МАКСИМ
Том XLII, С. 729-735
опубликовано: 25 декабря 2020г.

МАКСИМ

Содержание

(† 6(16?).12.1305, Владимир-на-Клязьме), свт. (пам. 23 июня - в Соборе Владимирских святых), митр. Киевский (1283-1305). М., грек по происхождению, был поставлен в К-поле митрополитом на Русь после кончины св. митр. Кирилла II. Поставление М. «Гречина» в 1283 г. возглавил патриарх К-польский Григорий II Кипрский (1283-1289; будучи известным богословом, он противодействовал сведенному с престола симпатизировавшему униатству патриарху Иоанну XI Векку). В том же году М. прибыл на Русь. Находившийся в это время в столице Византии Александрийский патриарх Афанасий III (II) Синаит отправил на Русь грамоту со свидетельством о православности византийского предстоятеля. В ней также сообщалось, что угроза Лионской унии после кончины имп. Михаила VIII Палеолога (1261-1282) миновала (Мейендорф И., протопр. Единство империи и разделение христиан: Св. Григорий Палама и правосл. мистика. Византия и Московская Русь. М., 2000. С. 367).

По прибытии на Русь в 1283 г. М. совершил поездку в Сарай к хану Туда-Менгу. Вполне вероятно, что митрополит направился в Орду также и по поручению визант. имп. Андроника II Палеолога Старшего (1282-1328). Вернулся М. на Русь весной 1284 г.

Согласно позднейшей Никоновской летописи (20-е гг. XVI в.), по возвращении в Киев новый митрополит созвал в 1284 г. Собор рус. епископов; о причине созыва иерархов и об обсуждавшихся на Соборе вопросах ничего не сообщается (ПСРЛ. Т. 10. С. 162), более ранние источники о нем умалчивают.

В 1285 г. М. совершил поездку по митрополии, посетив, в частности, Владимир-на-Клязьме, Суздаль, Новгород. Очевидно, с разорением и запустением рус. юга епархии севера Руси приобрели в жизни митрополии особое значение.

В период своего святительства М. возглавил неск. архиерейских хиротоний. В 1288 г. в Киеве был хиротонисан Иаков, еп. Владимирский, в 1289 г.- Тарасий, еп. Ростовский, и Андрей, еп. Тверской (последнего прислал как своего кандидата на епископию св. блгв. кн. Тверской Михаил Ярославич; новый Тверской владыка был сыном литов. кн. Герденя - Приселков. 2002. С. 344-345). В 1295 г. «приеха Максим митрополит ис Киева, Якова, владыку Володимерьскаго, свед с епископьи… того же лета поставлен бысть Семен епископом Володимерю» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 527-528). Причина сведения еп. Владимирского Иакова с кафедры остается неизвестной.

Длительное время в отличие от своего предшественника на кафедре Кирилла II М. предпочитал пребывать в Киеве. В 1299 г. М. со всем двором покинул Киев и избрал своей постоянной резиденцией Владимир-на-Клязьме - столицу великого княжения Владимирского (сохранив при этом прежнее титулование Киевским, поскольку Киев до 1354 признавался офиц. центром митрополии К-польским Патриархатом). Во владимирской летописи отмечается, что «митрополит Максим, не терпя татарьского насилья, оставя митрополью и збежа ис Киева и весь Киев розбежалъся. А митрополит иде ко Бряньску и оттоле иде в Суждальскую землю и со всем своим житьем» (Там же. Стб. 485). Упоминаемое летописью «татарское насилие» «явно связано с происходившей в 1299 г. войной между Тохтой и Ногаем… Киев входил в сферу влияния Ногая и стал жертвой похода войск Тохты» (Горский. 2000. С. 39). Как отмечает Н. Г. Бережков, «точная дата прибытия его (М.- Авт.) во Владимир остается неизвестной; читаемое в летописях (Софийская I, Воскресенская) сообщение, что Максим «седе во Владимире» 18 апреля, явно ошибочно» (Бережков Н. Г. Хронология рус. летописания. М., 1963. С. 122, 322-323).

М. перевел Владимирского еп. Симеона (1295-1299) в Ростов (1299-1311; † 1314) и сам стал управлять Владимирской епархией (см. Митрополичья область), в Киеве он оставил своего наместника.

По мнению Б. А. Успенского, «перенос Киевской митрополии во Владимир после татаро-монгольского нашествия (в 1299 г.) в целом ряде отношений напоминает перенос Константинопольской патриархии в Никею после завоевания Константинополя (в 1208 г.), и это сходство едва ли является случайным: надо полагать, что Киевская митрополия была перенесена во Владимир именно ввиду прецедента, созданного в Никейской империи. Соответственно, русские митрополиты во Владимире (и затем в Москве) продолжают именовать себя «Киевскими», подобно тому как Византийские Патриархи, оказавшись в Никее, продолжали именовать себя «Константинопольскими»» (Успенский. 1998. С. 374). А. Е. Мусин считает, что причиной переезда М. во Владимир явилось не ордынское разорение Киева, а канонические основания: «...топографическая взаимозависимость церковной и светской власти имплицитно присутствует в 3-м прав. II Вселенского Собора (Константинополь, 381 г.) и 28-м прав. IV Вселенского Собора (Халкидон, 451 г.), отдавая первенство чести епископу столицы, которая есть «город царя и синклита»... Поэтому отнюдь не конъюнктурными соображениями, но следованием каноническим нормам должен объясняться и переезд митрополита в Северо-Восточную Русь, поскольку номинальная власть на Руси, согласно ордынскому ярлыку, принадлежала великому князю владимирскому» (Мусин А. Е. Церковь и горожане средневек. Пскова: Ист.-археол. исслед. СПб., 2010. С. 79).

Одним из следствий перенесения митрополичьей резиденции во Владимир-на-Клязьме стало разделение Русской митрополии. Галицко-волынский кн. Юрий (Георгий) Львович (1301-1308) стал добиваться от К-польского патриарха назначения в Галицию отдельного митрополита. В результате этого при визант. имп. Андронике II Палеологе Старшем и патриархе Афанасии (1289-1293, 1303-1309) была учреждена Галицкая митрополия (просуществовала до 1308). Первым митр. Галицким был Нифонт (1303 - не позднее 1305); ему были подчинены неск. южнорус. епархий - Перемышльская, Владимиро-Волынская, Луцкая, Холмская, а также Туровская епископия, они, т. о., выводились из-под власти М.

