КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ

Острожский (Василий) (2.02.1526, Туров (совр. Белоруссия) - в ночь на 13.02.1608, Острог (совр. Украина)), кн. и магнат, воевода киевский, маршалок Волынской земли, покровитель правосл. Церкви в Речи Посполитой. Сын великого гетмана литовского Константина Ивановича Острожского († 1530) и кнж. Александры Семеновны Слуцкой, имел родного брата Илью († 1539). Получил домашнее образование, в повседневной жизни и в переписке обычно пользовался польск. языком, в совершенстве владел церковнослав. языком, немного латинским. В результате длительного имущественного спора с невесткой Беатой (урожд. Косцелецкой) К. К. получил половину родовых имений. Его главной резиденцией продолжительное время, до приобретения Острога, было Дубно на Волыни. В более поздний период К. К. принадлежала 1/3 Волыни.

В молодости К. К. регулярно участвовал в боях с крымскими татарами (в 1543, 1544, 1547, 1550). Военная деятельность повлияла на его первые продвижения по службе. В 1550 г. кор. Сигизмунд II назначил его на высший в то время пост на Волыни - маршалка Волынской земли, одновременно К. К. получил должность владимирского старосты, в 1559 г. он также стал киевским воеводой - высшим должностным лицом на укр. землях. Т. о., К. К. являлся наиболее влиятельным правосл. магнатом в Великом княжестве Литовском. Для его карьеры в 50-60-х гг. XVI в. имели значение связи с могущественной семьей Радзивиллов, прежде всего с виленским воеводой и канцлером Николаем Радзивиллом Чёрным. Положение К. К. укрепил заключенный в 1553 г. брак с католичкой Софьей Тарновской, единственной дочерью великого гетмана Польского королевства Я. А. Тарновского. Этот брак принес К. К. (учитывая скоропостижную смерть единственного сына Тарновского Яна Кшиштофа) огромные поместья Тарновских, расположенные гл. обр. в М. Польше (в т. ч. Тарнов (Тарнув)) и на древнерусских землях в границах Польши. Брак с католичкой не ослабил связей кн. Острожского с Православием и одновременно способствовал сближению его с польск. шляхетскими кругами.

Кн. Константин Константинович Острожский. Портрет. 1883 г. Худож. Я. Ф. Сваричевский (НКПИКЗ)

В качестве киевского воеводы К. К. активно участвовал в политической жизни Великого княжества Литовского. Магнат присутствовал на большинстве литов. сеймов в 60-х гг. XVI в., в частности, на виленском сейме 1566 г., на котором были утверждены адм., судебные, военные реформы в Литве по польск. образцу, подготовившие Великое княжество Литовское к заключению Люблинской унии с Польшей в 1569 г. Люблинская уния еще более укрепила позиции рода Острожских. В Великом княжестве Литовском правосл. знать не могла соперничать за влияние с литов. родами: Радзивиллами, Ходкевичами или Гаштольдами. До 1563 г. правосл. магнаты не имели права занимать 4 самые высокие должности в Литве: воеводы виленского и трокского и каштеляна виленского и трокского. Только немногие, в частности кн. Константин Иванович Острожский, удостоились высших постов в гос-ве. После заключения Люблинской унии традиц. политические связи с доминировавшей в жизни Великого княжества Литовского литов. знатью оказались ослаблены и разорваны, а экспансия польск. знати на южнорус. земли Великого княжества Литовского еще не началась. В этих условиях южнорус. знать во главе с К. К. могла выступать как самостоятельная политическая сила. В сер. 70-х гг. XVI в. киевский воевода успешно завершил длительные хлопоты, связанные с возвращением себе той части отцовского имущества, к-рой ранее владела Беата Острожская, в т. ч. Острога. К кон. XVI в. Острожские стали одним из наиболее значительных магнатских родов в Речи Посполитой. В соответствии с этим новым пониманием роли К. К. в 1578-1581 гг. была создана генеалогическая легенда о происхождении Острожских от галицко-волынского кн. Даниила Романовича.

Во 2-й пол. 70-х гг. XVI в. К. К. принимал активное участие в обеспечении безопасности юго-вост. границ Речи Посполитой от набегов крымских татар (1575, 1577, 1578). В 1579 г., во время очередной фазы войны Речи Посполитой с Россией, он участвовал в нападении на Черниговскую землю.

