ЛЬВОВСКОЕ УСПЕНСКОЕ БРАТСТВО

Административная структура Л. У. б. отражена в его уставе, она схожа со структурой совр. ему ремесленных цехов. Не реже раза в месяц члены братства собирались на заседания, о которых уведомлялись «знамением братским». Все дела Л. У. б. решались на собраниях, проводившихся почти каждое воскресенье после богослужения. Собрания были периодическими (сессии) и отчетно-выборными (элекции). На сессиях решались текущие дела. С особой тщательностью обсуждались посольства от братства на сеймы и сеймики, на суды по делам братства, избирались депутаты, составлялась инструкция депутатам, а по их возвращении заслушивался подробный отчет. Большое внимание на сессиях уделялось текущей корреспонденции: зачитывали пришедшие письма, составляли ответы. На сессиях принимали решения о выделении денег из братской казны на те или иные цели. По уставу элекции должны были проводиться раз в год, фактически они созывались раз в 3-4 года, иногда реже, обычно в Фомину неделю. На элекции все должностные лица давали подробный отчет о своей деятельности, особенно строго следили за финансовыми операциями. Иногда перед отчетом депутация из 2-3 братчиков совершала проверку состояния финансов. Выборы на все должности проводились открытым голосованием и в случае единогласного голосования считались состоявшимися. При отсутствии единогласного решения проводили тайное голосование и выбирали по большинству голосов. За проступки братчики подвергались братскому суду, причем за одинаковые прегрешения старшие братчики карались вдвое, а то и втрое строже, чем младшие, «чести ради».

Герб Львовского братства. Гравюра. 1639 г.

Братство избирало 4 старших братчиков, каждый из них получал атрибут должности: ключи от казны, печати братства, знамя, перо и чернильницу, счеты. С нач. XVII в. избирали помощников старших братчиков. В ведении старших братчиков находились братская казна («кружка», или «скрынька»), братское имущество, на них лежало попечение о школе, больнице, типографии и мон-ре, они вели сношения с гос. и городскими представительствами, судебными учреждениями и иерархами. В Л. У. б. были и другие выборные должности. Выбирали 4 братчиков для контроля за соблюдением порядка во время собраний («столовые братья»), в нач. XVII в. выбирали их заместителей, позже - 2 «асессоров публичных сессий». Другие постоянные выборные должности: 2 ключника, у одного хранились ключи от церковной ризницы и лавки, у другого - от братской казны и книжной лавки и от склада; писарь, или секретарь, братства; управляющий хозяйством мон-ря св. Онуфрия; управляющий братской больницей; зав. школой; зав. типографией; 2 депутата в коллегию 40 мужей при городском магистрате и их заместители; смотритель за свечами и продавец свечей в Успенской ц. и в ц. св. Онуфрия; продавцы книг; сборщики денег во время богослужения; инспектор «на всяк грех»; деспект (наблюдатель за нравственностью членов братства); маршал (следил, чтобы во время совещаний братства и подачи голосов каждый занимал свое место); хранитель архива; библиотекарь.

Львовские мещане горячо поддерживали идею распространения образования и просвещения как средства сохранения Православия и национальной самобытности. Автор предисловия к сб. «О воспитании чад», вышедшему в типографии братства в 1609 г., считал распространение образования и знаний главной предпосылкой развития и процветания «всего народу руського», в то время как невнимание к школьному образованию, по его мнению, неизбежно приведет общество к упадку. Образцом просветительской деятельности для львовских братчиков являлся Острожский просветительский центр, включавший школу и типографию (о влиянии Острожского коллегиума на Л. У. б. говорится в «Перестороге» - АЗР. 1851. Т. 4. С. 204).

