрополит), временно управляющий Ленинградской, Новгородской, Боровичской, Олонецкой и Вологодской епархиями, подготовил информационный отчет по обстановке в епархиях, оказавшихся в его управлении. Больше всего духовенства было в Псковской (37 священников), Ленинградской (31 священник) и Новгородской (17 священников) епархиях (ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 1. Д. 7. Л. 115). Три четверти духовенства служили в период немецкой оккупации, а значит, имели отношение к работе П. м. Среди благочинных в Псковской епархии раннего периода, в 1944-1945 гг., были и бывш. члены П. м.: священники Илия Богданов, Федор Андреевич Пузанов, Петр Кононов, Анатолий Иванович Голубев (Там же. Д. 13. Л. 46).

В обвинительном приговоре военного трибунала войск НКВД Ленинградского окр. от 12-15 янв. 1945 г. по «делу членов Управления «Православной Миссии в освобожденных областях России»» говорилось, что «Зайц, Жунда, Перминов, Шенрок, Радецкий, Амозов и Воронов по приговору суда признаны виновными в том, что они, будучи враждебно настроены к советскому строю, добровольно остались на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории и, работая на руководящих должностях в «Православной Миссии», изменили Родине и под прикрытием церкви и церковной деятельности занимались сбором сведений в пользу немецкой разведки, выявляя через подчиненных служителей культа советских патриотов, враждебно настроенных против немцев… содействовали оккупантам в проведении ими экономических и политических мероприятий в их борьбе против Советского Союза» (цит. по: Пузанов А. И. С кем была «Православная Миссия» // Псковские хроники: История края в док-тах и исслед. Псков, 2004. Вып. 4. С. 34-35). В 1956 г. по делу членов Управления П. м. была проведена дополнительная проверка. По ее итогам прокурор Ленинградского военного округа заявил протест, в к-ром предложил «приговор в отношении всех осужденных отменить и дело, за отсутствием в их действиях состава преступления, прекратить». Свое мнение прокурор обосновал тем, что осужденные «по делу Псковской Миссии» агентами нем. спецслужб не являлись, а оговорили себя «под влиянием применения к ним незаконных методов следствия» (Там же. С. 35). Свидетели, проходившие по делу П. м., приглашенные для проверки в 1956 г., также признали факт давления со стороны следователей, что привело к даче ложных показаний, которые были использованы для вынесения обвинительного приговора. В ходе прокурорской проверки было установлено, что члены Управления П. м. никаких связей с нем. разведкой не имели. Этот факт был подтвержден после обращения с запросом в центральные архивные учреждения, в фондах которых находились трофейные документы немецких спецслужб. После пересмотра уголовного дела в отношении руководства П. м. было установлено, что нек-рые осужденные «проявляли недовольство советским строем в связи с тем, что якобы в СССР притесняли священников и не было полной свободы богослужения», однако, как отмечалось, подобные заявления, «хотя и неправильные, не содержат в себе состава преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР» (Там же. С. 36). Выжившие в лагерях члены П. м. были освобождены и смогли продолжить церковное служение. Вторая массовая реабилитация псковских миссионеров прошла в нач. 1990-х гг. Однако некоторые клирики из П. м. до наст. времени остаются нереабилитированными.