В 1300 г. М. вместе с еп. Тверским Андреем и еп. Ростовским Симеоном прибыл в Новгород. 29 июня (в праздник св. апостолов Петра и Павла) митрополит впервые в истории этой севернорусской епархии возглавил хиротонию местного владыки, свт. Феоктиста (1300-1308), избранного с участием веча, в новгородском соборе Св. Софии. Согласно сообщению владычной новгородской летописи, нареченный архиеп. Феоктист, будучи избран с участием веча в кон. мая - нач. июня, пребывал на владычном дворе, «дондеже уведаеть, где митрополит» (НПЛ. С. 330; ср.: Там же. С. 90: «уведають»); очевидно, в то время новгородцы еще имели приблизительное представление о местопребывании главы Церкви после оставления им Киева.

В Житии св. митр. Киевского Петра (в обеих редакциях XIV в.) говорится, что свт. Петр, будучи игуменом волынского Спасского мон-ря на р. Рате, подарил прибывшему на Галицко-Волынскую землю митрополиту им самим написанную икону Богоматери (см. Петровская икона Божией Матери). М. особо чтил этот образ, к-рый, по Киприановской редакции Жития, он «златом и камением украсив... в дни и в нощы моляшеся еи непрестанно о съхранении и съблюдении Рускоя земли, даже до своего жывота (до конца жизни.- Авт.)» (Клосс. 2001. Т. 2. С. 38); по 1-й редакции, святитель молился, «прося милости миру» (Там же. С. 28). Митр. Макарий (Булгаков) считал, что вручение иконы свт. Петром М. состоялось ок. 1301 г., незадолго до или вскоре после пребывания М. в К-поле (Макарий. История РЦ. 1995. Кн. 3. С. 152), однако эта т. зр. не имеет достоверной опоры. В любом случае посещение М. Юго-Зап. Руси произошло до 1303 г., когда была образована отдельная, не подчиняющаяся М. Галицкая митрополия.

При М. получила продолжение каноническая деятельность созванного свт. Кириллом II Собора 1273 г., связанная с утверждением норм канонического права и введением в оборот сборников церковного права новых редакций. С посланной М. из Киева Рязанскому еп. Иосифу по просьбе последнего Кормчей книги Сербской редакции в 1284 г. был сделан список на пергамене - т. н. Рязанская Кормчая РНБ. F.п.II.1 (об этом известно из выходной записи кодекса, публ. см.: Столярова Л. В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI-XIV в. М., 2000. № 118. С. 135-136; см. также: СКСРК, XI-XIII. С. 212-214). К деятельности М. периода его пребывания в Киеве Я. Н. Щапов предположительно относил также создание протографа южнорус. Лукашевичской Кормчей кон. XIV - нач. XV в. (Щапов. 1978. С. 211-212).

В грамоте митр. Киевского свт. Феогноста (составлена в 1343-1353) по вопросу о церковной юрисдикции над т. н. Червленым Яром, бывшим спорной территорией между Сарайской и Рязанской епархиями, упоминается грамота М. Рязанскому епископу: «Ныне же приехал ко мне владыка Рязанский с крилошаны своими, а привез ко мне грамоту брата моего Максима митрополита, другую грамоту брата моего Петра митрополита,- и управливают владыку Рязанского и велять ему держати всего передела того по Великую Ворону» (РФА. 2008. № 94. С. 302; ПДРКП2. № 18. Стб. 164-165). Т. о., территориальный спор, тянувшийся долгие десятилетия, впервые возник скорее всего при М. и был им разрешен в пользу Рязанской епархии.

Встречающееся в лит-ре утверждение, что в 1301 г. М. участвовал в Соборе в К-поле (см., напр.: Макарий. Кн. 3. С. 162; Прохоров. 1987. С. 254), ошибочно; как показал еще А. С. Павлов, вопросы, задаваемые еп. Сарайским Феогностом (1269-1291) К-польскому Собору, относятся ко времени Патриаршества Иоанна XI Векка (1275-1282) и датируются 12 авг. 1276 г.; упоминание М. является позднейшей анахронистической вставкой в рус. текст памятника, в греч. тексте оно отсутствует (ПДРКП. № 12. Стб. 129-131. Примеч. 1, 8).

В нач. XIV в. М. принял участие в примирении враждующих князей. В 1302 г. скончался переяславский кн. Иван Дмитриевич, завещав свой удел Московскому св. блгв. кн. Даниилу Александровичу. Старший брат последнего вел. кн. Владимирский Андрей Александрович, однако, направил в Переяславль своих наместников, к-рых кн. Даниил изгнал. После кончины Даниила в 1303 г. княжение в Переяславле перешло к его сыну Георгию (Юрию) Даниловичу. В том же году кн. Андрей добился ханского пожалования на спорный город; в Переяславле собрался съезд рус. князей с участием митрополита, на котором было принято иное решение: «...и ту чли грамоты, царевы ярлыки, и князь Юрьи Даниловичь приат любовь и взял себе Переяславль, и разъехашася раздно» (ПСРЛ. Т. 18. С. 86).

В 1304 г. ярлык на великое княжение Владимирское получил Михаил Ярославич Тверской, М. возглавил его интронизацию в Успенском соборе Владимира. Согласно Житию св. кн. Михаила Ярославича (автор к-рого занимает однозначно протверскую позицию), М. по просьбе матери тверского князя Оксиньи (см. Ксения Юрьевна, кнг. тверская) отговаривал Юрия Даниловича, не согласного с решением хана, от поездки в Орду, обещая, что Михаил поделится с ним великим княжением. Юрий перед лицом митрополита отказался от борьбы, но впосл. не сдержал данного святителю слова (см.: Кучкин. 1999; см. также: Он же. Повести о Михаиле Тверском: Ист.-текстол. исслед. М., 1974. С. 227, 255). С кончиной М. вел. кн. Михаил Ярославич «терял в нем авторитетную опору своих политических стремлений» (Пресняков А. Е. Образование Великорус. гос-ва: Очерк по истории XIII-XV ст. Пг., 1918. С. 121).

