КОНСТАНТИНОПОЛЬ

Согласно традиции древнегреч. историографии, Византий был основан в 660 г. до Р. Х. как колония Мегары (дата указана в «Хронике» еп. Евсевия Кесарийского). По Геродоту (V в. до Р. Х.), греч. колонисты первоначально предприняли строительство на месте Византия, но затем почему-то переселились на азиат. берег Боспора и основали г. Калхедон (Халкидон). По словам Геродота, приближенный Дария Мегабаз назвал основателей Халкидона слепцами, отказываясь искать к.-л. рациональные причины для переселения колонистов, кроме их собственной недалекости (Herod. Hist. IV 144). Этот анекдот несколько уточнял рассказ Страбона (I в.), согласно которому основатели Византия получили от дельфийского оракула Аполлона повеление построить колонию напротив слепых. Прибыв на Боспор, они увидели, что основатели Халкидона были слепы, поскольку не поняли удобного положения мыса у Золотого Рога (Strabo. Geogr. VII 6. 2). Дионисий Византийский сообщил, что основателям Византия необходимо было отбить с боем территорию буд. города у местных племен, видимо фракийцев (FHG. T. 5. P. 188-190).

Богоматерь на престоле с предстоящими имп. Константином I и имп. Юстинианом I. Мозаика собора Св. Софии. 2-я пол. Х в.Др. античные легенды об основании Византия представляли город значительно более древним. Мифическим основателем Византия считался охотник и воин Визант (Βύζας; Бизас, Визас, Виз), вскормленный Визией сын Посейдона и нимфы Кероэссы, дочери Зевса и Ио; либо сын Ниса из Мегар (Steph. Byzant. Ethnica. P. 189-190; Eust. Thess. Comment. in Dionisii Periegetae. 803; Nonn. Dion. III 370-376; Мифы НМ. Т. 1. С. 172). Согласно Исихию Милетскому, Ио, скрывавшаяся от гнева Геры, родила Кероэссу на берегах бухты Золотой Рог (Χρυσόν Κέρας; Κεράτιος κόλπος), которая поэтому получила свое название (FHG. T. 4. Р. 147). Однажды, когда Визант совершал жертвоприношение, прилетел орел, схватил сердце жертвенного быка и унес его на мыс зап. берега Боспора. Визант принял это как знамение и начал на мысу строить г. Византий с помощью Аполлона и Посейдона. По версии Иоанна Малалы (VI в.), Визант был царем Фракии. Он заключил брак с Фидалеей, дочерью Барбисия, правителя приморской местности и порта, к-рый завещал дочери построить здесь городскую стену (Ioan. Malal. Chron. P. 320-321). По Диодору, Визант как царь принимал у себя аргонавтов во время их плавания в Колхиду (Diodor. Sic. Bibliotheca. IV 49. 1). Дионисий Византийский вообще считал Византа одним из участников похода аргонавтов. Рассказывали также, что в его правление византийцы одержали победу над фракийским царем Одрисом, к-рый напал на город в отсутствие Византа. Фидалея и другие женщины из города забросали лагерь фракийцев ядовитыми змеями (Tzetzes I. Hist. var. Chiliades / Ed. Th. Kiessling. Lpz., 1826. II 40). Т. о., в античной историографической традиции (Геродот, Страбон, Евсевий Кесарийский) основание города связывалось с пришельцами из Мегары, в то время как мифографы и авторы, воспринявшие их влияние (Исихий Милетский, Нонн, Малала), стремились видеть в образе основателя К. Византа героя автохтонного происхождения, даже фракийца, а не грека.

В окрестностях Византия и К. в древности и средневековье были знамениты Дипионские скалы в наиболее узком месте пролива Боспор, близ позднейших турецких крепостей Румелихиссары и Анадолухиссары. Считалось, что здесь некогда находились блуждающие скалы Симплегады, преграждавшие аргонавтам вход в Понт Эвксинский.

Благодаря своему выгодному географическому положению Византий быстро приобрел большое значение в мире греч. полисов. Через город в течение мн. столетий шел практически весь поток торговли греков из региона Эгейского м. с Понтом. С севера через Византий ввозился хлеб, от импорта которого в V-IV вв. до Р. Х. зависела экономика большинства крупных греч. полисов, таких как Афины. По сведениям Демосфена, в IV в. до Р. Х. только из Боспорского царства в Грецию через Византий ежегодно вывозилось 670 тыс. медимнов хлеба (24 тыс. т). Существенную роль в транзитной торговле играл также ввоз рабов из Понта. Их постоянный приток был необходим для процветания греч. гос-в. В связи с этим основу процветания Византия в отличие от большинства др. греч. полисов составлял торговый купеческий капитал, в то время как землевладение, развивавшееся в окрестностях города, никогда не играло существенной роли. В классическую эпоху Византий вошел в число богатейших и наиболее влиятельных полисов греч. мира.

Карта Константинополя. XVI в. (Еврейская национальная б-ка Еврейского ун-та в Иерусалиме)

В 513 г. до Р. Х. персид. царь Дарий предпринял поход против скифов, в ходе к-рого построил мост и переправился с войском через Боспор на Европейский континент и вскоре подчинил ряд греческих городов Фракии, в т. ч. Византий. Скорее всего установление персид. протектората не встретило сопротивления жителей. Однако уже к кон. VI в. до Р. Х. местные греки начали поднимать восстания против персидских наместников, и их приходилось подавлять силой. Византий активно участвовал в этих событиях, а в 499 г. до Р. Х. поддержал антиперсид. Ионийское восстание. В результате поражения восставших в 494-493 гг. до Р. Х. персы вновь захватили и разрушили ряд городов на Геллеспонте, в т. ч. Перинф, Селимбрию и Византий. Часть жителей Византия успела покинуть город и переселилась в Месембрию (ныне Несебыр, Болгария) на зап. побережье Понта. После решительных побед греков над армией и флотом царя Ксеркса и Мардония при Саламине, Платеях и Микале, в 478 г. до Р. Х. союзный греч. флот во главе с афинянами овладел Византием после короткой осады. С этого времени начался новый период торгового процветания Византия. На протяжении большей части V - 1-й пол. IV в. Византий развивался под сильным влиянием Афин. Он вошел в состав Афинского морского союза и стал главным опорным пунктом союза в черноморских проливах. Византий вносил в казну союза один из крупнейших взносов (форос); его превосходили лишь Тасос, Парос, Эгина и сами Афины.

Вместе с тем географическое положение Византия делало его постоянным объектом борьбы между Афинами и любыми другими полисами, претендовавшими на гегемонию. При этом политический строй Византия менялся в зависимости от того, в какой союз город вступал. В периоды господства афинян преобладало демократическое правление; прочие политические силы, прежде всего спартанцы, поддерживали олигархический строй. К сер. V в. до Р. Х. Византий начал тяготиться все более усиливавшимся афинским контролем и в 440-439 гг. до Р. Х. поддержал антиафинское восстание Самоса. После разгрома восстания Афины вернули Византий под свой протекторат, увеличив суммы выплат в пользу морского союза, а также установив в Византии сторожевую службу, к-рая учитывала весь хлеб, прибывавший из Понта, и распределяла его между союзниками. В кон. V в. до Р. Х., по мере того как морское могущество Афин слабело в ходе Пелопоннесской войны, Византий стал объектом активного соперничества между афинянами и спартанцами. В 411 г. Византий перешел под контроль спартанцев, но спустя год, после нескольких сражений, афиняне организовали пункт контроля за товарами у Хрисополя и оттянули на себя часть визант. товарооборота. В 409 г. до Р. Х. они провели осаду Византия и захватили город с помощью партии своих сторонников, открывших ворота. В 405 г., накануне окончательного поражения Афин в Пелопоннесской войне, спартанцы вновь захватили город и держали его под своим контролем до 389 г. до Р. Х. В 400 г. Византий был разграблен греч. наемниками, вернувшимися из неудачного похода царевича Кира Младшего на Вавилон.

После восстановления афинского протектората в 389 г. до Р. Х. была учреждена пошлина в 10% за проход судов через Боспор, право взимания которой передавалось византийцам. Город, пострадавший и отчасти пришедший в упадок в неспокойный период на рубеже V и IV вв. до Р. Х., быстро приобрел прежний статус богатого и процветающего. В 378 г. Византий был одним из инициаторов создания 2-го Афинского морского союза, члены к-рого не платили регулярных сумм в общую казну, но вносили лишь добровольные взносы на военные нужды. Тем не менее византийцы постепенно вновь начали сопротивляться чрезмерному усилению Афин. В 357 г. до Р. Х. Византий, обладавший собственным флотом, вместе с др. морскими полисами (Хиос, Родос, Кос, Селимбрия и Калхедон) разорвал отношения с афинянами и в последовавшей войне сумел отстоять свою независимость. К сер. IV в. до Р. Х. Селимбрия и Калхедон перешли под политический контроль разбогатевшего Византия.

В 40-х гг. IV в. до Р. Х. Византий заключил союз с царем Филиппом Македонским и поддержал укрепляющееся Македонское царство в борьбе против фракийцев. В интересах македонцев Византий также начал препятствовать афинской торговле через Боспор, но вскоре горожане убедились в том, что прекращение афинского транзита в проливе крайне невыгодно им самим, поскольку Афины по-прежнему оставались крупнейшим импортером понтийских товаров. Византий разорвал отношения с Филиппом и вскоре подвергся нападению македонцев. В 340 г. Филипп осадил одновременно Перинф и Византий и вынудил византийцев оборонять сразу два города. Тем не менее морские коммуникации позволяли византийцам долго и успешно сопротивляться осаде. Доставив в Византий подложное письмо, Филипп дискредитировал лучшего визант. военачальника Льва, заставил горожан подозревать его в измене и в конце концов вынудил Льва покончить с собой. Однако все попытки македонцев штурмовать город были отбиты, и Филипп снял осаду. В память об этой успешной обороне в Византии была воздвигнута статуя Гекаты Светоносной, к-рая с этого времени стала наиболее почитаемой местной богиней. Город был экономически разорен и частично разрушен, но отстоял независимость, что позволило ему быстро восстановиться.

Независимое и весьма прочное положение Византия сохранялось в дальнейшем. Ок. 335 г. до Р. Х. город вступил в союз с Александром Македонским на почетных условиях, поддержав тем самым его планы завоеваний на Востоке, к-рые открывали широкие перспективы обогащения и для самих византийцев. В средние века византийцы считали, что Александр начал свой поход на Восток именно из Византия (Ioan. Malal. Chron. P. 292). После раздела империи Александра к кон. IV в. до Р. Х. Византий оказался в регионе столкновений интересов мн. гос-в. Свое влияние здесь стремились распространять Македония, Селевкидское царство Востока, птолемеевский Египет и соседнее с Византием царство Вифиния. Сложная и неустойчивая политическая обстановка в эллинистическом мире позволяла городу успешно сохранять независимость, вступая в союзы как с морскими полисами Греции, так и с различными континентальными государствами. Полисная территория Византия в эпоху эллинизма простиралась на запад от Боспора до Дерка и Регия и на восток до района совр. тур. г. Ялова.

В кон. IV в. до Р. Х., в период борьбы диадохов за раздел империи Александра, царь Фракии Лисимах попытался вовлечь Византий в сферу своего влияния, отправив в город посольство и предложив союз, но горожане отказались. В 309 г. Лисимах основал город у вост. выхода из пролива Геллеспонт, названный Лисимахией, явно стремясь противопоставить его Византию как новый экономический и политический центр в регионе черноморских проливов. Впрочем, ок. 285 г. Лисимахия была разрушена землетрясением, а вскоре потеряла значение в связи с распадом Фракийского царства после гибели Лисимаха в 281 г. С 70-х гг. III в. до Р. Х. хозяевами положения в окрестностях Византия стали кельтские племена галатов, мигрировавших из Центр. Европы; они разгромили и серьезно ослабили Македонию и захватили земли во Фракии и в М. Азии. В 278 г. Византий откупился от угрозы их нападения и затем ок. 50 лет выплачивал им регулярную дань. Память о переселениях кельтов сохранилась в названии р-на К. Галата на сев. берегу Золотого Рога. Ок. 260 г. попытку установить контроль над проливами предпринял царь Востока Антиох II. Он начал осаду Византия, несмотря на активную помощь, к-рую оказывали городу соседние полисы Геллеспонта и фракийского побережья, а также Египет. После долгой борьбы византийцы согласились сдаться и признать Антиоха своим покровителем, но сохранили независимость во внутренних и в экономических делах.

В сер. III в. Византий возобновил взимание регулярной пошлины за провоз товаров через Боспор, что вскоре вызвало рост недовольства и враждебности к городу со стороны большого числа др. гос-в. Ок. 220 г. против Византия выступил союз Родоса и Вифинского царства, к-рые своими сухопутными и морскими силами блокировали Геллеспонт, угрожая уничтожить экономику врага. Осада Византия вифинцами вновь встретила упорное сопротивление горожан, но спустя нек-рое время византийцы согласились заключить мир. Византий отказался от своих владений на вост. берегу Боспора в пользу Вифинии, а также от взимания пошлин. Интересам Византия был нанесен существенный урон, но положение города оставалось достаточно прочным.

В 202 г. Византий вступил в войну против Македонии в союзе с Родосом, Хиосом, Пергамом и неск. др. полисами. В 201 г. посольство союзников было принято рим. сенатом и Рим согласился вступить в войну против Македонии на их стороне. Т. о., война, закончившаяся в 197 г. разгромом македонцев, стала началом многовекового союза Византия с Римом. Римские политики неизменно ценили стратегически важное положение и экономическую мощь Византия, стремились использовать союз с ним на взаимовыгодной основе и не вмешиваться во внутренние дела полиса. Со 146 г. Византий имел статус федерата Рима. Римляне постоянно использовали Византий как одну из главных баз во всех походах на Восток во II в. до Р. Х.- I в. по Р. Х., присоединив к своим владениям сначала эллинистические гос-ва М. Азии и Сирии, а затем воевали с парфянами и их союзниками. В системе формирующейся Римской империи Византий очень долго сохранял независимый статус. Лишь в правление имп. Веспасиана в 74 г. по Р. Х. город был включен в состав рим. провинции Вифиния и Понт и управление им было передано рим. наместнику. В целом почти 400-летний период, с нач. II в. до Р. Х. и до кон. II в. по Р. Х., был стабильным в истории города. Византий за это время ни разу не подвергался угрозе нападения. По преданию, в I в. в Византии появилась христ. община; ее основателем стал св. ап. Андрей Первозванный, проповедовавший в этих местах (см. ст. Константинопольская Православная Церковь).

Стены Византия славились неприступностью. Даже после их разрушения имп. Септимием Севером Дион Кассий восхищался остатками крепости, к-рые видел в нач. III в. (Dio Cassius. Hist. Rom. LXXV 14). Неподалеку от порта находился стадион, к востоку от акрополя располагался театр. В городе было 2 главные площади: Стратегион в зап. части и Фракион в южной. При имп. Адриане (117-138) был построен акведук, который снабжал главную городскую цистерну Ахилла, находившуюся рядом со Стратегионом. На сев. оконечности мыса находились храмы Зевса Урия и Кибелы. В городе был храм Диониса (Herod. Hist. IV 87), а также алтарь Артемиды Орфосии, сооруженный из столбов, установленных Дарием на месте его переправы через Боспор в 513 г. В сер. III в. до Р. Х. с укреплением связей с птолемеевским Египтом возник храм Сераписа и Исиды. Считается, что на холме Ксиролоф, на месте позднейшего форума Аркадия, находился храм Аполлона.

В кон. II в. Византий оказался вовлечен в гражданскую войну в Римской империи и поддержал Песценния Нигера, одного из претендентов на имп. престол, бывшего наместника Сирии, опиравшегося на вост. провинции (Dio Cassius. Hist. Rom. LXXV 10-14; Herodian. Hist. III 7; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 100-101; Vol. 4. P. 16-17). В 193 г. войска Песценния вошли в Византий, но вскоре столкнулись с превосходящими силами имп. Септимия Севера, наступавшего с запада. Песценний сначала возглавлял свои войска в обороне осажденного Септимием Византия, но затем покинул город, чтобы собрать войско в М. Азии. Осада Византия продолжалась почти 3 года, с осени 193 по лето 196 г. Город продолжал сопротивление даже после окончательного разгрома и гибели Песценния Нигера, когда Септимий Север оставил для осады лишь часть своих сил, а с основной армией ушел далеко на Восток на войну с парфянами. Византийцы были доведены блокадой до голода и полностью разорены. Не видя возможностей для спасения (и не соглашаясь капитулировать), они пытались прорываться морем, но почти все их корабли и лодки были потоплены римским флотом. Война завершилась взятием обессиленного города и уничтожением оставшихся в живых воинов. Византий был полностью разрушен, его стены срыты, а сохранившееся на месте города поселение решением имп. Септимия Севера было лишено статуса полиса и приписано к территории Перинфа как деревня. Упорство византийцев в обороне, равно как и жестокость римлян, в этом случае труднообъяснимы.

Ок. 202 г. Север решил изменить судьбу мятежного города, вероятно по инициативе своего старшего сына Каракаллы (Scr. hist. Aug. Caracalla. 1. 7; Ioan. Lyd. Mag. III 30. P. 246; Ioan. Malal. Chron. P. 291-292, 324; Chron. Pasch. P. 494-495). Византий было решено расширить и перестроить в город Визуполь (Βυζούπολις). Центр нового города был сформирован вокруг большой площади Тетрастоон (Τετράστωον - «четыре портика»), окруженной портиком с четырех сторон. На площади была установлена медная статуя Гелиоса, названного таинственным именем Зевксипп (Ζεύξιππος; возможно, «конь Зевса» - возможно отсылка к колеснице Гелиоса, управляемой верховным божеством). Рядом было начато строительство терм Зевксиппа (завершены лишь в IV в.). Вероятно, к востоку от площади располагались здания местных магистратов; южнее находился большой ипподром. На акрополе был построен храм Гелиоса и примыкавшие к нему святилища Артемиды и Афродиты, посвященные памяти основателей города Византа и Фидалии. При храме Артемиды была возведена арена для травли зверей (кинегий - κυνήγιον); при храме Афродиты - театр. Из-за нараставших проблем Римского гос-ва, кризиса III в. широко задуманная реконструкция города была не завершена; большинство спроектированных и заложенных общественных зданий нового Византия оставались недостроенными до IV в.

Археологических данных об античном Византии крайне мало. Территория города, точное расположение его стен, улиц, общественных зданий и храмов определены лишь приблизительно. Единственный вероятный памятник эпохи Византия, сохранившийся в Стамбуле,- «Готская колонна», стоящая к северо-западу от дворца Топкапы, внутри территории Византия III в. О ее происхождении единого мнения нет, но считается наиболее вероятным, что колонна установлена в 269 г. в честь победы имп. Клавдия II над готами в битве при Наиссе (ныне Ниш, Сербия). Разгром главных сил готов в этой битве означал избавление всего Балканского п-ова от нашествия и разграблений, продолжавшихся неск. лет. Вероятно, подобные колонны и другие памятники могли сооружаться в разных городах региона, в т. ч. в Византии. Латинская надпись на колонне указывает на победу, но не содержит дат, имен участников или конкретных обстоятельств события. Существует также предположение о том, что колонну установил имп. Константин после гот. кампании 332 г. Однако против этого свидетельствует то, что колонна слишком плохо вписывается в градостроительный план Константина. Логичнее было бы предположить, что такой памятник мог быть установлен на одной из парадных площадей в ходе начатого строительства К., но этого сделано не было (Иванов. 2011. С. 164-165).

(Euseb. Vita Const. III 48-49; Aur. Vict. De Caes. 41. 11; Philost. Hist. eccl. II 9; Socr. Schol. Hist. eccl. I 16; Sozom. Hist. eccl. II 3; Zosim. Hist. II 30-31; Ioan. Malal. Chron. P. 319-323; Chron. Pasch. P. 517, 527-529; Georg. Mon. Chron. P. 499-501; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 495-497; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 13-19; Niceph. Callist. Hist. eccl. VII 47-50). В июле 324 г. в ходе междоусобной войны против имп. Лициния войско имп. Константина одержало победу при Адрианополе (ныне Эдирне) и осадило Византий, последний опорный пункт Лициния на Европейском континенте. Лициний некоторое время возглавлял оборону Византия, но затем переправился на вост. берег Боспора, чтобы собирать новую армию. Город так и не был взят силой; его осада продолжалась до окончательной победы Константина 18 сент. 324 г. в сражении при Хрисополе (совр. р-н Ускюдар на вост. берегу Босфора). Т. о., осадный лагерь под стенами Византия в это время был основным местом, где находилась полевая ставка Константина. Вероятно, в это время Константин, уже ранее размышлявший об основании новой столицы, смог оценить удобное положение Византия и местности вокруг него. Возможно также, что Константин в это время давал обет Богу основать на этом месте столицу в случае окончательной победы над соперником.

Вид на Золотой Рог из Галаты. Фотография. Кон. XIX в.

После победы над Лицинием и состоявшегося т. о. объединения всей Римской империи под его властью Константин немедленно приступил к реализации обетов и планов. Церемония основания К. (consecratio) состоялась скорее всего в воскресенье, 8 нояб. 324 г. (дата: см.: Phemist. Or. 4. P. 83). В этот день Константин лично проводил разметку периметра городских стен, отмечая их линию копьем. Согласно Филосторгию, на вопрос одного из спутников, далеко ли еще идти, Константин ответил, что он дойдет «до того места, где остановится идущий впереди меня», очевидно имея в виду, что идет он вслед за своим божественным покровителем (Philost. Hist. eccl. II 9). Константин также при помощи авгуров совершал традиционные гадания на птицах о судьбе города (Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 497; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 14-15). Город, судя по всему, сразу был назван в честь Константина Константинополем (Euseb. Vita Const. III 48). Чуть позднее, до кон. IV в., появились и дополнительные названия-титулы, риторически подчеркивавшие выдающееся положение города в ойкумене: Новый Рим (Nova Roma; Νέα ῾Ρώμη - Sozom. Hist. eccl. II 3), Второй Рим (Secunda Roma; δευτέρα ῾Ρώμη - Socr. Schol. Hist. eccl. I 16), Славный Рим (Alma Roma), Рим Востока (ῷα ῾Ρώμη - Philost. Hist. eccl. II 9). Позднее в византийской литературе встречалось много подобных пышных определений К.: βασιλεύουσα πόλις (царствующий город), θεοφύλακτος κα βασιλς πόλις (богохранимая царица-город - Theoph. Chron. P. 384), ἡ βασιλς μεγαλόπολις (царица великий город - Theophyl. Sim. Hist. VIII 11. 2).

Как и мн. др. деяния имп. Константина и события его эпохи, основание К. постепенно обросло многочисленными легендами, которые воспринимались с разной степенью доверия. Так, уже Созомен в V в. передал весьма сомнительную по достоверности историю о том, что Константин предполагал создать столицу на месте легендарного стана ахейцев под Троей, где почиталась могила Аякса. На этом месте у прол. Геллеспонт уже был спланирован город и возведены городские ворота, но Бог, явившийся императору, указал ему место Византия для будущей столицы (Sozom. Hist. eccl. II 3; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 13-14). Ту же версию, но без упоминания о божественном вмешательстве пересказал Зосим (Zosim. Hist. II 30). Адомнан в соч. «О святых местах» (кон. VII в.) передает легенду о том, что Константин намеревался строить новую столицу в Киликии, но инструменты рабочих, назначенных на это строительство, были чудесным образом перенесены на место К. (Adamn. De locis sanctis. III 2. 1966r. P. 192-193). В Византии также было широко известно предание о некоем придворном евнухе Евфрате, который при Константине Великом возглавил строительство К. Согласно тем же преданиям, Евфрата умер во время возведения церкви и приюта для бедняков у фракийской (сухопутной) стены К. и церковь с тех пор названа местными жителями τὰ Εὐφρατᾷ (Halkin F. Une novelle vie de Constantin dans un légendier de Patmos // AnBoll. 1959. Vol. 77. 1959. P. 86-87, 89-91, 100; Patria CP. 1901. Vol. 1. P. 146-147).

План Константинополя. Гравюра Гаспара Исака. XVII в.

Важнейшей составляющей проекта К., начатого Константином, был статус нового города. С первых дней своего существования К. воспринимался как новая столица, права и положение к-рой были равны старому Риму (Sozom. Hist. eccl. II 3). Указ об основании К. был высечен на столбе, который находился в Евдоме рядом с конной статуей Константина (Socr. Schol. Hist. eccl. I 16). К. был выведен из состава провинции Европа и ее столицы Ираклия Фракийская и перешел под прямое подчинение имперской власти. Здесь были размещены префект претория (глава правительства), а также городской префект. Население привлекали в город ежедневными хлебными раздачами, к-рые установил Константин с 332 г. (Chron. Pasch. P. 531; Ioan. Malal. Chron. P. 322). Одно из ключевых решений, возвышавших статус К. и уравнивавших его с Римом,- создание сената, подобного древнему римскому. Некоторые сенаторские семьи были переселены из Рима. В К. активно велось строительство особняков для знатных и богатых горожан.

Стоит отметить, что столичный и священный статус Рима ни Константин, ни его ближайшие преемники открыто не оспаривали, несмотря на сложности в отношениях императоров-христиан со старой рим. знатью и с религией. Столица Константина первоначально основана как альтернатива не столько Риму, сколько Никомидии (ныне Измит, Турция), где в 284-324 гг. находилась ставка имп. Диоклетиана, Галерия и Лициния. Никомидия в глазах прохристиански настроенного Константина и его советников была скомпрометирована гонениями на христиан и многолетней враждой Лициния и Константина. Основание новой имп. резиденции, к-рая была расположена в том же регионе, что и Никомидия, и могла бы быстро перенять функции столицы вост. части империи, должно было подчеркнуть разрыв Константина с политикой его предшественников. Политика религ. мира и толерантности, официально провозглашенная Константином, т. о., противопоставлялась политике преследований христиан и религ. вражды, к-рую проводили прежние правители.

Для большей части IV в. невозможно определять К. как «постоянную» столицу. Такой статус К. приобрел постепенно в результате общего успеха проекта христианизации Римской империи. До кон. IV в. императоры отнюдь не привязывали свою деятельность лишь к К. и неоднократно меняли резиденции. Констанций II, Юлиан Отступник и Валент значительную часть времени управляли страной из Антиохии; Констанций II и Феодосий I совершали длительные походы и поездки на запад империи, продолжавшиеся до 2-3 лет. К. стал неизменной имп. резиденцией лишь со времени правления имп. Аркадия (395-408). Столичный статус К. в IV в. подтверждался в основном присутствием в городе имп. усыпальницы с гробницей имп. Константина при храме святых Апостолов, который был построен уже в 20-30-х гг. IV в. на зап. окраине К.

