ГОРДОСТЬ

Есть 2 рода Г., считает прп. Иоанн Кассиан: один искушает людей «духовных», а другой - «новоначальных и плотских» (т. е. начинающих усваивать основы христ. нравственности или находящихся в самом начале пути подвижничества) (Ioan. Cassian. De inst. coenob. XII 2; Collat. V 12). Плотская Г. характеризуется следующими признаками: в разговоре - крикливостью, в молчании - досадой, в веселии - громким смехом, в ответе - строптивостью, в речи - безрассудством, она сопровождается нетерпением, чужда любви, дерзка в оскорблениях (ср.: Притч 6. 17), а в перенесении их малодушна, не признает повиновения, увещания, всегда готова настаивать на своем мнении и т. п. По таким проявлениям можно распознать возникновение Г. и подавить ее в самом начале (Idem. De inst. coenob. XII 29, 27). Свт. Игнатий (Брянчанинов) добавляет к этим признакам ересь, безбожие, невежество, смерть души (1996. С. 170). Гордец унижает ближнего, завидует другим, кичится своим имением (ср.: Ам 6. 4-8), бесстыдно проповедует свои труды, самохвалится, ненавидит обличения, а в результате, уповая только на себя, отвергает Божию помощь (Ioan. Climacus. 23. 2). В то же время одержимый Г. упрекает Бога в том, что Он ему не помог, когда он просил Его. В таком случае надо бы человеку смириться и с сокрушением сердца всмотреться в себя - действительно ли он достоин того, чтобы Бог помогал ему. Ибо Господь все делает к пользе нашей, и если не получили того, что просят, то, разъясняет прп. Иоанн Лествичник, по к.-л. из 3 причин: «или потому, что прежде времени просят; или потому, что просят не по достоинству и по тщеславию; или потому, что, получивши просимое, возгордились бы или впали в нерадение» (Ioan. Climacus. 26. 60). У людей в обычае, говорит прп. Исидор Пелусиот, превозноситься родом, или мудростью, или имуществом, или красотою, чином - но это чуждо Божественным законам и нисколько не помогает тем, кто, «будучи взяты из земли, снова обратятся в землю» (Isid. Pel. Ep. I 99; ср.: Idem. Ep. 147). Преподобный увещевает смотреть на «сии ненадежные имущества, как на тень, дым и ветер» (Ep. 275). Прп. Иоанн Лествичник рассказывает о послушнике, к-рый, прервав беседу наставника, сам продолжал говорить; «я отчаялся пользы от его послушания, ибо видел, что он приобретает от него не смирение, но гордость»,- заключает преподобный (Ioan. Climacus. 4. 79). Гордый мстит за обиды, он не может переносить их ни от высших, ни от низших, но кто не переносит обиды, не может переносить и несчастья. Надменный человек постоянно сокрушается, постоянно досадует; чем большей честью он пользуется, тем больше домогается ее - страсть его постоянно возрастает, она не знает предела (Ioan. Chrysost. In 2 Thessal. I 2). Кто, когда его оскорбляют, бесконечно страдает, «пусть узнает из этого, что он носит внутри древнего змия»,- предостерегает прп. Симеон Новый Богослов; если будет отвечать с горечью, даст силу змию изливать яд в его сердце, наконец, благое расположение души такого человека станет добычей змия - с тех пор этот человек будет жить для греха и станет мертв для праведности (Sym. N. Theol. Cap. theol. I 47; ср.: I 92). В той или иной форме, особенно смягченной, грех Г. очень распространен: даже верующий в Бога человек, сознающий, что он создан Творцом всего и что всё от Бога, часто считает, что своими достижениями он обязан только самому себе и это его собственные заслуги,- т. о. рождается в нем самолюбие, честолюбие, тщеславие. Однако эти грехи могут стать смертными, если они доводятся до опасно крайней степени (Tanquerey. 534). Из снисходительности к человеческим слабостям авва Дорофей говорит: «Можно нам вообще не гордиться; если же кто сего совсем избежать не может, то хоть бы гордился преимуществом монашеских дел (т. е. постом, смирением и т. п.- Л. Л.), а не чем-либо мирским» (Doroth. Doctrinae. 2. 5 // PG. 88. Col. 1645).

Искушение Христа. Фрагмент мозаики кафоликона мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле. Ок. 1316–1321 гг.

