ИЕРОФЕЙ

(ок. 1793, Хора, ныне Хошкёй, иль Текирдаг, Турция - 18.03.1885, Дамаск), патриарх Антиохийский (с 9 окт. 1850). Церковную карьеру начал в иерусалимском Святогробском братстве, пользовался особым покровительством секретаря Иерусалимского Синода, известного историка и книжника Анфима Анхиальского. В 1823 г. рукоположен во диакона, в 1828 г.- во иерея. По свидетельству находившегося тогда в Иерусалиме рус. инока Серапиона, 8 марта 1831 г. в храме Воскресения Христова И., игумен Гефсиманской ц., был хиротонисан во епископа (Румановская. 2006. С. 64).

В апр. 1832 г. Иерусалимская Церковь, обремененная непосильными долгами, обратилась к России с просьбой об оказании финансовой помощи. 2 дек. 1832 г. Святейший Синод принял решение «допустить в России сбор доброхотных пожертвований в пользу Иерусалимского храма» и «дозволить Иерусалимскому Патриарху отправить для сбора в Россию кого-либо из благонадежных духовных лиц» (Мат-лы к истории Иерусалимской Патриархии. С. 295). Патриарх Афанасий V (1827-1844) поспешил не только воспользоваться этим разрешением, но и повысить иерархический статус Иерусалимского подворья в Москве, назначив его настоятелем архиерея, а именно И., архиеп. Фаворского. Однако Синод в мае 1833 г. разрешил архиерею находиться в Москве для сбора милостыни только 1 год. И., со слов А. Н. Муравьёва, ко времени приезда в Россию знал русский язык, что свидетельствует о том, что он заранее готовился к предстоявшей ему миссии. После прибытия в Москву в окт. 1833 г. И. направился в столицу. 20 дек. он был торжественно принят в Святейшем Синоде, где произнес речь, вручил грамоты и дары патриарха - Крест с частицей Животворящего Древа и часть мощей св. ап. Андрея Первозванного. В С.-Петербурге И. пробыл ок. 6 месяцев. Срок сбора милостыни был увеличен на 3 года, впосл. он продлевался еще раз. Оставив по рекомендации Святейшего Синода сбор милостыни, не подобающий сану архиепископа, И. возложил эту обязанность на 2 прибывших с ним архимандритов, после чего занялся книгоиздательской деятельностью - готовил к печати литографии св. мест, молитвословы на греч. и слав. языках, богословские труды живших и работавших в России греч. архиепископов Никифора (Феотоки) и Евгения (Булгариса).

Иерофей, патриарх Антиохийский. Литография. 1858 г. (ГИМ)Сумма пожертвований, к-рые собрал И. за 6 лет, проведенных в России, составила 700 тыс. р. (Переписка К. М. Базили и А. Н. Муравьева. 2005. С. 62; в других источниках - 300 тыс. р.). Успешность московской миссии повлияла на решение Афанасия V о назначении И. своим преемником в нояб. 1838 г. Перед отъездом в К-поль И. был вновь приглашен в С.-Петербург, где, посетив вместе с членами Святейшего Синода Зимний дворец, передал в дар императору перламутровую модель Кувуклии и получил «в ознаменование долговременного пребывания в России» панагию с бриллиантами и изумрудами.

Круг обязанностей И. по возвращении из России остался прежним - контроль за доходами Иерусалимской Церкви, своевременное получение денег от принадлежавших Церкви метохов (русских, молдавских и валашских, грузинских) и распределение полученных средств.

Когда 16 дек. 1844 г. скончался патриарх Афанасий, К-польский Синод попытался выдвинуть на Иерусалимский престол своего кандидата. Главным аргументом против И. стала его «приверженность России». Великий везир отклонил его кандидатуру на Патриаршество. Российским дипломатам удалось добиться от Порты согласия лишь на то, чтобы патриарх был избран Иерусалимским Синодом из рядов палестинского клира. Новым патриархом стал архиеп. Лиддский Кирилл (Кирилл II), а И. остался в К-поле в качестве его представителя и управляющего имениями Св. Гроба в Дунайских княжествах.