Тем не менее и сам имп. некрополь в IV в. развивался еще непоследовательно. После захоронения имп. Константина в 337 г. здесь были погребены имп. Констанций II в 361 г. и, вероятно, несколько др. родственников династии Флавиев. В 363 г. Юлиан Отступник был похоронен в Тарсе Киликийском, а имп. Валент, погибший в битве с готами в 378 г., вообще не имел могилы. Повышенное внимание императоров к этому вопросу становится заметно при династии Феодосия I, правившей с 379 г. В 382 г. Феодосий перенес в К. могилу имп. Валентиниана I, умершего в Паннонии в 374 г. (Marcell. Comit. Chron. AD 382). В нач. 90-х гг. IV в. из Тарса в храм святых Апостолов было перенесено тело имп. Юлиана, несмотря на его проязыческую политику. Имп. Феодосий I, умерший 17 янв. 395 г. в Медиолане (ныне Милан), был погребен в храме святых Апостолов 10 нояб. того же года. Для перевозки тела императора потребовалось 10 месяцев, но, видимо, погребение правящей персоны в К. в это время уже воспринималось как совершенно необходимый ритуал. С этого времени до сер. XI в. Апостолейон неизменно служил усыпальницей визант. императоров и императриц; исключения из этого обычая были крайне редки.

Как символическое повторение Др. Рима, К. приобрел мн. характерные черты древней столицы империи. Постепенно сложилось представление о том, что К., как и древний Рим, расположен на 7 холмах. При этом в отличие от Рима в рельефе К. холмы далеко не так хорошо видны, их названия не всегда можно определить уверенно, но их присутствие считалось важным с символической т. зр. В восточной части города находился 1-й холм, занимавший большую часть Византия и образовавший береговой Боспорский мыс (Βοσπόριος ἄκρα; ныне район дворца Топкапы) между проливом Боспор и Золотым Рогом. Холм считался акрополем К.; в поздневизант. эпоху назывался также «угол св. Димитрия» (Angulus sancti Demetrii) или «угол св. Георгия в Манганах» (Angulus sancti Georgii en Mangana). Наиболее высокой точкой рельефа К. была вершина 4-го холма, Месолофа, или Месомфала (Μεσόλοφον, Μεσόμφαλον), где находился храм святых Апостолов (ныне район мечети Фатих). Изолированным от остальных возвышенностей был 7-й холм в юго-зап. части К., Ксиролоф (Ξηρόλοφος). Считалось, что на нем в древности находилось святилище Аполлона, а в византийскую эпоху здесь были ц. св. Мокия и одноименная цистерна, снабжавшая водой значительную часть К.

План центра Константинополя 1. Церковь Богородицы Халкопратийской 2. Церковь Св. Ирины 3. Базилика 4. Собор Св. Софии 5. Цистерна Филоксена 6. Церковь св. Евфимии 7. Дворец Антиоха 8. Дворец Лавса 9. Меса 10. Мимей 11. Пл. Августеон 12. Термы Зевксипиа 13. Ворота Халка 14. Синклит (Магнавра) 15. Ипподром 16. Дворец Дафны 17. Дворец Гормизда 18. Дворец Вуколеон

Так же как в Риме, не позже V в. заселенная территория К. была поделена на 14 регионов (regiones, ῾ρεγεῶνες). Далеко не все из них известны по прямым упоминаниям в источниках; в разное время в К. встречаются топонимы Δεύτερον (2-й), Τρίτον (3-й), Πέμπτον (5-й) и ῞Εβδομον (7-й). В IV в. возведение стен еще не считалось главной задачей градостроителей. Построенные в это время стены Константина были скорее всего сравнительно невелики. С V в., когда город был расширен, они потеряли военное значение и постепенно были полностью разобраны. Расположение стен Константина до наст. времени устанавливается в основном лишь предположительно. Единственный известный фрагмент стены Константина - остатки «старых» Золотых ворот (Исакапы - Иисусовы ворота) (Иванов. 2011. С. 412-413). К западу от них находилась пл. Эксакионий (᾿Εξακιόνιον), давшая название району К. за пределами стен Константина.

Интерьер Цистерны Бинбердерек. Рисунок Т. Аллома. 1839 г.Строительные работы в IV в. велись чрезвычайно быстрыми темпами. В 326 г. состоялась закладка главной городской христ. базилики - Св. Софии. В это же время в К. уже действовал монетный двор. 11 мая 330 г. в присутствии Константина на уже перестроенном ипподроме были проведены церемония освящения К. (ἐγκαίνια) и конские состязания (Hieron. Chron. AD 334 // PL. 27. Col. 677b; Ioan. Malal. Chron. P. 321-322; Chron. Pasch. P. 529-530; Theoph. Chron. P. 28; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 497). День освящения считался городским праздником К.; в память об этом событии чеканилась монета с изображением богини Тюхе на троне - традиц. покровительницы города. Иоанн Малала указал, что богиня-покровительница К. носила имя Анфусы (Ioan. Malal. Ibid.). Церемония освящения, вероятно, была похожа на городские празднества, к-рые, согласно Иоанну Малале, совершались еще в VI в. На ипподром с эскортом солдат вывозилась деревянная позолоченная статуя Константина c Тюхе-Анфусой в правой руке; процессия огибала арену по кругу, останавливалась напротив имп. ложи-кафизмы, и правящий император должен был простираться ниц перед этой святыней (Ioan. Malal. Chron. P. 322; Dagron. 1974. P. 367, 385; Краутхаймер. 2000. С. 66-67).

План города Септимия Севера был взят Константином за основу. Старая территория Византия, видимо, не претерпела существенных изменений. Центральные городские площади и здания по-прежнему должны были находиться в вост. части города. Главная площадь - Тетрастоон была перестроена и названа пл. Августеон или Регия (Αὐγουστεῖον, ῾Ρήγια - площадь Августа, императора; ныне сквер к югу от Св. Софии). Со всех сторон Августеон окружали важные общественные здания. С севера находилась базилика Св. Софии, новый кафедральный храм столичной христ. общины, к-рый долгое время оставался недостроенным. В 1-й пол. IV в. христиане использовали как главный храм базилику Св. Ирины, находящуюся к северо-востоку от Св. Софии. Кроме того, в северо-зап. части К. был основан храм святых Апостолов с имп. гробницей. С нек-рой долей достоверности можно говорить о том, что Константин основал в К. также церкви св. Мокия и арх. Михаила в Анапле (в окрестностях К.; Georg. Mon. Chron. P. 501).

Колонна Константина на форуме Константина (пл. Чемберлиташ). 328 г. Фотография. 1912 г.

Вост. часть Августеона оформлялась комплексом зданий сената (синклита) и дворца Магнавра (Μαγναῦρα), на территорию к-рого вели парадные ворота Халка (Χάλκη) в юж. углу площади (см. Большой дворец в Константинополе). Дворец возводился на основе ранее находившихся здесь апартаментов наместника провинции Европа и со временем вырос в чрезвычайно обширный комплекс имп. Большого дворца, к-рый занял большую часть городского района к югу и востоку от Св. Софии, Августеона и ипподрома (византийцы считали, в целом справедливо, что дворец по размерам был лишь немногим меньше Палатинского дворца в Риме). Рядом, в вост. части площади, Константин установил невысокую порфировую колонну со статуей своей матери св. Елены (Ioan. Malal. Chron. P. 321). В 390 г. имп. Феодосий I воздвиг на площади колонну со своей серебряной статуей (Marcell. Comit. Chron. AD 390). Также к востоку от Св. Софии постепенно складывался комплекс резиденции столичного архиепископа, позднее - патриарший дворец.

Юж. границу пл. Августеон формировали термы Зевксиппа и парадный сев. вход на городской ипподром. Все эти сооружения были существенно расширены и украшены по планам Константина. Так, по его приказу в здании ипподрома был устроен храм Диоскуров, а в его портиках и на разделительном барьере стадиона устанавливались статуи античных божеств, конфискованные из различных языческих храмов империи, в т. ч. треножник оракула Аполлона, привезенный из Дельф (Socr. Schol. Hist. eccl. I 16; Zosim. Hist. II 31; Ioan. Malal. Chron. P. 319-320). В термах Зевксиппа был организован музей бронзовых статуй и др. ценных произведений искусства (Ioan. Malal. Chron. P. 321). Согласно Евсевию, на форуме (т. е. скорее всего на Августеоне) Константин установил статуи «Добрый пастырь» и «Даниил во рву львином» (Euseb. Vita Const. III 49). С запада к Августеону примыкали храмы Тюхе и Реи, к-рые в то время еще считались необходимыми традиц. элементами городской культуры (Zosim. Ibid.). Здесь же находилась главная городская базилика (Βασιλικὴ στοά) - комплекс адм. зданий, в подвале которого располагалась крупнейшая городская цистерна для воды (ныне Еребатан-Сарныджы; Müller-Wiener. 1977. S. 283-285; Иванов. 2011. С. 281-286). При базилике с 357 г. была организована б-ка. Также в зап. части Августеона находился Милий (Милион; Μίλιον) - сооружение в виде тетрапилона, отмечавшее точку начала отсчета всех расстояний в империи, своеобразный «центр ойкумены». При Юстиниане у Милия были устроены солнечные часы (Theoph. Chron. P. 216; Müller-Wiener. 1977. S. 216-218).

Акведук Валента. Фотография. Кон. XIX в.

На запад от площади, за Милием, начиналась главная городская транспортная артерия (cardo) К.- Меса (λεωφόρος Μέση - Средняя ул.), также украшенная портиками с колоннадами (в вост. части города ей соответствует совр. ул. Диванйолу). На Месе находилось неск. главных городских площадей, форумов. Ансамбль длинной главной парадной улицы между Золотыми воротами и пл. Августеон, раскрывавшейся в неск. местах площадями, обычно служил местом торжественных шествий во время коронаций императоров и празднования побед. Он получил название «Триумфальная дорога» (Via Triumphalis). Главной поперечной улицей К. (decumanus) был Большой портик (Μακρὸς ἔμβολος), к-рый соединял порты Контоскалион и Софианы на юге и Перама на севере. На пересечении Месы и Большого портика был установлен тетрапилон.

В несколько сот метров западнее Августеона по Месе, вероятно на месте главных городских ворот эпохи Северов, был спроектирован форум Константина, круглый или овальный в плане, с диаметром ок. 100 м (Θόρος τοῦ ἁγίου Κωνσταντίνου; Forum Constantini; ныне район пл. Чемберлиташ). C 2 сторон по Месе на форум вели арки пропилеев, облицованные проконнесским мрамором и украшенные статуями; форум был окружен портиком. В его центре в 328 г. была поставлена триумфальная порфировая колонна Константина высотой 37 м. В позднейшие времена она неоднократно страдала от землетрясений и пожаров и уже в визант. эпоху была укреплена железными обручами, что позволило колонне сохраниться до наших дней. На ее вершине находилась бронзовая золоченая статуя императора в облике Гелиоса, державшего в руке статуэтку Тюхе, богини-покровительницы любого античного города. По сведениям Иоанна Малалы, статуя Гелиоса была привезена в К. из Илиона (древней Трои) и переоформлена как изображение императора. Хронист Феофан Исповедник считал, что колонна отмечала то место, где Константин отдал приказ строить новый город (Theoph. Chron. P. 307). У подножия колонны был сооружен алтарь имп. культа. Рядом, согласно замыслу, должно было находиться помещение для перевезенного из Рима палладия, а также реликвий, среди которых были части Животворящего Древа Креста Господня, топор Ноя, посох, к-рым Моисей извел воду из скалы, 12 корзин с 5 хлебами и мощи некоторых мучеников (Zosim. Hist. II 30; Ioan. Malal. Chron. P. 320; Georg. Mon. Chron. P. 500; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 18; Müller-Wiener. 1977. S. 255-257; Иванов. 2011. С. 254-261). Согласно Филосторгию, на форуме у алтаря рядом с колонной Константина в определенные дни проводился особый ритуал культа императора, провозглашенного после смерти божественным (Philost. Hist. eccl. III 17; Dagron. 1974. P. 36; Крутхаймер. 2000. С. 66-67).

К западу от форума Константина и тетрапилона Меса раздваивалась. Ее сев. рукав шел по гребню возвышенности вдоль Золотого Рога к северо-зап. Адрианопольским воротам. Юж. рукав Месы от форума Быка поворачивал на юго-запад, шел по возвышенности вдоль берега Мраморного м. (Пропонтиды) и завершался Золотыми воротами. Вдоль Месы в IV - 1-й пол. V в. сложилось еще неск. крупных площадей-форумов. Уже при Константине были начаты работы по оформлению пл. Филадельфион (Θιλαδέλφιον), к-рой отмечалось место раздвоения Месы. Здесь установили 14-метровую колонну с золоченым крестом (Patria CP. 1901. Vol. 1. P. 56, 66-67; Vol. 2. P. 177-178). Ее украшением служили скульптуры 2 пар рим. воинов, известные как «Тетрархи» и ныне помещенные на фасаде собора св. Марка в Венеции (Müller-Wiener. 1977. S. 267; Иванов. 2011. С. 270-271).

Вероятно, уже при Константине был спланирован форум Быка, в центре к-рого была установлена статуя быка (Forum Bovis; Βοὸς ἀγορά; находился в совр. р-не Аксарай). Форум и его район разрушены пожаром в 562 г. и с тех пор, видимо, утратили значительную часть архитектурного величия (Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 566). Согласно позднейшим преданиям (скорее всего недостоверным), во время языческой реакции при имп. Юлиане (361-363) форум служил местом казней христиан (Patria CP. 1901. Vol. 2. P. 180). Известно, что форум использовался как место казней в VIII-IX вв. (SynCP. P. 152-153, 829; Müller-Wiener. 1977. S. 253-254).

Одним из важных монументов, основанных Константином, был также Капитолий, вероятно находившийся на месте военного лагеря Константина 324 г. (Janin. 1964. P. 171-172). Он представлял собой прямоугольную в плане постройку с золоченым декором, перекрытую бронзовой золоченой черепицей. В стенах находились экседры, в к-рых располагались лавки.

Т. о., по справедливым оценкам совр. исследователей, план К. включал все основные признаки классического рим. города: архитектурно выделенные главные улицы и площади, комплексы общественных зданий, продуманно расположенные вокруг них. Наиболее существенным отличием облика К. от классических традиций рим. градостроительства с первых лет стало присутствие христианских храмов в центре города. Базилики Св. Софии и Св. Ирины заняли очень важное место в градостроительной концепции Константина, рядом с пл. Августеон. В IV в. абсолютное большинство христианских храмов в Римской империи возводилось все еще на местах собраний раннехристианских общин или на могилах мучеников, на окраине городов или за их пределами. Подобно К., городские центры на основе христианских храмов формировались только в Иерусалиме (храм Гроба Господня) и, вероятно, в Антиохии (Золотой октагон). Евсевий заявлял, что Константин изгнал из К. всякое упоминание о языческих обычаях и обрядах (Euseb. Vita Const. III 48-49). Тем самым историк подчеркивал, но, очевидно, сильно преувеличивал христианский характер города в первые десятилетия его развития. Христианская культура К. в первые столетия была еще не вполне ортодоксальной, отражала некое промежуточное состояние общества и гос-ва, представляла собой сложный, неустойчивый и не до конца объясненный совр. исследователями симбиоз христ. и языческих элементов. В посвящениях храмов Божественным Миру (Св. Ирина) и Премудрости (Св. София), в культе Гелиоса присутствовали явные гностические и позднеязыческие черты. Ритуалы городского и имп. культа у колонны Константина и на ипподроме проводились по крайней мере до сер. VI в. Связи офиц. образа Константина и культа Гелиоса неоднократно подчеркивались в панегириках и в иконографии как при жизни основателя К., так и позднее в течение долгого времени (Краутхаймер. 2000. С. 66-73). По смерти Константина в 337 г. была выпущена памятная монета с изображением вознесения императора на небо на колеснице, подобно Гелиосу или Геркулесу. Храмы Гелиоса, Артемиды и Афродиты на акрополе Византия, основанные (или перестроенные) Септимием Севером, были закрыты лишь ок. 391 г. имп. Феодосием I (Ioan. Malal. Chron. P. 345-346), хотя христ. традиция позднее приписывала их уничтожение уже Константину (Ibid. P. 324). Тем не менее позднее эти связи городской культуры с неправосл. символами и традициями постепенно потеряли смысл для византийцев. Византийские писатели средневековья уже плохо разбирались в такого рода явлениях, и иногда, если языческие черты были слишком очевидными, они вызывали у византийцев возмущение и воспринимались как клевета. Так, свт. Фотий (2-я пол. IX в.) отказывался верить в достоверность сообщения Филосторгия (рубеж IV и V вв.) о ритуале у колонны Константина.

С началом эпохи Великого переселения народов в Европе К. оказался под угрозой нападений варваров. Уже в авг. 378 г., после разгрома рим. армии и гибели имп. Валента при Адрианополе, победители-готы подходили почти вплотную к укреплениям К. Город был вынужден спешно вооружаться и в течение неск. месяцев оборонять стены, частично при помощи отряда арабов-федератов царицы Мавии (Socr. Schol. Hist. eccl. V 1; Sozom. Hist. eccl. VII 1). В нач. 80-х гг. IV в. ряд успешных кампаний имп. Феодосия I на Балканах привел к замирению с готами. В империи кон. IV - нач. VI в. постепенно сложился симбиоз рим. и гот. знати, при к-ром представители германских знатных фамилий были допущены к военной службе и карьере, составили необходимую часть свиты и вошли в число родственников императоров. В К. с 80-х гг. IV в. сложился гот. квартал, в к-ром находились их частные дома, предприятия и храмы. Несмотря на то что подавляющее большинство готов были арианами, правительство вынужденно мирилось с их присутствием в столице даже после провозглашения никейского православия офиц. вероисповеданием империи на Соборах 381-383 гг. Присутствие готов в рим. элите не гарантировало постоянных мирных взаимоотношений между латино-греч. большинством общества и воинственными германцами. Теми или иными способами, в т. ч. с помощью восстаний и военного давления на империю, готы стремились расширять свои права и положение, добиваться власти, почестей, контроля над различными городами, провинциями и даже над правительством. Наиболее опасная ситуация для К. и всей Вост. Римской империи в отношениях с готами сложилась в 400 г., когда против имп. Аркадия поднял мятеж магистр Гайна, полководец готского происхождения (Eunap. Fragm. hist. 75-82; Philost. Hist. eccl. XI 8; Socr. Schol. Hist. eccl. VI 6; Sozom. Hist. eccl. VIII 4; Theodoret. Hist. eccl. V 32-33; Marcell. Comit. Chron. 399-400; Theoph. Chron. P. 76). Гайна поддержал восстание Трибигильда, командующего неск. гот. соединениями во Фригии, и с объединенными силами готов подошел к стенам Халкидона. Имп. Аркадий первоначально был вынужден уступить давлению варваров, и часть сил готов по договору была введена в К., заняла гот. квартал и начала грабежи торговых лавок и пристаней в городе. Фактически готы прямо угрожали захватить К. и поставить имп. Аркадия под свой контроль либо вообще свергнуть его. Гайна с др. частью войск переправился на европ. берег и занял Евдом. Однако городские стены К. оставались под прочной охраной гарнизона, и отряды готов в К. и за его пределами оказались разделены. Воспользовавшись этим, имп. Аркадий, поддержанный архиеп. свт. Иоанном Златоустом, разорвал соглашения с Гайной, объявил его врагом гос-ва и приказал уничтожить гот. силы внутри города. Произошла резня, в которой было убито неск. тысяч готов, их городская церковь сожжена. Гайна тем самым лишился лучшей части дружин и был вынужден бежать от К. во Фракию, где вскоре был убит.

Стена Феодосия. Рисунок

Победа над Гайной временно ослабила давление готов на империю, но присутствие их сохранялось. Продолжающаяся миграция все новых народов в Европу угрожала положению К. Смертельная угроза нависла над городом в 447 г., когда к городским стенам подошла армия гуннов во главе с Аттилой. Ядром обороны К. стала дружина Зинона, набранная из малоазийского племени исавров, и после нескольких недель боев византийцам удалось договориться о мире, откупившись от варваров (Marcell. Comit. Chron. 447; Evagr. Schol. Hist. eccl. I 17; Chron. Pasch. P. 587; Theoph. Chron. P. 102-103). На Балканах, в т. ч. поблизости от К., до нач. VI в. сохранялись значительные анклавы заселенных готами территорий, к-рые либо легально пользовались автономией, либо вообще с трудом поддавались контролю гос. администрации. В V - нач. VI в. в К. продолжала действовать гот. община (по-прежнему в большинстве арианская), пользовавшаяся влиянием в армии и при дворе. В значительной мере с положением готов были вынуждены считаться имп. Маркиан (450-457), Лев I (457-474), Зинон (474-491) и Анастасий I (491-518). Попытки правительства избавиться от влияния готов неоднократно приводили к мятежам, боевым действиям на улицах К. и у его стен. В 469 г. против готов-ариан выступили монахи мон-ря Акимитов, возбудившие толпу и требовавшие удаления еретиков из К. Имп. Лев сумел успокоить народ, пообещав, что сын наиболее влиятельного гот. военачальника Аспара вскоре примет православие. В 471 г. по тайному приказу имп. Льва во дворце К. были убиты могущественный гот-магистр Аспар и его сыновья Патрикий и Ардабурий. Убийства вызвали восстание готов в городе во главе с Острисом. Их вооруженные отряды пытались штурмовать дворец, но были отбиты исаврийской гвардией Зинона и Василиска; покинув К., они начали партизанскую войну на Балканах. В 70-80-х гг. V в. на Балканах постоянно присутствовали неск. армий готов, не подчинявшихся имперскому правительству и неоднократно угрожавших К. В 479 г. один из родственников имп. Зинона, Маркиан, поднял мятеж в К., вскоре подавленный, но сопровождавшийся 2-дневными уличными боями. Почти одновременно гот. группировка Теодориха, сына Триария, осаждала К. и вынудила имп. Зинона откупиться от них и заключить мир. Но уже в 480 г. у Длинной стены К. появилась другая группа Теодориха, сына Валамира, и горожанам вновь пришлось отстаивать К. (Malch. Hist. byzant. Fr. 18-19, 21; Theod. Lect. Eccl. hist. I 37). Готская угроза вновь была неск. ослаблена, после того как к сер. 80-х гг. V в. Теодорих Великий (сын Валамира), будучи союзником империи, объединил под своей властью большую часть соплеменников на Балканах, а в 488 г. увел их главные силы на завоевание Италии.

С кон. IV в. постоянная угроза нападений варваров делала важнейшим вопросом развития К. совершенствование его оборонительных укреплений. Одновременно, поскольку продолжался быстрый рост населения города, было необходимо расширение его территории. Т. о. крупнейшим событием в истории К. в V в. стало строительство новой сухопутной зап. стены, к-рая получила название по имени правившего в то время имп. Феодосия II. Строительство стены было начато ок. 413 г., при префекте К. Анфимии, частично с использованием ранее существовавших здесь местных укреплений (CTh. XV 1. 151; Socr. Schol. Hist. eccl. VII 1). К 422 г. башни и стены уже были готовы для использования их гарнизоном, т. е. работы в значительной мере были завершены (CTh. VII 8. 13). Стена располагалась в 1,5 км к западу от старой стены Константина, пересекала сухопутное пространство от сев. берега Мраморного м. до предместья Влахерны на юж. берегу Золотого Рога, имела общую протяженность 5,7 км (после строительства стены вокруг Влахерн в VII в.- 6,7 км). Оборонительный пояс, частично сохранившийся до наст. времени, состоял из 2 линий стен (Müller-Wiener. 1977. S. 286-295). Передовая стена (ἔξω τεῖχος) имела высоту 8 м и была укреплена стрельницами той же высоты. Позади нее на расстоянии 10-15 м находилась главная стена (ἔσω τεῖχος, μέγα τεῖχος) высотой 11 м и толщиной 4,8 м, укрепленная 96 башнями квадратной и многогранной формы на расстоянии 70-75 м друг от друга. В 15 м перед стенами также располагался укрепленный каменной кладкой ров (περίβολος) шириной в 18 и глубиной до 7 м. Укрепления, сложенные из каменных блоков и рядов кирпича в римской технике opus mixtum, отличаются высоким качеством постройки. В стенах предусматривались гражданские ворота для повседневного использования, а также специальные военные калитки и двери для вылазок гарнизона во время осады или для переброски отрядов между стенами и по разным их участкам. Было построено 9 главных ворот с севера на юг: Харисийские, Адрианопольские, или Полиандрия (Χαρσία πύλη, θύρα τῆς Αδρανουπόλεως, Πολυανδρίου; ныне Эдирнекапы), Пятые военные (πύλη τοῦ πέμπτου; Орюлюкапы), Романовы (πύλη τοῦ ἁγίου ῾Ρωμάνου, близ церкви св. Романа; ныне Топкапы), Четвертые военные (πύλη τοῦ τετάρτου), Рисиевы (πόρτα τοῦ ῾Ρησίου; ныне Ени-Мевлевиханекапы), Третьи военные (πύλη τοῦ τρίτου), Пиги (Живоносного Источника; πύλη τῆς ζωοδόχου πηγῆς; ныне Силиврикапы), Вторые военные, или Ксилокерка (πύλη τοῦ δευτέρου, Ξυλοκέρκου; ныне Белградкапы), Золотые.

Ворота Пиги

Золотые ворота (Porta Aurea; Χρυσῆ πύλη; ныне Алтынкапы, или Ялдызлыкапы) в юго-зап. углу К., в основном сохранившиеся до наст. времени, были выстроены к 425 г. и впоследствии считались главными воротами города и неизменно использовались для церемониальных целей. Они были поставлены на въезде в К. с Эгнатиевой дороги (Via Egnatia), важнейшей рим. дороги, по кратчайшему направлению соединявшей К. с Римом. Она пересекала Балканский п-ов с востока на запад из К. через Фессалонику в Диррахий (ныне Дуррес, Албания), откуда через пролив Адриатического м. можно было достичь Юж. Италии. Ворота представляли собой 3-пролетную арку, были укреплены по бокам 2 башнями, облицованными мраморными блоками. Для торжественных имп. въездов в К. использовалась центральная арка, к-рая обычно была заперта. Сверху арку ворот украшали статуи, в т. ч. имп. Феодосия II, Ники и упряжки слонов. На воротах были укреплены металлические мемориальные таблички с надписями: на внешней стороне: Aurea saecla gerit qui potram construit auro («К золотым временам ведет тот, кто врата возводит в золоте»), на внутренней стороне: Haec loca Theodosius decorat post fata tyranni («Это место украшает Феодосий после гибели тирана», имелся в виду скорее всего узурпатор Иоанн, правивший в Равенне и разгромленный визант. экспедицией в 425) (Müller-Wiener. 1977. S. 297-300; Иванов. 2011. С. 520-531).