Духовная Г.- род Г., овладевающей немногими, ибо человек, идущий по пути подвижничества, стремящийся обрести чистоту сердца, прежде всего заботится об очищении от страстей. Эта Г. искушает тех, кто победили все предыдущие пороки и почти достигли вершины добродетели (Ioan. Cassian. De inst. coenob. XII 24). Бес Г., говорит прп. Максим Исповедник, обладает двояким лукавством: он либо убеждает монаха, что все добродетельные дела он совершил сам, без помощи Божией, либо, если монах не поддается, внушает презирать менее совершенных братий (Maximus Conf. De carit. II 38). Когда возмечтает человек, что Бог промышляет о нем, потому что он достоин этого,- прекращается о нем промышление Божие и он вдруг подвергается мн. искушениям (Isaac Syr. Sermo 40). На вопрос, чем одолеть человеку помысл гордыни, если после многого труда, борений, стяжания добродетелей он все же прилепится к нему, прп. Исаак Сирин отвечает: когда приосенит тебя благодать, не превозносись и не помышляй, что достиг необуреваемой пристани, не думай, что ты выше многих, что ты получил дарования, достигнув совершенства святости, к-рых другие недостойны, напротив, рассмотри лучше в себе «нечистые помыслы и неблагоприличные образы» в слепом твоем омрачении, подумай, как быстро уклонился ты в страсти, «и знай, что все это к смирению нашему навел на нас Божий Промысл» (Idem. Sermo 46; idem: Sermo 49). Преобладание высокомерия в человеке приводит к тому, что вся его жизнь делается нечистой, даже если подвизался он в целомудрии, девстве, постничестве, молитвах, милостыне и др. добродетелях (Ioan. Chrysost. In Ioan. IX 2). Нравственно-аскетическая лит-ра содержит хрестоматийный рассказ о том, как блаженный смирил высоко думающую о себе затворницу. Однажды авва Серапион увидел девицу, пребывавшую в безмолвии. «Что ты здесь сидишь?» - спросил он. «Я не сижу, я иду»,- ответила девица. «Куда же ты идешь?» - «К Богу моему».- «Жива ты или умерла?» - «Верую, что умерла, ибо кто живет по плоти, тот не пойдет к Богу». Услышав это, блж. Серапион сказал ей: «Чтобы убедить меня, что ты умерла для этого мира, сделай то, что я делаю».- «Приказывай, но только возможное».- «Для человека, который умер для мира, все возможно, спустись и пройдись по улице».- «Я не выходила двадцать пять лет,- отвечала девица,- как же я теперь пойду!» - «Вот,- сказал блаженный,- не говорила ли ты, что умерла для мира? В таком случае и мир для тебя не существует, а если так, то тебе должно быть все равно - выйти или не выходить». Девица пошла, когда же она дошла до церкви, блаженный сказал ей: «Если хочешь уверить меня, что ты уже не живешь для людей, чтобы угождать им, сделай то, что я могу сделать,- сними с себя платье, как я, положи на плечи и иди по городу, а я без стыда пойду впереди».- «Но если я так сделаю,- отвечала девица,- то многих соблазню таким бесстыдством, скажут, что я сумасшедшая или беснующаяся».- «Тебе что за дело, если скажут, ведь ты говоришь, что умерла для мира, а мертвому все равно, бранят ли его или смеются над ним, потому что он не чувствителен ко всему».- «Прошу тебя, прикажи мне совершить какой-нибудь другой подвиг,- сказала девица,- я еще не дошла, только молюсь, чтобы дойти до такой степени».- «Смотри же, сестра,- сказал ей бесстрастный Серапион,- не возвеличивайся, будто ты святее святых, и не хвались, что умерла для этого мира». Так блаженный сокрушил Г. затворницы, научив ее смиренномудрию (Марк (Лозинский), игум. Отечник проповедника. Серг. П., 1997. С. 98-99). От человека, пребывающего в Г., учит прп. Исаак Сирин, удаляется промыслительный ангел, к-рый находится близ него и возбуждает в нем попечение о праведности (Isaac. Syr. Sermo 34). «Живи лучше с прокаженными, чем с гордыми»,- наставляет преподобный (Idem. Sermo 89).

Авва Дорофей различает Г. мирскую и Г. монашескую: мирская та, когда кто гордится перед ближним, что он богаче, красивее, благороднее, носит лучшую одежду; монашеская, когда кто превозносится, что он упражняется в бдении, в посте, что он благоговеен, ведет правильную жизнь (Doroth. Doctrinae. 2. 5 // PG. 88. Col. 1645).

