ГОРЬКИЙ

Максим (наст. имя Алексей Максимович Пешков) (16.03.1868, Н. Новгород - 18.06.1936, Горки, под Москвой), писатель, драматург, общественный деятель. Род. в семье столяра-краснодеревщика, рано лишился родителей, воспитывался у деда, владельца красильной фабрики. В 6 лет освоил церковнослав. грамоту по Псалтири и Часослову, полюбил духовные стихи, к-рые рассказывала бабушка. Учился в 1876 г. в Ильинском (Ямском) уч-ще, в 1877-1879 гг. в Нижегородском слободском Кунавинском начальном уч-ще, где обратил на себя внимание Нижегородского еп. Хрисанфа (Ретивцева), похвалившего его за хорошее знание Псалтири и житий святых. Не окончил уч-ще, т. к. семья разорилась, был отдан «в люди», служил у разных лиц, в т. ч. в иконной лавке и иконописной мастерской И. Я. Салабановой. В 1885-1887 гг. в Казани работал пекарем, познакомился с оппозиционно настроенными студентами, народниками и марксистами, посещал кружки самообразования, читал и распространял подпольную лит-ру. В результате духовного кризиса, ощутив «усталость души, едкую плесень в сердце» (ПСС. Т. 16. С. 80), 12 дек. 1887 г. попытался покончить с собой, выстрелив в грудь из пистолета. В предсмертной записке просил «взрезать» его останки, чтобы узнать, «какой черт» сидел в нем «за последнее время». Решением Казанской духовной консистории от 13 янв. 1888 г. за попытку самоубийства на Г. была наложена епитимия с отлучением от св. Таинств на 7 лет (по др. данным, на 4 года). Прот. Петропавловского собора Казани Петр Малов должен был провести с ним увещательную беседу, но юноша отказался, заявив, что «повесится на воротах монастырской ограды», если его не оставят в покое.

М. Горький. Фотография. 1896 г.

В 1888 г., после неудачной попытки вести революционную пропаганду среди крестьян с. Красновидова под Казанью, странствовал по Моздокской степи. Вернулся в Н. Новгород, в 1889-1890 гг. работал письмоводителем, написал первое произведение - поэму «Песнь старого дуба», в к-рой заявил: «Я в мир пришел, чтобы не соглашаться». В 1891 г. путешествовал по России, обошел Поволжье, Дон, Украину, Крым, Кавказ, Бессарабию. Полученные впечатления отразились в ранних рассказах, первый из к-рых - «Макар Чудра» - был напечатан в газ. «Кавказ» 12 сент. 1892 г. за подписью «М. Горький». Во время странствий Г. посещал мон-ри, беседовал со священниками, монахами, встретился с меннонитом. В воспоминаниях «Об Иоанне Кронштадтском» описал встречу со знаменитым священником, состоявшуюся 24-25 июля 1891 г. в Куряжском мон-ре Харьковской губ. В рассказе «У схимника» отразилась встреча с неким подвижником, жившим в каменном склепе в задонском Тихоновском в честь Преображения Господня жен. мон-ре. Г. вспоминал его слова: «Не падай духом еще и потому, что человек ты есть и частицу Бога вмещаешь в себе; не забывай это, и всегда в душе твоей будет жить гордость первородством твоим на земле, а эта гордость не даст места отчаянию, и не будешь ты тогда рабом жизни, а господином ее» (ПСС. Т. 2. С. 406). Испытав определенное влияние этих бесед, Г. все же не вернулся в лоно Церкви.

В окт. 1892 г. приехал в Н. Новгород, сотрудничал в газетах, в авг. 1896 г. женился на Е. П. Волжиной. Рассказы Г. печатались в петербургских изданиях «Новое слово», «Русская мысль», «Северный вестник». Критики отмечали романтическое мироощущение автора, колоритное изображение жизни босяков. В 1898 г. вышли «Очерки и рассказы» в 2 т., имевшие успех и переизданные в 1899 г. В первых крупных произведениях Г. «Фома Гордеев» (1899) и «Трое» (1900) проявился его интерес к исследованию «души человека-правдоискателя». Талант Г. был отмечен Л. Н. Толстым и А. П. Чеховым, на рубеже XIX и XX вв. к писателю пришла всемирная слава. Пьесы «Мещане» (1901) и «На дне» (1902) ставились не только в России, но и за рубежом.