Во Львове правосл. уч-ща существовали до появления братской школы. Первое упоминание о «руской школе» встречается во львовских гродских актах за 1546 г. О желании львовских мещан организовать школу впервые говорится в грамоте Антиохийского патриарха Иоакима от 15 янв. 1586 г.: «Хотят с помочю Божею панове мещане львовские школу закладати для наученя детем християнским вшелякого стану, которые бы мели учитися Письма Светого грецкого и словенского, да не будет род их християнский аки безсловесен, ненаучения ради. И теж купили друкарню письма словенского и греческого, ку той же школе потребную» (Там же. 1848. Т. 3. С. 301-302. № 157). В грамоте Киевского митр. Михаила (Рагозы) на учреждение школы при Л. У. б. говорится: «Не быти другому училищу общему в месте Львове, кроме единого училища братского Успения Пречистыя Богородица, и во оном только самом учити детей благочестивых и православных християн Божественнаго и Священнаго Писания, словенскаго же и елинскаго языков» (Там же. 1851. Т. 4. С. 69).

Возглавил школу грек архиеп. св. Арсений Элассонский, преподававший здесь в 1586-1588 гг. греческий язык. Он разработал программу обучения. Учителем «словенского» языка в 1586-1593 гг. являлся Стефан Зизаний (см. в ст. Зизании). В 1604 г. братство приняло на должность ректора школы И. М. Борецкого (впосл. митр. Киевский Иов). Кроме заведования школой Борецкий должен был учить детей греческому и латинскому языкам, ему было положено жалованье 10 злотых в квартал. Учителем «языка словенского» был принят Федор Сидорович с жалованьем 5 злотых в квартал. В 1611 г. братство купило у И. Красовского, долгое время бывшего старейшиной братства, «Мисцовскую» каменицу «на школу вечне» и для типографии.

Львовская братская школа в отличие от большинства школ того времени была общедоступной. В школьном уставе было оговорено, что она создается для «всех православных христиан, як стану духовного, так же особ княжецких, панских, шляхетских и всего посполитого народу, даже и до убогих вдовиц» (ЦГИАЛ. Ф. 129. Оп. 1. Д. 87. Л. 1). Дети из бедных семей и сироты обучались в школе бесплатно и находились на иждивении братства. Плата за обучение была незначительной и вносилась родителями раз в квартал «с поможення своего» (по возможности). В 1588 г. размер платы колебался от 6 до 12 грошей. В 1604 г. взнос за квартал составлял: 1/3 злотого, ползлотого, талер, злотый. Платы за обучение едва ли хватало на выплату жалованья учителям, так что практически все затраты на содержание школы несло братство. Учениками братской школы были гл. обр. дети горожан. Не полностью сохранилась книга списков учеников за 1587-1596 гг. (АЮЗР. Т. 10. С. 57-60; 1586-1590 гг.). В 1587 г. в школе было 22 ученика, в 1588 г.- 26 учеников: дети львовских мещан, предмещан, духовенства и неск. человек из др. городов. Обязательными в списке учеников были сведения о родителях. Мн. правосл. священнослужители (Вознесенской, Николаевской церквей) отдавали детей в братскую школу. В школе учились дети членов братства: 2 сына И. Красовского, сын И. Рогатинца и др. В 1592 г. кн. Константин Константинович Острожский отдал своего младшего сына Александра на попечение братства, чтобы избежать влияния на него «западных людей веры и науки». И все же факты обучения знатных детей в братской школе были единичными.

Решение о зачислении детей в школу принималось на собраниях братства. Школу возглавлял избиравшийся братством ректор, в его ведении была учебно-воспитательная работа. Организационно-хозяйственными вопросами занимались выборные «провизоры» или «дозорцы школы» от братства. Решение о приеме в школу дидаскала также принималось на собраниях братства. Каждый кандидат должен был представить в устной или письменной форме свой план обучения. Известны 2 записки учителей за 1699 г.: Георгия Лапчинского и Теодора Рудкевича (ЦГИАЛ. Д. 689, 759). К учителям братство предъявляло высокие требования - как профессиональные, так и нравственные. По уставу братства, дидаскал должен быть «благочестив, разумен, смиреномудрый, кроток, воздержливый, не пияница, не блудник, не лихоимец, не сребролюбец, не гневлив, не завистник, не смехостроитель, не чародей, не басносказатель, не пособитель ересем, но благочестию поспешитель, образ благих во всем себе представляющим и в сицевых добродетелех, да будут ученици якож учитель их» (Там же. Д. 87. Л. 1 об.). Учителя получали от братства жалованье и обеды, которые предоставляли по очереди родители учеников.

