ЛИТУРГИЯ

В визант. богослужебных книгах и отсюда в повседневном православном словоупотреблении словом λειτουργία обозначают как полный чин Евхаристии, так и литургию Преждеосвященных Даров. Однако вне этого контекста термин «литургия» используется в смысле богослужения вообще, не только евхаристического и даже не обязательно христианского (так, выражение «иудейская литургия» означает не конкретную службу, а богослужебные установления иудаизма). Двойственность терминологии создает возможность ошибочных интерпретаций: напр., выражение «англиканская литургия» может означать как всю богослужебную систему англикан. церкви в целом, так и только евхаристическое богослужение англикан.

Также «литургиями» могут обозначать отдельные чины или комплексы чинов. Напр., в совр. католическом словоупотреблении цикл служб суточного круга, равно как и содержащая тексты этих служб книга, обозначаются как «Литургия часов». Аналогичное употребление возможно в отношении нехрист. культовых традиций - так, в шумерологии принято называть «литургиями» культовые тексты и предписания, сохранившиеся в клинописных табличках III-II тыс. до Р. Х.

Древнегреческий термин λειτουργία возник в контексте широко распространенной в античных полисах VI-IV вв. до Р. Х. практики организации различных общественных мероприятий (спортивных состязаний, театральных действ, религиозных праздников, торжественных обедов), а также - в случае войны - найма кораблей (вместе с командой), лошадей и т. д. за личный счет граждан полиса. Организация такого мероприятия и называлась «литургией», т. е. «работой для народа» (от λαός - народ и έργον - дело, работа). Для этого назначался ответственный (λειτουργός), к-рый производил оплату всех расходов - как за счет собственных средств, так и с привлечением средств др. граждан для особенно затратных мероприятий. Точное количество «литургий» не было регламентировано, но, напр., в Афинах в IV в. до Р. Х. ежегодно их было ок. 60 (Demosth. Or. XX 21; см.: Davies J. K. Demosthenes on Liturgies: A Note // JHS. 1967. Vol. 87. P. 33-40). Они ложились на плечи ответственных за них тяжелым финансовым бременем (ср.: Lysias. Or. XIX 9: «Мой отец в течение всей своей жизни больше истратил денег на полис, чем на себя и на своих близких, и притом вдвое больше того, что теперь есть у нас»), однако моральные установки того времени не позволяли гражданам с достатком уклоняться от их исполнения, хотя возможность отказа от принятия литургии все же существовала (подробнее см.: Christ M. R. The Bad Citizen in Classical Athens. Camb., 2006). В эллинистическую и затем рим. эпоху система городских литургий сменилась системой патроната (см.: Fröhlich P. Dépenses publiques et évergétisme des citoyens dans l'exercice des charges publiques а Priène à la basse époque hellénistique // Citoyenneté et participation а la Basse époque hellénistique / Ed. P. Fröhlich, Ch. Müller. Gen., 2005. P. 225-256), а старая терминология перешла на общественные служения вообще, в т. ч. на воинскую службу и религ. культ (см.: Liddell H. G., Scott H. S. J., Jones H. S. A Greek-English Lexicon. Oxf., 1996. P. 1036-1037). Именно в последнем качестве слово «литургия» использовано в Септуагинте: «Вот [закон] о левитах: от двадцати пяти лет и выше должны вступать они в службу для работ (εἰσελεύσονται ἐνεργεῖν) при скинии собрания, а в пятьдесят лет должны прекращать отправление работ (ἀποστήσεται ἀπὸ τῆς λειτουργίας)» (Числ 8. 24-25), а также в евангельском описании священнического служения при Иерусалимском храме, совершаемого св. Захарией, отцом св. Иоанна Предтечи: «Когда окончились дни службы (τῆς λειτουργίας) его, возвратился в дом свой» (Лк 1. 23).

