КИСЕЛЬ

Адам Григорьевич (1599 или 1600 - 3.05.1653, Брест (совр. Белоруссия)), лидер правосл. шляхты Речи Посполитой в 30-40-х гг. XVII в. Происходил из старинного рода волынской шляхты, родителей К. звали Григорий и Феодора. Получил образование в Замойской академии, где познакомился с сыном основателя академии Т. Замойским, к-рый в дальнейшем способствовал карьере К. В Замойской академии учились мн. православные, в их числе Исаия (Трофимович-Козловский) и Сильвестр (Косов); возможно, начало их контактов с К. относится ко времени его обучения в Замостье. В правосл. вере по желанию родителей его наставлял Кассиан Сакович. В 20-х гг. XVII в. К. унаследовал от отца с. Низкиничи Владимирского повета на Волыни.

Адам Кисель. Портрет. Неизв. художник. 1653 г.

С 1617 г. К. нес военную службу, принимая участие в войнах Речи Посполитой с Россией и Османской империей, позднее со Швецией. В 1622 г. он был направлен как королевский посол на волынский сеймик, что говорит о расположении двора к К. Очевидно, в то время он не принадлежал к кругу правосл. шляхтичей, выступавших против религ. политики кор. Сигизмунда III Вазы, всемерно поддерживавшего Брестскую унию. За свои заслуги К. получил от короля земли на Черниговщине. Не порывая открыто с Православием, К. поддерживал контакты с униат. иерархами: дружил с униат. Владимиро-Волынским еп. Иоакимом Мороховским, к-рый сделал его своим душеприказчиком, митр. Иосиф Вельямин Рутский отдал К. в аренду одно из своих имений.

Во 2-й пол. 20-х гг. XVII в. власти Речи Посполитой и униат. Церковь направляли особые усилия на осуществление «новой унии»: предполагался созыв 2 Соборов - православного и униатского, к-рые выработали бы условия соглашения для обсуждения на общем Соборе. Такие предположения находили известный отзвук среди правосл. шляхты. Предложенный план обсуждался на сейме 1629 г. представителем униат. митр. Иосифа Рутского настоятелем Жидичинского во имя свт. Николая Чудотворца мон-ря и главой Виленского братства Иосифом (Бобриковичем), посланником правосл. шляхты на сейме Лаврентием Древинским, др. представителями православных. В переговорах участвовал и К. как один из послов на сейме от волынской шляхты. Его рукой написан итоговый документ обсуждений - проект конституции сейма о созыве соответствующих Соборов, чтобы принятые на общем Соборе решения были затем утверждены сеймом.

Сейм, однако, постановления о созыве Соборов не утвердил, и уже после его роспуска соответствующее решение было принято королем. В королевском универсале указывалось, что Соборы созываются для «устранения различий с Римской Церковью, а их решения должны были быть представлены королю» (АрхЮЗР. К., 1883. Ч. 1. Т. 6. С. 598-599). В июле 1629 г. в Киеве должны были собраться православные, чтобы подготовиться к участию в совместном Соборе во Львове осенью 1629 г. Королевским послом на Собор в Киеве по рекомендации митр. Иосифа Рутского был направлен К. Хотя К. не удалось добиться нужного решения, униат. митрополит одобрил его деятельность и выражал надежду в письме к папскому нунцию, что он может сыграть большую роль в деле привлечения православных на сторону унии. Митрополит имел в виду беседы К. с правосл. митр. Иовом (Борецким) и архим. Киево-Печерского мон-ря Петром (Могилой), которые проявили готовность созвать Собор и согласились обсуждать спорные догматические вопросы. Несмотря на это, К. в Киеве столкнулся с большими трудностями. Хотя митр. Иов (Борецкий) готов был провести Собор, против его созыва решительно выступили противники унии - казаки, киевское духовенство и даже правосл. шляхта, справедливо отмечавшая, что королевский универсал не соответствует достигнутой на сейме договоренности, и заранее объявившая недействительными решения, которые будут приняты в ущерб правосл. вере и правам правосл. Церкви в Речи Посполитой. То, с чем К. столкнулся в Киеве, не могло не вызвать у него сомнений в правильности религ. политики Сигизмунда III. К этому времени следует отнести и начало постоянных контактов между К. и Петром (Могилой).

В апр. 1632 г. К. публично отрекся от унии и затем принял активное участие в борьбе за признание правосл. иерархии, к-рая развернулась во время бескоролевья 1632 г., наступившего после смерти Сигизмунда III. На собравшемся в кон. сент. 1632 г. сейме для избрания нового короля К. был одним из 5 послов, направленных волынской шляхтой, которые должны были заявить, что не приступят к выборам, пока не будет осуществлено «успокоение греческой религии». Активно участвуя в спорах, К. доказывал, что именно правосл. Церковь является законной наследницей первой христ. Церкви Руси и ей должны принадлежать все права, предоставленные этой Церкви до 1596 г. Он доказывал также, что решения, которые примет сейм, не нуждаются в санкции папы. Для взглядов К. можно считать характерным утверждение, что Речь Посполита не должна пренебрегать мнением такого большого числа шляхтичей - приверженцев Православия, отдавая предпочтение мнению немногих униат. епископов.