С 439 г., после захвата Карфагена вандалами и возникновения угрозы их нападения на К. с моря, под рук. префекта Кира из Панополя было начато строительство стен вдоль берегов Пропонтиды, Боспора и Золотого Рога, соединенных с сухопутной стеной на юге и опоясывавших К. со всех сторон. Основой этих береговых стен также стали укрепления эпохи Константина, но существенно перестроенные. Береговые стены были неск. менее мощными, строились в одну линию; их большая часть ныне разобрана, но общий облик хорошо реконструируется (Ioan. Malal. Chron. 361-362; Chron. Pasch. P. 583; Theoph. Chron. P. 96; Müller-Wiener. 1977. S. 308-319). Вдоль береговых стен сложился ряд градостроительных комплексов ворот и примыкавших к ним портов, где оборонительные сооружения тесно переплетались с пристанями, молами, доками и торговыми постройками. Известно большое число топонимов, связанных с этими городскими районами, где, как правило, шла очень активная торгово-экономическая жизнь. По берегу Золотого Рога известно 14 ворот, хотя часть из них определяются и локализуются лишь гипотетически: Охотничьи (πύλη τοῦ Κυνηγοῦ; не локализованы), св. Иоанна Предтечи (πόρτα τοῦ ἁγίου Προδρόμου; не локализованы); Царские (βασιλικὴ πύλη; ныне Балаткапы), Фанара (πύλη τοῦ Θαναρίου; ныне Фенеркапы), Железные, или Петриевы (σιδηρᾶ πύλη, τοῦ Πετρίου; ныне Петрикапы), св. Феодосии, или Дексиократа (πύλη τῆς ἁγίας Θεοδοσίας, Δεξιοκράτους; ныне Аякапы), Ис-Пигас (πόρτα εἰς Πηγάς; ныне Джибаликапы), Средние, или Платейские (Porta Messa, πόρτα Πλατεία; ныне Ункапаныкапы), Друнгариев Виглы (Δρουγγαρίων Βίγλας, в честь командующих визант. флотом; ныне Одункапы), св. Иоанна (ныне Зинданкапы), Перама (Πέραμα; рядом с одноименной гаванью; ныне Балык-пазаркапы), Неорион (πόρτα τοῦ Νεωρίου; вели в гавань Неорион, т. е. к корабельной верфи; ныне Бахчекапы), св. Евгения (πύλαι ἁγίου Εὐγενίου), св. Варвары (ныне Топкапы). Ворота св. Евгения связывали город с его древнейшей гаванью Боспорион (Βοσπόριον; известна также как Θωσφόριον и Προσφόριον), к-рая использовалась еще в античности и продолжала играть важную роль на протяжении всей визант. эпохи. Рядом с воротами св. Евгения находилась также башня Кентинарий (Κεντηνάριος), к-рая служила опорой для железной цепи, во время осад перекрывавшей вход в Золотой Рог. На вост. и юж. берегах К. торговая и траспортная активность, как правило, была меньшей; берег Боспора для пристаней вообще почти не использовался. Вдоль Пропонтиды известны ворота: Железные (σιδηρᾶ πόρτα; вероятно, дворцовая пристань; ныне Ахыркапы), Львиные (рядом с дворцом Вуколеон; также использовались в основном для одноименной дворцовой пристани; ныне Чатладыкапы), Контоскалийские (πόρτα Κοντοσκάλι, по названию прилегающего квартала; ныне Кумкапы; рядом находилась крупная гавань имп. Юлиана, известная также под названиями Гормизда и София), Еврейские (πόρτα ῾Εβραϊκή; ныне Еникапы), св. Емилиана (по близлежащей церкви; ныне Давутпашакапы), Псамафийские (πύλη Ψαμαθέα; по близлежащему району; ныне Саматьякапы), а также ворота Нарлыкапы (греч. название неизвестно). Между воротами Еврейскими и св. Емилиана в устье р. Лик находился крупнейший порт, известный под именами его строителей имп. Феодосия II и патрикия Элевтерия, к-рый часто использовался для военных эскадр.

Вид на Золотые ворота с юга. Фотография. 2010 г.

Сложная система и высокое качество укреплений, сочетание сухопутных и морских приемов обороны сделали К. одной из наиболее неприступных крепостей мира в средневековье. Стены неоднократно перестраивались и ремонтировались после землетрясений и по мере их ветшания. Наиболее значительные работы проводились в правление имп. Тиверия (698-705), Анастасия II ок. 714 г., Льва III ок. 740 г., Никифора I в 803 г., Феофила в 833 г., Михаила VIII в 1262 г., Андроника II ок. 1316 г., Иоанна VIII в 1431-1444 гг. Неоднократные попытки противников Византии овладеть К., атаки на укрепления с разных сторон, с суши и моря, длительные осады заканчивались безуспешно. В большинстве случаев вражеские армии и дружины, оказавшись перед стенами К., даже не пытались его штурмовать или вести регулярную осаду, но лишь торговались с визант. правительством об условиях мирного договора. Захваты К. крестоносцами в 1204 г. и турками-османами в 1453 г. были обусловлены в основном внутренним упадком Византии. При этом даже в сер. XV в. взятие укреплений К., возведенных 1000 лет назад, для оснащенной артиллерией тур. армии представляло очень сложную задачу.

26 янв. 447 г. К. поразило сильнейшее землетрясение, причем на побережье Пропонтиды обрушилось цунами, а затем город перенес эпидемию (очевидно, из-за большого числа мертвых тел). Недавно возведенная стена К. сильно пострадала, что могло сделать город беззащитным перед нашествием гуннов Аттилы, которое именно в это время начиналось на дунайской границе. Но, как уверяют визант. хронисты, стена К. под рук. префекта претория Константина была восстановлена в кратчайшие сроки. Авторы указывают на время работ от 3 месяцев до 40 дней (Marcell. Comit. Chron. 447 // PL. 51. Col. 927; Evagr. Schol. Hist. eccl. I 17; Chron. Pasch. P. 586, 589; Ioan. Malal. Chron. P. 359, 363-364; Theoph. Chron. P. 93, 96-97; Georg. Mon. Chron. P. 604-605). Состояние источников не позволяет оценить достоверность этих сведений и подробности строительства, однако сами византийцы это возрождение укреплений К. воспринимали практически как чудо. Позднейшие поколения жителей К. вообще считали, что вся стена была построена за 40-60 дней, и при этом уже плохо помнили о десятилетиях строительных работ в V в. (Zonara. Chron. Vol. 4. P. 106).

Во 2-й пол. V - нач. VI в. сухопутные подступы к К. были усилены еще одним поясом укреплений, известных как Анастасиева, Длинная, или Большая, стена (Μακρὸν τεῖχος). Она находилась на расстоянии ок. 65 км западнее К., пересекала с севера на юг весь Фракийский п-ов между Чёрным и Мраморным морями, имела в длину ок. 45 км (сохр. участки в сев. части п-ова). Стена имела высоту до 5 м, толщину 3,5 м и была укреплена 450 башнями. Большинство источников приписывают строительство стены имп. Анастасию I (491-518). Однако эта стена (или, возможно, земляное укрепление, предшествовавшее ей) была упомянута историком Малхом в описании событий 480 г. (Malch. Hist. Fr. 18). Строительство этого гигантского сооружения с военной т. зр. было едва ли оправданно, т. к. столь протяженное укрепление было крайне трудно оборонять. Нет свидетельств того, что византийцы когда-либо упорно защищали Длинную стену. В основном она могла служить защитой лишь от случайных набегов ограниченных сил, но все большие вражеские армии пересекали стену легко, подходя к основным укреплениям К. (ODB. Vol. 2. P. 1250).

Крепостная стена. Фотография. 2010 г.

В центральных районах К. в кон. IV - сер. VI в. власти занимались достройкой и совершенствованием первоначально запланированных объектов и кварталов города. 20-21 июня 404 г. в ходе беспорядков, вызванных низложением архиеп. Иоанна Златоуста, пожар в центре города уничтожил 1-ю базилику Св. Софии, здание сената и несколько др. важных городских комплексов. Восстановление центра К. продолжалось до 415 г.

В кон. IV-V в. продолжалось активное развитие городских площадей. Ок. 459 г. при префекте Феодосии предпринимались перестройки пл. Августеон (Chron. Pasch. P. 593). В сер. V в., вероятно, возник некий форум Маркиана (450-457) в зап. части К., однако о нем почти нет сведений. Сохранилась колонна Маркиана, на к-рой была надпись в честь открытия форума этого императора, к-рый был построен при префекте К. Татиане (Müller-Wiener. 1977. S. 54-55; Иванов. 2011. С. 322-324).

Форум Феодосия (Тавра; Θόρος Θεοδοσίου ὁ καλούμενος Ταῦρος; Forum Theodosii, forum Tauri; в районе совр. мечети Баязида) планировался уже имп. Константином, к-рый приказал строить в этом районе богатые дома. Проект площади был реализован при имп. Феодосии I; форум открыт в 393 г. (Chron. Pasch. P. 565; Müller-Wiener. 1977. S. 258-265; Иванов. 2011. С. 265-268). Основу его архитектурного ансамбля составила 3-нефная базилика Феодосия (ок. 28×80 м, не локализована; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 610). Въезд на площадь по Месе с запада оформлялся 3-пролетной триумфальной аркой. Вероятно, в окт. 386 г., во время триумфа имп. Феодосия, в К. на форуме была открыта его колонна высотой 40 м, украшенная его серебряной статуей и рельефной лентой с изображениями побед над готами, подобно колонне имп. Траяна в Риме. На форуме находились также конная статуя имп. Феодосия, статуи его сыновей Аркадия и Гонория, а также рим. имп. Адриана (Anthol. Palat. XVI 65; Patria CP. 1901. Vol. 2. P. 170, 175-176). В 506 г. Анастасий приказал установить на форуме Феодосия вместо прежней статуи свою собственную. Вероятно, статуя Анастасия была сброшена уже во время восстания в 512 г. (Marcell. Comit. Chron. P. 98; Ioan. Malal. Chron. P. 400-401; Theoph. Chron. P. 149). В 569/70 г. термы Тавра на форуме Феодосия перестроены по заказу имп. Юстина II, переименованы в Софианы в честь жены Юстина августы Софии (Theoph. Chron. P. 243).

Колонна Маркиана. Гравюра из кн.: Picturesque Europe. L., 1874. Vol. 1

В нач. V в., вероятно, после разгрома мятежа Гайны в 400 г., в р-не Ксиролоф был основан форум Аркадия. В 421 г. в его центре была установлена мраморная колонна высотой ок. 35 м, также украшенная лентой рельефов, со статуей имп. Аркадия на вершине. В общественных зданиях форума было установлено много статуй, в т. ч. Артемиды, имп. Феодосия II, Валентиниана III, Маркиана и др. (Marcell. Comit. Chron. 75; Chron. Pasch. P. 579; Theoph. Chron. P. 77; Cedrenus G. Chron. Vol. 1. P. 567; Patria CP. 1901. Vol. 2. P. 180, 207). В 550 г. колонна Аркадия дала трещины в результате удара молнии (Theoph. Chron. P. 222, 226), но тем не менее сохранилась почти целиком до нач. XVIII в. (ныне сохр. ее постамент; Müller-Wiener. 1977. S. 250-253).

Показателем расцвета города в V-VI вв. было строительство большого числа частных городских дворцов и резиденций, принадлежавших в основном крупным гос. чиновникам, родственникам императоров. В это время продолжала реализовываться широкая программа строительства имп. Большого дворца. Его территория в V-VI вв. увеличилась в неск. раз. Был возведен дворцовый комплекс Дафна к юго-востоку от ипподрома, тронный зал Хрисотриклин (известен с 574), дворец Вуколеон у юго-вост. берега К., неск. дворцовых храмов в т. ч. ц. св. архидиак. Стефана (с 429).

Видимо, одним из старейших подобных комплексов был дворец Гормизда в юж. части К. По преданию, он был построен для персид. царевича, бежавшего от междоусобицы ко двору имп. Константина в 324 г. (Zosim. Hist. II 27). В период правления имп. Юстина I (518-527) дворец был постоянной резиденцией его племянника и преемника Юстиниана. При дворце были построены церкви св. апостолов Петра и Павла (518/19) и святых Сергия и Вакха (30-е гг. VI в.). В сер. V в. на сев. окраине К. возник Влахернский дворец, к-рый c этого времени использовался императорами для паломничеств в храм Богородицы во Влахернах (Müller-Wiener. 1977. S. 223-224). Ок. 416-418 гг. западнее ипподрома был возведен дворец Антиоха, препозита священной императорской опочивальни. Главный фасад комплекса, обращенный на юго-запад, был оформлен в виде широкого полукруглого портика с колоннадой, из к-рого порталы вели в парадные и приватные помещения. Ок. 438 г., после опалы Антиоха, дворец перешел во владение казны. В нач. VI в. один из залов дворца был перестроен в ц. св. Евфимии. Остатки дворца были раскрыты археологами в 30-50-х гг. XX в. (Müller-Wiener. 1977. S. 122-125). Севернее дворца Антиоха, на участке, примыкавшем к Месе, находился дворец препозита Лавса, к-рый славился интересом к культуре и искусству и собрал во дворце коллекцию древних шедевров, в числе которых были оригиналы скульптур - Афина Линдская, Афродита Книдская Праксителя, Гера Самосская Лисиппа, Зевс Фидия и др. Ему же был посвящен аскетический сборник еп. Палладия Еленопольского «Лавсаик». Дворец и коллекция, вероятно, полностью погибли в пожаре 476 г. (Müller-Wiener. 1977. S. 238-239; Иванов. С. 252-253). Известно также неск. менее выдающихся комплексов, в т. ч. дворец Мирелейон, владельцы к-рого в ранневизант. время не известны (Müller-Wiener. 1977. S. 240).

Колонны форума Феодосия

Важнейшим событием в становлении городской жизни и укреплении столичного статуса К. в V в. стало открытие имп. высшей школы - Auditorium specialiter nostrum, к-рая была образована указом имп. Феодосия II в 425 г. (CTh. XIV 9. 3; CJC. XI 19. 1). Аудиториум был размещен в зданиях Капитолия на территории старого Византия. Он состоял из кафедр греч. и лат. грамматики (по 10 преподавателей на каждом языке), греч. и лат. риторики (по 3 преподавателя), права (2 преподавателя) и философии (1). Обучение велось на греч. и лат. языках. Одновременно в К. развивалось большое число частных и общественных школ, статус к-рых был подтвержден указом имп. Феодосия также в 425 г. Крупнейшим ученым К. и фактическим основателем местной риторической школы еще во 2-й пол. IV в. был Фемистий, к-рый прожил в К. неск. десятилетий, занимался преподаванием, был близок к имп. двору, а в 358 г. занимал пост проконсула К.

Перенаселенный и экономически активный К. неоднократно страдал от стихийных бедствий. Наиболее опасными были пожары и землетрясения. Впервые после начала строительства город был поражен землетрясением 24 авг. 358 г. и пострадал, видимо, незначительно, в то время как Никомидия была сильно разрушена. В ранневизант. период землетрясения в К. фиксируются в источниках почти каждое десятилетие и иногда чаще; неоднократно подземные толчки сопровождались цунами на Пропонтиде. В июне 402 или 403 г. свидетелем одного из них был свт. Иоанн Златоуст (Ioan. Chrysost. Hom. post terrae motum // PG. 50. Col. 713-716). Землетрясение 25 сент. 437 г. поминалось в К-польском синаксаре как великое (Theoph. Chron. P. 96; SynCP. Col. 79-80; Niceph. Callist. Hist. eccl. XIV 4. 5). По сообщению Феофана, оно продолжалось 4 месяца и люди бежали из города. Во время общественного моления в военном лагере в Евдоме, за пределами К., некий отрок был чудесным образом восхищен на небо и, вернувшись, сообщил свт. Проклу К-польскому текст «Трисвятого». Бедствие прекратилось сразу после того, как свт. Прокл произнес эту молитву. С этого времени молитвы за пределами города вошли в традицию К. и проводились всякий раз, когда городу угрожали землетрясения или др. стихийные бедствия. Сильнейшим землетрясением 26 янв. 447 г. были частично разрушены городские стены, но вскоре успешно восстановлены. Землетрясение продолжалось 40 дней с 26 сент. по окт. 477 г.; были разрушены К. и большинство других городов на берегах Пропонтиды и Геллеспонта. В нояб. 533 г. при землетрясении город собрался на форуме Константина и пел «Трисвятое» в монофизитской версии; разрушений почти не было, лишь упала статуя имп. Юлиана Отступника рядом с построенным им портом (Ioan. Malal. Chron. P. 478; Chron. Pasch. P. 341). В авг.-сент. 554 г. землетрясение длилось ок. 40 дней. В 557 г. бедствие обрушивалось на город трижды. 16 апр. был легкий толчок, жертв и повреждений не было; 19 окт. было уже более сильное сотрясение и большое число погибших; наконец, с 14 по 23 дек. последовал сильнейший удар стихии, к-рый разрушил половину сухопутной стены К., множество др. построек, а также повредил Никею и Никомидию. После землетрясения был объявлен 40-дневный траур по погибшим. Вероятно, в это же время пострадал 1-й купол Юстиниановой Св. Софии, который окончательно обрушился в 559 г., когда уже был начат его ремонт (Theoph. Chron. P. 232-233).

Колонна Аркадия. Рисунок. 1574 г. Неизв. художник (Cantabr. S. Trin. Freshfield Album)

Разрушительные пожары в К. были часто связаны с обострениями социально-политической борьбы (Schneider. Brände. 1941). Любые восстания и беспорядки в городе неизбежно сопровождались погромами богатых домов, дворцов и адм. зданий, а также поджогами. Подобные события произошли в 404 г., во время низложения свт. Иоанна Златоуста. Крупнейший пожар в V в., возникший по неизвестной причине, продолжался 5 дней - 2-6 сент. 465 г. и уничтожил ок. трети города (Theod. Lect. Hist. eccl. I 23; Zach. Rhet. Hist. eccl. III 12; Evagr. Schol. Hist. eccl. II 13; Chron. Pasch. P. 595; Theoph. Chron. P. 112; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 609-611; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 124-125). Столкновения на религ. почве были нередки, и они также, как правило, наносили ущерб городу. Так, беспорядки и пожар случились 14 апр. 428 г., когда недавно возведенный на архиепископский престол Несторий добился имп. запрета для ариан проживать в городе и иметь свой храм. Сопротивление ариан, хотя и тщетное, стало причиной крупного пожара и гибели большого числа жителей (Socr. Schol. Hist. eccl. VII 29). Еще один пожар случился в авг. 476 г., во время восстания правосл. партии К. против имп. Василиска, поддержавшего монофизитов. В ходе столкновений, завершившихся вскоре отречением Василиска и победой имп. Зинона, в центре К. сгорели публичная б-ка при Большой базилике и неск. богатых владений, в т. ч. дворец Лавса, в к-ром, вероятно, в это время погибла крупнейшая коллекция произведений античного искусства (Malch. Hist. Fr. 26; Theod. Lect. Hist. eccl. I 32-33; Evagr. Schol. Hist. eccl. III 7; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 616).

Интерьер ц. святых Сергия и Вакха. Ок. 527 г.

Крупное восстание, причиной которого был конфликт монофизитов и православных (халкидонитов), произошло в К. в 512 г. (Zach. Rhet. Hist. eccl. VII 9; Ioan. Malal. Chron. P. 406-408; Evagr. Schol. Hist. eccl. III. 44; Theoph. Chron. P. 159; Georg. Mon. Chron. P. 620-621). 4 нояб. с согласия имп. Анастасия в базилике Св. Софии префект К. Платон и комит царских щедрот Марин объявили, что отныне на литургии «Трисвятое» следует петь с монофизитским дополнением «Распятый за нас». Собравшиеся в храме были возмущены, и здесь же между сторонниками и противниками нововведения произошла драка. 5 нояб. столкновения продолжились у городской ц. св. Феодора. Наконец, 6 нояб., во время общественной литии на форуме Константина, вероятно вновь услышав монофизитское «Трисвятое», собравшаяся огромная толпа взбунтовалась. 6-8 нояб. почти весь К. находился во власти восставших православных; были разгромлены дом Марина и неск. др. особняков; чиновники бежали, имп. Анастасий некоторое время скрывался в пригородном Влахернском дворце. Однако вскоре император, без диадемы и пурпурных одежд, предстал перед восставшими на ипподроме и, произнеся краткую речь, сумел овладеть толпой. Город успокоился, а мн. зачинщики и участники восстания были осуждены, причем Анастасий так и не пообещал отменить монофизитские нововведения либо как-то иначе изменить свою религиозную политику. Т. о., скорее всего вопрос о «Трисвятом» мог послужить лишь поводом для возмущения, в котором далее основную роль сыграли социальные факторы недовольства многочисленного бедного населения К.

Собор Св. Софии. 532–537 гг.

С V в. на городскую жизнь влияли т. н. цирковые партии, или димы (δῆμοι), - группировки болельщиков, поддерживавших свои команды в конных состязаниях на ипподроме. В К. известно о существовании 2 таких крупнейших группировок - это венеты (голубые) и прасины (зеленые); вероятно, также были и менее многочисленные левки (белые) и русии (красные). Подобные партии возникли и неск. веков были известны во всех крупных городах Византии. Предполагается, что болельщики и участники команд носили одежду соответствующих цветов и использовали иную символику в своей цветовой гамме. Представители партий вместе с императорами и др. властными персонами неизменно участвовали в церемониях, сопровождавших игры на ипподроме, в городских праздниках. Они произносили славословия в честь императоров, но имели возможность и общаться с элитой гос-ва. Изначально объединявшие лишь любителей зрелищ, цирковые партии постепенно превратились во влиятельные, хотя и слабоорганизованные общественные силы. В их распоряжении оказались и группы вооруженных молодых людей, к-рые в военное время могли служить подкреплением для гарнизона, а обычно терроризировали своих оппонентов и (в особых случаях) тех или иных политиков, по к.-л. причине неугодных димотам. Партии не были напрямую связаны с к.-л. проч. социальными структурами и сословиями населения К. В одну и ту же партию могли входить и простые горожане, поденные рабочие, и аристократы. Даже сами императоры в V-VI вв. неоднократно декларировали свою принадлежность к той или иной партии. Так, известно, что уже имп. Феодосий II поддерживал прасинов, так же как Зинон и Анастасий I. После прихода к власти имп. Юстина в 518 г. офиц. поддержка перешла к партии венетов, а прасины должны были играть некую роль оппозиции. При этом у партий не было объединяющих органов управления и они не выдвигали к.-л. политических и проч. программ. Несмотря на то что фаворитами императора была одна из партий, гос. аппарат не мог опираться на нее; подбор и карьера чиновников от этого никак не зависели. В VI в. в источниках появились косвенные свидетельства того, что партии могли разделяться в соответствии с религ. взглядами их членов. Т. о., венеты в большей степени были связаны с халкидонским православием, а прасины были сторонниками монофизитства. Тем не менее для однозначной оценки подобного разделения сведений недостаточно; возможно, связь партий с различными религ. общинами была лишь следствием (и далеко не самым важным) перемен в имп. политике. Скорее венеты могли поддерживать православие по причине того, что с 519 г. при имп. Юстине I и его преемниках православие было офиц. вероисповеданием. Прасины в большей степени поддерживали монофизитство лишь потому, что на рубеже V и VI вв. к ним благоволил имп. Анастасий, сторонник политики «Энотикона». Т. е., религ. взгляды димотов были лишь сопутствующим явлением по сравнению с их политическими интересами, или скорее с их соперничеством в борьбе за имп. милости (Manojlović. 1936; Cameron Alan. 1976; Чекалова. 1982, 1997. С. 141-160).

Обелиск Феодосия (Египетская колонна). 390 г.

В VI в. в К. деятельность цирковых партий была напрямую связана с неск. крупными восстаниями. В 493 г. партия прасинов, недовольная засильем исавров в К., подняла бунт на ипподроме. Произошел пожар, были осквернены имп. статуи, и неизвестный бросил камень в имп. Анастасия. Волнения были быстро прекращены (Ioan. Malal. Chron. P. 394-395). Новые столкновения партий спровоцировали переворот 518 г. и приход к власти имп. Юстина, что означало масштабную смену правящей элиты и изменения в религ. политике. В нач. 20-х гг. VI в. кровопролитные стычки между партиями происходили и в К., и в неск. др. крупнейших городах империи. В результате союз с троном утвердила партия венетов, а прасины заняли места оппозиции. В соучастии в погромах в К. обвиняли даже племянника имп. Юстина - Юстиниана, к-рому пришлось провести некоторое время под стражей (Ioan. Malal. Chron. P. 416-417; Theoph. Chron. P. 166, 170).

Имп. Юстиниан I. Монета. Аверс, реверс. VI в.