70-80-е годы XVI в. были временем активной борьбы К. К. за утверждение позиций правосл. Церкви. Наиболее значительные инициативы были связаны с Острогом, ставшим главной резиденцией магната. Ок. 1576 г. К. К. основал в Остроге правосл. школу - 1-е высшее правосл. учебное заведение в Речи Посполитой (см. Острожская академия), в 1585 г. князь дал фундуш на содержание академии - замок и город Сураж и ряд сел. Среди преподавателей в Острожской школе преобладали православные русины: Г. Д. Смотрицкий, вероятно 1-й ректор, Василий Суражский, Ю. Рогатинец, свящ. Дамиан Наливайко, были также греки: Кирилл Лукарис (см. Кирилл I Лукарис), Эммануил Ахиллеос (выпускник рим. коллегии им. св. Афанасия), Евстафий Нафанаил с Крита, к-рый был также учителем младшего сына К. К. Александра. Магнат принимал в академию преподавателей-католиков, напр., бывшего профессора Ягеллонского ун-та Я. Лятоша, критика григорианского календаря; К. К. безрезультатно ходатайствовал перед папой Римским Григорием XIII о присылке в Острог учителей. Возможно, в академии преподавали протестанты (кальвинист А. Рымша), хотя это не подтверждено. Основание академии в Остроге имело большое значение для существования правосл. Церкви в Речи Посполитой; среди выпускников Острожской школы - архиеп. Мелетий (Смотрицкий), гетман П. К. Сагайдачный, прп. Иов (Княгиницкий). Острожский развивал церковную школьную систему и вне Острога, он способствовал возникновению или возрождению школ в Киеве, Владимире-Волынском и Турове. Несмотря на заботу о воспитании правосл. юношества, К. К. не смог предотвратить переход в католицизм своих сыновей Януша и Константина, и только самый младший - Александр до кончины в 1603 г. оставался православным.

В кон. 70-х гг. XVI в. К. К. открыл в Остроге правосл. типографию. Вероятно, первым ее изданием был напечатанный в 1578 г. для нужд Острожской школы «Букварь». Наиболее значительной публикацией стала Острожская Библия, изданная в 1581 г. группой печатников во главе с Иваном Фёдоровым и Г. Д. Смотрицким. Изданию Библии предшествовал выпуск в 1580 г. Нового Завета с Псалтирью. Острожская Библия стала образцом для др. правосл. издателей Свящ. Писания. В последующие годы в острожской типографии печатались полемические и богословские произведения, богослужебные книги, катехизисы и т. д. Вышло ок. 30 изданий, прежде всего на церковнослав. языке и на «простой мове». В 1603-1605 гг. типография переносилась в Дермань. Для ее нужд действовала основанная К. К. в Остроге ок. 1595 г. бумажная фабрика. Типография прекратила существование через несколько лет после смерти К. К. Деятельность острожской печатни повлияла на оживление восточнослав. книгопечатания.

К. К. был учредителем мон-рей. В числе других он основал муж. мон-ри в Чернчицах под Луцком и в Любартове (1604), Дубовецкий жен. мон-рь под Дубно (1592). Магнат возобновил Спасский мон-рь близ Дубно, который в 1592 г. получил общежитийный устав, расширил обитель в Дермани. В его владениях находилось ок. 20 правосл. мон-рей. К наиболее значимым кроме вышеперечисленных относились мон-ри Спаса в Дорогобуже и св. Михаила близ Степани. Последний известен с 70-х гг. XVI в., когда князь наделил его десятиной от доходов замка в Степани и земельными владениями; в эти же годы богатые вклады были даны в мон-ри Спасский в Дорогобуже и Воздвижения Креста Господня в Дубно. Магнат жертвовал средства на обители, находившиеся вне его владений: киевский Златоверхий во имя арх. Михаила, св. Онуфрия во Львове и Кирилловский Свято-Троицкий в Киеве, Киево-Печерский мон-рь (см. Киево-Печерская лавра), где был похоронен его отец. К. К. построил большое число храмов в своих имениях. Только в основанном им Константинове он воздвиг 6 церквей, в т. ч. 2 каменные (Троицкую и Успенскую). Магнат заботился также о храмах, находившихся вне его имений, в первую очередь о киевских. При нек-рых храмах К. К. открыл больницы, напр., при правосл. ц. Св. Троицы в Остроге, при католич. костеле в Дятлове. В обширных имениях К. К. действовали не только правосл. церкви, но и католич. костелы (князь восстановил костел в Остроге), кальвинист. и социнианские кирхи, мечети и синагоги.

