КЛОПСКИЙ МИХАЙЛОВСКИЙ ВО ИМЯ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Прп. Михаил Клопский, с житием. Икона. Кон. XVII — нач. XVIII в. (ГИМ)Самое раннее упоминание о К. м. относится к 1412 г. и связано со строительством здесь деревянной Троицкой ц. (НПЛ. С. 403). Существовал ли К. м. ранее, неизвестно. Вероятно, К. м. был основан в нач. XV в., при Новгородском архиеп. Иоанне (Стухине). В период его правления на р. Веряже были устроены Вяжищский во имя святителя Николая Чудотворца и Мостищский во имя свт. Николая Чудотворца мон-ри, а на реках Верёнде (ныне Веронда) и Видогощи - еще 3 обители: Видогощская Троицкая, Верендовская Преображенская и Верендовская Никольская (Секретарь. 2011. С. 519, 530, 561, 563). Помимо деревянной церкви в К. м. существовали деревянные игуменские и братские кельи, трапезная и др. постройки, упоминаемые в Житии прп. Михаила Клопского (Дмитриев. 1958. С. 90, 113-115). Наличие трапезной свидетельствует о том, что братия уже в нач. XV в. жила по общежительному уставу.

Вероятно, в 1414 г. в К. м. поселился прп. Михаил Клопский, «сродник великих князей Московских», проживший в мон-ре 44 года и скончавшийся в янв. 1458 г. В это время К. м. возглавлял игум. Феодосий, к-рый, как и прп. Михаил, по происхождению не был новгородцем. Избранный в 1421 г. жребием на епископскую кафедру, он «был наречен, а не поставлен». Вскоре новгородцы изгнали о. Феодосия со словами: «Не хотим шестника владыкою» (НовгорЛет. С. 138). Слово «шестник» имело значения: «служитель на княжьем дворе», «пешеход, путник», «пришедший из другой земли» (Даль В. И. Толковый словарь живого великорус. языка. М., 1955. Т. 4. С. 631; Записи в древнерус. рукописях 13-15 вв.: (Из архива М. Г. Гальченко) // Palaeoslavica. 2003. Vol. 11. C. 9. № 16). Считается, что преподобный и епископ оказались единомышленниками, сторонниками политики Московского вел. кн. Василия I Димитриевича. Прп. Михаил и игум. Феодосий стали инициаторами возведения 1-го монастырского каменного храма. Строительство субсидировал кн. Константин Димитриевич, брат вел. кн. Московского Василия I Димитриевича. Житие прп. Михаила повествует о 2 посещениях обители кн. Константином. При 1-м посещении К. м. (до 1419) князь узнал прп. Михаила: «А се Михайла, Максимов сын, роду княжеска» (Дмитриев. 1958. С. 118). В 1419 г., при 2-м посещении, преподобный рекомендовал князю построить в память о своих родителях каменный храм (Там же. С. 121). Сведения Жития согласуются с сообщением летописи о прибытии в 1419 г. кн. Константина Димитриевича в Новгород «на пригороды» (НПЛ. С. 412).

Клопский Михайловский во имя Св. Троицы мон-рь. Фотография. 2012 г.

Повелением кн. Константина Димитриевича игумен пригласил в К. м. артель мастеров-строителей. В одном из вариантов 1-й редакции Жития названы 3 мастера - Алексей, Иван и Олисей, во 2-м варианте - также 3 - Иван, Клим и Алексей. Автор редакции 1537 г., используя сведения ранних списков, упоминает 4 мастеров - Климентия, Алексея, Ивана и Александра. По-видимому, это была артель новгородских строителей, известная игум. Феодосию. В качестве образца для монастырского Свято-Троицкого храма мастера предложили Никольскую ц. (1364) Лядского мон-ря. По условиям договора, заключенного между князем и мастерами, они должны были получить в задаток 30 р. Расчет (100 р.) предполагалось произвести после окончания работ. Было разрешено кормить мастеров в монастырской трапезной. Этим правом не могли пользоваться наемные подсобные работники. Помимо денежного жалованья мастерам была обещана «по однорядке» верхняя широкая одежда.