В 527 г., придя к власти, имп. Юстиниан издал эдикт о запрете противостояния цирковых партий. Эдикт был лишь попыткой укротить ту волну насилия в городе, к-рая неизменно сопровождала стычки партий, но при этом сами партии оставались легальными и вопрос об их запрете не ставился. В янв. 532 г. усилившееся социальное напряжение в визант. обществе, связанное с тяжелой персид. войной, а также с началом реформ Юстиниана, вылилось в крупнейшее восстание в К., известное под названием «Ника» (клич восставших - «Νίκα», «Побеждай») (Lyd. Mag. III 70; Procop. Bella. I 24; De aedif. I 1. 20-21; Zach. Rhet. Hist. eccl. IX 14; Ioan. Malal. Chron. P. 473-477; Evagr. Schol. Hist. eccl. IV 13; Chron. Pasch. P. 620-629; Theoph. Chron. P. 181-186; Georg. Mon. Chron. P. 628). Основной силой восстания стали обе цирковые партии. В нач. янв. 532 г. прасины требовали от имп. Юстиниана прекратить террор против их лидеров, устроенный в К., видимо с негласного разрешения властей. Когда Юстиниан отказался их выслушать, прасины демонстративно покинули ипподром и устроили беспорядки, в к-рых оказались замешаны уже обе партии. Префект К. Евдемон арестовал и приговорил к смертной казни 5 чел. Однако эта попытка подавить волнения не удалась, поскольку во время казни 2 приговоренных (венет и прасин) сорвались с веревок и были спрятаны в храме св. Лаврентия, что еще более возбудило народ. 13 янв. обе партии объединились и потребовали от Юстиниана помиловать спасенных, а в ответ на отказ вновь покинули ипподром и начали погром центра К., захватили резиденцию префекта и выпустили из тюрем всех заключенных. 14 янв. толпа на пл. Августеон требовала на расправу неск. высших имперских чиновников; Юстиниан был вынужден объявить об отставке ряда неугодных восставшим лиц, но затем приказал дворцовой страже во главе с Велисарием разогнать толпу. Солдаты напали на народ с оружием и, перебив много людей, очистили площадь. С этого момента в руках императора оставался лишь дворец и неск. прилегавших кварталов, в то время как весь остальной город оказался в руках восставших. 15 янв., видя неуступчивость Юстиниана, димы радикализировали свои требования и начали искать кандидатов для возведения на имп. престол. Они попытались провозгласить императором Прова, старшего из племянников имп. Анастасия, но тот бежал из К., а его дом разгневанные димоты сожгли. 18 янв. на форуме у подножия колонны Константина толпа провозгласила императором другого племянника Анастасия - Ипатия и в некоем подобии торжественного шествия повела его на ипподром. Юстиниан вышел в императорскую ложу ипподрома с Евангелием в руках, пытаясь завязать переговоры с восставшими, но большинство не захотело его слушать. Тогда, выждав момент наибольшего скопления народа на ипподроме, император приказал дворцовой страже и нескольким другим военным подразделениям под командой Велисария и Мунда напасть на восставших. В относительно закрытом пространстве ипподрома толпе было некуда бежать, а сопротивляться солдатам димоты, вооруженные чем попало, также не могли. Произошло массовое избиение восставших, в котором погибло неск. тысяч человек (источники указывают от 30 до 80 тыс. погибших). Восстание потерпело полное поражение; Юстиниан даже смог вскоре вернуть на свои места большинство чиновников, отставленных им по требованию толпы.

Восстание «Ника» не привело к к.-л. существенным изменениям в укладе городской жизни и управлении К. Цирковые партии продолжали существовать и пытались активно влиять на политическую жизнь до нач. VII в. В источниках сер. VI в. и позднее сообщения о новых беспорядках встречаются неоднократно. В 547 г. в результате стычки на ипподроме произошла давка; в 549 г. громили конюшни венетов. В 556 г. в К. был голод и народ обвинял венетов в том, что они организовали дефицит хлеба; был разгромлен дом префекта К. Музония, видного деятеля венетов. В мае 559 г. битву между партиями на улицах К. не удавалось остановить в течение 3 дней; в 563 г. вновь были стычки после смещения префекта К. Прокопия. В 602 г. прасины поддержали военный переворот имп. Фоки, в то время как венеты до последнего выступали за свергнутого имп. Маврикия. Тем не менее в 609 г. прасины изменили Фоке и были за это лишены прав гражданства в К. (Theoph. Chron. P. 296-297). В 610 г. обе партии с восторгом встретили приход к власти имп. Ираклия.

Обелиск на ипподроме. IV–Х вв., до Х в. (?). Фотография. XIX в.

Поскольку во время восстания «Ника» центр К. выгорел почти полностью, имп. Юстиниан начал масштабную перестройку всех основных общественных зданий и ансамблей площадей города. Наиболее амбициозным был проект нового храма Св. Софии, для реализации к-рого были приглашены архитекторы Анфимий из Тралл и Исидор из Милета. В основу проекта была положена модель храма в виде купольной базилики, к-рая возникла в кон. V в. и уже с 20-х гг. VI в. успешно применялась в К., где в это время на средства знатной дамы Аникии Юлианы был построен крупный храм св. Полиевкта. Собор Св. Софии невиданных ранее масштабов был заложен 23 февр. 532 и освящен 26 дек. 537 г. Как современники строительства, так и византийцы последующих времен воспринимали Св. Софию как чудо. Одновременно с Софией в купольную базилику была перестроена и церковь Св. Ирины (Procop. De aedif. I 2). В 536 г. была также начата перестройка собора святых Апостолов, которая проводилась под особым патронатом имп. Феодоры. Храм приобрел форму крестообразного в плане здания, увенчанного 5 куполами и был вновь освящен 28 июня 550 г. (Procop. De aedif. I 4. 9-24; Ioan. Malal. Chron. P. 484; Evagr. Schol. Hist. eccl. IV 31). По сведениям Прокопия, всего при Юстиниане в К. были возведены или существенно перестроены 33 храма. Среди них большое значение имели храмы святых Петра и Павла и святых Сергия и Вакха у дворца Гормизда, церквей св. Акакия, св. Мокия рядом с цистерной, мц. Феклы у гавани Юлиана (Procop. De aedif. I 3, 4). При этом мн. важнейшие церковные комплексы развивались не внутри стен, а в окрестностях К. Октагональная в плане ц. Иоанна Предтечи была выстроена в Евдоме, на месте военного лагеря, в 10 км западнее К.; была перестроена ц. Пресв. Богородицы Пиги в 1 км от стены, во Влахернах (при Юстине II ок. 571 вновь перестроена в крестообразное здание; Theoph. Chron. P. 244). Храм арх. Михаила в Анапле преобразован в купольное здание, украшенное золотой мозаикой. Напротив него на вост. берегу Боспора во Врохах возведен еще один храм арх. Михаила (Procop. De aedif. I 3, 6, 8; Janin. 1969. P. 161, 224, 267-269). Несколько храмов были возведены по берегам Золотого Рога, также в предместьях К. Среди них церкви святых Космы и Дамиана, св. Лаврентия, мч. Анфимия и др. В 551 г. был освящен храм мц. Ирины в Сиках, к-рый Юстиниан перестроил по обету, после того он излечился от мучавших его болей в колене от елея, истекшего на имп. хитон от мощей 40 Севастийских мучеников (Procop. De aedif. I 6-7; Ioan. Malal. Chron. P. 486; Theoph. Chron. P. 228). Одним из последних храмов, возведенных Юстинианом, стала ц. мц. Феодоры, освященная в 562 г. (Ioan. Malal. Chron. P. 492).

Строительство собора Св. Софии. Миниатюра из «Хроники» Константина Манассии. XIV в. (Vat. slav. II. Fol. 38)

Наряду с храмовым строительством Юстиниан регулировал и повседневную жизнь церковных общин, стремясь привести ее в соответствие с идеологией возрожденной христ. империи. В 528 г. был издан указ о конфискации храмов всех неправосл. общин К., кроме ариан-экзакионитов (Theoph. Chron. P. 176). Впрочем, в 531 г. преследования были прекращены, и позднее имп. Юстиниан допускал присутствие монофизитов в городе, предпочитая видеть их в столице под контролем гос. чиновников, нежели бороться с их оппозиционной деятельностью в отдаленных провинциях. В 538 г., в период начала войн против готов в Италии, был издан запрет для ариан на богослужения в К. К тому времени среди греко-лат. большинства населения К. ариан уже почти не было, но именно готы, в т. ч. жившие в городе, оставались сторонниками этого исповедания (Ioan. Malal. Chron. P. 479).

В центре К. после подавления восстания «Ника» были отремонтированы ворота Халка Большого дворца, термы Зевксиппа, здание сената (Синклита), форумы Августеон и Константина и портики на Месе между ними (Procop. De aedif. I 10-11). Часть пл. Августеон была занята 2 общественными зданиями с большими залами. В 543 г. вместо колонны Феодосия на Августеоне была возведена колонна Юстиниана высотой в 35 м с конной статуей императора (Procop. De aedif. I 2; Ioan. Malal. Chron. P. 482; Theoph. Chron. P. 224; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 1. P. 656; Zonara. Epit. hist. Vol. 3. P. 157; Patria CP. 1901. Vol. 2. P. 159). По описанию Прокопия, император в классическом рим. боевом облачении восседал на коне, обращенном на восток, против персов. В левой руке он держал шар, увенчанный крестом, указывавший на власть императора над всей землей (прототип державы в руках мн. европ. монархов). Его правая рука была протянута вперед, в вост. направлении (впрочем, на изображении статуи XV в. правая рука Юстиниана поднята вверх в традиц. рим. приветственном жесте). Статуя оставалась на своем месте до падения Византии; ок. 1523 г. за процессом ее разрушения наблюдал путешественник Пьер де Жиль. При Юстиниане были также расширены Большой дворец и дворец Гормизда. При термах Аркадия была возведена общественная галерея; рядом с ней располагалась статуя имп. Феодоры на порфировой колонне. В 20-х гг. VI в. перестроено предместье Сики и переименовано в Юстинианополь (Ioan. Malal. Chron. P. 430; Chron. Pasch. P. 618). Тогда же завершен комплекс терм имп. Анастасия; базилика Илла, известная в V в., перестроена в цистерну Юстиниана; главная городская цистерна-базилика была углублена (Procop. De aedif. I 11; Ioan. Malal. Chron. P. 435; Chron. Pasch. P. 618-619; Theoph. Chron. P. 176). В последующие столетия до конца визант. эпохи центр К. уже не претерпевал столь значительных одновременных перестроек. Основные площади, крупнейшие храмы и комплексы общественных зданий в основном сохраняли тот облик, который они приобрели при Юстиниане.

II Вселенский Собор, проходивший в Константинополе. Роспись церкви мон-ря Ставрополеос, Румыния. XVIII в. Уже в первые 10-летия после основания К. одну из ведущих ролей в жизни города начала играть его христ. община (см. также в ст. Константинопольская Православная Церковь). В I - нач. IV в. христиане в Византии были немногочисленны, и достоверных сведений о них почти нет. Однако уже к 30-м гг. IV в., в ходе реформ имп. Константина Великого, когда новую веру приняло большое число придворных чинов империи, положение храмов и клира К. приобрели важное политическое значение. С 338 г. христ. общину К. возглавил еп. Евсевий Никомидийский, специально переведенный на столичную кафедру решением имп. Константина, несмотря на проарианские симпатии Евсевия. С этого времени епископская кафедра К. приобрела статус столичного и придворного церковного престола. Выбор предстоятелей этой кафедры, их ориентация в вопросах политики и вероучения уже в IV в. во многом зависели от воли имп. власти. Епископы К. оказались в центре длительного процесса становления новой культуры отношений между светской и духовной властями в христианском обществе. Церковная жизнь в К. в сер. IV - нач. V в. осложнялась длительным противостоянием между партиями ариан и православных, которое на несколько десятилетий раскололо общину. Наиболее острым периодом этой борьбы был конфликт между партиями свт. Павла I Исповедника и епископов-ариан Евсевия и Македония в 337-351 гг., который неоднократно приводил к кровавым беспорядкам в городе. В результате вмешательств имп. Констанция II (337-361) успех в этой борьбе поначалу сопутствовал арианам; в 50-70-х гг. IV в. храмы К. были уже почти полностью под их контролем. 15 февр. 360 г. еп. Евдоксий в присутствии имп. Констанция II освятил завершение постройки базилики Св. Софии, с тех пор ставшую кафедральным собором К. (Hieron. Chron. // PL. 27. Col. 691; Philost. Hist. eccl. III 2; Sozom. Hist. eccl. IV 26; Chron. Pasch. P. 543.14-17).

В сер. IV в. положение общин, противостоявших арианам в К., было крайне непрочным. В их распоряжении оставались 1-2 беднейших прихода в предместьях города. Так, в кон. 50-х гг. IV в. храм новациан у гавани Пеларгос был разрушен под влиянием арианской проповеди еп. Македония и им пришлось перебраться в предместье Сики. Спустя год, в новой политической обстановке, храм был восстановлен, но в 365 г. имп. Валент (364-378), также поддерживавший арианство, вновь приказал изгнать новациан из К. (Sozom. Hist. eccl. IV 20; VI 9). В кон. 70-х гг. IV в. единственная небольшая община правосл. никейцев и новациан в К., для к-рой проповедовал свт. Григорий Богослов, собиралась в частном доме (см. ц. Анастасис в портиках Домнина). Однако с приходом к власти имп. Феодосия I Старшего мнение власти в отношении арианской проблемы переменилось, и в нояб. 380 г. все ариане во главе с еп. Димофилом лишились городских храмов и права служить литургию в черте К. Спустя всего полгода права православных в К. были окончательно закреплены Вселенским II Собором, к-рый также (вновь по предложению императора) избрал епископом К. свт. Нектария. Переход храмов от ариан к православным скорее всего означал и почти полную смену церковного клира в кратчайшие сроки, что для жизни большого города было весьма болезненно. Однако в значительной мере именно эти события 380-381 гг. стали началом многовекового стабильного развития правосл. общины и церковной культуры К.

Прп. Даниил Столпник. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. Fol. 237)

Т. о., близость к гос. власти для церковного престола К. с самого начала означала сильнейшую зависимость от нее, в гораздо большей степени, чем для любой др. церковной общины во всем Средиземноморье. Императорское правительство держало жизнь Церкви под постоянным контролем. В среде столичных приходов и монастырей возможности для развития оппозиционных групп, отличных от офиц. вероисповедания на протяжении практически всей визант. эпохи были ограниченны. Вместе с тем в ходе длительного процесса становления церковно-гос. отношений епископы К. постоянно участвовали в политических делах Вост. Римской (Византийской) империи, присутствовали при принятии тех или иных решений императоров, развивали связи при дворе, и это объективно привело к быстрому росту влияния и авторитета кафедры К. и умножению ее богатства. Получив при имп. Константине I лишь независимость от Ираклии Фракийской, к рубежу IV и V вв. престол К. превратился в один из наиболее влиятельных центров Восточных христ. Церквей; его особый статус как Нового Рима и 2-е место в иерархии Вселенской Церкви были закреплены постановлениями II Вселенского Собора в К. в 381 г.

В 403-404 гг., во время обострения конфликта вокруг церковной кафедры К., к-рую занимал свт. Иоанн Златоуст, в городе в течение почти года происходили столкновения между сторонниками и противниками святителя, а также войсками гарнизона. Одним из главных объектов соперничества была базилика Св. Софии, к-рую каждая из сторон стремилась захватить и контролировать. 20-21 июня 404 г. произошел пожар, полностью сгорела базилика и несколько соседних с ней зданий, в т. ч. здание сената (Pallad. Dial. 10 // PG. 47. Col. 35-36; Socr. Schol. Hist. eccl. VI 18; Sozom. Hist. eccl. VIII 22; Zosim. Hist. V 24; Marcell. Comit. Chron. P. 404; Chron. Pasch. P. 568). Пожар и разрушения не прекратили беспорядков, т. к. сторонники свт. Иоанна не соглашались принять вынесенное Соборами постановление о его низложении. Иоаннитов обвиняли в поджоге базилики; в ходе судебного разбирательства по решению префекта К. Оптата неск. человек были казнены, нек-рые из сторонников свт. Иоанна были вынуждены покинуть К. Реакцией властей на беспорядки были и рескрипты имп. Аркадия, к-рыми запрещались собрания христиан вне храмов, а клирикам, не состоявшим в штате храмов, предписывалось покинуть К. (CTh. XVI 2. 37, 4. 6). Восстановление пострадавших кварталов затянулось на 10 лет; вновь отстроенная базилика Св. Софии была освящена в окт. 415 г. (Marcell. Comit. Chron. P. 415; Chron. Pasch. P. 572). Низложение свт. Иоанна позднее было переоценено как неправедное деяние; в 438 г. мощи святителя были торжественно перенесены в К. и положены в храме святых Апостолов (Socr. Schol. Hist. eccl. VII 45; Theodoret. Hist. eccl. V 36; Marcell. Comit. Chron. P. 438; Zach. Rhet. Hist. eccl. II 5; Theoph. Chron. P. 92-93).

Церковь св. Иоанна Предтечи Студийского мон-ря. 454–463 гг.

Древнейшими святыми, культ которых был связан с К., были мученики, пострадавшие в Византии во время Диоклетианова гонения в нач. IV в. Это Акакий Сотник (пам. 7 и 8 мая), пресв. Мокий (11 мая), Евфимия Всехвальная (пам. 16 сент., 11 июля), а также дружина мучеников - Агафоник, Зотик, Феопрепий, Акиндин, Севериан, Зинон и др. (пам. 22 авг.). Их число было невелико по сравнению с мучениками мн. крупнейших городских общин христиан (Александрии, Антиохии, Эфеса, Рима и др.). Однако уже в первые годы после начала строительства К. местных мучеников стали почитать как покровителей городской христ. общины. В ранневизант. эпоху, до VI в., в их честь были выстроены храмы. Позднейшая традиция приписывала основание этих церквей имп. Константину наравне с главными соборами К. Впрочем, в средневизантийскую эпоху список храмов, основание к-рых городскими преданиями приписывалось имп. Константину, достиг внушительных размеров. Так, в трактатах Patria Constantinopoleos упоминается до 10 таких храмов (Dagron. 1974. P. 392). Еще одним древнейшим городским святым стал свт. Митрофан, еп. Византия в 296/7-314 гг. В р-не Гептаскалон был известен дом Митрофана; на его месте (или рядом с ним) уже в IV-V вв. был выстроен храм.

Описание К. в Notitia urbis Constantinopolitanae (ок. 425-430) указывает, что в городе к этому времени существовало всего 14 храмов (Notitia dignitatum. 1962. P. 230-243; Dagron. 1989), но их число быстро росло. В то же время эти храмы еще не функционировали как приходские церкви, к-рые могли бы собирать на литургию жителей определенных городских округов К. Значительная часть этих храмов была еще довольно скромных размеров и играла в основном роль мемориальных построек. В этом отношении хаотичная структура церквей и монастырей К., как правило не связанных с к.-л. определенными адм. функциями, представляет существенное отличие от городов Запада, прежде всего Рима. Кроме того, на практике это усиливало единоначалие среди многочисленного клира К., т. к. единственным главой и распорядителем церковной жизни города оставался только его епископ, т. е. патриарх К-польской Церкви, а главным храмом для всех даже в быстро растущем городе неизменно была Св. София. Мн. храмы, основанные в IV-VI вв., носили названия в честь знатных лиц (сенаторов, патрикиев, придворных и военных чинов), к-рые владели землями или постройками в городских кварталах поблизости от них. Таковы, напр., храмы св. Евфимии в квартале Оливрия (в Оливриях), св. Фомы в квартале Амантия (в Амантиях) и др.

Церковь Пресв. Богородицы Кириотиссы. Х–XI вв.

Наиболее важным религ. центром христиан и объектом паломничества в К. ранневизант. эпохи был храм арх. Михаила в Анапле, находившийся в пригороде, на европ. берегу Боспора (Sozom. Hist. eccl. II 3). Считалось, что храм во имя архангела также был основан имп. Константином, что также может быть не вполне достоверно, но тем не менее культ этой святыни несомненно восходит к той эпохе. Позднее этот храм по мере сосредоточения правосл. святынь в черте самого К. отчасти потерял свое значение. Ок. 461 г. неподалеку от Анапла взошел на столп св. Даниил Столпник и оставался на нем до своей смерти в 493 г. Рядом с местом его подвижничества возникла монашеская община, позднее сохранявшаяся до эпохи лат. завоевания.

Основателем к-польского монашества был св. Исаакий Далматский (см. ст. Исаакий, Далмат и Фавст; пам. 3 авг.) - сир. подвижник, к-рый услышал голос с небес, повелевавший ему отправиться в К. Прибыв в К. ок. 378 г., св. Исаакий увещевал имп. Валента, сторонника арианства, прекратить преследовать православных, за что был брошен в тюрьму. После победы православия при имп. Феодосии I в нач. 80-х гг. IV в. Исаакий основал 1-й в К. мон-рь. После смерти св. Исаакия (ок. 406) его игуменом стал прп. Далмат, и мон-рь получил название по его имени (см. Далмата монастырь). Одним из наиболее ранних мон-рей К. был Руфинианский близ Халкидона, основанный префектом Руфином в нач. 90-х гг. IV в. для егип. монахов, а ок. 400 г. возобновленный прп. Ипатием. Ок. 430 г. прп. Александр Константинопольский основал мон-рь Акимитов. Их новшеством в монашеской жизни был принцип непрерывной молитвы, ради к-рой иноки разделялись на 3 смены и служили в храмах непрерывно в течение суток. Место обители в первые годы ее существования неоднократно менялось, и окончательно акимиты обосновались в мест. Иринеон близ азиат. берега Боспора (ныне Чубуклу). Акимиты достигли наибольшего процветания в ранневизант. период, но позже в сохранившихся источниках обитель упоминается редко. В сер. XII в. мон-рь Акимитов (после переселения) находился в центре К., где-то недалеко от Золотого Рога (Janin. 1969. P. 16-17). В 465 г. часть общины акимитов основала в К. Студийский монастырь, посвященный Иоанну Предтече. К нач. VI в. в К. было уже ок. 70 мон-рей, о чем свидетельствуют подписи их настоятелей, участвовавших в Соборах К-польской Церкви в 518 и 536 гг.

Уже с сер. IV в. все большую роль в культуре К. начинают играть различные реликвии (мощи святых и вещи, связанные с их жизнью и чудесами). Систематические усилия по собиранию святынь в столице инициирует имп. власть. В 357 г. (возможно, 30 июня) по приказу имп. Констанция II в собор святых Апостолов были перенесены части мощей св. ап. Андрея из Патр (Ахайя), св. ап. Луки из Фив и св. ап. Тимофея из Эфеса (Hieron. Chron. // PL. 27. Col. 689; Philost. Hist. eccl. III 2; Chron. Pasch. P. 533; Niceph. Callist. Hist. eccl. II 43, X 10). Этим мероприятием одновременно возвышался статус столичного имп. некрополя, где покоился имп. Константин и неск. его родственников, демонстрировалась связь чина апостолов и Константина как императора, фактически «проповедовавшего» христианство всей рим. ойкумене. Собирание реликвий, особое внимание к ним и их почитание, начавшееся в К. в 1-е десятилетия после его основания, позднее постепенно станет одной из наиболее характерных черт культуры визант. К. Если любой провинциальный город визант. мира мог гордиться одним или неск. мощами святых или реликвиями, то К., ставший мировой столицей, столетиями стремился стать средоточием всех разновидностей христ. благочестия и культа. Источники позволяют проследить нек-рые ранние эпизоды этого процесса собирания святынь в К., в котором наиболее заметную роль играло гос-во. Так, в 391 г. в К. была перенесена глава Иоанна Крестителя и торжественно положена в посвященном ему храме в Евдоме; в 406 г. из Палестины в К. были привезены мощи прор. Самуила (затем в городе они неоднократно меняли место своего пребывания); в 20-х гг. V в. при дворе с особым почтением была принята десница св. архидиак. Стефана, также привезенная со Св. земли и ставшая одним из символов визант. имп. власти; ок. 443 г. в храме св. Лаврентия были положены мощи прор. Исаии. Большую известность в правосл. традиции получило Положение ризы Пресв. Богородицы в ее к-польском храме во Влахернах, к-рое состоялось в 473 г. Второй значительный период собирания реликвий в К. относится к VII в., когда в результате войн на Ближ. Востоке и араб. завоеваний подверглось разграблению большинство св. мест Палестины. Значительную часть почитавшихся там святынь византийцам удалось спасти: в 614 г. комит Никита привез из Иерусалима в К. и положил в соборе Св. Софии св. копье и св. губку, реликвии Страстей Христовых. Ряд др. святынь, в т. ч. части Животворящего Древа Креста Господня, были привезены в К. после захвата Иерусалима арабами в 637 г. Еще одним этапом был период торжества Православия над иконоборчеством в сер. IX в., когда в К. переносили мощи святых-иконопочитателей, пострадавших от иконоборцев - свт. Никифора I К-польского (пам. 2 июня, 13 марта), святых Феодора Студита (пам. 26 янв, 11 ноя), Иосифа Фессалоникского (пам. 26 янв.). Впосл. те или иные торжества, связанные с положением мощей и реликвий в храмах К. оставались регулярными явлениями в жизни К. С особенной радостью в 944 г. К. встречал привезенный из Эдессы Мандилион, образ Спаса Нерукотворного, к-рый торжественно пронесли от Золотых ворот до собора Св. Софии. Среди наиболее поздних подобных событий известны перенесение мощей в 1052 г. св. Симеона Нового Богослова, а также в 1169 г. из Эфеса камня, на который было положено тело Спасителя и который имп. Мануил I Комнин поместил в мон-ре Пантократора.

Наиболее знаменитым в К. частным донатором храмов и собирателем реликвий был прп. Маркиан, эконом Великой ц. в сер. V в. (BHG, N 1032-1034). С его именем городские предания и различные версии его жития связывали основание церквей св. Феодора в Тенетре и св. Стратоника в Регии, перестройку храмов св. Ирины в Пераме с больницей при ней, Воскресения (Анастасии) в портиках Домнина. Возможно, он же был вдохновителем перенесения мощей св. Анастасии в ц. Воскресения в 473 г. Т. о., в течение почти тысячелетия в К. постепенно была собрана крупнейшая в истории христианства коллекция святынь. Здесь находились погребения местных святых, мощи др. святых, перенесенные из десятков городов и провинций, реликвии библейской истории обоих заветов, множество вещей, связанных с жизнью тех или иных подвижников и также почитавшихся как святыни. Все это привлекало внимание большого числа приезжих, и в средневизантийскую эпоху К. стал крупнейшим в мире центром христ. паломничества (значительно более важным и доступным, чем Иерусалим).

Большую роль в становлении городской христ. культуры сыграл также некрополь патриархов К-польской Церкви, к-рый начал складываться в кон. IV в. при храме святых Апостолов, параллельно с развитием имп. усыпальницы. Вскоре после торжества правосл. общины и клира над арианами в 381 г. состоялось перенесение мощей свт. Павла Исповедника в собор святых Апостолов (Socr. Schol. Hist. eccl. V 9; Sozom. Hist. eccl. VII 10). В 397 г. здесь же был погребен свт. Нектарий К-польский. В 438 г. в соборе были торжественно положены останки свт. Иоанна Златоуста, прежде осужденного и высланного из К., но с этого момента окончательно внесенного с сонм великих церковных учителей (Socr. Schol. Hist. eccl. VII. 45; Theodoret. Hist. eccl. V 36). Тем самым в кон. IV - нач. V в. была инициирована традиция погребения правосл. епископов и патриархов К. рядом с мощами апостолов и в одном комплексе с имп. мавзолеями. Эта традиция почти не прерывалась до падения Византии. Среди святителей К-польской Церкви в соборе святых Апостолов были похоронены Аттик (425), Максимиан (434), Прокл (447), Анатолий (458), Тарасий (806), Никифор (мощи перенесены в 847), Мефодий I (847), св. папа Агапит I (536) и др. Исключение среди патриархов К. составляли в основном те, кто были низложены (и позднее не реабилитированы) или отреклись от престола и проживали последние дни на покое в к.-л. мон-ре, а также патриархи периода Никейской империи 1-й пол. XIII в. Одним из важных этапов формирования патриаршего некрополя было перенесение мощей свт. Григория Богослова в 945 г. из Назианза в К.

