ПОХВАЛА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

Иконография праздника Субботы 5-й недели Великого поста, по мнению искусствоведов, писавших в 90-х гг. XX в., развивалась в тесном соотношении с лит. основой - текстом Акафиста Пресв. Богородице (Сарабьянов. 1996; Саликова. 1998). По мнению совр. исследователей литургии и церковной поэзии, изначально с Субботой Акафиста на 5-й седмице Великого поста могло соотноситься изображение Богоматери с предстоящими архангелами, включенное в ряд композиций, иллюстрирующих праздники недель Великого поста, как, напр., на 4-частной иконе круга Феофана Грека (кон. XIV-XV в., ГТГ; https://pravoslavie.ru/52006.html; Николай (Погребняк), еп. Балашихинский. Великий пост: иконогр. параллели // Моск. ЕВ. 2012. № 1-2).

Основу композиционной схемы П. П. Б. составляет фигура сидящей на престоле Пресв. Богородицы с Младенцем в окружении пророков (Этингоф. 2000; Громова. 2005. С. 179-200), именно такой вариант древнерус. искусство восприняло из Византии. В зарубежной византинистике совместное изображение Богоматери и пророков, к-рые держат Ее атрибуты, воспринималось как дословное иллюстрирование и изобразительная формула особого извода, раскрытая в его греческом названии и дословном переводе на церковнослав. язык: «Свыше пророци Тя предвозвестиша» (῎Ανωθεν οἱ προφῆται σὲ προκατήγγειλαν),- по первым словам стихиры/тропаря из канона пророкам свт. Германа I, патриарха К-польского (VIII в.; встречается, напр., в рукописной Триоди 1028 г. (Sinait. gr. 736; Gouillard. Synodicon; Этингоф. 2000. С. 15). В XI-XIII вв. в визант. столице, а затем под ее влиянием - на периферии визант. культурного пространства, напр. в Др. Руси, создается целый ряд икон с этим текстом в качестве подписи, посвященных образу Пресв. Богородицы и в соотношении с пророчествами ВЗ о Ней; исследователи связывают появление подобных изводов с продолжающимися иконоборческими ересями и разработкой противостоящей им церковной догматики. Однако сохранившиеся примеры показывают, что образы Богоматери с Младенцем на престоле в окружении фигур пророков с атрибутами были разными по композиции и размеру: напр., тронные образы на иконах XI-XII вв., сохранившихся на Синае, в собр. ГЭ; домонг. икона с поясным образом Богоматери Умиление, в окружении медальонов с пророками на полях, нач. XIII в., ГРМ (подробнее см.: Этингоф. 2000. С. 22-30).

В поздневизант. искусстве XIV в. композиции с Богоматерью и пророками создавались в различных вариантах и занимали особое место в храмовой декорации, помогая раскрыть важнейшую тему соединения в образе Пресв. Богородицы ВЗ и НЗ (Сарабьянов. 1996. С. 42; Царевская. 2007. С. 142). В поствизант. искусстве такой извод мог служить выражением личной молитвы заказчика к Пресв. Богородице, как на иконе сер. XVI в., написанной по заказу И. Мурмуреоса, представителя греч. диаспоры в Венеции (его портрет в европ. художественной традиции помещен в составе пророческого чина; ныне в коллекции Музея Греч. ин-та визант. и поствизант. исслед. в Венеции: Казанаки-Лаппа М. Наследие Византии: Колл. Музея Греч. ин-та визант. и поствизант. исслед. в Венеции / Предисл.: Х. Мальтезу; пер.: Б. Л. Фонкич. М.; Венеция, 2009. С. 68-69. № 24). Богоматерь с Младенцем на коленях, сидящая на престоле, изображена в круглом небесном медальоне в окружении символов евангелистов и херувимов, подобно Спасителю в славе (Спас в силах).

В Ерминии иером. Дионисия Фурноаграфиота (ок. 1730-1733) описание такой композиции помещено в разд. V, среди Богородичных праздников, под № 10. Именующая надпись, тропарь из канона пророкам, должна помещаться на подножии престола (Ерминия ДФ. § 10. С. 148-149). Иконы, написанные поствизант. мастерами, с изображением Пресв. Богородицы с Младенцем на троне в окружении пророков могут различаться по композиции, числу пророков, по наличию дополнительных сюжетов. Об этом можно судить по сохранившейся в Синайском мон-ре иконе кисти Иоанна Мосха 1680 г., на к-рой в декорацию трона включены фигуры ангелов в позах поклонения, а рядом с престолом помимо 4 пророков, царей Соломона и Давида, Моисея и Аарона, изображены коленопреклоненные фигуры прп. Иоанна Дамаскина и свт. Анастасия Синаита.

В древнерус. традиции под названием «Похвала Пресвятой Богородицы» получил дальнейшее развитие извод, лишь отчасти близкий к визант. иконам Богоматери с Младенцем на престоле в окружении пророков с атрибутами. Судя по древнерус. письменным источникам не старше XVI в., извод праздника Субботы Акафиста более соотносился не с текстами ВЗ или книгами пророков, но с Акафистом. В описях монастырских и городских храмов визант. извод, близкий к П. П. Б., описан как «Пречистые во пророцех». Такая икона («пяти пядей») и икона «Акафист» (пядница) упоминаются как иконы на золоте в Никольской деревянной ц. Соловецкого монастыря с 1514 г. (Описи Соловецкого монастыря. 2003. С. 32); «штипядная» икона Акафиста оставалась здесь и в 1549 г. (Там же. С. 44; в 1570 ее размер указан как «4 пяди»: Там же. С. 73; в 1597 она упоминается как образ «Пречистые Акафисто на золоте пятипядной»: Там же. С. 103).