«Когда ум, похищенный гордостью, погружается в нее и думает, что он есть нечто сам по себе благодаря своим подвигам, тогда благодать, невидимо просвещающая его, отходит и вскоре оставляет его пустым» (Sym. N. Theol. Cap. theol. I 75). Ибо человек забывает, что «всякое деяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов...» (Иак 1. 17). Кто хочет сам победить Г., тот непременно падет или в ту страсть, с к-рой борется, или в побочную, предупреждает свт. Феофан Затворник (С. 268). Собственный труд, старание никогда не заменят божественного дара, к-рый сообщается по милосердию Божию (Ioan. Cassian. De inst. coenob. XII 13; Collat. V 15). Но без собственных усилий и трудов человек не может достичь евангельского совершенства, так же как не может достичь его без Божией помощи (Ibid. XII 15) - «ибо без Меня не можете делать ничего»,- говорит Господь (Ин 15. 5). Если хочешь препобедить Г., наставляет прп. Ефрем Сирин, что бы ты ни делал, постишься ли, поешь ли псалмы и т. п., не говори, что делаешь это собственными силами, но при Божией помощи и при Божием покровительстве (Ephraem Syr. De octo cogit.). Св. отцы призывают смирением и молитвой бороться с Г. «Если знак погибели, то есть гордости, есть, когда кто возносится и малыми и незначительными делами, то спасительный признак смирения есть смиренно думать о себе и при великих начинаниях и совершенствах» (Ioan. Climacus. 29. 10). Если хочешь избавиться от страстей, к-рые утверждаются и укрепляются помыслами Г., говорит прп. Марк Пустынник, «имей незабвенно в сердце твоем смирение Господне, что Он и чем сделался ради нас» (Marc. Erem. Ad Nic. 8 // PG. 65. Col. 1041). Чтобы победить Г., надо познать смирение Иисуса Христа, Г. наша низлагается Его смирением, учит свт. Тихон Задонский (Т. 2. С. 32; Т. 4. С. 143). Если мы будем размышлять о страданиях Господа, о том, что несравнимы с ними наши обиды и несчастья, размышлять о том, что по скором окончании этой жизни нас ожидает Суд и переселение в жизнь иную, постоянно вспоминать о своих грехах, то ничто извне не возбудит в нас Г.- ни богатство, ни могущество, ни власть, ни слава (Ioan. Chrysost. In Hebr. IX 5; ср.: Ioan. Cassian. De inst. coenob. XII 33). В «Скитском патерике» есть сказание об одном старце: однажды, когда он на рынке продавал свое рукоделие, кто-то уронил кошелек, полный денег; старец, найдя его, остался на этом месте в ожидании, что потерявший вернется; и вот потерявший идет и плачет; старец отвел его в сторону и отдал кошелек, тот же хотел дать ему что-нибудь из денег, но старец отказался, тогда потерявший начал кричать: «Посмотрите, что сделал человек Божий!» - но старец скрылся, не желая славы. Человек, постоянно смиряющийся, почитающий себя ниже других, говорит авва Дорофей в поучении о смиренномудрии, сопротивляется первой Г., потому что почитающий себя ниже кого-то уже не может гордиться перед ним; а непрестанно молящийся Богу противится второй Г., ибо очевидно, что смиренный и благоговейный, знающий, что без помощи Божией невозможно обрести никакую добродетель, не перестает молиться Богу, чтобы Он явил ему милость (Doroth. Doctrinae. 2. 8 // PG. 88. Col. 1648). Но если верующий на молитве имеет гордостное устроение в душе, то он впадает в величайшее искушение. Молитва гордого оскорбляет Бога. Когда же «страсти душевредныя начнут усмирятися и утихать,- когда менее гордости» - это означает, что «душевная немощь начала исцелятися» (Тихон Задонский, свт. Т. 2. С. 139). Кичливость, по словам прп. Иоанна Лествичника, сплетается с мужеством, как ядовитое растение с кипарисом (Ioan. Climacus. 26. 160). «Тьма чужда света, и гордый чужд всякой добродетели» (Ibid. 23. 33).

В Библии Г. не выступает как положительное качество, св. отцы рассматривают Г. как гордыню, тяжкий грех. Однако нек-рые авторы настаивают на том, что существует положительное понимание Г., напр. в смысле дерзновения (παῤῥησία) или хвалы (καύχησις) (см.: Join-Lambert, Léon-Dufour. Стб. 227-228, 231).