В раннем христианстве чин Евхаристии не обозначался как «литургия», вместо этого употреблялись слова со значениями «собрание» (в т. ч. словоcочетание ἐπ τὸ αὐτό - «вместе»: Деян 1. 15; 2. 1, 47; 1 Кор 11. 20; 14. 23; Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 34. 7; Ign. Ep. ad Eph. 5. 3; Idem. Ep. ad Magn. 7. 1; Idem. Ep. ad Philad. 10. 1; Iust. Martyr. I Apol. 67. 3; Barnaba. Ep. 4. 10), «молитва» (греч. термин εὐχαριστία (букв.- «благодарение») обозначал не только благодарственные моления, но и церковную молитву вообще), «трапеза» (или «вечеря», т. е. «вечерняя трапеза»), с уточнением: «Господня» или «любви» (τράπεζα Κυρίου - 1 Кор 10. 21; Κυριακὸν δεῖπνον - 1 Кор 11. 20; ἀγάπη - Ign. Ep. ad Smyrn. 8; Ep. apost. 15; ср.: Иуд 1. 12). В новозаветную эпоху были также распространены описательные выражения, такие как «преломлять Хлеб» или «преломление Хлеба» (κλάσις τοῦ ἄρτου - Деян 2. 42, 46; 20. 7, 11; 27. 35; Лк 24. 35; Acta Paul., Thecl. 5; κλάσατε ἄρτον κα εὐχαριστήσατε - Didache. 14); к III в. их сменили богословски нагруженные термины «Жертва», «Жертвоприношение» (θυσία; см. ст. Жертва), «Приношение» (греч. προσφορά; лат. oblatio), «Таинство» (греч. μυστήριον; лат. sacramentum). При этом само слово λειτουργία - либо в общем смысле «служения», либо в более специальном значении «служения при храме» - было вполне распространено у раннехрист. авторов, но только с IV в. его начали применять к евхаристическому чину: сначала в сочетании μυστικὴ λειτουργία - «таинственная служба» (Lampe. Lexicon. P. 795), а затем и в сочетании Θεία λειτουργία или само по себе. При этом в V-VII вв. в грекоязычном мире обычным термином для обозначения евхаристической службы все еще оставалось слово σύναξις - «собрание», к-рое было вытеснено термином λειτουργία лишь в послеиконоборческую эпоху.

Вне грекоязычного мира евхаристический чин традиционно имеет иные названия: в коптской терминологии он сохраняет наименование «Синаксис», т. е. «собрание» (но в араб. версии «Куддас», т. е. «освящение»), в сирийской - «Курбана» (т. е. «Приношение», или «Жертва»; так же переводится арм. наименование Л.- «Патараг»), в латинской - «Месса» (это слово фактически означает «отпуст» - от финального обращения священника в конце лат. евхаристической службы: «Ite, missa est [congregatio]», т. е. «Идите, [собрание] завершено», либо «Идите, отпуст дан») и т. д. Однако во избежание путаницы в литературе евхаристические чины различных восточных (реже западных) традиций обычно обозначаются как Л.

Сведения о порядке проведения евхаристических служб в доникейской Церкви слишком фрагментарны и недостаточны для детальных реконструкций (все эти данные приводятся в разделах «Евхаристия в Священном Писании» и «Евхаристия в ранней Церкви» ст. Евхаристия). Из указаний НЗ следует, что первые христиане совершали Евхаристию во время совместных трапез, проходивших по домам (Деян 2. 42, 46; 12. 5, 12; 20. 7-12). Трапезы проводились в складчину (1 Кор 11. 21), возможно, по чину эллинистических симпосиев, что было общекультурной формой того времени (см.: Smith. 2013). Собрания включали чтение (1 Фес 5. 27; Кол 4. 16), наставления (1 Кор 14. 26), пение псалмов и гимнов (Еф 5. 19; Кол 3. 16), а главное - молитву предстоятеля с благословением хлеба и вина (1 Кор 10. 16; ср.: Didache. 9-10, 14). Неотъемлемой частью встреч было приношение более обеспеченными членами общины продуктов питания (Деян 6. 1), которые использовали на самой встрече и, вероятно, раздавали неимущим членам общины; также могли собирать пожертвования в денежной форме (Рим 15. 26; 1 Кор 16. 1-2; Гал 2. 10). Однако уже в апостольскую эпоху совершение Евхаристии во время общей трапезы вызывало нестроения (1 Кор 11. 20-30), поэтому во II в. Евхаристия начала совершаться прежде трапезы, а с III в. в Церкви установилось правило причащаться натощак, с IV в. закрепленное канонически (Карф. 41 (50), ср.: Трул. 29).