Датой кончины М. одни летописи называют 6 дек. (ПСРЛ. Т. 10. С. 176; Т. 18. С. 87; Приселков. 2002. С. 352), другие - 16 дек. (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 253; Т. 16. Стб. 58; Т. 25. С. 393; Т. 27. С. 237). Погребен святитель во владимирском Успенском соборе, в приделе во имя св. Пантелеимона, устроенном, по гипотезе Т. П. Тимофеевой, при митр. Кирилле II (следует отметить, что в отличие от своего предшественника Кирилла II, скончавшегося в Переяславле, но тело которого было отвезено для погребения в Киев, М. первым из митрополитов Киевских был погребен в Сев.-Вост. Руси).

В составе Кормчих Чудовской и др., более поздних редакций сохранилось «Правило» М. (окружное послание?), посвященное дисциплинарным вопросам (нач.: «Благословение Максима, митрополита всея Руси, к всем христианом правоверным»). В нем святитель прежде всего напоминает о необходимости соблюдения поста в среду и пятницу («пяток»); скоромными являются пасхальная седмица, неделя после дня Св. Троицы («но и в сю среду и пяток, иже ли суть благочьстивии от человек, сии не ядять мяса, аще ли ядят сии, несть удръжанно» - ПДРКП. Стб. 139), перед началом Петровского поста. Если день св. апостолов Петра и Павла придется на среду или пятницу, «не достоить христианом мяс ясти, но праздновати святыи день и ясти рыбу» (Там же. Стб. 140). 1 авг. «не ясти мяса, в который день причтется, не ясти ни рыбы», если праздник Успения Пресв. Богородицы придется на среду или пятницу, «не ясти мяса, но Пресвятыя ради Богородиця ямы рыбу» (Там же); мясо предписывалось не есть и в праздник Преображения Господня, на какой бы день он ни пришелся. С началом Рождественского поста на праздник ап. Филиппа, если это будет среда или пятница, «не подобно ясти мяс християном»; в рождественский сочельник мясо и рыбу не едят, после Рождества Христова вкушается мясо «и до Васильева дни» (1 янв.). Если крещенский сочельник придется на субботу или воскресенье, то «по службе Иоанна Златоустаго, хлеб и вино да ядять дондеже по вечерни». На праздник Крещения и в среду и в пятницу «подобает ясти мясо», «в иную среду и пятницу не ясти мяса и до недели, иже пред мясопусты, и сию всю неделю неудръжанно ясти мясо про ересь арьменьскую» (Там же. Стб. 141-142). В заключительной части «Правила» М. обращается к теме церковного освящения брака, считая его необходимым, поскольку «жена спасения ради человечьскаго бысть». В данной части «Правила» отражен тот факт, что церковное таинство Брака обычно игнорировалось в массе рус. населения. М. призывает священников: «...аще и старии суть и младии, да венчяются в церкви» (Там же. Стб. 142). Е. Е. Голубинский предполагал, что последняя часть «Правила», посвященная христ. браку, не принадлежит М., а дописана «каким-нибудь безграмотным писцом по какой-нибудь случайной причине» (Голубинский. История РЦ. Т. 2. Пол. 1. С. 93-94), однако для таких сомнений никаких серьезных оснований, ни исторических, ни текстологических, не имеется. Как отметил Г. М. Прохоров, «написано Правило простым языком, без цитат Св. Писания и риторических оборотов» (Прохоров. 1987. С. 254).

Почитание

Память М. особо чтилась во владимирском Успенском соборе наряду с памятью погребенных там же 3 св. Владимирских князей (Андрея Юрьевича Боголюбского, Георгия (Юрия) Всеволодовича и Глеба Андреевича).

Согласно указу царя Иоанна IV Васильевича, посетившего Владимир в 1552 г., в Успенском соборе творилось поминовение М. дважды в году: «По Максиме митрополите пети в год 2 панихиды, одна на преставление его декабря в 6 день, другая августа в 13 день (13 авг. Церковь чтит память тезоименитого М. святого - прп. Максима Исповедника.- Авт.)» (Доброхотов В. И. Памятники древности во Владимире Кляземском. М., 1849. С. 61; см. также: Сиренов А. В. О грамоте Ивана Грозного Успенскому собору г. Владимира // Историография и источниковедение отечественной истории. СПб., 2002. Вып. 2. С. 27-34).

В XVII в. во Владимире была написана агиографическая Повесть о М., дошедшая в единственном списке (РГБ. Ф. 256. № 364. Л. 337-340 об., кон. XVII - нач. XVIII в.; «Месяца декабря в 15 день сказание о святем блаженнем первопрестольнике чюдном митрополите Максиме Владимирском, и Московском, и всея России» - Сиренов. 1998. С. 146). В основу Повести был положен ряд статей официального летописания XVI в. и читающаяся на Максимовской иконе Божией Матери надпись со Сказанием о ее явлении М. (с дополнением, что ключарь Успенского собора Патрикий во время набега царевича Талыча на Владимир в 1412 спрятал врученные М. Божией Матерью омофор и ковчег, в к-ром последний хранился, в стене собора). Кроме того, из Жития св. митр. Петра был извлечен эпизод со встречей М. с буд. митр. Петром, вручившим первосвятителю икону Пресв. Богородицы, к-рую сам написал. По наблюдениям А. В. Сиренова, заимствование в текст Повести было сделано через посредство «Книги Степенной царского родословия», список к-рой (РГАДА. Ф. 381. № 346) в 1594 г. Вологодский и Великопермский архиеп. Иона (Думин) дал вкладом во владимирский в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастырь; ранее, в 1590 г., тот же иерарх дал вкладом в эту обитель и список Воскресенской летописи (свод нач. 40-х гг. XVI в.) (ГИМ. Син. № 144). Исследователь предполагает, что именно эти 2 рукописи могли использоваться при написании Повести о М., и в таком случае она была составлена в стенах Рождественского монастыря скорее всего в 1-й пол. XVII в., когда оживляется интерес к местным церковным древностям и, в частности, создается Летописец владимирского Успенского собора.

В «Книге, глаголемой Описание о российских святых», известной в списках XVII-XVIII вв., М. называется святым и чудотворцем (Описание о российских святых. С. 222). М. был записан для поминания в синодик московского Успенского собора (ДРВ. Ч. 6. С. 434).

Согласно описи владимирского Успенского собора 40-х гг. XVII в., «да в той же болшой церкви в приделе в Пантелеймонове лежит Максим митрополит» (цит. по: Тимофеева. 2013. С. 39); аналогичную информацию содержат и др. описи собора 40-80-х гг. XVII в. (см.: Там же. С. 40-41; Виноградов. История. 1905. С. 66-67; Сиренов А. В. Путь к граду Китежу: кн. Георгий Владимирский в истории, житиях, легендах. СПб., 2003. С. 37-39; Он же. Описи древних гробниц в рукописных сборниках XVII в. // История в рукописях и рукописи в истории: Сб. ст. к 200-летию ОР РНБ. СПб., 2006. С. 399-414).