В ситуации, когда начиналась Смоленская война с Россией и Речь Посполита нуждалась в поддержке Запорожского войска (см. Запорожская Сечь), были приняты «Пункты успокоения», предусматривавшие офиц. признание правосл. Церкви, передачу православным митрополичьей кафедры в Киеве, 3 епископских кафедр на Украине и одной в Белоруссии, а также раздел храмов в больших городах между униатами и православными. Кандидатов для занятия кафедр должны были предложить правосл. духовенство и шляхта.

14 нояб. был избран королем Владислав IV Ваза, сын Сигизмунда III. К. активно способствовал организации съезда, участники которого сразу после избрания предложили новому монарху для возведения на митрополичью кафедру 2 кандидатов, один из них был Петр (Могила). Т. о., благодаря усилиям К. было заключено соглашение, обеспечившее верность православных Польско-Литовскому гос-ву, во главе правосл. митрополии оказался человек, лояльный к Речи Посполитой. Действия К. принесли ему расположение кор. Владислава и должность «королевского секретаря».

Борьба за осуществление на практике «Пунктов успокоения» разгорелась на собравшемся в нач. 1633 г. коронационном сейме, где К. неоднократно выступал как выразитель общего мнения православных послов - участников сейма. Именно К. 15 февр. внес предложение подтвердить «Пункты успокоения» решением сейма. Это предложение столкнулось с сопротивлением католиков, говоривших, что подобное можно сделать лишь с одобрения папы Римского. К. энергично отстаивал противоположную т. зр. Ему приписывают созданное в это время анонимное сочинение, где излагались такие взгляды. На этом сейме в 1-й раз была предпринята попытка лишить К. депутатских полномочий. После долгих споров был принят «Диплом» Владислава IV, который должен был действовать до следующего сейма. «Диплом» включал признание правосл. иерархии, права православных на находящееся в их руках имущество, обещание создать комиссию для раздела в больших городах церквей и мон-рей между приверженцами 2 конфессий. В марте 1633 г. были выданы королевские грамоты Петру (Могиле) и др. кандидатам на епископские кафедры. Летом 1633 г. К. содействовал заключению соглашения, по к-рому Исаия (Копинский) отказался от притязаний на митрополичью кафедру. В марте 1633 г. К. принял от униат. еп. Иеремии Почаповского Жидичинскую архимандритию с имениями, церковью Богородицы в предместье Луцка и передал ее православному Луцкому еп. Афанасию (Пузыне).

В 1633-1634 гг. К. прилагал усилия, чтобы обеспечить приход запорожцев на королевскую службу и защитить Черниговщину от наступающих рус. войск. В эти годы укрепились его связи с Черниговской землей, где он получил пожалования и важный пост подкомория. После заключения мира между Россией и Речью Посполитой К. постоянно участвовал в комиссиях, занимавшихся установлением пограничной линии между гос-вами. 30-40-е гг. XVII в. были временем успешной карьеры К. В 1641 г. он стал черниговским каштеляном, в 1645 г. киевским каштеляном, в 1648 г. брацлавским воеводой. С этим последним назначением К. вошел окончательно в состав того узкого слоя людей, к-рые сосредоточили в своих руках власть в Польско-Литовском гос-ве. Одновременно с успешной карьерой росли и земельные владения К. Если в 1621 г. К. принадлежало одно с. Низкиничи, то к концу жизни ему принадлежало 65 поселений (гл. обр. на Киевщине и на Волыни), приносивших годовой доход в 150 тыс. злотых.

Во 2-й пол. 30-х гг. XVII в. К. регулярно выбирали послом на сейм то от черниговской, то от волынской шляхты. Столь же постоянно он выступал на этих сеймах от имени правосл. послов как выразитель их общей позиции. По-видимому, именно благодаря этому противники К.- униаты и католики стали именовать его «главой схизматиков». Главные усилия К. как предводителя православных на сеймах были направлены на то, чтобы обеспечить реальную передачу православным всех кафедр, храмов и владений, к-рые были выделены для них актами 1632-1633 гг. Эта борьба началась на сейме, созванном в янв. 1635 г. Чтобы добиться своего, правосл. послы во главе с К. были вынуждены угрожать срывом работы сейма. В результате в марте 1635 г. были выданы православным и униатам королевские привилеи, определявшие, какие мон-ри и епископские кафедры должны принадлежать каждой из Церквей. Эти привилеи были затем подтверждены особой конституцией сейма. Так была окончательно утверждена легитимность правосл. иерархии и права православных на определенные кафедры и мон-ри.