К. К. помогал правосл. братствам, в первую очередь ставропигиальным Львовскому и Виленскому. В 1586 г. по просьбе К. К. и Ф. И. Скумина-Тышкевича кор. Стефан Баторий утвердил устав Львовского братства, в 1592 г. кор. Сигизмунд III издал обширную жалованную грамоту для Львовского братства и мон-ря св. Онуфрия. К. К. ходатайствовал перед королем в связи с жалобой львовских братчиков на притеснения со стороны властей Львова в 1599-1603 гг. В течение неск. лет магнат был посредником между Львовским братством и Львовским еп. Гедеоном (Балабаном), способствовал их примирению в июне 1595 г. Киевский воевода содействовал поездкам представителей Львовского братства в Россию за милостыней. В меньшей степени К. К. занимался делами Виленского братства, в 1604 г. он передал имение Словенско под Вильно для строительства новой каменной братской ц. Св. Духа. Князь участвовал в основании церковного братства в принадлежащем ему Тарнополе (1593).

Магнат отстаивал права православных. Благодаря вмешательству киевского воеводы кор. Стефан Баторий в 1584 г. разрешил правосл. жителям Львова совершать церковные праздники в соответствии с юлианским календарем (ранее католич. Львовский еп. Я. Д. Соликовский приказал закрыть правосл. церкви в городе на Рождество, заставляя православных перейти на григорианский календарь). В 1590 г. К. К. запретил старостам в его имениях привлекать к светскому суду правосл. духовенство и причинять вред церковным владениям. Однако сам он в своих владениях наказывал клириков за проступки вплоть до запрета в служении.

Под особым покровительством К. К. состояли Луцко-Острожская, Турово-Пинская и Владимиро-Брестская правосл. епархии. Короли считались с его мнением при назначении на эти кафедры архиереев. В 1585 г. он защищал имущество вакантной Луцко-Острожской епископии. При содействии К. К. Михаил (Рагоза) получил в 1589 г. от кор. Сигизмунда III привилей на Киевскую митрополию. В 1592 г. Сигизмунд III подписал жалованную грамоту, в которой обещал не совершать назначений на высшие должности в православной Церкви без совета с киевским воеводой. Подлинность этого документа оспаривалась некоторыми историками, но его публикация в 1597 г. (т. е. при жизни Сигизмунда III) в полемическом произведении «Апокрисис» свидетельствует о подлинности грамоты. Заключенная в 1596 г. Брестская уния, не принятая К. К., лишила грамоту силы. Последнее назначение, при к-ром король учел мнение киевского воеводы, имело место в 1593 г.: благодаря поддержке К. К. Владимиро-Брестским епископом стал Ипатий Потей.

Жалованная грамота 1592 г. является свидетельством признания властями выдающейся роли, к-рую К. К. играл в жизни правосл. Церкви в Речи Посполитой. К-польский патриарх Иеремия II Транос называл князя «хранителем святой Церкви». Александрийский патриарх Мелетий I Пигас после заключения Брестской унии даровал ему - единственному мирянину - звание экзарха. В свою очередь православные считали князя, как он сам об этом писал в 1595 г., «предводителем Русской Церкви». Авторитет К. К. был тем более значим, что в это время его недоставало большинству правосл. епископов в Речи Посполитой.

Значение К. К. признавали католики. П. Скарга посвятил правосл. магнату книгу «O jedności Kościoła Bożego pod jednym pasterzem i o greckim od tej jedności odstąpieniu» (О единстве Церкви Божьей под одним пастырем и о греческом от этого единства отступничестве) (1577). Она должна была склонить князя к работе над унией православной и католической Церквей. Полемический ответ на книгу К. К. поручил составить социнианину Мотовило, ответ был написан и отослан, в частности, кн. А. М. Курбскому, который обнаружил в нем еретические утверждения.

