МАКСЕНЦИЙ

Имп. Максенций. Монета. Аверс. Реверс. 308–310 гг.[Лат. Marcus Aurelius Valerius Maxentius Augustus; греч. Μαξέντιος] (ок. 278 - 28.10.312, Рим), рим. имп. (с 28 окт. 306). Сын Максимиана Геркулия (император в 285-305, 307-308) и сирийки Евтропии. После того как в 285 г. Максимиан Геркулий стал императором и соправителем имп. Диоклетиана, М. по мере его взросления воспринимался как вероятный преемник отца и буд. участник имп. тетрархии. До 305 г. М. занимал посты в личной охране Диоклетиана и жил большей частью в его столице в Никомидии (ныне Измит, Турция). Вероятно, едва войдя в юношеский возраст, М. женился на Валерии Максимилле, дочери имп. Галерия. В браке родились сыновья Валерий Ромул (ок. 295-309) и неизвестный по имени. 1 мая 305 г. Диоклетиан и Максимиан Геркулий отреклись от власти, передав верховное управление империей Галерию и Констанцию I Хлору. Церемонии отречения были проведены одновременно: Диоклетианом - в Никомидии, Максимианом - в Медиолане (ныне Милан). Однако при этом, вероятно вопреки ожиданиям мн. современников, цезарями-соправителями новых августов были объявлены не М. и сын Констанция Хлора св. равноап. Константин, а Максимин Дайя для Востока империи и Флавий Север для Запада. По версии современника событий христ. историка Лактанция, Галерий ненавидел М., своего зятя, и убедил Диоклетиана обойти М. в избрании новых цезарей (Lact. De mort. persecut. 18-19). Впрочем, эти сведения едва ли можно считать достоверными; подлинные причины такого решения Диоклетиана неизвестны. Неизвестно также, где находился М. в момент передачи власти Диоклетианом и Максимианом Геркулием. После этой неудачи М. некоторое время жил на вилле близ Рима, на Аппиевой дороге; его отец вскоре поселился на вилле в Кампании. Ситуация для М. вновь изменилась 25 июля 306 г. со смертью имп. Констанция Хлора в Британии. Сразу вслед за этим августом Запада был провозглашен св. Константин, но свою власть он в тот момент смог распространить только на диоцезы Британия и Галлия и, т. о., оказался далеко от важнейших имперских столиц. Статус Константина как августа не был признан главой тетрархии имп. Галерием, который находился в Никомидии. Вскоре Галерий провозгласил августом Флавия Севера и объявил его законным императором для всего Запада.

Флавий Север покинул Никомидию, в кон. лета 306 г. переехал в Аквилею и затем в Равенну. Он начал устанавливать свой контроль над теми диоцезами зап. части империи, к-рые не успел захватить Константин. Однако в Италии появление Флавия Севера вызвало недовольство значительной части населения. Кроме того, в 306 г. Галерий объявил о проведении новой переписи (ценза) по всей империи для корректировки ставок налогообложения. Предполагалось, что ценз будет проведен также и в Риме и после этого древняя столица будет обязана платить налоги наравне со всеми остальными владениями империи. Слухи о цензе возмутили население Рима, которое отказывалось подчиняться чиновникам Флавия Севера и вскоре восстало. 28 окт. 306 г. преторианская гвардия, поддержавшая горожан, провозгласила императором М., находившегося неподалеку от Рима. Роль М. в организации восстания, как и подробности событий в Риме того времени, неизвестна. Визант. историк Зосим (нач. VI в.; Zosim. Hist. II 9) назвал имена офицеров - преторианцев Марцеллиана, Марцелла и Лукиана, к-рые ездили на виллу к М. и уговорили его принять имп. диадему. Тем не менее новый август был встречен восторженно; он щедро раздавал подарки преторианцам и горожанам. Единодушие римлян было столь всеобщим, что появление М. не вызвало беспорядков; по сведениям Зосима, в ходе этих событий в Риме погиб всего 1 чел. На сторону М. вскоре перешли бо́льшая часть Италии, Карфагенская Африка и Испания. Приближенные М. встретились и с Максимианом Геркулием, но тот по неясной причине первоначально отклонил их предложение вернуться к власти.