Принятие этих решений сопровождалось протестами униатов и католиков, в привилей, выданный православным, были внесены неблагоприятные для них по сравнению с «Пунктами успокоения» изменения. Кроме того, было необходимо добиваться, чтобы эти установления осуществились на практике. Ряд постановлений униаты саботировали. Так, в Перемышльской епархии отказывались передать правосл. еп. Сильвестру (Гулевичу) выделенные ему мон-ри, и епископу пришлось занять их силой, после чего он подвергся судебному преследованию. Комиссия, которая в 1635-1636 гг. выделяла для православных храмы в различных городах западноукр. воеводств, также сталкивалась с сопротивлением со стороны униатов, а ряд решений комиссии был отменен королем. На сейме 1637 г. К. от имени правосл. послов добивался, чтобы комиссия продолжала работу и ее решения исполнялись, а еп. Сильвестр (Гулевич) и его сторонники были бы освобождены от судебного преследования. Особое место в его выступлениях занял вопрос о разрешении правосл. богослужений на территории Смоленского воеводства, что вызвало резкое недовольство послов смоленской шляхты (на сейме в 1638 один из смоленских послов добивался удаления К. из посольской избы). Был подготовлен проект конституции «Religia grecka», в котором предусматривалось возобновление и завершение работы комиссии, а спор о владениях Перемышльского еп-ства должен был быть рассмотрен на следующем сейме. Однако, т. к. сейм был сорван, конституция не была принята, в марте 1637 г. еп. Сильвестр (Гулевич) и его сторонники были осуждены коронным трибуналом.

На сейме в апр. 1638 г. К. неоднократно от имени правосл. послов добивался передачи православным выделенных для них храмов, прекращения начатых против них судебных процессов и освобождения от наказания еп. Сильвестра (Гулевича) и его сторонников. Он также предлагал, чтобы споры между униатами и православными рассматривались не на враждебных православным трибуналах, а на сейме. Выступления К. вызвали недовольство маршалка сейма и части послов, пытавшихся найти предлог для изгнания К. из посольской избы. И все же в известной мере поставленных целей удалось достичь. Конституция «Religia grecka» подтверждала решения, принятые в 1635 г., но в ней предусматривалось также, что трибуналы не должны своими постановлениями нарушать законы. О деятельности сейма 1639 г. сохранилось мало сведений. Известно, что на этом сейме К. должен был добиваться возвращения православным храмов в Люблине и Вильно, принятия новой конституции о положении правосл. Церкви. На этом сейме К. снова пытались отстранить от участия в работе посольской избы. Сейм был сорван. На сейме 1640 г. К. от имени правосл. послов добивался возвращения захваченных униатами церквей в Люблине и Красноставе, открытия закрытых униатами 300 правосл. церквей, отмены приговора еп. Сильвестру (Гулевичу) и его сторонникам. Вопрос об «успокоении православных» был отложен.

На сейме 1641 г. К. выступил от имени киевской, брацлавской, волынской и черниговской шляхты с большой речью о необходимости отменить патронат Львовских католич. архиепископов над правосл. Львовской епархией, о возвращении церквей, переданных православным по решениям комиссии и удерживаемых униатами. Он требовал прекратить закрывать правосл. церкви и силой принуждать православных принимать унию. Он утверждал, что, когда «русские» свободно присоединились к «полякам», им была гарантирована свобода исповедания, а правосл. Церковь была уравнена в правах с католической. Эти установления следует соблюдать, чтобы не были нарушены дворянские «свободы» «русских» и не оказалось под угрозой единство гос-ва. Для рассмотрения поднятых проблем была создана депутация из послов и сенаторов, членом к-рой стал К. После долгих дебатов лишь в окт. 1641 г. был подготовлен проект конституции, в ней еще раз были подтверждены решения 1635 г. с тем неблагоприятным для православных пунктом, что после смерти Сильвестра (Гулевича) в Перемышле не будет православных епископов. Правда, приговор еп. Сильвестру был отменен, а король приказал передать церковь в Люблине правосл. Люблинскому братству, но это были второстепенные уступки. Сейм также принял специальную конституцию о том, что судебные процессы между православными и униатами должны быть отложены до следующего сейма, на к-ром они будут рассмотрены. На будущее предусматривалось, что споры о церковных имуществах будет рассматривать королевский реляционный суд. Большая часть требований православных не была удовлетворена. В появившейся в то время анонимной брошюре содержались порицания К., допустившего такой исход работы сейма.