Хотя К. К. отверг основные тезисы Скарги, ему была близка идея церковного единства, особенно перед лицом все более ощутимой в Европе тур. угрозы. В нач. 80-х гг. XVI в. князь начал переговоры с представителями папы Римского Григория XIII папским нунцием в Речи Посполитой Альберто Болоньетти и иезуитом Антонио Поссевино. Эти контакты, особенно интенсивные в 1583-1584 гг., касались разных вопросов. К. К. рассчитывал тогда, что ему удастся привлечь в Острожскую академию ученых греков из Рима (магнат отправил в Рим экземпляр Острожской Библии и выразил готовность прислать для консультаций о характере слав. шрифта своего печатника - И. Фёдорова). К. К. также просил помощи (в т. ч. в письмах к папе Григорию XIII) в возврате ему имения в Чехии. Сам же предлагал посредничество в контактах с патриархом Иеремией II, обещая убедить его принять григорианский календарь. Эта попытка не удалась, и К. К. в последующие годы стал противником григорианской реформы. Самой важной темой переговоров К. К. с посланниками папы Римского был вопрос об унии. Болоньетти и Поссевино считали, что удастся склонить киевского воеводу к унии с Римом, т. е. он признает власть папы при сохранении греч. обряда. Посланцы папы предложили создать в Речи Посполитой патриархат с центром в Киеве или Остроге, глава к-рого должен был подчиняться папе. К. К. сообщил об этом проекте патриарху Иеремии II, он не поддержал проект, вслед. чего от него отказался и кн. Острожский. Как показали дальнейшие события, К. К. готов был содействовать сближению Церквей, но негативно относился к возможности личной унии. Контакты с католиками прекратились во 2-й пол. 1584 г., по-видимому, в связи с конфликтами во Львове - принуждением православных совершать богослужение по григорианскому календарю; эти события привели к длительному противостоянию К. К. и католич. Львовского архиеп. Я. Д. Соликовского. Вероятно, одной из причин разрыва стал факт обращения в католицизм Константина, сына К. К. Отец узнал об этом неск. месяцев спустя и, вероятно, почувствовал себя обманутым. В кон. 80-х гг. XVI в. были написаны антилат. произведения, в частности критикующие реформу календаря: соч. «Ключ Царства Небесного» Г. Д. Смотрицкого было издано в 1587 г., по-видимому в Вильно; в 1588 г. Василий Суражский написал и издал в острожской типографии соч. «Книжица о единой истинной православной вере».

Во время бескоролевья (1586-1587) после смерти Стефана Батория кн. Острожский сотрудничал с канцлером Яном Замойским, поэтому, несмотря на то что К. К. был готов оказать поддержку в борьбе за польск. трон царю Феодору Иоанновичу, в итоге он поддержал швед. принца Сигизмунда Вазу, убеждал запорожских казаков признать его королем. В последующие годы отношения кн. Острожского с Замойским испортились. Будучи вел. гетманом и канцлером Короны Польской, Замойский оказался в конфликте с Сигизмундом III, который стремился противопоставить ему могущественный род Острожских. В 1593 г. Сигизмунд назначил Януша Острожского на высший пост в гос-ве - каштеляна краковского. Это был первый случай, когда магнат «русского» происхождения занял эту должность, связанную с исконно польск. землями. Самый младший сын кн. Острожского Александр стал тогда волынским воеводой. Эти назначения ухудшили отношения Острожских с Замойским. Представители обоих родов до 1601 г. соперничали в споре о владениях и влиянии на укр. землях. Имущественный конфликт был причиной раздора между Янушем Острожским и Кшиштофом Косинским, одним из вожаков запорожских казаков. Личная ссора переросла в казацкое восстание (дек. 1591 - февр. 1593), во время к-рого казаки под предводительством Косинского грабили имения шляхты и магнатов на укр. землях, в т. ч. владения Острожских. Войска Острожских и их сторонников подавили восстание, победив казаков в битве под Пяткой в февр. 1593 г.

В нач. 90-х гг. XVI в. К. К. вернулся к осуществлению планов унии между православной и католической Церквами, что было вызвано продолжавшимся кризисом правосл. Церкви в Речи Посполитой. Магнат поддержал кандидатуру Ипатия Потея как епископа Владимиро-Брестского. Потей, еще будучи мирянином, был известен проуниатской деятельностью (обсуждал проект унии с патриархом Иеремией II в 1589). В июне 1593 г. кн. Острожский послал Потею письмо с пожеланием, чтобы правосл. архиереи предприняли действия для заключения унии с католиками. Князь предполагал, что Потей представит его предложения на Соборе Киевской митрополии, по-видимому не состоявшемся. К. К. хотел провести переговоры об объединении Церквей при участии правосл. патриархов, в первую очередь К-польского, и правосл. правителей: рус. царя, господарей молдавского и валашского. По всей видимости, князь объединял религ. унию с созданием антиосманской лиги христ. гос-в. В концепции К. К. уния была также связана с проведением реформ в православной Церкви, в первую очередь школьной реформы, чтобы ликвидировать, как он писал Потею, «wielkie grubijanstwo u duchownych» (большую грубость в духовных). По мнению кн. Острожского, уния не должна была нарушать традиц. правосл. уклада. Ее целью было обеспечение большего престижа правосл. Церкви в Речи Посполитой, в то время сильно ослабленной переходом в католичество или в протестант. деноминации представителей «русской» шляхты и магнатов.

