ИЗВОЛЬСКИЙ

Петр Петрович (14.02.1863, Екатеринослав, ныне Днепропетровск, Украина - 9.12.1928, Ле-Визине, Франция), прот., обер-прокурор Святейшего Синода. Происходил из рус. дворянского рода. Отец И. был курским и екатеринославским губернатором, старший брат Александр Петрович (1856-1919) - министром иностранных дел (1906-1910).

П. П. Извольский. Фотография. Ок. 1909 г.По окончании историко-филологического фак-та С.-Петербургского ун-та (1886) И. был направлен стипендиатом в ун-т г. Пиза (Италия). В 1887 г. получил степень кандидата С.-Петербургского ун-та за работу, посвященную католич. св. Франциску Ассизскому. С 24 июля 1886 г. чиновник сверх штата в Департаменте внутренних сношений МИД, 16 марта 1887 г. переведен на службу в Мин-во внутренних дел, с 1891 г.- в Министерство народного просвещения исполняющим должность чиновника особых поручений при министре. В 1888 г. был командирован на Кавказ для приведения в порядок архивных дел, в 1893 г.- в М. Азию для ознакомления с палестинскими и сир. школами Имп. Правосл. Палестинского об-ва. В 1892-1893 гг. руководил отд-нием Российского об-ва Красного Креста в Тульской губ., занимался организацией продовольственной помощи голодавшему населению.

С 20 февр. 1896 г. окружной инспектор Киевского учебного округа, с 13 дек. 1899 г. помощник попечителя того же округа. Член жюри Парижской Всемирной выставки по секции низших учебных заведений (1900), в том же году командирован в С.-Петербург для участия в Комиссии по устройству иноверческих школ при Министерстве народного просвещения. С 18 июня 1902 г. попечитель Рижского, с 3 апр. 1904 г.- С.-Петербургского учебного округа. Инициатор проведения и председатель Совещания директоров народных уч-щ по вопросу о введении в С.-Петербургской губ. всеобщего образования. Способствовал гуманизации школьного образования и организации родительских совещаний.

С 19 нояб. 1905 г. товарищ министра народного просвещения. Выступал за привлечение на сторону власти профессорских коллегий, за смягчение репрессивных мер по отношению к участвующим в антиправительственных выступлениях студентам и преподавателям: «Не закрывать высшую школу, а уберечь ее надо во что бы то ни стало ради тлеющего в ней научного огня, который переживет политическую смуту и снова загорится ярким пламенем… Репрессивная политика… уничтожив очаги научной мысли… надолго задержит духовное возрождение страны»,- писал он министру гр. И. И. Толстому (РНБ ОР. Ф. 781. № 103. Л. 2 об.- 3 об.). Посещал собиравшийся у Толстого «Кружок братства и равноправия», члены которого (Д. Г. Гинзбург, Ю. Н. Милютин, Э. Л. Радлов, кн. Э. Э. Ухтомский) выступали за установление в России национального и вероисповедного равноправия, зарекомендовал себя как сторонник университетской автономии. Был членом кружка, собиравшегося в память А. Н. Муравьёва.

27 июля 1906 г., после прихода к власти правительства П. А. Столыпина, назначен обер-прокурором Святейшего Синода. Его кандидатуру, по свидетельству С. Ю. Витте, предложил брат А. П. Извольский, уже получивший министерский пост. Назначение воспринималось как крайне неожиданное: в столичных салонах судачили, что И. «панихиды от молебна отличить не может», «ничего не понимает, окружил себя бездарностями, верит ничего не значащим людям» (Богданович А. В. Три последних самодержца: Дневник. М.; Л., 1924. С. 408, 421. Записи от 21 янв. и 29 мая 1907 г.). По словам С. Ю. Витте, И. был «человек очень порядочный», хотя «никогда никакого отношения к церковному управлению не имел и по натуре недостаточно широк для поста Министра» (Витте С. Ю. Из архива: Восп. СПб., 2003. Т. 1: Рассказы в стеногр. записи. Кн. 2. С. 752). Аналогичных взглядов придерживался и В. И. Гурко, писавший, что И. «по характеру человек мелкий и нерешительный, а по природе добрый и не способный к какому-либо противодействию» (Гурко. 2000. С. 592).