Получив в кон. 1641 г. кресло в сенате, К. уже не мог участвовать в работе посольской избы, а о его деятельности в сенате по защите прав православных судить трудно. Выступления К. в защиту православных, хотя и расходившиеся с правительственными планами, не нанесли ущерба его карьере. Имело значение, что руководимые К. правосл. послы, неоднократно угрожая сорвать сейм, если их требования не будут удовлетворены, ни разу не привели этой угрозы в исполнение.

Действия К. на сейме в защиту православных снискали ему широкое признание и правосл. шляхты, постоянно выбиравшей его послом, и правосл. духовенства. В 1635 г. Виленское братство посвятило К. сборник молитв («Молитвы повседневные»). В посвящении восхвалялось его благочестие и усилия по защите православных на сеймиках и сейме. Такой близкий к Петру (Могиле) человек, как глава Киево-Могилянской коллегии Сильвестр (Косов), посвятил К. изданные в 1635 г. сочинения: «Exegesis, to iest Zdanie sprawy o szkolach kiiowskich i winnickich» и «Paterikon». В посвящении в Патерике К. восхвалялся за то, что добился «удовлетворения русского народа без затруднения дел Речи Посполитой». В Патерике Сильвестр (Косов) утверждал, что предком К. является мудрый человек, спасший в X в. Белгород от захвата печенегами,- «гетман Свентольд». После этого у К. и его родичей появился герб, якобы полученный Свентольдом от киевского князя, а К. в исходивших от него бумагах стал называть себя «Свентольдичем».

Власти нуждались в поддержке К. для предотвращения казацких волнений на Украине. Осенью 1634 г. К. вместе с Л. Жолкевским стал членом комиссии, отправленной на Украину, где казаки - участники Смоленской войны требовали внесения себя в реестр. В 1635 г. гетман И. Ф. Сулима разрушил крепость Кодак, поставленную на Днепре, чтобы мешать походам казаков на море. Жолкевский и К. добились того, что «верные» казаки выдали Сулиму, и он был казнен. Деньги для подкупа казакам раздавал К. Когда в следующем году Жолкевский заболел и вскоре умер, К. стал главным лицом на переговорах с казаками. В нач. авг. 1636 г., посетив казацкий лагерь под Ресавой, он прилагал усилия, чтобы не допустить волнений. Он обещал, что войску будет выплачено жалованье, а жалобы на «урядников» будут рассмотрены. По его просьбе митр. Петр (Могила) прислал к казакам 2 игуменов с посланием, в котором просил не начинать восстания, т. к. это приведет к потере казацких «вольностей» и нанесет вред Церкви. Буд. участникам восстания грозило неблагословение митрополита. В таком же духе обращался к казацкому войску К., предлагая казакам адресовать жалобы сейму. В мае 1637 г. К. вместе с Н. Потоцким выехал в казацкий лагерь, чтобы выплатить войску часть обещанных денег. Комиссары сумели, выдав жалованье, провести запись 7 тыс. казаков в реестр и принять от них присягу.

Несмотря на эти усилия, в мае 1637 г. на Украине началось казацкое восстание, сопровождавшееся избиением лояльной по отношению к Речи Посполитой старшины, на поддержку к-рой опирался К. В составе коронной армии К. принял участие в войне с восставшими. Когда казацкое войско, потерпев неудачу, оказалось в окружении, К. вел переговоры, завершившиеся капитуляцией казацкого войска. К. добивался выдачи предводителей восстания, обещая, что им будет сохранена жизнь, но, несмотря на это, они были казнены. Все это привело к ухудшению отношений между К. и казаками, к-рые позднее говорили, что у К. «русская кость обросла польским мясом». В февр. 1638 г. при участии К. был составлен новый реестр и реестровые казаки приняли присягу на верность Речи Посполитой.

Была еще одна причина для расположения правящих кругов Речи Посполитой к К. В сер. 30-х гг. XVII в. польск. власти вернулись к планам объединения правосл. и униат. Церквей на общем Соборе. Римской курии в сер. 30-х гг. был предложен проект создания особого патриархата, подчиненного папе, однако реакция Ватикана оказалась отрицательной. Когда в 40-х гг. переговоры возобновились, К. принял в них активное участие. Осенью 1643 г. папские бреве с предложением начать переговоры были направлены Петру (Могиле) и К. В нач. 1645 г. представитель кор. Владислава IV В. Магни привез в Рим ряд предложений от православных Киевской митрополии. Среди них была обширная записка «Sententia cujusdam nobilis Poloni graecae religionis», автором к-рой исследователи с основанием считают К. Утверждая в записке, что тонкие различия по догматическим вопросам могут интересовать только теологов, автор подчеркивал, что при осуществлении соединения Церквей главная роль должна принадлежать дворянству. На сеймиках необходимо выбрать послов для обсуждения спорных вопросов. Затем послы на сейме примут решение о созыве Собора для установления согласия между 2 частями «Руси». На этом Соборе, в котором будет участвовать дворянство, все спорные вопросы можно решить в дружеской дискуссии, а итог переговоров должен быть одобрен сеймом. Эти предложения отражали не только личную позицию К. Сходный способ решения религ. споров (созыв «fraternum colloquium» православных и католиков) предлагала волынская шляхта своим послам на сейм 1645 г. Соглашаясь на уступки по нек-рым догматическим вопросам, К. и Петр (Могила) упорно отстаивали автономию своей Церкви. Ее глава должен был избираться епископами без утверждения папой, к-рому он отправлял бы только свое исповедание веры.