Первое описание составных частей раннехристианского евхаристического чинопоследования содержится в 65-й и 67-й главах «Апологии в защиту христиан к римскому сенату» мч. Иустина Философа. Прежде Евхаристии происходило чтение Свящ. Писания («сказаний апостолов или писаний пророков»), и предстоятель произносил «наставление и увещание подражать там прекрасным вещам» (гл. 67; в гл. 65 место чтения Свящ. Писания и проповеди занимает чин Крещения). Чин начинался с общих молитв всех собравшихся верных, за к-рыми следовали лобзание мира и принесение хлеба и чаши с вином и водой к предстоятелю. Тот «воссылал именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершал благодарение за то, что Он удостоил нас этого» (гл. 65; ср. гл. 67: «Предстоятель воссылает молитвы и благодарения, сколько он может»), а собравшиеся в конце произносили: «Аминь». Собравшиеся причащались Св. Даров, а отсутствовавшим - напр., по болезни - их относили диаконы. Ту же схему: 1) предварительная часть с чтением Свящ. Писания, 2) общие молитвы верных (и лобзание мира), 3) принесение хлеба и вина, 4) молитва предстоятеля (т. е. анафора), 5) причащение - чин Л. сохранял в последующие эпохи.

О евхаристических чинах на христианском Западе см. ст. Месса, на Востоке вне визант. традиции - соответствующие разделы в статьях Армянский обряд, Восточно-сирийский обряд, Коптская Церковь, Малабарская Церковь, Маланкарская Церковь, Маронитская католическая Церковь, Сирийская яковитская Церковь, Эфиопская Церковь.

(Речь идет о полной Л., о чине Л. Преждеосвященных Даров см. соответствующую статью) традиционно делится на Л. оглашенных, центром которой служит чтение Свящ. Писания, и Л. верных, центром которой являются евхаристическая молитва и причащение; прежде Л. священнослужители совершают чин проскомидии. По обычаю правосл. Церкви, Л. совершается утром - в силу правила причащаться натощак; для особо постных дней богослужебный устав предписывает служить ее после вечерни, чтобы увеличить продолжительность поста (ср.: Типикон, гл. 8), но и в такие дни вечерня с Л. обычно служатся с утра (хотя в последнее время получила распространение практика вечернего служения Л. Преждеосвященных Даров в отдельные дни Великого поста) (детальному разбору вопроса о времени начала Л. посвящена кн.: Καλυβόπουλος. 1982).

Порядок совершения Л. в правосл. традиции восходит к тому, как Л. служилась в древнем К-поле (см. ст. Византийское богослужение). Его древнейшую форму можно реконструировать на основе упоминаний различных частей и возгласов Л. в творениях свт. Иоанна Златоуста (Paverd. 1970), а также др. визант. авторов доиконоборческой эпохи (Brightman. 1896. P. 527-534) и данных археологии (Mathews. Early Churches of Constantinople). С кон. VIII в. чин визант. Л. известен уже непосредственно по тексту литургических рукописей (основное исследование по истории текстов визант. Л. в рукописной традиции: Jacob. 1968), равно как и по др. источникам (см. их обзор в работе: Taft. 1975. P. XXVII-XXXIX).