Живя в Н. Новгороде, Г. часто бывал в столицах. В 1899 г. в С.-Петербурге познакомился со мн. писателями и деятелями искусства, стал активным членом московского лит. кружка «Среда», в 1900 г.- одним из совладельцев демократического изд-ва «Знание», где печаталось первое собрание его сочинений в 4 т., завязал тесные связи с Московским Художественным театром. Г. сблизился с социал-демократами. Будучи и раньше под негласным надзором полиции, пройдя через арест и заключение в Метехском замке в Тифлисе в 1898 г., он еще активнее участвовал в революционной борьбе: ходил на демонстрации, выступал на собраниях, писал прокламации. В «Песне о Соколе» (1895) и «Песне о Буревестнике» (1901) Г. прославлял «безумство храбрых», что в накаленной предреволюционной обстановке воспринималось как призыв к борьбе с самодержавием.

В пьесе «На дне» судьбы людей, опустившихся на дно жизни, явились для автора материалом для философских размышлений о вере и безверии. Устами Сатина он утверждал: «Существует только человек, все же остальное - дело его рук и мозга». В письме И. Е. Репину эта мысль выражена еще резче: «Я не знаю ничего лучше, сложнее, интереснее человека. Он - все. Он создал даже бога» (ПСС: Письма. Т. 1. С. 377). В дидактической поэме «Человек» (1904) писатель утверждал: «Я создан Мыслию затем, чтоб опрокинуть, разрушить, растоптать все старое, все тесное и грязное, все злое,- и новое создать на выкованных Мыслью незыблемых устоях свободы, красоты и - уваженья к людям» (ПСС. Т. 6. С. 40-41). Попытки Г. уравнять мятежного человека с Богом не могли быть приняты религиозно мыслящей частью рус. общества. З. Н. Гиппиус назвала поэму произведением «безмысленным и бессмысленным», т. к. правда не в «Человеке», а в Боге (Новый путь. 1904. № 7. С. 250-251). Д. В. Философов писал: «Горький, испугавшись временного отчаяния, стал притуплять сознание, одурманивал его своей детской религией без Бога. И в этом его провал» (Слова и жизнь. СПб., 1909. С. 87). Скептицизм и неверие в загробную жизнь отразились в рассказах «О черте», «Еще о черте» (оба 1899), «И еще о черте» (1905).

События Кровавого воскресенья (9 янв. 1905), свидетелем к-рых был Г., усилили его веру в необходимость изменения общественного строя в стране. В тот же день он написал обращение ко «Всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств», где призывал к борьбе с самодержавием. Арест и заключение Г. в Петропавловской крепости в 1905 г. вызвали негативный отклик за границей, вскоре он был освобожден. Квартира писателя на Моховой ул. в Москве стала одним из центров восстания, здесь хранилось оружие, изготавливались бомбы. Чтобы избежать ареста, в февр. 1906 г. Г. уехал за границу с поручением от партии большевиков собирать средства на развитие революции. В том же году в США начал работать над повестью «Мать».

К этому времени Г. увлекся богостроительскими идеями (см. ст. Богостроительство), связанными с созданием новой религии без Бога на основе коллективного опыта и трудовой деятельности человека. Г. пришел не к постижению Христа, а к Его подмене псевдорелиг. построениями, мифическим «богом-народушкой», к-рому подвластно все, и свободным и сильным «Человеком». Г. испытал определенное влияние идей А. А. Богданова из ст. «Собирание человека» (1904), проникнутой духом пролетарской солидарности, а также неверно истолкованного учения сщмч. Иринея, еп. Лионского, о «собирании человека» в лоне христ. любви, свободе каждого и единстве всех. По мысли Г., слияние рабочих людей во всеобщее братство немыслимо без внутренней сложной работы по созданию нового «Человека», воодушевленного новой верой. Эта концепция, в понимании Г., раскрывалась в социализме. В сер. сент. 1906 г. он писал З. И. Гржебину: «Социализм есть великий процесс собирания раздробленных жадностью, пошлостью, ложью, злобой людей в единого великого Человека, прекрасного, внутренне свободного, цельного» (ПСС: Письма. Т. 5. С. 323). Богостроительские идеи отразились в ряде художественных произведений, наиболее ярко - в повестях «Мать» и «Исповедь».

