АЛЕКСАНДР

(в схиме Андрей; 30.11.1603, Подмонастырная слобода близ Николо-Коряжемского мон-ря - 17.12.1678, Николо-Коряжемский мон-рь), еп. Вятский и Великопермский. В 1631 г. принял монашество в Николо-Коряжемском мон-ре, нес послушание казначея, с 1643 г. игумен мон-ря. С 1651 г. архимандрит Спасо-Каменного в честь Преображения Господня мужского монастыря В авг. 1653 г. в эту обитель был сослан «под начало» глава старообрядческой оппозиции (см. Старообрядчество) московский протопоп Иван Неронов, к-рого А. встретил с большим почетом. К Неронову приезжали из Москвы единомышленники - муромский протопоп Логгин и бывш. игум. московского Златоустовского монастыря Феоктист, знакомство с к-рыми не могло не повлиять на взгляды А. Однако отношения А. с воинствующим «боголюбцем» (см. Ревнителей благочестия кружок) скоро испортились и переросли в открытую конфронтацию из-за вмешательства последнего в уклад жизни обители. Защищая интересы братии и собственный авторитет, А. настоял на переводе Неронова в др. место. Вероятно, этот конфликт, о к-ром А. известил Патриарха Никона, сыграл определенную роль в выдвижении его кандидатуры на освободившуюся Коломенскую кафедру 3 июля 1655 г. А. занял ее, сменив опального еп. Павла. На решение о хиротонии А. в момент наиболее острого конфликта Патриарха с «боголюбцами» и роста старообрядческой оппозиции, очевидно, повлияла его репутация традиционалиста-практика, воспитанного на приверженности к строгим правилам монашеской и церковной дисциплины. Эти качества А. во многом определили его последующие взгляды и образ действий, отличавшиеся двойственностью. Исследовав исправленные богослужебные тексты, А. постепенно пришел к неприятию реформы и сблизился со старообрядцами. Возможно, именно его связи с раскольниками и посильная помощь им привели Патриарха к решению о переводе А. подальше от Москвы в новую Вятскую епархию, куда он был назначен 5 дек. 1657 г.

После оставления Никоном Патриаршего престола в июле 1658 г. А. открыто выразил свое несогласие с церковной реформой и ратовал за ее отмену. Вплоть до 1661 г. он фактически продолжал жить в Москве и пользовался милостями двора, однако ситуация изменилась, и ему пришлось уехать в Вятскую епархию. В дальнейшем, вынужденный подчиниться церковной дисциплине, А. неизменно ставил свои подписи под всеми решениями церковных Соборов, хотя на Вятской кафедре тормозил проведение реформ. У А. в Москве, а затем в Вятке находили прибежище гонимые старообрядцы, напр. игум. Феоктист, сподвижник и биограф Ивана Неронова, к-рому А. неоднократно давал переписывать секретные гос. документы. Старообрядцы посылали А. для отзывов и исправлений свои сочинения, просили собрать те или иные материалы для обличения нововведений и исправленных богослужебных книг. В 1662 г. А., откликнувшись одним из первых на обращение царя Алексея Михайловича к рус. архиереям, подал «Отписку» по поводу «клятвы», наложенной Патриархом Никоном на митр. Сарского и Подонского Питирима, Местоблюстителя Патриаршего престола, и на окольничего С. Л. Стрешнева. «Отписка» была вручена царю на Лобном месте 8 июля 1662 г. (РГБ. Рогож. № 667. Л. 191-199 об.). Исследовавший это сочинение Н. Гиббенет отметил, что «челобитная Александра Вятского является откликом на призыв Паисия Газского к русским архиереям побудить царя к скорейшему избранию нового Патриарха... Послание Александра Вятского к царю,- пишет далее Гиббенет,- почти все основано на мнениях и заключениях Паисия Лигарида и даже в подражание сочинению последнего разбито на 30 пунктов» (Гиббенет. Ч. 2. С. 18). С делом о «клятве», наложенной Никоном, связано, видимо, и письмо, написанное тогда же А. митр. Паисию (Лигариду),- «Собрание смиренного Александра противу клятвы Никоновы», сопровождаемое «вопросными столбцами» (РНБ. Рогож. № 667. Л. 303-316). Живя на Вятке в Трифоновом Успенском мон-ре, А. занимался ревизией церковной реформы, сравнивая со старообрядческих позиций старопечатные книги с новоизданными, вероятно в надежде на пересмотр результатов реформы на предстоящем Соборе, подготовка к к-рому велась неск. лет. Итогом этой работы явилось недавно найденное соч. А. «Вопросы к Собору наименьшего из архиереев», содержащее 28 вопросов (первоначально, по-видимому, был 51 вопрос, найденный список обрывается). И хотя под текстом отсутствует подпись, он, несомненно, принадлежит А., к-рый и ранее любил называть себя «наименьшим из архиереев» (Бубнов. Книготворчество. С. 35). Сочинение построено в форме диалога (т. е. содержит и вопросы, и ответы на них), в предисловии автор просит архиереев рассмотреть и утвердить его ответы, написанные против «неправедно мудрствующих Церкви». Очевидно, текст писался накануне Большого Московского Собора 1666-1667 гг. и вопросы А. были обращены к его участникам. Между тем в янв. 1666 г. в связи с предстоящим Собором, призванным осудить раскольников, на Вятке был организован сыск. В Хлынове арестовали скрывавшегося здесь игум. Феоктиста, у к-рого конфисковали 88 связок тетрадей, столбцов и отдельных листов, среди к-рых было много сочинений А. Со всеми своими сочинениями и подготовительными материалами к ним А. предстал перед участниками Собора в Москве. Его дело разбиралось на 3-м заседании: «Приглашен бысть и предста Вяцкий епископ Александр и вопрошен о писании си, еже он писа, обхуждая святаго Символа благоисправление, такожде и новопечатных книг праведное напечатание и иных чинов церковных благоустроение. И он не отрекся писания своего, точию моляше удостоверится о непогрешении новоисправленных книг и святаго Символа». Написав «Покаянный свиток» Собору, А. получил прощение (МДИР. Т. 2. С. 79). Исполняя поручение иерархов, А. ездил на Архангельское подворье, где содержался Патриарх Никон, призывая его явиться на высший церковный суд. Решением Собора Никон был низведен с Патриаршества 12 дек. 1666 г., а на его место 10 февр. 1667 г. выбран Иоасаф. Подписи А. имеются под всеми решениями Собора, осуждавшими старообрядцев.