Древнейшая икона, созданная в Др. Руси, с которой связываются начало развития извода П. П. Б. и само название извода,- это икона из местного ряда Успенского собора Московского Кремля (3-я четв. XIV в., ГММК; Толстая Т. В. Успенский собор Московского Кремля: К 500-летию уникального памятника рус. культуры. М., 1979. Табл. 80, 81. С. 47-48; Иконы Успенского собора. 2007. Кат. № 10. С. 118-127). Ее относят к исторически сложившемуся комплексу икон из этого собора. Первые известия о ней содержат материалы московского церковного Собора «на» (против) дьяка И. М. Висковатого и М. С. Башкина (осень 1553 - зима 1554), где она названа как икона «Пречистые Похвалы… писмо греческое от древних лет» (Макарий (Веретенников), архим. Московский митр. Макарий и его время: Сб. ст. М., 1996. С. 238); она же с эпитетом «Похвала» указана в древнейшей описи московского Успенского собора, составленной в 1609-1611 гг. (РИБ. 1876. Т. 3. Стб. 297), в описи 1701 г. и на поновительском слое живописи 1706 г.- «Похвалы Богородицы 11 кондак и икосы» (Там же. Стб. 626; Иконы Успенского собора. 2007. С. 118). Стиль иконы находит параллели в произведениях столичного визант. искусства сер.- 2-й пол. XIV в. и восходящих к нему балканских и древнерус. памятниках (росписи в ц. свт. Николая Чудотворца в Мани на п-ове Пелопоннес, в Успенской ц. новгородского мон-ря в Волотово; подробнее: Попова. 2006. С. 531-537; Иконы Успенского собора. 2007. С. 126-127). В среднике этой иконы сидящую на престоле Богоматерь с Младенцем окружают 10 пророков; слева - Иаков, Аарон, Иезекииль, Соломон, Захария; справа - Моисей, Самуил (?), Исаия, Давид, Даниил, а также Симеон Богоприимец, прав. Иосиф Обручник, преподобные Иоанн Дамаскин и Косма Маюмский. Особенность, отличающая эту икону от более древней визант. иконографии Богоматери в окружении пророков, состоит в том, что пророки находятся не на полях композиции, а в одном «пространстве» с Пресв. Богородицей (Громова. 2005. С. 157), они разделены на 2 группы и протягивают Сидящим на престоле свои атрибуты. К числу важных деталей относится изображение фигуры Богомладенца на лоне, а не на коленях Богоматери - как прямое указание на Боговоплощение; Он благословляет обеими руками, подобно архиерею; Она придерживает Его за колени и ножки, при этом указательный перст Ее правой руки обращен вниз (Иконы Успенского собора. 2007. С. 118). Последняя деталь, согласная с предписаниями Ерминии иером. Дионисия Фурноаграфиота, восходит к визант. или поствизант. образцам извода, где на подножии трона Пресв. Богородицы могла размещаться пояснительная надпись, цитата из тропаря пророкам. Такой извод мог прославлять Богоматерь как покровительницу и восходил к тем Ее иконам, в нижней части к-рых изображали патрональных святых, чему служили пояснением ктиторские молитвенные или вкладные надписи.

Размер и формат средника иконы из Успенского собора объясняется необходимостью размещения всех клейм с иллюстрациями Акафиста, они располагаются выше и ниже средника в 2 ряда; необычный порядок их расположения остается предметом дискуссии. Богатство живописи и великолепие образов заставляли исследователей (Э. П. Саликова, Е. Б. Громова) искать в иконе отражение подлинных исторических событий, к-польских или московских. В редких случаях икона становилась образцом для копирования. Известна лишь одна подобная икона - 3-й четв. XVI в. из вятского (хлыновского) Успенского Трифонова мон-ря, привезенная туда в 1588 г. вместе с др. московскими предметами убранства и утвари (ныне в КХМ им. братьев А. М. и В. М. Васнецовых). При всем сходстве размеров, связанных с предназначением иконы для храмового иконостаса, она отличается более горизонтальным форматом всей доски и средника в частности; а также порядок расположения клейм более точно, чем в образце, соответствует порядку следования песнопений Акафиста (2-я пол. XVI в., опубл.: Горюнова Л. Б. Кировский обл. худож. музей им. В. М. и А. М. Васнецовых: 1910-2010. Киров, 2009. С. 23; Маханько. 2015. Цв. ил. 27-29).

Иконы на гимнографические сюжеты, создававшиеся в Др. Руси в XVI в., в первую очередь соединяли образ Пресв. Богородицы в изводе П. П. Б. с текстом Акафиста. В 1549 г. в соловецком Спасском соборе на левой стороне иконостаса среди пядничных икон имелись 2 иконы на золоте с Акафистом: «Пречистая Акафист... пядница» и «икона Акафист на золоте» (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 41), к 1570 г. одна из икон Акафиста оказалась в соборном приделе во имя арх. Михаила (к-рый находился, как показал М. И. Мильчик, в юж. апсиде собора); уточняется, что «вверху Троица», т. е. в ее верхней части находилось изображение Св. Троицы, а сама икона была «полутретьих пядей», т. е. 2,5 пяди. После нее упоминается икона «Пречистые на золоте, корень осеев», т. е. изображение Древа Иессеева, центром к-рого является образ Богоматери; эта икона была 2 пядей (Там же. С. 63). В 1582 г. на тябле в соборном алтаре среди неокладных пядниц находилась пядница на золоте «Пречистая во пророцех» с добавлением «на полотенцы» (т. е. написанная на ткани, а не на доске), в верхней части «над главою Троица Живоначялная»; к сведениям об этой иконе имеется еще одно важное добавление - «Антоньево письмо», т. е. она приписывается кисти старца Антония, ученика чудотворца прп. Зосимы Соловецкого (Там же. С. 95). Из иконографических подробностей ясно, что эта икона прежде упоминалась как Акафист и находилась в архангельском приделе Спасского собора (см. выше). В 1597 г. в приделе во имя Соловецких чудотворцев (сев. апсида того же собора), в паперти, находилась, согласно описям, пядница «Пречистая на престоле во пророцех, а во облаце Троица и празники Владычни многие на том же образе», также там упоминается икона «Слышаша пастырие Христово плотское пришествие» (Там же. С. 136), т. е. иллюстрация в виде отдельной композиции, к 4-му икосу Акафиста, очень похожая на Рождество Христово, где, если судить по иконе 3-й четв. XIV в. из Успенского собора Кремля, возле вертепа с Младенцем изображена не только лежащая Богоматерь, но и двое пастухов, с удивлением внимающих поющим в небе ангелам. В XVI в. на иконах с Акафистом этот икос иллюстрировала сцена Рождества Христова.

