ИОАКИМ ОСОГОВСКИЙ

Более подробно в Житии рассказывается о возникновении почитания преподобного и о строительстве церкви в его честь. Во время правления греческого царя Мануила (визант. имп. Мануил I Комнин (1143-1180)) овдовевший иерей Феодор поселился отшельником в местах, где жил И. О. Феодор постригся в монахи с именем Феофан, возглавил собравшуюся вокруг него братию и «по мале же времени» построил во имя И. О. церковь, основав т. о. Осоговский монастырь. Феофан стал молиться, чтобы ему было открыто местонахождение мощей святого, и тотчас в свете молний ему было указано место, от к-рого исходило благоухание. После этого чуда монахи прославили своего покровителя, воспевая многократно «Радуйся» и отслужив торжественную службу. Через нек-рое время святой явился во сне Феофану и повелел переложить его тело из могилы в раку, но тот не решился этого сделать. Когда святой вторично явился игумену во сне, тот выполнил повеление и торжественно положил его мощи в раке в церкви. От святыни стали совершаться многочисленные исцеления. Житие заканчивается рассказом о чудесах И. О. Повествование имеет в основном назидательный характер и призывает мирян почтительно относиться к обители, а монахов воздерживаться от краж, брани и драк, тайноядения во время поста и изъятия частиц мощей святого. В белградском списке Жития попытка похищения частицы мощей И. О. приписывается мон. Арсению, а в скопской редакции отнесена ко времени правления визант. имп. Иоанна III Дуки Ватаца (1222-1254).

Исходя из упоминания визант. имп. Мануила I, можно сделать вывод, что почитание И. О. началось в сер. XII в. (Иванова. 1986. С. 570; Суботин-Голубовић. 1992. С. 107), однако до нач. XIII в. оно носило, очевидно, местный характер. Ситуация изменилась с вхождением территории, на к-рой расположен Осоговский мон-рь, в состав Второго Болгарского царства (ок. 1202). Один из списков Жития сообщает о посещении обители болг. царем Калояном (1197-1207) в день памяти святого. Хотя правитель не перенес мощи И. О. (в отличие от мощей Иоанна Рильского) в болг. столицу, почитание осоговского отшельника с этого времени приобрело более широкий характер, но не достигло уровня почитания Иоанна (см.: Гергова. 1996. С. 33). Вероятно, ок. сер. XIII в. была создана древнейшая редакция службы И. О. и в это же время его имя (наряду с Иоанном Рильским и Прохором Пшинским) было присоединено к именам равноапостольных Кирилла и Мефодия в тропаре канона Недели сыропустной, к-рый содержится в болг. Орбельской Триоди (2-я пол. XIII в.: РНБ. F.п.I. 102. Л. 21; см.: Попов Г. Прослава за Кирил и Методий в канона за Събота Сиропустна // КМС. 1987. Т. 3. С. 79; Българска лит-ра. 1987. С. 29; Десподова В., Славева Л. Македонски средновек. ракописи. Прилеп, 1988. [Кн.] 1. С. 180. № 53). На общеболг. характер почитания И. О. в это время указывает и включение его имени («Акиме от Славищ») в перевод молитвы над болящим, сохранившейся в серб. списке (РНБ.Q.п.I.24. Л. 23 об., 1-я пол. XIV в.; Лосева. 2006. С. 292, 301).