В 1592 г. по ходатайству кн. Константина Острожского и Ф. И. Скумина-Тышкевича кор. Сигизмунд III дал братству грамоту, в к-рой братское уч-ще получило статус школы свободных искусств («гимнасион»), где преподавали предметы тривиума (грамматика, риторика, диалектика) и квадривиума (арифметика, геометрия, музыка, астрономия). Братчики стремились сделать свою школу учебным заведением высшего типа (академией), с преподаванием философии и богословия, о чем говорится в документах 1586 г. В 1658 г. казакам удалось получить от короля привилей на открытие 2 правосл. академий: в Киеве и в др. городе. Это вызвало панику среди иезуитов, которые имели все основания считать, что 2-я академия будет открыта во Львове на базе братского «гимнасиона», и, чтобы не допустить этого, они добились провозглашения в 1661 г. Львовской коллегии иезуитов академией. Поскольку 2 высших учебных заведения в одном городе не могли существовать, правосл. «гимнасион» не стал академией.

Обучение в школе Л. У. б. было 3-ступенчатым. На начальном этапе обучали чтению и письму по букварю, Часослову и Псалтири. 2-й уровень обучения состоял в «учити читати и на памяти многих речей ся учити», 3-й уровень предполагал «учити, читаючи, выкладати, розсуждати и розумети» (Там же. Л. 4). В средних и высших классах преподавали грамматику, поэтику, риторику, историю, диалектику, логику, арифметику, геометрию, географию, музыку, церковный устав, Свящ. Писание и Предание, учение о добродетелях (нравственное богословие), учение о праздниках (литургику). Учеников высшего уровня называли спудеями (студентами). Они не только получали знания, но и были одновременно репетиторами («педагогами»).

В школе преподавали церковнославянский, греческий, латинский и польский языки. Первостепенное значение имело изучение церковнослав. языка, одновременно с к-рым изучали греч. язык. В уставе школы было отмечено, что ученики в школе не должны использовать разговорный язык, но им следует говорить по-славянски и по-гречески: «абы дети един другого пытал по-грецку, абы ему отповедал по-словенску, и ты жи не мают из собою мовити простою мовою, едно словенскою и грецкою» (Там же. Л. 8 об.). Преподавание греч. языка делало школу Л. У. б. важным культурно-образовательным центром для всех правосл. земель. Большие надежды на школу Л. У. б. возлагали вост. патриархи. В 1587 г. Александрийский патриарх Мелетий Пигас направил братству 2 послания, в к-рых призывал основать высшую греч. школу, т. к. такая академия не может существовать в Оттоманской Порте.

Задачу создания грамматического руководства для братской школы выполнили ее учителя и ученики под рук. еп. Арсения Элассонского. В 1588 г. начала печататься и в 1591 г. была издана греко-слав. грамматика «Адельфотес» (᾿Αδελφότης. Грамматика доброглаголиваго еллино-словенскаго языка, совершеннаго искуства осми частей слова, ко наказанию многоименитому российскому роду). В основу «Адельфотеса» были положены греч. грамматики Константина Ласкариса (1471), Ф. Меланхтона, Н. Кленарда, Мартина Крузия и др. В «Адельфотесе» были заложены основы слав. грамматической терминологии, впосл. получившей развитие в грамматиках Лаврентия Зизания (Вильно, 1596), Мелетия (Смотрицкого) (Евье, 1619), рус. грамматических сочинениях.