К изводу П. П. Б. близки иконы, где фигуры пророков написаны вокруг Богородичного образа. В каменной Успенской ц. Соловецкого мон-ря в местном ряду «на леве от дверей» (т. е. в сев. части иконостаса) в 1570 г. зафиксирована икона на золоте «шти пядей» Одигитрия, «а около пророки» (Там же. С. 70). По наблюдению Мильчика, в иконостасе Успенской ц., по описям 1514 и 1549 гг., в местном ряду находилась икона Одигитрия, которая в 1549 г. упоминается как «во пророцех» (Там же. С. 264), она же остается там в сев. части местного ряда иконостаса с уточнением «в киоте» (Там же. С. 278; возможно, ее дополнила рама с образами пророков). В центре пророческого ряда в храмовом иконостасе в рус. описях XVI в. всегда упоминается икона «Богоматерь Воплощение» (Там же. С. 40, 58, 89, 135, 138, 264). Иконы с Акафистом в Московской Руси известны по письменным источникам: по описи Коломны 1577/78 г., в соборной Успенской ц. среди икон на сев. стороне иконостаса находилась икона «Окафиста с ыкосы» в серебряном золоченом окладе по полям (Города России. 2002. С. 6); в Пскове и Псковской земле в описях 1584-1588 гг. упоминаются: в Пскове на подворье Псково-Печерского мон-ря (располагалось в Среднем городе, у ц. свт. Николая Чудотворца (Николы с Усохи), каменная церковь была посвящена Богоматери «честнаго ея Похвалы Одегитрия»; храмовые иконы церкви - Богородичные, из них 2 - Одигитрии (Там же. С. 164); в Гдове, в Успенской ц., «за правым крылосом» стояла икона «Похвала… на золоте» (Там же. С. 172); в Изборске, в Никольской ц., «против левого крылоса» - «обрас Похвалы Пречистые в ыкосех» (Там же. С. 180).

Основной версией П. П. Б. в искусстве Др. Руси с кон. XV в. стало иное, близкое к прежней визант. традиции изображение Пресв. Богородицы в окружении пророков и без клейм, иллюстрирующих Акафист. Согласно этой версии, Богоматерь сидит на престоле, полуфигура Еммануила показана над Ней, а соединяет Их орнаментальная ветвь, напоминающая либо лозу (восходит к изводу: «Союзом любви связуеми апостолы…»), либо цветущий стебель; лоза образует более крупный медальон вокруг Пресв. Богородицы и менее крупный - вокруг Еммануила. Как правило, Богоматерь сидит в легком повороте, с руками перед грудью, со слегка склоненной головой, что напоминает Ее же изображение в композиции «Благовещение». Использование в иконографии П. П. Б. стилизованного древа было разработано в Византии не без влияния композиции «Древо Иессеево» и текста из Книги прор. Исаии (Ис 2; 1-2) (Орлова. 1980; Сарабьянов. 1996. С. 46). Помимо пророков именно в эту композицию включен Валаам, фигура к-рого размещается прямо под престолом Пресв. Богородицы. Он изображен в необычной позе, близкой к преклонению колен, его правая рука поднята вверх, в левой - свиток с надписью.

Не исключено, что появление особой композиции П. П. Б. имело причиной какие-то события в жизни правящей княжеской семьи, поскольку ее древнейшие образцы являются творениями столичных мастеров, к-рые работали по заказу митрополитов, епископов и княжеских семей. Это, в частности, резная из кипариса икона в золотом окладе 2-й пол. XV в., создание к-рой Т. В. Николаева связывала с присоединением Новгорода к Московскому гос-ву в результате похода вел. кн. Иоанна III Васильевича (Николаева. 1974); фреска свода Похвальского придела московского Успенского собора (ок. 1481, мастер Дионисий и его круг); новгородская икона-таблетка (2-я пол. XV в., НГОМЗ; Алпатов М. В. Древнерусская иконопись = Early Russian Icon Painting. М., 19782. № 118. С. 310; Вздорнов. 2007). Уникальный вариант с элементами ктиторской композиции был воспроизведен на пелене, шитой кнж. Анной в 1510 г. и вложенной ее братом, удельным кн. Федором Борисовичем Волоцким, в Воскресенский собор Волоколамска (ныне в ИАХМНИ; Черненилова. 2013. Кат. 10): в центре на престоле Пресв. Богородица сидит, держа на коленях Младенца; так же, как на древнейшей иконе из Успенского собора Московского Кремля, полуфигуры пророков со свитками располагаются вокруг престола, в их ряду выше Богородицы помещена полуфигура арх. Гавриила со свитком, а ниже - полуфигуры праматери Анны в позе оранты и обращенных к ней прав. Иоакима и Иосифа Обручника; выше всех изображений находится Престол Уготованный с херувимами по сторонам, в углах и по нижнему краю пелены вышиты полуфигуры святых: евангелистов, апостолов, преподобных. Очевидно, в рамках извода в данном случае авторы иконографической программы пелены хотели совместить неск. символических значений, прославляя не только Боговоплощение от Девы, предсказанное пророками, но и происхождение самой Пресв. Богородицы; с учетом того, что на пелену попали образы личных святых покровителей волоцких князей, не исключено, что пелена была создана с целью личного или семейного моления. Вкладная надпись содержит не только имена вкладчиков и название храма, но и точную дату ее создания - 26 окт. 7019 г.; необычны формулировки молитвенной надписи, сопровождающей по краям центральный образ, где помимо гимнографических восходящих к Акафисту эпитетов, относящихся к Пресв. Богородице, в обращении Она именуется как «тресугубная Царице, Богородительнице» и т. д.; эпитет «тресугубный», видимо, связан с Троической темой в прославлении Божества и Богородицы.