Помимо мучеников IV в. и св. патриархов значительная группа святых К. появилась в VIII-IX вв., в период тяжелой борьбы православных против иконоборчества, временно восторжествовавшего в Византии. Таковы святые Феодосия Константинопольская (пам. 29 мая), Стефан Новый (пам. 28 нояб.), Феодор Студит (пам. 26 янв., 11 нояб.), Иларион Новый Далматский (пам. 6 июня), Феофан Исповедник (пам. 12 марта), Михаил Синкелл (пам. 18 дек.) и др.

В средневизант. эпоху группу городских святых К. составили также отшельники, праведники и юродивые, жившие в К. на подаяния, но не имевшие тесных связей с к.-л. мон-рями: Филарет Милостивый (пам. 1 дек.), Василий Новый (пам. 26 марта; 1-я пол. X в.), а также Андрей Юродивый (пам. 2 окт.), культ к-рого появился в К. в X в.

В целом необходимо признать, что число святых, живших в К. или тесно связанных с визант. столицей, на протяжении более чем 1000-летней истории сравнительно невелико. Характер городской жизни К. был достаточно разнообразен, и наряду с проявлениями подвижничества в нем оставалось достаточно места для др. сфер. Деловая экономическая активность К., присутствие в нем многочисленных светских интеллектуалов, знати, иностранных купцов и дипломатов, активное участие населения города в политической жизни неизменно делали К. местом неудобным для монашеского подвига. Большинство настоятелей монастырей К. и часть простых монахов так или иначе во все времена были вовлечены в решение насущных церковно-политических вопросов. Имп. власть часто призывала на Патриарший престол К. выходцев из столичных мон-рей, но это, как правило, еще более отрывало их от повседневного монашеского духовного делания. С X в. на жизнь мон-рей в городе кроме центрального правительства все большее влияние начали оказывать военные и чиновничьи аристократические фамилии. В X-XI вв. в Византии сложилась система харистикиев. Считая монашество неким нравственным ориентиром для себя, но понимая невозможность следовать его принципам в своей жизни, представители знати и императоры брали под свое покровительство (а часто и под прямое управление) мон-ри и передавали им часть своих имений. Тем самым обеспечивалось благосостояние многочисленных обителей, а визант. знать приобретала в лице монахов заступников перед Богом. В это время подобным образом в К. были основаны или полностью перестроены мон-ри Липса, Богородицы Евергетиды, св. Георгия в Манганах, Пантократора и мн. др. Одновременно с материальным процветанием монастырей (оно особенно заметно в XI-XII вв.) период истории визант. К. с XI в. отмечен заметным упадком подвижничества. Несмотря на многочисленность и сравнительное благополучие мн. мон-рей, число св. монахов с этого времени резко сокращается. В К. за период XI-XV вв. о св. подвижниках более почти ничего не известно.

Влахернская стена Кризис городской жизни К. начался в 542-543 гг., когда на город обрушилась сильнейшая эпидемия чумы, затронувшая также все цивилизованные страны Старого Света (Procop. Bella. II 22-23; Anecdota. IV 1-3, XVIII 44; Agath. Myr. Hist. V 10; Theoph. Chron. P. 222; Georg. Mon. Chron. P. 641). Мор в К. продолжался 4 месяца, и, по свидетельству Прокопия, в нек-рые дни хоронили более 10 тыс. чел. Кладбища были настолько переполнены, что горожане складывали трупы в городских башнях. Городская жизнь и даже церковные богослужения почти остановились; большинство горожан сидели по домам или бежали из К. Чумой переболел и сам Юстиниан, но остался жив. Масштаб эпидемии и ущерб, ею нанесенный, определить сложно из-за недостатка источников. Однако, если доверять данным Прокопия, то жертвами чумы могло стать до половины населения К. Одним из последствий эпидемии стал голод, вызванный резким падением экономической активности, производства товаров и спроса на них. Неизбежным было также всеобщее обнищание оставшихся в живых горожан, а также финансовый кризис гос-ва, лишившегося сразу значительной части налогоплательщиков. Одной из наиболее тяжелых черт эпидемии был ее циклический характер. С сер. VI по сер. VIII в. волны вымирания продолжали терзать К. и все Средиземноморье каждые 15-25 лет: 2-я волна чумы пришла в К. в 558 г. (Ioan. Malal. Chron. P. 489; Agath. Myr. Hist. V 3, 10; Theoph. Chron. P. 232; Georg. Mon. Chron. P. 642-643); последние крупные волны эпидемии пришлись на 698 и 746-747 гг. (см. Plague and the End of Antiquity: The Pandemic of 541-750 / Ed. L. K. Little. Camb., 2007).

После 1-й волны чумы городская жизнь К. во 2-й пол. VI в. нек-рое время продолжалась по-прежнему. Юстиниан не прекратил своих расходов на строительство огромного числа храмов и общественных зданий, но, видимо, из-за сокращения средств мн. крупные проекты уже превратились в долгострои. Так, собор св. Апостолов перестраивался 14 лет, с 536 по 550 г., хотя в 30-х гг. VI в. на возведение новой Св. Софии ушло всего 5 лет. Также затянулся ремонт поврежденного землетрясением купола Св. Софии в 558-563 гг. (Ioan. Malal. Chron. P. 495; Agath. Myr. Hist. V 9. 3; Theoph. Chron. P. 238).

К социально-экономической деградации в VII-VIII вв. добавились и новые военные угрозы. В ходе длительной византийско-персид. войны 602-628 гг. персид. армии Кардаригана, Шахина, Шахрбараза и др. с 609 г. неоднократно подходили к Халкидону, Хрисополю и осаждали их. В 617 г. персы захватили Халкидон, но, заключив перемирие, оставили город. В 626 г. К. выдержал осаду совместных сил авар, славян и персов (Chron. Pasch. P. 716-726; Georg. Pisida. Bel. Avar.; Niceph. Const. Brev. hist. 13; Theoph. Chron. P. 315-316). 29 июня 626 г. авары и славяне, наступавшие из Фракии подошли к городским укреплениям К. Оборону города возглавил патрикий Вон, ведавший правительственными делами в отсутствие имп. Ираклия, к-рый в то время вел войну с персами в Закавказье. В июле византийцы видели, как авары и персы переговариваются друг с другом через Боспор с помощью огневого семафора. Персидская армия вновь осаждала Халкидон, оттягивала на себя часть войск византийцев, но, поскольку на море и в проливе господствовал визант. флот, персы так и не смогли оказать прямой помощи аварам. 29-31 июля авары и славяне предприняли 1-й общий штурм, используя осадные машины почти по всей длине сухопутной Феодосиевой стены. Штурм был отбит, но на последовавших переговорах авары и персы требовали безусловной сдачи К., на что получили отказ. 7 авг. последовал 2-й штурм, во время к-рого авары и славяне одновременно с натиском с суши пытались прорваться к городу на лодках через Золотой Рог. Эта атака была также отбита, и на следующий день варвары, потерявшие большую часть своих войск, были вынуждены уйти от К., разграбив городские предместья. Несмотря на эту неудачу, персы продолжали регулярно стоять лагерем под Халкидоном до конца войны в 628 г. Спасение К. от врагов было связано горожанами с заступничеством Пресв. Богородицы. Жители К. во время осады совершали молитвы у ризы Богородицы, находившейся в ее храме во Влахернах, рядом с городской стеной и с местом сражений. После событий 626 г. Пресв. Богородица, и прежде пользовавшаяся в К. особым почитанием, стала бесспорно восприниматься как небесная покровительница и заступница К. Считается, что в память о победе над аварами в К. был составлен Акафист Богородицы, хотя совр. исследователями высказывается предположение, что это произведение возникло после араб. осады К. 717-718 гг.

Вторая осада Константинополя в 717 г. арабами. Миниатюра из Хроники Константина Манассии. XIV в. (Cod. Vat. glav. II. Fol. 47(?))

С началом араб. завоеваний в Вост. Средиземноморье в 30-х гг. VII в. положение К. еще более осложнилось. В ходе войн с персами и арабами в 1-й трети VII в. город лишился поставок зерна из Египта, что должно было существенно осложнить снабжение мегаполиса и вскоре привело к дальнейшему сокращению населения, его оттоку в сельские районы. Судьба К. жителям города и имперским властям неоднократно казалась безнадежной; город рисковал потерять статус столицы империи. Ок. 618 г. имп. Ираклий планировал перенести столицу Византийской империи в Карфаген, фактически бежать из К. (Niceph. Const. Brev. hist. 8). В 662 г., когда арабы захватили Сирию и Египет, продвигались все дальше в М. Азию, а на Средиземном м. у них появился свой мощный флот, имп. Констант II покинул К. и перенес свою резиденцию в Сиракузы. Его попытку перевезти туда через 2 года всю имп. семью сорвали жители К. Управление городом перешло к сыну Константа имп. Константину IV. К этому времени К. уже лишился многих важнейших морских коммуникаций и фактически постоянно находился под угрозой нападения. В 70-х гг. VII в. К. выдержал морскую блокаду, продолжавшуюся несколько лет (Theoph. Chron. P. 353-354; Mich. Syr. Chron. XI 13. P. 455). В 668 г. араб. войско Язида подошло к К. и около года вело осаду города, хотя и безуспешно. До 673 г. араб. флот, использовавший в качестве базы захваченный Кизик, блокировал К. с моря. Сражения на Мраморном м. в виду К. продолжались во время каждого летнего сезона. В них византийцы впервые применили т. н. греческий огонь. Так и не добившись успеха, арабы были вынуждены покинуть Мраморное м.; на пути у мыса Силей их флот был разбит бурей. Отступление арабов от К. поминается К-польской Церковью ежегодно 25 июня.

В нач. VIII в. арабы-мусульмане, объединенные халифатом династии Омейядов, после неск. десятилетий успешных завоеваний достигшие пика своего могущества, предприняли новую попытку овладеть К. (Theoph. Chron. P. 395-398; Niceph. Const. Brev. hist. 54-56). Халиф Сулейман ибн Абд аль-Малик отправил к К. главные силы арабов во главе со своим братом Масламой. Византийцы знали о планах врага и уже в 715 г. имп. Анастасий II начал подготовку к обороне, укрепляя флот и городские стены. Несмотря на продолжавшуюся в Византии междоусобную борьбу за престол, свержение в 715 г. Анастасия II, а в марте 717 г. и его преемника Феодосия III, К. сумел выступить против мусульман во всеоружии. Оборону возглавил опытный полководец Лев Исавр, провозглашенный императором 25 марта 717 г. Летом араб. армия соединилась с флотом в захваченном Авидосе и переправилась через пролив на европ. берег Геллеспонта. 15 авг. арабы подошли к К. и начали осаду. 3 сент. их корабли во главе с флотоводцем Сулейманом вошли в Боспор и блокировали визант. эскадру в Золотом Роге, к-рый византийцы перекрыли цепью. Однако нек-рые араб. корабли были снесены ветром под самые городские стены и там уничтожены «греческим огнем». Полная морская блокада К. арабам не удалась; византийцы могли выходить на север по проливу в Понт и доставлять в город провизию, хотя и в недостаточных объемах. Осада продолжалась много месяцев, и нехватку снабжения вскоре испытали обе стороны. Зима 717/8 г. оказалась крайне суровой и снежной, и в араб. лагере от голода умирали тысячи людей, лошадей и верблюдов. Весной 718 г. к арабам прибыло многочисленное подкрепление на флотах из Египта и Африки, но большая часть этих сил находилась на азиат. берегу близ Никомидии, а флот опасался приближаться к визант. эскадре, по-прежнему стоявшей под стенами К. Некоторые егип. моряки-христиане начали дезертировать и переходить на сторону Византии. Воспользовавшись деморализованным состоянием араб. флота, византийцы напали на него, разгромили и фактически ликвидировали угрозу нападения на К. с моря. Оставшееся под стенами города араб. войско было ослаблено голодом, лишилось надежной поддержки флота, с большим трудом поддерживало коммуникации с азиатским берегом и уже не могло предпринимать штурм К. Вскоре на арабов напали подошедшие с севера Фракии болгары хана Тервеля, вероятно заключившие союз с византийцами. Потеряв перевес в силах и на суше, остатки войска мусульман ушли от стен К. 15 авг. 718 г., в день Успения Пресв. Богородицы. Часть их кораблей, перевозивших войско, затонула в буре на Пропонтиде; общие потери мусульман измерялись десятками тыс. чел. По сведениям визант. хрониста Феофана Исповедника, из неск. сот кораблей, участвовавших в осаде К., в Сирию вернулось лишь 5. Масштабная экспедиция подорвала финансы халифата, и ее провал стал одной из причин ослабления и последующего прекращения династии Омейядов. Угроза захвата К. арабами была устранена.

Длительная историческая эпоха сер. VIII - кон. XII в. была периодом стабильного и безопасного развития К. За более чем 400 лет город не знал крупных военных действий в окрестностях. Прямая угроза осады К. возникала лишь эпизодически. В 813 г. болг. хан Крум грабил предместья К., угрожал городу осадой, но успеха не добился; в 821-822 гг. К. безуспешно осаждали восставшие во главе с Фомой Славянином. В период 913-922 гг. болг. царь Симеон неск. раз угрожал осадой К. и грабил окрестности города. В 860, 941 и 1043 гг. Русь совершала нападения, но сил для осады и тем более захвата К. не имела. В 988 г. окрестности К. стали ареной междоусобной борьбы, когда имп. Василию II с помощью русской союзной дружины удалось разгромить силы мятежного полководца Варды Фоки в битве при Хрисополе. В целом все эти события не нанесли существенного ущерба К. и его региону, что позволило городу постепенно оправиться от упадка «темных веков» и вновь превратиться в один из крупнейших мировых экономических и культурных центров.

Церковь Мирелейон (Бодрум-джами). 930 г. Фотография. 2012 г.

Расширение строительной активности в К. намечается уже при Феофиле (829-842), но достигает своего пика при имп. Василии I (867-886). Ему приписывается строительство и восстановление 31 храма в городе, в основном после землетрясения 869 г. Для этой эпохи характерна интенсификация прежде всего церковного строительства: отчасти благодаря выросшей роли Церкви и необходимости восстановления и украшения храмов и мон-рей после Торжества Православия в 843 г., отчасти из-за складывавшейся в среде светской и церковной элиты общевизант. тенденции ктиторского церковного строительства. Императоры, члены их семей и представители знатных фамилий основывают храмы и мон-ри на своих землях (в К. и провинциях), передают им владения или содержат их на свои средства, формально не вмешиваясь в церковную жизнь, но на практике зачастую предписывая клиру и монахам те или иные правила, не связанные с вероучением (распорядок повседневной жизни мон-ря, поминовение усопших ктиторов и их родных и т. д.). «Синаксарь Константинопольской Церкви» и «Типикон Великой церкви» (IX-XI вв.) упоминают в К. и его ближайших пригородах 248 храмов; в Patria Constantinopolitana к ним добавлена еще 51 церковь; эти же источники упоминают 38 мон-рей (Magdalino. 1993. P. 27). По подсчетам П. Магдалино на основании труда Р. Жанена (Janin. 1969), между 750 и 1204 гг. в К. возникло не менее 100 новых храмов (Magdalino. 1993. P. 67-69). Храмы играли и большую общественную роль, являясь в т. ч. центрами благотворительности; при них существовали соответствующие учреждения, на праздники раздавались деньги и пища.

Возрастает и роль мон-рей, в к-рые часто превращаются бывш. приходские храмы (в IX-XII вв. известно 8 таких случаев). Большинство императоров этой эпохи основывали свои ктиторские мон-ри или жертвовали обителям деньги и угодья. Так, имп. Василий I поддерживал мон-ри св. Диомида и св. Евфимии; имп. Лев VI (886-912) - мон-рь св. Лазаря; имп. Роман I Лакапин (919-944) содержал мон-рь при своем фамильном дворцовом комплексе Мирелейон (ныне Бодрум-джами); жена Константина VII Багрянородного Елена - мон-рь св. Евфимии в Петрионе. При этом большую роль играло происхождение того или иного императора или придворного. Так, императоры Никифор I Фока (963-969) и Иоанн I Цимисхий (970-976), даже взойдя на престол и успешно управляя, оставались представителями не столичной, а провинциальной аристократии и основывали подобные обители не в К., а на своей родине (Magdalino. 1993. P. 72-73). Традиция ктиторских храмов и мон-рей, хотя и с некоторыми перерывами, продолжалась и в XI-XII вв. Усиление влияния Церкви на общественную жизнь постепенно приводило также к существенным изменениям в облике города. Кладбища окончательно были перенесены внутрь К. и устраивались при храмах. Партии цирка превратились в участников придворного ритуала и потеряли общественное значение, хотя сами конские ристалища на ипподроме проводились до 1204 г. (Ibid. P. 17).

Церковь мон-ря Богородицы Паммакаристос. XIII в. Фотография. 90-е гг. ХХ в.

Увеличение населения К. за счет переселенцев из М. Азии и с Балкан и как следствие - плотности застройки заставило уже имп. Льва VI вернуться к позднеантичным правилам городского строительства (Novell. Leo. 71, 113). В изданной при нем же в нач. X в. византийской «Книге Эпарха» детально регламентируется экономическая жизнь К., включая правила для ремесленников и торговцев и вопросы снабжения столицы продовольствием (Византийская книга Эпарха. 1962; Koder. 1993; Idem. 2002; Constantinople and it's Hinterland. 1995. P. 9-76). Здесь упоминается импорт из провинции и из-за границы шелка, льна, специй, меда, мыла и др. Для подобных предметов импорта выделялись специальные «рынки заморских товаров», вероятно в гавани Софии (Magdalino. 1993. P. 22). В К. активно производились ткани. Центром этой торговой и ремесленной активности из-за упадка гаваней на Мраморном м. стали районы между Месой и Золотым Рогом, где древняя элитная застройка уступила место лавкам ремесленников (Müller-Wiener. 1977. S. 24).

Возрастает число и значение магазинов, особенно на Месе (Oikonomides. 1972), возрождаются и устраиваются новые рынки, зачастую на старых парадных площадях. Так, рынки для мелкого скота действуют у Стратигиона и на форуме Тавра; для лошадей и ослов - у Амастрианона (Magdalino. 1993. P. 26; Mundell Mango. 2000). Спорным остается вопрос о хлебных лавках и соотношении с ними термина «артополии», к-рый известен в т. ч. по византийской «Книге Эпарха». В это время расцветают торговые и ремесленные гильдии (Stöckle. 1911). После утраты крупнейших городских центров на востоке и западе империи К. становится средоточием сложных производств прежде всего предметов роскоши, что было во многом связано с концентрацией в городе практически всей верхушки византийской имперской бюрократии. К. управлял эпарх города, в штат подчиненных к-рого, согласно «Клиторологию Филофея», входили симпон, логофет претория, судьи регионов, гитониархи, парфаласситы, экзархи, простаты и вуллоты, запечатывавшие товары. В «Византийской Книге Эпарха» упоминаются только симпон, экзарх, простат и вуллот, а также лигатарий и митот, надзиравший за качеством шелка (ODB. Vol. 2. P. 705).

Фрагмент башни стены Феодосия с надписью в честь имп. Василия II и Константина VIII (V–X вв.)

После реконструкции стен в 1-й пол. IX в. долгое время не было необходимости их перестраивать. Морские набеги Руси на К. во 2-й пол. IX - 1-й пол. XI в. были легко отражены. Вслед за имп. Феофилом императоры Македонской династии большое внимание уделяли дворцовому строительству. Имп. Роман I Лакапин построил для себя отдельный дворец с храмом Мирелейон, к-рый был поставлен на многоколонные субструкции огромной позднеантичной ротонды и служил усыпальницей для императора и его семьи. Тем самым Роман впервые попытался изменить многовековую традицию погребения визант. василевсов в соборе св. Апостолов. В Большом дворце Роман возвел храм на воротах (или рядом с воротами) Халка, перестроенный в 70-х гг. X в. имп. Иоанном I Цимисхием. Наибольшее внимание Большому дворцу уделил имп. Константин VII Багрянородный, который построил в т. ч. «Морские ворота» с монументальной лестницей и систематизировал проводившиеся во дворце церемонии в своем трактате «О церемониях». Имп. Никифор II Фока, опасавшийся покушения, построил дополнительную стену, отделявшую район Большого дворца от города. Она тянулась с юга на север вокруг дворца Вуколеон, от маяка (Фароса) до входа в Кафисму на ипподроме и оттуда до башни Велисария на Мраморном м. (Freely, Çakmak. 2004. P. 184-189). Константин IX Мономах построил Манганский дворец.

Церковное строительство в городе расширилось при имп. Василии I в посл. трети IX в. Василий в рамках своей программы по восстановлению святынь столицы (Magdalino. 1993. P. 30-31) помимо др. храмов построил крупную и богато украшенную Новую церковь (Неа-Экклесия) в комплексе Большого дворца со сложным посвящением Христу, Пресв. Богородице, архангелам Михаилу и Гавриилу, прор. Илии и свт. Николаю Чудотворцу, а также перестроил дворцовую ц. Пресв. Богородицы Фаросской (Jenkins, Mango. 1956). Возможно, этим же временем датируется сохранившаяся крестово-купольная постройка Атик-Мустафа-Паша-джами (визант. посвящение храма не установлено; см. ст. Влахерны; Müller-Wiener. 1977. S. 82-83; Freely, Çakmak. 2004. P. 171-173; Иванов. 2011. С. 422-424).

На рубеже IX и X вв. в К. утверждается как основной тип церкви сложный (с вимами) крестово-купольный храм, своды к-рого опираются на 4 колонны. Впосл. этот тип станет отличительной чертой столичной архитектуры и имп. заказов в провинции. От эпохи Македонской династии из храмов этого типа в К. сохранились собор Пресв. Богородицы монастыря Липса (ныне Фенари-Иса-джами) и Мирелейон. Впрочем, с основным типом в городе в эпоху Македонской династии соседствовали и другие типы крестово-купольного храма: с изолированными угловыми ячейками (Атик-Мустафа-Паша-джами, Календерхане-джами) и с 3-сторонним обходом (храмы мон-рей св. Андрея в Криси, св. Георгия в Манганах, Пресв. Богородицы Паммакаристос). Ктиторские храмы средневизантийского периода в К. представляли собой сложные структуры, состоявшие из основного 9-частного ядра с вимами и апсидами, нартекса, хоров, приделов, вспомогательных помещений на разных ярусах и открытых галерей, игравших важную роль в общественной жизни города (место встреч, ночевки для бездомных и странников и т. п.). Церкви столицы были наполнены как архитектурными усложнениями (апсидиоли в вимах и нартексе, различной формы ниши на фасаде), так и богатой художественной декорацией (мраморная облицовка внутренних стен, мозаики на сводах и в куполе, богатое убранство из мрамора, меди, бронзы, драгоценных металлов. Важнейшие городские храмы, а также улицы и площади К. были включены в систему церемониальных праздничных выходов императора и патриарха, о чем подробно рассказано в трактате «О церемониях» Константина Багрянородного и в «Типиконе Великой церкви» (Berger. 2000).

Перерыв в имп. строительстве в К. наступает при бережливом имп. Василии II Болгаробойце (976-1025). Проявив активность в поддержке изобразительного искусства, в сфере архитектуры Василий не сделал практически ничего, кроме вынужденного восстановления арм. зодчим Трдатом купола собора Св. Софии в 994 г. после землетрясения 986 г. Историк Михаил Пселл (сер. XI в.) обвиняет Василия II в том, что он предпочитал строить хранилища для казны: «Когда же в специально построенных хранилищах не хватило места, он велел вырыть подземные лабиринты, наподобие египетских склепов, и в них спрятал немалую долю собранного» (Mich. Psell. Chron. VI 31).

Напротив, преемники Василия II в XI в. активно растрачивали скопленные им деньги на строительство роскошных ктиторских храмов, зачастую необычной формы. Имп. Зоя восстановила храм Христа Антифонита. Имп. Роман III Аргир (1028-1034) с необыкновенной пышностью возвел храм Пресв. Богородицы Перивлепты (Dark. 1999). Набожный, сильно болевший и раскаивавшийся в убийстве своего предшественника имп. Михаил IV Пафлагон (1034-1041) с большим размахом перестроил храм святых Космы и Дамиана. Строительство и 2-кратное увеличение храма св. Георгия в Манганах имп. Константином IX Мономахом (1042-1055) Михаил Пселл считает примером безрассудных трат. Вероятно, одновременно с этим храмом по соседству были заложены дворец Манганы и мон-ри Пресв. Богородицы Панахрантос и Христа Человеколюбца (Филантропа; Demangel, Mamboury. 1939). К 1-й пол. XI в. относится и первоначальный тетраконх Панагии Мухлиотиссы с 3 нишами в каждой апсиде (Μπούρας. 2005).

Впрочем, после царствования Константина IX этот церковный строительный бум прекратился. Вопреки мнению С. Манго (Mango C. Byzantinische Architektur. Stuttg., 1975. S. 208) о том, что строительная активность императоров продолжалась до 1071 г., отсутствие значительных ктиторских построек после сер. 50-х гг. XI в. показывает, что уже к этому времени нараставшие финансовые трудности привели к временному сокращению расходов двора на дорогостоящие столичные церковные проекты. Напротив, имп. Исаак I Комнин (1057-1059) «отнял у храмов почти всю их собственность, передал ее в казну, а им самим определил только самое необходимое» (Mich. Psell. Chron. VII 60). Характерно, что о пригородном храме в мон-ре Пиперудион, заложенном имп. Евдокией Макремволитиссой в 1064 г., историки упоминают только в контексте ее ссылки.