В повести «Мать» Г. попытался встать на путь лит. «евангелизма». Учение социализма в ней подменяет христианство и постепенно овладевает сердцами персонажей. Героя повести Павла Власова автор сравнивает с Христом: «Это - человек», он - сеятель, проповедник новой веры. «Преображение» Павла и его товарищей происходит в процессе кощунственного переосмысления христ. заповедей, создания религии с «новым богом». Используя библейские образы, Г. сравнивает героев то с апостолами, то с ангелами на лестнице, к-рую увидел во сне Иаков, первомайскую демонстрацию рабочих в Сормове называет крестным ходом. В повести доминирует мысль о человеке, «невинно убиенном» и «воскресшем» к жизни, чтобы сделать ее справедливей. В воображении матери Павла Пелагеи Ниловны лица сына и его товарищей сливаются «в одно, худое, спокойно решительное, ясное лицо с глубоким взглядом темных глаз, ласковым и строгим, точно взгляд Христа, идущего в Эммаус» (ПСС. Т. 8. С. 108). За эту повесть против Г. было возбуждено уголовное дело, он обвинялся в богохульстве.

Герой повести «Исповедь» (1908) Матвей, искатель «Града Грядущего», после бесед со священниками, монахами, блаженными решает, что задача Церкви - «держать народишко в крепкой узде» (Там же. Т. 9. С. 313). Мон-рь изображен как гнездо порока. Матвей приходит к выводу, что народ, живущий во вражде и рассеянии, если станет единой силой, может «создать нового бога», «бога красоты и разума, справедливости и любви» (Там же. С. 341). В финале повести чудо исцеления больной девушки совершает эманация психофизической энергии людей, идущих крестным ходом, коллективная воля народа, объединенного одним чувством. В «Исповеди» явственно звучат антииндивидуалистические и антимодернистские мотивы, направленные, в частности, против богоискательства и идей Религиозно-философского общества. Г. сформулировал главную идею повести так: «Я старался осветить путь к слиянию с целым - счастье и источник высших наслаждений духа именно в этом слиянии - нигде кроме. Всякая личность - если это духовно здоровая величина - должна стремиться к миру, а не от мира - вот теза повести» (Архив А. М. Горького. Т. 9. С. 46).

Увлечение богостроительскими идеями, к-рые резко осудил В. И. Ленин, привело писателя в число организаторов партийной школы на о-ве Капри (Италия), куда он приехал 20 окт. 1906 г. и где прожил до кон. 1913 г. Г. присутствовал в Лондоне на V съезде РСДРП (апр.-май 1907), познакомился с Лениным, И. В. Сталиным, Г. В. Плехановым, Л. Д. Троцким и др. видными социал-демократами, но идейно поддерживал Богданова, А. В. Луначарского и созданную ими группу «Вперед». Стремясь примирить ортодоксальных большевиков с богдановцами, он по-своему воспринимал мысли, выраженные в работах Луначарского «Религия и социализм» и «Будущее религии», а также теорию Богданова о «коллективном разуме». В 1907 г., отвечая на вопросы анкеты ж. «Mercure de France» о религии, Г. писал: «Что касается религиозного чувства, вот как я его понимаю: религиозное чувство - это радостное и гордое чувство сознания гармонического единения человека со вселенной» (Свободные мысли. 1907. 28 мая).

В 1900-1910-х гг. Г. создал цикл рассказов «По Руси» (1912-1916), повести «Лето», «Городок Окуров» (1909), «Жизнь Матвея Кожемякина» (1910-1911), пьесы «Дачники» (1904), «Дети солнца», «Варвары» (обе 1905), «Последние» (1908), «Васса Железнова» (первая редакция 1910), «Фальшивая монета» (1913), «Зыковы» (1914). Изображал российскую действительность в столкновении противостоящих друг другу социальных групп или идей. Автобиографические повести «Детство» (1913) и «В людях» (1916) посвящены становлению характера героя, преодолевающего и «свинцовые мерзости» действительности, и противоречия собственного сознания, в к-ром правосл. вера борется с безверием. В эти годы Г. интересовался историей религии, изучал канонические и апокрифические Евангелия, жития святых, духовные стихи, работы по истории христианства, ислама, буддизма и др., собирал материалы о сектах (хлысты, скопцы, бегуны, иеговисты, богомилы, духоборы и др.). Позже в эпопее «Жизнь Клима Самгина» создал яркий образ Марины Зотовой, главы хлыстовской общины, хлыстовской «богородицы».