Почитание И. О., выходящее за рамки местного, сохранялось и в эпоху серб. владычества в регионе. Согласно древнейшему Карловацкому родослову (Стоjановић Љ. Стари српски родослови и летописи. Београд; Сремски Карловци, 1927. С. 32), Осоговский мон-рь был отстроен и обновлен серб. кор. Стефаном Урошем II Милутином (1282-1321; см. Милутин). По свидетельству старшего Жития, перед битвой (1330) при Вельбужде (ныне Кюстендил) с болг. царем Михаилом Шишманом св. кор. Стефан Урош III (см. Стефан Дечанский) со свитой посетил Осоговский мон-рь, «творя великие обеты» (Данила II, архиеп. Животи краљева и архиепископа српских / Изд.: Ђ. Даничић. Загреб, 1868. С. 181; Марjановић-Душанић С. Свети краљ: Култ св. Стефана Дечанског. Београд, 2007. С. 299-301). К периоду серб. владычества относится и включение памяти И. О. в месяцеслов слав. перевода Иерусалимского устава. Й. Иванов считал, что особым почитанием И. О. и др. западноболг. пустынники пользовались в сер.- кон. XIV в., когда Осоговский мон-рь находился под властью деспота Деяна и его сыновей, в особенности Константина (Иванов. 1906. С. 93). После завоевания этих земель турками обитель сохранила значение религ. и культурного центра, в 1463 г. (1474? - ср.: Павловић. 1965. С. 31) ее даже посетил тур. султан Мехмед II (Матанов Х. Възникване и облик на Кюстендилски санджак (ХV-ХVI вв.). София, 2000. С. 74), что отразилось на почитании осоговского отшельника.

На популярность почитания И. О. указывает существование в македон. городах Кратово, Крива-Паланка, Куманово, Кочани, а также в долине Овче-Поле названия Успенского поста, к-рый завершается накануне дня памяти святого, Якимовым (Маринов. 2003. С. 387).

Современное местонахождение мощей И. О. неизвестно, но и не сохранилось сведений о том, что они когда-либо покидали Осоговский монастырь. Архим. Паисий Хиландарский в «Истории славяно-болгарского народа» (1762) писал о запустении обители и о том, что местонахождение мощей И. О. неизвестно (Иванов. 1906. С. 95; Иванова. 1986. С. 518).

Память И. О. чрезвычайно редко встречается в месяцесловах Евангелий и Апостолов XIV-XVI вв.; все известные примеры прямо или косвенно связаны с Осоговским монастырем либо с близкими к нему центрами. Старший пример представлен в месяцеслове пергаменного болг. Евангелия-тетр (Ath. Zogr. Slav. 56 (прежний № I.е.10), 1-я пол. XIV в.; см.: Кодов Х., Райков Б., Кожухаров С. Опис на слав. ръкописи в биб-ката на Зографския ман-р в Св. гора. София, 1985. Т. 1. С. 57. № 20). Память И. О. включена в месяцесловы Евангелия-апракос (Бухарест. БАН Румынии. Слав. № 176) и Апостола (Рильский мон-рь, № 1/15), переписанных в 1503 г. иером. Спиридоном в Рильском монастыре (Краева. 1978. С. 115; Райков, Кодов, Христова. 1986. С. 43-44. № 14).

Ок. сер. XIV в. память И. О. с песнопениями вошла в месяцеслов славянского перевода Иерусалимского устава. Наиболее ранний известный пример находится в серб. рукописи из Маркова мон-ря близ Скопье, относящейся ко времени правления серб. царя Уроша (1356-1371) (ГИМ. Хлуд. № 122; см.: Николова С. и др. Българското средновек. културно наследство в сбирката на А. Хлудов в Държавния ист. музей в Москва: Кат. София, 1999. С. 65. № 60); здесь память сопровождается посвященными И. О. стихирами. Древнейшей болг. рукописью месяцеслова по Иерусалимскому уставу, содержащей память святого с кондаком, является Псалтирь с восследованием (РГБ. МДА. Фунд. № 309, рубеж XIV и XV вв.). К ней, возможно, восходит т. н. Псалтирь митр. Киприана (Там же. № 142, 1-я четв. XV в.). Позднейшие списки месяцесловов с памятью И. О. серб., молдав. и валашского происхождения весьма многочисленны (ср.: Гергова. 1996. С. 34).

Не позднее 1785 г. имя И. О. было включено в перечень «Святые от болгарского народа», помещенный в «Истории вкратце о болгаро-словенском народе» (т. н. Зографской болгарской истории - см.: Иванов. 1931. С. 641-642); перечень встречается и в отдельных списках, напр. в сборнике 10-х гг. XIX в. хиландарского происхождения (Ath. Pantel. Собр. Ксилургу. № 14. Л. 11).