В 1419 г. за один строительный сезон каменный храм был возведен (Дмитриев. 1958. С. 92, 103, 121). Новгородские летописи отметили короткий срок его сооружения - всего 60 дней (НПЛ. С. 369). Житие прп. Михаила повествует о нек-рых особенностях строительства. Cообщается, что камень возили в ладьях. Большие залежи ракушечника, который широко использовали в XIV-XV вв., находятся на юго-зап. побережье Ильменя (в р-не Коростыни). Отсюда, по-видимому, и привозили камень для возведения Троицкой ц. Вероятно, 1-й каменный храм К. м. представлял собой типичную постройку периода Новгородской республики. Это была кубическая 4-столпная церковь с одной апсидой и одной главой. С запада к основному объему примыкала деревянная паперть, о к-рой упоминается в житийном рассказе о пожаре в обители, случившемся после кончины прп. Михаила (Дмитриев. 1958. С. 166). Сгорели деревянные кельи («ни единой кельи изъоставши»), все деревянные конструкции в каменном храме («в нем же помост и вся строения древяна сиа вся погореша»), в т. ч. паперть, где находилась каменная гробница прп. Михаила. Сгорели даже доски, к-рыми была обложена гробница. В процессе раскопок, произведенных в июле 1988 г. археологической экспедицией ЛГУ под рук. В. А. Булкина, внутри существующего собора было зафиксировано основание храма XV в. Первоначальная церковь была значительно меньше сохранившейся (Булкин, Прудникова. 1999).

До 1569 г. Троицкий храм оставался единственной каменной монастырской постройкой; кельи, трапезная, хозяйственные службы, ограда были деревянными. В 1569 г. по велению царя Иоанна IV Васильевича Грозного на месте разобранной Троицкой ц. был выстроен сохранившийся одноименный собор. На его сооружение царь пожаловал 50 р. (НовгорЛет. С. 99). В XVI в. к югу от собора построили каменную ц. во имя свт. Николая Чудотворца с трапезной палатой.

К кон. XV в. земельные вотчины К. м. располагались в Шелонской, Деревской и Водской пятинах. Бо́льшая часть владений находилась в Шелонской пятине. В Косицком погосте у р. Луги обители принадлежало 9 обжей земли, при этом 3 деревни (Унемерь (Уномерь), Хлевищы и Соснец) находились в общем владении мон-ря и вел. князя. В Жедрицком погосте за К. м. числилось 13 обжей, в Ретенском - 8 обжей. В Скнятинском погосте К. м. владел дер. Липица совместно с помещиком Евреевым (вотчина составляла 1 обжу земли). Обители также принадлежали земли с деревнями в Поозерье. К. м. владел частью дворов в Курецком (Курицком) погосте, а дер. Усть-Любоежа находилась в общем владении с Колмовым монастырем близ Новгорода. Дворы в Васильевском погосте были разделены между вел. князем, помещиком Козляниновым и К. м., а дер. Устье - между князем, монастырем и своеземцами. Полностью К. м. принадлежали 9 деревень (Донцо, Терпилово, Хотяж, Наволок, Новоселицы, Ортемьево, Коровье, Заднее, Сменково). Кроме того, в Курецком погосте мон-рь владел 2 рыбными вежами; одна находилась в найме у крестьян, с другой вся выловленная рыба шла на монастырский обиход (Новгородские писцовые книги. 1886. Т. 4. С. 14-15; 1905. Т. 5. С. 39, 64, 153, 162, 292-293). К 1498 г. К. м. владел в Поозерье и Заверяжье 36,5 обжи земли. В Локоцком погосте Деревской пятины в кон. XV в. К. м. имел 3 деревни (Высокое, Демьяново, Новина) и 4 обжи земли, а в Григорьевском Кречневском погосте Водской пятины в 1500 г. мон-рю принадлежали 3 деревни: Вотково, Голодово, Потылицыно - с 6 дворами. Еще 3 дворами К. м. владел в дворцовых деревнях Тютицы и Овинец. Всего в Водской пятине за обителью числилось 11,5 обжи (Там же. 1862. Т. 2. С. 85-86; 1868. Т. 3. С. 11-12). Возможно, этими вотчинами в 3 пятинах К. м. владел и до присоединения Новгорода к Москве в 1478 г., т. к. при упоминании «старого письма», т. е. прежней переписи, др. владельцы не называются (Гневушев. 1915. С. 191, 235-236, 262, 354). При этом исследователь ошибочно полагал, что Троицкий на Веряже и Троицкий Клопский мон-ри - разные обители. Известен лишь один случай конфискации, произведенной после 1478 г.,- в Ретенском погосте 8 обжей (3 сохи с третью) были «отписаны на великого князя» (Новгородские писцовые книги. 1905. Т. 5. С. 39).

