КЕЙЯФА

Общий вид поселения (Хирбет-Кейяфа), небольшой телль в западном предгорье Иудейских гор (в Шефеле), в 2,5 км к юго-западу от Тель-Ярмут (Хирбет-эль-Ярмук), в 2,5 км к северо-западу от Тель-Сохо (Хирбет-Шувайка) и в 2 км к востоку от Тель-Азека. Обнаруженное здесь укрепленное поселение начала эпохи железа II (в библейской терминологии - эпоха Единого царства) остается на сегодняшний день одним из наиболее перспективных памятников археологии библейской, результаты исследования которого вызвали ожесточенные дискуссии о характере древнего Израильского царства.

Раскопки К. проводятся экспедицией Иерусалимского ун-та (руководители Й. Гарфинкель, С. Ганор) с участием множества зарубежных специалистов. На западной границе Иудейского царства, напротив филистимского г. Геф, исследователями обнаружено однослойное укрепленное городское поселение общей площадью 2,3 га, существовавшее с кон. XI по нач. X в. до Р. Х., Пограничная «долина дуба», где расположен памятник, упоминается в Свящ. Писании как место сражений с филистимлянами (1 Цар 17. 1; 2 Цар 21. 20; 1 Пар 11. 13).

С 2007 по 2012 г. проведено 6 археологических сезонов и раскрыто ок. 20% территории поселения. Исследователи предлагают отождествлять К. с библейским г. Шаараим, располагавшимся в уделе колена Иуды, в долине Эла («долине дуба», 1 Цар 17. 19), неподалеку от Азека и Сокхофа (Нав 15. 36; 1 Цар 17. 52).

Казематная стена

Небольшое городское поселение было построено на новом, прежде не заселенном месте и включало мощные фортификационные сооружения, расположенные прямо на материковой скале. Видимо, ранее на этом холме было небольшое поселение эпохи средней бронзы IIА (кон. II тыс.- сер. XVIII в. до Р. Х.), но от него сохранилась лишь немногочисленная керамика, в т. ч. периода позднего халколита. Архитектурных деталей, относящихся к этим периодам, найти не удалось. Десять образцов радиоуглеродного анализа позволяют датировать памятник периодом 1020-980 гг. до Р. Х. По периметру стен обнаружена плотная городская застройка, при этом центральная часть холма, похоже, осталась неосвоенной: здесь почти не было зданий. Вероятно, это объясняется небольшим сроком существования поселения. В 2012 г. на вершине холма был обнаружен фрагмент массивной стены, возможно части верхней цитадели города.

Казематная стена общей протяженностью 700 м (раскрыто ок. 200 м) местами сохранилась до высоты 3 м. Внешняя, наиболее массивная часть стены 1,5 м толщиной выложена из крупных камней весом 4-6 т. Внутренняя стена шириной 1 м сложена из более мелких, частично обтесанных камней. В наст. время полностью или частично раскрыто 32 казематных помещения; всего, по подсчетам археологов, их должно быть ок. 100 (Garfinkel, Ganor. 2009).

К.- единственный в Палестине памятник железного века с 2 воротами, построенными в соответствии с главными направлениями дорог. Одни 4-камерные ворота были открыты на участке В. Ширина ворот 10,5 м, длина - 13 м, размеры каждой из 4 камер составляют 2,5×3,5 м. Похожие, но чуть менее массивные 4-камерные ворота были открыты на участке С.

Жилые постройки К. примыкали к городским фортификациям, причем их внешней стеной являлась внутренняя часть казематных стен. Городские укрепления и жилые постройки возводились практически одновременно по заранее продуманному плану. Подобная схема, включающая казематную стену и примыкающие к ней жилые постройки, хорошо известна по др. иудейским памятникам эпохи железа II (Беэр-Шева (Вирсавия), Телль-Бейт-Мирсим, Телль-эн-Насбе).

Казематные 4-камерные ворота

Интересны нек-рые детали планировки города. Величина камней варьируется в зависимости от расположения: угловые камни крепостных стен и ворот достигают веса в неск. тонн, остальные - чуть меньше. Вес камней, из которых построены жилые дома, не превышает 100-150 кг. Размеры и форма казематов стандартизированы, а вход в них всегда расположен с противоположной от ближайших ворот стороны. Во многих домах и воротах есть дренажные каналы для отвода дождевой воды через специальные отверстия в крепостных стенах.

Поскольку поселение было покинуто жителями внезапно, на полах жилых домов осталось множество брошенных в беспорядке вещей. Среди находок - керамика, каменная посуда, зернотерки и ступы, металлические изделия, бусы, скарабейные печати и проч. Собраны богатейшие ассамбляжи местной иудейской керамической посуды. Ни в одном из известных иудейских поселений Х в. (Арад, страта 12; Беэр-Шева, страта 7; Лахиш, страты 5 и 6 и др.) не сохранилось столь богатого керамического материала. Эти находки позволяют сделать вывод о существовании в древней Иудее централизованной адм. системы: было найдено свыше 500 вариантов одного, двух или трех простейших оттисков на ручках тарных кувшинов. Подобные оттиски известны и по др. памятникам эпохи раннего железа, однако до сих пор их находили в ограниченных количествах. На протяжении всей эпохи железа и персидского периода тарные кувшины в Иудее помечались похожим способом («лемелех», розетты, звезды, львы и т. п.).