В дек. 1913 г., после амнистии, объявленной в связи с празднованием 300-летия династии Романовых, Г. вернулся в Россию. В предреволюционные годы главную задачу видел в просвещении народа и сплочении всех демократических сил России. Участвовал в создании демократического изд-ва «Парус» и антивоенного ж. «Летопись» (1915), газ. «Новая жизнь» (1917), в к-рой полемизировал с большевиками. Опубликованные там в 1917-1918 гг. циклы статей «Несвоевременные мысли» и «Революция и культура» отразили разочарование писателя в социальном перевороте, осуществленном с помощью насилия. Размышляя о необходимости сохранения национальных традиций, Г. протестовал против гонения на интеллигенцию, разграбления культурных ценностей, уличных самосудов и арестов. Тем не менее покушение на Ленина 30 авг. 1918 г. побудило его вступить на путь сотрудничества с советской властью.

Неск. лет Г. работал в России, в окт. 1921 г. вынужден был уехать из страны («Не поедете - вышлем»,- сказал ему Ленин), жил в Германии, Чехословакии, с 1924 г.- в Сорренто (Италия). За рубежом написал «Заметки из дневника. Воспоминания» (1924), последнюю часть автобиографической трилогии «Мои университеты» (1923), повесть «Дело Артамоновых» (1925), пьесы «Сомов и другие» (1930), «Егор Булычов и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933), цикл статей «О русском крестьянстве» (1922), очерк «В. И. Ленин» (1924) и др. В 1925 г. начата работа над эпопеей «Жизнь Клима Самгина» (первые 4 тома печатались с 1927 до 1936, произведение не закончено). С 1924 г. в СССР издавались 2 прижизненных собрания сочинений писателя. В мае 1928 г. Г. приехал в СССР, в 1928-1929 гг. совершал поездки по стране, итогом наблюдений стали очерки «По Союзу Советов» (1929) (в т. ч. очерк о СЛОН), в к-рых Г. восхищался достижениями советской власти и славил «великого маленького человека».

В 1918-1919 гг. Г. участвовал в организации изд-ва «Всемирная литература» (составляя план, предложил поэту Д. Н. Семёновскому подготовить сборник церковной лирики: христианской, буддийской, еврейской, мусульманской), Комиссии по улучшению быта ученых, Дома искусств, 1-го Рабоче-крестьянского ун-та, народных домов и театров, работал в Оценочно-антикварной комиссии и др. В 1922 г. издавал в Берлине ж. «Беседа». В 30-х гг. был фактически организатором всего лит. процесса в СССР. По предложению писателя были созданы журналы «Наши достижения», «СССР на стройке», «Литературная учеба», «За рубежом», «Колхозник» и др., к-рые он редактировал. Инициировал издание многотомных «Истории гражданской войны», «Истории фабрик и заводов», «Истории молодого человека ХIХ столетия», «Истории деревни», серий «Библиотека поэта», «Жизнь замечательных людей», ряда альманахов и сборников. Созданное по инициативе Г. изд-во «Асаdеmiа» выпускало лучшие произведения мировой лит-ры.

М. Горький с сыном Максимом. Фотография. 30-е гг. XX в. (РГБИ)

В 1921 г. возглавил международную кампанию по оказанию помощи голодающим. Переписка Г. с руководителями гос-ва свидетельствует, что он протестовал против репрессий, «красного» и «белого» террора, гонений на правосл. и католич. духовенство. В том же году послал опальному Патриарху Московскому и всея России свт. Тихону редкую книгу из своей б-ки. Получив ее, Патриарх ответил 8 сент. запиской (публ. впервые): «Ал[ексей] Мак[симович], очень Вам благодарен за любезный Ваш подарок - книгу, касающуюся иноверия духовенства в России» (ИМЛИ. Арх. А. М. Горького. КГ-рл-27-8-1). В кон. июля 1921 г. Г. с возмущением писал Ленину о следователе по делам духовенства в ВЧК И. А. Шпицберге, к-рый занимался национализацией церковного имущества, вскрытием мощей, участвовал в антирелиг. пропаганде и расправах над представителями духовенства: «Я слышал, что его, наконец, прогнали из ВЧК, да, кстати, и из партии. Это - хорошо, но не осталось ли там еще одного Шпицберга?» (Горький М. Неизданная переписка. М., 1998. С. 112). За границей Г. продолжал внимательно следить за событиями в стране, 21 апр. 1923 г. он сообщил Р. Роллану, что «не один раз писал моим друзьям-вождям о гнусности и глупости этих подготовок к убийству Буткевича, Цепляка и патриарха Тихона…» (Архив А. М. Горького. Т. 15. С. 58). Он не разделял взглядов антисоветски настроенной рус. эмиграции, но и с политикой советской власти во многом не соглашался. В частности, Г. возмутил факт запрещения и изъятия из б-к религ. книг, в т. ч. Библии, после чего он хотел отказаться от советского гражданства. На вопрос Роллана, не собирается ли он вернуться, ответил отрицательно, пояснив: «…в России мне пришлось бы играть роль крайне странную,- роль врага всем и всему. Атеист, я был бы вынужден защищать там религию…» (Там же. С. 87). Приехав в СССР, Г. пытался примирить Сталина с оппозицией, защищал опальных политиков и деятелей культуры.