Придел св. Пантелеимона Успенского собора Владимира, в к-ром был погребен М., в 1774 г. был переосвящен во имя св. мч. кн. Владимирского Георгия Всеволодовича и стал именоваться Георгиевским (в 1864 этот придел был перенесен в отдельное здание).

Не позднее 1708 г. над гробницей М. была построена «сень, столпы резные золочены» (РГАДА. Ф. 237. Оп. 1. Д. 274. Л. 28 об.; Тимофеева. 2013. С. 43). Новая сень, вероятно, была установлена при ремонте храма, в 1768-1774 гг., одновременно с устройством сеней над погребениями св. Владимирских князей.

К сер. XIX в. погребение святителя находилось не в юж. галерее, где оно было еще в 1725 г. (Виноградов. История. 1905. С. 56-57) и где располагался Георгиевский придел, а в западной (оно показано там на плане Ф. Г. Солнцева 1859 г.). Согласно Тимофеевой, погребение М. было перенесено в зап. галерею между 1725 и 1849 гг., после чего над ним была сооружена новая резная позлащенная сень, известная по описаниям 2-й пол. XIX в. Посередине на ней было клеймо, по зеленому фону к-рого имелась надпись золотыми буквами: «Максим грек священ бе в лето бытия 6791, Рожд. Христ. 1238 (sic!) в Киев прииде, частого же ради нахождения татарского преселися из Киева в великороссийский стольный град Владимир, пас Церковь Христову Максим 23 года, преставися в лето бытия мира 6812» (цит. по: Тимофеева. 2013. С. 37). На белокаменной погребальной плите в золоченой раме имелось изображение М. с наложенным серебряным венцом, рядом в серебряной золоченой ризе находилась Максимовская икона Божией Матери (ныне в собрании ГВСМЗ), надпись о явлении которой святителю помещалась на лицевой стороне гробницы.

В 1869 г. надгробная сень была разобрана, изображение святителя снято с гроба и повешено на стене, находящейся напротив, пол выстлан чугунными плитами вровень с полом собора. Свящ. Сергий Лебедев, много лет служивший в соборе в качестве викарного иерея, в 1869 г. «сподобился облобызать десную руку святителя Максима», а соборный прот. Ф. М. Надеждин позднее «показывал полученную им в то время часть прочной ткани из гроба святителя» (Виноградов. История. 1905. С. 64). Т. о., до 1869 г. мощи М. находились не под спудом, а поверх пола в раке.

В 1874 г. погребение М. было ограждено железной решеткой, существовавшей до 1878 г., когда вокруг юго-зап. угла храма был устроен иконостас на средства бывш. соборного старосты Васильева (иконостас, вероятно, был разобран в 1882 при ремонте).

Канонизация подтверждена включением имени М. в Собор Владимирских святых, празднование которому было установлено в 1982 г. по благословению Владимирского и Суздальского архиеп. Серапиона (Фадеева). Святитель прославляется во 2-м и в 3-м тропарях 1-й песни Канона Собору Владимирских святых (Минея (МП). Июнь. Ч. 2. С. 246).

Ист.: ПСРЛ. Т. 1; Т. 4. Ч. 1; Т. 10; Т. 15. Вып. 1; Т. 18; НПЛ; ПДРКП2. 1908. № 13. Стб. 139-142; Макарий. История РЦ. Кн. 3. С. 447-448; Кучкин В. А. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском // Средневековая Русь. М., 1999. Вып. 2. С. 130-132; Клосс Б. М. Избр. тр. М., 2001. Т. 2: Очерки по истории рус. агиографии XIV-XVI вв. С. 28, 38 [Житие св. митр. Петра 2 редакций]; Приселков М. Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М., 20022 (по указ.).
Лит.: Платон (Левшин), митр. Краткая церк. рос. история. М., 1805. С. 148-153; Востоков А. Х. Описание рус. и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С. 526; Филарет (Гумилевский). История РЦ. М., 18502. Период 2 (по указ.); он же. РСв. 2008. С. 693-695; Иоасаф (Гапонов), иером. Церк.-ист. описание владимирских достопамятностей. Владимир, 1857. С. 87-88; Херасков М., свящ. Максим, митр. Киево-Владимирский и всея Руси // Владимирские ЕВ. 1871. № 17. С. 361; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 346-347; Виноградов А. И., прот. Владимирский Успенский собор и открытые в нем фрески. Владимир, 1884. С. 51, 52, 76-77; он же. История кафедрального Успенского собора в губ. гор. Владимире. Владимир, 19052. С. 56-67; Порфирий (Виноградов), иером. Древние гробницы во владимирском Успенском соборе и погребенные в нем князья и святители. Владимир, 1890. С. 76-81; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 168; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Дек. С. 83-87; Рыбинский В. Киевская митрополичья кафедра с половины XIII до кон. XVI в. К., 1891. С. 8-10; Голубинский. История РЦ. Т. 2. Пол. 1. С. 90-97, 877; Т. 2. Пол. 2. С. 607-611; Соколов П. [П.] Рус. архиерей из Византии и право его назначения до нач. XV в. К., 1913. С. 193-217; Насонов А. Н. Монголы и Русь: История татар. политики на Руси. М.; Л., 1940 (по указ.); Прохоров Г. М. Максим, митр. Киевский и Владимирский // СККДР. 1987. Вып. 1. С. 253-254; Щапов Я. Н. Княжеские уставы и Церковь в Др. Руси, XI-XIV вв. М., 1972. С. 58, 242, 243; он же. Визант. и южнослав. правовое наследие на Руси в XI-XIII вв. М., 1978. С. 34, 141, 211, 212, 230, 248; он же. Гос-во и Церковь Др. Руси X-XIII вв. М., 1989. С. 65, 191, 205; Ostrowski D. Why Did the Metropolitan Move from Kiev to Vladimir in the Thirteenth Century? // CalifSS. 1993. Vol. 16. P. 83-101; Евгений (Болховiтiнов), митр. Вибранi працi з iсторiï Києва. К., 1995. С. 97; Макарий. История РЦ. Т. 3 (по указ.); Сиренов А. В. Повесть о Максиме митрополите // СККДР. 1998. Вып. 3. Ч. 3. С. 146-148; Успенский Б. А. Царь и патриарх: Харизма власти в России: (Визант. модель и ее рус. переосмысление). М., 1998 (по указ.); Горский А. А. Москва и Орда. М., 2000. С. 33, 39, 44; Патерик Владимирского Богородице-Рождественского мон-ря. Владимир, 2000. С. 52-57; Кривошеев Ю. В., Соколов Р. А. Рус. Церковь и ордынские власти: 2-я пол. XIII - 1-я пол. XIV в. // Тюркологический сб., 2001. М., 2002. С. 156-176 (здесь: 175-176); Соколов Р. А. Рус. Церковь во 2-й пол. XIII - 1-й пол. XIV в. СПб., 2010. С. 116-129; Тимофеева Т. П. Исследования по истории Владимирского Успенского собора. М.; СПб., 2013. С. 35-48, 110, 113, 114; Макарий (Веретенников), архим. История Русской Церкви: Митрополичий период, 988-1589 гг. Н. Новг., 2016. С. 141-150.
Архим. Макарий (Веретенников), М. В. П.