Одной из основ для относительных датировок К. Х в. до Р. Х. являются образцы филистимской керамики, хорошо изученной при раскопках др. памятников. Среди находок К. широко представлен ранний тип, т. н. ашдодская керамика, однако отсутствуют образцы поздней филистимской декорированной посуды (Телль-эс-Сафи IV, Лахиш IV) и поздняя филистимская бихромная керамика (Тель-Микне IV, Тель-Кассиле X).

Материальная культура обитателей К. свидетельствует об их иудейской этнической идентичности: отмечено полное отсутствие свиных костей, в то время как в соседних филистимских поселениях Телль-эс-Сафи (Геф) и Тель-Микне (Екрон) они составляют ок. 15-20% общего зооархеологического материала. Практически в каждом жилом доме К. были найдены керамические лотки для выпечки хлеба, хорошо известные по памятникам древней Иудеи железного века, но не встречающиеся в поселениях хананеев и филистимлян. В К. до сих пор не найдено ни культовых статуэток, ни антропоморфных сосудов.

Стела (маццебот)

В К. обнаружены остатки 3 зданий, в к-рых совершались культовые действия. Одно из них на участке D было почти разрушено жителями более позднего времени, 2 здания на участке С сохранились лучше.

В одной из комнат (G) здания, находящегося к востоку от южных ворот, сохранилась скамья у западной стены с устройством для стока жидкости, не характерная для др. помещений К. В центре комнаты найдена своего рода круглая инсталляция, выложенная из небольших камней (еще одна найдена у юж. стены комнаты C). Точная их функция пока не определена.

В сев. части комнаты рядом друг с другом обнаружены 2 стелы (маццебот), высотой 80 и ок. 20 см. У их подножия лежит плоский камень, на к-ром, возможно, совершались приношения. Об особой функции этой комнаты свидетельствуют также др. предметы, в частности базальтовый переносной жертвенник, декорированный стилизованными рельефами в виде пальмовых листьев и архитектурных элементов. Жертвенник был разбит. Обнаружен также 2-частный сосуд, использовавшийся, судя по всему, для смешивания 2 жидкостей. Его фрагменты найдены также в святилище (на участке D). В Юж. Леванте этот тип посуды очень редкий (найдено всего 2 подобных сосуда: в небольшом святилище Телль-Кири и недалеко от городских ворот в Хирбат-эль-Мудайне в Иордании).

Второе помещение, имевшее культовое назначение (комплекс C10), расположено к западу от юж. ворот. В одной из комнат (4) была найдена каменная возвышенность (вима); около зап. стены - дренажный канал для отвода воды из бассейна, находящегося в др. комнате (6), но у самого входа в комнату 4 и, возможно, служившего для омовения.

Найдены также 2 модели домов (ранее называвшиеся «змеиные дома»). На одной по сторонам от входа расположены 2 колонны с изображением львов у основания. На фронтоне - 2 ряда дисков с 3 линиями в каждом; над ними - глиняный цилиндр, закрученный спиралью (вероятно, символизирует свернутую завесу). На фронтоне частично сохранились изображения, возможно птиц.

Вторая модель вырезана из известняка, больше по размеру и достигает в высоту 35 см. На корпусе видны следы красной краски. Интересны пропорции входа: его высота вдвое больше ширины, что напоминает пропорции входа в храм, описанные в мишанистском трактате Мидот (2. 3). Дверные перемычки расположены на 3 уровнях, причем каждый следующий уровень немного утоплен внутрь и несколько уже нижнего. Такой порядок дверных перемычек также отмечен в трактате Мидот (3. 7). Над входом изображен ряд выступов, декорированных параллельными линиями и, видимо, имитирующих выступающие из стены деревянные балки. Они практически идентичны триглифам классической греч. архитектуры.

Одной из важнейших находок К. является остракон, обнаруженный в жилом доме. Это обломок тарного кувшина размером 15×16,5 см, с надписью чернилами в 5 строк, отделенных друг от друга горизонтальными чертами. Петрографический анализ керамики указывает на местное производство, следов., и текст был написан здесь. Надпись выполнена т. н. ханаанским письмом, однако грамматические особенности текста (предлоги, глагольные формы) позволяют определить, что он написан на древнееврейском (см. Еврейский язык). Текст читается по горизонтали, слева направо. Написание букв достаточно единообразно, за исключением алефа - в тексте она встречается в 3 видах, ориентирована в разные стороны. Текст неполон: верхние и нижние строки обломаны. Надписи эпохи раннего железа в Ханаане единичны. Ближайшей аналогией остракона из К. является алфавитная надпись из Избет-Сарты (ок. 1200 г. до Р. Х.). Надписи из Гезера и Телль-Зейты сделаны позже, в кон. X - нач. XI в. до Р. Х., и представляют более развитую графическую форму письма («финикийский шрифт»). Из предложенных вариантов прочтения текста наибольшую поддержку получила трактовка Х. Мисгава (2009, 2011), который считал, что текст написан на архаичном иврите, значительно отличающемся от языка ВЗ. Вначале, видимо, затрагиваются юридические вопросы: ясно прочитывается выражение «не делай»; в следующих строках упоминаются представители верховной власти:   - царь,   - владетель [филистимский]. Предложенное Г. Галилем чтение надписи (2009), c рядом вольных дополнений, сближающих ее с известными ветхозаветными текстами, не получило признания. В 2012 г. обнаружено несколько фрагментов еще одного текста, выполненного тем же протоханаанским шрифтом, в настоящее время надпись реставрируется.