Школьный театр

Типография Л. У. б. стала преемницей типографии Ивана Фёдорова, располагавшейся при жизни первопечатника в Онуфриевском монастыре, на территории к-рого в 1583 г. типограф был похоронен. После его смерти часть типографского оборудования выкупили ученики Фёдорова Сачко Седларь и Сенько Корунка, к-рые хотели основать свою типографию, но потом продали типографский станок виленскому печатнику К. Мамоничу (см. в ст. Мамоничи). В 1585-1587 гг. Л. У. б. при поддержке Львовского еп. Гедеона (Балабана) за 1,5 тыс. злотых выкупило основную часть оборудования типографии Фёдорова. Кириллические и греческие шрифты, доски для заставок, концовок, инициалов (оригиналы и копии) Фёдорова использовались в типографии братства до кон. XVIII в., последний оттиск с оригинальной фёдоровской доски зафиксирован в Букваре, изданном в Ставропигийской типографии в 1819 г. Основой типографской марки братства стала большая типографская марка Фёдорова из Апостола 1574 г., на к-рой вместо герба Фёдорова на левой геральдической части было помещено изображение колокольни при Успенской ц. В основу художественного оформления братских изданий также были положены издания Фёдорова. Львовские братчики сотрудничали с сыном первопечатника Иваном Друкаревичем. В 1585 г. «Иван, друкаря сын», погиб вслед. приказа Львовского еп. Гедеона (Балабана): епископ «бросил в яму» и «заморил его до смерти». В 1589 г. член Л. У. б. Лесько Малецкий завещал братству принадлежности для изготовления шрифтов.

Собор 1591 г. окончательно утвердил за Львовским и Виленским братствами право иметь типографии. В 1592 г. это право было подтверждено кор. Сигизмундом III, затем всеми последующими королями Польши. В 1639 г. кор. Владислав IV предоставил братству исключительное право издания церковных книг кириллическим шрифтом, в 1669 г. кор. Михаил Корибут Вишневецкий, подтверждая привилеи братства, разрешил издавать светские кириллические книги, не вредящие королевской власти и католич. Церкви.

Типография сначала размещалась при Успенской ц., в 1608 г. ее перевели в Онуфриевский монастырь, в 1615 г. она была размещена в городе. В 1616 г., во время пожара на Русской ул., сгорело много книг. В 1628 г. братская типография сгорела почти полностью, уцелели печатный станок и шрифты. На возобновление печатни пожертвовали средства молдав. воевода Мирон Бернавский, ктитор Успенской ц., и архимандрит Киево-Печерского мон-ря Петр (Могила). Позднее, будучи Киевским митрополитом, Петр (Могила) пытался ограничить самостоятельность Л. У. б. в издательских делах: в грамоте от 19 февр. 1637 г. он потребовал подавать на утверждение предполагавшиеся к изданию книги. Братство расценило это как нарушение ставропигии и обратилось за помощью к патриарху. В 1642 г. К-польский патриарх Парфений писал митр. Петру (Могиле) о том, чтобы тот не вмешивался в дела братства.

Первым руководителем типографии Л. У. б. стал насельник Онуфриевского мон-ря Мина. Его высоко ценил кн. А. М. Курбский,который в последнем известном письме - львовскому мещанину Семену Седларю - напоминал: «А проси от мене отца Мины, иже бы мя наведал... усты ко устом беседовати». С 1585 г. Мина активно помогал Л. У. б. в сборе средств для выкупа типографии Фёдорова. В документе 1588 г. он назван типографом, в 1592 г.- «ученым друкарем». Мон. Мина, так же как и Иван Друкаревич, пострадал от действий еп. Гедеона. В 1589 г. епископ напал на братскую школу, разогнал учеников, опустошил типографию, мон. Мину «оковавши, волочил и по ямах своих сажал». Позднее братской типографией руководили выдающиеся деятели укр. культуры: Памва (Берында; 1616), Андрей Скульский (1630-1632, 1641-1643), Михаил Слёзка (1634-1637, 1643-1651).

Первыми изданиями братской типографии являются 2 грамоты, отпечатанные 23 янв. 1591 г. на 1 листе: слева - грамота К-польского патриарха Иеремии с просьбой о «вспоможении» для нужд братства, в т. ч. «штанбу от рук еврейских искупити», датированная нояб. 1589 г., справа - окружное послание Киевского митр. Михаила (Рагозы) и Львовского еп. Гедеона (Балабана) от 20 июня 1590 г. Грамоты отпечатаны острожским шрифтом Ивана Фёдорова. Через 10 дней была издана «Просфонима». В том же году вышла грамматика «Адельфотес».