Будучи обер-прокурором, И. в целом проявил себя сторонником самостоятельности Церкви, в связи с чем сумел добиться расположения у членов Синода. Он уделял внимание улучшению материального положения духовенства и развитию духовного образования, занимался вопросами правовой регламентации деятельности прихода, был сторонником увеличения числа законных поводов к разводу супругов. Выступал за свободу исповедания любой религии при сохранении привилегированного положения правосл. Церкви.

В янв. 1907 г. И. внес на рассмотрение Совета министров свои предложения по вопросу об отношении гос. власти к правосл. Церкви. В них постулировалась полная свобода Церкви в делах внутреннего управления и самоустроения, признавалась необходимость реформирования ее внутренней жизни. Проведение реформ правительство полагало компетенцией самой Церкви «в лице предстоявшего Поместного Всероссийского церковного Собора» и собиралось содействовать его созыву. Уже в февр. 1907 г. светские власти решили с целью сохранения существующего положения отложить решение вопроса о созыве Поместного Собора, к-рый, по их мнению, мог бы вызвать острую реакцию различных общественных групп. Но офиц. правительственного заявления так и не последовало. 22 марта 1908 г. с трибуны Государственной Думы И. заявил, что будет «отстаивать тот же принцип самостоятельности внутренней жизни Церкви, не отделения Церкви от государства, но союза, основанного на уважении к исконному каноническому строю Церкви». Гос-во он видел гарантом соблюдения канонических основ церковного строя, «независимости и самобытности» Церкви, допуская лишь контроль за церковными средствами (Справка по вопросу об отношении церк. законодательства к государственному. 1914. С. 22).

В то же время И. не был последователен в своей позиции. По мнению И. И. Толстого, из либерала он стал охранителем. В 1908 г. в записке имп. св. Николаю II И. утверждал, что после отставки К. П. Победоносцева «академии превратились в независимые от правящей Церкви ученые корпорации, ставящие себе целью свободное, не связанное догматами и учением Церкви, исследование вопросов веры, семинарии не только увлеклись общей школьной смутой, но дали ей собственный кощунственный отпечаток и незметно превратились в подготовительные к университету школы, в которых Закон Божий остался второстепенным предметом… Обновленчество, это рациональное, протестантское движение, по существу своему противное вселенскому православному пониманию Церкви Божией, не встретило со стороны Синода отпора и осуждения. Труды Предсоборного Присутствия,- полагал И.,- сами по себе очень интересные, вскоре обнаружили, что в правящих кругах Церкви канонический строй понимался не как внутренняя ее самодеятельность, а как новая форма власти». «Теократическая идея всегда жила в Православной Церкви, но сдерживалась железной волей государства, которое, подавляя самостоятельность Церкви, в то же время старалось усиливать ее внешний блеск, обставляя ее всяческими привилегиями и материальными благами, поддерживая ее видимое господство над другими вероисповеданиями». По мнению И., иерархи выбрали опасный путь вмешательства в гос. дела. В качестве примера И. приводил статьи в «Почаевских известиях», выступления Саратовского еп. Ермогена (Долганёва) и иером. Илиодора (см. Труфанов С. М.), которые порой своевольно и резко критиковали действия правительственных чиновников. Все это, по словам обер-прокурора, могло привести к возникновению «совершенно нового в нашей истории явления - антагонизма между духовной и светской властью, между Церковью и государством». Исчезновение церковно-гос. союза, олицетворением к-рого является государь, стало, по мнению И., реальной опасностью. Главной задачей иерархов была, по И., узурпация прав гос-ва в церковной (или, шире, религиозной) сфере. Он призывал «положить предел» антиправительственной «церковно-политической агитации», «напомнив Церкви, что источник власти - один, и что все в государстве должно этой власти покоряться». И. полагал необходимым на нек-рое время отложить мысль и о созыве Поместного Собора, и о создании такой единоличной церковной власти, «голос которой будет иметь вес и значение в делах государственных. Для этого Церковь в настоящее время не обладает еще ни достаточной внутренней подготовкой, ни достаточной свободой от влияния политической агитации и политических честолюбцев». Одновременно И. призывал охранять внутреннюю самостоятельность Церкви в церковно-канонических вопросах, поддерживать духовенство, духовные и церковноприходские школы, правосл. миссию (РНБ ОР. Ф. 443. № 852. Л. 9-14).