Другие постройки императоров 2-3-й четв. XI в. мало известны. После ремонта в 1021 г. имп. Роман III в 1034 г. восстановил акведук и водоприемники; очевидно, из-за землетрясения 1032 г. имп. Михаил VI приказал очистить Стратигион, уже давно служивший рынком для скота; Магдалино (Magdalino. 1993. P. 57-58) без достаточных оснований рассматривает этот факт как часть программы по обновлению города. Между тем в это время город столкнулся с перенаселением, вызванным притоком мигрантов и беженцев с окраинных земель Византии в 1014-1044 гг., так что имп. Константин IX вынужден был выселить из К. 100 тыс. армян, арабов и евреев. В 70-х гг. XI в. в городе появилось много беженцев с востока, спасавшихся от наступавших на М. Азию тюрок-сельджуков (Magdalino. 1993. P. 64).

Церковь св. Феодора (Килисе-джами). Гравюра. 1877 г.Численность населения К. в XII в. продолжала расти. Рус. паломник Антоний Новгородец, побывавший в К. в 1200 г., отмечал, что по переписи имп. Мануила I Комнина в сер. XII в. в городе проживало 54 тыс. клириков; Робер де Клари упоминает о 30 тыс. Участник 4-го крестового похода Жоффруа де Виллардуэн оценивал численность жителей К. в 1204 г. в 400 тыс. чел., что приближалось к количеству населения в VI в. Согласно Геральду Камбрийскому, рыцари 4-го крестового похода насчитали в городе и его окрестностях 64 монастыря, 294 церкви, 2553 лодки, 361 парусный корабль, 157 галер и барж (Magdalino. 1993. P. 62-63). По оценке каталога всех известных к-польских церковных комплексов Жанена, в XI-XII вв. церковная жизнь К. достигла пика своего развития; в городе насчитывалось не менее 300 храмов и мон-рей. Рост населения города требовал постоянных поставок хлеба из Македонии, Фессалии, Эллады и Пелопоннеса (Ibid. P. 66-67) и дополнительных мер по улучшению инфраструктуры. Так, императоры Мануил I и Андроник I пытались провести в город воду из региона Белградского леса, причем Андроника обвиняли в том, что он не завершил ремонт акведука: вода была лишь в населенной аристократами сев.-зап. части города (Ibid. 1993. P. 63-64). Имп. Алексей I в нач. XII в. построил на Акрополе большой орфанотрофеон (дом призрения для больных, нищих и сирот), который его дочь царевна Анна Комнина называла «другим городом внутри столицы», способным вместить тысячи людей (Ann. Comn. Alex. XV 7. 4).

В области дворцового строительства при Комнинах произошел важный разрыв с традицией использования Большого дворца как главной имп. резиденции. Имп. Никифор III Вотаниат (1078-1081) еще жил в Большом дворце (Magdalino. 1993. P. 79). Имп. Исаак I Комнин (1057-1059) построил храм св. Феклы во Влахернах, где в XI в., возможно, находился частный дворец Комнинов. С этого времени Влахернский дворец постепенно стал основной имп. резиденцией отчасти из-за того, что оттуда легко было покинуть город в случае мятежа. До 1094 г. имп. Алексей I построил во Влахернском дворце Парадный зал, а имп. Мануил I между 1143 и 1153 гг. добавил к нему еще один. Вокруг дворца поселились представители знатнейших семей (Magdalino. 1993. P. 76-77). С Влахернским дворцом связан и единственный в этот период пример фортификационного строительства. В 1146-1147 гг. была построена новая сухопутная стена от Текфур-сарая до Золотого Рога (Freely, Çakmak. 2004. P. 231-232). В 1162 г. она была частично разрушена землетрясением и вскоре после этого восстановлена (Asutay-Effenberger. 2007. P. 118-127).

Лист из Нюрнбергской хроники с изображением Константинополя. Раскрашенная гравюра из кн.: Schedel H. Liber chronicarum. 1493. Fol. 249r (РГБ)

Имп. Иоанн II Комнин (1118-1143) и его жена Ирина построили большой мон-рь Христа Пантократора (ныне Зейрек-килисе-джами), к-рый с 30-х гг. XII в. стал новой имп. усыпальницей. Тем самым была окончательно прервана древняя традиция погребения визант. василевсов в соборе св. Апостолов.

Эпоха Комнинов становится временем основания многих ктиторских мон-рей в К. До наст. времени сохранились типиконы 5 городских мон-рей XI-XII вв.: Пресв. Богородицы Евергетиды, Паниктирмон, Пресв. Богородицы Кехаритомени, Христа Пантократора и Маманта святого. Сохранились храмы этой эпохи, находившиеся в мон-рях Пантократора, Килисе-джами (визант. посвящение спорно), Феодосии святой (Гюль-джами), Иоанна в Трулле (ныне Хырами-Ахмет-Паша-месджиди), Календерхане-джами (вероятно, мон-рь Пресв. Богородицы Кириотиссы), а также остатки неизвестного храма близ ворот Аякапы (Müller-Wiener. 1977. S. 97). Адриан Комнин, брат имп. Алексея I, построил монастырь Пресв. Богородицы Паммакаристос (Фетхие-джами), а его сын Исаак перестроил собор мон-ря Хора (Кахрие-джами). К комниновскому времени относится, вероятно, храм Эски-Имарет-джами (вероятно, мон-рь Христа Пантепопта, основанный матерью имп. Алексея I Анной Далассиной). Сохранился также неизвестный храм близ ворот Аякапы. Неск. мон-рей было основано представителями знати (Magdalino. 1993. P. 78). В этот период, особенно к сер. XII в., в храмовом зодчестве К. вырабатывается новый стиль декорации (при сохранении прежних плановых решений): ниши на фасадах становятся высокими и узкими, число закомар и апсидиолей увеличивается, распространяется кладка «с утопленным рядом».

Наряду с императорами и правящей элитой Византии важным источником средств для церковного строительства в К. стало купечество. По мере того как в XI-XII вв. международная торговля в К. переходила в руки иностранных купцов, в городе постепенно они обустраивали все более крупные фактории, при к-рых, как правило, строятся храмы. Т. о., интернациональный характер К. как мирового торгово-экономического и культурного центра подчеркивался присутствием в городе не только правосл. греч. храмов, но и церковных владений и клириков из разных стран христ. мира. Еще с X в. в К. иностранные купцы получали постоянные места для проживания. Русские купцы жили в квартале св. Маманта (ныне Бешикташ) близ Золотого Рога, еврейские - к западу от Галаты, итальянские - у ворот Перама и др. гаваней Золотого Рога (Berger. 1993). Из итальянцев первыми в К. в кон. Х в. появились купцы из Амальфи. Торговая контора амальфитанцев впервые упоминается в 944 г. (в районе позднейшей мечети Ени-джами). К сер. XI в. при ней существовали 2 мон-ря - Спасителя и св. Марии Латинской, а также приходская ц. Св. Ирины. В 60-х гг. XI в. в одном из мон-рей был похоронен еп. Бернард Палестринский, участвовавший в церковном посольстве и умерший в К. Возможно также, что мон-рь амальфитанцев на Св. Горе Афон, основанный в кон. X в., имел в К. свое подворье (Janin. 1969. P. 570-571). На рубеже XI и XII вв. усилились позиции пизанцев; их колония владела церквами св. Николая (упом. с 1112) и св. апостолов Петра и Павла (упом. с 1192; вероятно, пожалована императорами). В кон. XI в. образовалась колония венецианцев, между воротами Друнгариев и Перамскими. Имп. Мануил I в 1171 г. поселил в городе еще 10 тыс. венецианцев. Колонии принадлежали дома и склады, торговые помещения и 4 храма: св. Акиндина, св. Николая (упом. с 1084), св. Марка (упом. с 1150) и св. Марии в Эмбуле (упом. с 1199). Наиболее важная ц. св. Акиндина, вероятно, в XI в. была пожалована венецианцам императором. В XII в. решением венецианского сената церковь была передана под юрисдикцию Патриархии Аквилеи-Градо, что существенно повысило ее статус, а также стабилизировало финансовое положение всей венецианской колонии в К. Храм имел также права нотариальной конторы; в нем составляли и утверждали сделки и офиц. документы. В 1155 г. имп. Мануил I своим хрисовулом пожаловал право селиться в К. и генуэзцам, даровав им участки на улице близ гавани Неорион. В 1162 г. новая колония была разгромлена пизанцами; в 1169 г. она возобновлена, и с этого времени у генуэзцев появилась своя ц. св. Евгения. Генуэзцам удалось спастись во время резни 1182 г. В 1192 г. имп. Исаак II Ангел вернул им прежние привилегии и колония была полностью восстановлена (Janin. 1969. P. 574-575). По сведениям Ш. Дюканжа (их достоверность неясна), уже при имп. Мануиле в К. открыли свое представительство госпитальеры, к-рые содержали в городе странноприимный дом. Во время погрома 1182 г. его постояльцы и больные были перебиты. Общая численность населения лат. кварталов при Комнинах быстро увеличивалась, и уже в сер. XII в. она, по оценкам современников, составляла ок. 60 тыс. чел. (Müller-Wiener. 1977. S. 24).

Вступление крестоносцев в Константинополь. 13 апр. 1204 г. Гравюра Г. Доре Напряжение в межнациональных и межконфессиональных отношениях в Византии, и прежде всего в К., к кон. XII в. достигло небывалого уровня. Произошел фактический разрыв между греками и латинянами, и дальнейшая многолетняя военно-политическая борьба вылилась в события 4-го крестового похода - захват и погром К. крестоносцами в 1204 г.

Эскадра крестоносцев с 30-тысячным войском прибыла к К. 24 июня 1203 г. Противостояние вокруг города, с неск. периодами осад и попытками заключить перемирие, продолжалось ок. 10 месяцев. При этом страдания населения города все это время продолжались почти независимо от активности сторон в военных действиях. 8 июля крестоносцы предприняли 1-й штурм и захватили Галату, прорвались в Золотой Рог. 17 июля, в ходе боевых действий, в городе начался 1-й большой пожар, к-рый продолжался до 3 дней. Сгорел обширный район от холма с мон-рем Христа Евергета до Влахернского дворца (сам дворец уцелел). В период перемирия - 22-24 авг. 1203 г. возник 2-й крупный пожар. Выгорела почти вся центральная часть К. от Золотого Рога до берега Геллеспонта, в т. ч. почти все торгово-ремесленные кварталы. Экономическая жизнь К., концентрировавшаяся вокруг торговых рядов, почти прекратилась. По сути с этого момента К. прекратил свое существование как крупнейший мировой торговый центр. Масштаб пожаров свидетельствовал о том, что уже в это время городские службы во главе с эпархом К. фактически утратили контроль над ситуацией. Меры защиты от пожаров не действовали. В ходе нарастающего коллапса гос. власти в городе неоднократно возникали восстания. Крупнейшее из них началось 28 янв. 1204 г., в К. неск. дней царила анархия, и скорее всего возведенный в тот момент на престол имп. Алексей V Дука уже не контролировал ситуацию во всех районах столицы. Новый сильнейший пожар начался 9-10 апр. 1204 г. при очередном штурме города крестоносцами. К этому времени, по впечатлению современников, выгорело 2/3 города. Погибли кварталы вдоль берега Золотого Рога. По мнению свидетеля Жоффруа де Виллардуэна, в этот период в К. сгорело больше домов, чем насчитывалось в 3 крупнейших городах Франции (Виллардуэн. Завоевание Константинополя. 247). Огонь не затронул собор Св. Софии, видимо, Акрополь и нек-рые районы в центральной части К. и Влахерны. При этом, напр., термы Зевксиппа, стоявшие рядом со Св. Софией, были уничтожены.

12 апр. крестоносцы ворвались в К.; имп. Алексей V бежал. До 16 апр. К. был отдан рыцарям на разграбление, однако, учитывая масштаб города, по сути за эти дни крестоносцы сумели лишь в основном установить контроль над всей территорией К. Во владение завоевателей попало огромное пепелище из разрушенных и брошенных домов, но большая часть населения еще оставалась в городе, и мн. районы нек-рое время сохраняли некое подобие собственной милиции, к-рая могла пресекать и грабежи, в т. ч. оказывать сопротивление отдельным группам латинян. 12 апр. один из предводителей крестоносцев, гр. Бонифаций Монферратский, занял Большой дворец, явно претендуя на имп. престол. Однако на совете крестоносцев 9 мая императором был избран гр. Балдуин I Фландрский. Была образована Латинская империя - крестоносное феодальное гос-во корпорации рыцарей-крестоносцев и венецианских купцов, которые выступали основными кредиторами и 4-го крестового похода, и образованного ими гос-ва. В К. венецианцы получили во владение Галату и неск. кварталов в центре города близ Золотого Рога. В К. был образован К-польский латинский Патриархат, 1-м патриархом стал архиеп. Томмазо (Фома) Морозини. Его резиденция находилась во дворце прежних патриархов К-польской Церкви, а кафедральным храмом стал собор Св. Софии.

Руины стен Феодосия. Рисунок У. Г. Бартлетт. 1836 г.

Разорение К. потрясло воображение современников. Известно описание этих событий визант. литератора Константина Стильба (XIII в.), где утверждается, что латиняне сожгли 10 тыс. церквей и совершали всевозможные преступления и святотатства: вводили мулов в алтарь Св. Софии, чтобы грузить и вывозить ценности, въезжали в храмы на конях, ели вместе с псами из литургических сосудов, выбрасывали Св. Дары, делали пояса и украшения из церковной утвари, выкидывали на мостовую мощи, колонны и мраморные украшения из храмов ставили на улицах, рубили иконы, клали на пол и ходили по ним и т. п. (Darrouzès J. Le mémoire de Constantin Stilbès contre les Latins // REB. 1963. T. 21. P. 81). Скорее всего большая часть этих обвинений недостоверна и представляет собой лишь риторические инвективы, которые обычно высказывались визант. писателями в адрес неверных, врагов империи и православия. Тем не менее они отчасти отражают психологическое состояние жителей города, подвергнутого разграблению, и их отношение к завоевателям.

Масштаб уничтоженных культурных ценностей в К. не поддается объективной оценке (наиболее подробное исследование см.: Riant. 1875). Он не имеет аналогов в истории средневековья и может быть сравним только с утратами в XX в. С момента основания до нач. XIII в. К. в течение почти 900 лет ни разу не подвергался разграблению иностранными захватчиками. Т. о., будучи одной из наиболее безопасных точек в мире, на протяжении мн. веков город накопил труднооценимый объем сокровищ. Произведения искусства, церковного и светского, книги, драгоценная утварь, работы лучших мастеров в К. до сих пор могли погибать во время пожаров, землетрясений, в городских беспорядках, политических переворотов и из-за бытового небрежения со стороны самих византийцев, но темпы накопления ценностей в основном превышали темпы их ветшания и утраты.

В соответствии с духом своего времени классически образованный Никита Хониат в описании разграбления К. главное внимание уделил уничтоженным латинянами памятникам античности, в т. ч. статуям, к-рые украшали ипподром и городские площади (Nicet. Chon. Hist. P. 647-655). Венецианцами были вывезены и использованы для украшения собора св. Марка в Венеции бронзовая квадрига коней, приписываемых Лисиппу, статуи тетрархов, украшавшие Филадельфион, колонны церкви св. Полиевкта и др. ценности. В разное время на металл были переплавлены почти все медные и бронзовые городские статуи. Среди них - изваяние Геры на форуме Константина; медная пирамида Анемодулион, стоявшая на Месе; гигантская конная статуя на форуме Тавра, к-рую жители К. считали изображением Иисуса Навина или Беллерофонта на Пегасе; несколько статуй на ипподроме, в т. ч. гиганта-Геракла работы Лисиппа, а также жен. скульптуру, к-рая считалась изображением Елены Троянской и др. В то же время, несмотря на интерес визант. авторов к древним памятникам, большинство их современников, в т. ч. сами латиняне, в основном охотились за церковными ценностями, драгоценной утварью, реликвиями и мощами святых.

До 1204 г. в ц. Пресв. Богородицы Фаросской и неск. дворцовых храмах и залах была собрана уникальная по полноте коллекция важнейших реликвий, относящихся к жизни Христа. Почти все они были вывезены на Запад. Терновый венец, Животворящее Древо, гвозди Распятия, Св. копье, пурпурный плащ, надетый на Него солдатами. В 1237 г. из-за финансового оскудения Латинской империи терновый венец Христа был заложен венецианцам. Позднее святыня была выкуплена франц. кор. Людовиком IX Святым, но в К. уже не вернулась. Специально для обретенных крестоносцами реликвий французский королевский двор в Париже построил Св. Капеллу (Сент-Шапель), к-рая стала неким аналогом храма Пресв. Богородицы Фаросской. С сер. XIII в. здесь хранились вывезенные из К. терновый венец Христа (куплен у венецианцев), часть Животворящего Древа Креста (ныне в парижском соборе Нотр-Дам), гвозди Распятия, Св. копье, Св. губка, пурпурный плащ Христа, Мандилион из Эдессы, Риза Пресв. Богородицы из Влахерн, главы святых Иоанна Предтечи, Симеона, Климента, Власия и мн. др. (почти все были утрачены во время Французской революции). Большая доля реликвий досталась Венеции. Здесь главным хранилищем является собор Сан-Марко, где значительная часть ценностей сохранилась до наст. времени. Наиболее известен «Золотой алтарь» (Pala d'oro), украшающий алтарь собора иконостас, набранный из миниатюр, выполненных в технике перегородчатой эмали. В ризнице собора хранятся также гвозди Распятия, крест Константина из храма арх. Михаила, крест из Влахернского храма. Золотой победный крест Константина с капсулой со Св. Древом был увезен в Венецию. Большая коллекция ценностей из К. сохранилась в сокровищнице Ватикана. Сюда были перевезены мощи святых Григория Богослова и Иоанна Златоуста из собора св. Апостолов. Согласно документам XIII-XIV вв., в папской сокровищнице находились корона и трон Константина в составе «Thesaurus Constantini». Драгоценный крест св. Елены был увезен в Геную. В Амальфи отвезли главу св. Диомида из мон-ря, находившегося поблизости от Студийского мон-ря. Сандалии Христа были отправлены в Корби, их фрагменты оказались в Хальберштадте и Суасоне. В Хальберштадт много ценностей из К. (большое число мощей, имп. мантии, знамена, серебряные алтарные украшения) привез местный еп. Конрад, участник крестового похода. Цистерцианцы получили руку св. Иоанна Крестителя (также из ризницы Пресв. Богородицы Фаросской). Часть главы Иоанна Крестителя оказалась в Амьене. В Лангр перевезена глава св. Маманта. Лимбургский крест вывезен из Св. Софии Генрихом фон Ульменом вместе с золотым потиром и др. крестами. Некую др. корону Константина и один из гвоздей Св. Креста приобрело еп-ство Карпантра (Прованс, Франция). В первые дни после захвата были вскрыты имп. погребения в соборе св. Апостолов; из них были изъяты все ценные предметы; тела имп. Юстиниана I Великого и Константина V были найдены хорошо сохранившимися.

Вид на Галату. Фотография. Кон. XIX в.

Разграбление сокровищ К. не завершилось в 1204 г. и продолжалось весь период существования власти крестоносцев. Торговля церковными и светскими произведениями искусства, мощами святых, драгоценностями из К. все это время была важной статьей доходов Латинской империи. Постоянно продолжалась переплавка бронзовых статуй и др. украшений для чеканки монет, распродажа мраморных изделий в качестве строительных материалов. Т. о., к сер. XIII в. К. переживал тяжелейший упадок. Ремесла и торговля в городе почти прекратились; относительно оживленная экономическая жизнь проходила только в Галате; огромное число брошенных домов и кварталов превратилось в строительный материал для новых немногочисленных построек.

В 1205 г. имп. Генрих заключил также с венецианцами договор о единстве военного управления силами империи, получив под свое командование как франкские, так и венецианские контингенты. Венецианцы в К. оказались в привилегированном положении. По договору 1223 г. с имп. Робером де Куртене они получили 3/8 всех пошлинных сборов с купеческих кварталов К. и имели большое влияние в среде лат. клира; венецианские церкви получили права иммунитета. Франки, захватившие военно-политическую власть, вели себя пассивно. Они все больше попадали в финансовую зависимость от Венеции и др. кредиторов, но при этом не искали средств для увеличения своих доходов, не завоевывали земли, но лишь просили помощи в Европе. На протяжении своего правления они так и не установили равноправных или хотя бы устойчивых деловых отношений с греками, неизменно презрительно считали их лишь завоеванным населением, ущемляли их права и не заботились об их благосостоянии, что стало причиной постоянного оттока жителей из К. в др. области региона и в Европу.

Захват К. не означал консолидированной победы всех группировок латинян. Те из них, кто не участвовали в крестовом походе, серьезно пострадали. Наибольшие убытки понесли генуэзцы, к-рые по требованию венецианцев были вынуждены закрыть свою факторию в К. сразу после падения города. Будучи вытесненными из города, его рынков и торговых путей, генуэзцы в дальнейшем поддерживали дружественные связи с греческими гос-вами, в т. ч. с Никейской империей, и как союзники имп. Михаила VIII участвовали в отвоевании К. в 1261 г. Монастыри и др. владения амальфитанцев также столкнулись с большими трудностями, поскольку Амальфи не поддержал крестовый поход и враждовал с Венецией. Эти владения подвергались постоянному давлению со стороны лат. властей, так что в 1256 г. папа Римский Александр IV даже объявил их под своей защитой.

Основные владения и храмы прежних лат. колоний в этот период сохранялись неизменными. Старейшие лат. храмы К. приобрели большое значение в церковной политике; известно несколько писем Иннокентия III, Гонория III и др. Римских пап XIII в., обращенных к приорам и священникам этих храмов. В венецианской церкви св. Николая с 1257 г. находились мощи св. Феодоры (увезены в Венецию в 1267). Установление лат. правления в К. привело к переходу значительной части храмов к католикам, особенно в районах вблизи Золотого Рога. Во власти лат. клира оказалось 20 храмов и 13 мон-рей К. Собор Св. Софии стал кафедральным храмом лат. Патриархата. Церкви Успения Пресв. Богородицы во Влахернах и св. Георгия в Манганах заняли франц. клирики. Монастырь Христа Пантепопта перешел к бенедиктинцам; храм и странноприимный дом св. Сампсония - к тамплиерам. Среди занятых латинянами храмов были церкви Пресв. Богородицы Халкопратийской, св. Апостолов, св. Стефана (видимо, дворцовая), арх. Михаила (Новая базилика), св. Афанасия, мц. Варвары, св. Василия, св. Павла, 40 Севастийских мучеников, мон-ри Христа Пантократора, Пресв. Богородицы Перивлепты, св. Лазаря, св. Фоки и др. Мн. храмы латиняне переименовывали, и поэтому в источниках появились названия церквей и монастырей, к-рые ранее не были известны в К. и к-рые часто не удается определить. Таковы храмы св. Николая Варвара, св. Марии Вифлеемской, Пресв. Богородицы Формоза, св. Марии Магдалины, св. Марии Вергиоттис (возможно, Евергетис) и др. В Календерхане-джами исследователями была раскрыта фреска XIII в. с изображением Франциска Ассизского, что свидетельствует о том, что в лат. период церковью владели францисканцы (Janin. 1969. P. 579-580). Интерьеры храмов, особенно алтари, были переоборудованы в соответствии с традициями лат. мессы. Неоднократно происходили споры за церковную собственность между франкским и венецианским клиром. В то же время значительная часть храмов оставалась у греч. священников, к-рые подчинялись лат. иерархии и окормляли греч. население К. Однако большинство храмов и мон-рей К. в этот период были заброшены и начали постепенно разрушаться, поскольку город в значительной мере обезлюдел.

В источниках упоминаются также неск. мон-рей в К., основанных латинянами. Среди них наиболее влиятельными были 2 цистерцианских, которые пользовались покровительством представителей знатных французских фамилий (Janin. 1969. P. 580-582). Аббатство Сент-Анж (Санкта-Мария-Санкти-Ангели) в р-не Петрион основано имп. Генрихом Фландрским в нояб. 1214 г. для ордена цистерцианцев. Аббатству принадлежали нек-рые доходы мон-ря св. Фоки на Боспоре, а также мон-рь в Руфинианах, из к-рого латиняне за неск. лет вытеснили греч. монахов. Аббатство Санкта-Мария-де-Перхейо основано при некоей ц. Исостис (Ysostis), предположительно во Влахернах. С 1221 г. мон-рь находился под протекцией папы Римского Гонория III, а не лат. патриарха К. В 1223 г. мон-рь был включен в общую структуру ордена, в к-рой подчинялся мон-рю св. Марии Магдалины в Акре (Палестина). После 1261 г. монахи из Перхейо переселились в Барлетту (Италия), ок. 1278 г.- в Неаполь, где были приняты кор. Карлом Анжуйским и получили от него во владение ц. Санта-Мария-Доннаромита.

В первые годы лат. правления тамплиеры заняли странноприимный дом св. Сампсония. В это же время возобновилась деятельность госпитальеров, которые претендовали на владение странноприимным домом при мон-ре св. Георгия в Манганах. Между лат. клиром Св. Софии и орденом возник спор о доходах мон-ря, и в 1208 г. папа Иннокентий III распорядился их разделить. В 1220 г. упомянут мон-рь францисканцев. C 1233 г. известен доминиканский мон-рь св. ап. Павла. В 1238 г. его приор Жак был среди клириков, которые сопровождали во Францию терновый венец, приобретенный кор. Людовиком IX. В 1244 г. монах монастыря Варфоломей написал трактат «Против заблуждений греков». После падения Латинской империи мон-рь сохранился, но в 1307 г. его здания были конфискованы по приказу имп. Андроника II и доминиканцы переселились в Перу.

Помимо напряженных взаимоотношений латинян и греков возрождению К. мешало само положение Латинской империи, которая оказалась нестабильным гос. образованием. После ряда успехов первого десятилетия своего правления крестоносцы испытывали все большие трудности в поддержании завоеванных земель. Уже к сер. 20-х гг. XIII в. под их надежным управлением оставался только лишь К. с небольшой округой, берегами Фракии на Чёрном и Мраморном морях, а также азиатской областью от Халкидона до Никомидии. В этих условиях жизнь в К. проходила под постоянным военным давлением антилат. сил (Болгария, Эпир, Никейская империя), которое неоднократно перерастало в осаду города. Весной 1235 г. заключившие союз друг с другом Никейская империя (Иоанн III Дука Ватац) и Болгарское царство (Иоанн II Асень) предприняли 1-ю попытку освободить К. Захватив Галлипольский п-ов, они начали осаду города с суши и моря. Однако франкам во главе с регентом Иоанном Бриеннием удалось нанести поражение сухопутным силам союзников, выйдя из ворот города на вылазку, и заставить их отступить. Венецианский флот под стенами К. также нанес поражение грекам и захватил 24 их корабля. В 1240 г. после 4-летнего отсутствия и поездок по Зап. Европе в К. вернулся имп. Балдуин II, к-рый провел по суше (по пути крестовых походов) большое войско, т. о. удалось на некоторое время продлить существование гос-ва.