За 2-вековую историю типографии в ней было издано почти 200 наименований книг практически всех лит. жанров того времени. В 1589 г. братчики видели 2 основные цели у типографии: печатать «священния и церковния книги» («Псалтыри, Апостолы, Минеи же и Триоди, Служебники, Синиксары, Евангелия, Метафрастов, панигирика, хроники, сиречь летописцы, и прочая книги, Часослов»), а также книги, «училищу потребныя» («граматику, пиитику, риторику и философию») (ЦГИАЛ. Ф. 129. Оп. 1. Д. 121. Л. 1 об.). В 1591-1616 гг. известно 13 изданий, из них 2 использовались при обучении грамоте: Часослов и Псалтирь. Были изданы полемический трактат Мелетия Пигаса «О христианском благочестии», сборники «О священстве» и «О воспитании чад», приписываемые свт. Иоанну Златоусту. В 1614 г. были напечатаны постановления Виленского Собора Киевской митрополии 1509-1510 гг. Братство публиковало грамоты иерархов и собственные послания (напр., грамоту 1608 г. для сборщиков пожертвований в пользу братства). В 1-й пол. XVII в. братская типография напечатала ряд школьных декламаций, панегириков.

В 1630-1648 гг. основная работа типографии заключалась в подготовке изданий богослужебных книг. Большое внимание уделялось точности текстов, их соответствию греч. оригиналам, для чего привлекались рукописи и греч. книги. В предисловии к изданию Октоиха 1630 г. отмечено: «Обретохом ю (книгу Октоих.- Ю. Ш.) в разнствии велицем, зане нерадением, паче же неискуством многим в нас писцев от антиграфов греческих и самаго разума далече отстоящу, в многих же тропарех и речениах не согласующуюся. Темже судихом в опасное и совершенное исправление благоумным в греко-еллинском языку искусным в нас мужем вдати». Публикуя литургические книги, издатели помещали в них эпиграммы, стихи, посвящения разным лицам, в предисловиях и послесловиях братство обращалось к читателям с актуальными проблемами, волновавшими современников. В 1642 г. было опубликовано соч. Сильвестра (Косова) «О тайнах церковных».

Работа типографии Л. У. б. во время восстания под рук. Б. М. Хмельницкого была остановлена. В 1651 г., после битвы под Берестечком, типографии братства и Слёзки по указу короля были конфискованы, потому что правосл. печатни «сеют часто и густо схизму и ереси». Типографии были подарены участнику битвы под Берестечком С. Студзинскому. Братству понадобились значительные усилия и средства, чтобы спустя год вернуть типографию. После возобновления издательской деятельности репертуар книг был сокращен. С сер. XVII в. братство издавало в основном богослужебные книги (более 15 наименований), которые могли выходить в неск. вариантах: Октоихи в лист и в 4-ю долю листа («шестодники»), Служебники большие и малые, Псалтири и Часословы разного формата. Часто издавались книги малого формата, напечатанные мелким шрифтом, для самостоятельного чтения, сокращенные Часословы малого формата (школьные часовнички) и псалтырки, т. е. книги, применявшиеся при обучении грамоте.

Во 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. большинство изданий богослужебных книг были перепечаткой старых изданий. Многочисленными были издания букварей, имевшие большие тиражи: Букварь 1662 г. имел тираж 600 экз., Букварь 1692 г.- 1787 экз., в 1698-1723 гг. буквари издавались тиражами в 5900-7000 экз. В 1695 г. братство издало братский помянник «Анамнисис, или Припоминане», в 1709 г.- панегирик в честь А. Д. Меншикова «Венец победы».