В период новгородской самостоятельности кроме земельных вотчин одной из статей дохода К. м. являлось т. н. кормление братии покровителями обители, в т. ч. архиеп. Новгородским Евфимием I, московским кн. Константином Димитриевичем, опальным кн. Дмитрием Георгиевичем Шемякой (Дмитриев. 1958. С. 102-108). Тем не менее К. м. испытывал нек-рые экономические трудности. Недостаток земли рядом с мон-рем вызвал, вероятно, конфликт с посадником Григорием Посахно, к-рый запретил братии выпас скота и ловлю рыбы в Веряже и «болоте» (Там же. С. 93-95). В XVI в. обитель в основном сохраняла прежние владения. В 1547 г. царь Иоанн Грозный пожаловал К. м. дер. Заболотье Курецкого погоста вместо 3 деревень Локоцкого погоста Деревской пятины (РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 142. Л. 1-9; Новгородские писцовые книги. 1905. Т. 5. С. 405). В жалованной грамоте царя Иоанна 1560 г. (упом. в описи 1617 г. и книге копий грамот) перечислены вотчины в Шелонской и Водской пятинах и названо общее количество принадлежавшей обители земли - 89 обжей. Т. о., К. м. не относился к числу крупных земельных собственников и не входил в число богатых новгородских мон-рей (Опись Новгорода. 1984. Ч. 1. С. 96; РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Д. 7. Л. 202).

Период с кон. XV в. до 80-х гг. XVI в. называют «золотым» для К. м. В XVI в. здесь складывается уникальный архитектурный ансамбль, ядро к-рого составили 2 каменных храма. В 1581 г. войска польск. кор. Стефана Батория, захватив Русу и Поозерье, остановились вблизи Новгорода (ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 262-263); разорен был, вероятно, и К. м. О запустении вотчин в Поозерье, Поверяжье и Заверяжье в 80-х гг. XVI в. свидетельствует НПК. Всего в этом регионе у К. м. «в живущем» осталось 20 обжей, а 22 обжи запустели. Дер. Устье (ныне Ямок Новгородского р-на и обл.) «жжена и воевана от литовских людей», пострадали и 8 деревень «с полудеревней», находившиеся в общем владении с др. собственниками. В результате неблагоприятной политической обстановки и экономических затруднений в 1582 г. возведенный Троицкий собор оставался неосвященным (Неволин. 1853. Прил. 3. С. 3-17). В 1583 г. царь Иоанн Грозный пожаловал К. м. часть дворцовых земель в Поозерье. В с. Ракомо Курецкого погоста монастырские земли перемежались с дворцовыми. По указу царя из пограничных дворцовых земель в пользу К. м. было отмежевано 22 обжи.

Интерьер Троицкого собора Клопского Михайловского мон-ря. XVI в. занимает центральное положение в монастырском комплексе. Он построен на месте 1-го каменного собора 1419 г. Даты возведения собора, указанные в Н2Л и Н3Л, не совпадают (НовгорЛет. С. 99, 335). Составители монастырских описей, как и бо́льшая часть исследователей, ориентировались на Н3Л, в к-рой под 1569 г. сообщается, что старый храм был разобран и заложен новый повелением царя Иоанна Грозного, пожаловавшего на строительство 50 р. «из своей казны» (Макарий (Миролюбов). 1860. Ч. 1. С. 476; ГАНО. Ф. 520. Оп. 1. Д. 11. Л. 2 об.; ОПИ НГОМЗ. КП. № 12087. Л. 327). При этом игуменом обители назван Корнилий, который упоминается в документах 1583, 1595 и 1599 гг. (Герасим (Гойдуков). 1815. С. 19-21; Курдюмов. 1908. С. 5). В Н2Л сообщается о закладке нового собора в 1569 г. и говорится об игум. Ефреме (Шумляе), переведенном в 1560 г. в К. м. из Николо-Островского мон-ря (НовгорЛет. С. 92). Он же упомянут в грамоте царя Иоанна Грозного 1564/65 г. (Герасим (Гойдуков). 1815. С. 15-19; Курдюмов. 1908. С. 3). Участие царя в сооружении Троицкого храма, возможно, совпало с его приездом в Новгород (НовгорЛет. С. 96). При закладке собора каменную гробницу с мощами прп. Михаила поместили «под спудом» в диаконнике, где в память преподобного освятили придел.