Уже в кон. 306 г. произошло военное столкновение между М. и Флавием Севером. Последний, обладая более многочисленным войском, двинулся на Рим, но солдаты, многие из к-рых прежде служили Максимиану Геркулию, в большинстве перешли на сторону М. В февр. 307 г. Геркулий прибыл в Рим и был вторично провозглашен августом, что позволило ему лично возглавить свою прежнюю армию. Север был вынужден бежать в Равенну и вскоре сдался М. в обмен на обещание сохранить ему жизнь. Под власть М. перешла вся Италия. Летом 307 г. против М. и Геркулия попытался выступить Галерий, к-рый двинулся на Италию через Балканский п-ов. Однако М., продолжая контакты с Галерием, сумел убедить его в том, что его притязания, по крайней мере отчасти, законны. Кроме того, солдаты Галерия также высказывали явное недовольство войной против М. и Геркулия, и Галерий был вынужден уступить италийским соправителям. Вероятно, в период этой военной угрозы со стороны Галерия М. приказал умертвить Флавия Севера (Lact. De mort. persecut. 26. 10; Euseb. Vita Const. I 27; Eutrop. Breviar. 10. 2. 4; Aur. Vict. Epitom. 40. 3; Anon. Vales. Chron. Const. 4. 10).

Базилика Максенция и Константина на Римском форуме. IV в.В первые месяцы своего правления М. избегал открыто называть себя августом либо цезарем и пользовался титулом princeps invictus (непобедимый принцепс). Однако победа над Флавием Севером, а также открытая враждебность Галерия и его отказ признавать М. законным участником тетрархии сделали для М. необходимым объявление себя августом. Т. о., в 307 г. в Риме и др. диоцезах, признавших М., сложился режим власти 2 августов - М. и его отца Максимиана Геркулия, который теперь также находился в Риме. Взаимоотношения между отцом и сыном неясны; неизвестно, как распределялись их властные полномочия. Для позднеантичных историков тем не менее было понятно, что ведущую роль в этом дуумвирате почему-то играл именно М. На фоне враждебности Галерия М. довольно быстро установил контакты с Константином, ставка к-рого в то время находилась в Августе Треверов (ныне Трир, Германия). М., Максимиан Геркулий и Константин заключили соглашение о взаимном признании друг друга августами и о разделе имперских диоцезов в соответствии со сложившейся ситуацией. Не позднее кон. лета 307 г. союз был скреплен женитьбой Константина на Фавсте, сестре М.; свадьба была отпразднована в Трире (Panegyr. lat. VII; Lact. De mort. persecut. 27. 1).

Тем не менее дуумвират М. и его отца оказался непрочен. Уже в нач. 308 г. Максимиан Геркулий попытался устроить переворот и отстранить сына от власти. Но армия осталась верна М., и Геркулий бежал из Рима в Галлию, под защиту своего зятя Константина.

В нояб. 308 г. М., как и его отец, присутствовал на имп. совещании в Карнунте (к востоку от совр. Вены) вместе с остальными соправителями - Диоклетианом, Галерием, Константином и Лицинием. На нем италийская партия ввиду ее внутренних раздоров потерпела явное поражение. Максимиан Геркулий был вынужден еще раз официально отречься от престола, а М., хотя и сохранил власть над своими диоцезами, но так и не был признан соправителями в ранге августа (Lact. De mort. persecut. 29. 1-2; 32. 1, 5; Euseb. Hist. eccl. VIII 13; Zosim. Hist. II 10; Chron. Pasch. P. 519). Его положение в Риме по-прежнему оставалось не вполне устойчивым. Лициний получил в управление Иллирик и Паннонию, имел ранг августа и мог угрожать М. Но в кон. 308 г. в Карфагене произошел мятеж и императором был провозглашен некий Домиций Александр. Борьба с ним отвлекала часть сил М. Он смог организовать экспедицию и подавить это выступление лишь в 310 или 311 г. Победа над мятежниками была отпразднована в Риме триумфом (Zosim. Hist. II 14). В 309 г. имп. Галерий под влиянием обострившейся вражды с Максимином Дайей на Востоке провозгласил М. и Константина «сыновьями августов». Это опять не позволило М. законно претендовать на высшую власть, но означало нек-рую стабилизацию в отношениях между Римом и Никомидией.

Стремясь укрепить свою власть в Риме, в 308 г. М. даровал офиц. статус своему сыну Валерию Ромулу, которому было ок. 13 лет. Ромул занимал пост консула в 308 и 309 гг., носил титулы clarissimus puer (чистейший мальчик) и nobilissimus vir (благороднейший муж). Но в 309 г. Ромул неожиданно умер, что стало большим ударом для М. Сын был похоронен в мавзолее на вилле М., обожествлен рим. сенатом; в его честь был построен храм в виде ротонды на Римском форуме. Имп. пропаганда М. преподносила умершего Ромула как воплощение древнего основателя Рима. После гибели М. храм использовался как ларарий (сокровищница) храма Венеры и Ромы. В 20-х гг. VI в. папой Феликсом IV он был перестроен в ц. святых Космы и Дамиана. Недалеко от своей виллы М. также построил цирк, названный именем сына.