Та же схема с сидящей на престоле Богородицей и благословляющим с небес Младенцем Христом послужила основой для средников храмовых икон из Успенского собора Кириллова Белозерского мон-ря (сер. XVI в., ГРМ; Петрова Г. Д. «Похвала Богоматери» с Акафистом из Кирилло-Белозерского мон-ря // ДРИ. 1989. [Вып.:] Худож. памятники рус. Севера. С. 143-156; «Пречистому образу Твоему поклоняемся...». 1995. Кат. № 32, 67. С. 58-59, 120-121), из Похвальского придела Успенского собора Московского Кремля (посл. треть XVI в., ГММК, 123×91 см) или храмовых икон (без клейм Акафиста или жития Богородицы): образ из Георгиевской ц. Вологды (посл. треть XVI в., ВГИАХМЗ; Иконы Вологды XIV-XVI в. М., 2007. Кат. 107. С. 678-685). Иконы подобного типа могли иметь небольшой размер, на них могло быть меньше клейм Акафиста, напр. 16, т. е. текст проиллюстрирован не полностью, но о почитании таких образцов свидетельствуют их металлические оклады (икона 3-й четв. XVI в. из ГММК). В описи имущества 1601 г. Кириллова Белозерского мон-ря упоминается местный образ Похвалы Пресв. Богородицы «в деяние» (т. е. с Акафистом) в сев. части главного иконостаса Успенского собора (Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 53, 239), в богатом окладе, с прикладом. Там же, в «другом мон-ре на горе... где Кирила чудотворца первое прихожение было», в ц. Усекновения главы прор. Иоанна Предтечи, в местном ряду среди пядничных икон, также к северу (по левую сторону от царских дверей), в одном киоте вместе с образом основателя монастыря размещалась икона «Похвала Пречистые Богородицы… на золоте» (Там же. С. 159). Возможно, использование такого извода в качестве местной иконы в таком монастыре, как Кириллов Белозерский, повлияло на формирование иконостасов в других монастырях Вологодской земли: подобные же местные иконы имелись в Троицком Павловом Обнорском монастыре, во Введенском Корнилиевом Комельском монастыре (Черкасова. 2011. С. 274, 311). Известна аналойная икона-таблетка схожего извода, с образом Благовещения на другой стороне (2-я пол. XVI в., Иркутский обл. художественый музей).

Этой же схеме соответствуют несколько шитых иконных образов работы царских мастерских: напрестольная икона-пелена кон. XVI в. из Новодевичьего мон-ря, шитая в мастерской инокини Александры (в миру - царица Ирина Феодоровна Годунова, 108×143 см, ГИМ, см.: Гос. Исторический музей: Альбом. М., 2006. С. 602. № 15), или восходящая к ней пелена из кремлевского Вознесенского мон-ря 1-й пол. XVII в. с образами патрональных святых царицы-инокини Марфы и царя Михаила Феодоровича (ныне в ГРМ, 112,5×100 см; см.: Лихачёва, Плешанова. 1985. Кат. 111. Ил. 125-126. С. 210-211). Пелена из ГИМ повторяет распространенный в московском искусстве XVI в. вариант Похвальской композиции, напр. на 2-сторонней таблетке «Триодь постная» из собрания П. Д. Корина (ок. 1597, ранее - в собр. Е. Е. Егорова; Антонова. 1966. Табл. 70. Кат. 52. С. 69). В свою очередь пелена, шитая в Новодевичьем мон-ре, стала образцом для последующих произведений: еще одна пелена с личными святыми царицы Ирины Годуновой (в миру и после пострига) была обнаружена сотрудниками ГИМ в 1930 г., при снятии деревянного покрытия с престола в алтаре Смоленского собора Новодевичьего мон-ря, под к-рым открылся старый белокаменный престол, с парчовой «одеждой» XIX в. и пришитой к ней пеленой 1671 г. работы мастерской кнг. Е. Ф. Одоевской (ныне в ГММК; Косицына. 1995). В подобном, собственно русском варианте, П. П. Б. как самостоятельная, праздничная композиция могла стать частью декора шитых предметов церковного убранства и облачений, создаваемых на территории поствизант. мира, напр. омофора с праздничными сценами в крестообразных элементах, вышитого многоцветными и шелковыми нитями, серебром и золотом; в центре креста, в правой части, посвященной Пресв. Богородице и Ее праздникам, изображена Богоматерь, сидящая на троне, перевитом лозой, рядом - пророки со свитками, над Ней - Христос в мандорле (1618, греч. мастер Неофит, ныне - НИМ(С)). По сторонам фигур видны начальные греч. литеры, указывающие на слова гимна (в слав. переводе: «Свише те пророки предизвестиха»; Христ. искусство Болгарии: (Кат. выст.) / Сост.: Р. Лозанова. М., 2003. № 66. С. 62). Омофор 1618 г. предназначался, судя по греч. надписи, для кир Феофана, митрополита Др. Патр и экзарха всей Ахайи; возможно, мастер Неофит был знаком с рус. произведениями на Похвальскую тему, где Богоматерь сидит на престоле без Еммануила, в легком повороте, с руками, сложенными перед грудью; Валаам находится под подножием. В эпоху Бориса Годунова образ Богоматери в окружении пророков мог именоваться соответственно: в монастырской описи 1613 г. муж. Богородицкого мон-ря в Свияжске весь пророческий ряд в Успенском соборе назван как «13 икон писаны Похвала Пречистые Богородицы со пророки» (Опись свияжского Богородицкого муж. мон-ря 1614 г. Каз., 1892). В исследовании, посвященном Благовещенскому собору Московского Кремля, Н. А. Маясова отметила наличие известной по описям собора подвесной пелены с изображением П. П. Б., местонахождение которой неизвестно.