К кон. 50-х гг. XIII в. безнадежное положение латинян стало очевидным уже для мн. рыцарей и знатных персон крестоносцев. Из К. все больше жителей переселялось во владения греков и болгар, нек-рые эмигрировали на Запад. Вместе с населением сокращалась экономическая деятельность; рынки К. пустели. За период 1-й пол. XIII в. население города сократилось в неск. раз. Латинские власти в основном были в состоянии лишь поддерживать неск. десятков зданий, к-рые занимали имп. двор, чиновники и небольшое число мон-рей.

В 1260 г. Никейский имп. Михаил Палеолог предпринял новую попытку отвоевать К. у латинян. Его войско осадило Галату и пыталось ее штурмовать, но потерпело неудачу и отступило с большими потерями. В марте 1261 г. союзниками византийцев в этой борьбе стали генуэзские купцы, которые не хотели мириться с абсолютным преобладанием венецианцев в проливах и на Чёрном м. после 1204 г. Генуэзцы рассчитывали с помощью византийцев вытеснить Венецию и самим стать господствующей силой на торговых путях этого региона.

Церковь Иоанна Предтечи мон-ря Липса

В ночь на 25 июля 1261 г. небольшое визант. соединение под командованием кесаря Алексея Стратигопула ворвалось в К. через ворота Пиги. Нападение было неожиданным для крестоносцев; их главные силы в это время вышли из города и отправились в экспедицию для захвата Дафнусии в Причерноморье. Подойдя к городу, византийцы воспользовались старым сухим водостоком, ночью проникли в город и захватили неск. ворот. Латиняне не смогли организовать сопротивление. Имп. Балдуин II бежал на о-в Эвбея, где у него еще сохранялись владения; защищать город или отвоевать его, собрав новый крестовый поход, он не пытался. 15 авг. в город торжественно въехал имп. Михаил вместе с патриархом Арсением. В тот же день в соборе Св. Софии Михаил был вторично коронован (1-й раз на него была возложена корона Никейской империи в 1259).

Политическое возрождение Византии не означало возрождения ее былого могущества. К. уже не мог вернуть себе прежнее богатство и процветание. Город по-прежнему оставался полуразрушенным, хотя некоторые улучшения в его развитии при новой власти все же произошли. Палеологи стремились к увеличению численности населения К., что должно было означать укрепление экономических возможностей города и империи. Считается, что в кон. XIII - сер. XIV в. население К. составляло ок. 50-75 тыс. чел. Это все еще был один из крупнейших городов Европы, но достичь прежнего масштаба было уже невозможно. Значительная часть территории внутри стен оставалась незастроенной; во многих районах существовали огороды, виноградники и оливковые сады. Наиболее плотно была заселена местность вдоль южного берега Золотого Рога от Акрополя до Влахерн, а также по берегу Мраморного м. В остальных частях городская застройка была скорее очаговой, с большими пустырями и развалинами брошенных кварталов.

Церковь мон-ря Хора (Кахрие-джами). 1077–1081 гг., 1315–1321 гг. Фотография. 90-е гг. ХХ в.

Посл. треть XIII - нач. XIV в.- время наибольшего процветания гос-ва Палеологов, в К. сравнительно активно строились новые и реставрировались древние светские и церковные комплексы. В память об освобождении города была выпущена золотая номисма с изображением на аверсе схематичного вида столицы - города, окруженного стеной с 18 башнями и образом Пресв. Богородицы Оранты (Talbot. 1993. P. 249). Ок. 1280 г. имп. Михаил VIII приказал поставить перед собором св. Апостолов триумфальную колонну, на вершине к-рой поместить статую арх. Михаила и у его ног, преклоняющего колена императора. В первые десятилетия после освобождения Михаил развернул довольно обширную программу восстановления К. (Talbot. 1993). По его распоряжениям были отремонтированы и частично перестроены стены, оба главных имп. дворца во Влахернах и Большой (частично). В это время К. неоднократно готовился отражать возможное новое нападение латинян. Жители снабдили гарнизон оружием, пополнили запасы продовольствия на длительные сроки осады; оборудовали новый военный порт в Ст. Гавани; генуэзцы начали строительство укреплений Галаты. Особое значение приобрел фамильный храм Палеологов во имя св. Димитрия Солунского, находившийся на Акрополе близ странноприимного дома имп. Алексея I Комнина; при нем был основан крупный мон-рь. В связи с реализацией этого проекта весь Акрополь при Палеологах получил неформальное название «угол св. Димитрия». Вторым важным строительным предприятием имп. Михаила было восстановление древнего мон-ря святых Петра и Павла на горе св. Авксентия близ Халкидона. Мон-рь теперь был переосвящен во имя арх. Михаила. Для обоих комплексов имп. Михаил лично утвердил типиконы. С деятельностью имп. Михаила связывают также обширные ремонтные работы в мон-ре Пресв. Богородицы Перивлепты, где существовало мозаичное изображение императора и его жены Феодоры, а также, возможно, в комплексе Календерхане-джами. После смерти имп. Михаила в 1282 г. новой усыпальницей династии Палеологов стала построенная в эти же годы ц. Иоанна Крестителя в мон-ре Липса.

Новый Влахернский дворец (Текфур-сарай). XIV в.

Параллельно с императором в восстановлении К. участвовало значительное число родственников Палеологов и представителей др. знатных семей. Уже в нач. 60-х гг. XIII в. сестра имп. Михаила Мария приняла монашеский постриг с именем Марфа и построила в К. мон-рь, известный под названием Киры-Марфы. В 1267 г. Георгий Акрополит реконструировал некую ц. Пресв. Богородицы. Ок. 1263 г. Михаил Глава Тарханиот и его жена Мария начали восстановление мон-ря Пресв. Богородицы Паммакаристос, продолжавшееся до 10-х гг. XIV в. При имп. Андронике II мн. представители знати были ктиторами столичных монастырей. Феодора Палеологина поддерживала мон-ри Липса и святых Космы и Дамиана. Феодор Метохит перестроил мон-рь Хора (Кахрие-джами) и был похоронен в нем; Никифор Хумн поддерживал храм Пресв. Богородицы Горгоэпикоос, Ирина Хумнена - мон-рь Христа Филантропа. Значительная часть церковных комплексов, построенных или восстановленных при первых Палеологах, сохранилась до наст. времени, поскольку позднее именно эти храмы использовались и поддерживались в Византии и при Османах. В то же время те храмы, на восстановление к-рых не хватило сил в кон. XIII - нач. XIV в., оказались утрачены навсегда. Впосл. малолюдный, обнищавший, а затем и ставший мусульманским К. уже не знал подобных масштабных программ христ. реставрации; финансовые затруднения визант. казны нарастали, и уже к сер. XIV в. строительная активность в К. вновь почти замерла. Когда 19 мая 1346 г. в очередной раз рухнул купол собора Св. Софии, потребовались срочные кредиты от латинян для его ремонта.

Тем не менее значительная часть прежде главных зданий центра города оставались заброшенными, в т. ч. ипподром, здания Большого дворца, термы Зевксиппа, городская базилика и др. После лат. правления уже не восстанавливались мн. храмы, в т. ч. большие церкви Пресв. Богородицы Фара (VIII-IX вв.), св. Полиевкта (нач. VI в.), Новая церковь (IX в.). Колоннады центральных улиц и площадей также не ремонтировались и к концу существования Византии почти полностью разрушились. К кон. XIII в. имп. двор почти полностью прекратил использование Большого дворца; главной резиденцией стали Влахерны. Остатки дворцовых построек этой эпохи в районе Влахерн сохранились до наст. времени; крупнейшая из них - Текфур-сарай.

С падением Латинской империи в К. погибли все старые кварталы западноевропейцев, прежде всего франков. Однако присутствие латинян в городе сохранилось. Город как важнейшая точка морских коммуникаций и крупный рынок (несмотря на упадок) был слишком важен для торговых интересов итал. республик, и потеря политического контроля над ним не уничтожила их экономических интересов. Весь последний период визант. истории К. (сер. XIII - сер. XV в.) сопровождался бесконечной борьбой между Венецией и Генуей за преобладание на рынках Византии и К. Иногда в эту борьбу включались и др. зап. силы.

С 1261 г. место венецианцев в К. на нек-рое время заняли генуэзцы и пизанцы; по договору с имп. Михаилом VIII, предоставив в распоряжение Византии свой флот, генуэзцы восстановили права на всю собственность, к-рая была им дарована еще в 1155 г., а также весь венецианский квартал. Они получили также исключительное право на торговлю в бассейне Чёрного м. Ряд льгот получили и пизанцы, к-рые подвергались дискриминации при Латинской империи. Однако фактически венецианцы не были полностью изгнаны и продолжали торговать в К., хотя и потерпев большой урон и потеряв на время Причерноморье. Спустя неск. лет визант. правительство увидело необходимость в восстановлении отношений с Венецией, чтобы этим союзом развалить коалицию Римского престола и Венеции, к-рые угрожали организовать новый крестовый поход. Кроме того, поддержка имп. Михаилом Генуи спровоцировала венециано-генуэзскую войну, к-рая велась в т. ч. в окрестностях К., и в конечном счете была невыгодна Византии. Уже в 1264 г. византийцам потребовалось использовать территорию генуэзского квартала у ворот св. Евгения для перестройки укреплений К. Под предлогом обвинения в измене генуэзского подеста имп. Михаил выселил генуэзцев из К. в Ираклию Фракийскую. В 1265 г. был заключен новый договор о союзе с Венецией, к-рая возвращалась на рынки К., уступив Византии несколько островов на Эгейском м. Постепенно венецианская колония полностью возродилась; в 1277 г. все старые церкви были также возвращены венецианцам и просуществовали до падения К. Еще в 40-х гг. XV в. венецианский сенат ассигновал средства на ремонт церквей св. Марка и св. Марии. С 1285 г. венецианцы вновь получили в свое распоряжение место старой своей фактории у Золотого Рога. В это же время пизанцы восстановили свой квартал у гавани Неорион. Однако и генуэзцы все же не были полностью вытеснены из К. В противовес успешной Венеции с 1267 г. они обосновались в Галате, постепенно полностью перестроили этот район в соответствии с разработанным ими регулярным планом с лучевой сеткой улиц и дали ему название Пера. Фактически с этого времени до сер. XV в. Пера, где сосредоточивались западноевроп. поселенцы, развивалась как отдельный от К. город. Здесь было свое внутреннее управление, не подчинявшееся императорам, своя экономика и торговые связи, к-рые по объемам товарооборота и доходов намного превышали торговлю в К. Таможенные доходы Перы в XIV в. составляли до 200 тыс. золотых иперпиров, в то время как имп. казна от таможни получала лишь ок. 30 тыс. Пера контролировала большую часть торговых путей между Причерноморьем и Зап. Европой, не допуская к ним Византию и удерживая ее т. о. в финансовой зависимости. Это укрепление положения итал. купцов постепенно привело к отмене запрета на их поселение и в большом К.

При Палеологах в К. были образованы также торговые представительства ряда др. европ. городов и стран; при них возродились и латин. приходы. Уже в 1290 г. факторию в К. открыла Каталанская компания из Испании, но ее присутствие вскоре закончилось катастрофой. В нач. XIV в. развитие отношений с испанцами привело к заключению военного союза и появлению каталанской наемной армии Рожера де Флора у стен К. В 1303-1305 гг. каталонцы провели неск. успешных кампаний против турок в интересах Византии, но они постоянно враждовали с генуэзцами, а также, будучи недовольны визант. жалованием, в 1305 г. подняли мятеж против империи, захватили Галлипольский п-ов и угрожали осадой К. В ответ горожане весной 1305 г. истребили каталанскую факторию; военные действия Византии в союзе с генуэзцами против каталонцев в окрестностях К. и на Мраморном м. продолжались еще неск. лет. Уже в Латинской империи активизировалась деятельность выходцев из Прованса (торговцы из Марселя, Нарбона и Монпелье). В 1332 г. имп. Андроник III пожаловал им здания и церковь. В 1290 г. имп. Андроник II заключил договор с испанцами о праве выходцев из Арагона, Каталонии, Мальорки, Валенсии и Толедо вести торговлю в визант. владениях. С этого времени в К. существовала испан. колония. В кон. XIII в. в К. появились флорентийские купцы. После присоединения Пизы к Флоренции они в 1416 г. потребовали у имп. Мануила II передать в их ведение пизанскую ц. св. Петра. Требование не было удовлетворено, неоднократно ими повторялось, и лишь в 1439 г. во время Ферраро-Флорентийского Собора имп. Иоанн VIII решил согласиться с флорентийскими претензиями (Janin. 1969. P. 575-576). В кон. XIII в. имп. Андроник II разрешил францисканцам построить свой монастырь в районе Агоры. В 1303 г. патриарх Афанасий I резко выступил против присутствия зап. монахов, подстрекая горожан расправиться с ними. Андроник уступил и потребовал от монахов покинуть это место, несмотря на прежде выданные им же правовые гарантии. Мон-рь был закрыт, а его имущество перевезено в храм св. Петра в пизанской колонии. Францисканцы восстановили свое присутствие в К. лишь в 1441 г., когда их новый монастырь близ ц. св. Антония Кипрского был основан по инициативе папы Римского Евгения IV (его местоположение неизвестно). Строительство так и не завершенного монастыря было прервано в 1451 г., а во время последней осады монахи участвовали в обороне города и большинство из них погибли.

В XIV в. экономическая слабость и нестабильность Византии все более негативно сказывались на положении К. В этом столетии город пережил неск. осад и военных кампаний на своей территории. Уже в кон. XIII в. обострение торгового соперничества Венеции и Генуи привело к войне между ними прямо в К. В 1296 г. венецианская экспедиция Морозини штурмом захватила генуэзскую Перу и сожгла ее. В ответ имп. Андроник II поддержал генуэзцев, конфисковал часть имущества венецианцев в К. и потребовал от них возместить ущерб в Пере. Тем не менее они продолжали войну уже против Византии, и в 1301 г. их флот вновь атаковал окрестности К. и Принцевы о-ва. Пера оставалась в их руках еще неск. лет, после чего была возвращена генуэзцам и восстановлена. В дальнейшем каждая попытка византийцев заключить союз с Венецией и с ее помощью хотя бы частично оттеснить генуэзцев от контроля над торговыми путями приводила к обострению положения в Золотом Роге, к противостоянию между К. и генуэзской Перой. Так, в 1336 г. имп. Андроник III захватил Перу, осадив город, и вынудил горожан срыть стены, хотя это не повлияло на отношение генуэзцев к К. В 1348 г. подобную попытку избавиться от Перы предпринял имп. Иоанн VI Кантакузин, к-рый начал осаду города и одновременно строительство своего флота. Через Золотой Рог обе стороны бросали камни с помощью машин, а в бухте происходили морские сражения. В 1350 г. на поддержку К. пришел венециано-пизанский флот, но в войне против Перы почти не участвовал из-за разногласий об условиях союза с Кантакузином. Вскоре к К. подошел и генуэзский флот, и в 1352 г. в прол. Боспор, выше К., произошло большое морское сражение, от участия в к-ром визант. эскадра уклонилась, но к-рое не принесло решительных результатов ни одной из сторон. Тем не менее в выигрыше вновь остались генуэзцы, обладавшие в Пере надежной базой рядом с К., и Кантакузин вскоре вынужден был заключить с ними мир, значительно укрепивший положение генуэзцев рядом с К. Венецианцы же по мирному договору 1357 г. вообще лишились прав на недвижимость в К., хотя позднее их все же вернули.

В 70-х гг. XIV в. Пера оказалась уже в состоянии не только отстаивать свои интересы силой, но и возводить своих ставленников на визант. престол. В 1376 г. в ходе междоусобной борьбы между имп. Иоанном V и его сыном Андроником IV генуэзцы склонились на сторону последнего. Андроник бежал из К. в Перу, с помощью генуэзцев начал осаду К., а через месяц овладел городом и сверг отца; венецианский квартал был разграблен. В 1379 г. Андроник сам был свергнут с помощью османов и скрывался неск. лет в Пере, пока в семье Палеологов не состоялось примирение.

Осада Константинополя персами в 1453 г. Роспись ц. мон-ря Молдовица. XVI в.

Несколько вспышек междоусобиц и гражданской войны в Византии (1321-1328, 1341-1347, 1352-1357, 1376-1379, 1385, 1390) неизменно сопровождались грабежами окрестностей К., осадами города, блокадами его торговых путей, уничтожением имений различных высокопоставленных лиц, втянутых в противостояние. К. также пострадал от сильных землетрясений в 1332 и 1343-1344 гг. Невосполнимые потери нанесла эпидемия чумы - «черная смерть» в 1347-1348 гг. В последнее столетие существования Византии число жителей К. еще больше сократилось из-за эпидемии чумы и междоусобиц в ходе нараставшего кризиса империи. В 1453 г. население К. не превышало 40-50 тыс. чел. По оценке Э. М. Толбот, в 1-й пол. XV в. в К. и его окрестностях все еще действовало ок. 55 монастырей (Talbot. 2004). Число приходских храмов неизвестно, но также составляло неск. десятков. За пределами стен сохранялись мон-ри в честь Живоносного Источника и святых Космы и Дамиана. В К. мон-ри заметно преобладали в 1-м городском районе (территория древнего Византия и район мон-ря св. Георгия в Манганах). Здесь находились мон-ри Пресв. Богородицы Итерапиотиссы, Одигон, Пантанассы, Христа Человеколюбца, св. Андрея Юродивого, св. Стефана и др. Мон-рь св. Димитрия Солунского, основанный в этом районе имп. Михаилом VIII в сер. XIII в., в это время уже не упоминается. В центре еще сохранялся мон-рь святых Сергия и Вакха с купольным собором нач. VI в. Также сохранились мон-ри приблизительно вдоль линии древних стен имп. Константина (к тому времени уже давно утраченных), проходивших через весь К. Действовали мон-ри Студийский, Липса, Пантократора, Пресв. Богородицы Перивлепты, Кехаритомени, св. Андрея в Криси, Киры-Марфы, св. патриарха Афанасия, св. Евдокима, Микра-Ромеу и ряд др. В районе Влахерн действовали монастыри Пресв. Богородицы Паммакаристос, св. Николая и Иоанна Предтечи в Петре.

С сер. XIV в. всевозраставшим влиянием в регионе К. начало пользоваться гос-во Османов. С 1337 г., когда османы захватили Никомидию, они утвердились на Мраморном м. Уже в 1365 г. столица тур. султанов была перенесена из Бурсы в Адрианополь, и с этого времени К. оказался окончательно окружен с суши тур. владениями, которые простирались и на Вифинию в М. Азии, и на большую часть Фракии в Европе. В руках византийцев оставались лишь окрестности К. и нек-рые владения в регионе Эгейского м. Визант. императоры в кон. XIV в. уже признавали себя вассалами Османов. В этих условиях турки все более активно планировали захват К., к-рый должен был стать для них огромным политическим успехом и ознаменовать собой окончательное превращение державы Османов в хозяйку Вост. Средиземноморья.

Первую значительную попытку овладеть К. предпринял султан Баязид I (1389-1403). В сент. 1394 г. его войско опустошило окрестности К. и начало сухопутную блокаду города, к-рая продолжалась 7 лет. Туркам не хватало флота, и этот недостаток они отчасти компенсировали усилением контроля над берегами прол. Босфор. В 1396 г. на его азиат. берегу была построена Анатолийская крепость (Анадолухисары), частично затруднившая связи К. с Чёрным м. Тем не менее К. пользовался подвозом продуктов морскими путями, но обеспечить большой город полностью таким способом не удавалось. В К. постепенно начался голод, острая нехватка древесины для топлива, из-за чего зимой население разбирало на дрова деревянные дома. Визант. правительство находилось на грани катастрофы и просило о помощи по всему миру. В 1399 г. имп. Мануил II отправился из К. в Зап. Европу, чтобы создать коалицию для нового крестового похода. Добиться успеха ему не удалось, и скорее всего К. был бы взят турками уже тогда, если бы не внезапное изменение ситуации на востоке Анатолии. Летом 1402 г. в М. Азию с востока вторглось войско эмира Тимура, который в это время завладел большей частью стран Ближ. и Ср. Востока. В битве при Анкаре Османы потерпели сокрушительное поражение и лишились армии. Их усилия по блокаде К. оказались тщетными: гос-во Османов на длительное время потеряло единство; начались междоусобные столкновения и турки не могли возобновить натиск на К. Т. о., это в значительной мере случайное спасение К. в 1402 г. продлило существование Византии еще на 50 лет.

Спустя 20 лет восстановившаяся Османская империя, объединенная султаном Мурадом II (1421-1444, 1446-1451), вновь попыталась захватить К. Летом 1422 г. войско Мурада начало осаду, а 24 авг. предприняло штурм, впервые используя против К. пушки. Однако византийцы мужественно защищали стены и не допустили прорыва. Турки отступили, поскольку быстрый захват города оказался невозможным, а для длительной блокады нужен был флот. Тем не менее общее военное превосходство оставалось за ними; в 1424 г. имп. Мануил II был вынужден заключить мир с султаном, признав себя его данником.

Третья попытка захватить К. была предпринята в 1442 г., когда Мурад II вновь напал на город и держал его в осаде с 23 апр. по 6 авг. И вновь положение византийцев было критическим. На призыв о помощи против неверных откликнулись европ. рыцари, и в 1443-1444 гг. был организован крестовый поход на Балканы, который тем не менее закончился разгромом крестоносцев. Прежде чем к.-л. помощь могла подоспеть к К., осада была снята турками, а вскоре имп. Иоанн VIII Палеолог заключил мир с султаном, подтвердивший унизительное вассальное положение империи.

Султан Мехмед II (1444-1446, 1451-1481) сделал захват К. главной задачей своего правления. Нападение на К. отчасти спровоцировал последний визант. имп. Константин XI, который в 1451 г. попытался оказать давление на султана и потребовал вдвое увеличить суммы, к-рые Мехмед выплачивал К. на содержание своего наследника, жившего в К. В ответ на требования Константина XI Мехмед решил сделать нек-рые формальные уступки византийцам, чтобы усыпить их бдительность, а сам секретно готовился к осаде К. Открытое наступление он начал в апр. 1452 г., когда по его приказу на европ. берегу Босфора напротив Анадолухисары была заложена и через 4 месяца выстроена новая Румелийская крепость (Румелихисары). Тем самым пролив был полностью блокирован и К. лишился большей части своих морских коммуникаций. Турки топили корабли, в т. ч. венецианские, если те отказывались платить им таможенный сбор. Попытки византийцев вести переговоры завершились провалом, т. к. Мехмед уже требовал от них покинуть К. и предлагал Константину XI взамен владения в Морее (на Пелопоннесе).

К военной угрозе добавлялся и внутренний раскол в визант. обществе. Несмотря на негативное отношение к союзу с латинянами большинства населения К., офиц. имп. власть так и не отказалась от Флорентийской унии 1439 г. В нояб. 1452 г. в К. в последний раз прибыл папский легат кард. Исидор и заключил новый договор, подтвердивший Флорентийскую унию. В соборе Св. Софии была отслужена месса по католич. образцу, что немедленно вызвало восстание горожан и клира, которые требовали отказаться от союза с латинянами. В момент этих беспорядков командующий визант. флотом Лука Нотара произнес фразу: «Лучше увидеть в городе царствующей турецкую чалму, чем латинскую тиару». Т. о., накануне последней обороны К. визант. общество находилось в состоянии распада. Правительство имп. Константина XI не пользовалось безоговорочной поддержкой горожан. Многие воспринимали своих вековых соседей-турок (пусть даже мусульман) как более естественных союзников, чем западноевропейцев, к-рых византийцы знали как еретиков и прежних поработителей. Все это резко ограничивало возможности правительства для мобилизации и обороны и в конечном счете делало К. беззащитным. Мужчин, способных носить оружие, в К. было всего ок. 5 тыс.; к ним было добавлено 2-3 тыс. иностранных наемников. Визант. флот состоял всего из 25 кораблей и был сразу блокирован турками в Золотом Роге. Союзная поддержка европейцев исчерпывалась 700 воинами и неск. галеями из Генуи и Венеции.

Блокада К. продолжалась всю зиму 1452/53 г. Тогда же им сдалась генуэзская Галата. 6 (или 4) апр. подготовленное Мехмедом тур. войско начало осаду К. (Византийские историки о падении Константинополя. 2006). Считается, что численность тур. армии достигала 150 тыс. чел.; флот состоял из 80 военных кораблей и почти 300 транспортных судов. 7 апр. был начат обстрел К., в котором участвовало неск. десятков пушек, самая крупная из к-рых стреляла каменными ядрами весом 30 пудов. Главный удар турки наносили по участку стены у ворот св. Романа. Обстрел поначалу не дал существенных результатов. 18 апр. Мехмед начал 1-й штурм, но византийцам удалось отбиться. Подкоп под стену они также уничтожили, взорвав вырытый турками тоннель миной. 20 апр. в К. прорвалась эскадра из 4 генуэзских и 1 визант. корабля, к-рые, разбив тур. заслон на море, привезли в город продовольствие. 21-22 апр. по приказу Мехмеда турки перетащили волоком из Босфора в Золотой Рог 70 кораблей, что привело в замешательство защитников К. Они лишились контроля над гаванью и теперь должны были небольшим количеством войск защищать город и с сев. стороны.

Последний штурм 29 мая Мехмед вновь решил вести со стороны суши, на участке стены между воротами св. Романа и Харисийскими. Первые атаки были отбиты защитниками, но постепенно с помощью артиллерии турки пробили проходы в стене и захватили ворота св. Романа. Командир генуэзского отряда, защищавшего ворота, Джованни Джустиниани был ранен и бежал на свои корабли, что привело в замешательство защитников. Здесь же был убит имп. Константин XI. Свидетелей его гибели не осталось; его тело по приказу Мехмеда после долгих поисков сумели опознать лишь по красным сапогам, его отрубленную голову выставили на обозрение на колонне в центре города. Узнав о прорыве турок в город, гарнизон и большинство населения устремились к кораблям в Золотом Роге в надежде спастись. Из блокированного залива сумели прорваться ок. 20 судов с ранеными и беженцами. К. был отдан Мехмедом на разграбление тур. войскам на 3 дня. Часть жителей, оказывавших сопротивление, были убиты; ок. 60 тыс. проданы в рабство. Все дворцы и храмы были разграблены, хотя размеры того, что захватили турки в К. были намного меньше, чем то, что награбили и вывезли латиняне в 1204 г. Мехмед вступил в К. лишь 1 июня. Он заявил, что все отдает военным, поскольку его не интересует к.-л. добыча в городе. В ознаменование победы он приказал превратить собор Св. Софии в мечеть. Главным завоеванием султана стала столица уничтоженной Византии, обладание к-рой превращало его в лидера мусульм. мира, повышало политический вес Османской империи и существенно усиливало угрозу для христиан в Зап. Европе.