12 июля 1908 г. И. выступил на открытии IV миссионерского съезда в Киеве. В своей речи он подчеркнул, что в основе суждений делегатов, «несомненно, будет лежать воля государя, выраженная в указе 17 апр. 1905 г.». Но свобода вероисповедания дана вовсе не «на ослабление и разорение Православия». По сути, как отмечает С. Л. Фирсов, И. заявлял о стремлении гос-ва и впредь поддерживать Церковь силой внешнего авторитета власти (Фирсов. 1996. С. 310).

Опасаясь разрушения гос. устройства «справа», И. очевидно недооценивал радикализм левых. Желание сохранить гос. (синодальный) контроль над деятельностью «правой оппозиции» архиереев сочеталось у И. с либерально-реформаторскими взглядами относительно системы духовного образования и приходской жизни. И. подал в отставку в знак протеста против решения Синода об отмене автономии духовных академий, полагая, что решение этого вопроса следовало отложить до утверждения нового устава академий. Возможно, на принятие решения об отставке повлияло избрание Советом СПбДА на должность ректора сомнительной для императора кандидатуры - прот. Тимофея Налимова. 5 февр. 1909 г. уволен от должности обер-прокурора и назначен членом Гос. Совета. 6 февр. того же года И. была объявлена Высочайшая благодарность. Отставку И. с поста обер-прокурора Л. Львов (Львов. 1909) связывал с его деятельностью по защите автономии духовных школ, к-рая не поощрялась консервативной частью епископата. В то же время председатель Совета министров Столыпин при отсутствии особых претензий критиковал И. за неспособность «плыть против синодских течений»: напр., И. не комментировал реакцию Синода на празднование 80-летия Л. Н. Толстого.

В период обер-прокурорства удостоен ряда наград и почетных званий. С 1907 г. почетный гражданин г. Новосиль Тульской губ. (за помощь бедным во время эпидемии холеры и участие в создании ремесленной школы). В том же году избран почетным членом ряда братств: Виленского Свято-Духовского, Ковенского Свято-Никольского, Курского Знаменско-Богородицкого миссионерско-просветительного, Холмского Богородицкого, Покровского с. Кричильск Ровенского у. Волынской губ., св. арх. Михаила при Михайловской ц. с. Б. Вербча (Вел. Вербче) Ровенского у. Волынской губ., а также Ставропольского епархиального церковно-археологического об-ва. 13 янв. 1908 г. избран почетным членом Прибалтийского правосл. братства; 15 янв.- Московского Археологического ин-та и Правосл. церковного братства свт. Гурия при Казанском кафедральном соборе; 2 февр.- Острожского Кирилло-Мефодиевского братства; в том же году - Православного карельского братства во имя вмч. Георгия. 11 июня 1907 г. Иерусалимским Патриархом Дамианом И. был пожалован золотой крест с частицей Животворящего Древа (разрешено носить исключительно при церковных церемониях) и звание кавалера Св. Гроба Господня.

В Гос. Совете И. принадлежал к группе центра, был председателем и докладчиком по делам Комиссии по школьному законодательству. Выступал за широкое участие гос-ва в финансировании земских школ, в защиту церковноприходских школ и за увеличение ассигнований на них, за уравнение в правах при поступлении в университеты выпускников гимназий и др. средних учебных заведений.

Действительный статский советник (1 янв. 1905), гофмейстер Императорского Двора (с 1 янв. 1912). Награжден орденами св. Станислава 3-й степени (29 июня 1889); св. Анны 3-й степени (1 янв. 1898); св. Станислава 2-й степени (1901); св. Анны 1-й степени (1 янв. 1907), св. Владимира 2-й степени (1 янв. 1914); Белого Орла (1 янв. 1917). Владел родовым имением в Балашовском у. Саратовской губ., имением, приобретенным в Новосильском у. Тульской губ., дачей в Ялте. Был хорошо знаком с семьей Симанских, И. Ф. Анненским, С. Ф. Платоновым, кн. Е. Н. Трубецким.

После Февральской революции жил в Ялте. 5 мая 1917 г. оставлен за штатом, а 14 дек. 1917 г. уволен с гос. службы. По А. Нивьеру, в окт. 1920 г. эмигрировал из Ялты во Францию. Член приходского совета собора во имя св. кн. Александра Невского в Париже, инициировал проведение еженедельных бесед о вере и Церкви (1920-1921). По др., менее достоверным данным, из Ялты в окт. 1920 г. выехал с семьей в К-поль, в 1922 г. перебрался в Мюнхен, в 1923 г.- в Париж.