Ок. 308 г. в Риме произошел пожар, пострадал храм Фортуны. По сведениям Зосима, из-за этого в городе случилось всеобщее смятение, во время к-рого некий солдат был убит толпой за то, что произносил хулу в адрес богов. Воины из числа преторианских когорт, разгневанные гибелью своего товарища, устроили избиение граждан, личное вмешательство М. прекратило беспорядки (Ibid. II 13). Евсевий Памфил упоминал об этих событиях совсем иначе и считал, что М. сам был инициатором нападения солдат на горожан (Euseb. Hist. eccl. VIII 14. 3; Idem. Vita Const. I 35). Ок. 309 г., вероятно из-за мятежа Домиция Александра, в городе был дефицит хлеба и голод (Idem. Vita Const. I 36). Отношения М. с христианами также были сложными. В годы его правления христ. община была охвачена спорами кафолической и донатистской партий (см. ст. Донатизм), перераставшими в кровавые столкновения. В 309 г. из-за беспорядков М. приказал выслать из Рима еп. Маркелла I, а спустя нек-рое время, когда столкновения прекратить не удалось, были сосланы на Сицилию преемник Маркелла свт. Евсевий и лидер донатистов Ираклий. В последние годы правления М. значительная часть населения Рима уже была им недовольна.

Летом 310 г. Максимиан Геркулий поднял мятеж против Константина в Арелате (ныне Арль, Франция), но потерпел поражение и покончил с собой (Panegyr. lat. VI 14-20; Lact. De mort. persecut. 29-30, 42; Euseb. Hist. eccl. VIII 13, 17; Idem. Vita Const. I 47). После гибели Максимиана союз между М. и Константином сменился все возраставшей враждой. Хотя нет точных сведений о взаимоотношениях М. и его отца после бегства последнего в Галлию, но все же возможно, что какая-то форма общения между ними сохранялась. М. был чрезвычайно разгневан гибелью отца и обвинил в этом Константина. Рим. сенат объявил Максимиана божественным; М. начал выпуск монет с его изображением. В 310 г. Галерий известил о новом распределении титулов между императорами и провозгласил, что августами отныне считаются он сам, Лициний, Константин и М. Тем самым статусы М. и Константина были наконец официально уравнены, что могло на время продлить мирные отношения между ними.

Смерть Галерия в кон. апр.- нач. мая 311 г. вновь дестабилизировала обстановку. Летом 311 г. М. приказал уничтожить все изображения Константина в своих владениях, тем самым окончательно разорвав с ним отношения. М. готовился к войне с участниками тетрархии, укреплял альпийские перевалы. В том же году в Рим прибыло посольство от вост. имп. Максимина Дайи, к-рый вел войну против Лициния и предложил М. заключить союз. М. согласился, хотя в дальнейшем реальной помощи от Максимина, по-видимому, так и не получил (Lact. De mort. persecut. 43. 3). В нач. 312 г. Константин заключил союз с Лицинием.

Весной 312 г. между М. и Константином начались активные военные действия. Константин перешел через Коттийские Альпы и быстро захватил хорошо укрепленный г. Сегузий (ныне Суза, Италия). М. сосредоточил армию в лагере у Вероны, откуда он мог отразить нападение как Константина с северо-запада, так и Лициния с северо-востока. Вопреки утверждениям большей части позднеантичных источников, стремившихся преукрасить военные таланты Константина, скорее всего силы М. уступали войску Константина по численности и качеству, хотя и были довольно велики. Вскоре Константин одержал победу над кавалерией М. у Августы Тавринов (ныне Турин), после чего М. потерял всю Сев. Италию. Константин остановился в Медиолане и возобновил наступление на М. лишь в сер. лета. Под Вероной состоялось большое сражение, завершившееся разгромом армии М. Его войсками командовал префект претория Руриций Помпеян, к-рый погиб в битве, а М. в это время по неясной причине находился в Риме. Лактанций и Евсевий утверждают, что М. получил сведения от предсказателей, что он погибнет, если выйдет за городские ворота (Panegyr. lat. IX 14; Lact. De mort. persecut. 44. 1; Euseb. Hist. eccl. IX 9. 3). Однако после поражения и падения Вероны положение М. стало фактически безнадежным. Константин вновь остановил свое наступление и ок. 3 месяцев завоевывал новые области Центр. Италии. В окт. 312 г. армия Константина подошла к Риму. М. не решился оборонять городские стены и предпочел сражение с Константином в открытом поле. Вероятно, к тому времени М. уже окончательно потерял популярность у горожан. По сообщению Лактанция, 27 окт. толпа на рим. ипподроме во время игр кричала М., что Константина невозможно победить (Lact. De mort. persecut. 44. 7-8).

