МИТРОФАН

Неизвестный святитель из цикла «Вселенские Соборы». Фрагмент росписи собора Рождества Пресв. Богородицы Пафнутиева Боровского мон-ря. Между 1467 и 1476 гг. (ЦМиАР)

Мон. Симонова Старого московского в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря; рус. художник XV в., старший современник и предположительно учитель художника Дионисия. Имя М. встречается в комплексе документов Симонова мон-ря кон. 40-х - нач. 60-х гг. XV в., связанных с тяжбой о правах владения Спасо-Преображенской пуст. («монастырьком-церковью св. Спаса») на Медвежьем оз. Самое раннее упоминание содержится в «продажной грамоте», свидетельствующей о выкупе Спасской пуст. «у архимандрита у Геронтия Симоновского и у его старцев Симоновских у Мартирья у строителя, у Ондрея у златого мастера, у Митрофана у иконника, у Амбросья у казначея…». Грамота датируется периодом правления Симоновым мон-рем архим. Геронтия (впосл. свт., митрополит Московский) ок. 1445-1453 гг. и входит в сборник копий грамот, составленный в 1666 г. (ГИМ. Симон. № 58. Л. 275 об.-276); тот же текст повторен в грамоте 1453-1462 гг. (Там же. Л. 272 об.- 273 об.). В купчей и докладной грамоте Киевскому св. митр. Ионе от 14 мая 1458 г. сообщалось, что «игумен Иев пречистые Богородицы Симоновского старого монастыря, да старец Митрофан иконник» купили у братии Нового Симонова мон-ря земельные угодья для Спасской пуст. (Там же. Л. 277 об.- 280). В нач. июля 1460 г. М. присутствовал при составлении духовной грамоты старца Нового Симонова монастыря Адриана Ярлыка (здесь род деятельности М. не упомянут; Там же. Л. 440-442). Письменные свидетельства говорят о высоком положении М. в монастырской иерархии: в купчей 1445-1453 гг. он упомянут на 4-м месте после настоятеля, строителя и ювелира, но перед казначеем; в купчей 1458 г. назван владельцем мон-ря на Медвежьем оз. наравне с самим игуменом Старого Симонова мон-ря; духовная грамота 1460 г. может свидетельствовать о переходе М. из Старого Симонова мон-ря в Новый. Т. о., в 50-60-х гг. XV в. М. был уже не молод, вероятно, знаменит как иконописец и по возрасту мог принадлежать «к поколению непосредственных учеников» прп. Андрея Рублёва (Флоря. 1966. С. 279).

Старца Симонова мон-ря «иконника Митрофана» отождествляют с др. известным по летописям Митрофаном - соавтором Дионисия по росписи собора Рождества Пресв. Богородицы в Пафнутиевом Боровском в честь Рождества Пресвятой Богородицы муж. монастыре, выполненной между 1467 и 1476 гг. В летописных сообщениях и в тексте Жития прп. Пафнутия Боровского, составленного Вассианом II (Саниным; впосл. архиепископ) в 1506-1515 гг., имя М. указано перед именем Дионисия, что говорит о статусе М. как главы иконописной артели, приглашенной прп. Пафнутием для росписи собора. Тексты также свидетельствуют о высочайшей оценке его трудов современниками, включая вел. кн. Иоанна III: «…церкви та совершеное украшение приемлет, еже от живописцев Митрофана инока и Дионисия и их пособников, пресловущих тогда паче всех в таковом деле» (ПСРЛ. Т. 25. С. 310), «…подписа ее чюдно велми Митрофаном старцем и Дионисием живописцы хитрыми в Рустей земли и их ученици и пособници» (Кадлубовский. 1899. С. 125). Фрески Рождественского собора утрачены при его перестройке в 80-х гг. XVI в.; в 1962 г. во время реставрационных работ их фрагменты были обнаружены в кладке фундамента нового собора, ныне хранятся в собраниях ЦМиАР (отреставрированы на Всероссийском производственном научно-реставрационном комбинате) и в Боровском филиале Калужского гос. областного краеведческого музея (раскрытие и реставрация Л. С. Муравьёва-Моисеенко) (Орлова, Чурканова. 2002).

Несмотря на скудность сохранившихся письменных свидетельств, тот факт, что самая ранняя известная работа Дионисия была выполнена им совместно с М., послужил источником для предположений о специфике взаимоотношения мастеров. В. Т. Георгиевский, первым обративший внимание на старшинство М. над Дионисием, ошибочно считал, что известная по Житию прп. Пафнутия болезнь Дионисия, мешавшая ему приступить к работе, могла быть завуалированным указанием на соперничество за главенство в артели между этими известными живописцами. Эпизод исцеления Дионисия прп. Пафнутием, т. о., мог трактоваться как примирение мастеров при посредничестве преподобного. Н. К. Голейзовский предположил, что М. и Дионисий могли в разное время обучаться у иконописца Симонова мон-ря 1-й пол. XV в. прп. Игнатия (сведения о котором имеют преимущественно легендарный характер) и к 60-м гг. XV в., получив профессиональные навыки, объединяться для выполнения крупных заказов (Голейзовский. 2005. С. 23). Наиболее распространенной является версия, высказанная В. И. Антоновой, Б. Н. Флорей, Г. В. Поповым, о том, что Дионисий обучался иконописи в Симоновом мон-ре и был учеником М. Свидетельством того, что память о М. как об учителе сохранялась и почиталась в течение неск. поколений в семье Дионисия могут быть записи синодиков Кириллова Белозерского мон-ря, где род «старца Митрофана Иконника» указан наряду с родом Дионисия (напр.: РНБ. Кир.-Бел. 756/1016. Л. 196 об.). Однако записи синодиков с большей вероятностью относятся к другому иконописцу с именем Митрофан, старцу Кириллова Белозерского мон-ря, который упоминается в монастырских документах 1607-1611 гг. как автор более 500 икон Божией Матери и Белозерских святых (Кочетков. Словарь иконописцев. С. 421). Исследователи также рассматривают творчество М. как «недостающее звено» в истории иконописи, которое может свидетельствовать не только о стилистической, но и об исторической преемственности живописи Дионисия от творчества прп. Андрея Рублёва. Так, по предположению Попова, прп. Андрей Рублёв мог провести неск. лет в стенах Симонова монастыря и быть наставником М., а тот в свою очередь обучил Дионисия (Попов. 2002. С. 433). Не исключено, что прп. Иосиф Волоцкий получил иконы письма Дионисия и Андрея Рублёва, с к-рыми, согласно Житию, пришел на место основания Иосифова Волоколамского мон-ря, непосредственно от Дионисия или М. (Там же. С. 429).