Полностью восстановив доверие к себе церковных властей и нового Патриарха, А. вернулся на Вятку лишь в 1669 г., получив пожалования деньгами и вотчинами на строительство архиерейского дома. Однако епископ, «более склонный к уединенной молитве, не входил в хлопотливые дела экономии, и постройка архиерейского дома, для которого уже было место при Никольском соборе в кремле, при нем даже не начиналась» (Никитников. С. 9). Все же в эти годы в Хлынове и др. городах Вятской епархии продолжалось строительство деревянных церквей, возникали новые приходы, 2 церкви были построены и освящены в Успенском Трифоновом хлыновском мон-ре при непосредственном участии А. 8 янв. 1674 г. А. покинул кафедру, удалился на покой в Николо-Коряжемский мон-рь, где принял схиму.

Первому Вятскому епископу не чужды были лит. интересы. Помимо сочинений, вызванных к жизни полемикой вокруг церковной реформы, А. участвовал в создании литературно-агиографических произведений, посвященных Николо-Коряжемскому мон-рю. И. М. Верюжский приписывает ему создание службы прп. Логгину Коряжемскому, написанной ок. 1650 г. (с. 486). Наблюдения над текстом «Сказания о зачале Николо-Коряжемского монастыря и началнике его старце Логине» позволили А. Н. Власову установить принадлежность этого важного памятника рус. агиографии перу А. (Бубнов, Власов. Александр Вятский. С. 378). А. имел хорошую для своего времени б-ку. Видимо, бо́льшую ее часть он пожертвовал «на свое обещание» в Николо-Коряжемский мон-рь, куда с 1657 по 1674 г. от него поступило 37 книг и рукописей. Совр. нахождение 7 из этих книг известно (Никольский. С. 28-29). Еще 6 рукописных книг из б-ки А., вложенной в мон-рь, удалось разыскать в недавнее время (Бубнов, Власов. С. 378). Из книг, не вошедших в это число, но несомненно принадлежавших А.,- упоминавшийся рукописный сборник, содержащий многочисленные материалы 1-й пол. 60-х гг. XVII в. (РГБ. Рогож. № 667). А. принимал непосредственное участие в его составлении, переписав в него неск. своих сочинений. Среди принадлежавших А. книг преобладают богослужебные и святоотеческие тексты, в большинстве книг есть пометы и исправления, имеющие характер редакционной правки; в особенности это касается нек-рых аспектов толкования христ. догматов. Большое значение владелец б-ки придавал текстологической и орфографической точности текста. Наличие в числе вкладов А. «учебных книг» - грамматик и риторик - свидетельствует о том, что их владельцу были свойственны филологические интересы.