Последнее столкновение М. и Константина произошло 28 окт. 312 г. в битве у Мульвийского моста (близ дер. Сакса-Рубра, Красные Скалы), к северу от Рима. В битве остатки сил М. были разбиты, а сам он погиб. По уверению современников, М., пытаясь уехать на коне с поля боя в город, попал в давку у моста через Тибр, упал в реку и утонул. 29 окт. Константин праздновал победу, с триумфом вступив в Рим. Голову М. возили по улицам города, а затем отправили для показа в Карфаген (XII Panegyrici latini. IX 15-18; Lact. De mort. persecut. 44. 2-9; Euseb. Hist. eccl. IX 9; Idem. Vita Const. I 38-39; Aur. Vict. De Caes. 40. 23-24; Idem. Epitom. 40. 7; Eutrop. Breviar. X 4. 3; Philost. Hist. eccl. I 6; Socr. Schol. Hist. eccl. I 2; Zosim. Hist. II 16-17; Chron. Pasch. P. 517, 520-522; Theoph. Chron. P. 13-14).

События, связанные с гибелью М., в христ. исторической традиции приобрели большое значение и обросли рядом легендарных подробностей. Победа Константина над М. представлялась христ. мыслителям, как современникам, так и в последующие времена важнейшим символом торжества христианства над язычеством в Римской империи. В большинстве рассказов об этих событиях авторы IV-V вв. подчеркивали религ. смысл войны между императорами. При этом М. изображался и как язычник, и как гонитель христиан. Первое, безусловно, справедливо. Так, согласно Лактанцию, утром накануне последнего сражения М. пытался узнать свою судьбу у жрецов в Сивиллиных книгах. В ответ он получил изречение оракула, как часто бывало, двусмысленное: «Враг римлян погибнет в этот день» (Lact. De mort. persecut. 44. 8).

Политика М. вообще строилась на поддержке некой программы возрождения традиц. рим. ценностей. Он был одним из немногих императоров позднеантичной эпохи, к-рый управлял из Рима и, видимо, сознательно воспринимал именно древнюю столицу как единственный законный центр империи, само пребывание в котором придает законность императорской власти. М. также был щедр к римлянам; при нем было построено много зданий в Риме: на рим. форуме возвели большую Новую базилику (новый зал для имп. церемониала), храм Ромула, новое здание префектуры претория, перестроили древний храм Венеры и Ромы. Значительная часть построек М. не были завершены при его жизни, позднее их приписали деятельности Константина; имя М. было подвергнуто damnatio memoriae.

Несмотря на приверженность М. к язычеству, значительных преследований христиан при нем не было. Хотя с 303 г., в начале великого гонения на христиан при Диоклетиане, Максимиан Геркулий, управлявший Западом, поддерживал антихристианские эдикты, М. не следовал политике отца и придерживался принципа широкой религиозной толерантности, но не стремился к к.-л. реформам в пользу новых религий, в т. ч. христианской. Даже Евсевий Памфил, очень враждебно настроенный к М., упомянул о том, что М. в начале своего правления официально приказал прекратить гонения на христиан (Euseb. Hist. eccl. VIII 14. 1). Евсевий видел в этом проявление лицемерия М., однако едва ли этот упрек справедлив.

После гибели М. и провала его политической программы память о нем оказалась жертвой имперской пропаганды Константина и его наследников, а также общественного мнения римлян, постепенно склонявшихся к принятию христианства. После событий 312 г. современники противопоставляли благочестие имп. Константина, обладавшего талантами гос. правителя и военного, характеру М. Христ. авторы 1-й пол. IV в. и позднейшая историографическая традиция в Византии и средневековой Европе постепенно начали приписывать М. некую враждебность к христианам, поставили его в один ряд с императорами-гонителями.