Иконография

Изображения М. не получили большого распространения, т. к. почитание святителя, погребенного в Успенском соборе Владимира, было сугубо местным и почти не имело отношения к развитию общерусского почитания преемников митрополита, живших в Москве и похороненных там в кафедральном соборе. Во Владимире образ М. находился в тени местных, но почитавшихся и за пределами города святых - Александра Невского, Георгия Всеволодовича, Андрея Боголюбского и Глеба Андреевича, к-рые составили однородную группу св. князей - сродников московских государей (об их почитании см.: Преображенский А. С. Ранние изображения владимирских святых: становление иконогр. традиции // «Хвалам достойный…»: Андрей Боголюбский в русской истории и культуре: Междунар. науч. конф. (Владимир, 2011 г.). Владимир, 2013. С. 109-136). По-видимому, сложившаяся традиция почитания этих святых, а также мч. Авраамия Болгарского, мощи которого хранились в Княгинином монастыре, превалировала над формированием культа Владимирских епископов, в т. ч. М., чьи гробницы, соседствующие с княжеским некрополем Успенского собора, казались менее значительными святынями, чем захоронения правителей из рода Рюриковичей.

Описание внешности М. почти не встречается в иконописных подлинниках, а его изображения отсутствуют на старообрядческих иконах «Образ всех Российских чудотворцев», где представлены многие малоизвестные русские святые. Одно из немногих известных исключений составляет подлинник (БАН. Строг. № 66. Л. 154), в котором М. назван блаженным и упомянут в отдельном перечне без указания дня памяти: святитель «подобием рус, брада Златоустова, в белом клобуке и сак лазорь, киноварь испод, голубец амфор, и Евангелие. Инде надсед, брада Николина» (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 162. № 318). Описание свидетельствует о вариативности иконографии М., видимо вызванной отсутствием данных об аутентичных образцах; уподобление свт. Николаю Чудотворцу скорее всего основано на совпадении дней их памяти (6 дек.); облачение святителя соответствует облачению на изображениях его преемников на Киевской митрополичьей кафедре - Московских святителей Петра и Алексия.

Бедность иконографической традиции, связанной с М., во многом искупается существованием 2 древних изображений святителя, которые входят в состав символических композиций, выражающих представления о сакральной природе архиерейской власти и преемстве иерархов, занимавших Киевскую митрополичью кафедру. Самое раннее находится на Максимовской иконе Божией Матери, получившей название по имени святителя, который, согласно относительно позднему преданию, повелел написать образ, чтобы запечатлеть явившуюся ему во сне Пресв. Богородицу. М. представлен принимающим архиерейский омофор, вручаемый Богоматерью в знак одобрения его переезда из Киева во Владимир-на-Клязьме в 1299 г. Скорее всего предание о виде́нии сформировалось на основе изображения, но сама композиция памятника действительно связана с перемещением М. на северо-восток Руси и с упразднением Владимирской епархии, вошедшей в состав Митрополичьей обл. Иконография произведения, по-видимому заказанного М. в качестве вотивного или буд. надгробного образа между 1299 и 1305 гг. и, согласно некоторым сведениям, имевшего надпись с обращенной к Богородице молитвой архиерея, носит символический характер. Она воспроизводит особый вариант византийского донаторского или репрезентативного портрета со сценой вручения государю или церковному иерарху инсигнии его сана либо какого-то священного предмета. Вероятно, мотив вручения омофора должен был уподобить русского митрополита не только визант. иерархам, но и свт. Николаю Чудотворцу, иконы которого часто включали образы Богородицы и Иисуса Христа, вручавших святому омофор и Евангелие. Необычная иконография Максимовской иконы Божией Матери свидетельствует о хорошем знакомстве митрополита-грека с редкими примерами византийской донаторской иконографии и о желании обосновать с их помощью правомерность перенесения резиденции предстоятеля Русской Церкви из Киева во Владимир-на-Клязьме. Отражение в иконографии иконы новой ситуации в жизни Русской Церкви, как и название образа, сохраненное поздней устной, а затем и письменной традицией, позволяет предполагать, что на иконе действительно помещен прижизненный образ М.- самое раннее из известных к настоящему времени изображений русских иерархов. Образ М. имеет плохую сохранность, однако его первоначальный облик в целом поддается реконструкции. Святитель представлен в правой нижней части средника в молитвенной позе, с ликом, обращенным ко Христу и к Богоматери, и с воздетыми дланями, которые касаются омофора, спускающегося с десницы Богородицы. Размер фигуры митрополита-донатора небольшой, и мастер представил его стоящим на своего рода подиуме, который, напоминая крепостную стену или, менее вероятно, гробницу, мог вводить в икону образ города как резиденции архиерея и «дома Богородицы». Лик М. сильно поврежден. Судя по сохранившимся фрагментам авторской живописи, святитель был представлен с недлинной темной бородой и такими же волосами, а его нос имел заметную горбинку. Митрополит облачен в белые богослужебные одежды: фелонь-полиставрий с коричневыми крестами, поручи с жемчугом и омофор с черными крестами и 3 парными горизонтальными «источниками» на нижнем конце. На акварельной копии иконы, исполненной в 1859 г. Ф. Г. Солнцевым (ИИМК; Новаковская-Бухман С. М. Ф. Г. Солнцев - первооткрыватель фресок Успенского собора во Владимире // ИХМ. 2005. Вып. 9. С. 440. Ил. 9), М. представлен в саккосе без крестов, однако не ясно, видел ли Солнцев икону, к тому времени неоднократно записанную, без оклада. Более вероятно, что саккос появился при одном из поновлений, а первоначально святитель был изображен в фелони, в которой он представлен и на шитом воздухе 1389 г. На акварели Солнцева воспроизведен также белый клобук, аутентичность которого несомненна. Фрагменты белого головного убора (возможно, с коричневым крестом на лбу), хорошо различимые на Максимовской иконе Божией Матери, являются важным свидетельством сравнительно раннего возникновения традиции ношения белого клобука рус. первоиерархами, доказывающим несостоятельность предания о новгородском происхождении этой рус. инсигнии. Вполне возможно, что белый клобук, не имеющий очевидных визант. аналогов, первым из митрополитов стал использовать именно М., к-рый после переезда во Владимир-на-Клязьме мог включить в свой богослужебный обиход определенные элементы местной ростовско-владимирской литургической традиции, восходящей к домонг. эпохе.