Согласно писцовой книге 1582 г., «поставленный ново» Троицкий собор с 5 приделами (во имя прп. Михаила Клопского, св. Иоанна Предтечи, в честь Покрова Пресв. Богородицы, во имя прп. Иоанна Лествичника и «Петра Стратилата» (видимо, вмч. Феодора Стратилата)) стоял неосвященным (Неволин. 1853). Наличие самостоятельных архитектурных объемов для приделов, посвященных святым, тезоименитым царю Иоанну Грозному и его сыновьям, отличает собор от др. памятников новгородской архитектуры XVI в., сближает его с многопридельными храмами этого царствования и напоминает о молении за правящую семью. Ближайшим архитектурным аналогом собора в Новгороде является ц. мч. Никиты в Плотницком конце (1555-1556/57) (Баталов А. Л. Московское каменное зодчество кон. XVI в.: Проблемы худож. мышления эпохи. М., 1996. С. 131, 139). Неизвестно, был ли храм освящен после строительства и когда завершились все работы. Возможно, они были приостановлены в связи с захватом обители в 1580 г. польск. войсками.

Троицкий собор сохранил конструктивную основу XVI в. Это монументальный 4-столпный 3-апсидный храм с вальмовой (поздней) кровлей и 3-главым завершением. С 3 сторон он окружен пониженными пристройками - папертью (с запада) и приделами (с юга и севера). Фасады основного объема и пристроек разделены на прясла лопатками. Трехуступчатые лопатки апсид в верхней части завершены килевидными арками. Центральный барабан декорирован фризом из спаренных 2-уступчатых килевидных арочек, малые барабаны - 2-уступчатыми 5-угольными нишками. Килевидную форму имеют арки перспективных порталов. Своды основного объема коробовые. Переход к центральному барабану осуществляется с помощью повышенных подпружных арок. Вост. барабаны опираются на ступенчатые арки, перекинутые в 2 направлениях. Юж. придел первоначально имел ступенчатые (ныне коробовый свод с распалубками), северные - крестово-вспарушенные своды, вместо которых в XIX в. было устроено плоское перекрытие. Стены храма и зап. паперти украшены росписью, к-рая по стилистическим особенностям датируется кон. XVII - нач. XVIII в.

Юж. фасад Троицкого собора. Реконструкция в формах XVI в. Л. Красноречьева

В 1632-1641 гг. в связи с разорением обители шведами собор ремонтировался. На рис. Мейерберга сер. XVII в. на юж. приделах храма показано общее односкатное покрытие вместо отдельных щипцовых кровель. В XVII в. центральная глава была покрыта белым железом, при этом вокруг главы «по белому железу в исподе писан летописец» (скорее всего буквы были вырезаны на полосе железа) (Там же. С. 477-478). В 1695 г. в соборе имелось 5 приделов: в диаконнике - прп. Михаила Клопского, с севера - прп. Иоанна Лествичника и вмч. Феодора Стратилата, с юга - Покрова Пресв. Богородицы и Усекновения главы св. Иоанна Предтечи. Основной объем и приделы были крыты тесом, главы (2 - на основном объеме, 4 - на приделах) - лемехом. На колокольне имелись часы «без перечасья». О др. перестройках Троицкого собора, осуществленных к нач. XVIII в., можно судить по изображению К. м. на юж. стене диаконника. Здесь храм представлен с неск. большими окнами в стенах четверика. Наличники в виде разорванных фронтонов, характерных для архитектуры петровского времени, указывают на растеску окон в кон. XVII - нач. XVIII в. Сев. приделы показаны с общей вальмовой кровлей, но их первоначальные главы сохранены; реалистично изображено сохранившееся каменное крыльцо зап. паперти.

К нач. XVIII в. в соборе был поставлен новый резной иконостас вместо первоначального тяблового. Cохранилось одно тябло (исполнено в технике сквозной резьбы) со следами цветочного орнамента, к-рое использовали для укрепления рамы нового иконостаса. Резные колонны по сторонам царских врат были выполнены в виде вьющихся стеблей и гроздьев винограда - характерный мотив резных иконостасов петровского времени. К рубежу XVII и XVIII вв. по стилистическим особенностям можно отнести создание стенных росписей Троицкого собора, сохранившихся с большими утратами. В XVIII в. были упразднены 3 придела - 2 северных и южный; на месте сев. приделов устроили ризницу; в связи с этим были разобраны первоначальные главы приделов. Над Покровским приделом была возведена новая глава (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2445. Л. 26 об.; РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 27. Л. 275 об.).