Расположение клейм в иконах этого извода позднего времени отличается от их размещения на древнейшей иконе Успенского собора. На иконе из Кириллова мон-ря вокруг средника клейма выстроены в один ряд, по принципу житийных икон, мастер старается точно следовать тексту и сужает формат каждого клейма с целью уместить их на иконе; на иконе из Похвальского придела Успенского собора Московского Кремля (посл. треть XVI в., ГММК, 123×91 см) в 17 клеймах проиллюстрирован не весь текст древнего гимна, кондаки и парные им икосы воспроизведены лишь в тех случаях, когда тексты посвящены Благовещению Пресв. Богородицы (икос 1, кондак 2, икос 2, кондак 3, икос 3 - в клеймах на верхнем поле).

Связь извода с семейным почитанием, молением о благополучии близких и о «чадородии» сохранялась в царском рус. обиходе и в конце позднего средневековья. Из Архангельского собора Московского Кремля происходит икона-пядница в золотом окладе, украшенная эмалью по рельефу и драгоценными камнями. Она воспроизводит ту же схему, что стала популярной в XVI в.: Богоматерь на престоле окружают попарно 12 пророков, Валаам находится под подножием. Все детали оклада - престол, одежды Пресв. Богородицы и Младенца, цветочная гирлянда, поля, фон, нимбы - изготовлены из золота. Ее размер, пядница, характерен для комнатных икон, наличие на полях оклада резных камней с образами патрональных святых царя Иоанна Алексеевича и его супруги, царицы Прасковии Феодоровны, позволяет датировать икону временем между 1684 и 1696 гг. О характере произведения как семейной святыни, ее принадлежности к личной царской казне свидетельствует и включение в ее убор древней резной иконы: в центре верхнего поля, дублируя иконный сюжет, расположена визант. камея XII в. на сапфирине с Богоматерью и Младенцем на престоле (Мартынова М. В. Московская эмаль XV-XVII вв.: Кат. М., 2002. № 284. С. 226).

Похвала Пресв. Богородицы. Роспись Троицкого (Зачатьевского) собора Спасо-Яковлевского мон-ря. 1689 г. Фото: А. С. ЗверевНа исходе XVI в. с востребованностью сложных символико-аллегорических композиций, посвященных литургическим текстам, подобный извод начинает сопоставляться с др. сюжетами, образуя уникальные и причудливые как по программе, так и по художественному исполнению образцы. Из них наиболее выдающимся является соединение данного Богородичного извода с экклесиологическими композициями и символико-аллегорическими элементами, синтезирующими образы литургической гимнографии: с «Софией Премудростью Божией» и с «Видением Богоматери апостолам в преломлении хлеба». Здесь более искусно раскрывалась сложная тема рождения и развития Церкви: от Премудрости Божией через Боговоплощение, предугаданное пророками; фигура Богоматери служила стержнем также для иллюстрации Явления Ее апостолам по Успении (Сарабьянов. 1996. С. 49). Древнейшие образцы этого варианта извода относятся ко 2-й пол.- кон. XVI в.: напр., икона-пядница, происходящая из старообрядческой общины (с 1996 в собр. ГММК; София Премудрость Божия. 2000. № 120. С. 328), или икона из Благовещенского собора в г. Сольвычегодске Архангельской обл. (кон. XVI - нач. XVII в., СИХМ; Иконы строгановских вотчин. 2003. Кат. 28. С. 47; Вклад. 2017. Ч. 2. Кат. 1. 13. С. 296). Икона имеет узкий формат (195×59,2 см), что более соответствует форме алтарных дверей. На ней Похвальский извод является «нижним звеном», выше располагается многофигурная и миниатюрная по письму композиция «Обновление храма Воскресения Христова (Гроба Господня) в Иерусалиме». В качестве обрамляющего все фигуры и ряды мотива использована вьющаяся лоза, в круглых завитках-медальонах к-рой показаны полуфигуры 12 пророков (вновь без Валаама). На этих иконах разного формата и размера могут различаться образы Пресв. Богородицы, служащие композиционным центром: на пяднице из Музеев Кремля Богоматерь стоит в центре небесных сфер-«слав», над Ней в медальоне - полуфигура Христа, за пределами сфер - архангелы Михаил и Гавриил; на сольвычегодской иконе стоящую во славе Богоматерь окружают 4 фигуры архангелов и херувимов внутри прозрачной сферы, обрамляющей небесные «славы». Между тем на фреске с изображением явления Богоматери апостолам в преломлении хлеба в жертвеннике Успенского собора Свияжска (ок. 1605) Пресв. Богородица без Младенца сидит на престоле в той же позе, в какой Она представлена на иконах П. П. Б. начиная с кон. XV в. Важно, что с этого периода начинается прославление Богородичных икон особого иконографического извода, близкого к изводу П. П. Б., напр. Курской-Коренной иконы Божией Матери «Знамение». К подобным образцам московского искусства досмутного периода восходят такие иконы, как «Похвала Богородицы» 3-й четв. XVII в. из Поонежья (АОМИИ) - местный по размеру образ из Ильинской ц. дер. Часовенской (Задняя Дубрава) Плесецкого р-на Архангельской обл. В центре ее композиции сидящая на престоле Пресв. Богородица держит на коленях обеими руками Младенца, Чей трон окружен небесной славой из красных ромбов и синей сферы, а над Ними в небесном медальоне изображен Господь Саваоф с Еммануилом на лоне, между Ними - Св. Дух «в виде голубине». По сторонам небесного медальона и славы в ветвях цветочного орнамента-лозы расположены 12 пророков со свитками, фигура Валаама отсутствует. Как отмечено авторами каталожного описания Т. М. Кольцовой и О. Н. Вешняковой, «в основе иконографии образцы Сийского иконописного подлинника» (Кирилл Белозерский и памятники с редкой иконографией: Мат-лы конф.; Кат. выст. / Сост.: М. Н. Шаромазов, Е. Г. Щурина. Кириллов, 2018. № 74. С. 434-435). Интересно, что у Строгановых с таким изводом было связано посвящение церквей: такой престол был в одном из их владений в Пермской земле, в Орле-городке (ныне пос. Орёл), для деревянной 5-главой церкви к-рого иконы были написаны столичными мастерами; одной из храмовых икон здесь была Владимирская икона Божией Матери письма Истомы Савина (80-е гг. XVI в., ныне в ПГХГ), древняя икона с Похвальским изводом известна по описям XVIII в., сохранилась под записью, почитается как святыня, с к-рой совершают крестные ходы (Вклад. 2017. Ч. 3. С. 598, 600).