Потей игнорировал проект К. К. Потей и второй инициатор унии - Луцко-Острожский еп. Кирилл (Терлецкий), также креатура К. К., считали, что уния возможна лишь на территории Речи Посполитой, к переговорам о ней не нужно привлекать вост. патриархов и др. лиц. Киевского воеводу перестали информировать о ходе подготовки унии, хотя он знал о переговорах, и в окт. 1594 г. папский нунций в Речи Посполитой Германико Маласпина характеризовал его как главного противника единства Киевской митрополии с католич. Церковью. Исключение К. К. из процесса подготовки унии окончательно преградило путь к соглашению правосл. архиереев с князем. И хотя позже Потей и различные католич. магнаты пытались убедить К. К. в необходимости унии, это было безрезультатно.

В июне 1595 г. на съезде правосл. архиереев в Бресте были приняты условия, на к-рых должно было произойти подчинение Киевской митрополии Римскому папе. Эти условия от католич. иерархии предварительно одобрил Львовский архиеп. Я. Д. Соликовский. Новая уния прямо связывалась с унией Флорентийской (1439) (см. Ферраро-Флорентийский Собор). По окончании съезда Ипатий Потей и Кирилл (Терлецкий) намеревались отправиться к Сигизмунду III, а потом в Рим, чтобы получить согласие короля и папы. К. К. начал открытую борьбу против униат. планов сразу же после июньского съезда архиереев. Сохранилось письмо Потея киевскому воеводе, из которого следует, что Потей отправил князю текст принятых епископами решений и К. К. ответил, что не признает его епископом и будет бороться против унии. 24 июня 1595 г. кн. Острожский направил православным Речи Посполитой окружное послание, напечатанное в острожской типографии, с призывом следовать вере отцов и не признавать епископов, согласившихся на унию с Римом. Он писал, что не следует опасаться выступления против унии, поскольку в Речи Посполитой свобода вероисповедания защищается законом. Кн. Острожскому удалось привлечь на сторону противников единства 2 из 8 правосл. епископов: Львовского Гедеона (Балабана) и Перемышльского Михаила (Копыстенского). Во время примирения еп. Гедеона и Львовского братства в нач. июня 1595 г. архиерей дал запись К. К. с обязательством «мощне стать» против сторонников унии.

На сейме, собравшемся в Варшаве весной 1596 г., К. К., выступая от православных дворян ряда воеводств Речи Посполитой, требовал, чтобы у епископов, отступивших от Православия, были отобраны кафедры и переданы православным. Когда король отказался это сделать, правосл. дворяне - противники унии заявили, что не признают организаторов унии своими епископами и не позволяют им осуществлять свою власть на территории их владений. Антиуниат. деятельность К. К. стала причиной охлаждения к нему кор. Сигизмунда III. Люди из окружения короля безосновательно обвинили тогда киевского воеводу в дестабилизации ситуации на укр. землях, в т. ч. путем поддержки казацкого восстания во главе с Северином Наливайко, бывш. слугой Острожских (брат Северина Дамиан служил правосл. священником в Остроге). В восстании Наливайко (1595-1596) не использовались антиуниат. лозунги, казаки грабили имения шляхты и магнатов, не обращая внимания на вероисповедание владельцев, подверглись опустошению мн. владения Острожских; на сейме в 1597 г. киевский воевода поблагодарил польного гетмана Короны С. Жолкевского за подавление восстания.