Сам Константин в речи на Соборе епископов заявлял, что победы над «негодным начальником, захватившим власть в Риме» были явлением Божия Промысла об освобождении города (Const. Magn. Or. sanct. 25). Эту же мысль неоднократно повторял Евсевий Памфил (напр.: Euseb. Vita Const. I 39). В дошедших до наст. времени панегириках в честь Константина подчеркивались изнеженность М., отсутствие у него к.-л. военных знаний, его стремление к удовольствиям и порокам (Panegyr. lat. IX 14-15). Христ. историки Лактанций и Евсевий Памфил нарисовали образ М. в крайне негативных тонах. У Лактанция сказано, что М. наряду с Максимином был тираном, который господствовал безбожно и кроваво; был противником Бога; его огорчения по поводу гибели отца названы ложными (Lact. De mort. persecut. 1. 3; 43. 5-6). Евсевий весьма подробно вывел в своих сочинениях образ М. как тирана, которого он, так же как и Лактанций, ставил в один ряд с Максимином Дайей. Он обвинял императора в распутстве, разврате, похищении законных жен у сенаторов, в казнях сенаторов с целью овладеть их имуществом. По мнению Евсевия, жители Рима всех сословий терпели его жестокое правление и боялись его гнева. Вспоминая о мятеже против М. в 310 г., Евсевий писал, что М. «по ничтожному предлогу» отдал народ на избиение своей охране, в результате чего погибли тысячи людей. Наконец, Евсевий обвинил М. в использовании магии, в том, что якобы М. для гаданий убивал и разрезал беременных женщин, убивал львов, в молитвах призывал демонов отвратить войну. Гибель М. он сравнивает с карой, постигшей фараона, чьи колесницы утонули по молитве Моисея (Euseb. Hist. eccl. VIII 14; IX 9; Idem. Vita Const. I 33-36). Большинство этих подробностей можно считать «дежурными» обвинениями. Они сходны с образом М. в панегириках нач. IV в. Подобные «факты» постоянно использовались в рим. риторике и политической пропаганде, когда неудачливого императора, свергнутого или умершего, объявляли тираном. Писателям эпохи Константина так и не удалось создать целостного отрицательного образа М., что может служить косвенным доказательством отсутствия к.-л. по-настоящему преступных деяний. Едва ли управление М., использование им репрессивной машины государства чем-то отличались от деяний его современников, занимавших императорский престол. Большинство приписанных М. преступлений политически и религиозно не мотивированы и не производят впечатления достоверных.

Многие историки позднеантичной эпохи в целом повторяли эти сведения, упоминая о М. исключительно как о тиране. Так, Евтропий, несмотря на беспристрастность и краткость, писал о том, что М. «свирепствовал» в Риме (Eutrop. Breviar. X 4). Сократ Схоластик (V в.) вслед за Евсевием представил М. тираном, упомянул о его жестокости, о том, что он похищал благородных женщин, убивал граждан без суда, погиб от карающей руки Константина (Socr. Schol. Hist. eccl. I 2). Неожиданно нейтральное отношение к М. у Орозия (нач. V в.). Он склонен называть тиранами и гонителями христиан Максимиана Геркулия, Максимина Дайю и в первую очередь Диоклетиана и Галерия, но М. ни в чем не обвинил (Oros. Hist. adv. pag. VII 28). Несколько иной взгляд на историю М. представил Зосим (нач. VI в.). Он был склонен негативно относиться к Константину и его прохрист. политике, но при этом, вероятно под влиянием уже сложившейся христ. историографии, критически воспринимал и М. Так, он признавал, что после жестокого подавления мятежа Домиция Александра мн. римляне были недовольны действиями М., стремились избавиться от его тирании и радовались его гибели. Зосим также подчеркивает самоуверенность М., к-рый, по его мнению, приказал разрушить мост через Тибр после прохождения по нему его войска перед началом последней битвы, чем и обрек себя и своих воинов на гибель (Zosim. Hist. II 14-17).

Впрочем, в средние века как византийские, так и западноевроп. авторы все меньше внимания уделяли личности М., о к-ром, как казалось, было все известно. М. упоминался в исторических и политико-идеологических сочинениях, но лишь как второстепенное действующее лицо, злой нечестивец, побежденный Константином (Theoph. Chron. P. 13-14; Georg. Mon. Chron. P. 482, 487-488). Поскольку Константин был олицетворением идеи торжества Церкви над язычеством, то М. воспринимался как символ язычества, и вся политика прежних императоров-гонителей по умолчанию ассоциировалась с ним. Нюансы религиозных взглядов и политических идей М., не столь радикально отличные от Константиновых, были забыты. В такой же роли он фигурирует и во всех вариантах Житий св. равноап. Константина Великого, созданных в Византии. М. также неизменно изображен во мн. живописных циклах, посвященных Константину как в средние века (ц. Санти-Куатро Коронати в Риме, XIII в.), так и в эпоху Ренессанса (Станцы Рафаэля в Ватиканском дворце, XVI в.).