ДНЕПРСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Днепрская икона Божией Матери. 1801 г. (старообрядческая ц. Рождества Христова в дер. Андроново Павлов Посадского р-на Московской обл.) известна в сохранившихся старообрядческих списках с кон. XVIII в., один из вариантов извода Корсунской иконы Божией Матери.

Со 2-й пол. XVII до кон. XIX в. в России как чудотворные прославились мн. списки Корсунской иконы, представляющей оплечное изображение Богоматери с Младенцем типа «Умиление». Несмотря на общее сходство иконографии Д. и. с иконографией Корсунской иконы, в т. ч. свиток в ручке Младенца Христа, Д. и. имеет особенность - сложение пальцев правой руки Богоматери, где мизинец согнут. Предложенная В. М. Сорокатым (Сорокатый. 2005. Кат. 103. С. 150) интерпретация этого перстосложения как именословного жеста сомнительна, т. к. для греков и русских (после реформы патриарха Никона) именословие являлось образом священнического благословения и на иконе Божией Матери было неуместным. Понятие об именословии (т. е. изображении в перстосложении монограммы Христа) впервые появилось в кон. XV в. у греч. церковного писателя Николая Малаксы. Однако известно, что этот жест имеет античную предысторию и использовался ораторами для привлечения внимания слушателей. Он описан, в частности, в трактате Квинтилиана «Institutio oratoria» (Риторические наставления). В визант. иконописи жест также сохранил значение словесного обращения, проповеди (напр., жест пророков). Можно предположить, что именно такое значение он имеет в Д. и. Т. о., перстосложение Богоматери и жест Младенца Христа символизируют беседу и тесную связь Матери с Сыном, характерно, что Богомладенец изображен с отведенным в сторону мизинцем.

Один из ранних датированных сохранившихся списков Д. и. находится в старообрядческом храме в честь Рождества Христова в дер. Андроново Павлово-Посадского р-на Московской обл. Младенец Христос изображен на правой руке Богородицы. На обороте иконы имеется надпись чернилами: «Написася сей святый образ Пресвятыя Богородицы Днепрския в лето от воплощения Бога Слова 1801 года мерою и подобием точна с чюдотворнаго что каторай и доныне обретается в Керженце в Камаровском скиту».

Днепрская икона Божией Матери. 1-я треть XIX в. Мастер Салапин (архиерейская ризница старообрядческого Покровского собора в Москве)

О происхождении Керженской чудотворной иконы, видимо появившейся в Комаровском скиту задолго до 1801 г., а также о событиях, давших повод к ее почитанию, и чудотворениях сведений не сохранилось. Возможно, именно эту икону упоминает в романе «В лесах» П. И. Мельников-Печерский под видом древней Корсунской иконы Божией Матери, перед к-рой в келье «матери Манефы, игуменьи одной из Комаровских обителей… неугасимо теплилась серебряная лампадка». В основу романа легли наблюдения Мельникова-Печерского, гос. чиновника особых поручений, лично занимавшегося уничтожением Керженских скитов в 50-х гг. XIX в. Как от преследователя, от него, видевшего въяве икону, могли скрыть факты ее чудотворений, а сам образ, чтобы спасти от конфискации, могли объявить «родовым», т. е. личным, имуществом, по версии писателя, игум. Манефы. В кратких описаниях единоверческих мон-рей Семёновского у., в к-рые были переданы святыни из уничтоженных скитов, упоминаются др. иконы, но нет сведений о чудотворной иконе Корсунской (или Д. и.). Т. о., подписная Д. и. из ц. Рождества Христова в дер. Андроново - единственный документальный источник существования иконы в Комаровском скиту и ее иконографический образец.

По размеру и основным признакам к Д. и. из храма в дер. Андроново максимально близки ок. 10 списков, находящихся в старообрядческом Покровском соборе на Рогожском кладбище в Москве, убранство которого сформировалось в 1-й трети XIX в. По выражению Сорокатого, сопоставление икон позволяет отнести к особенностям извода «однообразный ритм гребенчатой моделировки» мафория Богородицы и хитона Младенца (Там же).