В ночь на 24 июня 1850 г. в Дамаске скончался Антиохийский патриарх Мефодий, а 9 окт. того же года его преемником был избран И. (РГИА. Ф. 796. Оп. 131. Ед. хр. 1351. Л. 12-13). Из переписки русских дипломатов становится ясно, что посланник в К-поле В. П. Титов и бейрутский генконсул К. М. Базили «проводили» И. как «свою» кандидатуру. Свт. Филарет (Дроздов), митр. Московский, сообщал, что клир Антиохийской Православной Церкви (АПЦ) через посредство И. передал К-польскому патриарху и Синоду прошение о назначении преемника почившему патриарху Мефодию без указания имени, однако адресату послание было доставлено уже со вписанной в него кандидатурой И. (Филарет (Дроздов). 1886. С. 185). Архим. Порфирий (Успенский), начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, пишет, что И. был избран старанием Синайского архиеп. Констанция и консула Базили (Порфирий (Успенский). 1896. С. 309-310). Архиеп. Констанций (бывш. патриарх К-польский), будучи управляющим в 1840-1850 гг. делами АПЦ в К-поле, получал на имя К-польского патриарха письма из Дамаска о выборе кандидата. Вероятнее всего, И. был занесен в «списки» К-польского Патриархата в качестве «потенциального патриарха», и ему оставалось лишь терпеливо дожидаться, когда «за послушание» грекам-фанариотам придет пора вступить на ту или иную из освободившихся кафедр.

30 марта 1851 г. новый патриарх прибыл в Дамаск. Как только дамасские христиане узнали, что все деньги, оставшиеся от предшественника, И., по его словам, израсходовал на выборы, они в знак протеста разобрали крышу недостроенной патриаршей церкви. Когда прибывший из Бейрута Базили пытался усмирить их именем рус. императора, ему было сказано, что рус. денег в Дамаске и не видели, т. к. все они поступают на нужды патриарха (Там же. С. 119). В сент. 1851 г. И. воспользовался отсутствием патриарха Кирилла и отправился в Иерусалим под предлогом свидания со своим воспитателем, старцем Анфимом, а в действительности желая узнать, есть ли у него шанс вернуть Иерусалимский престол. Но уже через неделю он под давлением архим. Порфирия и генконсула Базили был вынужден покинуть Св. град и вернуться в Сирию.

В этот период АПЦ остро нуждалась в грамотном духовенстве. Но в то время как католич. и протестант. иерархи возводили церкви и основывали мон-ри, становившиеся впосл. учебно-просветительными центрами, И. медлил, хотя средства были ему предоставлены. Как известно из писем Базили от мая-июня 1852 г., Иерусалимский патриарх начал выдавать по 30 тыс. пиастров ежегодно на уч-ща в Антиохийских епархиях, а по разрешению Святейшего Синода РПЦ было доставлено более 4 тыс. р. серебром - проценты с капитала, собранного Илиупольским митр. Неофитом (Переписка К. М. Базили и А. Н. Муравьева. С. 89-91). Патриарх был непопулярен у араб. паствы, с первых же месяцев обвинявшей его в пренебрежении к нуждам арабов, в аморальном поведении и присвоении рус. милостыни, к-рая бесконтрольно использовалась им для личного обогащения. Последнего И. не скрывал - по словам архим. Порфирия, в сент. 1851 г. И. ему «исповедался, что принял Антиохийский Престол единственно в чаянии пособий из Москвы» (Порфирий (Успенский). 1896. С. 143).

Сер. XIX в. стала временем кризиса архаичной османской экономики. Разорение мусульм. ремесленников и торговцев происходило на фоне процветания христ. «среднего класса», выступавшего посредником западных кампаний. Постоянным негативным фактором являлись нестабильность религиозно-этнических отношений и междоусобицы, к-рые провоцировала Высокая Порта. Социальная и конфессиональная напряженность усугублялась отменой в 50-х гг. традиц. ограничений христ. культа. С этого времени допускались колокольный звон, установка крестов над церквами, пышные, с т. зр. мусульман, крестные ходы и др. христ. церемонии. Эти противоречия спровоцировали беспрецедентные по масштабам и числу жертв религиозные столкновения - друзско-маронитский конфликт 1841-1860 гг., погромы в Маалуле и Халебе 1850 г., дамасскую резню июля 1860 г. Особенной жестокостью отличалось истребление христиан в Дамаске: было убито неск. тысяч чел., сожжены все церкви в городе, а также патриаршая резиденция и находившаяся в Патриархии б-ка древних рукописей и книг. Среди погибших был крупнейший писатель и проповедник того времени свящ. Юсеф Муханна аль-Хаддад (память жертв дамасской резни АПЦ ежегодно совершает 10 июля). И. не пострадал, т. к. в тот момент находился за пределами Сирии.

События вызвали возмущение всей христ. Европы, что дало повод Франции ввести войска в Ливан. В России были осуществлены благотворительные сборы в пользу жертв погромов - в течение месяца от открытия подписки было собрано и отправлено 18 тыс. р. (Филарет (Дроздов). 1869. Письмо от 18 сент. 1860). Средства поступали в распоряжение созданного при генконсульстве в Бейруте Русского Комитета для оказания материальной помощи пострадавшим (Действия Рус. комитета. 1863. С. 106-109). Османское правительство, не желая давать повод для европ. интервенции, сурово наказало виновных и выплатило христианам значительную денежную компенсацию (65 тыс. тур. лир). Нецелевое использование И. поступивших в церковную казну средств вновь вызвало критику в арабо-правосл. среде. Ситуацию усугубил тот факт, что в 1864 г. правителем Румынии А. Й. Кузой был издан закон о секуляризации монастырских земель с уплатой единовременной компенсации св. местам, в результате чего АПЦ в числе проч. Вост. Церквей лишилась значительных финансовых поступлений.