Похвала Пресв. Богородицы. Роспись ц. вмч. Димитрия Солунского в Ярославле. 1686 г. Артель под рук. Д. Г. Плеханова. Фото: А. С. ЗверевИзвод как экклесиологический и Богородичный использовался в это время в храмовой монументальной декорации: известные только по письменным источникам наружные росписи юж. фасада собора 1594 г. в казанском Богородицком мон-ре (Сиренов А. В. Кодикол. особенности «Летописца о небесных явления» // Сб. в честь В. К. Зиборова. СПб., 2017. С. 251-275; Летописец небесных знамений: Лицевой рукопис. сб. XVII в. из собр. б-ки РАН / Подгот.: Г. В. Маркелов, А. В. Сиренов. СПб., 2018. Т. 1. Л. 22; Преображенский. 2019. С. 326); наружные росписи свияжского монастырского Успенского собора (не сохр.; возможно, ок. 1605; Суворов. 1863. Стб. 550). Вероятно, образцом для них послужили наружные фрески 1513-1515 гг. московского Успенского собора, на вост. фасаде к-рого юж. закомару украшает тот же извод (сохр. живопись - 1642/43): в центре Богоматерь с Младенцем на коленях восседает на престоле, по сторонам к-рого группами расположены пророки в 3 ряда со свитками и атрибутами в руках, Валаам отсутствует, вверху - небесный сегмент.

В искусстве 1-й пол.- сер. XVII в. трактовки извода могут незначительно меняться. На ярославской иконе 1-й пол. XVII в. из неизвестного храма медальон вокруг престола с Пресв. Богородицей может отсутствовать, что превращает основную часть композиции в извод с предстоянием престолу избранных святых; атрибуты пророков, находящихся в непосредственной близости от сидящей на престоле Царицы Небесной, выполняют роль даров, к-рые они подносят Ей; формы и ритм линий 11 пророческих свитков не менее прихотливы, чем поросль лиственных форм в медальоне Еммануила (Иконы Ярославля. 2009. Т. 2. Кат. 126. С. 84-89). На иконе из ц. прор. Илии в Ярославле повторяется схема образов XV-XVI вв. с 2 медальонами из лозы вокруг престола Пресв. Богородицы и вокруг полуфигуры Еммануила, а количество пророков возрастает до 15, причем внизу по-прежнему изображается коленопреклоненный Валаам. Лоза отличается большим количеством процветших розовых кринов (Там же. Кат. 136. С. 152-159). Эта многофигурная, чрезвычайно орнаментальная композиция дополняется клеймами с иллюстрациями Акафиста на ярославской иконе сер. XVII в. (ок. 1654?) (Там же. Кат. 178. С. 306-319). Икона подобного извода включалась в местный ряд иконостасов, напр., такая икона размером 213×164 была написана для Успенского собора Троице-Сергиевой лавры в 1-й пол. XVII в. (в описи 1641 г. о ней сказано: «на празелине писан ново»). В кон. XVII в. извод с пророками, обступившими трон Богоматери с Младенцем, напоминал композицию ктиторского портрета и сближался с изводом чудотворных икон Божией Матери Печерской или Свенской, как, напр., на местной иконе из иконостаса 1698 г. в Похвальском приделе московского Успенского собора.

Не остался забыт и сложный извод, в к-ром П. П. Б. соединялась с образом Софии Премудрости Божией и композицией «Явление апостолам в преломлении хлеба». Повторяют этот вариант неск. икон из вологодских храмов, напр. икона 2-й четв. XVII в. из ц. ап. Иоанна Богослова в Вологде (ВГИАХМЗ; Иконы Вологды. 2017. С. 254-265. Кат. 30). По мнению А. С. Преображенского (Там же. С. 260-261, 265), к такому изводу принадлежал местный образ вологодского Софийского собора, написанный в 1-й четв. XVII в. и известный теперь лишь по описям, в которых он назван как «образ месной Пречистыя Богородицы Похвалы» с пророками и апостолами. К его повторениям исследователь относит небольшую икону сер. XVII в. работы вологодского мастера (Антонова, Мнёва. Каталог. Т. 2. Кат. 1043), икону кон. XVII в. из музея в Вел. Устюге (ВУГИАХМЗ) и несколько икон большого формата из вологодских церквей под поздней записью. Сложный вариант продолжал использоваться в монументальной стенописи крупнейших художественных центров, напр., в Ростове в эпоху митр. Ионы наиболее пространный, восходящий к образцам XVI в. вариант - в ростовском Троицком (Зачатия прав. Анны) соборе (1689) Спасо-Яковлевского мон-ря (Никитина. 2015. С. 83).