В 1-й четв. XIX в. в соборе были проведены большие работы: вероятно, была разобрана колокольня, за счет этого расширен нижний ярус Покровского придела и устроен новый коробовый свод. В 1804 г. после завершения работ для придела был освящен новый антиминс (ГАНО. Ф. 520. Оп. 1. Д. 10. Л. 9 об.). В описи 1810 г. колокольня при Троицком соборе не упоминается.

Клопский Михайловский во имя Св. Троицы мон-рь. Вид с северо-запада. Проект реставрации в формах XIX в. Н. Н. Кузьмина

В 1814-1815 гг., при игум. Герасиме (Гойдукове), стены основного объема собора были надложены, сделан новый карниз и вальмовая кровля. К западу от 3 первоначальных глав были поставлены 2 новые на деревянных барабанах. Возможно, к этому времени можно отнести растеску 2 окон с арочным верхом в центральных пряслах юж. и сев. фасадов. Над приделом и крыльцом появились небольшие деревянные восьмерики с главками. В 1819-1820 гг. на центральном барабане устроили новую металлическую главу. В результате храм утратил живописную асимметрию и сложность объемно-пространственной композиции. Толстый слой штукатурки скрыл богатое декоративное оформление первоначальных барабанов (ОПИ НГОМЗ. КП. № 11796. Л. 4-4 об.; РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 128. Л. 292 об.- 301 об., 370; Герасим (Гойдуков). 1815. С. 5).

Согласно исследованиям реставраторов, сев. приделы, приспособленные в XVIII в. под ризницу, еще раз подверглись кардинальной перестройке: были заново возведены их сев. и вост. стены, разобрана внутренняя стена, разделявшая приделы, сделаны новые перекрытия. Документы 1-й пол. XIX в. упоминают 2 отдельных помещения - ризницу и рухольную палатку, квадратные в плане и имевшие одинаковые размеры. При этом размеры указаны разные: 3 саж. 2 аршина × 3 саж. 2 аршина; 2 саж. 2 аршина × 2 саж. 2 аршина; 4 саж. 2 аршина × 4 саж. 2 аршина (ГАНО. Ф. 520. Оп. 1. Д. 11. Л. 2 об., ОПИ НГОМЗ. КП. № 11796. Л. 325; РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 111. Л. 28 об.). Описи обители 1901-1919 гг. указывают размер уже одного помещения - 6×3 саж. (ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 3707. Л. 184 об.; Ф. 481. Оп. 1. Д. 875. Л. 6-9). Большие работы по переустройству интерьера собора осуществил в нач. XIX в. игум. Герасим (Гойдуков): были переделаны и вызолочены резные рамы иконостасов, поновлены иконы и настенная живопись; часть икон закрыта чеканными золочеными ризами. Иконы и настенная живопись неоднократно поновлялись и во 2-й пол. XIX в. (РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 128. Л. 17, 55 об., 122 об., 143, 144 об., 190, 307, 443, 513-514).

После упразднения обители в 1920 г. собор начал разрушаться, серьезные повреждения он получил в годы Великой Отечественной войны. К началу восстановительно-реставрационных работ (1964-1965) под рук. Красноречьева храм находился в аварийном состоянии. Металлический каркас центральной главы грозил обрушением, состояние кровли привело к утрате живописи и ухудшению состояния кладки. Комплекс консервационно-реставрационных работ 1964-1965 гг. приостановил аварийное состояние памятника: были разобраны ложные барабаны нач. XIX в., демонтирован металлический каркас центральной главы и заменен временным конусовидным покрытием, починены ветхие карнизы собора, приделов и галереи, заменены стропила, кровли, рамы окон. Был отреставрирован зап. портал паперти и восстановлена обветшавшая кладка зап. крыльца XVII в. Красноречьев выполнил также археологические обмеры этого крыльца, зап. портала четверика, барабанов и карнизов. Работы Красноречьева, завершившиеся отчетом и графической реконструкцией Троицкого собора и всего монастырского комплекса на первоначальный период, по существу заново открыли этот памятник XVI в. Были отмечены 4 основные особенности постройки: трехглавие, обилие приделов и их компоновка, применение ступенчатых сводов в юж. приделах и крестово-вспарушенных - в северных, включение в композицию 4-угольной в плане колокольни (Гладенко и др. 1964).