В посл. трети XIX в., по мере распространения в странах Леванта национальных идеологий, обострились противоречия между греч. иерархией и правосл. арабами. Араб. паства АПЦ добивалась расширения своего участия в церковной жизни, выступая против греч. гегемонии в Патриархате. Наиболее ярким проявлением греко-араб. антагонизма в 60-х гг. стал 7-летний спор по поводу кандидатов на замещение Бейрутской кафедры. И. дважды пытался поставить митрополитом Бейрута архимандрита-грека из своего окружения, однако из-за бурных протестов араб. населения вынужден был отказаться от своего намерения и возвел в митрополиты араба Гавриила (Шатилу), настоятеля Антиохийского подворья в Москве (1870).

После одностороннего провозглашения в февр. 1872 г. автокефального Болгарского Экзархата иерархи греч. Поместных Церквей собрались в К-поле (сент. 1872) и объявили Болгарскую Церковь «пребывающей в схизме». И., как считается, изначально не был сторонником наложения анафемы на болгар, однако уступил давлению националистической фанариотской среды. Единственным участником Собора, не поддержавшим отлучение болгар, был Иерусалимский патриарх Кирилл, к-рый в свою очередь был за это низложен Святогробским братством в нояб. 1872 г. Рус. посол в К-поле гр. Н. П. Игнатьев советовал антиохийским арабам воспользоваться прецедентом для того, чтобы низложить И., голосовавшего на Соборе за объявление болг. схизмы, и избрать патриархом этнического араба (письмо от 13 дек. 1872; см.: Russian Intrigues. 1877. P. 38).

Группа митрополитов-арабов действительно предприняла попытку низложить И., но османские власти этого не допустили. Рус. послу удалось добиться уступок со стороны И.: патриарх пообещал выделить 21 тыс. р. (менее 5% общей суммы бюджета) на поддержание араб. школ и церквей. В ответ на угрозу гр. Игнатьева, что впредь рус. помощь АПЦ будет распределяться адресно через бейрутского генконсула, И., опасаясь потери доходов, согласился на создание Национальной комиссии из правосл. арабов, по крайней мере контролирующей школьное образование (Hopwood. 1969. P. 162). Этот шаг стимулировал развитие национального движения в арабо-правосл. среде. По сведениям В. Н. Хитрово, посетившего Ближ. Восток в 1884 г., в АПЦ из 8 епископов 6 были арабы и только 2 титулярных - греки (Дмитриевский. А. А. Императорское Православное Палестинское общество и его деятельность за истекшую четверть века: 1882-1907. М.; СПб., 2008. С. 306).

В год смерти И. (1885) в АПЦ насчитывалось 321 храм, 17 мон-рей, 75 школ. Из церквей только городские были относительно благоустроены и снабжены богослужебной утварью, остальные находились в крайней бедности и были лишены самого необходимого. Сельские школы оставались без материальных средств, хороших учителей, учебных пособий. На весь Патриархат в Бейруте существовали единственная духовная школа, содержавшаяся на средства митр. Гавриила, где обучались 6 учеников, и одна школа для правосл. девочек (Соколов. 1901. С. 243).

Оценивая деятельность И. в период его Патриаршества, необходимо признать, что он не был ни богословом, ни выдающимся администратором. Назначение архиереев на вакантные кафедры производилось без к.-л. учета нужд и проблем епархий. Полувековые усилия российских дипломатов (с 1833 до 1885) по продвижению и поддержке т. н. своего кандидата на Востоке не оправдались. Умело соблюдая интересы греч. иерархии и уходя от подозрений Порты по поводу его «русофилии», И. незаметно для рус. дипломатов и иерархов сдерживал финансируемые Россией образовательные программы и одновременно привлекал новые средства в казну Патриархата. После избрания на Антиохийский престол И. фактически заморозил все начинания рус. правительства в интересах правосл. араб. населения. В большой церковно-дипломатической игре, к-рая велась долгие годы с целью усилить влияние России на Ближ. Востоке, российская сторона потерпела поражение. Активная помощь России араб. населению в пределах Антиохийского Патриархата смогла дать реальные результаты лишь после кончины И., когда инициатива перешла к Имп. Палестинскому православному обществу, нашедшему поддержку у новых предстоятелей АПЦ.