Во 2-й пол. 1595 г. К. К. предпринял шаги к установлению сотрудничества между православными и протестантами для защиты религиозных свобод в Речи Посполитой. Летом того же года магнат обратился за содействием к главе протестантов в Великом княжестве Литовском Кшиштофу Радзивиллу. С этой целью он послал на совместный синод лютеран, кальвинистов и чешских братьев, проходивший в Торуне в авг. 1595 г., шляхтича К. Лушковского, к-рый привез письмо князя с предложениями политического сотрудничества и религ. сближения. Посланец К. К. выступал от православной шляхты Киевского, Волынского, Русского и Подольского воеводств. К. К. предлагал протестантам совместную поддержку существенных для обеих сторон дел на сеймиках (а значит, и на сеймах) и посылку своих представителей на синоды, организуемые др. стороной. Предложение о сотрудничестве было принято. Большинство протестантов скептически отнеслись к возможности религ. сближения с православными. Только старейшина чешских братьев Теофил Турновский полагал, что слияние с православными возможно на условиях протестант. стороны, к-рая, впрочем, не была единой. Торуньский синод положил начало сотрудничеству между протестантами (гл. обр., кальвинистами и чешскими братьями) и православными в общественной жизни: на сейме, на сеймиках, в судах, особенно в важнейшем шляхетском суде в Литве - Литовском трибунале, к-рый позднее разбирал многочисленные конфликты между православными и униатами в Великом княжестве Литовском. Это сотрудничество координировалось влиятельными магнатами: с протестантской стороны гл. обр. брестско-куявским воеводой А. Лещинским, а потом его сыном Рафалом, воеводой равским, принадлежавшими к чешским братьям, и виленским воеводой, зятем кн. Острожского кальвинистом Кшиштофом Радзивиллом «Перуном» (затем его сыновьями Янушем и Кшиштофом), а с правосл. стороны - К. К. и его сыном Александром.

В окт. 1596 г. в Бресте состоялся Собор, на к-ром большинство правосл. архиереев Западнорусской митрополии во главе с Киевским митрополитом провозгласили унию с католич. Церковью. Послы К. К. и волынской шляхты добивались, чтобы в работе Собора принял участие протосинкелл Никифор, чтобы на Соборе могли присутствовать все желающие и, если стороны не договорятся, они могли бы обратиться к сейму. Когда Сигизмунд III не принял этих условий, было решено созвать отдельный Собор противников унии. Он прошел одновременно с унийным Собором также в Бресте под защитой войск кн. Острожского. В Соборе участвовали не только К. К. и представители вост. патриархов, но и большое число правосл. духовенства (2 епископа, 9 архимандритов, священники) и правосл. шляхты. 9 окт. протосинкелл Никифор объявил о низложении архиереев-униатов. Во время Собора состоялась встреча Скарги с К. К., на к-рой иезуит безуспешно убеждал князя принять унию.

Впосл. кн. Острожский оставался наиболее значительной фигурой антиуниат. лагеря. К. К. должен был заботиться о правосл. Церкви в Польско-Литовском гос-ве: ее существование в результате Брестской унии оказалось под угрозой, поскольку власть считала униатскую Церковь единственной преемницей древнерус. Церкви. В 1597 г. в Луцке состоялся сеймик волынской шляхты, на котором присутствовал К. К. и где были приняты требования, чтобы униат. архиереи были смещены с кафедр, а на их место избраны православные. Затем в том же году на сейме, где присутствовал К. К., те же требования выдвинули правосл. послы при поддержке протестантов. На сейм К. К. был вынужден доставить протосинкелла Никифора, который был обвинен в шпионаже, заключен в тюрьму в Мальборке, где и умер. В этой связи К. К. резко порицал перед Сигизмундом III его политику, которая приведет к гибели Речи Посполитой. В 1597-1598 гг. К. К. отобрал у Луцкой кафедры «подострожские» имения и владычный двор в окольном Острожском замке - вклады князей Острожских, которые были поданы правосл. кафедре, а не униатской. Попытки Луцкого еп. Кирилла (Терлецкого) вернуть владения через суд успеха не имели. Все это побудило Луцких епископов изготовить фальсификат о том, что эти владения дал кафедре якобы сын вел. кн. Литовского Гедимина Любарт. В кон. XVI в. в острожской типографии был издан ряд антиуниат. сочинений: «Ектесис...» - изложение событий, происходивших на Брестском Соборе с правосл. т. зр., «Апокрисис...» - полемический отклик на книгу Скарги о Брестском Соборе, вышедший 2 изданиями, «Книжица в десяти разделах» - сборник посланий Александрийского патриарха Мелетия Пигаса, Иоанна (Вишенского) и К. К. В 1602 г. в Дерманском мон-ре в соответствии с пожеланием Милетия Пигаса были созданы уч-ще во главе с Исаакием (Борисковичем) и типография, где в 1605 г. напечатали переведенное Иовом (Борецким) послание Мелетия Пигаса Ипатию Потею. К. К. прилагал усилия для издания полемического сочинения патриарха Мелетия «Диалог, альбо Розмова, о православной и справедливой вере»: был сделан перевод, сохранившийся в ряде списков.