Изображение М. помещено на огромном шитом возду́хе, созданном по заказу вдовы вел. кн. Симеона Гордого Марии Александровны и, согласно вкладной надписи, оконченном в 1389 г. (ГИМ). Основой композиции воздуха, вероятно предназначавшегося для Архангельского собора Московского Кремля (аналогичный предмет, в к-ром вопреки мнению Н. А. Маясовой можно видеть возду́х из ГИМ, упом. в соборной описи 1730 г., см.: Маясова Н. А. Произведения лицевого шитья из Архангельского собора // Архангельский собор Московского Кремля. М., 2002. С. 337, 339), является Нерукотворный образ Спасителя. Он служит центром необычного деисусного чина, включающего фигуры не только Богоматери, св. Иоанна Предтечи и 2 архангелов, но и 4 рус. митрополитов - святителей М., Петра, Феогноста и Алексия. Из этих иерархов к 1389 г. был канонизирован только свт. Петр, представленный на самом почетном месте и названный в надписи святым. Др. иерархи, и в т. ч. М., названы преосвященными митрополитами. Все святители показаны с нимбами как знаком их высокого сана. Выбор персонажей указывает на программное значение произведения: это своеобразное «родословное древо» митрополии Киевской и всея Руси за последние 100 лет ее существования, где представлены все 4 предстоятеля Русской Церкви, управлявшие после перенесения митрополичьей резиденции из Киева во Владимир-на-Клязьме, а затем в Москву. Ряд изображений последовательно правивших митрополитов напоминает о сериях архиерейских портретов в церковных центрах православного мира, находя аналогии в росписях кафедральных храмов Сербии (см. подробнее: Преображенский. 2010. С. 290-293). М. вместе со свт. Феогностом показан в правой части композиции, т. е. по левую руку от Спасителя, на менее почетном месте, чем уже канонизированный свт. Петр и почитавшийся до своего общецерковного прославления свт. Алексий. Однако его фигура играет важную роль в программе воздуха, т. к. М. является предшественником всех изображенных иерархов и 1-м Киевским митрополитом, окончательно переселившимся во Владимир-на-Клязьме. Преемственность архиереев показывают их белые клобуки, которые, судя по этому памятнику, ко 2-й пол. XIV в. стали неотъемлемой частью облачения митрополитов всея Руси. В отличие от других святителей М. облачен не в саккос, а в фелонь-полиставрий, покрывающий его молитвенно воздетые руки. Эта особенность позволяет предполагать, что 1-м русским митрополитом, получившим право служить в саккосе, был преемник М. свт. Петр. Внешность М., представленного на воздухе средовеком с короткой широкой слегка раздваивающейся на конце темно-коричневой бородой, не противоречит иконографии вотивной иконы. Все это подтверждает достоверность древнейших изображений М., к-рые, во многом не совпадая с описанием в иконописном подлиннике, становятся важным источником по истории облачений рус. митрополитов XII-XIV вв.

Др. средневек. образы М. также не связаны с его почитанием в качестве святого и представляют собой элементы сложных изобразительных циклов. Святитель является одним из действующих лиц цикла Жития свт. Петра, митр. Московского, к-рый, как и лежащие в его основе агиографические тексты, подчеркивает законность вступления свт. Петра на Киевскую кафедру, подтвержденную образом Богородицы, написанным этим святителем для М. В 7-м клейме житийного образа, исполненного в мастерской Дионисия для московского Успенского собора (кон. XV в., ГММК), М. представлен благословляющим свт. Петра, тогда игумена Спасского мон-ря на Рате, поднесшего ему собственноручно исполненную икону Богоматери. Святитель с недлинной русой с проседью остроконечной бородой изображен в рясе и коричневой мантии, на голове - белый клобук. Внешность М. имеет лишь условное сходство с его изображениями на Максимовской иконе Божией Матери и на воздухе 1389 г. Очевидно, мастер, не зная этих произведений, наделил М. стандартной внешностью, но правильно передал его облачения, ориентируясь на иконографию Московских святителей Петра и Алексия, которые традиционно изображались в белых клобуках. Более поздние житийные образы свт. Петра следуют иконографии кремлевской иконы и довольно точно воспроизводят клеймо с М., благословляющим своего преемника. Таковы икона 3-й четв. XVI в. из ц. арх. Гавриила в Вологде (ВГИАХМЗ; Иконы Вологды. Кат. 89) и икона нач. XVII в. письма Истомы Савина (ГТГ; Антонова, Мнёва. Каталог. Т. 2. Кат. 788. С. 314); в обоих случаях на мантии М. показаны «источники», но на иконе из ГТГ голова святителя обнажена (на той же иконе письма Истомы Савина в клейме «Поставление Петра в иереи»). Клеймо со святителями Петром и М. включено и в состав житийного цикла митр. Петра на иконе 3 Московских святителей со сценами жития из Никольского единоверческого мон-ря в Москве (1-я пол. XVII в., ГРМ; Святые земли Русской. 2010. Кат. 219. Ил. 96).