Клопский Михайловский во имя Св. Троицы мон-рь. Гравюра с рис. А. Майерберга. 1661–1662 гг.

В 1985-1992 гг. коллективом архитекторов Новгородского филиала ин-та «Спецпроектреставрация» были проведены комплексные научные исследования, в полном объеме выполнены архитектурно-археологические обмеры и разработаны неск. вариантов проектов реставрации собора (научный консультант - Красноречьев, научный руководитель и автор - Кузьмина). Археологические исследования подземных частей выполнил Булкин. В диаконнике был обнаружен каменный саркофаг с мощами прп. Михаила Клопского (не вскрывался). В исследовательских и проектных работах приняли участие Г. М. Кулакова, О. Н. Коваленко, Е. Л. Казанцев, В. А. Дружинин и др.

Одновременно в небольших объемах продолжалась реставрация Троицкого собора. В 1989 г. были реставрированы главы, частично - декор барабанов и четверика, установлены кресты, над храмом устроена временная кровля, юж. галерею покрыли листовой медью, к-рая вскоре была похищена.

В 2002 г. на заседании архитектурной секции федерального научно-методического совета Мин-ва культуры РФ были рассмотрены варианты проекта реставрации Троицкого собора, разработанные еще в 1992 г. К исполнению был принят вариант консервации храма в формах XIX в. с реставрацией в первоначальном виде лишь нек-рых деталей. После 2002 г. удалось обнаружить дополнительные следы сводов приделов и колокольни, стен между приделами и др. архитектурных форм и конструкций, к-рые позволили разработать новый вариант проекта реставрации (автор - Кузьмина). Из 2 вариантов проекта - компромиссного, предусматривающего консервацию основного объема с сохранением форм XIX в. (4-скатная кровля, поздний карниз), восстановление приделов и колокольни в формах XVI в., и варианта реставрации памятника в первоначальных формах (Кузьмина, Секретарь. 2005. С. 304-307) - после повторного рассмотрения был утвержден второй. К 2012 г. были восстановлены первые ярусы колокольни и юж. приделы собора.

Точная дата возведения церкви во имя свт. Николая Чудотворца с трапезной палатой неизвестна. В письменных источниках, а также в трудах дореволюционных исследователей постройка датируется либо периодом правления царя Иоанна Грозного, либо 1632 г. (ИРИ. Ч. 4. С. 535; Макарий (Миролюбов). 1860. Ч. 1. С. 476; ОПИ НГОМЗ. КП. № 12087. Л. 327 об., 329 об.). Красноречьев относил строительство трапезной к 1570 г., Е. А. Турова предположила, что трапезная палата и храм сооружены в 30-40-х гг. XVI в., Д. А. Петров и Э. А. Гордиенко считали, что трапезная построена в 60-х гг. XVI в., т. е. незадолго до закладки Троицкого собора (Петров. 2000. С. 126). Датировка трапезной 1632 г. не может быть принята, поскольку «церковь с трапезою камена Никола Чюдотворец» упоминается в описи мон-ря 1581-1582 гг. и в описи Новгорода 1617 г. (Неволин. 1853. Прил. 3. С. 69; Опись Новгорода. 1984. Ч. 1. С. 94); верхней временно́й границей может служить дата описи 1581-1582 гг. Стилистический анализ архитектурных форм также не позволяет вывести памятник за пределы XVI в.

Никольская ц. с трапезной палатой. Фотография. 30-е гг. ХХ в. Из коллекции М. К. Каргера (ОПИНГМ)