Униат. период работы типографии отличался от предыдущих бо́льшим разнообразием тематики изданий. Кроме литургических книг братство часто печатало послания униат. Львовского еп. Леона Шептицкого, были изданы постановления Замойского собора 1720 г. (1744), церковный календарь на 1747 г., грамота Иерусалимского патриарха Парфения (1759). В 1745 г. увидели свет сочинения М. Козачинского: «Благоутробие Марка Аврелия Антонина, кесаря римскаго: Диалог с прологом и эпилогом» и «Философия Аристотелева». В 1760 г. братство переиздало кн. «Ифика иерополитика, или Философия нравоучительная, символами и приподоблении изъяснена», впервые опубликованную в Киеве в 1712 г. Большой популярностью пользовалась «Богословия нравоучительная», изданная братством в 1752 г. тиражом 2,5 тыс. экз., книга выдержала 2 переиздания (1756, 1760). Публиковались переводные с латыни труды, панегирики.

Типография Л. У. б. являлась одним из центров книжной графики. С братством сотрудничали граверы: иеродиаконы Георгий, Илия, Василий Ушакевич, Иоанн Глинский, иеромонахи Дорофей, Евстафий Завадовский, Никодим Зубрицкий, Дионисий Синкевич, Иван Филипович, Григорий Левицкий, Георгий Вишловский и др. Типография Л. У. б. использовала ряд новшеств в книгоиздательском деле. Уже в первых изданиях была сделана попытка употреблять в заголовках и в качестве заглавных букв упрощенный шрифт, прообраз гражданского шрифта. В нач. XVII в. впервые были введены сюжетные иллюстрации в тексте. С сер. XVIII в. в изданиях начали использовать гравюры на меди (1-я книга с такими гравюрами - «Акафисты всеседмичные благоизбранные», 1742).

Решение об издании и о тираже книги принимали на собрании братства. С руководителем типографии или главным типографом заключался контракт. Типограф сам подбирал и оплачивал работу «челяди» - наборщиков, помощников, подмастерьев. Кроме денежной оплаты братство давало типографу часть тиража, к-рую он мог реализовать по цене не выше установленной братством. При типографии имелась литейная мастерская, где переливались или изготавливались новые шрифты. Братство назначало корректоров, к-рым типографы должны были давать на утверждение пробные отпечатанные листы. В 1690 г. корректором был священник Успенской ц. Самуил Красовский, в 1752-1753 гг.- свящ. Святковский, позже - настоятели Успенской ц. и члены братства Антон Левинский и Иван Горбачевский.

Цены на книги («такса») устанавливались братством на собраниях. Самыми дешевыми были учебные книги - буквари, школьные часовнички и псалтырки, эти книги выходили самыми большими тиражами и довольно часто переиздавались. Книги поступали в продажу в переплете и в тетрадях («в секстернах»), т. е. иногда продавались в неразрезанном виде. Расценки на переплет устанавливались братством также на собраниях. Можно было купить книги в кредит. Не все книги расходились одинаково, нек-рые издания залеживались на складе десятилетиями. Напр., в 80-х гг. XVII в. на складе еще имелись экземпляры «Адельфотеса» (1591).

Издания братской типографии расходились не только по всей Галиции, но и на Волыни, в Подолии, Белоруссии, Молдавии, Литве. С просьбой прислать грамматику «Адельфотес» к братству обратилось сразу же после выхода книги из печати Виленское братство, в 1617 г. грамматику закупил для киевской братской школы И. М. Борецкий. В 1614 г. к Л. У. б. с просьбой прислать новоизданные книги обратился живший на Афоне бывш. Молдавский митр. Макарий. В 1664 г. братство пожертвовало Иерусалимскому патриарху 270 книг своей типографии (ЦГИАЛ. Ф. 129. Оп. 1. Д. 446, 634). Братство регулярно посылало свои книги в Вильно, постоянным заказчиком книжной продукции был Манявский скит. Братство дарило свои издания храмам, монастырям, др. братствам. В 1659 г. издания львовской типографии были подарены Люблинскому и Берестейскому братствам, в кон. XVII в.- Мукачевскому епископу, мон-рю в мест. Лесько Сяноцкой земли, Люблинскому братству, Корсунскому, Почаевскому, Верхратскому мон-рям, мн. братствам в Галиции. Братские издания были известны в Венгрии, Греции.