В археологии христианской К. занимает особое место как 1-я христ. столица с длительной историей. Для изучения Византии исключительную важность приобрел 1-й большой археологический проект в совр. Стамбуле, связанный с постройкой туннеля под Мраморным м. (2004-2013). Однако город остается одним из наименее археологически изученных объектов; памятники древности разрушаются здесь с устрашающей скоростью по мере развития современного мегаполиса. (см. также ст. Византийская империя: археология).

В письменную историю район К. вошел только с VII в. до Р. Х., со времени образования здесь колонии Мегары. Но его древности насчитывают более 1,5 млн лет. С т. зр. исследования возникновения человеческой цивилизации район К. является одним из важнейших, т. к. он связан с проблемой миграции первых гуманоидов, неандертальцев и homo sapiens. Географическое положение между Чёрным и Эгейским морями, Ближ. Востоком, Анатолией и европ. Балканами сделало его ключевым для миграции, обмена информацией, торговли между континентами, а следов., для развития мировой цивилизации. Археологические исследования в К. начались в 1-й пол. ХХ в. (работы К. Биттеля и др.); в 80-90-х гг. XX в. изучено пещерное поселение палеолита Ярымбургаз (западнее К.; Г. Арсебиик, Ф. К. Хауэлл). В наст. время внимание археологов сконцентрировано на 2 хронологических отрезках доисторической эпохи: ок. 600 тыс. лет до Р. Х. (геологически - средний плейстоцен, археологически - нижний палеолит) и 6400-5600 лет до Р. Х. (верхний палеолит).

Церковь Иоанна Предтечи Студийского мон-ря. 454–463 гг.

Ярымбургаз дает материалы о жизнедеятельности человека с эпохи нижнего палеолита, причем в стратифицированных отложениях до 1,5 м глубиной содержатся также следы изменений природной среды, своего рода «архив природы». Здесь представлены древнейшие орудия типа Олдован и Тайак. Люди перестали использовать пещеру для жизни в конце среднего плейстоцена, ок. 300 тыс. лет до Р. Х., и вновь вернулись в нее в эпоху неолита.

Период неолита в К. хорошо известен по сравнению с др. эпохами. Недавние раскопки в районе Еникапы открыли на глубине 6,3 м от уровня моря, под отложениями трансгрессий, поселение эпохи неолита (7000 лет до Р. Х.). Во влажном слое сохранились деревянные изделия (луки, копья, лопаты) и даже следы, оставленные ногами людей эпохи неолита в глинистой почве. Этот один из древнейших постоянных поселков в мире имел каменные архитектурные сооружения, а также погребения (2 гробницы, не менее 6 погребений на деревянных постаментах и 7 урн разных размеров с остатками кремации - обряд в неолите Анатолии неизвестный). Хотя неолитические поселки на вост. берегу Босфора археологической культуры Фикиртепе (Пендик, Тузла) открыты еще в нач. ХХ в. (недавние работы, с 2013, открыли следы зернохранилищ и мн. десятков погребений), их значение для мировой цивилизации раскрылось только после находок в Еникапы, где впервые стали очевидны хозяйственные изменения, к к-рым привело освоение района Боспора, богатого лесом и водными ресурсами. Здесь стала развиваться вместо сырцовой деревянная архитектура, а пища обогатилась моллюсками, водорослями и рыбой. Именно перешагнув Мраморное м. (из Анатолии на Балканы), производящее хозяйство эпохи неолита приобрело новые черты и охватило на протяжении ближайшего полутысячелетия весь континент Европы.

Материалы эпохи энеолита и бронзового века в районе К. незначительны и отражают воздействие степных культур Евразии. Эпоха древнегреч. Византия археологически представлена недостаточно. Остатки античного полиса стерты мощной строительной историей города визант. и осман. периодов.

Дворец Вуколеон. V–VI в. (?). Фотография. 2010 г. Археология этой эпохи представляет наибольший интерес с т. зр. христ. древностей; особенно важны V-VII и IX-XII вв., когда визант. столица переживала время наибольшей строительной активности. Вместе с тем эти древности изучены крайне неравномерно, а значительная часть их еще не открыта.

С сер. XV в., после захвата К. турками, город стал малодоступен антиквариям и ученым. Кроме того, в К. не было христ. катакомб и памятников христианства до IV в.; большинство храмов было разрушено и скрыто под поздним культурным слоем. Из более 500 визант. церквей и мон-рей, согласно оценке С. Манго, к наст. времени сохранились и в той или иной мере описаны археологами ок. 30, т. е. ок. 6%. Тем не менее уже в XVII в. был издан труд Ш. Дюканжа «Христианский Константинополь», основанный на письменных источниках, изображениях, описаниях путешественников и даже нек-рых натурных штудиях. С сер. XIX в. писали очерки о церковной архитектуре К. (напр.: Salzenberg. 1885); в 60-80-х гг. XIX в. появилось много работ по визант. искусству. Архитектурно-археологическое изучение К. поддержали правительства европ. держав, стремившиеся контролировать Порту. В нач. ХХ в. землетрясения и 3 общегородских пожара (1908, 1911, 1912) привели к освобождению значительной части центральных районов Стамбула от застройки османской эпохи, а крупные инженерные проекты позволили сделать первые открытия. Однако в обзорах архитектуры К. нач. XX в. натурных материалов, особенно археологических, еще почти нет (Van Millingen. 1912; Ebersolt, Thiers. 1913).

Ипподром. Гравюра Онуфрия Панвимио из кн.: «De ludis cireensibus». Veniee, 1600. (Б-ка Фолви Мемориал в ун-те Виллановы, США)

Особое место в ранних археологических работах принадлежит рус. византинистам, которые одними из первых осознали необходимость регулярного и планомерного археологического изучения города. Наблюдения за открытием древностей они вели с кон. XIX в. В 1896 г. Д. В. Айналов осмотрел находки на месте древнего храма св. Георгия и мон-ря Пресв. Богородицы Перивлепты в Псамафии; его реферат зачитал Н. В. Покровский на Международном конгрессе по христианской археологии в Риме. К систематическому изучению города приступил Археологический институт в Константинополе (РАИК), получив от Турции право натурных исследований Стамбула, включая ведение раскопок. Первым был раскрыт храм Студийского мон-ря, пострадавший от землетрясения 1894 г. Работы начались в 1906 г., а в 1909 г. великий везир Хельми-паша подтвердил особым разрешением право поиска остатков христ. церкви внутри существующей мечети. Работы возглавил секретарь РАИК Б. А. Панченко и фотограф-художник Н. К. Клуге. Удаление поздних кладок и слоев открыло хорошо сохранившуюся базилику V в. с мозаичными полами, в вост. части юж. нефа - могилы игуменов и поздневизант. оссуарий (XIII в.?), перекрытый известняковыми плитами с позднеантичными рельефами. В числе находок был также золотой медальон с изображением св. Иакова ХI-ХII вв., но материал фиксации (акварели полов, планы, разрезы) в основном не был издан.

Параллельно в 1899-1903 гг. Клуге и Ф. И. Шмит осуществили полную натурную фиксацию монументальной живописи и архитектуры мон-ря Хора. РАИК организовал экспресс-работы при строительстве, открыв в 1909-1911 гг. ряд древних церквей, проводя фотосъемку, схематический обмер и отбор находок. При строительстве железной дороги (1910-1911) в районе древнего Акрополя РАИК и Османский музей обследовали раннехрист. некрополь и фундаменты построек (остатки ц. св. Димитрия XII в. и, как было определено позднее, ц. Пресв. Богородицы V-VI вв. под ними). Общими наблюдениями РАИК руководил Панченко, готовивший их описание для последнего тома «Известий РАИК» и сводку по исторической топографии К. В это же время франц. ученые начали составлять свод церквей К. V-XIV вв., превращенных в мечети.

Возможности для наблюдений возросли после пожара 1912 г. и с началом строительства в зоне Большого имп. дворца. Здесь раскрыли остатки огромной кирпичной 3-нефной ц. Пресв. Богородицы Халкопратийской (основана в сер. V в.; входила к комплекс собора Св. Софии), где хранились важнейшие реликвии, в т. ч. пояс Пресв. Богородицы в алтаре. Огромная трехгранная апсида церкви не имела пастофорий - их место заняли проходы к Св. Софии и дворцу; на сев.-зап. краю атриума стоял 6-гранный баптистерий (предположительно); перед апсидой находилась маленькая крестообразная крипта с лестницей (ее реликвии неизвестны). На памятник обратил внимание как Э. Мамбури, так и представители РАИК, сразу описавшие открытые руины (отчет неопубликован). В 60-х гг. XX в. этот памятник В. Клайсс изучал по кладкам, включенным в поздние здания (Kleiss. Neue Befunde. 1965; 1966). С 1913 г. были начаты исследования т. н. Дома Юстиниана - дворцового комплекса, выходившего фасадом на Мраморное м. (ныне идентифицируется как дворец Вуколеон).

Новый этап исследований начался после 1-й мировой войны. Турецкое светское правительство Кемаля Ататюрка поощряло изучение древностей, объявленных «национальными» (доисторических, хеттских, античных), но не христианских. Однако был снят запрет на раскопки в зоне мусульм. святынь, и стали возможны широкие раскопки в центре старого города, у мечети султана Ахмеда I (Голубая мечеть), огромных комплексов, включавших имп. дворец, ипподром (раскопки начаты в 1912) и пространства между ними.

План Св. Софии Константинопольской

В 1921-1923 гг. специалисты при франц. экспедиционном корпусе раскрыли в пригороде визант. К. Евдоме 6 пилонов октагональной в плане церкви, а также апсиду с большой криптой под ней и идентифицировали ее как дворцовую ц. Иоанна Предтечи эпохи имп. Юстиниана (VI в.; материалы опубликованы в 1945; руины не сохр.). В 20-х гг. XX в. в р-не Манган была открыта гексагональная церковь, предположительно Пресв. Богородицы Одигитрии и большой визант. храм ХI-ХII вв.- ц. св. Георгия, построенная в правление имп. Константина IX Мономаха в сер. XI в. (Demangel, Mumboury. 1939).

В 1932 г. права на изучение ипподрома получила англо-турецкая группа исследователей (Мамбури, Ф. Диримтекин). Их работы 1935-1938 гг. дали возможность составить керамическую и вещевую хронологию К. и разработать строго датированную стратиграфию (особенно с IX в. и позже). Отчет о работах был издан в 1947 г.; они широко освящались в периодике и до наст. времени представляют основу для описания археологии города. В числе прочего были открыты главные части храма Пресв. Богородицы: крытая колоннада вокруг большого прямоугольного двора, окруженного помещениями, в числе к-рых богато украшенный мозаикой, резьбой и полированным мрамором «Золотой» зал.

В 1951 г. раскопки возобновились под рук. Д. Толбота Райса и его супруги Т. Толбот Райс (позже также участвовали Д. Оутс, С. Корбетт, с 1953 руководителем работ был Дж. Уорд-Перкинс). На этом этапе раскопок методика была менее строгой, первоначальные принципы фиксации нарушались, однако 2-й том отчета содержит много дополнительной информации (Wiegand. 1934; The Great Palace. 1958; Bardill. 1999).

Чрезвычайно важными оказались также открытия церкви-мартирия св. Евфимии западнее ипподрома и зап. части «старой» базилики Св. Софии IV-V вв. В 1939 г. в руинах вблизи ипподрома специалисты Германского археологического ин-та (DAI) обнаружили на стене фресковый цикл XIII в. «Мученичество св. Евфимии»; археологическая находка живописного памятника уникальна для К. Памятник идентифицировали с храмом св. Евфимии, к-рый был оборудован из главного зала дворца предположительно Антиоха (1-я треть V в.). Роскошный гексагональный дворцовый триклиний был композиционным центром большой полукруглой колоннады; в стенах были помещены большие ниши и 5 входов. В VI - нач. VII в. в нише зала, ориентированной на восток, построили синтрон, алтарь с оградой и солею, а по их оси с запада пробили новый входной проем, что позволило превратить зал дворца в церковь.

До нач. ХХ в. собор Св. Софии служил мечетью. В кон. 20-х гг. к его изучению приступил А. М. Шнайдер (DAI), начав раскопки с запада и севера от храма, и открыл ниже полов собора эпохи Юстиниана части более ранней базилики Св. Софии. Западнее и существенно ниже уровня совр. экзонартекса были раскрыты остатки колоннады (ступени, базы колонн, капители и куски фриза, сегменты арок, части потолков и фронтонов), покрытые резьбой очень высокого художественного уровня. Шнайдер доказал, что при императорах Аркадии и Феодосии II (нач. V в.) у базилики были построены огромные пропилеи: очень длинный, приподнятый на неск. ступеней над улицей портик. Внутренний двор-атриум храма находился к востоку от него, уходя под нартекс совр. храма. Сам храм Св. Софии был 3- или 5-нефной базиликой с галереями и хорами над ними. Однако этапы строительства комплекса полностью не установлены и наряду с планом и даже размерами «старой» базилики Св. Софии являются предметом споров (Schneider. 1936; Idem. Die Grabung. 1941).

Быколев. Скульптура, украшавшая гавань у дворца Буколеон. V–VI в. (Археологический музей, Стамбул)В то же время мн. открытия делались случайно. При строительных работах были раскрыты неизвестная базилика V в. во 2-м дворе дворца-музея Топкапы (1937, директор музея Азиз Оган), затем была обнаружена большая крипта IV-V вв. с развитой апсидой и круговым обходом под поздней греч. ц. св. Мины (предположительно мартирий храма святых Карпа и Папилы).

Импульс к развитию археологии в К. дал «Декрет о десакрализации» тур. правительства (1934), превративший Стамбул в центр изучения мозаик и архитектуры, хотя раскопки по-прежнему велись от случая к случаю, а фиксация была несовершенной. Таковы работы Археологического музея на форуме Быка (район Стамбульского ун-та), где была обнаружена базилика А (VI в.). Это единственная, целиком изученная церковь эпохи Юстиниана, хотя и меньшая по размеру, чем др. базилики VI в., но с более развитым планом. Там же были обследованы храм св. Иоанна Предтечи или ц. св. Феодора «у бронзового тетрапилона», небольшая базилика С (предложенная дата VI в. отвергнута Т. Ф. Мэтьюсом как слишком ранняя), а также храм В (средне- или поздневизант. период).

С 50-х гг. XX в. археология К. вступает в новую фазу: вырос научный интерес к Византии; исследователи Запада получали прямой доступ к памятникам; строительный бум сопровождался археологическими работами более высокого уровня. В это время активно изучали мн. основные памятники: мон-ри Хора (Кахрие-джами; исследования и реставрация в 1947-1968 под рук. П. Андервуда; археологически установлены даты постройки и основных мозаик и создания фресок), Липса (Фенари-Иса-джами), Пантократора (Зейрек-килисе-джами), Мирелейон и Календерхане-джами (вероятно, мон-рь Пресв. Богородицы Кириотиссы) (Megaw. 1963; Macridy, Megaw, Mango, Hawkins. 1964; Striker, Dogan Kuban. 1975; Striker. 1981). Резко расширились знания об исторической топографии, древней технике, вещевой хронологии, погребальном обряде и порфировых саркофагах императоров (Vasiliev. 1948; Mango. 1962).

Золотой Рог. Раскрашенная гравюра из кн.: Schedel H. Liber chronicarum. 1493. Fol. 257r (РГБ.)

Ключевым открытием в археологии К. 2-й пол. ХХ в. стало полное изучение остатков ц. св. Полиевкта на пл. Сарачхане (Excavations at Sarachane. 1985-1986; Harrison. 1989; Shahid. 2004). Эта купольная базилика была на 10 лет старше Юстиниановой Св. Софии и сравнима с ней по размерам и роскоши убранства. Храм был идентифицирован благодаря посвятительной надписи, составленной в честь представительницы имп. дома Аникии Юлианы и сохраненной в Палатинской антологии. Следов более древнего храма на этом месте не сохранилось, но надгробия III в. показывают, что до основания К. здесь было загородное кладбище. План здания почти квадратный (сторона ок. 52 м, не считая нартекса и апсиды), 3 нефа разделены стенами до 8 м в ширину, на к-рых стояли колонны. На всю высоту (5 м) сохранились кладки субструкций под платформу, на к-рую посетители храма поднимались по ступеням огромной лестницы. Стены в технике opus mixtum (сочетание камня и кирпича), кирпичи со штампами (круг, крест и др.), нек-рые с датой. Материал для отделки был собран со всего мира. Колонны инкрустированы перламутром, стеклом (желто-розовым, бледно-зеленым, оливково-голубым), аметистом, кусками светлого мрамора и порфира; полы мостили светлым проконнесским, желтым тунисским, бело-кремовым фригийским и зеленым фессалийским или вифинским мрамором. Использовали также сорта красного мрамора из Египта, пурпурного с серым из Карии, черного с белыми прожилками из региона Пиренеев. Своды были украшены мозаикой из смальты, в т. ч. золотой.

Богатая резьба в очень высоком рельефе производилась на месте в К. (иногда уже в кладке, так что углы остались незавершенными). Она крайне разнообразна и свободна; ее элементы (виноградные листья, павлины) часто полностью оторваны от фона и напоминают круглую скульптуру. Было проанализировано до 10 тыс. резных элементов, восстановлена структура декора. По периметру, вдоль аркатуры, обегая ниши, арки и угловые блоки, шла посвятительная надпись; ее венчали виноградные лозы с чудесными листьями (часть нависает над строкой, а часть утоплена, что создает пространственный эффект). Строфы гекзаметра строго ложились на каждый архитектурный элемент. В нишах помещались фронтальные изображения павлинов с распущенными по всей конхе хвостами, в арках павлины попарно обращены друг к другу. Здесь же впервые использованы капители распространенной в VI в. формы: с решетчатой корзиной, перехватом и пальметтой. Храм св. Полиевкта оказал большое влияние не только на последующую визант. архитектуру, но позже повлиял и на средневек. зодчество. Детали опустошенной крестоносцами церкви в XIII в. оказались в Зап. Европе (Аквилея, Венеция, Вена, Барселона).

Вид Константинополя. Разворот из кн.: H. Schedel. Liber chonicarum. 1493. Fol. 129r–130 (РГБ)

С сер. ХХ в. до наст. времени большое место в археологии К. занимает исследование городских стен, систем водоснабжения, строительных технологий, городской топографии и др. черт урбанистической культуры. Отдельные проекты, такие как программы Эдинбургского ун-та «Стена императора Анастасия» (1994-2000) и «Археология Константинополя и его округи: гидравлика и история водоснабжения» (с 2004), дают прекрасные результаты (Crow e. a. 2008), в т. ч. в области исследования строительных материалов (Bardill. 2004); проводятся многочисленные конференции, посвященные новым открытиям в археологии К.

Вместе с тем равнодушие властей к изучению визант. наследия, доходящее до пренебрежения охраной археологических памятников, отмечают мн. посещавшие город ученые. Настоящую научную систему наблюдений в К. создать не удается, что продемонстрировал англо-тур. проект «Византийский мегаполис» (1998-2004). В соответствии с ним англ. археолог К. Дарк и стамбульский историк искусства Ф. Ёзгюмюш организовали надзор за руинами визант. периода в малоизученной зап. части города, между стенами эпохи правления Константина (приблизительно по линии бульвара Ататюрка) и Феодосия. Опубликованный ими отчет оказался поверхностным (Dark, Özgümüş. 2013). Ситуация, по словам П. Магдалино, остается тревожной: «В Стамбуле даже посторонний испытает потребность стать стражем археологии и неусыпно стеречь памятники от бульдозерных вторжений».

В нач. XXI в. археология К. получила мощный импульс в связи со строительством туннеля по проекту «Мармара-Метро», станций Сиркеджи, Ускюдар и особенно на мысе Еникапы. Стамбульский археологический музей вел здесь охранные работы 10 лет (с 2004), раскрыв ок. 60 тыс. кв. м портовой зоны К., порта Феодосия, самого крупного в К. и одного из самых известных в визант. мире. Его слои (начиная с глубины 1 м от уровня моря) дали новую информацию о развитии города: открыты части древнейших (предположительно) стен Византия, собраны многочисленные архитектурные детали, изделия из дерева, корабельные снасти, предметы быта. К лету 2013 г. в районе Еникапы было открыто 37 кораблей, торговых (разного размера) и боевых пентер, затонувших здесь на протяжении большей части визант. эпохи (V-XI вв.). Это самая большая из известных археологии серий судов, их комплексы имеют исключительное значение для истории. Суда и постройки законсервированы Стамбульским ун-том и Ин-том подводных исследований (Бодрум), начато строительство археологического парка. Материалы представлялись на крупных археологических выставках, приуроченных к 1-му и 3-му симпозиумам визант. исследований им. С. Гёнюл (I-III Sevgi Gönül Byzantine Studies Symposium. 2007-2013), где были выставлены материалы неск. (№ 1, 3, 12, 35) затонувших кораблей: «В свете дня: 8 столетий Стамбула: раскопки Мармара-Метро» (Hatlie. 2007) и «Рассказы таинственного порта: кораблекрушения в Еникапи» (Stories from the Hidden Harbor. 2013).

На мысе Еникапы четко выделяются 4 хронологические фазы: поздняя (с XII в.) - период засыпки гавани и устройства здесь садов; ранне- и средневизантийская (IV-XI вв.) - время существования торгового порта; римско-греческая (VI в. до Р. Х.- III в. по Р. Х.) - время использования природного ландшафта без устройства портовых сооружений; эпоха неолита (VII тыс. до Р. Х.). Период от основания Византия до позднеэллинистической эпохи слабо представлен, т. к. район Еникапы в то время еще был удален от центра города. Вещи VI-IV вв. до Р. Х.- коринфская керамика (арибаллы, ойнохойи), амфоры Хиоса, Тасоса и Самоса, лаковая аттическая посуда - лежат здесь прямо на скальном основании, их объем не сравним с размахом торговли Византия (в его зоне у Сиркеджи найдены мн. сотни штампованных ручек амфор). Видимо, к мысу Еникапы корабли подходили, когда не могли сразу достичь сев. гавани Неорион из-за штормов в Боспоре и Мраморном м., спасаясь от пиратов и т. п. Торговля была успешной и в эпоху рим. правления (со 146 г. до Р. Х.), хотя в письменных источниках это не отражено. В Византии разгружали текстиль из Эдессы, Антиохии и Александрии; вино, масло и специи из Сирии; пергамен и зерно из Египта, Африки и Испании; вина из Галлии и Италии и затем развозили товары по суше. После начала строительства К. в IV в. старые пристани еще использовали, но они не могли обеспечить огромный город продовольствием и строительным материалом. В естественных гаванях южнее центра, в зоне совр. Еникапы, возник порт Феодосия и «Александрийские житницы» (Horra Alexandriana) для выгрузки зерна из Египта. Слои IV-VII вв., когда К. контролировал торговлю Средиземного и Чёрного морей, особенно богаты находками. Среди них - амфоры из Палестины, Египта, Сев. Африки (Карфаген, Ливия, Триполитания) и региона Эгейского м.; лампы из Сиро-Палестинского региона; исключительно широко представлена нумизматика: от золотых солидов до бронзовых фоллисов императоров V-VI вв. Так, в IV-V вв. в порту затонул торговый корабль Yenikapi-35 с грузом в амфорах (тип Яссыада 1 и 2), нек-рые с соленой рыбой, и в др. сосудах (частично из Синопа), а также с кухонной утварью, деревянными изделиями и др. Среди дорогих изделий - резная пластина из слоновой кости с рельефом Ники, бронзовые лампа и гирька в виде скульптурки Афины, стеклянные гирьки для взвешивания монет с монограммами правящего наместника, весы, солид имп. Феодосия, свинцовая печать эпарха Петра, множество ламп малоазийского типа, парфюмерные сосуды.

С захватом арабами стран Вост. Средиземноморья импорт зерна из Египта прекратился и после VIII в. порт Феодосия обеднел: находок ощутимо меньше, их качество ниже. Амфоры этой эпохи в основном эгейские, сосуды для масла из М. Азии. Из редких находок - 2 сосуда с изображениями человеческих лиц, свинцовая печать архонта Кипра и архиепископа Амасии. С оживлением морской торговли количество находок, относящихся к IX-XI вв., возросло. Однако, поскольку в IX в. центр торговли сместился к северу, разнообразие связей К. не восстанавливается: обмен отныне вели в основном с Балканами, Грецией и Причерноморьем.

С IX в. соперники Византии в морской торговле, города-гос-ва Италии (Амальфи, позже Пиза и Генуя, с Х в. Венеция), получив привилегии для торговли в Византии, обосновались в Галате и вокруг Золотого Рога. Постепенное усиление позиций итал. купцов в К. в XI-XII вв., фактории к-рых находились в основном на берегах Золотого Рога, привело к быстрому оттоку кораблей от гаваней юж. берега К. к причалам на севере. Порт Феодосия с XII в. потерял значение как торговый и опустел; амфоры этого времени в нем однотипны (из портов Мраморного м., Крыма), но обилие свинцовых печатей от торговых, адм. и церковных документов указывает на продолжавшуюся городскую жизнь. Среди кораблей этого периода особо значимы Yenikapi-3 (морское судно IX в., перевозившее строительные материалы: черепицу, кирпичи со штампами, мрамор), Yenikapi-1 (очень старое судно X-XI вв. для каботажного плавания вдоль берегов Мраморного м., полное амфор типа Glinsenin-1 с вином из окрестностей Родосто (ныне Текирдаг) и мелких бытовых предметов) и Yenikapi-12 (самый маленький из найденных кораблей с грузом крымских амфор IX в., а также предметов для игр, наперстков и иголок; внутри его маленькой кухни остались мангал и кухонные горшки, в плетеной корзинке - вишневые косточки). На судах, подобных Yenikapi-12, каюты были только у капитана и владельца груза. Пассажиры готовили себе сами по очереди, получая только воду, жили вместе с командой, спали в неудобных местах и позах и пользовались деревянной посудой.

Кроме затонувших кораблей в районе Еникапы были полностью изучены каменные фундаменты церкви XII в., неизвестной по письменным источникам.