В пользу более ранней датировки Никольской ц. свидетельствуют различные факты. В описи 1581-1582 гг. Троицкий собор назван вновь построенным («поставлен ново»), но о Никольской ц. этого не сказано. В описи мон-ря XIX в. упоминаются 2 колокола, отлитые в 1531 г., с одинаковыми надписями: «Лета 7039 лит колокол сей в обитель Живоначальныя Троицы и Чюдотворца Николая и к Покрову Пресвятыя Богородицы и Святителю Михаилу» (РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 111. 1854-1890. Л. 58). В надписи особо выделены 2 главных престола - Св. Троицы и свт. Николая Чудотворца, тогда как придельные храмы Троицкого собора XV в., в честь Покрова Пресв. Богородицы и во имя прп. Михаила Клопского, названы после них. Отливка сразу 2 колоколов - важное событие в монастырской жизни,- возможно, оно связано с сооружением трапезной палаты с храмом, где обычно устраивались звонницы. В сравнении с др. памятниками новгородской архитектуры XVI в. Никольская ц. обнаруживает наибольшее стилистическое сходство с Покровской трапезной ц. Александрова Свирского монастыря. Автор Жития прп. Александра Свирского, его ученик Иродион, свидетель строительства 2 каменных храмов в обители, сообщает о том, что Покровская ц. с трапезной была заложена незадолго до кончины прп. Александра, последовавшей в 1533 г. (ОПИ НГОМЗ. КП. № 30056-277/Кр-99. Л. 180). Петров, не доверяя житийному рассказу, относит возведение Покровской ц. Свирского мон-ря к 80-м гг. XVI в., основываясь на композиции и особенностях декора этого памятника (Петров. 2000. С. 126-127).

На основании даты строительства Покровской ц., содержащейся в житийном рассказе, можно предположить, что каменная трапезная К. м. была сооружена ранее и послужила образцом для трапезной Свирской обители. Во всяком случае время строительства Никольского храма с трапезной ограничивается 30-70-ми гг. XVI в. Его объемно-пространственная композиция характерна для новгородских трапезных XVI в.: к высокому четверику церкви с запада примыкает пониженная и более широкая 2-этажная одностолпная трапезная палата. Зап. часть протяженного корпуса была разобрана в 30-х гг. XX в., и поэтому ответить на вопрос о времени ее сооружения можно только с помощью археологических раскопок.

От церкви сохранились стены с поздним карнизом и апсида. Ее завершение утрачено. На юж. стене и в нижней части апсиды уцелели первоначальные оконные проемы в глубоких нишах. Окна 2-го яруса растесаны на месте древних или пробиты в XIX в. Бесстолпное помещение храма на 2-м этаже перекрыто сомкнутым сводом. Двухэтажная трапезная палата имеет многочисленные утраты: разрушена зап. часть постройки, обрушился свод трапезного зала. Фасады церкви и трапезной по вертикали разделены лопатками на прясла. В уровне междуэтажного перекрытия проходила горизонтальная тяга, срубленная при поздних перестройках. На лопатках юж. фасада церкви и трапезной сохранились нишки с килевидным завершением. В вост. прясле трапезной уцелел декор в виде сдвоенных арочек с гирькой в центре. Аналогичный декор обнаружен и на фасадах церкви. На 2-й с востока лопатке раскрылась половина круглой профилированной ниши.

На основе натурных обследований и изобразительного материала Красноречьев и Кузьмина в разное время выполнили графические реконструкции храма и трапезной в формах XVI в. Они различаются характером завершения четверика и декоративным оформлением фасадов, более точно реконструированным у Кузьминой. Форма изначального завершения храма остается неизвестной. Своды и кровля были разобраны, вероятно, в XVIII в. В 1747 г. монастырские власти подали прошение в Синод о разрешении разобрать ветхие своды в церкви и трапезной и начать сбор денег для этой цели (ГАНО. Ф. 520. Оп. 1. Д. 4. Л. 51).

Гипотетичной остается реконструкция зап. объема с крыльцом, к-рый исследователи относят к XVI в. Основанием для данной датировки является изображение К. м. на стене диаконника главного, Троицкого собора. На рис. Мейерберга сер. XVII в. показан гораздо меньший объем в 5 оконных осей по юж. фасаду, т. е. одностолпное помещение трапезной. Можно предположить, что зап. часть протяженного корпуса была пристроена позднее - во 2-й пол. XVII в. Здесь разместились настоятельские кельи, к-рые упоминаются в описях мон-ря 1781 и 1811 г., а также в книге акад. Н. Я. Озерецковского (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2445. Л. 27; ГАНО. Ф. 520. Оп. 1. Д. 11. Л. 10; Путешествие акад. Озерецковского. 1812. С. 532). Определить время постройки зап. части корпуса можно лишь после проведения археологических раскопок.

