ВЕРА

Александровна († 6.05.1861, Сырков мон-рь Новгородской губ.), инокиня Сыркова мон-ря, молчальница, автор записок об аскетическом делании и молитве Иисусовой. В 1834 г. подвижница без паспорта, странницей пришла в г. Тихвин. Назвавшись Верой Александровной, 3 года жила у помещицы В. М. Харламовой, часто посещала храм, подолгу молилась перед чудотворной Тихвинской иконой Божией Матери, паломничала в близлежащие обители. Ок. 1837-1838 г. В. жила в Винницком погосте Олонецкой губ., ухаживала за лежачей больной, вдовой местного дьячка, затем вернулась в Тихвин. В 1852 г. некий помещик Иван Николаевич увидел, как после причастия В. «была озарена неземным, особенным светом». Это видение привлекло к подвижнице внимание жителей Тихвина. Избегая людской славы, В. ушла из города и поселилась в с. Берёзовский Рядок Валдайского у. К ней стали приходить крестьянские дети, к-рых подвижница учила грамоте, молитвам и Закону Божию. Из-за отсутствия паспорта В. арестовали и направили на Валдай. На требование следователя рассказать о себе она отвечала: «Если судить по небесному, то я прах земли, а если судить по-земному, то я выше тебя». 1,5 года В. провела в новгородском остроге, где она, приняв на себя подвиг молчальничества и строгого поста, написала «Плач Богоматери при крестных страданиях Сына Ея Господа Иисуса». Затем ее отправили в дом для умалишенных в с. Колмово. Впосл. В. писала о годах заключения: «Мне хорошо там было, я блаженствовала там. Благодарю Бога, что Он удостоил меня пожить с заключенными и убогими,- Господь не то еще терпел за нас, грешных».

Молчальница Вера Александровна на смертном одре. 1861 г.

Из дома для умалишенных В. была освобождена по ходатайству графини А. А. Орловой-Чесменской. Указом Новгородской консистории 10 апр. 1841 г. подвижницу определили в Сырков мон-рь с проживанием в обители за счет графини. В. жила уединенно, соблюдала молчание, с келейницей общалась посредством записок. Присылаемые благотворителями деньги и вещи она раздавала нищим. В воскресные и праздничные дни В. принимала посетителей. Если просили советов, протягивала раскрытую книгу или посетитель сам открывал ее, и текст на странице давал ответ на вопрос. Нек-рым посетителям она давала записки с изречениями из Свящ. Писания. Обладала даром прозорливости. Игум. Ангелина и нек-рые сестры обители соблазнялись жизнью В. и оскорбляли подвижницу. Игумения ездила к С.-Петербургскому митр. Серафиму (Глаголевскому) с просьбой удалить из мон-ря молчальницу, из-за к-рой якобы нарушался покой в обители. На это митрополит воскликнул: «Да нас скорее с тобой выгонят, чем ее; и вспоминать об этом не смей».

Еженедельно В. исповедовалась, записывая свои грехи на бумаге, и приобщалась Св. Таин. За 2 недели до смерти, 22 апр. 1861 г., на обороте исповедальной записки В. написала: «Батюшка, помолитесь Господу о помиловании души моей; конец мой близок, и дни мои изочтены суть». Перед кончиной она вышла за ворота обители и знаком показала, что желает быть погребенной неподалеку от могилы игум. Александры (Шубиной), к-рая в 1793 г. была восприемницей имп. Елизаветы Алексеевны, ставшей супругой имп. Александра I, при принятии Православия. Несмотря на предсмертную просьбу подвижницы «не убирати» ее перед погребением, ее тело приготовили к погребению и на груди обнаружили холщовый крест с записками, текст к-рых разобрать не удалось.

В церковном предании и народных легендах XIX в. В. иногда отождествлялась с имп. Елизаветой Алексеевной, якобы не скончавшейся в 1826 г. в Белёве, а ушедшей странничать. Этому мнению способствовало особое покровительство В. камер-фрейлины двора Александра I графини Орловой-Чесменской, нежелание подвижницы открывать свое прошлое, свидетельства о полученном В. хорошем образовании (знание европ. языков, хорошо поставленный почерк), а также противоречивые сведения о кончине императрицы. Во время закрытия Сыркова мон-ря в 1923 г. было составлено описание кельи В. Среди убранства упомянута написанная подвижницей икона Спасителя: «Лик Христа довольно оригинальный... Таким иногда рисуют царей. Глядя на икону, думается: уж не Александр I ли это?» (РГИА. Ф. 1101. Оп. 1. Д. 1222. Л. 2). Несомненно то, что В. происходила из аристократических, близких ко двору кругов. Ее матерью была супруга кн. П. Г. Гагарина А. П. Лопухина, чей портрет висел в келье молчальницы. В. открыла М. В. Толстому, посетившему подвижницу в 1860 г., что ее родителей звали Павел и Анна. «За грехи мои и моих родителей,- сказала В.,- я, грешная, наложила на себя обет странничества и молчания». (Толстой предположил, что В. была внебрачной дочерью имп. Павла I.) Н. С. Маевский, основываясь на рассказах своей матери, утверждал, что В.- его тетка, дочь приближенных ко двору имп. Екатерины II ген. А. Д. Буткевича и А. И. фон Моллер.

В РГИА (Ф. 1101. Оп. 1. Д. 507) хранится архив В., состоящий из тетрадей и отдельных записок, частично выполненных тайнописью. Между текстами записок, на оборотах листов и на отдельных листках помещено множество искусно исполненных монограмм из различных буквенных сочетаний. (В нач. XX в. архив В. в Сырковом мон-ре исследовал свящ. Николай Грузинский, дешифровавший нек-рые монограммы как «А», «П» и «Е» - инициалы императора и императрицы.) Тексты написаны каллиграфическим полууставом. Рукописное наследие В. включает в себя выписки из Свящ. Писания, трудов отцов Церкви, а также описание собственного молитвенного опыта. К наст. времени целиком расшифрована одна тетрадь, написанная тайнописью, где содержится составленное В. практическое руководство в аскетическом делании и Иисусовой молитве. Подвижница писала: «Всякую добродетель, но особливо молитву, должны исполнять мы с великим усердием. Молится же с таким усердием душа наша тогда, когда она гнев побеждает. Всякий, молитве прилежащий, да будет милосерд. Чрез сию добродетель иноки сторицею себе приимут. А другие приимут другое - молитву, в сердце человеческое входящую, воспаляет огонь небесный. Коль же скоро она воспламенится и на небо вознесется, то сей же огонь оттуда паки с нею в горницу души нашей снисходит» (Л. 3 об.).