Сохранились и др. документы этого времени, исходившие от К., к-рые дают дополнительные сведения о его отношении к вопросу о соединении Церквей. В грамоте 1643 г. об основании Покровского мон-ря в его родовом имении Низкиничи (см. Низкиничский в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-рь) К. выражал сожаление, что единство христ. мира серьезно нарушено и теперь приходится добиваться сохранения прав «греческой» религии. Одновременно он выражал убеждение, что всякое гос-во является совершенным, когда оно имеет одного главу. Такой же должна быть Respublica ekklesiastika, как это и было в апостольские времена, когда во главе нее стояли преемники «верховного апостола» Петра. В грамоте 1646 г. об основании католич. храма в своем имении Свойчево К. писал, что у приверженцев «латинского» и «греческого» обрядов вера одна, хотя в наст. время из-за человеческих грехов между ними нет единства.

На переговорах о соединении Церквей возникли трудности. Уступки по догматическим вопросам и требования широкой автономии курию не удовлетворяли, был неприемлем и способ решения проблем, предлагавшийся К. В конце концов курия согласилась на созыв Собора для обсуждения вопроса о соединении Церквей. Однако в ночь на 1 янв. 1647 г. митр. Петр (Могила) скончался. По совету К. его преемником стал Сильвестр (Косов). В апр. 1647 г. в Вильно был созван съезд православных, к-рый одобрил предложения, выдвигавшиеся ранее Петром (Могилой). 13 дек. 1647 г. К. обратился к митрополиту с письмом, в к-ром, настаивая на сохранении Церковью своих обрядов и автономии, советовал пока не обращаться к патриарху в К-поль за подтверждением его в сане. В первые месяцы 1648 г. состоялись беседы Владислава IV и коронного канцлера Е. Оссолинского с К. и Сильвестром (Косовым), тогда же было принято решение созвать в Варшаве летом 1648 г. совместный Собор православных и униатов. Планы были сорваны восстанием Б. М. Хмельницкого. Участие К. в этих переговорах стало известно, и это не способствовало улучшению отношений между ним и казачеством. В февр. 1649 г. посол Хмельницкого в Москве С. Мужиловский говорил, что К.- униат и хотел привести в Киев патриарха от папы.

В 1647 г. К. выполнил важное дипломатическое поручение. В сер. 40-х гг. XVII в. в связи с планами войны против Крыма возникла необходимость в сближении Речи Посполитой с Россией. При избрании послов на сейм 1646 г. волынская шляхта рекомендовала К. как политика, способного добиться соглашения с Россией. Сейм дал ему полномочия обсудить с рус. правительством планы союза против татар, соглашение следовало представить на утверждение сейму. В июне 1647 г. К. направился в Москву. Сейм предписывал заключить договор только об оборонительном союзе, король желал более широкого соглашения. В Москве К. говорил, что союз 2 государств может привести к устранению татар с сев. берегов Чёрного м. В сент. 1647 г. было заключено соглашение, к-рое предусматривало, что одно гос-во должно оказать помощь другому в случае нападения на него татар. Когда началось восстание Хмельницкого, которого поддерживали татары, К. добивался, чтобы в соответствии с соглашением русское правительство выслало против них войска.

Одновременно по поручению Е. Оссолинского, фактически возглавившего правительство после смерти Владислава IV в мае 1648 г., К. попытался вступить в переговоры с казаками, чтобы добиться соглашения с ними и разрешить им морские походы. К. рассчитывал при этом на содействие духовенства. Его посланцем к Хмельницкому в июне 1648 г. стал Петроний (Ласко), игум. мон-ря в Гоще. К. предлагал Хмельницкому отослать татар и искать соглашения с Речью Посполитой. На собравшемся в июле 1648 г. конвокационном сейме было принято решение начать переговоры с Хмельницким. Во главе представителей Речи Посполитой был поставлен К., к-рый предлагал искать соглашения с казаками, чтобы разорвать их союз с татарами и начать совместные действия против Крыма. В инструкциях К. предписывалось добиваться, чтобы казаки разорвали союз с татарами, выдали пленных, за что им была обещана амнистия и увеличение реестра. Однако бунт стихийно разрастался, захватывая все новые территории, и соглашение с казаками на предложенных условиях становилось все менее вероятным. Киевские, черниговские и часть волынских владений К. были охвачены мятежом. В авг. 1648 г. комиссары не смогли проехать к Хмельницкому через земли, охваченные восстанием. Пришлось отправить Хмельницкому письма, а К. просил содействия митрополита, обещавшего помочь. Бурная дипломатическая деятельность не принесла успеха, в разных местах постоянно вспыхивали военные столкновения, и в 20-х числах августа переговоры были прерваны. К. пытался добиться их возобновления при содействии митрополита, который, по его сведениям, находился в лагере Хмельницкого, но из этого ничего не вышло. К. присоединился к армии, стоявшей в районе Константинова, и затем вместе с ней бежал из лагеря, опасаясь, что войско будет окружено пришедшими на помощь Хмельницкому татарами.