Модели домов (храмов) из Кейяфы

Раскопки в К. выявили ограниченность методов археологических разведок, за 100 лет полевых исследований в зап. предгорье Иудейских гор (в Шефеле) не было обнаружено ни одного памятника, датируемого Х в. до Р. Х. Недостаток археологических данных привел исследователей к искаженному представлению о населении раннего Иудейского царства. Раскопки К. выявили укрепленное поселение городского типа, выстроенное по заранее составленному плану с четким распределением работ между группами строителей и ремесленников. Материальная культура жителей ясно демонстрирует их принадлежность к древнему Иудейскому царству и отвергает всякую возможность идентифицировать их как представителей ханаанских народов или «народов моря».

Исследование К. является важным аргументом в спорах о библейской хронологии. Абсолютные датировки памятника демонстрируют, что переход от эпохи железа I (эпоха судей) к эпохе железа II (Единое царство) произошел уже в кон. XI в. до Р. Х., а не в кон. Х в. до Р. Х., как утверждают приверженцы т. н. низкой хронологии.

Остракон из Кейяфы

По результатам раскопок в К. была собрана важная информация о древнем Израильском царстве времен объединенной монархии, не обнаруженная при археологическом исследовании столицы этого царства - Иерусалима, и указывающая на то, что древнее царство Х в. до Р. Х. представляло собой не племенное, а урбанистическое общество с централизованными властными структурами. Именно поэтому наиболее резкая критика интерпретации результатов раскопок К. была высказана представителями школы минимализма из Тель-Авивского ун-та (Finkelstein, Piasetzky. 2010; Singer-Avitz. 2010; ответ: Garfinkel, Ganor. 2010; Garfinkel, Kang. 2011).

Гипотеза Гарфинкеля вызвала дискуссию и была подвергнута критике представителями школы минимализма. С одной стороны, И. Финкельштейн и Э. Пясецкий не приняли усредненную датировку слоя железного века К., предложенную Гарфинкелем. По их мнению, лишь пробы из одного и того же слоя разрушения могут быть подвергнуты процедуре статистического усреднения. Следует установить дату постройки и разрушения города по самой ранней и самой поздней датам исследуемых образцов (2010). Гарфинкель и Х. Г. Канг в свою очередь отмечают, что в археологии Ближ. Востока очень редко встречается единый слой на протяжении 6 поколений без разрушений и существенных архитектурных изменений. Они указывают также на проблематичность абсолютных датировок из Лахиша V, Афека X-8 (Garfinkel, Kang. 2011).

Л. Зингер-Авиц на основе анализа керамики из К. предложила датировать город эпохой не железа IIА, а железа I (период судей). Здесь есть типы керамики, встречающиеся только в период железа I, напр. глубокие кратеры с вогнутыми венчиками, продолговатые тарные кувшины с плоскими днищами, отмечается редкость нерегулярной красной полировки сосудов (Zinger-Avitz. 2010).

С другой стороны, минималисты критикуют также вывод об этнической идентичности населения К. Так, Н. Нееман предложил идентифицировать К. с библейским г. Гоб, а его население - с филистимлянами. Позже он отказался от этой т. зр. и предложил рассматривать К. как ханаанское поселение, без уточнения его названия. И. Кох в свою очередь идентифицирует К. с хананейским городом, находившимся под сильным филистимским влиянием (Koch. 2012). Финкельштейн и А. Фанталькин, прежде согласные с Нееманом, изменили свою т. зр.: они считают, что данные, собранные в К., позволяют предположить связь города с поселениями Израиля позднего периода железа I (Finkelstein, Fantalkin. 2012. P. 51). Есть также ряд других идентификаций К. Согласно Д. Л. Адамсу, это библейский Ефес-Даммим (Adams. 2009. P. 52-53), Галиль идентифицирует К. с Нетаимом (в синодальном переводе слово переведено как «сады»; 1 Пар 4. 23) (Galil. 2009). Й. Левин указал на проблематичность обоих версий (Levin. 2012. P. 76, 80-81) и идентифицировал К. с Маагалом ( ), упоминаемым в 1 Цар 17. 20 (в синодальном переводе - как «обоз») (Ibidem).

По всей видимости, К. строился как юж. форпост, укрепленное поселение на границе с Филистией. С падением Гефа филистимского в IX в. до Р. Х. эта территория уже не являлась приграничной. По неизвестным причинам жители оставили поселение. Холм был заселен заново только в посл. трети IV в. до Р. Х.

Поздние периоды