ПАТРИКИЙ

Мучения ключаря Патрикия. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-2. Л. 781 об.) († 3.07.1410, Владимир-на-Клязьме), сщмч. (пам. 23 июня в Соборе Владимирских святых), священник, ключарь митрополичьего Успенского собора во Владимире-на-Клязьме. Точное место и время рождения П. неизвестны. Основные сведения о нем сохранились в древнерус. летописях. В митрополичьей Никоновской летописи (20-е гг. XVI в.) содержатся данные о том, что «священник Патрикий, родом гречин, иже прииде с Фотеем из Грек», был «нарочит и многодобродетелен муж» (ПСРЛ. Т. 11. С. 216). В 1409 г. П., получив благословение К-польского патриарха Матфея I, в составе свиты митрополита Киевского свт. Фотия выехал из К-поля в Киев. Весной 1410 г. вместе с митрополитом отправился в Москву, где 22 апр. того же года их встречали вел. кн. Василий I Димитриевич, его семья и родственники (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 539). Узнав о разграблении митрополичьей казны после смерти митр. Киевского свт. Киприана, свт. Фотий начал наводить порядок в митрополичьем доме. На ответственную должность ключаря Успенского кафедрального собора во Владимире Киевский митрополит назначил П., очевидно, как человека, пользующегося его особым доверием.

Скорее всего во Владимир из Москвы после похорон скончавшегося 14 мая 1410 г. боровско-серпуховского кн. Владимира Андреевича Храброго, завещавшего большой вклад на имя свт. Фотия, П. мог приехать не ранее 2-й пол. мая. Священник исполнял должность ключаря ок. 2 месяцев. Ранним утром 3 июля 1410 г. город подвергся внезапному нападению воинов ордынского царевича Талыча и ратников воеводы Семена Карамышева, находившегося на службе у нижегородско-суздальского вел. кн. Даниила Борисовича. После захвата владимирского посада ордынцы и их русские союзники устремились в детинец города. Узнав об этом, П. «затворися… с иными людми» в Успенском соборе. Здесь, «поимав сосуды святыя церковныя, златыя и серебреныя, и елико кузни успе похватити», ключарь «вознесеся на церковь», где все «сохрани». Оставив наверху «людей, сущих с ним», он «сам сшед с лествици», которую убрали наверх. Пока нападавшие требовали у П. открыть им двери храма, священник молился перед Владимирской иконой Божией Матери. Сломав двери и ворвавшись в Успенский собор, воины сорвали богатые оклады с икон, затем схватили П. и «начаша мучити» ключаря «о прочей кузни церковней и о людех», которые вместе с ним «во церкви были». Однако П. хранил молчание. Тогда они начали пытать его: священника «на сковороде пекоша, и за ногти щепы биша, и, ноги прорезав, ужа вдергав, по хвосте у конь волочиша». От полученных ран П. скончался. Разъяренные захватчики «изграбиша вся в церкви», покинули город с богатой добычей и полоном, но без главных сокровищ Успенского собора (ПСРЛ. Т. 6. С. 139).

После ухода ордынцев митр. Фотий еще месяц проживал в митрополичьих владениях во Владимирской земле. По предположению М. В. Толстого, именно святитель или приближенный к нему болгарский инок Пахомий Грек стали организаторами захоронения П. Летописи о месте погребения П. не сообщают, однако в «Книге глаголемой Описание о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.) утверждалось, что священник был погребен у Спасо-Преображенской ц. в «веси Синег на Святе озере» (Описание о российских святых. С. 226; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 171), входившей в состав Митрополичьей области.

Память о мученическом подвиге П. поддерживал клир владимирского Успенского собора. Во 2-й пол. XV в. с разной степенью подробности рассказ о кончине П. попал в нек-рые списки Новгородской IV летописи, а затем в Московские общерус. летописные своды (посл. четв. XV в.- 1-й трети XVI в.), а также в «Книгу степенную» (рубежа 50-х и 60-х гг. XVI в.). П. анонимно поминался в епархиальных синодиках, в к-рых читалась «вечная память» «скончавшимся нужною смертию архимандритом, и игуменом, и всему священничскому чину, и притчу церковному, и иноком, и всем православным христианом от безбожного Талыча во граде Володимери» (РНБ. Погод. № 1596. Л. 167 об.; РГБ. Ф. 344. № 99. Л. 57; Конев С. В. Синодикология. Ч. 2: Ростовский соборный синодик // Ист. генеалогия. Екат.; Н.-Й., 1995. Вып. 6. С. 103).

Несмотря на внимание в сер. XVII в. царя Алексея Михайловича к христ. подвигам лиц, похороненных во владимирском Успенском соборе, настоятелем к-рого был свящ. Сергий, родной брат московского патриарха Иосифа, канонизация П. не состоялась. В сер. 50-х гг. XVII в. его имя не было занесено в Месяцеслов троицкого келаря Симона (Азарьина) (РГБ. Ф. 173/I. МДА. № 201. Л. 322 об.). Тем не менее местное почитание П. продолжалось. В нач. XVIII в. в «Книге, обдержащей в себе собрание всех Российских святых чудотворцов…», принадлежавшей П. И. Савваитову, в числе святых г. Владимира был отмечен «святый священномученик Патрикий, ключарь владимирския соборныя церкви, пострада от татар за церковную утварь» (Барсуков. С. VII, стб. 421; Описание о российских святых. С. 226). По данным кон. XIX в., П. еще не был канонизирован (Описание о российских святых. С. 226; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 170-171). В 1982 г. имя П. было внесено в Собор Владимирских святых, празднование к-рому было учреждено по инициативе Владимирского и Суздальского архиеп. Серапиона (Фадеева) и по благословению патриарха Московского и всея Руси Пимена (Извекова).

Мученический подвиг П. запечатлен в фильме «Андрей Рублёв» (1966 г., режиссер А. А. Тарковский, роль П. исполнил Ю. В. Никулин).