ДИАКОННИК

[греч. διακονικόν], помещение для хранения церковной утвари, литургических книг и облачений. В правосл. храмах с 3-апсидным планом алтаря обычно занимает юж. апсиду.

Термин διακονικόν в смысле некоего помещения при христ. храме получил распространение в IV-VI вв., однако употреблялся в различных значениях. В Apophthegmata patrum (IV-VI вв.) этим словом обозначен сам храм или его алтарь (SC. N 387. P. 149; вероятно, в этом же значении термин употреблен в христ. строительной надписи из г. Баргилия в Карии; см.: Leclerq. Col. 734). Термины διακονικόν и ὑποδιακονικόν - возможно обозначающие один и тот же отдельный от храма компартимент - упомянуты в материалах Собора епископов Второй Сирии 518 г. (ACO. T. 3. P. 98-99). В написанном прп. Кириллом Скифопольским (VI в.) Житии прп. Саввы Освященного говорится о том, что обретенная прп. Саввой Богозданная ц. имела обширный Д. к северу от алтаря, а в написанном тем же прп. Кириллом Житии прп. Евфимия говорится о том, что в Д. хранились святыни мон-ря. Т. о., Д. в раннем значении термина соответствуют визант. скевофилакион (так, мн. молитвы «в скевофилакии», завершающие чинопоследование Божественной литургии согласно рукописям визант. Евхология периферийных редакций VIII и последующих веков, употребляют термины «скевофилакий» и «Д.» безразлично) и зап. сакристия; возможно, также и сир. пастофорий (см.: Krautheimer. P. 89 passim; Descoeudres. 1983).

В средневизант. время в связи с широким распространением 3-апсидных крестово-купольных храмов Д. стали называть южную из 3 алтарных апсид (см.: Krautheimer. P. 210-212). Следует, однако, заметить, что в к-польских храмах IX-XI вв. 3 апсиды могли первоначально использоваться не как протесис (жертвенник), алтарь и Д., а как 3 независимых алтаря (см.: Mathews. 1982). Развитие чина проскомидии в VIII-XIV вв. привело к окончательному выделению сев. апсиды под протесис, что и привело к закреплению функций Д. за юж. апсидой. В поздневизант. время термин «Д.» становится общепринятым - даже в храме Св. Софии в К-поле, где Д. первоначально отсутствовал (его функции выполняло отдельное от храма здание скевофилакия), к XIV в. под него было выделено одно из помещений внутри храма: в сочинении, приписываемом Кодину (XIV в.), упоминается о том, что император мог слушать коленопреклонные молитвы Пятидесятницы, находясь в Д.

В древнерус. источниках в отличие от визант. юж. апсида не носит названия Д. до XVI-XVII вв., когда началась унификация литургической терминологии по греч. образцу (см.: Мусин. 1999. С. 14; следует также отметить нек-рую неустойчивость древнерус. терминологии; см.: Шалина. С. 567-568). До XVI в. включительно юж. апсида обычно именовалась кутейником - из-за связи этого пространства в древнерус. традиции с заупокойным богослужением. В домонг. время во мн. рус. храмах алтарной преградой была закрыта только центральная апсида (см.: Чукова. С. 36), тогда как в открытой для входа мирян юж. апсиде располагался стол для приношения кутьи и иных пожертвований (свечей, просфор, различных съестных припасов - см., напр., 38-й из Ответов еп. Нифонта Новгородского на «Вопрошание Кирика» (ПДРКП. Стб. 32)) и записок для заупокойного поминовения на литургии; возможно, здесь же совершались и собственно заупокойные последования.

Практика использования кутейника сохранялась на Руси и в послемонг. время, несмотря на повсеместное распространение алтарных преград, закрывающих все 3 апсиды. Так, среди постановлений Стоглавого Собора (1551) говорится о том, что в алтарь и жертвенник нельзя вносить ничего съедобного, кроме необходимых для совершения Божественной литургии просфор, вина, теплоты и проч. (Стоглав. Гл. 12), но сразу после этого дозволяется вносить на Пасху различную пищу в «другой олтарь» (т. е. в малую апсиду - иными словами, в Д., поскольку в жертвенник вносить пищу нельзя; обозначение Д. или жертвенника как «второго олтаря» встречается и в древнерус. Служебниках), в др. дни дозволяется вносить в него кутью и проч. и петь в нем малые панихиды (Стоглав. Гл. 13).

В юж. апсиде древнерус. храмов иногда устраивались захоронения. Такие захоронения недавно исследованы в Успенском соборе Киево-Печерской лавры (см.: Потєхiна, Козак). Эта традиция сохранилась и в позднейшее время, когда юж. апсида уже была отделена иконостасом. Так, Иоанн Васильевич Грозный создал свою усыпальницу в юж. апсиде Архангельского собора Московского Кремля. Здесь же находятся захоронения его сыновей Иоанна Иоанновича и Феодора Иоанновича (Бусева-Давыдова. С. 115-120).

Впосл. в рус. традиции обычное место поминовения усопших вместе со столом для поминальных приношений было перенесено в храм или в один из его приделов, что позволило юж. апсиде перестать быть кутейником и начать использоваться в функции Д. Изображение на двери, ведущей в Д., уже в XVI в. было включено в общую иконографическую программу иконостаса (см. ст. Двери диаконские). Однако после XVII в. в России получила широкое распространение практика устанавливать стол для совершения проскомидии в самом алтаре, из-за чего 3-апсидная планировка алтарного пространства стала необязательной, а в тех храмах, где имелись 3 апсиды, они часто стали использоваться как 3 самостоятельных алтаря; тем самым Д. в поздневизант. смысле термина широкого распространения на Руси не получил.