В послереволюционной публицистике Г. развивал антирелиг. и антиклерикальные темы. Еще за границей, отвечая редактору франц. ж. «Европа», он коснулся своего отношения к Богу: «…если дьявол существует и вводит меня в искушение, то это - во всяком случае не «мелкий бес» эгоизма и тщеславия, а Абадонна, восставший против творца, равнодушного к людям и лишенного таланта» (Собр. соч.: В 30 т. Т. 24. С. 403). Г. вновь обратился к церковной лит-ре, но теперь его гораздо больше интересовала история атеизма. Осуждал папу Римского Пия ХI и Кентерберийского архиеп. Космо Гордона Ланга, к-рые в 1930 г. объявили «крестовый поход» против СССР. В ст. «С кем вы, мастера культуры?» (1932) писал: «В наши дни меч заменен... пулеметами, бомбами и даже «гласом божьим с небес»». Обвинял в изуверстве и своекорыстии «великих учителей Церкви», писал о зверствах инквизиции и вообще о «кровавой политике Церкви Христовой». Г. делал вывод, что Церковь, «служанка воспитателя и хозяина своего - капитализма, заражена всеми болезнями, которые разрушают его» (Там же. Т. 26. С. 261-263). В наброске «Серафим Саровский» (1933) изобразил прп. Серафима и монахов Оптиной пуст. грубыми, жадными, бессердечными людьми, к-рые ведут тяжбу из-за леса и требуют денег у посетителей. Выразительна последняя фраза: «Господи! Да что ты, не слышишь что ли?» (ПСС. Т. 20. С. 497). Г. называл представителей духовенства «такими же «гасителями разума» и человеконенавистниками, какими они были всегда, а особенно с той поры, как христианство было признано государственной религией» (Собр. соч.: В 30 т. Т. 26. С. 189). В докладе на I Всесоюзном съезде советских писателей (1934) назвал Христа «единственным «положительным» типом, созданным церковной литературой», типом «неудачного примирителя всех противоречий жизни» и заметил, что даже этот образ служит интересам угнетателей. Писал, что Евангелие, «вооружая господ, разоружало рабов» (Там же. С. 194). В 1934 г. в переписке с Л. Б. Каменевым Г. высказывался за создание истории «труда как источника познания», развенчание идеи «воскресения из мертвых» и «соблазнительной сказочки о потустороннем и блаженном бытии» (Горький М. Неизданная переписка. С. 251). В 1935 г. Г. писал А. А. Суркову: «По линии богоборчества крайне важно еще раз отметить языческое - совершенно лишенное мистики - представление о Боге» (Собр. соч.: В 30 т. Т. 27. С. 497).

С 1931 г. Г. жил в Москве в бывш. особняке С. П. Рябушинского под контролем ОГПУ-НКВД. Вся его корреспонденция просматривалась, не все посетители допускались к нему. Собрания писателей, к-рые устраивались в его доме, посещали руководители гос-ва во главе со Сталиным. На них вырабатывалась политика партии в области лит-ры, обсуждались вопросы, связанные с созданием Союза советских писателей. Со 2-й пол. 1933 г. Г. возглавил Оргкомитет и начал руководить подготовкой к I Всесоюзному съезду советских писателей. В отличие от Сталина не стремился подчинить культуру партийному диктату, считал, что Союз писателей будет добровольным объединением творческих работников. В письме к Сталину от 2 авг. 1934 г. отказался возглавить Правление Союза писателей, не желая работать с партийными чиновниками.

Г. умер при загадочных обстоятельствах, существует версия о его убийстве. Дежурившая у постели умирающего О. Д. Черткова вспоминала: «Однажды ночью он проснулся и говорит: «А знаешь, я сейчас спорил с Господом Богом. Ух, как спорили. Хочешь, расскажу?» А мне неловко было его расспрашивать» (Вокруг смерти Горького. М., 2001. С. 83). Похоронен в Москве на Красной пл., урна с прахом замурована в Кремлёвской стене.