К XVII в. варианты извода и местоположение икон этого извода в храме были разнообразными. Икона на золоте, согласно описи 7 нояб. 1667 г., находилась в составе икон над гробом прп. Григория Пельшемского в холодной церкви, носившей его имя, в основанном им Лопотовом монастыре в Кадниковском у.; к 1775 г. эта икона висела уже на другой стене той же церкви и при ней были написаны композиции праздников (двунадесятых и иных) и образы пророков. В монастырских описях упоминаются иконы этого извода, дополненные фигурами святителей и преподобных,- такая икона, где дополнительные изображения были расположены на верхнем поле, находилась в надвратной Феодоровской ц. Спасо-Прилуцкого монастыря на момент составления описи в янв. 1688 г.; запись о складне, где композиция Похвалы сочеталась с изводом «О Тебе радуется…» на др. створке, имеется среди записей о новых вещах в монастырской ризнице (Черкасова. 2011. С. 61, 70, 232, 240).

Связь с важнейшими богословскими и догматическими идеями обусловила появление этого извода в составе циклов, украшающих богослужебные парадные одежды и предметы церковного убранства сер.- 2-й пол. XVII в.: на оборотной части саккоса, вышитого в царских мастерских и подаренного 1 окт. 1655 г. царем Алексеем Михайловичем патриарху Никону (ныне в ГММК): Богоматерь изображена в городчатой короне поверх головного покрова, а не в мафории. В это время извод становится частью праздничных циклов в клеймах, сопровождающих почитаемый образ Пресв. Богородицы, как, напр., на шитой иконе-пелене с образом Богоматери Донской и праздниками на полях, вышитой в мастерской А. И. Строгановой и вложенной ее супругом Дмитрием Андреевичем и его детьми Григорием и Пелагеей в сольвычегодский Благовещенский собор (1661, СИХМ, см.: Силкин. 2002. С. 246-247; Вклад. 2017. Ч. 2. Кат. 1. 102. С. 428; Ч. 3. С. 520), или на складне, выполняющем роль походного иконостаса (сер. XVII в., ныне в собр. Преображенского храма на Рогожском кладбище (Древности и духовные святыни старообрядчества. 2005. Кат. 64. С. 104)), или на резном из кипариса напрестольном кресте работы харьковского мастера П. Ефимовича (кон. XVII - нач. XVIII в.; Соколова И. М. Укр. резные иконы и кресты XVII-XIX вв.: Кат. М., 2012).

С сер. XVII в. схема извода прямо сочетается с элементами других гимнографических композиций, напр. «Древо Иессеево» или еще более - «Союзом любве связуемы апостолы», из к-рой заимствуется прежде всего образ виноградной лозы с вьющимися крупными отростками. Благодаря этому мотиву композиция Похвалы могла сочетаться с другими гимнографическими композициями, прославляющими местных святых и различные святыни, в частности Киево-Печерского Успенского мон-ря, как, напр., на выполненной мастером Илией гравюре фронтисписа 1-го издания Печерского Патерика 1661 г.; на иконе из Тихвинской ц. ростовского Рождества Богородицы девичьего мон-ря (1688, мастер Бубнов, ныне в собр. ГМЗРК; Вахрина. 2004) в нижней части композиции изображено здание Успенского собора Киево-Печерского монастыря с растущей из его центрального купола лозой с гибкими стеблями, цветами, бутонами, листьями, в крупных чашечках серебристых цветов расположены 10 полуфигур Киево-печерских чудотворцев, по 5 с каждой стороны. В центре, в чашечке цветка, над куполом церкви, у основания этого «древа святости», помещен образ Богоматери «Воплощение» с благословляющим Младенцем Христом. Вверху композиции, в сегменте неба, изображен Бог Саваоф, благословляющий двумя руками, как Великий Архиерей. Справа и слева от храма стоят «первоначальники» обители, ее основатели и первые игумены, Антоний и Феодосий. Икона на верхнем поле имеет надпись: «Похвала Пресвятей Богородице печерским чудотворцам». Др. примером является ставшая знаменитой «вольная копия» Владимирской иконы Божией Матери, написанная мастером Симоном Ушаковым в 1663 г., известная под названием «Древо государства Московского» (Саенкова, Свердлова. 2015). Согласно самой древней описи ростовского Успенского собора 1691 г., при митр. Ионе в местном ряду собора находился образ «Похвала Богородицы» (Вахрина. 2004); эта икона стояла в местном ряду иконостаса вплоть до закрытия храма в 30-х гг. XX в., ее местонахождение неизвестно. Похвальская ц. имелась в ростовском Петровском монастыре. Извод получил дальнейшее распространение в монументальном искусстве, особенно в произведениях 70-80-х гг. XVII в. Местоположение композиции может различаться: на своде юж. стороны алтарной апсиды - в ростовских храмах в честь Воскресения Господня (1670) и во имя ап. Иоанна Богослова (1683), в вологодском Софийском соборе (1688); в конхе сев. апсиды - в Троицком (Зачатия прав. Анны) соборе Спасо-Яковлевского мон-ря близ Ростова (1689); в конхе юж. апсиды - в ярославской ц. вмч. Димитрия Солунского (1686), в ярославской Николо-Мокрой ц. (во имя свт. Николая Чудотворца, 1678-1679) - на вост. стене алтаря придела во имя свт. Алексия, митр. Московского; на зап. стене алтаря (в юж. части) - в ростовской ц. Спаса на Сенях (1675); в притворе надвратной Покровской ц. (1689) Николо-Троицкого мон-ря г. Гороховца Владимирской обл. (не сохр.). В ярославской ц. вмч. Димитрия Солунского еще одна композиция того же извода размещена в люнете юж. стены, рядом с композициями «Брак в Кане» (соседний люнет) и «Сретение Господне» (зап. склон юж. свода); точным ее повторением является композиция «Сошествие Св. Духа» благодаря расположению Божией Матери на престоле, жесту Ее рук и повороту головы.