Большой популярностью издания типографии Л. У. б. пользовались в России. В 1707 г. члены братства получили аудиенцию у царя Петра I, находившегося в то время в Жолкве (вблизи Львова). 28 февр. 1707 г. царь дал Л. У. б. грамоту о свободной беспошлинной продаже книг братской типографии на Левобережной Украине. Л. У. б. продавало в своей лавке нек-рые издания Киево-Печерской типографии, в Киеве распространялись львовские издания. В 1730 г. архим. Киево-Печерского мон-ря Роман, видя в братском издательстве конкурента, обратился к имп. Анне Иоанновне с просьбой запретить ввоз книг из-за границы. Однако продажа изданий уже униат. львовской типографии в России не была прекращена, братство привозило в основном книги, изданные до Замойского собора 1720 г.

В начальный период существования Л. У. б. помогало ряду правосл. типографий наладить книгоиздательский процесс. В 1602 г. по просьбе кн. Константина Острожского братство послало Острожской типографии греч. шрифт и командировало наборщика Касияновича для издания трудов патриарха Мелетия Пигаса. В 1622-1624 гг. Л. У. б. помогло Виленской типографии, одолжив для сверки текста греч. Триодь и 2 Минеи. В 1641-1642 гг. братство активно помогало новооснованной типографии в Ясском монастыре: установило оборудование, прислало матрицы греч. шрифтов. В 1671 г. к братству с просьбой напечатать 400 экз. Псалтирей и 200 экз. проповедей «волоским языком» обратился молдав. воевода И. Дука (Там же. Д. 684). Вероятно, эта просьба выполнена не была.

С 30-х гг. XVII в. Л. У. б. отстаивало свою монополию на издание кириллических книг. Более 30 лет (1638-1669) продолжался конфликт между братством и его типографами Слёзкой (и его наследниками) и Скульским, организовавшими собственную печатню. В конфликт оказались вовлечены митр. Петр (Могила), К-польский патриарх Парфений, польск. власти. После смерти Слёзки и Скульского, в 1669 г., братство начало судебный процесс и добилось королевского привилея на исключительное право издания книг кириллическим шрифтом. По решению суда братство выкупило типографию Слёзки за 7 тыс. злотых. В 1691 г. Л. У. б. начало процесс против польского типографа А. Мильчевского, который на основании королевского привилея 1684 г., разрешавшего ему печатать книги не только латинские, но и славянские, в 1690 г. издал кириллический букварь. В результате судебного разбирательства в 1692 г. привилей на издание слав. книг Мильчевскому был отменен, кириллические шрифты и остатки тиража букваря переданы братской типографии (Там же. Д. 729. Л. 1-47).

В 1731-1771 гг. братство с переменным успехом вело тяжбу с Почаевской типографией. В 1771 г. было принято решение о том, что Почаевская печатня не имела права издавать книги, к-рые издает львовская братская типография, все почаевские издания должны были перейти типографии братства (Там же. Д. 920. Л. 1-24; Д. 968. Л. 1-23, 1006, 1191, 1008). Это решение означало ликвидацию Почаевской типографии. Ее спасло только то обстоятельство, что по 1-му разделу Польши в 1772 г. Львов отошел Австрии, а Почаев России и типографии перестали быть конкурентами. Одновременно Л. У. б. вело такой же процесс с Уневской типографией. Декретом кор. Августа III 1739 г. Уневской типографии запрещалось печатать книги, к-рые издает Л. У. б. Братство в 1740 г. добилось королевского привилея на исключительное право издания церковных книг с запрещением др. типографиям печатать книги, изданные братством. В архиве братства сохранился привилей 1757 г. кор. Августа III граверу и печатнику Ивану Филипповичу, сотрудничавшему с типографией Л. У. б., и его наследникам на основание кириллической типографии. Однако книги кириллической печати в типографии Филипповича, функционировавшей почти 15 лет, не издавались (выходили издания на польском и латинском языках). Братство и в этом случае сумело настоять на своей монополии.

Типография продолжала играть важную роль и в деятельности Ставропигийского ин-та, созданного в 1788 г. вместо упраздненного Л. У. б.