В полемической деятельности, как и ранее, проявилось стремление К. К. обращаться к содействию протестантов. И «Ектесис...», и польск. издание «Апокрисиса...» были напечатаны в типографии социниан в Кракове, «Апокрисис...» по заказу К. К. написал известный политик-протестант М. Броневский. На рубеже XVI и XVII вв. протестанты оставались важными союзниками православных в борьбе за религ. свободы. Их политическое сотрудничество укрепил съезд в Вильно в июне 1599 г. К. К. стремился начать переговоры по вопросу вероисповедного союза православных с протестантами. Однако негативное мнение по этому вопросу Мелетия Пигаса, выраженное им в письмах, привезенных в Речь Посполиту Кириллом Лукарисом (1600), заставило киевского воеводу отказаться от планов такого союза.

В последующие годы К. К. сыграл важную роль в сохранении в руках православных Киево-Печерского монастыря. Уже в 90-х гг. XVI в. было предпринято неск. попыток сместить с поста настоятеля архим. Никифора (Тура) и передать мон-рь стороннику унии митр. Михаилу (Рагозе). К. К. как киевский воевода не оказал никакой поддержки действиям королевских представителей, пытавшихся это осуществить. После смерти архим. Никифора (1599) униат. Киевский митр. Ипатий Потей попытался овладеть мон-рем, его поддерживали католич. магнаты (в частности, литов. канцлер Лев Сапега). К. К. вместе с правосл. шляхтой укр. земель ходатайствовал перед Сигизмундом III о подтверждении жалованной грамоты кор. Сигизмунда I Киево-Печерскому мон-рю 1522 г. об избрании печерского архимандрита насельниками мон-ря и киевской шляхтой. В 1603/04 г. кн. Острожский при посредничестве сына Януша и других магнатов-католиков имел контакты с папскими представителями, обещая даже скорое присоединение к унии. По-видимому, эти обещания имели единственную цель - склонить Сигизмунда III к назначению киевским архимандритом кандидата от православных Елисея (Плетенецкого). В 1603 г. король согласился на проведение выборов, на сейме в 1605 г. утвердил кандидатуру Елисея (Плетенецкого). Это была первая важная победа православных в борьбе с униатами, Печерский монастырь остался в руках православных, а униаты только несколько лет контролировали литовские владения монастыря.

Несмотря на частичный паралич, к-рый разбил К. К. в нач. 1604 г., кн. Острожский по-прежнему старался быть активным в общественной жизни. В 1604 г. киевский воевода написал письмо Московскому патриарху св. Иову с жалобой на преследования православных в Речи Посполитой и просьбой о помощи. К. К. был одним из тех магнатов, кто активно сопротивлялись оказанию помощи властями Речи Посполитой Лжедмитрию I, вероятно, К. К. не желал тогда ухудшения отношений с Россией. Несмотря на то что князь уже не принимал участия в сеймах, он интересовался тем, что происходило на сеймиках (особенно на волынском сеймике в Луцке). Его заботил вопрос безопасности укр. земель в связи с многочисленными набегами татар в 1604-1607 гг. Он также по-прежнему следил за соблюдением интересов православных. В 1606 г. началось выступление шляхты против Сигизмунда III (рокош Зебжидовского). К. К. постарался использовать мятеж с целью получения уступок со стороны короля в пользу правосл. Церкви. И хотя он сам не мог принять участия в мятежных съездах, тем не менее при посредничестве сына Януша ему удалось вынудить короля дать обещания, касающиеся Православия. Они воплотились в сеймовом законе 1607 г., были усилены позднее сеймовым законом 1609 г. Закон фактически подтвердил существование Православия в Речи Посполитой: среди прочего православным обеспечивалась свобода богослужения, укрепилось положение братств, были прекращены судебные процессы против православных. Однако закон не признал православных епископов.

К. К. скончался в Острожском замке, погребен 27 апр. в замковой ц. Св. Троицы.

Иконография