В кон. 1648 г., после смерти Владислава IV, королем был выбран его брат Ян II Казимир. Новому правителю Хмельницкий направил условия, на к-рых казацкое войско было бы готово подчиниться его власти. Одним из этих условий была ликвидация унии. Для выработки конкретных условий соглашения к Хмельницкому были направлены комиссары во главе с К. Перед началом переговоров К. искал содействия митрополита и архимандрита Киево-Печерского мон-ря, с к-рыми встречался в своем имении Новосёлки под Киевом. Комиссары пытались въехать в Киев, но городские власти отказались дать им квартиры, несмотря на уговоры митрополита. Переговоры начались в Переяславе в февр. 1649 г. На самих переговорах, судя по сохранившемуся дневнику, вопросы, связанные с межконфессиональными отношениями, не обсуждались, но требования казацкой стороны нашли выражение как в подготовленном в гетманской канцелярии тексте соглашения о перемирии, так и в обращении войска Запорожского к королю. Одним из главных требований была ликвидация унии и передача православным имущества, к-рое традиционно принадлежало правосл. Церкви. Киевский митрополит должен войти в состав сената. Киевские воевода и каштелян должны быть «русского народа» и правосл. веры, вместе с митрополитом они будут отстаивать в сейме права рус. народа и православных. Униаты по желанию могли стать католиками. Католич. храмы и мон-ри могут в Киеве остаться, но иезуитам необходимо город покинуть. Еще до передачи королю этих требований К. получил от короля пост киевского воеводы, ставший вакантным после смерти воеводы Януша Тышкевича-Логойского.

В свою очередь от К. требовалось убедить Хмельницкого и казачью старшину пойти на соглашение с властями Речи Посполитой, чтобы общими силами подавить охватившее Украину народное движение. Один из возможных вариантов соглашения предусматривал составление реестра, предоставление различных прав Запорожскому войску, но и одновременно его временный уход в Запорожье, чтобы коронное войско тем временем пришло на Украину и привело подданных к покорности. К. заверял, что пойдет сам с войском и не допустит лишней жестокости. Эти предложения были для Хмельницкого неприемлемы. На предложения Хмельницкого, адресованные королю, ответа не было, не было дано и к.-л. инструкций К., к-рый, как предполагалось, должен был возобновить переговоры по окончании перемирия. Положение обострило и прямое обращение К. к казацким полковникам, чтобы они заставили гетмана сохранить мир. Дипломатическая миссия К. была провалена.

Началась война, и К. присоединился к коронной армии. В авг. 1649 г. эта армия во главе с кор. Яном Казимиром была окружена войсками Хмельницкого и татарами под Зборовом. Армии угрожал разгром, но крымский хан заставил Хмельницкого пойти на переговоры. К. был одним из комиссаров на мирных переговорах. Среди требований, выдвинутых укр. стороной, снова важное место занял вопрос о ликвидации унии, как в Короне, так и в Великом княжестве Литовском. Правосл. Церкви должны быть возвращены все храмы и имущество, находящиеся в руках униатов, их следовало передать высланному войском Запорожским полковнику. Иезуитам и др. католич. монахам необходимо было оставить укр. земли, адм. и городские должности на укр. землях следовало предоставлять только православным. Содержалось в этих условиях и требование, чтобы митрополит и 2 епископа заняли места в сенате наряду с католич. иерархами. Результатом переговоров стало соглашение «Декларация ласки короля его милости на пункты прошения войска Запорожского». Из выдвинутых требований были удовлетворены 3: митрополиту (но не епископам) было обещано предоставить место в сенате, король обещал давать должности в воеводствах Киевском, Брацлавском и Черниговском только правосл. шляхтичам, иезуитам запрещалось жить в Киеве и в др. укр. городах. Что же касается главных требований - о ликвидации унии и о возврате православным церковного имущества, то их решение откладывалось до приезда на сейм митрополита Киевского и др. православных духовных лиц. Позднее К. ставил себе в заслугу такое решение вопроса об унии (это подтверждается более поздним свидетельством Хмельницкого, что К. убедил его удовлетвориться пока королевским привилеем).