До VII в. визант. Л. начиналась с того, что священнослужители собирались у врат храма, уже облаченные к службе (облачение происходило в специальном здании, стоявшем возле храма,- скевофилакионе (см.: Idem. The Skeuophylakion and Processions at Hagia Sophia // Idem. 2008. P. 495-527) либо даже дома (ср.: Idem. 1982); в том же скевофилакионе происходило приготовление хлеба и вина к Л.). Затем они входили в храм и при пении Трисвятого проходили в алтарь, где епископ садился на кафедру, установленную лицом к народу на возвышении в вост. апсиде алтаря (см. Горнее место), а священники - на синтрон, т. е. скамьи по сторонам от этой кафедры. Епископ приветствовал собрание словами: «Мир всем», и совершалось чтение отрывков Свящ. Писания. По окончании чтений священнослужители спускались с горнего места и вставали возле св. престола, звучали молитва и отпуст оглашенных, на чем Л. оглашенных заканчивалась (о визант. Л. оглашенных см.: Mateos. Сélébration). Л. верных открывала пространная ектения (уже в IV в. из-за многократного увеличения численности христ. общин молитва верных на Востоке получила форму призывов диакона и ответов народа), во время которой часть священнослужителей уходила в скевофилакион за приготовленными хлебом и вином, а затем возвращалась обратно; оставшиеся в алтаре епископ и старшие священники готовились к службе: совершалось умовение рук, читалось несколько специальных молитв, и епископ словами Лк 1. 35 указывал, кто именно будет совершать анафору,- он сам или один из священников (Taft. 1982; см. ст. Accessus ad altare). Тот, кто будет совершать анафору, приветствовал народ словами: «Мир всем», и происходило лобзание мира, а затем - сама анафора. После нее возглашали еще одну ектению и исполняли молитву Господню «Отче наш», к к-рой прибавлялась главопреклонная молитва, введенная в чин Л., вероятно, на рубеже IV и V вв. для отпуста непричащавшихся верных (Idem. 2000. P. 129-197). Предстоятель поднимал освященный Хлеб со словами: Τὰ ἅγια τοῖς ἁγίοις (церковнослав.   , рус. «Святыня - святым», т. е. верным), тем самым призывая начинать причащение. Сначала причащались священнослужители, затем - миряне. Оставшиеся после причащения Св. Дары диаконы относили в скевофилакион, а старший диакон возглашал благодарственную ектению, предстоятель произносил благодарственную молитву после причащения, и диакон объявлял: ᾿Εν εἰρήνῃ προέλθωμεν (церковнослав.    ), на чем Л. заканчивалась. Священнослужители уходили в скевофилакион для снятия священных одежд.

Церковный историк VI в. Феодор Чтец сообщает, что в Патриаршество Тимофея К-польского в визант. чин Л. между лобзанием мира и анафорой был включен Символ веры (Theod. Lect. Eccl. hist. // PG. 86. Col. 201). В 573-574 гг., согласно визант. историку рубежа XI и XII вв. Георгию Кедрину, во время принесения Даров в храм в начале Л. верных в К-поле стали петь Херувимскую песнь (PG. 121. Col. 748). Еще один византийский исторический источник, «Пасхальная хроника», указывает, что в 624 г., в Патриаршество Сергия, стали петь «Да исполнятся уста наша» после причащения (Chron. Pasch. Col. 1001). Эти песнопения были известны в иерусалимском богослужении и именно оттуда скорее всего были заимствованы и попали в к-польский чин Л.; вероятно, так же следует объяснять появление в к-польской Л. тропаря «Единородный Сыне» перед входом в храм.

В VII-VIII вв. Л. К-поля пополнилась рядом новых структурных частей: простое приготовление хлеба и вина перед службой превратилось в особый чин протесиса (греч. πρόθεσις, церковнослав.  , т. е. проскомидия); Л. оглашенных получила преамбулу - т. н. энарксис, состоящий из 3 антифонов, исполнявшихся перед входом в храм или во время шествия из храма Св. Софии в др. церковь города для совершения Л. Видимо, тогда же часть прошений ектении в начале Л. верных была перемещена оттуда в начало Л. оглашенных и оформилась в т. н. мирную ектению, которая до XII в. возглашалась после энарксиса, перед Трисвятым. Основное внимание в начале Л. верных оказалось сосредоточено на торжественном принесении Даров - т. н. великом входе. В конце Л. была добавлена заамвонная молитва.