Память И. О. (устойчиво именуемого Сарандапорским или Сардипольским) с кондаком получает известность на Руси на рубеже XIV и XV вв., в эпоху «второго южнославянского влияния», в составе месяцесловной части тропарников Иерусалимского устава и Псалтири с восследованием. Память И. О. и песнопения в его честь и в дальнейшем остаются неотъемлемой частью этих месяцесловов (Смирнов С. Н. Сербские святые в русских рукописях // Юбил. сб. Рус. археол. об-ва в Королевстве Югославия. Белград, 1936. С. 161-261; Иванова К. Български, сръбски и молдо-влахийски ръкописи в сбирката на М. П. Погодин. София, 1981. С. 427-433; Naumow A. Wiara i historia: Z dzejów literatury cerkiewnosłowiańskiej na ziemiach polsko-litewskich. Kraków, 1996. S. 56-57), однако особого интереса к святому здесь не видно. Вероятно, рус. книжники XV-XVII вв. даже не знали о его слав. происхождении. Так, архим. Захария (Копыстенский) в «Палинодии» не упоминает И. О. в числе южнослав. святых, хотя достаточно подробно сообщает о святынях Сарандапорского (т. е. Осоговского) мон-ря (Ibid. S. 57). Житие И. О. и посвященные ему службы не получили на Руси известности: существующее в лит-ре указание на то, что его память содержится в рус. Прологе XIII-XIV вв. (Павловић. 1965. С. 31), ошибочно, т. к. речь идет о рукописи, по всей видимости, болгарской (ГИМ. Хлуд. № 191).

известно в 5 списках, к-рые восходят к общему протографу, но имеют ряд различий (в частности, в наборе сюжетов посмертных чудес), отражающих более поздние предания и фольклорные влияния (Иванов. 1931. С. 405; Jакимовска. 1993. С. 37-39; Гергова. 1996. С. 34; ср.: Маринов. 1896. С. 154). Житие по жанру близко к т. н. народному (безымянному) Житию Иоанна Рильского и является типичным описанием подвигов основателя мон-ря, отражая лит. вкусы провинциального болг. монашества. Житие было написано, по мнению исследователей, в ХIII или в 1-й пол. ХIV в. на основе древнего текста, созданного, вероятно, в нач. ХII в. (Иванова. 1986. С. 570-571). Житие не вошло в агиографический комплекс, составленный в Тырнове в ХIV в., и обычно переписывалось в сборниках с житиями др. западноболг. пустынников и/или серб. святых (Там же. С. 571). Его старший список, окончание которого утрачено, происходит из Германского монастыря (ХV в.; серб. извод: ЦИАМ. № 47); 2-й по старшинству список находился в составе Сборника служб серб. святым и житий серб. святых (ХVI-ХVII вв.; погиб в апр. 1941, во время фашистской бомбардировки Белграда, но ранее был изд.- см.: Ламанский. 1864; Новаковић. 1867; Иванов. 1931). Критическое издание текста отсутствует, древнее проложное Житие неизвестно.