После заключения мира К. прилагал старания, чтобы созвать перед сеймом в Житомире предсеймовый сеймик киевской шляхты, где он мог бы выступить как киевский воевода, и одновременно выслал представителей, чтобы они взяли в свои руки управление его имениями на территории гетманства. Однако осенью 1649 г. слуги К. с большими трудностями сумели проехать лишь в нек-рые из его владений, а собрать сеймик К. и бежавшей от казаков шляхте удалось лишь на зап. границе Киевского воеводства. Все же К. сумел добиться гарантии безопасности от Хмельницкого и поздней осенью 1649 г. смог въехать в Киев, где встретился с гетманом. По свидетельству К., он убеждал Хмельницкого отказаться от требования ликвидации унии: как нельзя принуждать православных к перемене веры, так нельзя таким же образом поступать и с униатами. Гетман согласился с этим доводом, но заявил, что «сокровища церковныя», «не униатом сотворенная», должны быть переданы правосл. Церкви. Об этом говорилось в инструкции послам Запорожского войска на сейм. В документе настойчиво подчеркивалось, что укр. сторона будет добиваться оперативного исполнения принятых сеймом решений. На сейм для решения этих вопросов выехал митр. Сильвестр (Косов) с большой делегацией правосл. духовенства. В нач. дек. 1649 г. в Киеве митрополит и его свита встречались с К.

Адам Кисель. Рисунок в кн. «История Малой России от водворения славян в сей стране до уничтожения гетманства». Киев. Южно-русское книгоиздательство Ф. А. Иогансона, 1903 г.

Сохранившийся дневник пребывания правосл. делегации в Варшаве позволяет представить и ход переговоров, и роль в них К. Выступая на переговорах, к-рые начались в Варшаве 8 янв. 1650 г. с участием митрополита и католич. и униат. епископов, К. призвал принять решение, «как бы народ руский утолить и утешити», т. к. иначе «начнется паки война». Во время переговоров К. поддерживал предложения митрополита и Хмельницкого о передаче православным всех церковных имений, которые традиционно принадлежали правосл. Церкви. Когда католич. епископы подняли вопрос о заключении задуманной при Владиславе IV новой унии, К. заявил, что не следует «спираться», существует ли чистилище, а вопрос об исхождении Св. Духа - «школьное о том дело, а не наше», но правосл. Церковь должна оставаться под властью К-польского патриарха. Когда митрополит отказался обсуждать догматические вопросы и настаивал на возвращении имений, ссылаясь на волю казаков, воевода его поддержал, указывая, что отказ от уступок приведет к войне.

9 янв. состоялась встреча К. с митрополитом и др. духовными лицами. На этой встрече К. убеждал их, что следует удовлетвориться частичными уступками, чтобы сейм подтвердил Зборовские соглашения и те права, к-рые они предоставляют Запорожскому войску. В дальнейшем можно было бы отбирать бенефиции у униатов после смерти епископа или священника, и так уния постепенно перестала бы существовать. Иначе дело может дойти до войны, к-рая неизвестно чем окончится, а любой ее исход будет для Церкви невыгоден. В случае победы поляков Православие подвергнется гонениям, в случае победы казаков правосл. духовенство окажется у них в полном подчинении. К. удалось убедить в правильности своих предложений казацких послов, заинтересованных в подтверждении прав Запорожского войска.

В последующие дни К. участвовал в составлении обращения правосл. духовенства к королю. Обращение включало в себя 3 условия: 1) передачу православным епископских кафедр в Луцке, Холме, Перемышле, Жидичинского и Лещинского монастырей и церкви в Люблине; 2) передачу православным вакантных бенефициев после смерти униатов; 3) возвращение церквей, отданных православным при Владиславе IV в Вильно, Смоленске, Львове и других городах, но захваченных униатами. 15 янв. К. присутствовал при обсуждении этого документа на встрече у архиепископа Гнезненского, но практически в обсуждении не участвовал.

В день окончания сейма, 12 янв. 1650 г., был издан королевский привилей, к-рому была придана форма подтверждения изданных Владиславом IV «Пунктов успокоения». Признавались права православных на кафедры Луцкую, Холмскую, Мстиславскую, к последней присоединили половину приходов Полоцкой архиепископии. Перемышльская кафедра должна была перейти к православным после смерти униат. еп. Афанасия (Крупецкого), но еще до этого мон-ри св. Онуфрия, Лавра и Смольница будут переданы православному епископу. К православным отойдут мон-ри Лещинский и Жидичинский. Привилей включал также перечень храмов в разных «землях» Речи Посполитой, к-рые королевские комиссары передадут православным. Правосл. духовенство освобождалось от даней и повинностей и должно было подчиняться только своим иерархам. Хотя на переговорах было дано обещание передавать православным церкви после смерти униат. священников, в текст привилея это обещание не вошло. Так, план, предложенный К. православным, не был осуществлен, дело ограничилось устным обещанием короля. Поднимавшийся вопрос о включении правосл. духовных лиц в состав трибуналов наряду с католическими был отложен до следующего сейма. Особым документом К. были даны полномочия разрешать конфликтные ситуации в отношениях между Речью Посполитой и Запорожским войском. В нач. марта 1650 г. К. прибыл в Киев, где состоялось оглашение решений, принятых на сейме. Положение К. в Киеве было трудным. По слухам, доходившим в Россию, ему приходилось искать содействия митрополита, чтобы избежать враждебных выступлений казаков.