Своеобразное возвращение к визант. протографам извода произошло у мастеров Оружейной палаты во 2-й пол.- кон. XVII в., возможно, под нек-рым влиянием поствизант. искусства и его стилистики. На иконе из церкви Потешного дворца в Московском Кремле (ок. 1654, ГММК) клейма с Акафистом обрамляют ряды стоящих пророков, обращенных к центральному изображению, своего рода «иконе внутри иконы»: на светлом небесном фоне, на престоле причудливой архитектуры восседает Богоматерь с цветущей ветвью в руках (в напоминание об устойчивом именовании Богоматери как «Неувядаемый Цвет»); на Ее руках - Христос Еммануил (как образ письма Ф. Е. Зубова ок. 1675; Брюсова В. Г. Федор Зубов. М., 1985. С. 86-87. Ил. 49-53; Меняйло В. А. Храмовый образ церкви во имя Похвалы Богоматери в Потешном дворце Моск. Кремля // Моск. Кремль XVII ст.: Древние святыни и ист. памятники. М., 2019. Кн. 1. С. 577-589). На аналойной иконе, вкладе Г. Д. Строганова в Похвальскую ц. Орла-городка, композиция с Богоматерью на престоле без Младенца в окружении пророков и с Валаамом соединена с полным циклом Акафиста в клеймах (2-я пол. XVII в., ПГХГ; Вклад. 2017. Ч. 3. Кат. 2.181. С. 670). Мастер И. Абросимов при написании иконы (1701, ГРМ) учел такую особенность древнейшей Похвальской иконы из московского Успенского собора, как расположение клейм Акафиста в 2 ряда выше и ниже средника; схема средника у него традиционна: Богородица сидит на троне, по сторонам которого Ей поклоняются пророки, а выше, в небесном медальоне,- благословляющий Еммануил. Валаам, как единственный из всех язычник, показан стоящим на коленях и прикасающимся рукой к подножию трона Богоматери («Пречистому образу Твоему поклоняемся...». 1995. Кат. № 73. С. 130). На иконе из собрания ГВСМЗ (1-я четв. XVIII в.) пророков 25, они располагаются рядами по сторонам трона, фигура Богоматери имеет собственную чеканную серебряную ризу. Над Еммануилом в медальонах и славе показаны Господь Саваоф и Св. Дух «в виде голубине», что позволяет в Богородичном изводе раскрыть тринитарную тематику. В орнаментальных медальонах вокруг фигуры Богоматери и полуфигуры Младенца изображены цветы, соединяя Похвальский образ с изводом «Неувядаемый Цвет». В течение XVIII в. продолжалось синтезирование извода с иными символико-аллегорическими композициями, имеющими целью прославлять Пресв. Богородицу, раскрывать таинства Боговоплощения и Домостроительства, иллюстрировать литургическую, агиографическую и иную церковную поэзию. Помимо темы Богоносного древа, лозы, цветка с иконографией П. П. Б. соединялись сюжеты чудес Богородицы, Распятия как искупления первородного греха и святого Древа Креста как символа спасения: на иконе 2-й пол. XVIII в. из Яренского районного краеведческого музея (Комашко. 2006. № 267. с. 337. Ил. на с. 308-311), на иконе XIX в. из Нерехтского филиала Костромского гос. историко-архитектурного и художественного музея-заповедника «Ипатьевский монастырь». Известны произведения, где извод соседствует с др. символико-аллегорическими Богородичными изводами, как на створках складня-кузова (1-я треть XVIII в., ГИМ): «Живоносный Источник», «О Тебе радуется», «Троеручица», «Неувядаемый Цвет», «Всех скорбящих Радость». Довольно условно к изводу П. П. Б. можно отнести композиции, в которых Небесные Силы, сгруппированные как чины святых, прославляют Пресв. Богородицу; триумфальная «теофания» сочеталась с апокалиптическими видениями в композиции Страшного Суда - как на иконе, написанной в регионе Поволжья (в Твери?) в нач. XIX в. (ЦМиАР; Рус. икона. 2017. Кат. № 16. С. 114-117). В старообрядческих мастерских XIX - нач. XX в. создавались иконы по образцу памятников досмутного периода: на иконе храмового формата (72×68,5 см, ГТГ; София Премудрость Божия. 2000. Кат. № 121. С. 330-331) соединены изводы «София Премудрость Божия» с евхаристической композицией «Преломление хлеба ап. Петром» и Похвалой, что является почти дословным повторением иконы небольшого размера (ныне в собр. ГММК; см. выше). Икона данного извода с Акафистом (кон. XIX в., Гуслица) была написана по образцу иконы сер. XVI в. из Кириллова Белозерского мон-ря, причем был повторен не только рисунок фигур, но и порядок следования тексту Акафиста, расположению клейм (бывш. собр. М. Е. Елизаветина (Де Буара); Рус. иконы в собр. М. Де Буара (Елизаветина): Кат. выст. / Авт.-сост.: Н. И. Комашко, А. С. Преображенский, Э. С. Смирнова. М., 2009. № 174. С. 285). В тот же период создавали иконы этого извода в традиционном древнерусском стиле под влиянием иконописи Ярославля 1-й пол.- сер. XVII в., судя по орнаментике медальона с Христом Еммануилом на иконе неизвестного мастера (нач. XX в., ГЭ). В Киево-Печерской лавре почиталась своя икона П. П. Б., которая до закрытия (1961) находилась в Крестовоздвиженской ц. у левого клироса. Позднее она хранилась у прихожан Золотоношского мон-ря, после передачи ее мон-рю была установлена в алтаре Покровской ц. В 1999 г. святыня была возвращена в Киево-Печерскую лавру.