Композиции, включающие изображение М., иллюстрируют соответствующие известия летописи в I Остермановском томе Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-1). Это сцены поставления Максима в митрополиты К-польским патриархом (л. 142), прибытия святителя на Русь (л. 143), поездки в Орду и возвращения оттуда (л. 144 об.), путешествия по Русской митрополии (л. 145), посещения Пскова и Новгорода и встречи с вел. кн. Димитрием Александровичем (л. 145 об.), поставления еп. Владимирского Иакова в Софии Киевской (л. 153), поставления еп. Тарасия Ростовского в том же храме (л. 157 об.), поставления еп. Андрея Тверского (л. 158), поставления еп. Симеона Владимирского (л. 182 об.), выезда митрополита из Киева и посещения им Брянска (л. 188), приезда во Владимир-на-Клязьме и выезда бывшего Владимирского еп. Симеона в Ростов (л. 188 об.), приезда в Новгород и Псков с епископами Симеоном Ростовским и Андреем Тверским и поставления Новгородского архиеп. Феоктиста в Софии Новгородской (л. 189), преставления и погребения в Успенском соборе во Владимире-на-Клязьме, сопровождающихся громом и молнией (л. 216). Вероятно, М. изображен на миниатюре, иллюстрирующей известие под 1311 г. об оставлении кафедры Ростовским еп. Симеоном (л. 229 об.), где упоминается его перевод митрополитом из Владимира-на-Клязьме (в состав композиции входит сцена беседы 2 иноков в черных клобуках). Кроме того, под 1303 г. помещена сцена пострижения в монахи кн. Даниила Московского (л. 204 об.), к-рое совершает архиерей в саккосе и шапке. Возможно, вне зависимости от исторических реалий миниатюрист имел в виду митрополита всея Руси; тот же персонаж представлен на миниатюре «Погребение князя Даниила» (л. 205). Иконография М. на миниатюрах Лицевого свода не отличается устойчивостью. Как правило, он изображается седым старцем с короткими волосами и довольно длинной, обычно округлой бородой, хотя на мн. миниатюрах она заметно заострена или раздвоена на конце. В композициях литургического характера - в основном в сценах рукоположения архиереев, чья схема следует изображениям хиротонии в житийных циклах святителей, М. представлен в саккосе и архиерейской шапке (в сцене его поставления в митрополиты, а также на миниатюрах «Поставление Тарасия Ростовского» и «Поставление Симеона Владимирского» - с обнаженной головой). Однако на миниатюре, изображающей преставление и погребение митрополита, его иконография существенно меняется: шапка отсутствует, а саккос замещается фелонью без крестов (эта особенность отчасти близка к Максимовской иконе Божией Матери и возду́ху 1389 г., но скорее всего появилась случайно; случайной деталью, очевидно, является и нимб у М. на миниатюре «Поставление еп. Симеона Владимирского»). В остальных сценах М. облачен в рясу, архиерейскую мантию с «источниками» и черный клобук (в отличие от неоднократно представленного в том же томе свт. Петра в белом клобуке). Иконография М. разрабатывалась миниатюристами самостоятельно, без опоры на его древнейшие изображения или клейма житийных икон свт. Петра; на этот процесс, вероятно, влияли не иконография святителей Петра и Алексия, а изображения свт. Ионы в архиерейской шапке и относительно поздняя богослужебная практика Московской кафедры, выразившаяся в отказе от белого клобука как от митрополичьего атрибута (обычай его ношения митрополитами был восстановлен в 1564: АИ. 1841. Т. 1: 1334-1598. № 173. С. 331-333).

Изображения М. в искусстве XVII-XIX вв. встречаются крайне редко. В основном они связаны с почитанием Максимовской иконы Божией Матери во Владимире. На рубеже XVII и XVIII вв. она была перенесена из местного ряда иконостаса Успенского собора к гробнице святителя, над которой, по описи 1708 г., стояла резная вызолоченная сень (РГАДА. Ф. 237. Оп. 1. Д. 2764. Л. 28 об.). Согласно той же описи, «на гробе же Максима митрополита греченина» находился «образ пресвятыя Богородицы в молении Максим митрополит» - самый ранний список чтимой иконы (Там же. Л. 10 об.; в предшествующих описях 1693 и 1695 гг. список, как и сень, не упом.). В нач. XX в. икона-список, очевидно, хранилась в храме странноприимного дома при Успенском соборе (упом.: Мат-лы Комиссии по сохранению и реставрации древней живописи в России: [1918 г.] // Ферапонтовский сб. М., 2006. Вып. 7. С. 250, 286. Примеч. 21 (указано, что ныне она находится в иконостасе Георгиевского придела Успенского собора)). Изображение Максимовской иконы в книге Е. Поселянина (Поселянин Е. Богоматерь. СПб., 1909. С. 250) воспроизводит гравюру XIX в., не точно передающую композицию оригинала (фигура Богоматери окружена сиянием, коленопреклоненный М. показан без подножия и не в уменьшенном масштабе). В наст. время над гробницей М. в Успенском соборе Владимира стоит Максимовская икона Божией Матери рубежа XIX и XX вв. в размер оригинала; митрополит изображен седовласым и длиннобородым, в белом клобуке и фелони-полиставрии.

При епископах Павле (Гребневском) и Иерониме (Фармаковском) одновременно с созданием существующего барочного иконостаса Успенского собора и резных сеней над раками св. князей Андрея, Георгия и Глеба (1768-1774) была исполнена аналогичная сень над гробницей М., украшенная знаками архиерейского сана, а на гробницу была положена доска с изображением святителя, украшенным серебряным венцом. В 1869 г. сень была уничтожена, а образ с гробницы повесили напротив нее (Виноградов А., прот. История кафедр. Успенского собора в губ. г. Владимире. Владимир, 1905. С. 63-64). Данные о др. единоличных изображениях святителя отсутствуют.