Никольская ц. входит в типологический ряд новгородских построек XVI в., в к-рых храм и трапезная палата составляют 2 разных объема, объединенных в композиционное целое. Это Сретенская ц. в Антониевом мон-ре, Троицкая ц. в Духовом мон-ре и ц. прп. Варлаама Хутынского в Варлаамиевом Хутынском в честь Преображения Господня монастыре, а также Благовещенский храм на Михайловой ул. Каждая из этих построек, имея черты сходства, отличается индивидуальностью исполнения: в их строительстве принимали участие новгородские, ростовские и московские зодчие.

В нач. XIX в., при игум. Герасиме (Гойдукове), в одностолпном трапезном зале на 2-м этаже была устроена церковная паперть, по сторонам к-рой разместили приделы в честь Тихвинской иконы Божией Матери (освящен в 1811) и во имя мч. Иоанна Воина (освящен в 1812). В 1809 г. в храме был настлан новый тесовый пол, сложены 2 изразцовые печи, стены украшены живописью. После пожара, случившегося в 1812 г., когда сгорели все верхние конструкции, был сделан новый купол с главой, а вся постройка перекрыта железом. В 1810 г. живописец Яков Назаров расписал стены настоятельских келий (Герасим (Гойдуков). 1815. С. 5-6; РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 128. Л. 176, 195-197). Возможно, к этому времени относится и растеска окон с арочным завершением в церкви и на 2-м этаже бывш. трапезной палаты и настоятельских келий, а также устройство на всем здании новых карнизов.

Последний значительный ремонт сооружения относится к 50-60-м гг. XIX в. Приходо-расходные книги 1861-1862 гг. зафиксировали окончание работ: для церкви закупались стекла, а в настоятельских кельях благоустраивался интерьер (РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 130. Л. 66, 68, 184, 443; ГАНО. Ф. 520. Оп. 1. Д. 12. Л. 30). По-видимому, в 50-х гг. XIX в. были растесаны окна с лучковым завершением на 1-м этаже бывш. трапезной палаты и настоятельских келий. Сев. стену здания облицевали кирпичом, и она утратила первоначальный декор. Последняя перестройка, повлиявшая на облик здания, относится к нач. XX в. На фотографиях этого времени и 30-х гг. XX в. церковь уже не имеет восьмерикового завершения. Ее четверик перекрыт 4-гранной кровлей с изломом, над которой возвышается маленькая главка (Дмитриев. 1958. С. 32).

Постепенное разрушение здания началось после упразднения обители: была разобрана зап. часть настоятельского корпуса. В 1964 г. рухнул свод трапезной палаты, а в 80-х гг. XX в.- зап. часть здания. Руины памятника обмерены, исследованы, выполнен проект реставрации (автор - Кузьмина), ведутся восстановительно-реставрационные работы.

(ок. 1805-1807) примыкает с юга к колокольне, образуя с ней единую линию застройки, обращенную к р. Веряже (РГАДА. Ф. 1194. Оп. 1. Д. 128. Л. 135 об.). На гравюре нач. XIX в. изображены 2 симметричных корпуса - с юга и севера от колокольни, к-рые фланкированы 2 башнями. Сев. корпус был спроектирован, но не построен. На его месте возвели каменную ограду, к 2014 г. утраченную. Здание долгое время находилось в руинированном состоянии: зап. стена сохранялась в длину на 24 м, восточная - на 18 м. Первоначальная длина корпуса равнялась 15 саж.- 32,4 м.

Одноэтажный корпус, как и колокольня, выстроен в традициях раннего классицизма. Фасады сев. части здания не имеют лопаток. Гладкие стены прорезаны прямоугольными оконными проемами и нишами с рамочными наличниками из кирпича. Над проемами и под ними выложены П-образные панно с гуттами треугольной формы. Фасады юж. части здания разделены на прясла лопатками. Внутренние перегородки делили здание на 6 келий. Кельи имели плоское перекрытие, сохранившиеся подвалы - коробовые своды. Приходо-расходные книги упоминают о неск. ремонтах здания: в 1822 г. красили деревянную кровлю, в 1871 г.- перекрывали корпус тесом. В нач. XX в. крыша была уже железной (Там же. Д. 130. Л. 463; ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 875. Л. 7 об.; Д. 3707. Л. 186). Братский корпус с колокольней представляет собой стилистически цельный комплекс. В 2009 г. реставрация братского корпуса была завершена.