19 дек. 1921 г. архиеп. Евлогием (Георгиевским) рукоположен во диакона, 15 февр. 1922 г.- во иерея с назначением настоятелем ц. во имя свт. Николая Чудотворца в Брюсселе, с 1923 г.- в сане протоиерея. Единственный обер-прокурор Синода, принявший впосл. священный сан. Практически все рус. приходы в Бельгии (Вюлверингем, Жодуань, Льеж, Намюр, Лёвен, Гент, Шарлеруа и др.) первоначально были приписаны к Николаевской ц. Благочинный приходов в Бельгии и Нидерландах (1923). Член епархиального совета при митр. Евлогии (1924-1927), член правления «Комитета помощи русским инвалидам», основатель детской летней колонии, «четверговой школы» - рус. приходской школы в Брюсселе (1924), основатель и руководитель просветительно-благотворительного «Николо-Иоанновского кружка», редактор еженедельника «La Semaine religieuese» («Церковная неделя»). Организовывал сбор пожертвований в пользу голодающего населения Советской России, на лечение больных туберкулезом рус. эмигрантов. Занимался вопросами трудоустройства и образования соотечественников, строительством храмов в различных странах Европы и др. Призывал к объединению христ. Церквей в борьбе с революцией и атеизмом. «Только Церковь незыблемо стоит среди развалин России... только в ней среди великих потрясений наших сохранилась красота и правда жизни,- писал И.- ...уже многие начинают сознавать, что не в политических и социальных формулах, а в исконной вере народной - залог воскресения Родины». Сознание необходимости единства, по И., не может привести к уступкам в области веры и спасения, особенно трудными вопросами в диалоге Православия и католичества являются значение рим. первосвященника и распространение униатства. Пути к единству внешнему должно предшествовать, по И., «единение любви», лишенное политической подоплеки (К вопросу о соединении Церквей. 1922). Стремился наладить контакты с католиками, дружил с примасом Бельгии кард. Дезире Мерсье. Среди его прихожан был буд. архиеп. Иоанн (Шаховской), а старостой Никольской ц. в Брюсселе в 1926-1931 гг.- бывш. товарищ обер-прокурора Синода (20 авг. 1906 - 1 янв. 1912) А. П. Рогович. В 1928 г. И. вышел за штат по болезни, поселился под Парижем, где скончался от саркомы. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. 29 книг из б-ки И. в 1920-е гг. поступили в Тульскую областную универсальную научную б-ку.

Жена И. (с 1886 г.) Мария Сергеевна, урожд. княжна Голицына (1866-1929), дочери - Мария, в замужестве Арсеньева (1887 - ?) и Ольга, в замужестве Рогович (1897 - ?), сыновья - Сергей (1890-1955) и Петр (1894-1968), выпускники Александровского лицея. Ольга была замужем за сыном А. П. Роговича, а Сергей женат на его дочери.

По словам митр. Евлогия (Георгиевского), И. «был замечательным, образцовым священником. В нем сочетались смирение и кротость, столь трогательные в бывшем важном сановнике, со стойкостью, с умением стать авторитетом в глазах прихожан. К своему служению он относился с ревностью неофита, вложил в него все свои дарования. Прихожане его единодушно почитали, а для меня о. Петр был утешением... Когда возник раскол с «карловцами», о. Петр удержал большую часть прихода» (Евлогий (Георгиевский). 1994. С. 391). По характеристике кн. Н. Д. Жевахова, «Петр Петрович был не только церковным, но и истинно религиозным человеком, и ни изумительно быстрая служебная карьера, ни придворные связи, ни исключительное положение, какое он занимал в обществе,- не заглушили в нем той религиозной настроенности, какая в результате привела к принятию им священного сана» (Жевахов. 1993. С. 273).

Архиеп. Иоанн (Шаховской) называл И. искренним благоговейным пастырем. «Пришедший к священству на шестом десятке лет, он был еще полон того светского воспитания, которое ничуть не обременяло его любви к Церкви и не отягощало «семинарским» (если будет мне позволено так сказать) стилем… Я немало интересного узнал от него о старой России и церковной жизни. Он отечески ко мне относился… Отец Петр был покаянный человек. Он чувствовал и свою ответственность за то, что свершилось в России» (Иоанн (Шаховской). 2006).