Достигнутый под Зборовом компромисс было нелегко провести в жизнь, тем более что условия этого соглашения не удовлетворяли укр. сторону. 20 марта 1650 г. Хмельницкий писал королю, что войско Запорожское будет добиваться передачи церковных имуществ православным после смерти униат. иерархов и священников. Источником недовольства укр. стороны в религ. вопросе стало нежелание властей Речи Посполитой выполнять достигнутые на сейме договоренности. Из Киева К. с беспокойством писал, что он добился у православных значительных уступок, но достигнутое соглашение не выполняется. Православным не выдают соответствующие привилеи и не отдают уступленных церквей.

Летом 1650 г. в Ирклиеве (совр. Черкасская обл.) состоялась встреча Хмельницкого, митрополита и К., на к-рой наряду с др. пунктами обсуждался вопрос о выполнении условий соглашения янв. 1650 г. К. и митрополит убеждали Хмельницкого не искать союза с Османской империей. Тогда же, летом 1650 г., по поручению короля К. призывал Хмельницкого присоединиться к выдвигавшимся в Варшаве планам войны с Османской империей. Война принесла бы казацкому войску добычу и способствовала бы разрядке напряженности на Украине.

Осенью 1650 г. в Варшаве приняли решение о войне с Хмельницким. Король сообщил нунцию, что в случае победы привилей, выданный православным, сразу будет отменен. Посланца митрополита, приехавшего с предложениями, касавшимися выполнения соглашения янв. 1650 г., король не пожелал принять и выслушать. В письме королю К. предлагал, добиваясь от укр. стороны уступок по др. вопросам (в частности, о возвращении шляхты в свои земли), одновременно удовлетворить требование о ликвидации унии. Не следует рисковать возможностью войны, настаивал К., из-за малой кучки униат. духовенства и 20-30 спорных церквей.

В письмах, направленных в нач. нояб. 1650 г. на предсеймовые сеймики, Хмельницкий обращал внимание правосл. шляхты, что заключенные соглашения не выполнены и ответственность за это возлагал на К., к-рый дал заверения, оказавшиеся ложными. Одновременно на сейм были направлены «petita», повторявшие требования ликвидировать унию и передать православным все церковные имущества, находившиеся в руках униатов. В нач. дек. 1650 г. К. покинул Киев, направляясь на сейм. Его отъезд положил начало массовому выезду шляхты с территории гетманства. Однако на сейм К. не поехал, но, остановившись в своем волынском имении Гоща, отправил на сейм записку со своими предложениями. Убежденный, что Речь Посполита не может выиграть буд. войну, он предлагал пойти на ряд уступок казакам и, в частности, ликвидировать унию. Его предложения не были приняты, а К. подвергся резкой критике. Ему было снова поручено вести переговоры с Хмельницким, но только для того, чтобы скрыть приготовления польск. стороны к войне.

С началом войны К. присоединился к коронной армии и во время битвы под Берестечком находился в польск. лагере. В сент. 1651 г. участвовал в мирных переговорах, завершившихся заключением Белоцерковского мира. После заключения мира, тяжелого и невыгодного для потерпевшей поражение укр. стороны, К. смог вернуться в Киев. В янв. 1652 г. был составлен и передан К. как представителю Речи Посполитой новый казацкий реестр. Однако ситуация обострилась, когда на сейме в 1652 г. был опротестован и не подтвержден Белоцерковский договор. Весной 1652 г. К. возглавил комиссию, направленную на Украину для разбора обвинений против полковников и сотников, нападавших на поляков. На съезде в Корсуне с гетманом были казнены двое обвиняемых в этом полковников. После нового конфликта и разгрома польск. армии под Батогом в июне 1652 г. К. был вынужден покинуть Киев. На сейме, собравшемся в июле 1652 г., он участвовал в принятии нового решения о войне. К. присутствовал и на сейме, собравшемся в Бресте в марте 1653 г.; умер в Бресте вскоре по окончании сейма. Перед смертью он отказался принять иезуитов, которые хотели его обратить. В завещании он подчеркивал преданность своей вере, но говорил и о том, что стремился установить мир между народами и религиями.

Покровительство церковным учреждениям