И. О. посвящено 3 версии службы. Древнейшая, представленная наибольшим числом списков, опубликована и лучше остальных изучена (Станчев, Попов. 1988. С. 175-181; Суботин-Голубовић. 1992. С. 117-132). Известно не менее 4 ее списков: в болг. Минее служебной на июль-авг. (НБКМ. № 1132-я, пол. XIII в.); в серб. Минее на те же месяцы (Високи-Дечани. № 32, 1-я треть XIV в.); в серб. Минеях праздничных (ГИМ. Хлуд. № 166, 1-я пол. XIV в., и 169, 1-я пол. XV в.- см.: Николова С. и др. Българското средновек. културно наследство. 1999. С. 49-51. № 42, 44). Служба компилятивна, оригинальными в ней являются только песнопения малых форм: стихиры, седален, кондак и икосы. Ядро службы составляет компилятивный канон прп. Евфимию Великому 8-го гласа, в к-ром имя Евфимий заменено именем И. О. (Станчев, Попов. 1988. С. 120-122, 124-125, 128-129); этот канон, в к-ром песни 1-4 и 9 восходят к соответствующему сочинению св. Климента Охридского, а ряд ирмосов и тропарей песней 5-8 - к творениям св. Феофана Начертанного, был составлен не позднее XI в. (Там же. С. 125-129, 153-154) и, возможно, на Руси. Структурные особенности службы (наличие 2 икосов и полиелейных припевов) указывают на ее создание не ранее сер. XIII в. (Българска лит-ра. 1987. С. 237). Еще одну особенность службы представляют ипакои, к-рые характерны для гимнографических произведений, посвященных двунадесятым и великим праздникам, и в слав. гимнографии известны только в переводных композициях; служба И. О. является исключением. Это свидетельствует как о высокой степени почитания святого, так и о вероятном создании службы непосредственно в Осоговском мон-ре либо по его заказу.

Вторая служба И. О. не издана и почти не изучена. Она известна в единственном списке в западноболг. (?) Минее служебной на авг. (Рильский мон-рь, № 2/15. Л. 93 об.- 104 об., нач. XVI в.). Общими для 2 служб являются стихиры на «Господи, воззвах», начало песней 3 и 8 и тропарь песни 7-го канона, 1-й икос и один из светильнов (канон в целом в лит-ре подробно не охарактеризован). «Рильская» служба была создана не позднее XV в. Помимо нек-рых песнопений 1-й службы при ее составлении был использован также кондак Иоанну Рильскому (Краева. 1978. С. 119; Райков, Кодов, Христова. 1986. С. 56).

Третий вариант службы И. О. сопровождает Житие святого в Германском сборнике XV в. и считается компиляцией 2 первых служб (Jакимовска. 1993. С. 43-44).

Древнейшее изображение И. О. сохранилось на зап. стене нартекса в ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония (1317-1318). Святой представлен в рост в монашеском одеянии (в хитоне, в мантии, в схиме, с куколем). Первое совместное изображение И. О. (без куколя, с развернутым свитком в левой руке) с Иоанном Рильским находится в Земенском мон-ре (нач. ХIV в.). Изображения И. О. (монах-аскет без куколя, с развернутым свитком в руке) и Прохора Пшинского на зап. стене фланкируют вход в соборе мон-ря Лесново (1345-1347). Изображение И. О. в соборе мон-ря свт. Николая Чудотворца в Псаче близ г. Крива-Паланка датируется 1358 г. Более поздние изображения И. О. (древнейшие из к-рых относятся к периоду после восстановления Печской Патриархии в 1557) представлены в стенописях многочисленных церквей в Сербии, Македонии и Болгарии, напр. собора мон-ря Ораховица близ Пакраца (1594), на паперти собора Печской Патриархии, собора Благовещенского Овчарско-Кабларского мон-ря (1632), церкви мон-ря Журче близ Битолы (1617). «География» изображений свидетельствует о широком распространении почитания И. О. в позднем средневековье (Павловић. 1965. С. 30).

Древнейшее из известных изображений И. О. в станковой живописи находится (вместе с изображениями прп. Гавриила Лесновского и архидиак. Стефана) в нижней части иконы «Деисус со святыми» (кон. XV - нач. XVI в., Музей искусства Македонии, Скопье).

В русских иконописных подлинниках с XVII в. засвидетельствована иконография святого, отличная от южнославянской (хотя чаще содержится только память), с вариантами: «Преподобнаго отца нашего Иоакима Сардипольского чюдотворца - сед аки Варлаам Хутынский, брада покороче, схима на плечах» (РНБ. Погод. № 1927, нач. XVIII в.; Там же. № 1930, кон. XVII - нач. XVIII (?) в.); «...брада со Власиеву, посреди шире, на конец поуже» (Там же. № 1931, 1-я пол. XIX в.).