В истории старообрядчества известен еще один чудотворный образ Д. и., находившийся в одном из монастырей Иргиза (упоминание без сведений о происхождении иконы и чудесах от нее содержится в кн.: Сборник для истории старообрядства / Изд.: Н. Попов. М., 1866. Т. 2. Вып. 4: Мон-ри на Иргизе). В этой местности старообрядцы до 30-х гг. XIX в. могли относительно свободно устраивать церковную жизнь. Чтимую Д. и. торжественно в сопровождении священников носили по окрестным старообрядческим селам для служения молебнов. Иргизские старообрядческие мон-ри были основаны в царствование имп. Екатерины II иноками, выселенными с Ветки. Была ли Д. и. принесена оттуда, или являлась списком с Керженского образа, или же пришла на Иргиз еще откуда-то - неизвестно. После изгнания иноков-старообрядцев эта икона могла перейти во владение существовавшей здесь единоверческой обители, но в этом качестве в более поздней лит-ре она не упоминается.

Несмотря на то что следы Керженской и Иргизской Д. и. теряются в годы николаевских гонений, иконография сохранилась, претерпев изменения. В позднейших списках Д. и. зачастую не изображается своеобразное перстосложение, отсутствует характерная проработка одежд. Иногда образ дается в зеркальном отражении - Младенец Христос на левой руке Богоматери.

Во 2-й пол. XIX - нач. XX в. Д. и. стала одной из часто встречающихся Богородичных икон в искусстве Гуслицы. В нач. XX в. ее список был чтимой святыней московского старообрядческого храма в М. Гавриковом пер. На фотоснимках интерьера этого храма, сделанных вскоре после его открытия, Д. и. находится у царских врат и на выносной хоругви. В наст. время неизвестно, где хранятся эти списки.

Все выявленные случаи почитания Д. и. имели место в среде старообрядцев, принимавших священство (Белокриницкое, Беглопоповское, Часовенное и Лужковское согласия).

Единственным письменным источником, содержащим фрагментарные сведения о происхождении Д. и., является канон Пресвятой Богородице Днепрской в списке нач. XIX в. из Покровского собора на Рогожском кладбище (РГБ. Рогож. Ф. 247). Из канона следует, что икона «божественою силою» была сохранена «во граде Корсуне, а ныне явися в концех Росийския земли» (песнь 1), в Киеве. Храм, где находился образ («освященней бывши Твоей церкви»), «погоре от огня», но икона чудесно, «яко солнце светящася, в пепеле обретеся сохранена» (песнь 3). В поэтическом плане канон подражает канону Казанской иконе Божией Матери (этот канон, известный по первопечатному изданию кон. XVI в., является «переадресовкой» канона Смоленской иконе). Т. о., 1650 год, когда было установлено общероссийское празднование Казанской иконе, может быть назван в качестве самой ранней вероятной даты составления канона Д. и. XVII век был временем наивысшего расцвета укр. мариологической письменности; явления и чудеса Богородицы собирались, систематизировались, воспроизводились с дополнениями в более поздних сочинениях. Однако в лит-ре этого и последующих периодов упоминаний о Д. и. нет. Хотя в каноне воспевается «богоспасаемый град Киев», по языковым признакам можно заключить, что он был написан великороссом. Возможно, канон связан с реальными событиями малороссийской истории сер. XVII в. В песни 6-го канона «Всяк град празднует и веселится в Твой честныи праздник, паче же и ныне новыи Корсунь, богоспасаемыи град Киев, в нарочитом празднице честнаго Твоего образа, воспевает зовуще, радуися, Дево Чистая» упоминаемый «новыи Корсунь» может являться не Херсонесом, а Корсунем (совр. Корсунь-Шевченковский, Черкасская обл.) - местом одной из крупных побед Богдана Хмельницкого.

В наст. время исследований о написании канона и о том, был ли он первоначально посвящен иконе, которая впосл. в старообрядчестве называлась «Днепрская», нет.