М., насколько известно, никогда не писали на иконах с изображениями Владимирских чудотворцев, обычно включавших фигуры Александра Невского, Георгия Всеволодовича, Андрея Боголюбского, Глеба Андреевича и мч. Авраамия Болгарского либо только фигуры святых, погребенных в Успенском соборе (Георгия, Андрея и Глеба). Однако изображение М. было включено в роспись заложенной после 1723 г. камнем арки восточных ворот владимирского Рождественского мон-ря: кроме него образу Божией Матери «Знамение» предстояли владимирские князья и Авраамий Болгарский (Тихонравов К. Н. Владимирский Рожествен мон-рь XII в., где почивали св. мощи в. к. Александра Невского, до перенесения в С.-Петербург. Владимир, 1869. С. 51; время создания росписи неизв.). В 1879-1881 гг. алтарь владимирского Успенского собора был расписан московским живописцем Н. Г. Степановым (Виноградов А., прот. История кафедр. Успенского собора. Прил. С. 29). Роспись, исполненная в академическом духе вместо живописи «итальянского стиля» 1768-1774 гг. и, возможно, частично повторяющая ее программу, включает фигуру М., представленного вместе с мч. Авраамием Болгарским в нижнем ярусе южного пилона жертвенника. Святитель изображен в архиерейских одеждах, характерных для иконографии XIX в. (в саккосе, с панагией, в митре), он держит Евангелие и именословно благословляет; это средовек с длинными темными волосами и относительно короткой бородой, чья внешность напоминает изображения свт. Тихона Задонского. Вероятно, образы М. включались и в другие поздние росписи, создававшиеся на территории Владимирской епархии.

Совр. иконография М. представлена списками Максимовской иконы Божией Матери; его образ включен в состав композиций «Собор Владимирских святых»; изредка встречаются единоличные изображения по пояс или в рост (иногда с Максимовской иконой в руках). Как правило, М.- седовласый длиннобородый старец. Иконописцы, ориентирующиеся на Максимовскую икону Божией Матери, пишут его в фелони, омофоре и белом клобуке, однако встречаются и изображения в саккосе, подражающие иконографии Московских святителей Петра и Алексия.

Лит.: Антонова, Мнёва. Каталог. Т. 2. Кат. 788. С. 314-315; Маясова Н. А. Древнерусское шитье. М., 1971. С. 10-11. Табл. 5, 6; Смирнова Э. С. Икона Богоматери Максимовской: Возрождение русской худож. традиции в кон. XIII в. // ДРИ. М., 1993. [Вып.]: Проблемы атрибуции. С. 72-93; она же. Иконы Сев.-Вост. Руси: Сер. XIII - сер. XIV в. М., 2004. С. 10, 12, 63, 65, 67, 76, 78, 92, 93-94, 131, 242, 339. Кат. 9. С. 230-237. Табл. 17; Маркелов Г. В. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 162. № 318; Дионисий «живописец пресловущий»: К 500-летию росписи Дионисия в соборе Рождества Богородицы Ферапонтова мон-ря: Выст. произв. древнерусского искусства XV-XVI вв. из собр. музеев и б-к России. М., 2002. Кат. 2; Орлова М. А. Наружные росписи средневек. храмов: Византия. Балканы. Др. Русь. М., 20022. С. 207-209; Иконы Вологды XIV-XVI вв. М., 2007. Кат. 89. Ил. 250. (Древнерус. живопись в музеях России); Иконы Владимира и Суздаля. М., 20082. Кат. 2. С. 50-57. (Древнерус. живопись в музеях России); Святые Земли Русской: Альбом. СПб., 2010. Кат. 219. Ил. 96; Преображенский А. С. Ктиторские портреты средневек. Руси, XI - нач. XVI в. М., 2010, 2012. С. 265-277, 290-293.
А. С. Преображенский
Рубрики
Ключевые слова
См.также
  • АЛЕКСИЙ (1304-1378), митр. всея Руси, гос. деятель, дипломат, свт. (пам. 12 февр., 20 мая - обретение мощей, 5 окт.- пяти святителей Московских, в Соборе Владимирских святых, в Соборе Московских святых и в Соборе Самарских святых)
  • ГЕРОНТИЙ († 1489), митр. Московский и всея Руси, свт. (пам. 28 мая, в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых)
  • ДИМИТРИЙ (Савич (Туптало) Даниил Саввич; 1651 - 1709), митр. Ростовский и Ярославский, свт. (пам. 21 сент., 28 окт., 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, 10 июня - в Соборе Сибирских святых)
  • ДИОНИСИЙ († 15.10.1385), архиеп. Суздальский, Нижегородский и Городецкий, свт. (пам. 26 июня, 23 янв.- в Соборе Костромских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых, в Соборе Нижегородских святых и 6 июля - в Соборе Радонежских святых)
  • ЕФРЕМ († между 1091 и 1101), митр. Переяславский, свт. (пам. 28 янв., во 2-ю Неделю Великого поста - в Соборе всех преподобных Киево-Печерских отцов, 28 сент.)
  • ИОНА (рубеж 80-х и 90-х гг. XIV в., - 1461) митр. Киевский и всея Руси, свт. (пам. 31 марта, 27 мая, 15 июня, 23 июня - в Соборе Владимирских святых, 23 янв.- в Соборе Костромских святых, 10 сент. в Соборе Липецких свяхых, 10 июня - в Соборе Рязанских святых, 5 окт.- в Соборе Московских святителей)
  • КИРИЛЛ II († 1262), еп. Ростовский, свт. (пам. 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых)
  • КОНСТАНТИН I († 1159), свт. (пам. 5 июня), митр. Киевский (1155-1159), визант. богослов
  • МИТРОФАН (мирское имя Михаил; нояб. 1623 - 1703), еп. Воронежский, свт. (пам. 7 авг., 23 нояб., 23 июня - в Соборе Владимирских святых, 4 сент.- в Соборе Воронежских святых, 7 июня - в Соборе Иваново-Вознесенских святых, 23 янв.- в Соборе Костромских святых, 10 сент.- в Соборе Липецких святых)
  • МИХАИЛ свт. (пам. 15 июня и 30 сент.), митр. Киевский († кон. X - нач. XI в. (?))
  • АРСЕНИЙ I (кон. XII в.- 1266), архиеп. Сербский (1233-1263/64), свт. (пам. 28 окт. в Соборе Афонских преподобных и в Соборе Сербских святителей)
  • АРСЕНИЙ ЭЛАССОНСКИЙ (Апостолис; 1550-1625), архиеп. Суздальский и Тарусский, ученый, писатель, свт. (пам. 23 июня - в Соборе Владимирских святых)
  • АФАНАСИЙ I ВЕЛИКИЙ (ок. 295 - 373), еп. Александрийский (с 328 г.), свт. ( пам. 18 янв., 2 мая)
  • ВАСИЛИЙ еп. Рязанский († 1294 или между 1356 и 1360), свт. (пам. 12 апр., 3 июля, 10 июня - отдельная и в Соборе Рязанских святых, 21 мая - совместно с Муромскими чудотворцами блгв. кн. Константином и чадами его Михаилом и Феодором, 23 июня - в Соборе Владимирских святых)