Главной Л. К-поля в доиконоборческую эпоху была литургия свт. Василия Великого, но с нач. II тыс. по Р. Х. литургия свт. Василия была сохранена в богослужении лишь 10 дней года; в большинство остальных дней года служится литургия свт. Иоанна Златоуста. В среду и пятницу Сырной седмицы, в понедельник, во вторник и в четверг 1-й седмицы Великого поста и в Великую пятницу совершение Л. не положено (в Сырную седмицу исключение делается для праздника Сретения Господня, в Великую пятницу - для Благовещения Пресв. Богородицы). В проч. будние дни Великого поста допускается (а по средам и пятницам, и также в четверг 5-й седмицы и в праздничные дни - предписывается) совершение литургии Преждеосвященных Даров.

Согласно визант. монастырским уставам послеиконоборческого времени, Л. уже не имеет частей, совершаемых вне основного здания храма: чин проскомидии происходит в жертвеннике, т. е. в непосредственно примыкающей к алтарю апсиде; вход в храм перед Л. превратился в символический выход из алтаря через диаконскую дверь и вход обратно через царские врата (т. н. малый вход); внесение приготовленных Даров из скевофилакиона в храм - в их перенесение из жертвенника в алтарь (т. н. великий вход). Чин Л. вобрал в себя части последования изобразительных: начальные песнопения этого последования стали исполняться на месте энарксиса (т. н. Изобразительные антифоны), а заключительные - троекратный стих Пс 112. 2 (   ), Пс 33 (во время его пения должен раздаваться антидор) и отпуст - после заамвонной молитвы (см.: Mateos J. Un horologion inédit de Saint-Sabas: Le Codex sinaitique grec 863 (IXe siècle) // Mélanges E. Tisserant. Vat., 1964. Vol. 3: Orient Chrétien. P. 47-76. (ST; 233); здесь Р. 68). Из монастырской практики обычай совершать Л. с указанными прибавлениями и с заменой реальных входа в храм и принесения Даров в него извне символическими малым и великим входами перешел и в богослужение соборов и приходских храмов.

Окончательный вид визант. Л. приобрела к XII в.: чин проскомидии развился в достаточно сложное последование, предваряемое входными молитвами; энарксис стал неотъемлемой частью службы, и мирную ектению начали возглашать перед ним (впрочем, при соединении Л. с вечерней энарксиса по-прежнему нет: после паремий вечерни возглашается малая ектения, поется Трисвятое и т. д.); лобзание мира сохранилось только как обряд, совершаемый в алтаре священнослужителями; и т. д.

Практика совершения Л. на Афоне в XIV в. была кодифицирована в наиболее известном из диатаксисов Божественной Л., составленном св. Филофеем Коккином (впосл. патриарх К-польский), к-рый с минимальными изменениями используется в наст. время (см. подробное описание совр. рус. практики совершения Л. в кн.: Георгиевский. 1951; особенности совр. греч. практики рассматриваются в кн.: Печатнов. 2008). При совершении Л. епископом ее чин имеет ряд особенностей (см. в ст. Архиерейское богослужение).

С развитием чина Л. смысл и предназначение отдельных составляющих его частей перестали быть самоочевидны, с чем связано появление как традиции символического толкования Л., долгое время имевшей в правосл. Церкви приоритетное значение (ср.: Дмитревский И. Изъяснение Литургии; см.: Писания св. отцов. 1855-1857; Красносельцев. 1894; Bornert. 1966), так и попыток объяснить содержание Л. исходя из размышлений над ее совр. текстом, почти не обращаясь к истории его развития (Schmemann. 1987; книга в значительной мере развивает идеи работы: Dix. 1945). Однако наиболее плодотворным для раскрытия содержания Л. является синтез богословского созерцания (см.: Schulz. 2000) с историко-литургическим подходом, применительно к чину Л. развитым в работах прот. С. Д. Муретова (Муретов. Ист. обзор. 1895; Он же. К мат-лам для истории. 1895), И. Д. Мансветова (см.: Голубцов. 1918; этот конспект лекций, опубл. посмертно, основывается на лекциях Мансветова, прочитанных в МДА в кон. XIX в.), И. А. Карабинова (Карабинов. 1908) и проч. выдающихся представителей русской дореволюционной литургики, а в XX в.- в трудах А. Жакоба, Х. Матеоса, Р. Ф. Тафта и др.